Книго

   -----------------------------------------------------------------------
   Douglas Adams. The Hitch Hiker's Guide to the Galaxy (1979)
   ("The Hitch Hiker's Guide to the Galaxy" #1). Пер. - В.Баканов.
   М., "АСТ", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 26 January 2001
   -----------------------------------------------------------------------
   
Путеводитель вольного странника

                               Посвящается Джонни Броку, Клэр Горст
                               и всем остальным арглингтонийцам -
                               в благодарность за чай, сочувствие и диван.
   Далеко-далеко, в не замеченных картографами складках давно вышедшего из
моды Западного Спирального Рукава Галактики, затерялась крохотная,  никому
не интересная желтая звезда.
   Вокруг нее, на расстоянии примерно  девяноста  восьми  миллионов  миль,
обращается ничтожная зелено-голубая планетка, обитатели  которой  все  еще
очень  похожи  на  своих  предков-обезьян  -   достаточно   сказать,   что
электронные часы до сих пор считаются у них чудом техники.
   У этой планеты есть - вернее, была - одна проблема: большинство живущих
на ней людей только и делали, что страдали, так как не  находили  в  жизни
счастья. Рождалось  множество  решений,  но  почти  все  они  сводились  к
перераспределению маленьких зеленых клочков бумаги  -  что  само  по  себе
весьма странно, так как кто-кто, а маленькие зеленые клочки бумаги никаких
страданий не испытывали, ибо счастья не искали.
   Решение все никак  не  находилось,  и  планета  полнилась  озлобленными
людьми, для большинства из которых ощущение несчастья было постоянным -  и
даже электронные часы не скрашивали им жизнь.
   Постепенно распространялось и крепло убеждение, что все несчастья пошли
с того, как люди спустились с деревьев на землю. А кое-кто  даже  полагал,
что ошибка была совершена еще  раньше  -  с  деревьями  тоже  нечего  было
связываться и вообще незачем было вылезать из океана.
   И вот как-то в четверг, после дождя, спустя почти две тысячи лет  после
того, как одного человека приколотили гвоздями к  дереву  за  то,  что  он
призывал хотя бы иногда, просто для разнообразия, относиться друг к  другу
по-хорошему, некая девушка, сидя в одиночестве за столиком маленького кафе
в Рикмансворте, вдруг додумалась, в чем была вся загвоздка и каким образом
мир все-таки  сделать обителью счастья и покоя. На  сей  раз  дело  в
шляпе, все непременно получится - и никаких гвоздей и приколачиваний живых
людей к деревьям и прочим предметам!
   К сожалению, не успела  она  дойти  до  телефона,  чтобы  поделиться  с
кем-нибудь своим открытием,  произошла  чудовищно  нелепая  катастрофа,  и
решение было навсегда потеряно.
   Впрочем, история, которую я собираюсь вам поведать, не о девушке.
   Это история о чудовищно нелепой катастрофе и некоторых ее последствиях.
   Также это история  о  книге.  О  книге  под  названием  "Автостопом  по
Галактике: Путеводитель вольного странника", в  обиходе  именуемой  просто
"Путеводитель" - книге, написанной  не  на  Земле,  никогда  на  Земле  не
публиковавшейся и до катастрофы неизвестной ни одному  землянину.  Тем  не
менее это замечательная книга.
   Пожалуй,  это  самое  замечательное   из   всех   изданий   грандиозной
Издательской корпорации Малой Медведицы  -  также  неизвестной  ни  одному
землянину.
   Книга пользуется огромным спросом, оставив далеко  позади  "Межзвездный
сборник советов по домоводству"; раскупается гораздо быстрее, чем "Еще  53
способа скоротать время в невесомости", и вызывает  еще  больше  споров  и
толков, чем философская трилогия "Где Господь сбился  с  пути",  "Основные
ошибки Господа Бога" и "Да кто он  в  конце  концов  такой,  этот  Господь
Бог?!"
   В просвещенных и расслабленных цивилизациях Внешнего Восточного  Кольца
Галактики "Путеводитель"  вытеснил  даже  великую  "Большую  Галактическую
Энциклопедию" в качестве общепризнанного кладезя мудрости и  знаний.  Ибо,
несмотря на обилие пропусков и вопиюще искаженной, а то и  просто-напросто
апокрифической  информации,  "Путеводитель"  обладает   двумя   важнейшими
преимуществами перед "Энциклопедией".
   Во-первых, он дешевле. Во-вторых, на титульном листе  крупными  буквами
выведены сакраментальные слова: "НЕ ПАНИКУЙ".
   Но  история  о  том  чудовищно  нелепом  четверге,   его   удивительных
последствиях  и  о  роли,  которую  сыграла  во  всем  этом  вышеназванная
замечательная книга, - так вот, эта история начинается довольно банально.
   Она начинается с дома.

   Дом стоял на небольшой возвышенности на  самом  краю  поселка.  Он  был
ничем  не  примечателен  -  построенный  лет  тридцать  назад,  кирпичный,
маленький, невзрачный, с четырьмя окнами на фасаде. Словом, один  из  тех,
от  которых  тут  же  хочется  отвести  взгляд.  Единственным   человеком,
полюбившим это чахлое строение, был Артур Дент, да и то лишь  потому,  что
жил в нем. Жил уже три года, с тех пор как уехал из Лондона -  Лондон  был
вреден для его нервной системы. От роду Артуру было столько же, сколько  и
дому - около тридцати. Высокий, темноволосый, он вечно был не  в  ладах  с
самим собой. Заботило его больше всего то, что люди постоянно приставали к
нему с расспросами, почему это у него такой озабоченный вид. Он работал на
местной радиостанции, что,  как  твердил  Артур  своим  знакомым,  гораздо
интереснее, чем все думают.  И  был  совершенно  прав  -  большинство  его
знакомых работали в рекламе.
   В среду ночью лил дождь, лужайка раскисла и потекла,  но  на  следующее
утро облака разошлись, и солнце ярко  осветило  дом  Артура  Дента  -  как
выяснилось, в последний раз.
   Артуру все еще было невдомек, что муниципалитет принял  решение  снести
его дом и проложить на этом месте скоростное шоссе.
   В четверг в восемь часов утра Артур чувствовал себя далеко не блестяще.
Он едва разлепил веки,  с  трудом  обошел  комнату,  открыл  окно,  увидел
бульдозер, нашел тапочки и поплелся в ванную.
   Склонившись над раковиной, Артур машинально почистил зубы.
   Выпрямился.
   Зеркало для бритья отражало потолок. Поправил зеркало - и  на  секунду,
через  окно  в  ванной,  оно  отразило  второй  бульдозер.   Установленное
правильно, оно отразило щетину  на  лице  Артура  Дента.  Артур  побрился,
плеснул в лицо водой, вытерся и зашлепал на кухню.
   Чайник, розетка, холодильник, молоко, кофе. Зевок.
   На какой-то миг в поисках ассоциативных связей в голове  всплыло  слово
"бульдозер".
   Бульдозер за окном кухни казался громадным.
   Артур тупо уставился на него.
   "Желтый", - подумал он и побрел в спальню одеваться.
   Проходя мимо ванной, он остановился и  выпил  стакан  воды,  потом  еще
один. "Похмелье? - мелькнула мысль. - Откуда похмелье?" Он что, пил  вчера
вечером? Вероятно, пил, пришел к выводу Артур  и  тут  заметил  в  зеркале
какое-то движение. "Желтое", - подумал он и вернулся в спальню.
   Пивная.  О  Боже,  пивная!  Артур  смутно  припомнил  злость,   которую
испытывал по поводу...  чего?  Факт  тот,  что  это  "что-то"  его  весьма
раздражало. Он рассказывал об этом окружающим, долго и пространно, и самым
отчетливым воспоминанием были остекленелые лица слушателей. Что-то  там  о
новом шоссе... Артур взглянул на себя в  зеркало  шкафа  и  высунул  язык.
"Желтый", - подумал он. Слово "желтый"  всплыло  в  поисках  ассоциативных
связей.
   Пятнадцатью секундами позже он оказался на дворе и плюхнулся  на  землю
перед большим желтым бульдозером, который надвигался на его сад.
   Мистер Л.Проссер был, как принято говорить, всего лишь человеком, иными
словами, основанной на углероде двуногой формой жизни, ведущей свое начало
от обезьяны. Выражаясь конкретнее, это  был  сорокалетний,  преждевременно
располневший, неоднократно битый жизнью муниципальный служащий. Любопытный
факт, неизвестный мистеру Проссеру: он являлся прямым потомком Чингисхана,
хотя промежуточные поколения так исказили гены, что в нем  не  сохранилось
никаких  монголоидных  черт.  От  могущественного  предка  осталась   лишь
склонность к маленьким меховым шапочкам.
   Мистер Проссер никоим образом не был великим воином; напротив,  то  был
очень нервный, вечно чем-то озабоченный человек. Сегодня  он  нервничал  и
хлопотал как никогда, потому что работа совсем не клеилась. А  заключалась
его работа в том, чтобы до конца дня убрать с дороги дом Артура Дента.
   - Бросьте, мистер Дент, - уныло бубнил мистер Проссер, - вы  ничего  не
добьетесь. Нельзя же лежать  перед  бульдозером  до  бесконечности.  -  Он
многое  бы  дал,  чтобы  глаза  его  гневно  вспыхнули,  но   те   наотрез
отказывались загораться.
   Артур лежал в грязи и строил рожицы.
   - Боюсь, вам придется смириться, - продолжал мистер Проссер, смяв  свою
меховую шапку и возя ею по макушке. - Шоссе должно быть построено,  и  оно
будет построено!
   - Это почему же? - вопросил Артур.
   Мистер Проссер угрожающе потряс пальцем, потом замер в  нерешительности
и отвел руку.
   - То есть как почему? Это шоссе. Разве  без шоссе?
   Шоссе - это такая  штука,  которая  дает  возсть  одним  индивидам
мчаться сломя голову из точки А в точку Б, в то  время  как  другие  могут
сломя  голову  мчаться  из  точки  Б  в  точку  А.  Живущие  в  точке   В,
расположенной прямо посередине, нередко задают себе  вопрос:  чем  же  так
замечательна точка А, если туда рвутся толпы из точки Б, и  почему  других
сводит с ума точка Б? Они частенько мечтают, чтобы  люди  раз  и  навсегда
решили жить и работать там, черт побери, где им действительно хочется.
   Мистер Проссер хотел оказаться в точке Г. Точка Г  -  не  какая-то  там
определенная точка, а всего лишь любое  удобное  место  на  очень  большом
расстоянии от точек А, Б и В. В точке  Г  мистер  Проссер  завел  бы  себе
хозяйство, маленький уютный коттедж со скрещенными  топорами  над  входной
дверью (его жена, разумеется, отдавала  предпочтение  вьющимся  розам,  но
мистер Проссер настаивал на топорах - почему - он не знал,  просто  топоры
ему нравились) и приятно проводил бы свободное время в точке Д, то есть  в
ближайшей к точке Г пивной.
   Под насмешливыми взглядами  бульдозеристов  мистер  Проссер  вспотел  и
налился краской.
   Он переступил с ноги на ногу, но и на другой ноге стоять было неудобно.
В   сложившейся   ситуации   кто-то,   безусловно,    проявлял    вопиющую
некомпетентность,  и  мистер  Проссер  молил  Бога,  чтобы  этим  "кем-то"
оказался не он.
   - Вы имели возсть подавать заявления и жалобы в надлежащее время.
   - В надлежащее время?  -  возмутился  Артур.  -  В  надлежащее  время?!
Впервые я услышал об этом, когда пришел рабочий. Замечу: это было вчера. Я
решил, что он пришел вымыть окна, а он сказал, что пришел снести мой  дом.
Но он не сразу мне так сказал, нет! Сперва он протер пару окон и содрал  с
меня пятерку. И только потом сказал.
   - Однако, мистер Дент, маршрут был выставлен для всеобщего ознакомления
в местном бюро планирования и висел там девять месяцев.
   - Ага, как только я узнал, то сразу же помчался прямо в бюро. Это  было
вчера в полдень. Вы ведь не особенно утруждали  себя  предупреждениями?  Я
имею в виду: никому ни слова, ни одной душе, правда?
   - Но маршрут был обнародован для...
   - Обнародован? В конце концов мне пришлось спуститься в  подвал,  чтобы
отыскать его!
   - Верно, там у нас находится отдел информации.
   - С фонариком!
   - Наверное, света не было.
   - И ступенек тоже!
   - Но послушайте, вы ведь нашли план!
   - Да, - сказал Артур, - нашел. На дне запертого  шкафа  в  заколоченном
туалете. А на двери табличка висела: "Осторожно, леопард!"
   Тут по небу проплыло облачко. Оно бросило тень на Артура Дента, который
лежал в грязи, подперев голову рукой. Оно  бросило  тень  на  дом.  Мистер
Проссер нахмурился.
   - Знаете, ваш дом нельзя назвать особенно красивым.
   - Уж простите, но мне он нравится.
   - Вам понравится шоссе.
   - А-а, заткнитесь, - сказал Артур Дент. - И чтоб духу вашего  здесь  не
было вместе с вашим проклятым шоссе.
   Мистер Проссер судорожно и беззвучно  раззевал  рот,  а  перед  глазами
стояла необъяснимая, но очень привлекательная картина: пылающий дом Артура
Дента и сам Артур Дент, выбегающий из объятых пламенем  развалин  с  тремя
увесистыми копьями в спине. Мистера  Проссера  часто  беспокоили  подобные
видения,  и  поэтому  он  считал  себя  человеком  нервным.  Он   невнятно
забормотал что-то, потом взял себя в руки.
   - Мистер Дент, - строго произнес он.
   - Ну? - отозвался Артур.
   -  Несколько  фактов  для  вашего  сведения.  Вы  представляете,  какие
повреждения получит бульдозер, если прокатится по вашему телу?
   - Какие же? - полюбопытствовал Артур.
   - Абсолютно никаких! - отчеканил мистер Проссер  и  в  ярости  бросился
прочь, недоумевая, почему у  него  в  голове  беснуются  тысячи  волосатых
всадников.
   По забавному совпадению "абсолютно никаких" являлось ответом на вопрос,
нет ли у Артура Дента,  потомка  обезьян,  подозрений,  что  один  из  его
ближайших друзей произошел не от обезьяны и родом  вовсе  не  из  Гилфорда
(как  он  утверждал),  а  с  некой  маленькой  планетки   в   окрестностях
Бетельгейзе.
   Артур Дент и помыслить о таком не мог.
   Его друг по имени Форд Префект попал на Землю пятнадцатью годами раньше
и приложил немало усилий, чтобы влиться в человеческое общество -  не  без
успеха, надо заметить. Так, все пятнадцать  лет  он  вполне  правдоподобно
притворялся безработным актером.
   Это был рыжеватый мужчина  среднего  роста,  довольно  симпатичный,  но
отнюдь  не  киногерой.  В  его  облике  сквозила  какая-то  трудноуловимая
странность. То ли его чересчур широкая улыбка создавала  впечатление,  что
он вот-вот вопьется вам в горло зубами, то ли еще что...
   Всем  своим  знакомым   на   Земле   Форд   Префект   казался   чуточку
эксцентричным,   однако   совершенно   безобидным   человеком   -   эдаким
балагуром-выпивохой с чудными привычками. К примеру, он  взял  за  правило
неожиданно появляться на университетских  вечеринках,  крупно  выпивать  и
измываться над первым попавшимся астрофизиком до тех пор,  пока  Форда  не
вышвыривали вон.
   Порой им овладевали тоска и рассеянность: он поднимал  взор  к  небу  и
застывал, будто загипнотизированный, пока кто-нибудь не интересовался, что
он делает.  Тогда  Префект  смущенно  шутил:  "Да  так,  летающую  тарелку
высматриваю!" Все смеялись и спрашивали, какую именно летающую тарелку  он
ищет. "Зеленую!" - заявлял он с кривой ухмылкой, разражался диким  хохотом
и щедро угощал всех выпивкой в ближайшем баре.
   Подобные вечера обычно заканчивались плохо.  Форд  надирался  виски  до
поросячьего визга, затаскивал в угол какую-нибудь девицу  и  заплетающимся
языком втолковывал ей, что цвет летающей тарелки - право же!  -  не  имеет
решающего значения. А затем, ковыляя из последних сил  по  ночным  улицам,
приставал к полицейским, выспрашивая дорогу на Бетельгейзе.
   Полицейские реагировали приблизительно так:
   - Не пора ли вам отправиться домой, сэр?
   - Вот я и пытаюсь, - неизменно отвечал Форд.
   На самом же деле, отрешенно вглядываясь в небо, он  искал  не  какую-то
определенную, а любую летающую тарелку. Зеленый  был  просто  традиционным
цветом разведчиков с Бетельгейзе.
   Форд Префект жаждал появления какой угодно,  самой  завалящей  летающей
тарелки, потому что пятнадцать лет - это везде чересчур долго.  Тем  более
на такой до безобразия скучной планете, как Земля. Форд  жаждал  появления
летающей тарелки, ибо умел путешествовать автостопом. Он знал, как увидеть
чудеса Вселенной, тратя не более тридцати альтаирских долларов в день.
   Форд  Префект  был  полевым  исследователем  и  работал  на  знаменитый
путеводитель "Автостопом по Галактике".
   Всем известна приспособляемость приматов, и  вскоре  ситуация  с  домом
Артура Дента стала привычной.  Артуру  надлежало  барахтаться  в  грязи  и
периодически требовать адвоката, маму или  хорошую  книжку;  дело  мистера
Проссера заключалось в том, чтобы усыплять бдительность Артура - например,
разговорами об Общественном Благе или  о  Неудержимой  Поступи  Прогресса;
бульдозеристам же вменялось в обязанность попивать кофеек и мозговать  над
уставом  профсоюза,  дабы  извлечь  из  ситуации  наибольшую  материальную
выгоду.
   - Привет, Артур!
   Дент повернул голову, щурясь на солнце, и увидел  склоненного  над  ним
Форда Префекта.
   - Привет, Форд. Как дела?
   - Нормально, - сказал Форд. - Послушай, ты занят?
   - Занят?! - вскричал Артур. - Я должен лежать перед этими бульдозерами:
стоит мне зазеваться, и они в два счета снесут мой дом! Но если не считать
этой мелочи...
   На Бетельгейзе не ведают  сарказма,  и  Форд  Префект  по  рассеянности
частенько его не замечал.
   - Мы можем где-нибудь поговорить? - спросил он.
   Какое-то время Форд напряженно всматривался в небо, позабыв об  Артуре,
потом внезапно присел рядом с ним на корточки.
   - Нужно обмозговать одно дельце.
   - Что ж, - отозвался Артур, - давай.
   - И выпить, - добавил Форд. -  Нам  жизненно  необходимо  поговорить  и
выпить. Немедленно. Идем!
   Он вновь с нервным ожиданием уставился в небо.
   - Неужели ты не понимаешь?! - истерически воскликнул Артур.  Он  указал
на Проссера: - Этот человек хочет снести мой дом!
   Лицо Форда выразило недоумение.
   - Так ведь он и без тебя справится, правда?
   - А я, наоборот, хочу ему помешать!
   - Послушай, мне нужно сообщить самую важную вещь  в  твоей  жизни.  Это
надо сделать сейчас же - и причем в баре "Конь и конюх".
   - Почему?
   - Потому что нам придется основательно выпить.
   Форд посмотрел на Артура, и тот с удивлением почувствовал, что его воля
начинает слабеть. Форд  мастерски  умел  играть  в  одну  старинную  игру,
которой научился в гиперпространственных портах рудного пояса системы Беты
Ориона.
   Играют так.
   Двое соперников садятся по разные стороны стола,  перед  каждым  ставят
стакан, а посредине - бутылку "Крепкого духа Джанкс". Помните  бессмертную
древнюю песню орионских горняков:
   О, не наливайте мне больше
   "Крепкого духа Джанкс",
   Нет-нет, ни капли больше
   "Крепкого духа Джанкс",
   Башка свинцом наливается,
   Нутро огнем загорается,
   И смерть моя приближается.
   Так скорей плесните мне
   "Крепкого духа Джанкс"!
   Соперники пытаются усилием воли наклонить бутылку  и  наполнить  стакан
противника, который должен затем его выпить.
   Потом ставят новую бутылку, и игра продолжается.
   Раз проиграв, вы  вряд  ли  уже  выиграете,  потому  что  "Крепкий  дух
Джанкс", помимо всего прочего, гасит паранормальные способности.
   Как  только  определенное  его  количество  (о  котором   уславливаются
заранее) поглощено, победитель получает фант.
   Форд Префект обычно норовил проиграть.
   Форд смотрел на Артура, и тому  начинало  казаться,  что  он,  пожалуй,
все-таки не прочь зайти в "Коня и конюха".
   - А как же мой дом?.. - жалобно произнес Артур.
   Форд взглянул на мистера Проссера, и ему в голову пришла шальная мысль.
   - Так он хочет снести твой дом, так? Но не может, пока ты лежишь  перед
бульдозером?
   - Да, и...
   - Сейчас устроим, - бросил Форд и закричал: - Простите,    вас  на
минутку?
   Мистер Проссер, погруженный в спор с представителем бульдозеристов (тот
доказывал, что  Артур  Дент  являет  собой  угрозу  психическому  здоровью
окружающих и, следовательно, бульдозеристы  должны  получить  материальную
компенсацию), вздрогнул и завертел головой. С  удивлением  и  тревогой  он
заметил, что Артур уже не один.
   - Да, слушаю? Мистер Дент еще не одумался?
   - Давайте предположим, что пока нет, -  начал  Форд.  -  И  предположим
также, что он пролежит здесь целый день.
   - Ну? - вздохнул мистер Проссер.
   - Значит, ваши люди целый день будут бить баклуши?
   - Воз...
   - А раз вы с этим уже смирились, сам мистер Дент, в  сущности,  вам  не
нужен?
   - То есть?
   - Вам ведь не нужно, - терпеливо повторил Форд, - чтобы он здесь лежал?
   Мистер Проссер задумался:
   - Ну, собственно... Необходимости в этом нет...
   Проссер был  обеспокоен.  Он  чувствовал,  что  кто-то  сейчас  сваляет
дурака.
   - А раз так, - продолжал Форд, - мы с ним спокойно можем  смотаться  на
полчасика в бар. На ваш взгляд, это логично?
   - По-моему, вполне, - произнес мистер Проссер убежденным тоном, сам  не
понимая, кого убеждает.
   - Если же вы сами захотите опрокинуть стаканчик, - добавил Форд,  -  мы
вас прикроем.
   - Спасибо! - с чувством  проговорил  мистер  Проссер.  -  Огромное  вам
спасибо, это очень любезно с вашей... - Он  нахмурился,  потом  улыбнулся,
потом попытался сделать и то и другое  одновременно,  потом  схватил  свою
меховую шапку и еще плотнее нахлобучил на голову.  Ему  оставалось  только
надеяться, что победа за ним.
   - Тогда, пожалуйста, подойдите сюда и ложитесь...
   - Что? - выдохнул мистер Проссер.
   - Ах, простите! - воскликнул  Форд.  -  Я,  наверное,  плохо  объяснил.
Кто-то должен лежать перед бульдозером, так ведь? Иначе ничто не  помешает
снести дом мистера Дента.
   - Что? - вновь выдохнул мистер Проссер.
   - Все предельно ясно. Мой клиент, мистер Дент, согласен  удалиться  при
том единственном условии, что вы займете его место.
   - О чем ты?.. - заикнулся было Артур, но Форд ткнул его носком ботинка.
   - Вы хотите, чтобы я лежал здесь, - проговорил  вслух  новую  для  себя
мысль мистер Проссер.
   - Да.
   - Перед бульдозером...
   - Да.
   - Вместо мистера Дента...
   - Да.
   - В грязи...
   - Некоторым образом да.
   Стоило мистеру Проссеру понять, что победа в конечном итоге не за  ним,
как с его плеч будто свалилась огромная тяжесть - таков был привычный  ему
порядок вещей. Он вздохнул:
   - На этом условии вы обязуетесь увести мистера Дента в бар?
   - Именно, - просиял Форд.
   Мистер Проссер сделал несколько неуверенных шажков... замешкался...
   - Обещаете?
   - Обещаю, - твердо сказал Форд и повернулся к Артуру:  -  Вставай!  Дай
человеку лечь.
   Артур поднялся. Происходящее казалось ему сном.
   Форд махнул мистеру Проссеру, и тот медленно и  печально  опустился  на
землю. Грязь обволокла его грузное тело,  просочилась  в  ботинки.  Увидев
вдруг оживившегося бульдозериста, мистер Проссер закрыл глаза и  бессильно
откинул голову, мучительно пытаясь отыскать доказательства, что сам он  не
являет собой угрозы психическому здоровью  окружающих.  Лично  он  в  этом
сомневался - голова была полна лошадей, дыма, шума и запаха  крови.  Такое
происходило всякий раз, когда он чувствовал себя жалким  и  несчастным,  и
объяснений тому у него не было. В ином, высшем измерении,  о  котором  нам
ничего не известно,  могущественный  хан  взревел  от  ярости,  но  мистер
Проссер лишь дрожал и поскуливал.
   Артура не покидала тревога:
   - Он не подведет?
   - До конца света нет, -  сказал  Форд,  отлично  знавший,  что  вопрос,
снесут ли дом Артура, не стоит выеденного яйца.
   - А скоро ли конец света? - полюбопытствовал Артур.
   - Примерно через двенадцать минут, - ответил Форд. - Пойдем выпьем.

   Вот  что  пишет  об  алкоголе  "Большая  Галактическая   Энциклопедия":
"Алкоголь - бесцветная летучая жидкость, которая образуется  в  результате
ферментации  Сахаров.   Известна   своим   воздействием   (интоксикацией),
оказываемым на некоторые углеродные формы жизни".
   Алкоголь упоминается и в "Путеводителе". Там  сказано,  что  лучший  на
свете коктейль - это "Пангалактический грызлодер".
   "Глотнуть "Пангалактического грызлодера",  -  говорится  далее,  -  все
равно что вышибить себе мозги долькой лимона, в которую  завернут  большой
золотой кирпич".
   В   "Путеводителе"   указано,   на   какой   планете   подают    лучший
"Пангалактический грызлодер", сколько за него следует  заплатить  и  какие
общественные организации помогут вам после всего этого выжить.
   "Путеводитель" подсказывает, как приготовить коктейль самому:
   "К содержимому бутылки "Крепкого духа Джанкс" прибавляется  одна  мерка
воды  из  морей  Сантрагинуса-5  (о  эти  моря   Сантрагинуса-5!   о   эта
сантрагинская рыба!).
   Затем  растворите   в   смеси   три   кубика   арктурского   мега-джина
(предварительно хорошо охлажденного, а то бензин улетучится).
   Пропустите сквозь раствор четыре литра фаллианского болотного  газа,  и
пусть он  весело  булькает  в  память  о  всех  счастливых  автостопщиках,
скончавшихся от удовольствия в болотах Фаллии.
   Аккуратно  влейте   по   ложечке   благоухающий   экстракт   гипермяты,
мускусно-сладкий и таинственный.
   Бросьте зуб солнцетигра с Алгола;  полюбуйтесь,  как  он  растворяется,
наполняя напиток жаром двойной звезды.
   Добавьте оливку.
   Выпейте, соблюдая меры безопасности..."
   "Путеводитель "Автостопом по Галактике" раскупается куда  быстрее,  чем
"Галактическая энциклопедия".
   - Шесть пинт горького, - сказал Форд Префект бармену "Коня и конюха", -
и поторопитесь, пожалуйста, пока не настал конец света.
   Бармен - пожилой, преисполненный достоинства человек  -  не  заслуживал
подобного обращения. Он поднял очки на лоб и, укоризненно глядя  на  Форда
Префекта, мигнул. Однако Форд уже  отрешенно  уставился  в  окно,  поэтому
бармен перевел взгляд  на  Артура,  который  беспомощно  пожал  плечами  и
промолчал. Тогда бармен произнес:
   - Вот как, сэр? Совсем недурная погодка для конца света.
   И начал выставлять кружки.
   - Игру сегодня смотреть собираетесь? - попробовал он снова.
   Форд скользнул по нему взглядом.
   - Нет смысла, - бросил он и вновь отвернулся к окну.
   - Вы так уверены в исходе? - спросил бармен. -  Думаете,  у  "Арсенала"
нет ни одного шанса?
   - Не в этом дело, - сказал Форд. - Просто скоро наступит конец света.
   - Ах да, сэр, вы говорили, -  произнес  бармен  и  опять  посмотрел  на
Артура - теперь поверх очков. - Тогда "Арсеналу" крупно повезло...  Прошу,
сэр, шесть пинт.
   Артур виновато улыбнулся бармену, затем виновато улыбнулся  посетителям
- на случай, если их слышали. Никто, однако, не слышал,  и  никто  не  мог
понять, чего этот тип разулыбался.
   Человек, сидевший за стойкой  рядом  с  Фордом,  посмотрел  на  кружки,
молниеносно произвел в уме арифметические действия, пришел к приятному для
себя ответу и расплылся в широкой глупой ухмылке.
   - Не пялься, - отрезал Форд. - Не твое. -  И  одарил  соседа  взглядом,
которого не выдержал бы и солнцетигр с Алгола.  Потом  шлепнул  на  стойку
пятифунтовую банкноту: - Сдачи не надо.
   - Как, с пятерки? Благодарю вас, сэр.
   - У вас осталось десять минут, чтобы ее потратить.
   Бармен предпочел тихо удалиться.
   - Форд, - взмолился Артур, - объясни, что, черт побери, происходит?
   - Пей, - коротко ответил Форд. - Тебе надо принять три пинты.
   - Три пинты до завтрака?!
   - Для расслабления мышц.
   Артур уставился в кружку.
   - Интересно, - обратился он в никуда, - это я сегодня  что-то  натворил
или мир всегда был таким, а я прежде этого не замечал, потому что делам  и
был занят?
   - Ну хорошо, - вздохнул Форд. - Попытаюсь объяснить. Мы давно  с  тобой
знакомы?
   - Лет пять, а может, шесть, - припомнил Артур. - Причем  большую  часть
этого времени я понимал, что происходит.
   - Как бы ты поступил,  если  бы  я  сказал,  что  родился  вовсе  не  в
Гилфорде, а на маленькой планете в окрестностях Бетельгейзе?
   Артур пожал плечами.
   - Не знаю, - проговорил он, отхлебнув изрядный глоток пива. - А что, ты
способен такое сказать?
   Форд сдался. В сущности, сейчас это было  не  главное  -  в  преддверии
конца света-то... И просто приказал:
   - Пей.
   -  Сегодня,  должно  быть,  четверг,  -  подумал  вслух  Артур,  тяжело
сгорбившись над  кружкой  с  пивом.  -  По  четвергам  у  меня  вечно  все
наперекосяк.

   В тот самый четверг некий объект вошел в ионосферу  Земли.  И  даже  не
один, а несколько десятков неуклюжих  желтых  объектов,  здоровенных,  как
черт-те что, и бесшумных, как ангелы. Они парили  в  небесах,  купались  в
электромагнитных  излучениях   Солнца,   выжидали,   перестраивали   ряды,
готовились.
   А на  планете  практически  никто  не  подозревал  об  их  присутствии.
Отреагировал лишь маленький  черный  приборчик,  известный  под  названием
"субэфирный  чуткомат".  Теперь  он  тихо  попискивал  во  мраке  кожаного
саквояжа. Вообще-то содержимое саквояжа могло свести с ума любого  земного
физика, поэтому Форд Префект скрывал  его  под  кипой  сценариев,  которые
якобы  сочинял.  Кроме  субэфирного  чуткомата  и  сценариев   там   лежал
Электронный  Палец,   посредством   коего   осуществлялся   "автостоп"   -
коротенькая черная палочка с тумблерами и  шкалами;  а  также  похожее  на
карманный калькулятор устройство с сотней крошечных кнопок  и  экранчиком,
способным мгновенно показать  любую  из  миллионов  "страниц".  Устройство
выглядело  безумно  сложным,  и  потому  его  изящный  пластиковый  корпус
украшала  доброжелательная  надпись:  "НЕ   ПАНИКУЙ!"   Это   была   самая
поразительная книга, выпущенная знаменитой Издательской корпорацией  Малой
Медведицы, - "Автостопом по Галактике: Путеводитель  вольного  странника".
Она  выпускалась  в  микросубмезонном  формате,  ибо  в  привычной   форме
потребовала бы от путешественника таскать за собой десяток  небоскребов  в
качестве книгохранилища. На самом дне саквояжа лежали блокнот  и  махровое
полотенце от "Маркса и Спенсера".
   "Путеводитель" посвящает полотенцам целую главу.
   "Полотенце, - сказано там,  -  пожалуй,  самый  необходимый  предмет  в
обиходе туриста. Во многом его ценность  определяется  практикой:  в  него
 завернуться, путешествуя по холодным лунам  Беты  Яглана;  им  
накрыться, как одеялом, ночуя под  звездами,  что  льют  красный  свет  на
пустынную планету Какрафун;  на  нем  удобно  лежать  на  песчаных  пляжах
Сантрагинуса,   наслаждаясь   пьянящими   ароматами   моря;   его   удобно
использовать в качестве плотика, спускаясь  по  медленным,  тяжелым  водам
реки Мотылек; им  размахивать, подавая сигналы бедствия,  а    и
намочить его для рукопашной схватки, либо обмотать  им  голову,  чтобы  не
вдыхать ядовитые газы или избежать взора Кровожадного Звережука  с  Трааля
(поразительно глупая тварь, которая полагает, что раз вы ее не видите,  то
и она вас не видит; на редкость тупая, но исключительно кровожадная); ну и
в конце концов вы вполне способны им вытираться, если, конечно,  полотенце
достаточно чистое.
   Однако  гораздо   важнее   психологическое   значение   полотенца.   По
необъяснимым причинам, когда нечок (нечок не турист) узнает, что у туриста
есть с собой  полотенце,  то  автоматически  предполагает  наличие  зубной
пасты, фляги, компаса, мотка бечевки, плаща, скафандра и т.д. и т.п. Более
того,  нечок  с  радостью  одолжит  туристу  любой  из  поименованных  или
непоименованных  предметов,  "потерявшихся"  в  дороге.  В  глазах  нечока
человек, который исколесил Галактику вдоль и поперек,  перенес  тяжелейшие
невзгоды, с честью вышел из отчаянных ситуаций и сохранил  при  этом  свое
полотенце, безусловно, заслуживает величайшего уважения".
   - Полотенце при тебе? - внезапно спросил Форд Префект.
   Артур, страдающий над третьей пинтой, обернулся:
   - Нет, а что?
   Он уже перестал удивляться - не было смысла.
   Форд раздраженно прищелкнул языком.
   - Пей, - поторопил он.
   Неожиданный грохот перекрыл галдеж бара, музыку и  даже  икоту  соседа,
которому Форд все-таки поставил виски.
   Артур, поперхнувшись, вскочил на ноги.
   - Что это? - воскликнул он.
   - Успокойся, - ответил Форд, - еще не началось.
   - Слава Богу, - облегченно вздохнул Артур.
   - Это, видимо, просто твой дом снесли.
   - Что?! - взревел Артур. Пелена спала с его глаз. Несколько  секунд  он
дико озирался, потом бросился к окну. - Какого же черта я тут сижу?
   - Все это уже не имеет значения, - сказал Форд. - Пусть забавляются.
   - Забавляются? - Артур еще раз выглянул в окно,  чтобы  убедиться,  что
они говорят об одном и том же, и  выбежал  из  бара,  отчаянно  размахивая
пивной кружкой.
   Перед тем как выскочить следом, Форд  быстро  повернулся  к  бармену  и
попросил четыре пакетика арахиса.
   - Пожалуйста, сэр, - сказал бармен, выкладывая пакетики  на  стойку.  -
Двадцать восемь пенсов, будьте добры.
   Форд сунул бармену еще одну пятифунтовую банкноту,  без  сдачи.  Бармен
посмотрел на банкноту, затем перевел взгляд на Форда и внезапно  поежился:
он пережил мимолетное ощущение, которое был не  в  силах  понять,  ибо  на
Земле никто прежде такого не испытывал. В самых  отчаянных  и  безвыходных
ситуациях  под  воздействием  стресса  каждое  живое  существо   испускает
сублиминальный  сигнал  -  этакий  жалостный   вскрик,   абсолютно   точно
выражающий своей силой, насколько далеко находится это существо  от  места
своего  рождения.  На  планете  Земля  от  места  своего  рождения  сложно
удалиться дальше чем на шестнадцать тысяч миль, что,  в  сущности,  совсем
рядом, и испускаемый сигнал слишком слаб, чтобы его уловить. Форд  Префект
испытывал в данный момент огромное напряжение, а родился  он  в  шестистах
световых годах отсюда, в окрестностях Бетельгейзе.
   Бармен   пошатнулся,   словно   от   удара,    потрясенный    ощущением
невообразимого расстояния. Он не понимал,  что  оно  означает,  но  теперь
смотрел на Форда уважительно, почти с благоговением.
   - Вы серьезно, сэр? - прошептал он во внезапно наступившей тишине. - Вы
думаете, скоро наступит конец света?
   - Да, - подтвердил Форд.
   - Прямо вот так, средь бела дня?
   Немного овладев собой, Форд самым беззаботным тоном ответил:
   - Ага. По моим оценкам, осталось меньше двух минут.
   Бармен не поверил  своим  ушам  -  точно  так  же,  как  не  поверил  в
реальность ощущения, которое испытал только что:
   - И мы ничего не в силах изменить?
   - Нет, - небрежно  бросил  Форд,  рассовывая  по  карманам  пакетики  с
орехами.
   Неожиданно  в  баре  кто-то  хрипло  рассмеялся:  совсем,  мол,  с  ума
посходили. Вдрызг пьяный сосед Форда устремил на него затуманенный взгляд.
   - А я думал, - проговорил он, - когда наступит конец света, надо лечь и
накрыть голову бумажным пакетом или еще чем...
   - Если хотите - ради Бога, - разрешил Форд.
   - Так нас учили в армии, - пояснил сосед, и его  взгляд  медленно  и  с
большим трудом направился в сторону бутылки виски.
   - Это поможет? - спросил бармен.
   - Нет, - ответил Форд, обаятельно улыбаясь. - Прошу простить, мне пора.
- И, помахав рукой, вышел за дверь.
   В баре на секунду воцарилась тишина; потом, к общему смущению, тот, кто
хрипло рассмеялся чуть раньше, снова хрипло рассмеялся.  Девушка,  которую
он затащил с собой выпить, уже ненавидела его всеми  фибрами  своей  души.
Она наверняка испытала бы глубочайшее удовлетворение при мысли о том,  что
через полторы минуты ее спутник испарится облачком водорода, озона и окиси
углерода. Да вот только в этот счастливый миг ей самой предстояло  слишком
интенсивно испаряться, чтобы обращать внимание на что-нибудь еще.
   Бармен нервно кашлянул и громко произнес:
   - Последние заказы, пожалуйста!
   Выбежав из бара, Артур не заметил, как резко похолодало  на  улице,  не
почувствовал ни ветра, ни внезапного шквала дождя. Он  не  замечал  вообще
ничего, кроме бульдозеров, которые утюжили обломки его дома.
   - Варвары! - вопил он. - По судам затаскаю! Вас повесят,  выпотрошат  и
четвертуют! И высекут хорошенько! Вы будете вариться  в  кипятке,  пока...
пока не получите по заслугам!
   Форд со всех ног бежал за ним.
   - А потом... я соберу все, что от вас останется, - орал  Артур,  -  все
маленькие кусочки, и буду прыгать на них!
   Артур не замечал, что рабочие бегут прочь от бульдозеров;  не  замечал,
что мистер Проссер стоически смотрит в небо. Мистер Проссер  увидел,  как,
раздирая облака,  мчится  в  небе  нечто  огромное  и  желтое.  Невероятно
огромное и желтое.
   - И буду прыгать на них, - кричал Артур,  прибавляя  ходу,  -  пока  не
натру мозоли или пока не придумаю что-нибудь похлеще, а тогда...
   Артур споткнулся и  растянулся  на  тротуаре  лицом  вверх.  И  наконец
заметил: что-то происходит. Он воткнул в небо гневный перст.
   - Что это такое, черт побери? - вскричал он.
   Нечто чудовищно желтое разодрало небо пополам и исчезло вдали, а воздух
сомкнулся следом с таким ревом, от которого уши уходят на  шесть  футов  в
голову. И еще одно чудовищно желтое сделало абсолютно то же самое,  только
громче.
   Трудно сказать, чем в это время занимались люди, потому  что  они  сами
этого не понимали - кто вбегал  в  дом,  кто  выбегал...  Страшный  грохот
потряс планету и раскатился, как приливная волна,  по  холмам  и  долинам,
океанам и пустыням, сминая все на своем пути.
   Лишь один человек стоял и смотрел в небо; стоял с невыразимой печалью в
глазах и резиновыми затычками в ушах. Он знал, что происходит, знал  точно
и давно - с тех самых пор, как среди глухой ночи замигал возле подушки его
субэфирный чуткомат. Именно  этого  он  ждал  долгие  годы,  но,  когда  в
одиночестве темной комнатки он расшифровал код,  мертвенный  холод  сковал
его члены и стиснул сердце. Из  всего  неисчислимого  множества  рас  всей
необъятной Галактики к Земле пришли именно вогоны!..
   Но выбирать не приходилось. И когда  рев  вогонских  кораблей  заполнил
воздух, он крепко сжал  свой  саквояж.  Он  знал,  что  почем  и  где  его
полотенце.
   Внезапная тишина накрыла Землю. Гигантские суда недвижно зависли в небе
- огромные, тяжелые, настоящий вызов природе.
   Затем пронесся слабый шепоток, легчайшее дуновение, неожиданный и  едва
уловимый вездесущий звук:  то  включились  все  магнитофоны  в  мире,  все
телевизоры,  приемники  и  усилители,  все  пищалки,  среднечастотники   и
басовики.  Каждая  консервная  банка,  каждое   мусорное   ведро,   каждый
автомобиль, бокал и лист проржавленного металла - все они вдруг  зазвучали
не хуже идеально отрегулированной акустической системы.
   - Люди Земли! - раздался голос - чудесный квадрофонический звук с таким
низким коэффициентом искажений, что любой  знаток  отдал  бы  полжизни  за
возсть услышать это еще один раз.  -  Говорит  Простатник  Джельц  из
Галактического бюро планирования  гиперпространственных  трасс.  Как  вам,
безусловно,  известно,  развитие  отдаленных  районов  Галактики   требует
прокладки гиперпространственного экспресс-маршрута, проходящего через вашу
звездную систему. К сожалению, ваша планета подлежит  ликвидации.  На  это
уйдет чуть меньше двух земных минут. Благодарю за внимание.
   Невообразимый  ужас  завладел  сердцами   завороженных   людей.   Страх
передавался от человека к человеку, словно магнит двигался  под  листом  с
железными опилками.  Вновь  возникла  паника,  отчаянная  нужда  спасаться
бегством, хотя бежать было некуда.
   Заметив это, вогоны опять включили свою громкоговорящую систему:
   - Сейчас бесполезно прикидываться дурачками.  Проекты  трассы  и  планы
взрывных работ были выставлены для всеобщего ознакомления в местном Отделе
планирования  на  Альфе  Центавра  еще  пятьдесят  земных  лет   назад   -
достаточный срок, чтобы подать жалобу по надлежащим каналам.
   Чудовищные корабли с обманчивой легкостью развернулись в небе. В  днище
каждого открылся люк - зияющий черный провал.
   В это время кто-то где-то, вероятно,  включил  передатчик  и  от  имени
Земли обратился к вогонам с мольбой. Никто так и  не  услышал  этих  слов,
зато ответ услышали все.  Со  щелчком  ожила  громкоговорящая  система,  и
раздраженный голос произнес:
   - Что значит "не были на Альфе Центавра"? Помилуй  Бог,  туда  всего-то
четыре световых года, рукой подать! Если  вы  настолько  не  интересуетесь
общественной жизнью, то это ваше личное дело!.. Включить подрывные лучи!
   Люки извергли поток света.
   - Прямо не знаю, - капризно пожаловался  голос,  -  какая-то  апатичная
планета... Ни капли не жаль.
   Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
   Раздался чудовищный, кошмарный грохот.
   Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
   Флот вогонов медленно уплыл в чернильно-звездную пустоту.

   Далеко-далеко,  в  противоположном  спиральном  рукаве   Галактики,   в
полумиллионе  световых  лет  от   Солнца,   Зафод   Библброкс,   Президент
Галактического правительства, мчался по морям Дамограна. Лодка  на  ионной
тяге сверкала и переливалась в лучах дамогранского светила.
   Дамогран знойный, Дамогран далекий, Дамогран почти никому не известный.
   Дамогран - тайная обитель "Золотого сердца".
   Лодка мчалась по волнам. Впереди лежал нелегкий путь,  ибо  поверхность
планеты,  если  говорить  о  географии,   была   представлена   скалистыми
островами,  разделенными  очень  красивыми,  но  до  отвращения   большими
океанами.
   Лодка мчалась.
   Из-за указанных недостатков  Дамогран  был  чрезвычайно  мало  населен.
Именно потому  Галактическое  правительство  выбрало  его  для  секретного
проекта.
   Лодка прыгала  на  волнах  моря,  в  котором  были  разбросаны  острова
единственного  мало-мальски  пригодного  для   жизни   архипелага.   Зафод
Библброкс несся к острову, где осуществлялся проект  "Золотое  сердце";  к
острову, по случайному совпадению названному "Франция". (Один из  побочных
эффектов работы над проектом  -  генерирование  целой  цепочки  совершенно
случайных совпадений.)
   Но ни в коей мере не было случайностью  то,  что  кульминационный  день
проекта, день, когда  "Золотое  сердце"  предстанет  перед  затаившей  дух
Галактикой, совпадал с величайшим днем в жизни Зафода  Библброкса.  Именно
ради этого дня  он  решил  выставить  свою  кандидатуру  на  президентских
выборах. Надо сказать, что в свое время это решение вызвало  растерянность
и изумление во всей Галактике. Зафод Библброкс? В Президенты?!  Тот  самый
Зафод  Библброкс?!  В  Президенты!  Многие  расценили  данный   факт   как
убедительное свидетельство всеобщего безумия.
   Зафод Библброкс -  авантюрист,  экс-хиппи,  бездельник  и  маниакальный
любитель саморекламы...
   Принципы устройства Галактики понимали всего  шесть  человек  -  и  они
отдавали себе отчет в том, что, как только Зафод Библброкс объявил о своем
намерении баллотироваться в Президенты, итог выборов  был  почти  решенным
делом. Он подходил идеально. [Президент - должность во многом номинальная.
Его функции - не распоряжаться  властью,  а  отвлекать  от  нее  внимание.
Поэтому Зафод Библброкс - лучший  Президент  за  все  время  существования
Галактики; два года из своего десятилетнего президентского  срока  он  уже
провел в тюрьме за  мошенничество.  Мало  кто  сознает,  что  Президент  и
правительство практической власти не имеют, и лишь шестеро из этого малого
числа  людей  знают,  в  чьих  руках  она  на  самом  деле  сосредоточена.
Большинство же в душе убеждено, что все решения принимает  компьютер.  Нет
ничего более далекого от истины... (прим.авт.)]
   Не понимали они лишь причин его решения.
   Сегодня им предстояло узнать эти причины. Сегодня осуществлялись планы,
ради которых было задумано само президентство Зафода  Библброкса.  Сегодня
ему  исполнялось  двести  лет,  но  то  было  лишь  еще  одним   случайным
совпадением.
   На скалистом острове ожидала толпа ученых, конструкторов  и  инженеров,
создателей "Золотого сердца". Среди  общей  массы  гуманоидов  встречались
рептилоиды, октопоиды и даже хулуву [сверхразумный оттенок  цвета  маренго
(прим.авт.)].
   Все, кроме хулуву, щеголяли  в  красочных  церемониальных  лабораторных
халатах;   хулуву   по   торжественному    случаю    рефрактировались    в
свободностоящие призмы.
   Толпа затаила дыхание, ослепленная солнцем и  искусством  мореплавания,
которое демонстрировал Президент. Его лодка  то  зарывалась  в  волны,  то
высоко взлетала на пенистые гребни, расчерчивая море широкими зигзагами.
   По правде говоря, лодке вообще незачем было касаться воды, так  как  ее
поддерживал тончайший слой ионизированных атомов. Но для пущего эффекта ее
оснастили крыльями, и те со свистом рассекали поверхность моря, поднимая в
воздух сверкающие  на  солнце  каскады  воды,  которые,  бурля  и  пенясь,
смыкались за кормой.
   Библброкс любил эффекты.
   Он резко вывернул штурвал, лодка описала полукруг и опустилась  в  воду
перед скалистым берегом.
   Три миллиарда зрителей приветствовали Президента. На  самом  деле  трех
миллиардов  здесь,  разумеется,  не  было,   однако   они   наблюдали   за
происходящим посредством автопривизионной камеры,  услужливо  реявшей  над
лодкой.
   Камера дала крупный план наиболее популярной из двух голов  Президента,
и Зафод помахал зрителям всеми  тремя  руками.  Его  светлые  волосы  были
взъерошены, голубые глаза лучились чем-то совершенно неописуемым, а  почти
гладко выбритые подбородки свидетельствовали о твердости характера.
   Огромная прозрачная сфера, покачиваясь из стороны в сторону  и  сверкая
на  ярком  солнце,  подплыла  к  лодке.  Внутри  сферы  находился  широкий
полукруглый  диван.  Чем  сильнее  раскачивалась  сфера,  тем  неподвижнее
становился диван - этакая зачехленная скала.
   Пройдя сквозь радужную  оболочку,  Зафод  развалился  на  диване.  Вода
вскипела, и сфера на невидимых реактивных струях рванулась ввысь;  каскады
капель срывались с ее поверхности и падали в море.
   Зафод  Библброкс  лучился  от  удовольствия,  пытаясь  вообразить,  как
выглядит со стороны.
   Наконец  сфера  опустилась  на  высокий  скалистый   берег.   Президент
Галактики прибыл.
   Под громовые овации Зафод Библброкс вышел  из  своего  экипажа,  поднял
руку и дождался тишины.
   - Привет! - обратился он к толпе.
   Отыскал взглядом Триллиан, девушку, которую повстречал недавно, посетив
инкогнито - так,  для  забавы  -  одну  захолустную  планету.  Изящная,  с
волнистыми  черными  волосами,  она  чем-то  напоминала  арабку.   (Здесь,
разумеется, об арабах никто и слыхом не слыхивал. Арабы, в этот момент уже
прекратившие свое существование вместе с Землей,  и  раньше-то  обитали  в
пятидесяти тысячах световых лет от Дамограна.) Ничего особенного его и эту
девушку не связывало - так,  во  всяком  случае,  уверял  Зафод;  Триллиан
просто сопровождала его в поездках и говорила ему в лоб, что о нем думает.
   -  Привет,  милая,  -  сказал  он  ей.  -  Привет!   -   сказал   Зафод
представителям  прессы,  которые  отдельной  группкой  стояли  поблизости,
нетерпеливо ожидая, когда Президент перестанет  говорить:  "Привет!"  -  и
сообщит что-нибудь остренькое для печати. Зафод одарил их  особо  лучистой
улыбкой, потому что готовился через считанные  секунды  выдать  им  вообще
черт знает что.
   Следующая  его  фраза  тоже  не  слишком  порадовала  прессу.  Один  из
чиновников, отчаявшись дождаться от  Президента  официальной  речи,  нажал
кнопку на пульте дистанционного  управления,  и  гигантский  белый  купол,
заслонявший полнеба, раскололся пополам. Присутствующие вскрикнули  и  тут
же затаили дыхание, хотя отлично знали, что так и должно произойти, потому
что сами все и придумали.
   Под куполом оказался огромный звездный корабль  ста  пятидесяти  метров
длиной, девственно  белый  и  умопомрачительно  красивый.  В  недрах  его,
скрытая  от  непрошеных  глаз,  таилась  маленькая  золотая  коробочка   с
непостижимым устройством, которому потрясающий корабль  был  обязан  своим
названием: "Золотое сердце".
   - Ух ты! - сказал Зафод Библброкс.
   А что он еще мог сказать?
   И повторил снова, назло прессе:
   - Ух ты!
   Все как один повернулись к нему и замерли в ожидании.
   - Воистину поразительная штуковина,  -  сказал  он.  -  Без  дураков  -
воистину поразительная. Такая поразительная, что мне хочется ее украсть.
   Толпа одобрительно взревела, представители прессы ликующе  забарабанили
по кнопкам своих  субэфирных  сенсациематов,  а  Президент  обворожительно
улыбнулся.
   И в разгар самой лучистой улыбки,  когда  терпеть  уже  не  было  мочи,
сердца его отчаянно застучали, и Зафод Библброкс сунул  руку  в  карман  и
снял с предохранителя бомбу-автопарализомбу. Потом поднял головы  к  небу,
издал дикий вопль, швырнул бомбу и помчался сквозь море внезапно застывших
лучезарных улыбок.

   Простатника Джельца нельзя было назвать красивым даже  на  фоне  других
вогонов - уж слишком напористо выпирал горбатый нос под  узким  поросячьим
лбом. Толстая зеленая кожа позволяла Джельцу успешно заниматься  политикой
в высших эшелонах вогонской государственной службы и преспокойно резвиться
в морских глубинах.
   Впрочем,  резвиться  ему  было  недосуг.  Миллионы  лет  назад,   когда
первобытные вогоны впервые  выползли  из  смрадных  морей  Вогсферы,  силы
эволюции  просто   отвернулись   от   них,   списав   свое   творение   на
производственный брак. Вогоны так и не эволюционировали; более того, они и
выжить-то не имели права.
   Фактом своего существования они обязаны исключительно  толстокожести  и
упрямству. "Эволюция? - сказали себе эти существа. - Да кому она  нужна?!"
И попросту обошлись без того, в чем им отказала природа,  пока  не  сумели
выправить основные анатомические дефекты хирургическим путем.
   А между тем эволюция на планете работала в поте лица, пытаясь исправить
чудовищный  промах.  Она  породила  маленьких  проворных  радужных  крабов
(вогоны их  пожирали,  разбивая  панцири  молотками);  устремленные  ввысь
деревья душераздирающей красоты (вогоны их рубили, чтобы жарить на кострах
крабовое мясо); похожих на газелей грациозных животных с шелковистым мехом
и жалобным взглядом (вогоны их ловили и использовали в качестве подстилок,
когда сидели вокруг костра, жаря крабовое мясо).
   Так продолжалось тысячелетиями, пока в одно прекрасное утро  вогоны  не
открыли принципы межзвездного  передвижения  -  и  вскоре  уже  составляли
костяк могущественной Государственной Службы Галактики. Они  понахватались
кое-каких манер, приобрели налет учености и даже тонкий слой лоска, но, по
сути, недалеко ушли от своих диких предков. Каждый год они экспортируют  с
родной планеты  на  новое  место  жительства  в  скоплении  Мегабрантис-27
десятки тысяч проворных радужных крабов  и,  счастливые,  коротают  пьяную
ночь, разбивая их панцири молотками.
   Простатник Джельц был типичным вогоном-злыднем. И кроме  того,  терпеть
не мог туристов-автостопщиков.
   В крохотной  темной  каморке,  захороненной  глубоко  во  внутренностях
флагманского  корабля  вогонов,  вспыхнула  спичка.  Владелец  спички   не
относился к числу вогонов, однако знал о них достаточно, чтобы держать ухо
востро. Его звали Форд Префект.
   Он огляделся, но не увидел ничего, кроме причудливых  теней,  сотканных
мерцающим огоньком.
   - Слава дентрассийцам! - прошептал он.
   Дентрассийцы - неотесанные, но симпатичные малые.  Вогоны  набирают  из
них прислугу - с условием, чтобы те не показывались на глаза.  Это  вполне
устраивает  дентрассийцев,  потому  что  они  любят   вогонские   дензнаки
(вогонские дензнаки - пожалуй, самая твердая валюта в Галактике),  зато  к
самим вогонам питают отвращение. Единственный вогон, которого всегда  рады
видеть  дентрассийцы,  -  это  вогон,  у  которого  неприятности.   Только
благодаря знанию этих тонкостей Форд  Префект  не  превратился  в  облачко
водорода, озона и окиси углерода.
   Послышался тихий стон. Чиркнув новой спичкой, Форд  разглядел  на  полу
трепыхающуюся тень, полез в карман и вытащил пакетик.
   - Поешь орешков!
   Артур Дент снова пошевелился и застонал.
   - Бери, бери, - настаивал Форд.  -  При  нуль-транспортировке  теряются
соль и протеин. Пиво и орешки - лучшее лекарство.
   Артур Дент открыл глаза.
   - Темно, - сказал он.
   - Да, - согласился Форд Префект.
   - Нет света, - сказал Артур Дент. - Темно.
   Пытаясь понять людей.  Форд  Префект  никак  не  мог  свыкнуться  с  их
привычкой  постоянно  констатировать  очевидное,  вроде  "Чудесный   денек
сегодня, не правда ли?" или "Какой вы высокий!" или "О Боже, вы,  кажется,
упали в тридцатифутовый  колодец...  Ничего  не  ушибли?".  Форд  придумал
теорию, объясняющую эту странность поведения: если  человеческое  существо
перестает болтать, его  рот  срастается.  После  месячного  наблюдения  он
отказался от этой теории  в  пользу  другой:  если  человеческое  существо
перестает болтать, начинает работать его голова. Вскоре Форд отмел  и  эту
теорию, как чересчур циничную, поскольку пришел к выводу, что люди ему,  в
сущности, нравятся.  Но  он  неизменно  впадал  в  ярость,  видя  вопиющую
невежественность людей и их безграничную самонадеянность.
   - Да, - согласился Форд Префект, заставив Артура  проглотить  несколько
орешков. - Нет света.
   - Если я спрошу, где мы находимся, - безжизненно произнес Дент,  -  мне
не придется об этом пожалеть?
   - Мы в безопасности, - ответил Форд.
   - Слава Богу!
   - Мы в кладовой одного из звездных кораблей инженерного флота вогонов.
   - А-а, - пробормотал Артур, - это, очевидно, какое-то странное значение
слова "безопасность", с которым я раньше не был знаком.
   Форд чиркнул спичкой; вокруг вновь взвились и  заколыхались  чудовищные
тени.
   - Но как мы сюда попали? - спросил Артур, дрожа всем телом.
   - Нас согласились подвезти.
   - Это как: мы проголосовали, а зеленое пучеглазое чудовище  и  говорит:
"Садитесь, парни, могу подбросить до перекрестка"?
   - Ну, - пожал плечами  Форд,  -  голосовали  мы  субэфирным  сигнальным
устройством, перекресток будет у Звезды  Барнарда,  через  шесть  световых
лет, а в общем - правильно.
   - И пучеглазое чудовище?..
   - В самом деле зеленое.
   - Ладно, - вздохнул Артур. - Когда я вернусь домой?
   - Никогда, - ответил Форд Префект. - Закрой глаза.
   Он щелкнул выключателем.
   И даже сам удивился.
   - Боже всемогущий!  -  воскликнул  Артур.  -  Неужели  летающие  блюдца
изнутри такие?!
   Простатник Джельц волочил свое омерзительное зеленое тело по  командной
рубке,  чувствуя  (как  обычно  после  уничтожения   населенной   планеты)
подспудное раздражение. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь подвернулся  сейчас
под руку - чтоб на него хорошенько  накричать.  Джельц  со  всего  размаха
плюхнулся в кресло, надеясь, что оно сломается  и  даст  повод  выплеснуть
эмоции, но кресло только жалобно заскрипело.
   - Пошел вон! - закричал он на молодого  вогона-охранника,  вошедшего  в
рубку.
   Охранник с колоссальным облегчением  тотчас  исчез.  Он  был  рад,  что
теперь не ему придется докладывать о  только  что  полученном  известии  -
правительство официально объявило о  новом  чудесном  способе  космических
сообщений,  позволяющем   немедленно   упразднить   за   ненужностью   все
гиперпространственные экспресс-маршруты.
   Открылась другая дверь. На этот раз капитан вогонов не  заорал,  потому
что дверь вела в  камбуз.  Крупное  мохнатое  создание  вошло  в  рубку  с
подносом.  Оно   злорадно   улыбалось.   Простатник   Джельц   чрезвычайно
обрадовался: раз дентрассиец так доволен,  значит,  на  корабле  случилось
нечто такое, из-за чего  устроить прекрасный дикий разгон.
   Форд и Артур озирались по сторонам.
   - Как-то  здесь  неуютно,  -  заметил  Артур,  хмуро  оглядывая  убогую
каморку. Повсюду валялись грязные матрасы, немытая посуда и вонючее нижнее
белье, предназначенное явно не для гуманоидов.
   - Что ж, мы не на роскошном лайнере,  -  указал  Форд.  -  Это  спальня
дентрассийцев.
   - А мне казалось, их зовут вогонами...
   - Вогоны составляют экипаж корабля, - объяснил Форд, -  а  дентрассийцы
служат поварами. Они нас и впустили.
   - Чего-то я запутался, - признался Артур.
   - Смотри. - Форд сел на один из матрасов и полез в сумку.
   Артур нервно потыкал матрас ногой и опустился рядом. Вообще-то  он  мог
не  нервничать:  выросшие  в  топях  Зеты  Прутивнобендзы  матрасы   перед
употреблением тщательно умерщвляются  и  высушиваются;  как  правило,  они
редко оживают.
   Форд протянул Артуру карманный компьютер.
   - Что это? - спросил Артур.
   - Книга "Путеводитель по Галактике". Тут есть  все,  что  должен  знать
каждый вольный странник.
   Артур нервно повертел  в руках.
   - Обложка мне нравится,  -  пробормотал  он.  -  "Не  паникуй!"  Первые
разумные слова за весь день.
   - Сейчас покажу, как пользоваться, - сказал Форд и выхватил компьютер у
Артура, который  глядел  на  него,  будто  на  полуразложившийся  труп.  -
Допустим,  мы  хотим  узнать  все  о  вогонах...  Нажимаем  сюда...   Вот,
пожалуйста.
   На экране зажглась зеленая строка: "Вогоны, Инженерный флот".
   Форд нажал большую красную кнопку, и по экрану побежали слова:
   "Вот что следует делать, если вы заметили  Инженерный  флот  вагонов  и
хотите проголосовать: ни в коем случае не  голосуйте.  Вогоны  -  один  из
самых неприятных народов в Галактике: вспыльчивые, надменные, грубые  и  к
тому же прирожденные бюрократы.  Даже  ради  спасения  родной  бабушки  от
Кровожадного  Звережука  с  Грааля  они  и  пальцем  не  пошевелят  прежде
получения специального приказа в трех экземплярах.
   Примечание. Ни в коем случае  не  позволяйте  вогону  читать  вам  свои
стихи".
   Артур захлопал глазами.
   - Странная книжка какая... А как же мы тогда проголосовали?
   - Понимаешь, книга устарела. Мы готовим  новое,  исправленное  издание,
куда предстоит, в частности, внести дополнение, что вогоны берут в  повара
дентрассийцев.
   Лицо Артура страдальчески скривилось.
   - Кто такие дентрассийцы?
   - Отличные парни! - ответил Форд.  -  Лучшие  в  Галактике  кулинары  и
бармены,  а  остальное  им  до  лампочки.  Автостопщика  подберут  всегда:
во-первых, потому что любят компанию, а во-вторых, и в-главных, потому что
рады  насолить  вогонам.  Крайне  важная  информация  для  стесненного   в
средствах  путешественника,  желающего  посмотреть  чудеса  Вселенной   за
тридцать альтаирских долларов в день.  Собирать  такую  информацию  -  моя
работа. Здорово, правда?
   Артур выглядел совершенно растерянным.
   - К сожалению, я пробыл на Земле больше, чем рассчитывал,  -  продолжал
Форд. - Заскочил на недельку, а застрял на пятнадцать лет.
   - Форд, - произнес Артур. - Воз, тебе это покажется глупым, и  все
же... Как я здесь оказался? И зачем.
   - Ну что я могу сказать... Я утащил тебя с Земли и тем самым спас  тебе
жизнь.
   - А что произошло с Землей?
   - Э... она уничтожена.
   - Вот как? - поднял брови Артур. - Мне, по правде говоря, жаль.
   Форд нахмурился и погрузился в раздумье.
   - Да, могу понять, - сказал он наконец.
   - Можешь понять? - взорвался Артур. - Можешь понять?!
   Форд вскочил на ноги.
   - Посмотри на ! - прошипел он.
   - Что?
   - "Не паникуй!"
   - А кто паникует?
   - Ты.
   - Что же мне прикажешь делать?
   - Отдыхай. Галактика - презабавное местечко, тут  здорово провести
время. Засунь только в ухо вот эту рыбку.
   - Чего-чего? - переспросил Артур.
   Форд держал в руках  стеклянную  банку,  в  которой  плавала  маленькая
желтая рыбка.
   Артур оторопело заморгал. Ему было бы спокойнее, если бы рядом с нижним
бельем дентрассийцев, грудой умерщвленных матрасов и жителем  Бетельгейзе,
предлагающим засунуть в ухо желтую рыбку, он  мог  бы  увидеть  хоть  одну
маленькую пачку кукурузных хлопьев.  Но  он  ее  не  видел.  И  не  ощущал
внутреннего покоя.
   Внезапно раздался дикий скрежет, и Артур испуганно вскрикнул.
   - Тсс-с! - замахал руками Форд. - Слушай! Капитан делает объявление  по
внутренней связи!
   - Но я не говорю по-вогонски!
   - И не надо. Засунь только в ухо рыбку.
   Форд неожиданно подскочил к Артуру и хлопнул его по  уху.  Тошнотворное
чувство охватило Артура, когда что-то  юркое  проскользнуло  в  его  ушную
раковину. Он в ужасе втянул в себя воздух, затем его глаза округлились  от
удивления. Мерзкое хрюканье превратилось в членораздельную речь.  Вот  что
он услышал...

   "Гррм-хррм-бррм  хлюп-чавк-хлюп-чавк-хлюп-хлюп   гррм-гррм...   хорошее
настроение. Повторяю.  Говорит  капитан,  так  что  слушайте  внимательно.
Во-первых, судя по приборам, на борту находятся путешествующие автостопом.
Допутешествовались, голубчики, дело ваше швах. В  этой  жизни  все  дается
потом и кровью, и не для того я стал капитаном Инженерного Флота  вогонов,
чтобы превратить его  в  бесплатное  такси  для  придурочных  туристов.  Я
снарядил поисковую партию, и как только вас найдут, так сразу  же  выкинут
за борт. Если вам посчастливится, сперва послушаете мои стихи.  Во-вторых,
сейчас мы совершим прыжок в гиперпространстве и выйдем к Звезде  Барнарда,
где проведем в порту 72 часа. Так вот: корабль не покидать. Повторяю,  все
увольнительные отменяются. Я страдаю от несчастной любви и не хочу,  чтобы
у других было хорошее настроение. Все, конец".
   Артур криво улыбнулся:
   - Очаровательная личность. Хотел бы я иметь дочь - тогда я запретил  бы
ей выходить за него замуж.
   - Не потребовалось бы, - заметил Форд. - Внешне  вогоны  привлекательны
не больше, чем какая-нибудь жертва аборта.
   - Форд, - спросил Артур, - а что эта рыба делает в моем ухе?
   - Переводит. Загляни в !
   "Вавилонская  рыбка,  -  сообщает  "Путеводитель   по   Галактике",   -
маленькая, желтая, похожая на пиявку - очевидно, самое  странное  создание
во Вселенной.  Она  питается  излучениями  мозга  -  но  мозга  не  своего
хозяина-носителя, а окружающих  существ.  Отходы  от  поглощенной  энергии
выделяются в мозг хозяина-носителя в форме телепатической матрицы  нервных
сигналов, принятых от  речевых  центров.  Короче  говоря,  засунув  в  ухо
вавилонскую рыбку, вы сможете мгновенно понимать любой язык.
   Тот факт, что столь умопомрачительно  полезная  форма  жизни  появилась
совершенно случайно, воспринимается многими мыслителями как  окончательный
довод в споре о существовании Бога. Аргументация примерно такова:
   - Я отказываюсь  представить  доказательства  своего  существования,  -
говорит Бог, - ибо доказательство отрицает веру, а без веры я ничто.
   -  Но  вавилонская  рыбка  просто  не  могла  возникнуть  в  результате
случайной эволюции, - указывает Человек. - Следовательно, ты  существуешь,
и, следовательно, по твоим же собственным словам, ты не существуешь. Что и
требовалось доказать.
   - О Боже, об этом я как-то не подумал! - восклицает Бог. И  исчезает  в
облачке логики".
   В это мгновение Артура вывернуло  наизнанку.  Глаза  его  выпучились  и
заглянули внутрь, ноги  стали  вытекать  из  макушки.  Корабль  прыгнул  в
гиперпространство.
   Артур простонал и с ужасом обнаружил, что прыжок его не  прикончил.  Он
находился в шести световых годах от того места, где раньше была Земля.
   Земля...
   Картины былого терзали его душу. Воображение отказывалось  смириться  с
мыслью, что Земля больше не существует. Артур решил проверить свою реакцию
на воспоминания  и  осторожно  вспомнил:  родителей  и  сестры  нет.  Ноль
реакции. Он вспомнил близких. Ноль эффекта. Потом вспомнил незнакомца,  за
которым стоял в очереди в супермаркете два дня назад, и в сердце кольнуло:
супермаркета нет! Господи, колонны Нельсона нет! Колонны Нельсона  нет,  и
общественность не возмутится, потому  что  некому  возмущаться.  Отныне  и
впредь колонна Нельсона существует только в его памяти. Англия  существует
только в его памяти! А сам он торчит в грязной вонючей  каморке  на  борту
межзвездного корабля... Артура захлестнула волна клаустрофобии.
   Англии больше не существует. С этим смириться    -  с  трудом,  но
.  Он  сделал  другую  попытку:  Америки  больше  не  существует.  Не
укладывается  в  голове!  Артур  решил  начать  с  чего-нибудь   помельче.
Нью-Йорка нет. Ладно, ему все равно никогда не  верилось  в  существование
этого города. Доллары, подумал Артур,  исчезли  бесследно.  Легкая  дрожь.
Сети закусочных "Макдоналдс" больше нет. Гамбургеров нет, ни единого!
   Артур лишился сознания.
   А придя в себя, резко вскочил:
   - Форд! Ты ведь работал над исправлением и дополнением  "Путеводителя",
так?
   - Ну, мне удалось несколько расширить статью о Земле.
   - Дай взглянуть, что там сказано. Я должен увидеть!
   - Пожалуйста.
   Артур схватил  и попытался унять дрожь в руках. Нажал на кнопку  -
экран мигнул и выдал страницу текста. Дент выпучил глаза.
   - Земли нет! - завопил он.
   Форд заглянул через его плечо.
   - Да вот же, смотри, в самом низу, сразу после статьи: "Зевсова  Утеха,
трехгрудая Этуаль с Эротикона-6".
   Артур проследил за указующим пальцем. Сперва до него не дошло, а  затем
в голове словно разорвалась бомба:
   - Что?! "Безвредна"? Это все, что сказано о Земле?! Одно слово!
   Форд пожал плечами:
   - В Галактике сто миллиардов звезд, а емкость  микропроцессоров  книжки
ограничена. К тому же о Земле в общем-то никто и не слышал.
   - Но теперь, надеюсь, ты о ней расскажешь?
   -  Я  написал  и  передал   издателю   новую   статью.   Ее,   конечно,
подредактируют, но суть сохранится.
   - Что же там будет сказано?
   - "В основном безвредна", - произнес Форд и смущенно кашлянул.
   - "В основном безвредна"?! - вскричал Артур.
   - Что за шум? - прошипел Форд.
   - Это я кричал! - закричал Артур.
   - Нет. Тихо! По-моему, мы влипли.
   - По-твоему?!
   За дверью раздались чеканные шаги.
   - Дентрассийцы? - испуганно прошептал Артур.
   - Нет, сапоги кованые, - заметил Форд.
   В дверь грозно постучали.
   - Кто же это?
   - Если нам повезло, это вогоны пришли выбросить нас за борт.
   - А если не повезло?
   - Если не повезло, - мрачно проговорил Форд, -  капитан  прочитает  нам
свои стихи.

   Поэзия вогонов занимает третье место во Вселенной по  отвратительности.
На втором месте - стихи азготов  с  планеты  Крия.  Во  время  презентации
нового шедевра поэтиссимуса Хряка Изящнейшего "Ода комочку зеленой  слизи,
найденному летним утром у меня под мышкой" четверо внимавших скончались от
внутреннего  кровоизлияния,  а  председатель   комиссии   по   присуждению
Ноббилингской премии чудом спасся, откусив себе ногу. Хряк, как  сообщают,
остался  разочарован  итогом  презентации  и  собрался  было  читать   все
двенадцать книг своей саги "Бульканье в ванной", но  тут  его  собственные
внутренности  в  отчаянной  попытке  спасти   цивилизацию   устроили   ему
кровоизлияние в мозг.
   Самые отвратительные  стихи,  а  также  их  создательница  Паула  Нэнси
Миллстоун  Дженнингс  из  Гринбриджа  (графство   Эссекс,   Англия)   были
уничтожены вместе с планетой Земля.
   Простатник  Джельц  улыбнулся,  причем  медленно-медленно  -  не   ради
эффекта,  кстати  сказать,  а   просто   потому   что   забыл,   в   какой
последовательности сокращать мышцы.  Только  что  капитан  с  колоссальным
удовольствием грозил пленникам всеми возможными  карами  и  теперь  ощущал
приятную расслабленность и даже готовность к некоторой грубости.
   Пленники сидели на СОПах - Стульях Оценки Поэзии.  Привязанные.  Вогоны
не питали никаких иллюзий относительно чувств, вызываемых  их  опусами.  В
далеком  прошлом  к  литературе  их  толкало  стремление   доказать   свою
культурность, сейчас же - исключительно садизм.
   Холодный пот выступил на челе Форда Префекта и потек по прикрепленным к
вискам электродам. Электроды вели к целой батарее электронных устройств  -
к усилителям  образности,  модуляторам  ритмики,  фильтрам  аллитерации  и
прочей аппаратуре для обострения восприятия стихов,  дабы  не  терялся  ни
единый нюанс мысли автора.
   Артур Дент сидел и трясся. Он понятия не имел, что его ждет, но  твердо
знал: во-первых, все дотоле случившееся ему не нравится, а во-вторых, дела
вряд ли пойдут на лад.
   - О, захверти хрубком... - начал декламировать вогон.
   По телу Форда прошли судороги - это было даже хуже, чем он ожидал.
   - ...на хлярой холке, охреневаю мразно от маслов с наколкой.
   - Ааааа! - вскричал Форд Префект, запрокинув голову. Сквозь застилавший
глаза туман он смутно видел извивающегося на стуле Артура.
   - Фриклявым шоктом я к тебе припуповею, - продолжал безжалостный вогон,
- и уфибрахать ты, курерва, не посмеешь.
   Его голос поднялся до невообразимых высот скрипучести.
   - А то, блакуда, догоню и так отчермутожу, что до круземных  фрагоперов
не захбудешь - чтоб мне не быть вогоном, паска!
   - Ннннииаааяяяяя! - завизжал Форд Префект  и  обмяк  на  ремнях,  когда
электронное очарование последней строки поразило его в самое сердце.
   - Теперь, земляне, - заявил вогон (он не  знал,  что  Форд  Префект  на
самом деле родом с маленькой планеты близ Бетельгейзе, да и знал бы  -  не
обратил внимания), - я предоставляю  вам  выбор!  Либо  умрите  в  вакууме
космоса, либо... - он выдержал мелодраматическую паузу,  -  либо  скажите:
как вам мои стихи?
   Форд судорожно вздохнул, провел пересохшим языком по шершавому  небу  и
простонал.
   - Вообще-то мне понравилось, - бодро сказал Артур.
   У Форда от удивления отвисла челюсть. До такого подхода к делу  он  еще
не додумался.
   Вогон приподнял брови (они надежно прикрывали нос и потому  вызывали  у
зрителя скорее приятные чувства) и с долей растерянности проговорил:
   - Вот как?..
   - Да-да, - заверил Артур. -  Меня  просто  потрясла  их  метафизическая
образность.
   Форд не сводил  с  него  глаз,  пытаясь  привести  в  порядок  мысли  и
настроить их на этот совершенно новый, неожиданный лад.
   - Ну же, дальше! - нетерпеливо сказал вогон.
   - И... э-э...  оригинальная  ритмика,  -  продолжал  Артур,  -  которая
контрапунктирует... э-э...
   Он запнулся, и тут ожил Форд:
   - ...контрапунктирует сюрреализм основополагающей метафоры...
   Он тоже запнулся, но Артур уже подхватил эстафету:
   - ...человечности...
   - Вогонечности, - прошипел Форд.
   - Да, вогонечности чуткой души поэта, - тут Артур, так сказать, оседлал
своего конька, - которая посредством  самой  структуры  стиха  сублимирует
одно, освобождается от другого и  находит  общий  язык  с  фундаментальной
дихотомией третьего. Приходит глубокое и ясное  понимание  того...  э-э...
того...
   Форд нанес завершающий удар.
   - Того, о чем шла речь в произведении! - воскликнул он и добавил сквозь
зубы: - Молодец, Артур, ловко сработано.
   Переполненная горечью душа вогона была тронута. Но  потом  он  подумал:
"Нет, слишком поздно!" И сказал:
   - Итак, вы считаете, что я пишу стихи, потому что под маской черствости
скрывается ранимость и желание быть любимым? Да?
   Форд издал нервный смешок:
   - Все мы в глубине души...
   Во гон встал:
   - Вы жестоко  заблуждаетесь.  Я  пишу  стихи,  чтобы  дать  волю  своей
черствости. Эй, охранник! Отведи пленников к шлюзу номер три и вышвырни их
в космос!
   Здоровенный молодой вогон выступил вперед и толстыми ручищами вырвал их
из стульев.
   - Нас нельзя в космос, - взмолился Форд. - Мы пишем !
   - Сопротивление бесполезно! - рявкнул охранник. Это была первая  фраза,
которой он научился в армии.
   - Я не хочу умирать! - закричал Артур. - У меня еще  головная  боль  не
прошла!
   Охранник крепко схватил их  за  шеи  и  вытолкал  в  коридор.  Хлопнула
стальная  дверь.  Капитан  задумался  и  тихонько  замычал,   перелистывая
книжечку своих стихов.
   - Контрапунктирует сюрреализм основополагающей метафоры...  -  произнес
он и, мрачно улыбнувшись, закрыл книжечку.
   Охранник волок пленников по длинному стальному коридору.
   - Это замечательно, - хрипел Артур. -  Просто  великолепно...  Отпусти,
скотина!
   - Не волнуйся, - сказал  Форд.  И  тоскливо  добавил:  -  Я  что-нибудь
придумаю.
   - Сопротивление бесполезно! - взревел охранник.
   - Не надо  так  говорить,  -  попросил  Форд.  -  Как    сохранять
присутствие духа, когда слышишь такие слова?
   -  Вот!  -  запричитал  Артур.  -  А  у  тебя-то  родную   планету   не
уничтожили... Я проснулся утром, думаю: денек  пригожий,  почитаю,  собаку
расчешу... Сейчас только четыре  пополудни,  а  меня  уже  вышвыривают  из
чужого корабля в шести световых годах от дымящихся останков Земли!
   Он поперхнулся и закашлялся, когда вогон еще сильнее сдавил его шею.
   - Артур, заткнись, не устраивай истерик!
   Форд   отчаянно   пытался   сосредоточиться,   но   крики    охранника:
"Сопротивление бесполезно!" - ему мешали.
   - И ты заткнись! - рявкнул Форд.
   - Сопротивление бесполезно!
   -  А,  брось...  -  Форд  изловчился  и  заглянул  охраннику  в  глаза.
Неожиданно его осенило. - Неужели тебе это нравится?
   Вогон встал как вкопанный, и на его лице  медленно  возникло  выражение
чудовищной глупости.
   - Нравится? - тупо повторил он. - Что ты имеешь в виду?
   - У тебя жизнь насыщенная? Интересная? Маршировать, кричать, выкидывать
людей в космос - все это дает тебе глубокое удовлетворение?
   Охранник уставился в низкий металлический потолок; его  брови  едва  не
заехали одна за другую, челюсть отвисла.
   - Ну, служба нормальная... - наконец проговорил он и тут же замолчал, с
видимым напряжением пытаясь разобраться в неповоротливых мыслях. - Хотя, с
другой  стороны,  лень...  -  Вогон  снова  задумался,  и  для  этого  ему
понадобилось изучить потолок. - Зато мне нравится  кричать.  -  Он  набрал
полную грудь воздуха. - Сопротивление...
   - Конечно, - торопливо перебил Форд. - У тебя это  здорово  получается.
Но если лень, - теперь Форд говорил медленно, чтобы  довести  до  адресата
смысл каждого слова, - то что тебя привлекло? Дамочки? Красивая форма? Или
увлекательная задача примириться с бездумным однообразием?
   Артур ошарашенно глядел то на Форда, то на охранника.
   - Ну, - пробормотал вогон, - э-э... не знаю. Просто делаю, как  ведено.
Моя тетушка сказала,  что  охранник  на  корабле  -  это  хорошо.  Знаете,
красивая форма, служба...
   - Вот видишь, Артур, - изрек Форд с видом  человека,  нашедшего  веский
довод в споре, - а  ты  говоришь,  что  у  тебя  неприятности...  Попробуй
представить его проблемы.  Несчастный  парень!  Всю  жизнь  маршировать  и
выпихивать людей в космос!
   - И кричать, - добавил охранник.
   - И кричать,  разумеется.  -  Форд  отечески  похлопал  по  здоровенной
лапище, зажимавшей его шею. - Он даже не знает, зачем все это делает!
   Артур с прискорбием согласился.  Но  молча,  так  как  воздуха  ему  не
хватало.
   Охранник глухо заворчал:
   - Да ты все это так поворачиваешь, что, пожалуй...
   - Молодец! - поощрил Форд.
   - Ну, а выход-то какой?
   - Выход в решительном протесте! - воскликнул Форд. -  Заявишь  им,  что
отказываешься...
   - Грмммм... Что-то мне это не больно нравится.
   Форд почувствовал, что момент ускользает.
   - Погоди, погоди, самое интересное...
   Но вогон ухватил пленников покрепче и вновь потащил их к шлюзу.
   - Не-е, знаешь, если вам все равно,  выкину-ка  я  лучше  вас  обоих  в
космос, а потом пойду покричу хорошенько.
   Форду Префекту было отнюдь не все равно.
   - Но как же! - настаивал он. -  Я  еще  не  рассказал  тебе  о  музыке,
литературе... Аааргх-х!
   - Сопротивление бесполезно! - гаркнул охранник. И добавил: - Видишь ли,
со временем меня произведут в Старшие Кричащие Офицеры, а у  некричащих  и
непихающих шансов сделать карьеру практически нет.
   Они вошли в шлюзовую камеру.
   - А вот за сочувствие спасибо. - Охранник швырнул пленников  на  пол  и
устремился прочь.
   Форд вскочил и уперся плечом в люк, который уже почти захлопнулся.
   - Погоди! - вскричал он. - А как же  чудесный  мир,  о  котором  ты  не
имеешь ни малейшего представления?! Вот, к примеру... -  Форд  в  отчаянии
выпалил первое, что пришло  ему  в  голову:  -  ...начальные  такты  Пятой
симфонии Бетховена: "Да-да-дада-ам!" Тебе это что-нибудь говорит?
   - Если честно - нет, - признался охранник. - Но я обязательно спрошу  у
тетушки.
   Люк  неумолимо  захлопнулся,  и  все  звуки  смолкли,  за   исключением
приглушенного гула корабельных двигателей.
   - А в общем-то с ним  было бы поработать,  -  пробормотал  Форд  и
бессильно привалился к переборке.
   - Э... что теперь? - робко осведомился Артур.
   -  Через  несколько  секунд  вот  этот  люк  перед  нами  автоматически
распахнется, и мы, полагаю, вылетим в космос и задохнемся.  Конечно,  если
набрать полную грудь воздуха, то секунд тридцать протянуть ...
   - Итак, нас ждет смерть, - подытожил Артур.
   - Да. Впрочем... Нет!  Подожди!  -  Форд  внезапно  прыгнул  куда-то  в
сторону. - Что это за тумблер?! - возопил он.
   - Что? Где? - вскричал Артур.
   - Шутка, - сказал Форд. - Нас все-таки ждет смерть.
   - Знаешь, - проникновенно  произнес  Артур,  -  вот  в  такие  моменты,
находясь взаперти в шлюзовой камере вогонского корабля  вместе  с  жителем
Бетельгейзе и готовясь отдать концы  в  пучинах  космоса...  вот  в  такие
моменты я дико сожалею, что не слушался в детстве маму.
   Зарокотал мотор.
   Люк открылся, засвистел, вырываясь наружу, воздух,  и  Форд  с  Артуром
вылетели в космос, будто пробки из игрушечного ружья.

   "Путеводитель "Автостопом  по  Галактике"  -  книга  в  высшей  степени
замечательная. За многие годы  содержание  статей  неоднократно  менялось.
Статьи для "Путеводителя" сочиняли бесчисленное множество исследователей и
путешественников.
   Вот как начинается введение к книге:
   "Космос  велик.  Страшно  велик.  Вы  просто  не  поверите,   насколько
умопомрачительно он велик. К примеру, вы сетуете, как далеко от вас аптека
- но по сравнению с космосом это сущая чепуха..." И т.д. и т.п.
   (Когда   вводная   часть   заканчивается,    "Путеводитель"    сообщает
действительно важные,  жизненно  необходимые  вам  сведения.  Ну,  скажем,
такие: жители сказочно красивой планеты Бетсаламин  настолько  обеспокоены
эрозией окружающей среды, вызванной забавами  десяти  миллиардов  ежегодно
приезжающих туристов, что определенная с точностью до грамма разница между
общим  весом  пищи,  съеденной  вами  на  планете,  и  общим  весом  ваших
экскрементов хирургическим путем удаляется из вашей физической  массы,  то
бишь из вашего собственного тела; поэтому, сходив в  туалет,  не  забудьте
взять квитанцию.)
   Честно говоря, перед чудовищной необъятностью космоса  пасовали  и  еще
более великие умы, чем авторы вводной части "Путеводителя".
   Для  описания  межзвездных  пучин    придумывать  самые  красочные
сравнения, однако факт остается  фактом:  подобные  расстояния  просто  не
укладываются в человеческом воображении.
   Даже свету - который  распространяется  настолько  быстро,  что  многие
цивилизации тысячи лет не могут понять, распространяется ли он  вообще,  -
так вот, даже свету требуется некоторое время на  путешествие  в  космосе.
Так, он тратит восемь минут, чтобы добраться от звезды,  которую  называли
Солнцем, до места, где когда-то находилась Земля, и еще четыре года  -  до
ближайшего   звездного   соседа,   Альфы   Проксимы.   А   чтобы   достичь
противоположного конца Галактики (Дамограна, к примеру), требуется немного
больше: пятьсот тысяч лет.
   Рекордное  время  преодоления  такой   дистанции   для   путешествующих
автостопом - пять лет; вот только вам вряд ли  удастся  что-нибудь  толком
посмотреть по дороге.
   "Набрав полную грудь воздуха, - говорится в "Путеводителе", - вы можете
продержаться в вакууме около тридцати секунд". Однако далее  там  сказано:
вероятность того, что в умопомрачительных просторах космоса вас подберет в
течение тридцати секунд проходящий мимо корабль, равняется одному к двум в
степени 267709.
   По удивительному совпадению, таков  номер  телефона  некой  квартиры  в
Айлингтоне, где Артур однажды познакомился на вечеринке  с  очаровательной
девушкой, но дальше знакомства дело не зашло - ее увел какой-то наглец.
   Хотя планета Земля, квартира в  Айлингтоне  и  тот  телефонный  аппарат
канули в небытие, все же приятно заметить:  все  это  в  какой-то  степени
связано с фактом, что через 29 секунд Форд и Артур были спасены.

   Форд Префект и Артур Дент лежали на тротуаре и, словно  выброшенные  на
берег рыбы, судорожно ловили губами воздух.
   - Ну вот, - прохрипел Форд, - я же говорил, что придумаю что-нибудь.
   - О да, - выдавил Артур.
   - Здорово меня осенило! -  продолжал  Форд.  -  Найти  мимо  проходящий
корабль, чтоб нас подобрали.
   - А кстати, где мы? - поинтересовался Артур.
   - Не знаю, - ответил Форд. - Я еще не открыл глаза.
   - Я тоже еще нет...
   Вселенная   подпрыгнула...   застыла...   после   чего   растеклась   и
разбрызгалась в разнообразных неожиданных направлениях.
   Артур и Форд, открыв глаза, с удивлением огляделись.
   - Боже всемогущий, ну прямо побережье у Саутенда! - воскликнул Артур.
   - Черт побери, как я рад это слышать, - облегченно вздохнул Форд.
   - Почему?
   - Я уж подумал, что с ума схожу.
   - Кто знает? Может, тебе только показалось, что я это сказал.
   Форд замер:
   - Так ты это сказал или нет?
   - Кажется, сказал, - медленно произнес Артур.
   - Что ж, воз, мы оба сходим с ума.
   - Если учесть все обстоятельства, - сказал Артур,  -  думать,  что  это
Саутенд, - чистое безумие.
   - Но ты-то думаешь, что это Саутенд?
   - Да.
   - И я так думаю.
   - Следовательно, мы спятили.
   - А денек-то какой для этого!
   - Согласен, денек отличный, - заметил проходивший мимо маньяк.
   - Кто это такой? - спросил Артур.
   - Кто - тот дядька с пятью головами и кустом бузины? Понятия  не  имею.
Прохожий какой-то.
   - А-а.
   Они сидели на тротуаре и с некоторым беспокойством смотрели, как тяжело
скачут на песке дети-гиганты и стремительно несутся по небу дикие лошади.
   - Знаешь, - кашлянув, начал Артур, - если это Саутенд, то что-то с  ним
неладно...
   - Ты намекаешь на тот факт, что море  неподвижно,  как  скала,  а  дома
колышатся туда-сюда? Да, я тоже подумал, что это как-то странно.
   Внезапно раздался женский голос. Самый обычный приятный женский  голос.
Он произнес:
   - Один к двум в степени сто тысяч...
   Форд огляделся в поисках источника звука, но не увидел ничего,  что  бы
его заинтересовало.
   - Кто это сказал? - воскликнул Артур.
   - Понятия не имею! Будто кто-то подсчитывает  коэффициент  вероятности.
Ну, один  к  трем...  Один  к  двум  в  степени  сто  тысяч  -  это  очень
маловероятно, надо тебе сказать.
   Внезапно  на  них  опорожнилось  содержимое  огромного   резервуара   с
горчицей.
   - Что это значит? - вскричал Артур.
   - Ты о чем, о горчице?
   - Нет, об этом подсчете вероятности!
   - Понятия не имею.  Просто  ума  не  приложу.  По-моему,  мы  на  борту
какого-то космического корабля.
   - Причем, осмелюсь заметить, - заметил Артур, - явно не в каюте первого
класса.
   На  материи  пространства-времени  появились  складки   -   большие   и
уродливые.
   -  А-а-а-а-ргхх!  -  завопил  Артур,   почувствовав,   что   его   тело
размягчилось и потекло  в  неожиданных  направлениях.  -  Саутенд  тает...
звезды кружатся... мои ноги засасывает закат... левая рука вообще  куда-то
делась... - Тут ему в голову пришла страшная мысль: - Как же я теперь буду
пользоваться электронными часами? - Он перевел взгляд на Форда: - Форд, ты
превращаешься в пингвина. Перестань!
   Опять раздался голос:
   - Один к двум в степени семьдесят пять тысяч.
   Форд вперевалочку бегал вокруг пруда.
   - Эй, голос! - сердито прокрякал он. - Где ты? Что происходит и как это
остановить?
   - Успокойтесь, пожалуйста, - произнес  приятный  голос.  Так  увещевает
стюардесса пассажиров самолета с двумя моторами,  один  из  которых  объят
пламенем. - Вы в полной безопасности.
   - Не в этом дело! - бесновался  Форд.  -  Дело  в  том,  что  я  сейчас
пингвин, хоть и в безопасности, а у моего  коллеги  быстро  кончаются  все
конечности!
   - Порядок, они снова на месте, - заверил Артур.
   - Один к двум в степени пятьдесят тысяч.
   - Правда, - заметил Артур, - они у меня несколько длиннее, чем хотелось
бы, но...
   - Эй! - вскричал Форд. - Тебе не кажется, что пора  сказать  что-нибудь
более толковое?
   - Добро пожаловать на борт "Золотого сердца", - объявил голос. -  Прошу
не принимать близко к сердцу, - продолжал голос, - все, что вы,  воз,
видите и слышите, - это лишь временный побочный  эффект  вашего  чудесного
спасения от неминуемой гибели при вероятности один к двум в степени двести
семьдесят шесть тысяч, а то и выше. Сейчас на борту  вероятностный  фактор
один к двум  в  степени  двадцать  пять  тысяч.  Мы  войдем  в  нормальную
вероятность, как  только  определим,  что  вообще    считать  нормой.
Благодарю за внимание. Один к двум в степени двадцать тысяч.
   Голос смолк.
   Форд и Артур оказались в маленькой  комнатке  со  светящимися  розовыми
стенами.
   - Артур! - в экстатическом восторге закричал Форд.  -  Это  фантастика!
Нас подобрал корабль  на  невероятностной  тяге!  Обалдеть  !  Ходили
всякие слухи, и, разумеется, их официально опровергали, но, стало  быть...
Невероятностная тяга! Артур, это просто... Артур! Что с тобой такое?
   Артур лежал на полу, отчаянно пытаясь прижать  его  плотнее  к  стенам,
однако из щелей тянулись крохотные, покрытые шерсткой руки  с  измазанными
чернилами пальцами и доносился безумный писк торопливых голосков.
   Артур в ужасе повернул голову:
   - Форд! Там бесконечное множество обезьян, которые только что  написали
"Гамлета" и хотят с нами об этом поговорить.

   Невероятностная тяга - чудесное изобретение,  позволяющее  преодолевать
межзвездные пучины за неуловимо малую часть  секунды  и  безо  всякой  там
чудовищно неуклюжей возни в гиперпространстве.
   Основы  невероятностной  тяги   были   открыты   благодаря   счастливой
случайности; затем их реализовала на практике группа ученых Галактического
правительства, работавшая на Дамогране.
   Вот вкратце история открытия.
   Принципы  создания  малых  количеств   конечной   невероятности   путем
элементарного подключения  логических  цепей  ССМ  -  Сверхкрохотуленького
Субмезонного Мозга к построителю атомных векторов,  взвешенному  в  мощном
генераторе броуновского движения (таковым с успехом  может  служить  чашка
горячего крепкого чая), были, разумеется, хорошо известны и даже  зачастую
применялись:  например,  чтобы  оживить  скучную   вечеринку   неожиданным
смещением всех молекул одежды хозяйки на полметра влево.
   Многие почтенные физики заявляли, что с этим они мириться  не  могут  -
воз, потому, что это профанация науки, но скорее, потому, что  их  на
такие вечеринки просто не приглашали.
   А еще  они  не  могли  мириться  с  постоянным  провалом  всех  попыток
сконструировать генератор поля бесконечной невероятности, необходимого для
того,  чтобы  перенести  космический   корабль   через   умопомрачительные
межзвездные пучины. И в конце концов физики с раздражением  объявили,  что
создание подобной машины фактически невоз.
   Затем  как-то  раз  один  студент,  которого   оставили   убираться   в
лаборатории после особенно  неудачной  вечеринки,  вдруг  стал  рассуждать
следующим образом:  если  создание  такой  машины  фактически  невоз,
значит,  по  логике,  это  событие  конечной  невероятности.  Стало  быть,
достаточно  рассчитать  конкретное  значение  этой  невероятности,  ввести
полученное число в генератор конечной невероятности, дать генератору чашку
горячего крепкого чая и...
   Так студент и поступил. Каково же было его удивление, когда выяснилось,
что он сделал долгожданное открытие!
   Впрочем,  его  удивление  выросло  во  сто  крат,  когда  сразу   после
торжественного   вручения   "Галактической   премии   за    исключительную
одаренность" его линчевала  неистовая  толпа  почтенных  физиков,  которые
наконец поняли, с чем действительно не могут мириться - с чересчур  умными
коллегами.

   Невероятностнонепроницаемая   рубка   управления   "Золотого    сердца"
выглядела точь-в-точь  как  рубка  управления  самого  обычного  звездного
корабля за тем лишь исключением, что была чистой, опрятной и новой, словно
с  иголочки.  В  одном  углу,  сгорбившись,  сидел  робот.  Его  блестящая
металлическая  голова  понуро  склонилась  над  блестящими  металлическими
коленями. Робот тоже был новым, хорошо сложенным, отполированным, и все же
при взгляде на него  неизвестно  почему  складывалось  впечатление,  будто
отдельные части его тела плохо стыкуются между собой. На  самом  деле  они
стыковались идеально - просто что-то в его осанке наводило на  мысль,  что
они могли бы стыковаться лучше.
   Зафод Библброкс нервно мерил шагами рубку,  задевая  разное  сверкающее
оборудование и возбужденно хихикая. Триллиан считывала показания приборов;
громкоговорящая система разносила ее голос по кораблю:
   - Один к пяти... Один к четырем... к трем...  к  двум...  Вероятностный
фактор один к одному, норма. Повторяю, мы вошли в норму. -  Она  выключила
микрофон, затем, мимолетно улыбнувшись, вновь включила его: - Теперь  все,
с чем вы не в состоянии справиться, - ваша личная проблема. Отдыхайте. Вас
пригласят.
   - Кто они, Триллиан? - раздраженно спросил Зафод.
   - Откуда мне знать, просто какие-то  ребята,  которых  мы  подобрали  в
секторе Зет-Зет-9-множественное-Зет-Альфа.
   - Все это, конечно, очень мило, - пожаловался Зафод, - но не кажется ли
тебе, что в данных обстоятельствах довольно глупо. Мы  ведь  в  бегах,  за
нами охотится вся полиция Галактики. Не самое подходящее  время  подвозить
автостопщиков...  Согласен:  десять  баллов  по  благородству,  но   минус
несколько миллионов по здравомыслию, так ведь? - И нервно  забарабанил  по
пульту управления.
   Триллиан спокойно отвела  его  руку,  пока  он  не  успел  стукнуть  по
чему-нибудь важному. При всех достоинствах  Библброкса  (кипучая  энергия,
фрондерство, тщеславие) руки у него были явно не тем концом  вставлены,  и
одним экстравагантным жестом он мог, сам того не желая, запросто  взорвать
корабль. Триллиан подозревала: у Зафода жизнь такая увлекательная  главным
образом потому, что он сам редко соображает, что творит.
   - Зафод, - терпеливо сказала она, - они находились в открытом  космосе,
беззащитные... Ты ведь не дал бы им погибнуть?
   - Ну... в общем, не то чтобы погибнуть, но...
   - Не то чтобы погибнуть? Но? - Триллиан склонила голову набок.
   - Ну, может, их еще кто-нибудь подобрал бы...
   - Еще секунда - и они были бы мертвы.
   - Видишь, если бы ты хоть немного подумала, все решилось бы само собой.
   - И ты бы спокойно обрек их на гибель?
   - Ну не то чтобы спокойно, но...
   - Так или иначе, - Триллиан повернулась к пульту, - я их не подбирала.
   - Как это? Кто же тогда их подобрал?
   - Корабль.
   - А?
   - Корабль. Когда мы шли на невероятностной тяге.
   - Это же невоз!
   -  Воз,  просто  очень-очень  маловероятно.  Послушай,  Зафод,   -
Триллиан похлопала его по руке, - не волнуйся. Думаю, они нам не помеха...
Я пошлю за ними робота. Эй, Марвин!
   Голова робота резко дернулась, затем почти неуловимо затряслась.  Робот
с трудом поднялся, будто отягощенный непривычной ношей, и предпринял  (как
решил  бы  сторонний  наблюдатель)  героическое  усилие,  чтобы   пересечь
комнату. Он остановился перед Триллиан и устремил взгляд куда-то сквозь ее
левое плечо.
   - Вам, полагаю, следует знать, что я в ужасно подавленном состоянии,  -
глухо произнес он. Голос у него был слабый и безжизненный.
   - О Боже! - простонал Зафод и плюхнулся в кресло.
   - Марвин, отправляйся в шлюзовую камеру и приведи сюда этих туристов, -
вмешалась Триллиан.
   Микросекундной паузой и почти неуловимой  модуляцией  тембра  -  ничего
такого, на что  было бы обидеться, - Марвин ухитрился выразить ужас и
отвращение ко всем человеческим существам.
   - Всего лишь? - спросил он.
   - Да, - твердо заявила Триллиан.
   - Удовольствия мне это не доставит, - отрешенно сообщил Марвин.
   Зафод выскочил из кресла.
   - Тебя и не просят  получать  удовольствие!  -  рявкнул  он.  -  Иди  и
выполняй, ясно?
   - Ясно, - с надрывом ответил Марвин. - Выполню.
   - Отлично, - прорычал Зафод. - Великолепно... Крайне признателен...
   Марвин медленно повернулся и поднял на него  свои  красные  треугольные
глаза.
   - Я вас случайно не расстроил? - патетически вопросил он.
   - Нет-нет, Марвин, - поспешно заверила Триллиан. - Все прекрасно.
   - Мне не хотелось бы думать, что я вас расстраиваю.
   - Нет, не беспокойся, все хорошо.
   - Значит, вы не затаили где-нибудь в глубине души обиду? -  допытывался
Марвин.
   - Нет, Марвин, нет, - принялась его  улещать  Триллиан.  -  Все  просто
чудесно... Жизнь есть жизнь.
   Марвин сверкнул мрачной электронной улыбкой.
   - Жизнь! - воскликнул он. - Не говорите мне о жизни.
   Робот повернулся и с безысходным видом поплелся прочь.  Стальная  дверь
закрылась за ним с глухим удовлетворенным чмоканьем.
   - По-моему, я его долго не выдержу, - утомленно призналась Триллиан.
   Большая Галактическая Энциклопедия дает следующее  определение  робота:
"Механический   аппарат   для   выполнения   работы".   Рекламный    отдел
Кибернетической  корпорации  Сириуса  описывает   робота   так:   "Товарищ
пластиковый твой, с ним отдохнешь ты всей душой".
   "Путеводитель по Галактике" не оставляет без  определения  и  Рекламный
отдел  Кибернетической  корпорации  Сириуса:  "Стадо  безмозглых   олухов,
которых первыми поставят к стенке, когда произойдет революция".
   - Корабль, похоже, совсем новенький, - сказал Форд.
   - Откуда ты  знаешь?  -  спросил  Артур.  -  Тебе  подсказало  какое-то
устройство, определяющее возраст металла?
   - Нет, я просто нашел рекламный буклет. Вот, гляди. - Форд ткнул в одну
из страниц.
   "Сенсационное открытие в области невероятностной физики,  -  говорилось
там. - При движении на невероятностной тяге корабль находится одновременно
в любой точке Вселенной. На зависть всем центральным властям".
   Форд увлеченно изучал технические характеристики, то и дело  восхищенно
присвистывая и  ахая  -  видимо,  галактическая  ветротехника  значительно
продвинулась вперед за годы его ссылки.
   Артур сперва слушал, потом, так  как  не  понимал  практически  ничего,
отвлекся и начал бесцельно водить рукой по клавишам какого-то невообразимо
сложного компьютера. Его внимание привлекла крупная зазывно-красная кнопка
под экраном, и он ее нажал. На экране вспыхнула надпись:  "Пожалуйста,  не
трогайте больше эту кнопку". Артур вздрогнул и пришел в себя.
   - Слушай, - взахлеб упивался Форд, - феноменальная  автоматика!  "Новое
поколение  роботов  и  компьютеров  Кибернетической  корпорации   Сириуса,
наделенных НХЛ".
   - НХЛ? - переспросил Артур. - Национальная хоккейная лига?
   - Отнюдь - это натуральные характеристики личности.
   - Звучит как-то неприятно, - заметил Артур.
   - И не только звучит, -  раздался  голос  сзади.  Голос  был  слабым  и
безжизненным и сопровождался почти неуловимым скрипом.
   Дент и Префект, обернувшись, увидели на пороге сутулого  металлического
человека.
   - "Неприятно" - не то слово, - продолжал Марвин. - Не говорите  мне  об
этом. Взять, к примеру,  дверь.  -  В  модуляторе  звука  включились  цепи
сарказма - робот изобразил стиль рекламного  буклета:  -  "У  всех  дверей
нашего  корабля  легкий,  жизнерадостный   нрав.   Они   с   удовольствием
распахнутся  и  вновь  захлопнутся  за  вами,  испытав  чувство  глубокого
удовлетворения в связи с отлично выполненной работой".
   Дверь за ним закрылась и действительно издала удовлетворенный,  похожий
на вздох  звук:  "Хмммммм-а!"  Марвин  оглянулся  на  нее  с  нескрываемым
отвращением. Логические цепи  его  мозга  клацали  и  лязгали,  прикидывая
возсть  физической  расправы   над   услужливым   механизмом.   Потом
включились другие цепи: "Зачем? К чему стараться? Разве что-нибудь в  этом
мире заслуживает внимания?" Иные цепи - так, для  развлечения,  -  провели
молекулярный  анализ  двери,  замерили  уровень   водородной   эмиссии   в
кубическом парсеке окружающего пространства и от скуки отключились.
   - Идемте, - выдавил из себя Марвин. -  Мне  приказано  привести  вас  в
рубку. Мне,  с  моим  могучим  интеллектом,  приказывают  привести  вас  в
рубку... И это называется "удовлетворение от работы"?!
   Он повернулся и направился к ненавистной двери.
   -  Э...  простите,  -  молвил  последовавший  за  ним  Форд.  -  Какому
правительству принадлежит этот корабль?
   Марвин не удостоил его взглядом.
   - Вы только посмотрите на эту дверь, - бубнил он. -  Сейчас  она  опять
откроется.
   С тихим подхалимским подвыванием дверь  распахнулась,  и  все  вышли  в
коридор. Дверь со смачным звуком встала на место.
   - Ненавижу эту дверь, - пробормотал Марвин. - Я  случайно  не  действую
вам на нервы?
   - Какому правительству... - начал Форд, но робот его перебил:
   - Никакому. Он украден.
   - Украден? Кто ж его украл?
   - Зафод Библброкс.
   С лицом Форда произошла невероятная метаморфоза, а его  левая  нога  на
полушаге застыла в воздухе.
   - Зафод Библброкс?.. - слабо повторил он.
   - Я что-нибудь не то сказал? - произнес Марвин. - В таком случае  прошу
меня извинить. Надо признаться, у меня сейчас отвратительное настроение, я
страшно угнетен... О Боже,  еще  одна  самодовольная  дверь...  Жизнь!  Не
говорите мне о жизни.

   Зафод, развалившись в кресле, слушал радио.
   -  ...последние  известия  на  нашей  субэфирной   волне.   Мы   вещаем
круглосуточно на всю Галактику. Ну, во-первых, большой привет всем  формам
жизни... и всем прочим... главное, улыбаться и не забивать голову ерундой.
Разумеется, сейчас в центре внимания всей Галактики сенсационная кража  не
имеющего аналогов корабля на невероятностной тяге, которую совершил не кто
иной, как Президент Галактики Зафод Библброкс.  Напрашивается  вопрос:  не
свихнулся    ли    окончательно    великий     Библброкс,     изобретатель
"Пангалактического грызлодера", бывший авантюрист, любимец Зевсовой Утехи,
недавно всеобщим голосованием в седьмой раз признанный  Самым  Дурноодетым
Существом... Мы  адресуем  вопрос  его  личному  психоаналитику  Гэгу  Пол
гному...
   Триллиан выключила радио.
   - Эй! - завопил Библброкс. - Ты зачем это сделала?
   - Я вот о чем думаю...
   - И не даешь дослушать выпуск новостей, где про меня рассказывают?
   - Ты и так достаточно про себя наслушался.
   - Нет, я очень неуверен в себе!
   - Забудь на минутку о своей персоне. Важное дело.
   - Если есть дело более важное, чем  моя  персона,  я  хочу,  чтобы  его
немедленно зарегистрировали и сожгли!
   Зафод бросил на Триллиан яростный взгляд, потом рассмеялся.
   - Послушай, - сказала она. - Мы подобрали этих ребят...
   - Каких ребят?
   - Которых мы подобрали.
   - А, этих...
   - Мы подобрали их в секторе Зет-Зет-9-множественное-Зет-Альфа.
   - И что? - спросил Зафод, моргая.
   Триллиан тихо произнесла:
   - Тебе это ничего не говорит?
   -              М-м-м-м.              Зет-Зет-9-множественное-Зет-Альфа.
Зет-Зет-9-множественное-Зет-Альфа?
   - Ну?
   - Э-э-э... А что означает "Зет"? - спросил Библброкс.
   - Которое?
   - Любое.
   При общении с Зафодом Триллиан труднее всего давалось умение различать,
когда он прикидывается глупым, чтобы сбить с толку собеседника;  когда  он
прикидывается глупым, потому что не хочет думать,  и  предпочитает,  чтобы
это сделал за него кто-нибудь другой; когда он прикидывается  феноменально
глупым, чтобы скрыть, что чего-то не понимает, и когда он просто проявляет
глупость.
   Триллиан вздохнула и вызвала на экран карту звездного неба.
   - Это тот самый сектор, из которого ты меня увез.
   Библброкс растерянно посмотрел на экран:
   - Вот это да... Как же мы очутились в этакой дыре?
   Пропустив последнее замечание мимо ушей, Триллиан терпеливо пояснила:
   - Невероятностная тяга. Мы находимся сразу во всех точках Вселенной.
   - Обалдеть! Я хочу убедиться... Компьютер!
   Немедленно пробудился бортовой компьютер  производства  Кибернетической
корпорации Сириуса, вездесущий, контролирующий каждую молекулу корабля.
   - Привет! -  жизнерадостно  гаркнул  он,  одновременно  выплюнув  узкую
полоску телеграфной ленты - так просто, для регистрации  факта.  На  ленте
было отпечатано: "Привет!"
   - О Боже,  -  пробормотал  Зафод.  Он  недолго  имел  дело  с  бортовым
компьютером, но уже успел его возненавидеть.
   - Можете не сомневаться, - продолжал компьютер с  бойкостью  рекламного
агента, - какова бы ни была ваша проблема, я готов ее решить.
   - Да-да, - рассеянно сказал  Зафод.  -  Я,  пожалуй,  обойдусь  листком
бумаги.
   - А то как же! - воскликнул компьютер, одновременно извергая свою мысль
в мусорную корзину. - Прекрасно  понимаю.  Если  вам  только  когда-нибудь
понадобится...
   - Заткнись, - бросил Зафод и, прихватив карандаш, сел рядом с  Триллиан
за пульт.
   - Ладно, - обиженно проговорил компьютер. - Но  если  вы  интересуетесь
прогнозом невероятности, то позвольте обратить ваше внимание на любопытный
факт. Вы отдаете себе отчет, что жизнь большинства людей  впрямую  зависит
от телефонных номеров?
   Лица Зафода страдальчески искривились.
   - Ты спятил?
   - Я - нет. А вот вы точно спятите, когда узнаете...
   Триллиан  вдруг  встрепенулась  и  застучала  по  кнопкам  под  экраном
невероятностного курса.
   - Телефонный номер? - напряженно повторила она. - Мне  послышалось  или
это штуковина и впрямь сказала "телефонный номер"?
   На экране вспыхнули цифры. Компьютер, выждав вежливую паузу, продолжал:
   - Я хочу сказать...
   - Можешь не беспокоиться, все и так ясно, - оборвала Триллиан.  -  Сюда
идут те, кого мы подобрали. Дай-ка их изображение на монитор.

   Марвин плелся по коридору, не прекращая стенаний:
   - ...и в довершение ко всему, разумеется, адская боль  в  диодах  левой
стороны...
   - Неужели? - мрачно спросил вышагивающий рядом Артур.
   - О, еще какая, - заверил Марвин. - Сколько раз просил их заменить,  но
разве кто-то меня слушает?
   - Могу себе представить.
   Форд что-то тихонько насвистывал, порой неразборчиво мыча:
   - Так-так-так, Зафод Библброкс...
   Внезапно Марвин остановился, предостерегающе поднял руку:
   - Понимаете, что случилось?
   - Нет. А что? - спросил Артур, который и не хотел понимать.
   - Мы подошли к очередной двери.
   Действительно, в конце коридора находилась раздвижная дверь.
   - Так в чем дело? - нетерпеливо бросил Форд. - Нам туда?
   - Нам туда? - язвительно повторил  Марвин.  -  Да,  это  вход  в  рубку
управления.  Мне  было  приказано  доставить  вас  в   рубку   управления,
следовательно, "нам туда". Не удивлюсь, если труднее  испытания  для  моих
интеллектуальных способностей сегодня не будет.
   Медленно, с величайшим презрением он шагнул к двери. Та отворилась.
   - Благодарю вас, - проворковала она. - Вы сделали простую, обыкновенную
дверь очень счастливой.
   В груди Марвина заскрежетали шестеренки.
   - Забавная штука жизнь, - трагическим тоном произнес он. - Кажется, вот
предел, хуже не бывает... И тут становится еще омерзительнее!
   Мучительно перевалив через порог, Марвин  обратился  к  кому-то  внутри
помещения:
   - Я выполнил ваше указание. Что прикажете делать дальше: тихо ржаветь в
углу или скончаться прямо на месте?
   - Будь любезен, пригласи их сюда, - раздался другой голос.
   Артур посмотрел на Форда и, к немалому своему удивлению, обнаружил, что
тот смеется.
   - Чего...
   - Тс-с! - перебил его Форд. И шагнул в рубку.
   Нерешительно  последовав  за  ним,  Артур   увидел   развалившегося   в
кресле-качалке двухголового человека, задравшего ноги на пульт управления.
Левой рукой он  ковырял  в  зубах  правосторонней  головы.  Правосторонняя
голова отдавалась  этому  занятию  целиком,  зато  левосторонняя  лучилась
широкой беспечной улыбкой.
   Странный человек махнул Форду рукой и с самым беззаботным видом сказал:
   - Привет, Форд, как дела? Как мило, что ты  нашел  время  заскочить  ко
мне.
   Форд не дал себя перещеголять.
   - А, Зафод, - протянул  он.  -  Рад  тебя  видеть.  Отлично  выглядишь,
старина, да и лишняя рука тебе идет... Славный корабль ты свистнул.
   Артур вытаращил глаза.
   - Ты знаешь этого типа?! - спросил он, дико  ткнув  пальцем  в  сторону
Библброкса.
   - Ха, знаю! - воскликнул Форд. -  Позволь...  -  Он  замолчал  и  решил
начать церемонию представления с другого конца. - Мой  друг,  Артур  Дент.
Его планету уничтожили, но Артура мне удалось вытащить.
   - Ясно, - сказал Зафод. - Привет, Артур! Рад за тебя!
   Его правая голова чуть повернулась, небрежно  бросила:  "Привет!"  -  и
вновь открыла рот, чтобы  было ковыряться в зубах.
   - А это, - с нажимом  продолжал  Форд,  -  мой  троюродный  брат  Зафод
Библ...
   - Мы знакомы, - оборвал его Артур.
   Представьте себе, что вы блаженно мчитесь  по  скоростной  полосе,  без
труда обгоняя надрывно ревущие машины, и  вдруг  по  ошибке  вместо  пятой
передачи включаете первую. Это, если   так  выразиться,  выбивает  из
седла столь же решительно, сколь последняя реплика Артура вышибла из седла
Форда.
   - Что-что?
   - Я сказал, мы знакомы.
   Зафод, вздрогнув от удивления, вонзил зубочистку себе в десну.
   - Э... вот как? Гмм...
   - То есть как это - знакомы?! -  возмущенно  передразнил  Форд.  -  Это
Зафод Библброкс с Бетельгейзе-5, а не какой-нибудь паршивый Мартин Смит из
Кройдона!
   - А мне плевать, - холодно отрезал Артур. - Знакомы, и все.  Да,  Зафод
Библброкс? Или прикажешь называть тебя... Филом?
   - Что?! - вскричал Форд.
   - Напомни, пожалуйста, - смиренно попросил  Зафод.  -  У  меня  ужасная
память на более или менее разумных существ.
   - Вечеринка, - многозначительно произнес Артур.
   - Ну, это вряд ли... - пробормотал Зафод.
   - Артур, ты спятил?! Успокойся! - потребовал Форд.
   Дент оставался непоколебим:
   - На вечеринке полгода назад... Земля... Англия...
   Зафод, напряженно улыбаясь, мотал головой.
   - Лондон... - настаивал Артур. - Айлингтон.
   - А-а, - смутившись, проговорил Зафод, - на той вечеринке...
   Все это было несправедливо по  отношению  к  Форду,  который  переводил
взгляд с Артура на Зафода и обратно.
   - Что же такое получается, - обратился он к Библброксу, - ты побывал на
этой несчастной маленькой планетке?
   - Нет, конечно, нет! - негодующе отмахнулся Зафод. - Так только, может,
заскочил по пути...
   - Но я там пятнадцать лет проторчал!
   - Я же этого не знал, верно?
   - И чем ты занимался?
   - Да просто, знаешь ли, валял дурака...
   - Явился незваным гостем, - произнес  Артур,  дрожа  от  ярости,  -  на
маскарад...
   - А иначе и быть не могло, - вставил Форд.
   - И одна девушка... Впрочем, это уже  не  имеет  значения,  -  горестно
промолвил Артур. - Даже пепла не осталось...
   - Что за девушка? - спросил Форд.
   - Так, одна... Да, признаюсь, как я  ни  старался,  у  меня  с  ней  не
ладилось. Красивая, обаятельная, умная... Наконец я отвел ее в  сторону  и
только начал разливаться соловьем,  как  вдруг  врывается  твой  дружок  и
заявляет: "Эй, куколка, тебе не надоел этот парень?  Поговори  со  мной  -
ведь я с другой планеты". С тех пор я ее не видел.
   - Зафод?! - не в силах поверить, воскликнул Форд.
   - Да, - сказал Артур, пригвоздив приятеля взглядом к полу и стараясь не
чувствовать себя дураком. - У него было  только  две  руки  и  всего  одна
голова, и он называл себя Филом, но...
   -  Но  согласитесь,  он  действительно  с  другой  планеты,  -  сказала
Триллиан, входя в рубку.

   Космический корабль "Золотое сердце" беззвучно бороздил  пучины  вечной
космической ночи на обычной фотонной тяге. Четырем членам его экипажа было
не по себе - тревожила мысль, что очутились они здесь  не  по  собственной
воле и не по воле случая, а  благодаря  каким-то  диким  вывертам  физики,
будто связи между людьми подчиняются тем же законам, что и связи атомарные
или молекулярные.
   Наступила искусственная корабельная ночь. Члены экипажа  с  облегчением
разошлись по каютам.
   Триллиан не спалось. Сидя на диване, она смотрела на свою  последнюю  и
единственную связь с Землей - маленькую  клетку  с  двумя  белыми  мышами,
которую, покидая родной дом, захватила  с  собой.  Триллиан,  конечно,  не
рассчитывала когда-либо  вернуться,  и  все  же  ее  удивляло  собственное
спокойствие, даже безразличие, с каким она встретила  сообщение  о  гибели
планеты. Все это  казалось  каким-то  далеким,  нереальным...  Триллиан  с
отсутствующим видом долго наблюдала за мечущимися в клетке  мышами,  затем
стряхнула  оцепенение  и  вышла   на   мостик   -   наблюдать   за   игрой
перемигивающихся огней и цифр на  пульте  управления.  Ей  очень  хотелось
знать: о чем это, интересно, она старается не думать?
   Зафоду Библброксу тоже не спалось и тоже хотелось знать: о чем  это  он
не позволяет себе думать? Всю жизнь  он  страдал  от  странного  гнетущего
чувства, что  в  этом  мире  ему  не  место.  Обычно  Зафоду  благополучно
удавалось подавить  в  себе  это  ощущение  и  жить  себе  припеваючи,  но
неожиданное появление Форда Префекта и  Артура  Дента  разворошило  ноющие
опасения: не место ему тут.
   Не спалось и Форду  -  наконец-то  он  снова  в  пути!  Пятнадцать  лет
заточения остались позади - а ведь надежда уже  почти  покинула  его...  В
компании Зафода не соскучишься! Поразительно: Библброкс  стал  Президентом
Галактики! Впрочем, поразительным был и способ его отставки с этого поста.
Есть ли здесь некий скрытый смысл? Зафода  не спрашивать: он  никогда
не мог объяснить свои поступки - этакий гений непостижимости.
   Единственный, кто спал, так это Артур: он страшно вымотался.
   В дверь каюты Зафода постучали.
   - Зафод?..
   - Ну?
   В овале света обрисовалась фигура Триллиан.
   - По-моему, мы нашли то, что ты искал.
   - Ну?
   Форд, так и не сомкнув глаз, встал с постели, набросил на себя халат  и
побрел  в  рубку  управления.  К  своему  удивлению,  он  увидел  там  две
склоненные над приборами фигуры.
   - "Золотое сердце" ложится на орбиту, - говорила Триллиан. - Координаты
планеты в точности соответствуют твоим предсказаниям.
   Зафод повернулся на шум.
   - Форд! - позвал он. - Скорей иди сюда! Посмотри!
   Форд приблизился и посмотрел - на экране горела череда цифр.
   - Узнаешь эти галактические координаты? - спросил Зафод.
   - Нет.
   - Сейчас я тебе подскажу. Компьютер!
   - Привет, ребята! - восторженно откликнулся компьютер. -  Тепленькая  у
нас компания, да?
   - Заткнись, - грубо буркнул Зафод, - и дай изображение на экраны.
   Свет в рубке погас. Только  огни  приборных  индикаторов  отражались  в
четырех парах глаз и на чернильно-черных, девственно пустых экранах.
   - Узнаешь? - прошептал Зафод.
   Форд нахмурился:
   - Э-э... нет.
   - Что ты видишь?
   - Ничего.
   - Узнаешь?!
   - О чем ты?
   - Мы в туманности Лошадиная Голова. Вокруг кромешная тьма.
   - И я должен был это узнать по пустым экранам?
   - Внутри пылевой туманности экраны слепнут,  -  возбужденно  проговорил
Зафод и громко рассмеялся: - Эй, здорово, просто великолепно!
   - Мы торчим в облаке пыли - чего тут великолепного?  -  поинтересовался
Форд.
   - Что бы ты ожидал здесь найти? - спросил Библброкс.
   - Ничего.
   - Ни звезд, ни планет?
   - Конечно.
   - Компьютер!  -  заорал  Зафод.  -  Обзор  на  180  градусов  -  и  без
комментариев!
   Вначале  казалось,  будто  ничего  не   изменилось.   Затем   появилось
изображение двух звезд,  большой  и  маленькой,  и  на  их  фоне  багровое
свечение, тонущее во мраке, ночная сторона планеты.
   - Нашел! - дико завопил Библброкс, молотя кулаками по пульту. - Нашел!
   - Что нашел?! - не выдержал Форд.
   - Самую  невероятную  изо  всех  когда-либо  существовавших  планет,  -
торжественно объявил Зафод.

   (Выдержка из "Путеводителя  "Автостопом  по  Галактике",  стр.  634784,
раздел 5а. Статья под названием "Магратея")
   "Давным-давно, в седой древности, в старые добрые времена Галактической
империи,  жизнь  была   полна   событий   и   в   основном   свободна   от
налогообложения. Могучие корабли бороздили просторы  Вселенной  в  поисках
сокровищ и приключений. В те исторические дни дух был непреклонен,  ставки
-  высоки,  мужчины  были  настоящими  мужчинами,  женщины  -   настоящими
женщинами, а маленькие  косматые  твари  с  Альфы  Центавра  -  настоящими
маленькими косматыми тварями с Альфы Центавра.
   Многие, разумеется, сказочно разбогатели, но  в  этом  не  было  ничего
противоестественного или зазорного, ибо беден, по сути, не был никто -  по
крайней мере никто из достойных упоминания. Для самых  удачливых  жизнь  в
конце концов стала довольно  скучной  и  однообразной.  И  вот  начало  им
казаться, что все дело в каком-то изъяне, присущем мирам, где они жили: то
погода под вечер портится, то день на полчаса длиннее, то розовое море  не
того оттенка.
   Так сложились предпосылки для развития феноменальной формы индустрии  -
строительства суперроскошных планет на заказ.  Зародился  этот  новый  вид
услуг на Магратее, где инженеры-гиперпространственники высасывали  материю
через белые дыры и  лепили  из  нее  мечту:  золотые  планеты,  платиновые
планеты, мягкие резиновые планеты, подверженные планетотрясениям...
   Дела пошли  так  успешно,  что  Магратея  очень  скоро  превратилась  в
богатейшую планету всех  времен,  а  Галактика  впала  в  крайнюю  нищету.
Равновесие было нарушено, и империя развалилась. Мертвенная тишина пеленой
окутала миллиарды голодных миров, и только изредка скрипели в  ночи  перья
ученых, воспевающих в научных трактатах достоинства плановой экономики.
   Сгинула в  небытие  и  Магратея;  даже  память  о  ней  превратилась  в
сказочный миф.
   В наше просвещенное  время  никто,  разумеется,  всей  этой  чепухе  не
верит".

   Артура разбудила шумная перепалка. Он встал и прошел в рубку.
   - Ты просто рехнулся, Зафод!  -  отчаянно  размахивал  руками  Форд.  -
Магратея - миф, нелепость!
   - И все же мы лежим на ее орбите, - настаивал Библброкс.
   - Послушай, лично ты можешь лежать на чем  угодно,  -  многозначительно
сказал Форд, - но если...
   - Компьютер! - гаркнул Зафод.
   - О Боже...
   - Привет! Говорит Эдди, ваш бортовой компьютер.  Настроение  у  меня  -
лучше не  бывает!  С  огромным  удовольствием  прогоню  через  себя  любую
программу, которую вы вздумаете запустить.
   - Определи-ка для начала наше местоположение, - велел Зафод.
   - Раз плюнуть, старина!.. Мы на орбите  легендарной  планеты  Магратея,
высота - триста миль.
   - Это ничего не доказывает, - возразил Форд. - Я бы такому компьютеру и
собственный вес определить не доверил!
   - Зафод, - вмешалась Триллиан, - подходим к дневной стороне планеты.  -
И добавила вполголоса: - Еще неизвестно какой...
   - Эй, ты на что намекаешь? Планета ведь оказалась  именно  там,  где  я
ожидал?
   - Да, не спорю, действительно - планета  есть.  Только  я  не  возьмусь
отличить Магратею от любого другого безжизненного  каменного  шара.  Между
прочим, скоро рассвет.
   - Хорошо, хорошо, - пробормотал Зафод. - Пусть хоть глаза порадуются...
Компьютер!
   - О, сколько лет, сколько зим! С превеликим уд...
   - Заткнись и дай нам панораму планеты.
   Ничем не примечательная темная масса заполнила экраны. Все смотрели  на
нее во внезапно наступившей тишине. Зафод от возбуждения дрожал.
   - Летим над ночной  стороной!  -  торжественно  провозгласил  он.  -  В
трехстах милях под нами поверхность планеты...
   Зафод Библброкс пытался придать моменту подобающее  величие.  Магратея!
Его неприятно уязвил скептический настрой Форда. Магратея!!!
   - Через несколько секунд, - продолжил он, - мы увидим... Глядите!
   Торжественность  наконец-то  достигла  апогея.   Даже   самый   бывалый
межзвездный бродяга невольно затаит дух перед сказочно  красивой  картиной
рассвета, наблюдаемой из космоса, но восход двойной звезды - одно из чудес
Галактики.
   Из кромешной тьмы ударил  луч  слепящего  света.  Он  потихоньку  полз,
растекался прозрачной полосой, и вдруг показались  два  пылающих  горнила,
пронизав огнем черные края горизонта. Разреженная атмосфера планеты  сразу
заиграла яркими красками.
   - Заря!.. - выдохнул Зафод. - Двойные светила Солианис и Рам!
   - Или какие-то другие, - тихо заметил Форд.
   - Солианис и Рам! - капризно повторил Зафод.
   Звезды на всю катушку засверкали в космической ночи, и в  то  же  время
раздалась почти неслышная призрачная музыка:  то  с  закрытым  ртом  мычал
что-то Марвин, иронично выражая свое неувядаемое презрение к людям.
   Залюбовавшись игрой света. Форд тоже почувствовал волнение - правда, не
большее, чем при всякой первой встрече с новой загадочной планетой. Но ему
и этого было  достаточно.  Форда  бесило,  что  Зафоду,  дабы  насладиться
величием  момента,  потребовалось  сочинять  какую-то   нелепую   историю.
Магратея!.. Неужели  же  нельзя  увидеть  красоту  сада,  не  убедив  себя
предварительно, что в нем обитают феи?!
   Артуру весь этот шум  вокруг  Магратеи  был  совершенно  непонятен.  Он
тихонько подошел к Триллиан и поинтересовался причиной спора.
   - Я знаю лишь то, что говорил мне Зафод, - прошептала она. -  Магратея,
кажется, какая-то древняя легенда, которой сейчас никто  не  верит.  Вроде
Атлантиды на Земле. С той только разницей, что магратейцы якобы  мастерили
планеты.
   Артур уставился на экраны,  хлопая  глазами.  Ему  не  хватало  чего-то
крайне важного... Внезапно он догадался:
   - А чай на этом корабле есть?
   Тем временем "Золотое сердце" неслось по своему  орбитальному  пути,  а
под ним разворачивались просторы планеты. Отыграла пиротехника  зари,  два
солнца высоко зависли  в  черном  небе,  и  в  дневном  свете  поверхность
Магратеи оказалась на редкость унылой и бесцветной. Она выглядела  мертвой
и холодной, как склеп. Не сохранилось ни одной четкой линии, все  виделось
размытым, словно затопленное  не  то  течением  времен,  не  то  медленным
колыханием разреженного, застоялого воздуха.
   Глядя на безжизненный серый ландшафт, Форд прочистил горло:
   - Даже если предположить, что перед нами именно...
   - Именно, - твердо сказал Зафод.
   - Чему я ни капли не верю, - продолжал Форд, - то  что  ты  собираешься
делать? Там же пусто.
   - На поверхности - да, - подчеркнул Зафод.
   - Даже если предположить, что не пусто - чего ради  ты  сюда  приперся?
Что тебя толкало под руку - любовь к археологии?
   Одна из голов Библброкса повернулась вбок. Вторая  повернулась  следом,
заинтересовавшись, куда смотрит первая, но там совершенно не на  что  было
взглянуть.
   - Ну, - беззаботно ответил  Зафод,  -  частично  любопытство,  частично
жажда приключений, но в основном, полагаю, деньги и слава...
   Форд  смерил  Зафода   испытующим   взглядом.   У   него   складывалось
впечатление, что тот понятия не имеет, как и зачем он здесь оказался.
   - Знаете, - поежившись, произнесла Триллиан, - что-то не  нравится  мне
эта планета.
   - Пустяки, - отмахнулся Зафод. - Накопив половину всех сокровищ  бывшей
Галактической  империи,  она  вполне  может   позволить   себе   выглядеть
замухрышкой.
   "Чушь собачья, - подумал Форд. - Даже если здесь некогда  была  могучая
древняя цивилизация, даже если поверить в любые нелепые предположения,  то
все равно сокровища давно должны были сгинуть под  напором  времени..."  И
пожал плечами.
   - Обычная мертвая планета, - процедил он.
   - Я прямо-таки сгораю  от  неопределенности!  -  язвительно  проговорил
Артур.
   Стрессы и нервное напряжение - серьезная социальная проблема во  многих
регионах  Галактики,  и  дабы  не  обострять  ее   еще   больше,   следует
незамедлительно предать огласке следующие факты.
   Загадочная планета - действительно Магратея.
   Запуск  смертоносных  ракет,   который   вот-вот   произведет   древняя
автоматическая система обороны, закончится всего лишь тем, что  разобьются
три  чашки,  распахнется  клетка  с  мышами,  кое-кто  ушибет  локоть   да
безвременно отойдут в лучший мир неожиданно возникшие горшок с петунией  и
удивленный кашалот.
   А дабы завеса тайны все же сохранилась, до поры  не  будем  раскрывать,
чей локоть пострадал. Поступим так со спокойной совестью, потому что  этот
факт не имеет ровно никакого значения.

   После утренней встряски Артур стал приходить в себя, его  ошалевший  от
событий предыдущего дня мозг успокоился. К тому же обнаруженный нутримат с
готовностью выдал ему пластиковую чашку с жидкостью,  которая  разительно,
однако не на все сто, отличалась от чая. Принцип  работы  нутримата  очень
интересен.  При  нажатии   кнопки   "Напиток"   производится   мгновенное,
тщательное обследование вкусовых сосочков субъекта и  спектральный  анализ
его метаболизма. Затем через нервную  систему  во  вкусовые  центры  мозга
субъекта запускаются слабые пробные сигналы, чтобы  предложенный  напиток,
как говорится, "хорошо пошел". Вместе с тем  совершенно  непонятно,  зачем
все это делается, потому  что  машина  неизменно  выдает  чашку  жидкости,
которая разительно, однако не на все  сто,  отличается  от  чая.  Нутримат
разработан и выпускается Кибернетической корпорацией  Сириуса,  чей  отдел
жалоб и рекламаций занимает всю площадь суши первых трех планет системы.
   Артур нашел напиток освежающим. Он вновь перевел взгляд на экраны  и  с
любопытством посмотрел на очередные несколько сотен миль бесплодной  серой
равнины. Внезапно ему  пришла  мысль  задать  вопрос,  который  давно  уже
подспудно грыз его:
   - А это не опасно?
   - Магратея мертва пять миллионов лет, - терпеливо  разъяснил  Зафод.  -
Здесь даже привидения давно остепенились и семьями обзавелись.
   Тут в рубке родился странный звук - словно бы издалека  доносился  звон
фанфар, приглушенный, призрачный. А вслед за ним раздался голос, такой  же
приглушенный и призрачный:
   - Приветствуем вас...
   К ним обращались с мертвой планеты.
   - Компьютер! - заорал Библброкс.
   - Слушаю тебя, старина!
   - Что это, во имя протона?!
   - Всего лишь запись, сделанная пять миллионов лет назад.
   - Тс-с! - сказал Форд. - Она продолжается!
   В очень любезном, почти обворожительном голосе сквозила легкая угроза:
   - Вы слушаете это объявление в записи, потому что, боюсь,  в  настоящее
время здесь никого нет. Коммерческий  совет  Магратеи  благодарит  вас  за
визит...
   - Глас древней Магратеи! - завопил Зафод.
   - Хорошо, хорошо, - раздраженно отмахнулся Форд.
   - ...и приносит  свои  извинения.  В  данный  момент  планета  временно
закрыта для бизнеса. Спасибо за  внимание.  С  вами  свяжутся  при  первой
возсти, если после сигнала зуммера вы назовете свое имя и  координаты
планеты приписки.
   Раздался короткий гудок, потом наступила тишина.
   - Они хотят от нас отделаться, -  нервно  произнесла  Триллиан.  -  Что
будем делать?
   - Это всего лишь  запись,  -  ответил  Библброкс.  -  Продолжаем  путь.
Компьютер, ты усек?
   - Усек! - бодро отрапортовал компьютер и наддал скорости.
   Не прошло и секунды, как вновь зазвучали фанфары, а за ними - голос:
   - Позвольте заверить вас, что о возобновлении нашей деятельности  будет
извещено заранее. -  Нотки  угрозы  стали  резче.  -  Пока  же  благодарим
клиентов за проявленный интерес и просим удалиться. Немедленно.
   Артур оглядел напряженные лица спутников.
   - Может, нам повернуть? - робко предложил он.
   - Тихо! - прошипел Зафод. - Чего бояться?
   - Почему же все так встревожены?
   -  Не  встревожены,  а  заинтригованы!  -  нервно  выкрикнул  Зафод.  -
Компьютер, начинай спуск в атмосферу и готовься к посадке.
   На этот раз фанфары были явно излишними, голос обжигал холодом:
   -  Мы  чрезвычайно   польщены   вашим   неудержимым   интересом   и   с
удовлетворением сообщаем, что в качестве дополнительной услуги  для  самых
рьяных клиентов отправляем навстречу вам ракеты с  атомными  боеголовками.
Надеемся быть вам полезными в загробной жизни... Благодарим за внимание.
   Голос умолк.
   - Ох! - вырвалось у Триллиан.
   - Да-а... - протянул Артур.
   - Ну? - спросил Форд.
   - Послушайте, - сказал Зафод. - Чего вы всполошились?  Как  до  вас  не
дойдет, что это обычная запись, сделанная к тому  же  пять  миллионов  лет
назад. Нас это не касается.
   - А ракеты? - тихо заметила Триллиан.
   - Какие ракеты?! Не смеши меня!
   Хлопнув Зафода по плечу. Форд указал  на  экран  заднего  обзора  -  за
хвостом  корабля  неслись  сквозь  атмосферу   два   серебряных   дротика.
Увеличенное изображение показало две здоровенные и до неприличия  реальные
ракеты.
   - Боюсь, они нас все-таки догонят, - произнес Форд.
   Зафод изумленно уставился на экран.
   - Потрясающе! - вымолвил он. - Кто-то там внизу пытается нас достать!
   - Потрясающе, - сказал Артур.
   - Разве не ясно, что это значит?
   - Ясно, разумеется. Мы все погибнем.
   - Да, но помимо того?
   - Помимо?
   - Мы на что-то напали! - ликующе воскликнул Зафод.
   - По-моему, это на нас напали...
   С каждой секундой ракеты приближались.  Они  вышли  прямо  на  курс,  и
теперь на экране были видны лишь боеголовки.
   - Между прочим, любопытно, - сказала  Триллиан,  -  что  мы  собираемся
делать?
   - Ну, мы... э-э... предпримем какой-нибудь маневр! -  В  голосе  Зафода
внезапно зазвучала паника: - Компьютер, какой маневр мы можем предпринять?
   - Боюсь, никакого, ребята,  система  управления  кораблем  парализована
глушителями, - бодро объяснил компьютер. - Начинаю  отсчет.  До  попадания
сорок пять секунд. Зовите меня просто Эдди, если вам будет легче.
   Зафод попытался решительно сбежать сразу в нескольких направлениях.
   - Так! - вскричал он. - Э-э... Нужно взять управление на себя.
   - А ты умеешь управлять кораблем? - вежливо поинтересовался Форд.
   - Нет. А ты?
   - Тоже нет.
   - Триллиан?
   - Не умею.
   - Чудесно, - с видимым облегчением произнес Зафод.  -  Будем  управлять
сообща.
   - И я не умею, - решил напомнить о себе Артур.
   - Неудивительно, - едко заметил Зафод.  -  Компьютер!  Включай  систему
ручного управления!
   - Милости прошу, - сказал компьютер.
   В стене  откинулись  панели,  и  из  недр  корабля  появился  огромный,
неимоверно замысловатый пульт, рукоятки, кнопки,  рычаги  и  переключатели
которого были затянуты целлофаном. Ими явно еще ни разу не пользовались.
   Глаза Зафода дико забегали.
   - Хорошо, Форд, - твердо приказал он, - полный назад и десять  градусов
вправо! Или еще что-нибудь...
   - Удачи вам, парни! - бодро вставил компьютер. - До попадания  тридцать
секунд.
   Форд прыгнул к пульту и ухватился за первые попавшиеся рычаги.  Корабль
со страшным ревом встал на дыбы и судорожно задергался,  когда  маневровые
двигатели потянули его в разные стороны. Форд отпустил  половину  рычагов:
корабль сделал крутой вираж и помчался навстречу  ракетам.  Почти  тут  же
Зафод с яростью ударил по  какой-то  рукоятке,  та  сломалась,  и  корабль
камнем полетел вниз.
   Экипаж швырнуло на стену. Фордовский экземпляр "Путеводителя"  врезался
в пульт и громко стал перечислять для удовольствия  всех  желающих  лучшие
способы  контрабандного  вывоза  из  Антареса  желез  внутренней  секреции
антаресских длиннохвостых попугаев  (эти  отвратительные  на  вид  железы,
нанизанные  на  деревянные  шампурчики,  служат  деликатесной  закуской  к
коктейлям, и многие  очень  богатые  идиоты  с  радостью  платят  огромные
деньги, чтобы произвести впечатление на других очень богатых идиотов).
   Именно в этот момент один из членов экипажа ушиб  локоть.  В  остальном
же, как было сказано ранее, смертоносный ракетный удар никому не повредил.
Повторяем, экипаж в полной безопасности.
   - До попадания двадцать секунд, - объявил компьютер.
   - Так включи двигатели! - взревел Форд.
   - О, разумеется, старина! - ответил компьютер.
   Заработали двигатели, корабль плавно  развернулся  и  вновь  устремился
навстречу ракетам.
   Компьютер запел.
   - Когда идешь на грозу, - гнусаво выл он, - не смей склонять головы!
   Зафод заорал, чтобы тот заткнулся, но  его  голос  потонул  в  страшном
грохоте, который со  всем  основанием    было  назвать  предвестником
неминуемой гибели.
   - И не бойся... ветра... и тьмы! - выводил Эдди.
   Грозные ракеты мчались на корабль. Они занимали уже почти  весь  экран.
По невероятно счастливой случайности они, не успев скорректировать курс  в
соответствии с судорожными рывками "Золотого  сердца",  прошли  прямо  под
ним.
   - А в конце грозы  -  небо  в  золотых  лучах...  льют  птицы  трели  в
бархатных ночах... Уточненное время - пятнадцать секунд.
   Ракеты сделали крутой вираж и вновь устремились в погоню.
   - Вот так, значит,  -  вслух  подумал  Артур.  -  Сейчас  мы  неминуемо
погибнем, да?
   - Пожалуйста, не надо так говорить, - попросил Форд.
   - Не склоняй головы перед бурей, - заливался Эдди.
   Неожиданно Артура осенило. Он подошел к пульту управления.
   - А почему мы не включаем невероятностную тягу?
   - Ты, верно, спятил, парень! - стараясь перекрыть шум, ответил Зафод. -
Если ее не запрограммировать, знаешь, что может быть?
   - Какая разница? - прокричал Артур.
   - В сердце надежды храни огонек...
   - Так кто-нибудь объяснит, почему нельзя включить невероятностную тягу?
- истерически закричала Триллиан.
   - И никогда не будешь одинок... Пять секунд. Я счастлив, что узнал вас,
друзья! И никогда-а-а... не будешь... одино-о-ок!
   - Я спрашиваю, - завопила Триллиан, - кто-нибудь...
   Потом все исчезло в адском грохоте и умопомрачительной вспышке.

   А потом корабль  -  с  резко  изменившимся  и,  надо  отметить,  весьма
симпатичным интерьером - продолжил  полет.  Рубка  управления  значительно
увеличилась в размерах и переливалась нежными, пастельными тонами голубого
и  зеленого.  Из  пышного  куста  папоротника  уходила  ввысь   спиральная
лестница, никуда, собственно, не ведущая, а рядом  с  большими  солнечными
часами  стоял  главный  компьютерный  терминал,  оправленный   в   гранит.
Хитроумно расположенные источники света и  зеркала  создавали  совершенную
иллюзию бескрайнего, великолепно ухоженного субтропического парка.  Там  и
сям среди  оранжерейных  чудес  виднелись  мраморные  столики  на  изящных
кованых ножках, а в зеркалах, если смотреть в них под определенным  углом,
отражались  показания  приборов,  хотя  где   находились   сами   приборы,
оставалось неясным. Все это, по правде говоря, было сказочно красиво.
   - Что случилось, черт подери?!  -  воскликнул  Зафод,  развалившийся  в
плетеной качалке.
   - Я просто переключил тумблер невероятностной тяги,  -  робко  произнес
Артур, лежащий у бассейна с золотыми рыбками. -  Вон  там...  -  И  указал
рукой на вазу с цветами.
   - Но где мы? - спросил Форд. Он сидел у подножия спиральной лестницы  с
бокалом приятно охлажденного "Пангалактического грызлодера" в руке.
   - Полагаю, там же, где и раньше, - ответила  Триллиан  как  раз  в  тот
момент, когда все зеркала внезапно отразили тоскливый ландшафт Магратеи.
   Зафод пулей выскочил из кресла:
   - Тогда что стало с ракетами?!
   Новая, поразительная картина открылась в зеркалах.
   - Похоже, они превратились в горшок с петунией, - неуверенно проговорил
Форд, - и очень удивленного кашалота...
   - Невероятностный  фактор,  -  объявил  Эдди,  который  ни  чуточки  не
изменился, - один к восьми миллионам семистам шестидесяти семи тысячам ста
двадцати восьми.
   Зафод уставился на Артура:
   - Что ты об этом думаешь, землянин?
   - Ну, - молвил Артур, - я всего лишь...
   - Отличная  мысль  -  включить  невероятностную  тягу  при  выключенных
защитных экранах! Ты спас нам жизнь, знаешь, парень?
   - О, право, - смутился Артур, - пустяки.
   - Пустяки? Ладно, пустяки так пустяки,  -  легко  согласился  Зафод.  -
Компьютер, давай на посадку.
   - Однако...
   - Я сказал!
   Не повезло только  кашалоту,  который  внезапно  возник  из  небытия  в
нескольких милях над поверхностью планеты.
   Поскольку для  кашалота  это  весьма  необычное  положение,  у  бедного
невинного создания было очень мало времени, чтобы составить  себе  картину
мира, уяснить свое место в нем и осознать,  что  это  место  скоро  станет
вакантным.
   Вот полная запись мыслей кашалота с самого начала его  жизни  и  до  ее
конца.
   "Ах!..
   Э-э, простите... кто я?
   Ау-а?
   Почему я здесь? В чем смысл моего существования?
   Что, в сущности, означает этот вопрос: "Кто я"?
   Надо успокоиться, взять...  О-о!  Странное  ощущение...  Какой-то  зуд,
словно бы  пощипывание  в  моем...  моем...  Очевидно,  необходимо  сперва
выработать терминологию, если я  хочу  хоть  мало-мальски  продвинуться  в
понимании того, что на  данный  момент  назовем  окружающим  миром.  Итак,
странное ощущение в моем, скажем, животе...
   Хорошо. Ого-го! Оно становится сильным! И вот  еще  -  что  за  громкий
свист, прямо скажем, рев в том, что  я  неожиданно  решил  назвать  ушами?
Пожалуй, наречем это... ветром! Подходящее название? Сойдет пока, а там  и
получше  подыщем,  когда  выяснится,  что  это  такое.  Что-то,  наверное,
значительное, потому что его очень много...
   Эй! А это еще что? Вот этот... предположим, хвост.  Да,  хвост!  М-м-м,
как  лихо  я  им  размахиваю.  Ухты!  Ухты!  Здорово!..  Правда,   видимых
результатов нет, но я еще докопаюсь, для чего он...
   Ну, сложилась цельная картина мира?
   Трудно  сказать.  Но   все   это   страшно   увлекательно   -   столько
неизведанного, столько ждет впереди, аж голова кружится от предвкушения...
Или от ветра?
   У-у-у, а это что?!  Эй!  Что  это  так  быстро  мчится  на  меня?!  Так
быстро-быстро... Большое, серое, плоское, нужно найти название - ласковое,
певучее. Ля-ля-ля... земля! Вот! Классное название - земля!
   Интересно - мы станем друзьями?"
   Потом был чавкающий удар - и тишина.
   Занимательный факт:  единственной  мыслью,  промелькнувшей  в  сознании
горшка с петунией, было: "О, нет, неужели опять?!" Многие уверены: если бы
мы знали, почему горшок с петунией подумал именно то, что подумал,  мы  бы
куда глубже понимали природу мироздания.

   - Берем этого робота с собой? - спросил  Форд,  неприязненно  глядя  на
Марвина, который ссутулился под маленькой пальмой в углу.
   Зафод  оторвал  взгляд  от  зеркальных  экранов  с   унылой   панорамой
поверхности Магратеи, на которой стоял корабль.
   - А-а, андроида-параноика? - протянул он. - Берем!
   - Но что нам делать с роботом, страдающим маниакальной депрессией?
   - Разве это проблема? - молвил Марвин с таким видом, будто обращался  к
гробу, куда только что опустили покойника. - А вот  что  делать,  если  ты
действительно робот, страдающий маниакальной депрессией?.. Можете  зря  не
стараться. Я в пятьдесят тысяч раз умнее вас и все равно не знаю ответа.
   Расстроенная Триллиан выскочила из своей каюты.
   - Мои белые мышки исчезли! - пожаловалась она.
   Выражение глубокой озабоченности  и  тревоги  не  отразилось  на  лицах
Зафода.
   - Ну и черт с ними! - сказал он.
   Триллиан кинула на него яростный взгляд и вновь скрылась за дверью.
   Воз, ее слова привлекли бы  больше  внимания,  будь  общеизвестным
фактом то, что по уровню умственного развития люди  занимают  лишь  третье
место на Земле, а не второе, как полагают многие независимые наблюдатели.
   - Добрый день, мальчики.
   Голос казался смутно знакомым и в то же время  чужим;  в  нем  сквозила
материнская забота. Голос прозвучал в тот  момент,  когда  экипаж  корабля
собрался в шлюзовой камере.
   Все изумленно замерли.
   - Это компьютер, - разъяснил Библброкс.  -  Оказывается,  у  него  есть
аварийная запасная личность. Я подумал, что она тут лучше подходит.
   - Сейчас вы впервые ступите на таинственную планету, - продолжал  новый
голос Эдди. - Укутайтесь  потеплее  и  не  смейте  трогать  руками  всякую
гадость.
   Библброкс нетерпеливо постучал по люку.
   - Похоже, я ошибся, - посетовал он, - лучше бы мы взяли логарифмическую
линейку.
   - Так! - стальным тоном рявкнул компьютер. - Кто это сказал?
   - Пожалуйста, открой  нам  люк,  -  вежливо  попросил  Зафод,  стараясь
держать себя в руках.
   - И не подумаю, пока вы не признаетесь, - отчеканил Эдди.
   - О Боже... - Форд привалился к переборке и принялся считать до десяти.
Он отчаянно боялся, что разумные формы жизни разучатся это делать  -  ведь
только считая, люди способны выказать свою независимость от компьютеров.
   - Ну же! - подстегнул Эдди.
   - Компьютер... - начал Зафод.
   - Я жду, - перебил Эдди. - Я могу ждать весь день, если надо.
   -  Компьютер...  -  опять  начал  Зафод.  Он   лихорадочно   подыскивал
какой-нибудь веский довод, чтобы сразить соперника логикой,  но  решил  не
обременять себя игрой на чужом поле. - Если ты сейчас же не откроешь  люк,
я раскурочу твои внутренности и  запрограммирую  тебя  большущим  топором,
ясно?
   Наступила тишина.
   Наконец Эдди, потрясенный до глубины души, тихо промолвил:
   - По-моему, наши отношения оставляют желать лучшего.
   И люк отворился.

   Пять фигурок  тоскливо  плелись  по  безжизненной  равнине.  Кое-где  -
бледно-бурой, а на остальное-то  и  смотреть  было  тошно.  Путники  брели
словно по давным-давно высохшему болоту, покрытому толстым слоем пыли.
   Зафод был в подавленном настроении. Он шел поодаль,  а  потом  и  вовсе
скрылся за небольшим холмом.
   Пронизывающий ледяной ветер  пробирал  до  костей  и  щипал  глаза,  от
разреженного воздуха першило в горле, но Артур благоговейно озирался.
   - Поразительно...
   - Вонючая дыра, если хочешь  знать  мое  мнение.  Кошачий  помет  и  то
интереснее, - угрюмо сказал Форд.
   Он был сильно раздражен. Из всех планет  в  Галактике  -  экзотических,
кишащих   жизнью   -   его   угораздило   попасть   именно   сюда!   После
пятнадцатилетнего заточения!.. Даже паршивой палатки с гамбургерами  здесь
днем с огнем не сыскать. Форд нагнулся и подобрал холодный комок земли, но
не увидел под ним ничего такого, ради чего стоило лететь  тысячи  световых
лет.
   - Нет, - запальчиво восторгался Артур, - ты  не  понимаешь.  Я  впервые
стою на поверхности чужой планеты! Целый неизведанный  мир!  Жаль  только,
что такой унылый...
   Вскоре они подошли к Зафоду Библброксу. Тот остановился у края  большой
ямы - эдакого кратера ста пятидесяти ярдов в поперечнике.
   - Смотрите, - сказал Зафод, указав вниз.
   На дне кратера лежала разбитая туша одинокого кашалота, который  прожил
так мало, что не успел даже разочароваться  в  жизни.  Наступившую  тишину
нарушали лишь непроизвольные всхлипывания Триллиан.
   - Хоронить его, полагаю, не надо? - пробормотал Артур и тут же  пожалел
об этом.
   - Идем, - сказал Зафод и начал спускаться по склону.
   - Что, туда? - с отвращением выдавила Триллиан.
   - Да, - буркнул Зафод. - Идем-идем, я хочу вам кое-что показать.
   - Мы и так видим, - содрогнулась Триллиан.
   - Не это, - скривился Зафод. - Кое-что другое. Я нашел путь внутрь.
   - Внутрь?! - в ужасе вскричал Артур.
   - Внутрь планеты! Подземный ход. Когда кашалот упал, своды  обрушились,
и сейчас мы войдем туда, где пять миллионов лет не ступала нога ни  одного
живого существа, - в толщу самого времени.
   Марвин иронически замычал.
   Брезгливо морщась, путники спустились на  дно  кратера,  изо  всех  сил
стараясь не смотреть на его несчастного создателя.
   - Жизнь! - меланхолически произнес Марвин. -  ее презирать,  
не замечать, но любить?!
   Зафод расчистил проход в туннель и посветил туда фонариком. Из  мрачных
недр повеяло затхлым воздухом.
   - Легенды гласят, что магратейцы жили большей частью под землей.
   - Почему? -  удивился  Артур.  -  Поверхность  была  перенаселена?  Или
отравлена?
   - Вряд ли, - пожал  плечами  Зафод.  -  Думаю,  просто  им  наверху  не
очень-то нравилось.
   - Ты уверен, что нам стоит туда  лезть?  -  спросила  Триллиан,  нервно
вглядываясь во тьму. - Один раз на нас уже напали.
   - Послушай, детка, говорю тебе: на всей планете нас только  четверо,  и
больше ни души. Эй, э-э... землянин!
   - Артур, - напомнил Артур.
   - Вот именно... Ты посторожи здесь с роботом у входа, хорошо?
   - Посторожи? - переспросил Артур. - Зачем? Ведь, кроме нас, на  планете
никого нет.
   - Просто так, знаешь, для спокойствия. Хорошо?
   - Для моего спокойствия или для твоего?
   - Ну и молодец. Все, идем.
   Зафод, пригнувшись, скользнул в туннель, за ним последовали Триллиан  и
Форд.
   - Чтоб вам тошно было! - в сердцах воскликнул Артур.
   - Не волнуйся, - заверил его робот. - Будет.
   Артур в припадке раздражения несколько раз обошел вокруг кратера, потом
решил, что  могила  кашалота  не  лучшее  место  для  прогулок,  и  устало
опустился на землю.
   Марвин окинул его выразительным взглядом и демонстративно отключился.
   Зафод быстро шел по туннелю. Он  был  взвинчен,  но  виду  не  подавал,
целеустремленно шагая вперед и  посвечивая  в  разные  стороны  фонариком.
Стены, холодные на ощупь, были выложены кафельной плиткой.
   - Ну, что  я  вам  говорил?  -  повторял  Зафод.  -  Обитаемая  планета
Магратея.
   И продолжал уверенно шагать по заваленному мусором кафельному полу.
   Триллиан казалось, что она в лондонской подземке - только,  пожалуй,  в
более чистом ее варианте.
   Время от времени на стенах вместо плитки появлялись мозаики -  простые,
строгие  узоры,  выполненные  в  ярких  тонах.  Триллиан  остановилась   и
внимательно рассмотрела одну из картин, но не смогла постигнуть ее смысла.
Она обратилась к Зафоду:
   - Ты не знаешь, что эти странные символы значат?
   - Полагаю, просто какие-то  странные  символы,  -  бросил  Зафод,  едва
удостоив их взглядом.
   Триллиан, пожав плечами, поспешила за ним.
   Порой  слева  и  справа  открывались  маленькие  комнатки,   заваленные
компьютерным хламом. В одну из таких клетушек Форд и  затащил  Библброкса,
чтобы спокойно поговорить. Подошла Триллиан.
   - Послушай, если это Магратея...
   - Ну, - перебил Зафод. - Ты голос слышал?
   - Хорошо, допустим, я  согласен.  Но  как,  во  имя  Галактики,  ты  ее
отыскал?! Не в атласе же звездного неба?
   - Кропотливые исследования. Правительственные архивы.  Сыскная  работа.
Несколько счастливых догадок. Ерунда!
   - И ради поисков Магратеи украл "Золотое сердце"?
   - Мне много чего надо искать.
   - Много чего? - удивленно спросил Форд. - Например?
   - Не знаю.
   - Что?!
   - Я не знаю, что ищу.
   - Почему же?
   - Потому... потому, что если бы знал, то, полагаю, не мог бы искать.
   - Ты свихнулся?!
   - Такую возсть я не исключаю, - тихо проговорил Зафод. -  В  конце
концов я знаю о себе лишь то, что может сказать мне мой мозг в его текущем
состоянии. А его текущее состояние не из лучших.
   Наступила тишина. Форд смотрел на Зафода с тревогой и состраданием:
   - Дружище, если хочешь...
   - Нет, погоди, дай объяснить, - перебил Зафод. - Я люблю  покуролесить.
Приходит в голову какая-нибудь шальная идея - а почему  бы  и  нет?  Бэмс,
готово! Решил стать Президентом Галактики, решил украсть корабль - и  дело
в шляпе! Все легко, все просто... Но стоит мне остановиться и  задуматься,
почему я так решил, как я этого добился, - и тут же  возникает  сильнейшее
желание прекратить об этом думать. Вот как сейчас - даже говорить  трудно.
- Зафод умолк, потом  нахмурился  и  продолжил:  -  Вчера  ночью  я  вновь
задумался. О том, что часть мозга  у  меня  работает  как-то  неправильно,
словно кто-то пользуется исключительно в личных интересах, снимает сливки,
а мне об этом ни гу-гу. Не иначе, отгородили участок моего мозга и  лишили
меня доступа к нему. Надо проверить, подумал я. Отправился  в  корабельный
лазарет и подключил себя к энцефалографу. Провел  все  возможные  тесты  -
ничего. Ничего неожиданного по крайней мере.  Обнаружилось,  что  я  умен,
одарен богатым воображением, легкомыслен, ненадежен, бесшабашен... Словом,
все, что и так  прекрасно  известно.  Никаких  отклонений.  Тогда  стал  я
изобретать новые тесты - ничего. Попытался наложить результаты, полученные
от проверки одной головы, на результаты проверки другой  -  снова  ничего.
Наконец мне это надоело до чертиков, я  плюнул  и  посмотрел  на  ситуацию
через зеленый фильтр.  И  все  стало  ясно  как  божий  день,  -  медленно
проговорил Зафод. - Большой участок в  обоих  моих  мозжечках  изолирован.
Какой-то ублюдок выжег вокруг все синапсы.
   Форд разинул рот, Триллиан побелела.
   - Ты не представляешь, кто это сделал? И зачем?
   - Зачем -  лишь гадать. Но я точно знаю, чьих рук это дело.
   - Знаешь? Откуда?
   - В моих синапсах выжжены  инициалы  этого  ублюдка.  На  самом  видном
месте.
   В глазах Форда застыл дикий ужас, по телу поползли мурашки.
   - Инициалы? Выжженные у тебя в мозгу?
   - Да.
   - Не томи же, ради Бога, что за инициалы?!
   Зафод вперил в него долгий взгляд, потом медленно отвернулся.
   - З.Б., - тихо обронил он.
   В эту секунду сзади опустилась стальная  переборка,  и  в  камеру  стал
поступать газ.
   - Позже я вам еще кое-что расскажу, - прохрипел Зафод  перед  тем,  как
все трое потеряли сознание.

   Артур   нервно   расхаживал   по   бугристой   почве   Магратси.   Форд
предусмотрительно оставил ему "Путеводитель", чтобы было  легче  скоротать
время, и Артур наугад ткнул в несколько кнопок.
   Надо заметить, что "Путеводитель" весьма неоднороден по своему составу.
Многие статьи попадали туда по прихоти какого-нибудь  редактора,  которому
могло взбрести в голову что угодно.
   Так,  Артуру  случайно  попалось  изложение   истории   некоего   Виита
Вуурджагига, студента Максимегаланского  университета.  Сей  перспективный
молодой человек старательно  изучал  древнюю  филологию,  трансформативную
этику и волновую теорию гармоничного исторического восприятия до тех  пор,
пока  после  бурной  ночи  в  компании  Зафода  Библброкса  и  целой  реки
"Пангалактического  грызлодера"  не  завладело  им  навязчивое  стремление
установить судьбу  исписанных  за  последние  годы  одноразовых  шариковых
ручек.
   Последовал длительный период кропотливой  исследовательской  работы,  в
течение которого он посетил крупнейшие в Галактике бюро находок  шариковых
ручек.  В  конце  концов  Виит  Вуурджагиг  представил   на   рассмотрение
общественности элегантную теорию: в необъятном космосе  наряду  с  мирами,
где  обитают  гуманоиды,   рептилоиды,   рыбоиды,   ходячие   древоиды   и
сверхразумные  оттенки  цвета  маренго,  существует  планета,   заселенная
исключительно шарикоручечными формами жизни.  Именно  туда  стекаются  все
брошенные на произвол судьбы шариковые ручки -  туда,  в  то  единственное
место, где  вести достойный шариковых ручек образ жизни.
   В теории это, конечно, хорошо, но Виит  Вуурджагиг  неожиданно  заявил,
что он нашел искомую планету и, более того, посетил ее, в результате  чего
написал  и был  посажен  за  неуплату  налогов.  Таким  образом,  его
постигла участь тех, кто всенародно пытается строить из себя шута.
   Экспедиция, в конце  концов  направленная  по  его  следам,  обнаружила
маленький астероид, единственным жителем которого был старик. Старик делал
вид, что ничего не знает, и лишь твердил  как  заведенный,  что  на  свете
правды нет (впрочем, позднее его уличили во лжи).
   Тем не менее остался открытым вопрос, кто же ежегодно переводит на счет
этого старика по шестьдесят тысяч  альтаирских  долларов;  а  также,  само
собой  разумеется,  загадка  в  высшей  степени  прибыльного  дела  Зафода
Библброкса по торговле подержанными шариковыми ручками.
   Отложив "Путеводитель", Артур поднялся на гребень кратера и  отправился
прогуляться.   Над   Магратеей   величественно   садились   два    солнца.
Налюбовавшись вечерней зарей, он вновь спустился на дно кратера и разбудил
Марвина: лучше уж страдающий маниакальной  депрессией  робот,  чем  вообще
никого.
   - Ночь приближается, - сказал Артур. - Смотри, звезды на небе.
   Робот покорно поднял взор.
   - Знаю, - проговорил он. - Мерзкое зрелище.
   - Но каков закат! Мне и  привидеться  не  могло...  Два  солнца!  Будто
потоки раскаленной лавы извергаются в космос!..
   - Видали и похлеще, - презрительно бросил Марвин. - Это все ерунда.
   - У меня дома только одно солнце, -  продолжал  Артур.  -  Я  с  Земли.
Прекрасная была планета.
   - С океанами?
   - О да, - вздохнул Артур. - Безбрежные, голубые...
   - Терпеть не могу океанов, - сообщил Марвин.
   - Скажи-ка, - поинтересовался Артур, - а с другими роботами ты ладишь?
   - Я их ненавижу, - процедил Марвин. - Ты куда?
   Терпение Артура истощилось.
   - Пойду прогуляюсь, - ответил он и, похлопывая себя  руками  по  бокам,
чтобы согреться, вышел на гребень кратера.
   На безлунной Магратее тьма сгущалась очень быстро, и Артур, едва сделав
несколько шагов во мраке, чуть не сбил с ног какого-то старца.

   Старец, облаченный  в  длинную  серую  тогу,  стоял  к  Артуру  спиной,
созерцая, как  тонут  во  мгле  за  горизонтом  золотые  искры.  Когда  он
обернулся, Артур  увидел  его  благородное  лицо  с  утонченными  чертами,
изборожденное морщинами, но не лишенное доброты. Но  пока  старец  еще  не
обернулся, даже не отреагировал на восклицание удивленного Артура.
   Наконец последние лучи окончательно рассеялись, и старец обернулся.  На
его лицо падал тусклый свет,  и  Артур,  оглядевшись,  заметил  поблизости
маленький летательный аппарат, излучающий слабое сияние.
   Старец посмотрел на Артура; в его взгляде сквозила печаль.
   - Холодную ночь ты избрал для посещения нашей мертвой планеты, - молвил
он.
   - Кто... кто вы? - выдавил из себя Артур.
   Старец отвел взгляд, на благородное лицо легла печать грусти.
   - Мое имя ничего тебе не скажет.
   Казалось,  что-то  важное  всецело  занимает  его  мысли.  Он  явно  не
стремился поддерживать разговор. Артур смутился.
   - Я... вы напугали меня, - промямлил он.
   Старец, будто очнувшись, слегка нахмурил брови:
   - М-м-м?
   - Я говорю, вы меня напугали.
   - Не тревожься, я не сделаю тебе ничего дурного. - Он помолчал и мрачно
добавил: - Вообще-то по сути своей я ученый.
   - Вот как? - пробормотал Артур. Необычная манера поведения  собеседника
сбивала его с толку.
   - О да, - ответил старец и вновь замолчал.
   - Э-э, - начал Артур, - м-м-м...
   Он вдруг ощутил себя на месте любовника, застигнутого в спальне мужем и
недоуменно  созерцающего,  как   муж   соблазненной   им   дамы   спокойно
переодевается в другие брюки,  бросает  несколько  замечаний  о  погоде  и
уходит.
   - Что, человек, не по себе? - вежливо осведомился старец.
   - Нет-нет... Хотя, собственно, да.  Видите  ли,  мы  никак  не  ожидали
кого-нибудь здесь встретить. Я так понял, что все давно мертвы.
   - Мертвы? Боже милосердный, мы всего лишь спали!
   - Спали? - недоверчиво переспросил Артур.
   -  В  связи  с  экономическим  кризисом,  -  пояснил  старец,  явно  не
задумываясь, понимает ли Артур хоть слово из сказанного.
   Артур был вынужден подстегнуть его:
   - В связи с экономическим кризисом?
   - Пять миллионов лет назад в экономике Галактики наметился спад, а  мы,
как тебе известно, создаем в некотором смысле предметы роскоши - строим на
заказ планеты... - Он замолчал и посмотрел на Артура. - Тебе известно, что
мы строим планеты?
   - Э-э...
   - Увлекательнейшее занятие! - с тоской сказал старец.  -  Мой  конек  -
береговые линии. В  общем,  -  продолжил  он,  стараясь  не  утерять  нить
рассказа, -  разразился  кризис,  и  мы  рассудили:  чего  ждать  впустую?
Запрограммировали компьютеры, связанные с индексами цен  на  Галактической
бирже, чтобы нас разбудили, когда дурные времена останутся позади, и...  -
Старец подавил зевок и махнул в сторону кратера. - Это твой робот?
   - Нет, - раздался высокий металлический голос со дна кратера. - Я  свой
собственный.
   - Если это создание   назвать  роботом,  -  пробормотал  Артур.  -
Скорее, электронное устройство для воплощения тоски и уныния.
   -  Приведи  его,  -  велел  старец,  и  Артур  с   удивлением   отметил
прозвучавшую в тоне решимость.
   Он подозвал Марвина, и тот заковылял наверх,  трогательно  прикидываясь
хромым.
   - А впрочем, - произнес старец, -  лучше  оставить  его  здесь.  Ты  же
пойдешь со мной.
   Он подал знак, и летательный аппарат медленно поплыл к ним навстречу.
   Артур посмотрел на Марвина. Робот  с  таким  же  трогательным  усердием
повернулся, явно терзаясь адскими муками, и вновь побрел на  дно  кратера,
горько бормоча что-то себе под нос.
   - Идем! - позвал старец. - Идем же, не то будет поздно.
   - Поздно? - откликнулся Артур. - Для чего поздно?
   - Как твое имя, человек?
   - Дент. Артур Дент.
   - "Поздно" - это угроза, - сурово  произнес  старец,  и  в  его  мудрых
усталых глазах засветилась печаль. - Лично мне угрозы никогда не давались,
но я слышал, что иногда они бывают очень  кстати...  Прошу  в  машину.  Мы
углубимся в самые недра этой планеты, где  мой  народ  сейчас  выходит  из
дремоты. Магратея пробуждается.
   Усаживаясь рядом со  старцем  в  летательный  аппарат,  Артур  невольно
поежился. Странность происходящего, безмолвное колыхание взмывшей  в  небо
машины подействовали на него угнетающе.
   - Э-э... простите, -  молвил  он,  глядя  на  лицо  старца,  освещенное
тусклым светом приборной панели, - а как ваше имя?
   - Мое имя? - спросил старец, и весь его  облик  озарился  уже  знакомой
Артуру  внутренней  печалью.  -  Мое  имя,  -  произнес  он,  помолчав,  -
Слартибартфаст.

   Всем хорошо известно, что предметы и явления на самом  деле  не  всегда
такие, какими они на первый взгляд кажутся. К примеру, люди планеты  Земля
полагали себя  много  умнее  дельфинов,  аргументируя  этот  тезис  своими
достижениями: колесо, Нью-Йорк, войны и  так  далее,  -  в  то  время  как
дельфины только беззаботно плескались в воде. Дельфины,  в  свою  очередь,
были уверены в своем превосходстве над людьми - по тем же соображениям.
   Любопытно, что дельфины  давно  знали  о  нависшей  над  Землей  угрозе
уничтожения и неоднократно пытались предупредить человечество. Однако  все
их попытки общения ошибочно истолковывались как игра с  мячом  или  прочие
дельфиньи шалости, поэтому в конце  концов  они  плюнули  и  незадолго  до
прибытия вогонов покинули Землю своим собственным способом.
   Самое последнее сообщение дельфинов было воспринято  человечеством  как
особо  изящный  прыжок   с   кувырком   через   кольцо   с   одновременным
высвистыванием гимна США. В действительности же послание  гласило:  "Всего
хорошего, и спасибо за рыбу!"
   Были на Земле существа и поумнее дельфинов, но  большую  часть  времени
они проводили в биологических лабораториях, где ставили пугающе элегантные
и изощренные эксперименты на людях. То, что люди, естественно,  совершенно
ошибочно истолковывали характер отношений между ними  и  собой,  полностью
отвечало планам этих существ.

   Летательный  аппарат  бороздил  студеную  ночь.  Его   пассажиры   были
погружены в свои думы. Затем вдали появился крохотный огонек, который  так
быстро рос в размерах, что Артур только сейчас  понял,  с  какой  огромной
скоростью они летят. Аппарат клюнул носом и помчался вниз с  явным  курсом
на столкновение. Артур испуганно вскрикнул и едва успел вздохнуть, но  все
уже  было  позади.  Их  окружало  безумное  серебристое  мерцание.   Артур
повернулся  и  увидел  стремительно  удаляющееся  черное  пятнышко.  Через
несколько секунд он понял,  что  произошло:  машина  нырнула  в  подземный
туннель.
   Артур в ужасе закрыл глаза.
   Через какой-то промежуток времени, оценить который  он  и  не  пытался,
скорость аппарата стала уменьшаться. Они постепенно останавливались.
   Артур открыл глаза. Аппарат висел в небольшой металлической камере, где
сходилось еще несколько туннелей. В противоположном конце камеры  виднелся
круг тусклого, раздражающего глаза света. Раздражал  этот  свет  тем,  что
постоянно выкидывал какие-то фокусы: все время  расплывался  в  глазах,  и
нельзя было сказать, далеко он или близко. Артур  предположил  (совершенно
ошибочно), что это ультрафиолет.
   - Землянин, - торжественно произнес Слартибартфаст, -  мы  находимся  в
самом центре Магратеи.
   - Как вы узнали, что я землянин? - спросил Артур.
   - Еще многое станет тебе ясным, - загадочно молвил старец. - По крайней
мере, - добавил он  с  долей  сомнения,  -  яснее,  чем  сейчас...  Должен
предупредить, что место, куда мы вскоре попадем, строго говоря, вовсе не в
недрах   нашей   планеты.   Оно   слишком   велико.    Мы    воспользуемся
гиперпространственными  воротами.  Воз,  это  не  пройдет  для   тебя
незамеченным.
   Артур  нервно  хмыкнул.  Слартибартфаст  коснулся  какой-то  кнопки   и
доверительно сказал:
   - Лично у меня душа уходит в пятки. Держись!
   Аппарат ринулся прямо в круг света, и внезапно Артур  четко  представил
себе, как выглядит бесконечность.
   На самом деле это была не бесконечность.  Сама  бесконечность  выглядит
довольно скучно и заурядно. Камера, в которую попал аппарат,  была  отнюдь
не  бесконечной,  а  просто  очень,  очень  большой,  такой  большой,  что
создавала впечатление бесконечной куда успешнее, чем сама бесконечность.
   Гигантская стена, совершенно плоская (лишь точнейшие лазерные измерения
установили  бы  ее  исчезающе-малую  кривизну),  образовывала   внутреннюю
поверхность пустотелой сферы трех миллионов  миль  в  поперечнике,  сферы,
залитой невообразимым светом.
   - Добро пожаловать! - объявил  Слартибартфаст,  когда  крошечная  точка
несущегося  с  бешеной   скоростью   летательного   аппарата   вползла   в
умопомрачительную сферу. - Добро пожаловать в наш сборочный цех. Здесь  мы
строим планеты.
   - Вы хотите сказать, - с трудом выдавил из  себя  Артур,  -  что  снова
начали этим заниматься?
   - Нет, Боже упаси! - воскликнул старец. -  Галактика  еще  недостаточно
богата. Мы проснулись, чтобы выполнить всего один необычный  заказ  для...
для особых клиентов из другого измерения. Воз, это тебя заинтересует.
Смотри.
   Артур проследил, куда указует перст  старца,  и  различил  вдали  некую
висящую конструкцию. В этот миг сверкнула яркая вспышка, и высветился  шар
с до боли знакомыми очертаниями  на  боках.  Лишившись  дара  речи,  Артур
завороженно молчал, и самые дикие мысли лихорадочно носились в его голове,
пытаясь найти место, где  отдохнуть и привести себя в порядок.
   Какая-то часть его сознания твердила, что он прекрасно знает этот шар и
понимает значение очертаний, в то время как другая часть с полными  на  то
основаниями отказывалась воспринимать эту идею и запрещала даже  думать  о
ней.
   Еще одна вспышка, и сомнений не осталось.
   - Земля... - прошептал Артур.
   - Точнее, Земля-2, - бодро сообщил Слартибартфаст. -  Мы  выполняем  по
старым чертежам второй экземпляр.
   - Вы хотите сказать, - медленно  проговорил  Артур,  -  что  моя  Земля
была... сделана?
   - Разумеется, - ответил Слартибартфаст. - Не доводилось бывать в  таком
местечке... кажется, оно называлось Норвегия?
   - Нет, - произнес Артур, - не доводилось.
   - Жаль, - сказал Слартибартфаст.  -  Перед  тобой  автор  ее  береговых
линий. Между прочим, приз получил. Я ужасно  расстроился,  когда  услышал,
что Землю уничтожили.
   - Вы расстроились?!
   - Да. Хотя бы на пять минут позже, и уже не так обидно... Мыши  были  в
ярости.
   - Мыши - в ярости?.. Ну да: так же, как и собаки, кошки, утконосы...
   - Разве  сравнивать? Они же не платили!
   - Послушайте, - взмолился Артур, - по-моему, мы сэкономим уйму времени,
если я сойду с ума прямо сейчас.
   На секунду в кабине летящей машины воцарилось неловкое молчание.  Потом
старец терпеливо принялся объяснять:
   - Землянин, вашу планету заказали, оплатили и контролировали мыши.  Она
была уничтожена  за  пять  минут  до  достижения  цели,  ради  которой  ее
построили. И теперь нам приходится начинать все заново.
   Артур воспринял лишь одно слово.
   - Мыши? - повторил он. - Прошу прощения, мы говорим о маленьких, серых,
помешанных на сыре зверьках? О  тех,  на  кого  визжат,  стоя  на  столах,
женщины из телекомедий начала шестидесятых?
   Старец вежливо кашлянул:
   - Землянин, мне порой трудно разобраться в твоей манере излагать мысли.
Не забывай: я пять миллионов лет спал в недрах планеты Магратея и мало что
знаю о телекомедиях  начала  шестидесятых.  Создания,  которых  вы  зовете
мышами, вовсе не таковы,  какими  кажутся  вам.  Вы  замечаете  лишь,  так
сказать,   отпечаток   в   нашем    измерении    огромных    сверхразумных
панпространственных существ. - Старец  замолчал  и  участливо  добавил:  -
Боюсь, они ставили на вас опыты.
   Артур глубоко задумался. Потом его лицо прояснилось.
   - Тут явное недоразумение. Понимаете, это  мы  ставили  на  них  опыты.
Бихевиоризм, Павлов и  прочее...  Мыши  проходили  всякие  тесты,  учились
звонить  в  колокольчик,  бегали  в  лабиринтах.  На  поведении  мышей  мы
изучали...
   Голос Артура затих.
   - Такая изощренность... -  проговорил  Слартибартфаст.  Поневоле  
прийти в восхищение. Как еще лучше замаскировать истинные  цели?  Внезапно
пройти лабиринт не в том направлении, съесть не тот кусок сыра, неожиданно
умереть от миксоматоза... Неподражаемое хитроумие! Видишь ли, землянин, вы
и ваша планета являлись,  в  сущности,  органическим  компьютером,  десять
миллионов лет выполняющим исследовательскую программу.  Впрочем,  расскажу
все по порядку. Это займет немного времени.
   - Время, - тихо проронил Артур. - Вот уж с чем, а со  временем  у  меня
пока проблем нет.

   У жизни, разумеется, много непознанных сторон, но, пожалуй, чаще других
перед нами встают вопросы типа "Почему люди рождаются?", "Почему умирают?"
и "Почему в этом промежутке они стремятся носить электронные часы?".
   Миллионы лет назад неким  сверхразумным  панпространственным  существам
(чье физическое проявление в их собственной панпространственной  Вселенной
не сильно отличалось от нашего) эти вопросы так надоели,  что  они  решили
раз и навсегда разобраться в смысле жизни.
   С таковой целью они построили колоссальнейший  суперкомпьютер,  который
был настолько разумен, что еще до полного объединения баз данных  начал  с
тезиса: "Я мыслю, следовательно, существую" - и,  прежде  чем  его  успели
отключить, логически вывел необходимость рисового  пудинга  и  подоходного
налога.
   Компьютер был величиной с небольшой город.
   Пульт управления располагался в специально возведенном здании, в особом
кабинете, окна которого выходили на обсаженную  с  трех  сторон  деревьями
площадь.
   В  день  Великого  Включения  в  кабинет  вошли   два   строго   одетых
программиста. Они отдавали себе отчет в торжественности момента,  но  вели
себя хладнокровно и с достоинством: степенно сели за  стол,  открыли  свои
чемоданчики и достали записные книжки в кожаных переплетах.
   Их звали Ланквилл и Фук.
   Несколько секунд они благоговейно молчали. Затем Ланквилл, взглянув  на
Фука, подался вперед и коснулся маленькой черной клавиши.
   Едва слышное гудение свидетельствовало о том, что гигантский  компьютер
наконец-то  заработал  в  полную  силу.  А  через  миг  он   обратился   к
программистам зычным голосом:
   - Я, Пронзительный Интеллектомат, второй по грандиозности компьютер  во
всей Вселенной пространства-времени, желаю знать: какая труднейшая  задача
вызвала меня к жизни?
   Ланквилл и Фук удивленно переглянулись.
   - Твоя задача, о Компьютер... - начал Фук.
   - Нет, постой-ка, - обеспокоенно перебил  Ланквилл.  -  Мы  определенно
конструировали компьютер, не имеющий себе равных, и удовлетворимся  только
самым лучшим! Ответь, Пронзительный Интеллектомат, разве ты не  величайший
и мощнейший компьютер всех времен?
   - Я назвал себя вторым по грандиозности, -  провозгласил  Пронзительный
Интеллектомат. - И таков я есть.
   Программисты вновь обменялись тревожными взглядами. Ланквилл  прочистил
горло.
   - Тут, должно быть, какая-то  ошибка,  -  сказал  он.  -  Разве  ты  не
превосходишь даже Неохватный Гаргантюмозг с Максимегалона,  который  может
за миллисекунду сосчитать все атомы в звезде?
   - Неохватный Гаргантюмозг? -  произнес  Пронзительный  Интеллектомат  с
нескрываемым презрением. - Простые счеты, не заслуживающие упоминания.
   - И разве как аналитик ты не сильнее, - порывисто подался вперед Фук, -
чем Хитроумный Мыслитель из Седьмой галактики Света и Откровения,  который
может  вычислить   траекторию   каждой   песчинки   на   всем   протяжении
пятинедельной песчаной бури на Бете Даграбада?
   - Пятинедельная песчаная буря? - насмешливо  переспросил  компьютер.  -
Что за вопрос для того, кому известны векторы атомов Большого  Взрыва!  Не
унижайте меня сравнением с карманным калькулятором!
   Программисты на  миг  пристыженно  замолкли,  а  потом  Ланквилл  вновь
вопросил:
   - И разве ты  не  переспоришь  даже  такого  отчаянного  спорщика,  как
Гиперболический Всеведущий Полемист  с  Цицероникуса-12,  сладкоречивый  и
неутомимый?
   - Гиперболический Всеведущий Полемист, - отчеканил компьютер,  -  может
уговорить артурианского мегаосла отбросить все четыре копыта, но только  я
способен подбить его после этого на прогулку.
   - Так в чем же дело? - вскричал Фук.
   - Ни в чем, - сказал Пронзительный Интеллектомат. - Просто я второй  по
величию компьютер во всей Вселенной пространства-времени.
   - Почему же второй? - не унимался Ланквилл. - Уж не имеешь ли ты в виду
Мультиизвилинного Потнохитрона? Или Семипядного Умномета? Или...
   Презрительные огни зажглись на терминале компьютера.
   - Я и думать не думаю об этих кибернетических простаках! - взревел  он.
- А говорю не о чем ином, как о компьютере, который грядет после меня!
   Фук тяжело вздохнул и посмотрел на Ланквилла:
   - Может, оставим это и обратимся к нему с тем вопросом,  ради  которого
его создали?
   - Что ж... - Программисты пожали плечами и собрались с силами.
   - О Пронзительный Интеллектомат! Мы создали тебя с одной лишь  целью  -
чтобы ты сообщил нам... - Ланквилл перевел дух. - ...Ответ!
   - Ответ? - повторил компьютер. - Какой ответ?
   - Жизни! - страстно воскликнул Фук.
   - Вселенной! - страстно воскликнул Ланквилл.
   - И Всего Остального! - вскричали они дуэтом.
   Сверхкомпьютер задумался.
   - Сложно, - наконец проронил он.
   - Но ты можешь это сделать?
   Вновь наступила исполненная значения тишина.
   - Да, - молвил он. - Могу.
   - И ответ есть? - задыхаясь от волнения, спросил Фук.
   - Простой ответ? - добавил Ланквилл.
   - Да, - сказал компьютер. - Жизнь, Вселенная и Все  Остальное...  Ответ
есть. Однако, - прибавил он, - мне придется подумать.
   Торжественность момента была нарушена самым неожиданным образом.  Дверь
распахнулась, и в кабинет ворвались двое разгневанных мужчин  в  выцветших
синих  робах  Круксуанского  университета.  Они  яростно   отбивались   от
служащих, пытавшихся их задержать.
   - Мы требуем, чтобы нас впустили! - вскричал младший из них,  отпихивая
локтем хорошенькую секретаршу.
   - Вы не имеете права нас задерживать! - вскричал старший, выталкивая за
дверь помощника программиста.
   - Мы требуем, чтобы вы не имели права  нас  задерживать!  -  надрывался
младший, хотя никто его уже не задерживал.
   - Кто вы такие? - встав, грозно спросил Ланквилл. - Чего хотите?
   - Я Маджиктиз! - заявил старший.
   - А я требую, что я Врумфондель! - заорал младший.
   Маджиктиз повернулся к Врумфонделю.
   - Все в порядке, -  с  досадой  бросил  он.  -  Тебе  нет  нужды  этого
требовать.
   - Ну у вас и порядки! - тут же отозвался Врумфондель,  молотя  кулаками
по столу. - Я Врумфондель, и это не требование, а научный факт. Мы требуем
научных фактов!
   - Нет, не требуем! - раздраженно воскликнул Маджиктиз. -  Именно  этого
мы и не требуем!
   - Чего  угодно,  только  не  фактов!  -  едва  переведя  дух,  закричал
Врумфондель. - А требуем мы как раз полного отсутствия научных  фактов.  Я
требую, что я либо Врумфондель, либо нет!
   - Но кто вы такие, черт побери?! - не выдержал Фук.
   - Мы, - ответил Маджиктиз, - философы.
   - А может, и нет, - зловеще сказал Врумфондель, погрозив  программистам
пальцем.
   - Философы, философы, - заверил  Маджиктиз.  -  Мы  находимся  здесь  в
качестве  полномочных  представителей   Объединенного   союза   философов,
мудрецов  и  титанов  мысли.  Мы  требуем,  чтобы  эту  машину  немедленно
выключили!
   - А в чем дело? - спросил Ланквилл.
   - Я вам скажу, - пообещал Маджиктиз. - В разделении функций, вот в  чем
дело!
   - Мы требуем, - взревел Врумфондель, - что дело, воз, в разделении
функций!
   - Пускай машины занимаются вычислениями, - предостерег Маджиктиз,  -  а
уж о  Вечном  и  Непреходящем  позаботимся  мы!  Согласно  закону,  поиски
Абсолютной  Истины  -  наша   прерогатива.   А   если   проклятая   машина
действительно найдет ее? Мы же лишимся работы. Иначе говоря,  какой  смысл
ночи напролет спорить о существовании Бога, если эта  поганая  железяка  к
утру выдает номер его телефона?
   - Верно! - заорал Врумфондель. - Мы требуем жестко установленных границ
Сомнения и Неопределенности!
   Неожиданно комнату сотряс зычный голос:
   - Не угодно ли выслушать мое мнение?
   - Мы объявим забастовку! - завопил Врумфондель.
   - Правильно! - поддержал Маджиктиз. - Еще узнаете, чем пахнет  всеобщая
забастовка философов!
   - Я лишь хотел сказать, - оглушительно взревел компьютер, - что все мои
цепи заняты сейчас поисками ответа на Основной Вопрос Жизни,  Вселенной  и
Всего Остального. - Он замолчал и, удостоверившись, что владеет  вниманием
безраздельно,  тихо  продолжил:  -  Но  на  такую  программу   понадобится
некоторое время.
   Фук нетерпеливо взглянул на часы:
   - Сколько же?
   -  Семь  с  половиной   миллионов   лет,   -   произнес   Пронзительный
Интеллектомат.
   Ланквилл и Фук, заморгав, дружно воскликнули:
   - Семь с половиной миллионов лет!
   - Я ведь сказал, что мне придется подумать, не так ли? Но главное вот в
чем: такая исполинская задача, такой исполинский размах неизбежно  вызовут
шумиху в печати, привлекут всеобщий интерес к философии в целом. У каждого
появится своя собственная точка зрения на то, к какому ответу  я  в  конце
концов приду. И пока вы будете спорить друг с другом, считайте,  что  ваше
дело в шляпе.
   Философы переглянулись.
   - Светлая голова! - восхищенно прошептал Маджиктиз.
   Они повернулись на цыпочках и вышли за  дверь  навстречу  такой  жизни,
которая не могла им привидеться и в самых смелых мечтаниях.

   -  Занимательная  история,  -  признался  Артур,  когда  Слартибартфаст
закончил повествование. - Но я никак не возьму в толк, какое отношение все
это имеет к Земле и мышам.
   - Ты выслушал лишь начало, - молвил старец. - Если  хочешь  знать,  что
произошло семь с половиной миллионов лет спустя, в день  Великого  Ответа,
изволь пройти в мой кабинет. Там ты сможешь лично  пережить  все  события,
запечатленные на ленте.  А  пожелаешь  -  можешь  ступить  на  поверхность
Земли-2. Правда, мы еще не закончили:  надо  закопать  скелеты  динозавров
и...
   - Нет, спасибо, - покачал головой Артур, - не хочу. Это будет совсем не
то.
   - Что верно, то верно, - согласился  старец  и,  развернув  летательный
аппарат, направил его к громадной стене.

   В  кабинете  Слартибартфаста  царил  кавардак,  словно  после  оргии  в
публичной библиотеке. Увидев этот хаос, старец нахмурился.
   - Очень неприятно, - сказал он. - Полетел диод в одном  из  компьютеров
жизнеобеспечения. Попробовали оживить уборщиц, а они, оказывается,  мертвы
уже тридцать тысяч лет. Кто уберет их тела, хотел бы  я  знать...  Садись,
сейчас я тебя  подключу.  -  Старец  указал  Артуру  на  стул,  сделанный,
казалось, из ребер стегозавра. - Он сделан из ребер стегозавра, -  пояснил
Слартибартфаст,  выуживая  из-под  грозно  накренившейся   бумажной   кипы
какой-то оголенный проводок. - Ну наконец! Возьми!
   Едва Артур взял проводок, как прямо сквозь него пролетела птица.
   Он парил где-то в небесах, совершенно невидимый для  самого  себя.  Под
ним лежала красивая, обрамленная деревьями городская  площадь,  до  самого
горизонта тянулись светлые изящные постройки, не первой, однако, молодости
- на многих виднелись трещины и дождевые подтеки. Сейчас, впрочем, светило
яркое солнце, листву весело колыхал легкий ветерок, а  странное  ощущение,
что весь город тихонько гудит, было вызвано, очевидно,  толпами  радостных
возбужденных  людей,  заполнившими  площадь  и  прилегающие  улицы.  Играл
оркестр, бились на ветру красочные стяги, везде царила атмосфера  большого
праздника.
   Артуру было очень  тоскливо  торчать  где-то  в  воздухе,  наблюдая  за
всеобщим весельем, но не успел он  как  следует  об  этом  подумать,  как,
перекрывая все шумы, над площадью раскатился голос.
   На разукрашенной трибуне  перед  большим  зданием  появился  человек  с
мегафоном.
   - О ожидающие речений Пронзительного Интеллектомата! - провозгласил он.
- Достойные потомки замечательных ученых мужей Врумфонделя  и  Маджиктиза!
Время Ожидания подошло к концу!
   Толпа взорвалась радостными криками, закачались флаги  и  транспаранты.
Узкие  улицы  казались  опрокинутыми  на  спину  сороконожками,   отчаянно
шевелящими в воздухе всеми лапками.
   - Семь  с  половиной  миллионов  лет  наш  народ  жаждал  Великого  Дня
Просвещения! - продолжал человек с мегафоном. - Дня Ответа!
   Толпа безумствовала.
   - Никогда более, - вскричал оратор, - никогда  более  не  проснемся  мы
поутру с мыслью: "Кто я такой? В чем смысл моего существования?  Изменится
ли что-нибудь в космическом масштабе, если я не пойду на работу?"  Сегодня
мы наконец раз и  навсегда  узнаем  простой  и  ясный  ответ  на  все  эти
маленькие, но не дающие покоя загадки Жизни, Вселенной и Всего Остального!
   Артур почувствовал, что плывет над  всеобщим  ликованием,  спускаясь  к
одному из окон здания за трибуной. Потом, пережив миг  паники,  он  прошел
сквозь толстое стекло, словно того и в помине не было.
   Кабинет выглядел точно так, как его описал Слартибартфаст, только ковры
малость выцвели. На протяжении семи  с  половиной  миллионов  лет  за  ним
заботливо ухаживали и примерно раз в столетие убирали. Два  строго  одетых
человека  степенно  сидели  за  огромным  столом,  на  котором  возвышался
компьютерный терминал.
   - Время настало, - промолвил один из них, и Артур с удивлением  увидел,
как прямо из воздуха над его головой возникла надпись  "ЛУНКУАЛ".  Надпись
замигала и потухла.
   Не успел Артур опомниться, как заговорил второй человек, и у его головы
возникло слово "ПФОУК".
   - Семьдесят пять  тысяч  поколений  назад  наши  предки  запустили  эту
программу,  и  нам  выпала  честь  вновь  услышать  голос   Пронзительного
Интеллектомата.
   - Просто уму непостижимо, Пфоук, - согласился первый, и Артур  внезапно
понял, что смотрит фильм с субтитрами.
   - Огромная честь - узнать ответ на Великий Вопрос Жизни!..
   - Вселенной!..
   - И Всего Остального!
   - Тсс-с! -  благоговейно  прошептал  Лункуал.  -  По-моему,  он  сейчас
заговорит.
   В наступившей тишине на необъятной панели  медленно  начали  загораться
огни, родился едва слышный гул.
   - Доброе утро, - произнес компьютер.
   - Э...  доброе  утро,  Пронзительный  Интеллектомат!  -  нервно  сказал
Лункуал. - Ты... э-э...
   - Готов ли ответ, вы хотите спросить? - величаво перебил  компьютер.  -
Да.
   Двое за столом задрожали от волнения.
   - Простой и ясный? - выдохнул Пфоук.
   - Простой и ясный, - подтвердил компьютер.
   - Ответ на Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального?
   - Да.
   - И ты можешь сообщить его нам?
   - Да.
   - Прямо сейчас?
   - Прямо сейчас.
   Двое за столом облизали пересохшие губы.
   - Хотя я не думаю, - прибавил компьютер, - что он вам понравится.
   - Не важно! - вскричал Пфоук. - Мы должны знать! Немедленно!
   - Немедленно? - уточнил компьютер.
   - Сию же секунду!
   - Хорошо, - промолвил компьютер и замолчал.
   Пфоук и Лункуал лихорадочно дрожали. Волнение было невыносимым.
   - Он вам в  самом  деле  не  понравится,  -  предупредил  Пронзительный
Интеллектомат.
   - Говори!
   - Хорошо, - сказал он. - Ответ на Великий Вопрос...
   - Ну!
   - Жизни, Вселенной и Всего Остального...
   - Ну!
   - Это... - произнес компьютер и замолчал.
   - Ну!
   - Это...
   - Ну!!!
   - Сорок два, - с бесконечным спокойствием сообщил компьютер.

   В комнате долго стояла тишина.
   Краем глаза Пфоук видел за окном море напряженно ожидающих лиц.
   - Нас линчуют, - прошептал он.
   - Вы задали мне трудную задачку, - кротко пояснил компьютер.
   - Сорок два?! - завопил Лункуал. - И это все, что ты можешь нам сказать
после семи с половиной миллионов лет работы?
   - Я убежден в правильности ответа, - холодно отрезал  компьютер.  -  По
правде говоря, - прибавил он, смягчившись, - дело, я думаю, в том, что  вы
никогда, собственно, не задумывались, в чем состоит этот вопрос.
   - Как?! Великий Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Остального!
   - Да, но как все-таки он формулируется? - настаивал Интеллектомат.
   Лункуал и Пфоук ошарашенно уставились друг на друга.
   - Ну знаешь ли, это же ясно, ну... - пролепетал Пфоук.
   - Именно! - воскликнул компьютер. - Вот когда будете знать  вопрос,  то
поймете и ответ.
   - Потрясающе, - проговорил Пфоук, украдкой вытирая слезу.
   - Ну хорошо, хорошо, - раздраженно бросил  Лункуал.  -  Можешь  ты  нам
просто назвать вопрос?
   - Великий Вопрос?
   - Да!
   - Жизни, Вселенной и Всего Остального?
   - Да!
   Интеллектомат задумался.
   - Сложно, - наконец проронил он.
   - Но ты можешь?! - вскричал Лункуал.
   Вновь наступила исполненная значения тишина.
   - Нет! - твердо произнес компьютер.
   Пфоук и Лункуал, пораженные, застыли.
   - Но я скажу вам, кто может, - продолжил компьютер.
   Пфоук и Лункуал резко вскинули головы:
   - Кто? Скажи!
   По спине Артура, которой сейчас не было,  поползли  мурашки,  когда  он
заметил, что медленно, но неумолимо движется к пульту. По  счастью,  через
секунду стало ясно: это таинственный оператор всего-навсего  сделал  наезд
для пущего драматизма.
   -  Компьютер,  который  грядет  после  меня,  -  торжественно   объявил
Пронзительный Интеллектомат. - Его параметры я не достоин даже  вычислять.
И все же я создам его для  вас.  Создам  компьютер,  который  сформулирует
Вопрос к Великому Ответу, компьютер столь  бесконечно  сложный,  что  сама
органическая жизнь станет его составной частью и ваш  народ  примет  новое
обличье и войдет в компьютер, чтобы управлять его программой, рассчитанной
на десять миллионов лет. И дам я ему имя. И нареку я его... Земля.
   - Какое скучное название, - проговорил Пфоук, и по всему его телу пошли
трещины.
   Лункуал тоже внезапно треснул. Потолок вспучился,  стены  прогнулись  и
рассыпались...
   Слартибартфаст стоял перед Артуром, сжимая в руке оголенный проводок.
   - Конец записи, - объяснил он.

   - Зафод! Очнись!
   - М-м-м-м?
   - Давай же, просыпайся!
   - Ну почему нельзя дать человеку заниматься  тем,  что  у  него  хорошо
получается? - посетовал Зафод и перевернулся на другой бок.
   - Хочешь, чтобы я тебя стукнул? - спросил Форд.
   - Это тебе доставит удовольствие? - пробормотал Зафод.
   - Нет.
   - Мне тоже. Тогда какой смысл? Отвяжись. - И Зафод свернулся калачиком.
   -  Он  получил  двойную  порцию  газа,  -  заметила  Триллиан.  -   Две
носоглотки.
   - И прекратите болтать, - попросил Зафод. - Я и так  заснуть  не  могу.
Что случилось с почвой? Она какая-то твердая и холодная.
   - Потому что из золота, - сказал Форд.
   Грациозным  движением  Зафод  вскочил  на  ноги   и   стал   обозревать
окрестности. До самого  горизонта  во  все  стороны  расстилалась  гладкая
золотая поверхность. Она сияла, словно... нет, ничто во Вселенной не сияет
так, как планета из чистого золота.
   - Кто это сделал?! - вскричал Зафод, выпучив глаза.
   - Не перевозбуждайся, - остудил его Форд. - Это всего лишь каталог.
   - Кто-кто?
   - Каталог, - повторила Триллиан. - Иллюзия.
   - Мы с Триллиан очнулись раньше, - объяснил Форд, - и подняли  страшный
гвалт - обращали на  себя  внимание.  Вот  нас  и  поместили  в  планетный
каталог, чтобы хоть как-то занять, пока они там готовятся. Это все запись.
   - А черт, - горько проговорил Зафод. - Ну чем мой собственный сон  хуже
чужого?.. Что там за долины?!
   - Это проба, - разъяснил Форд. - Мы поглядели.
   - А предыдущая планета, - сказала Триллиан, - была по колено в рыбе.
   - В рыбе?
   - Кому что по душе.
   - Мы решили, что этот мир тебе понравится, - вставил Форд.
   Вокруг, куда ни посмотри, сияло море золотого света.
   - Занятно, - нехотя признал Зафод.
   В небе появился огромный зеленый каталожный номер. Он замерцал,  и  его
место занял другой. Все вокруг мгновенно изменилось.
   Побережье у багряного моря было усыпано маленькими желтыми  и  зелеными
камнями,  явно  драгоценными;  поблизости,  под  игривым  розовато-лиловым
зонтом от солнца, стоял столик из чистого серебра. С неба  падали  пятьсот
голых парашютисток.
   Потом все вокруг мгновенно переменилось  -  вместо  драгоценного  пляжа
возник весенний лужок с коровками.
   - О-о! - воскликнул Зафод. - Мои бедные головы!
   - Продолжим? - спросил Форд.
   - Пожалуй.
   Все трое сели и перестали обращать внимание на  мелькающие  вокруг  них
сцены.
   - Если с моим мозгом что-то и сделано, то сотворил это я сам,  -  начал
Зафод. - Причем сварганил это  таким  образом,  чтобы  не  засветиться  на
правительственных контрольных тестах. А значит, я сам не должен был ничего
знать об этом. Круто, да?
   Триллиан и Форд кивнули.
   - Что  же  это  за  секрет,  который  я  никому  не  мог  доверить,  ни
Галактическому правительству, ни даже самому себе? Отвечаю: не знаю. Но  я
пошевелил  мозгами  и  кое  о  чем,  кажется,  догадался.  Когда  я  решил
баллотироваться  в  Президенты?  Вскоре  после  смерти  Президента  Йюдена
Вранкса. Помнишь Йюдена, Форд?
   - Ну, - ответил  Форд.  -  Тот  арктурианский  капитан,  с  которым  мы
столкнулись, когда были желторотыми юнцами.  Классный  парень!  Вспоминаю,
как он дал нам конских каштанов, когда мы ворвались в его мегагрузовоз,  и
еще заявил, что ты самый поразительный карапуз, которого он видел.
   - О чем это вы? - недоуменно спросила Триллиан.
   - Давняя история! - махнул рукой Форд.  -  Времена  нашего  детства  на
Бетельгейзе. Бетельгейзские торговые разведчики находили  новые  рынки,  а
арктурианцы  осуществляли  все  перевозки  между   центром   Галактики   и
периферией. А до дурделлийских войн, надо  сказать,  вовсю  свирепствовали
космические  пираты,   и   мегагрузовозы   приходилось   оснащать   самыми
фантастическими средствами защиты. Словом, крепости, а не корабли,  причем
огромные - на орбите вокруг планеты затмевали солнце.
   И вот юный Зафод решает захватить один  такой  корабль.  На  трехдюзном
скутере   для   ближних   стратосферных   полетов.    Псих    сумасшедший,
представляешь?! А я составил ему компанию: побился об заклад, что ничего у
него не выйдет, и решил проследить, чтобы он  не  вернулся  с  поддельными
доказательствами. Что ж из этого вышло? Сели мы в трехдюзник,  который  он
черт знает как перекроил,  за  неделю  прошли  три  парсека,  ворвались  в
мегагрузовоз, до сих пор не понимаю, каким образом, пробились  на  мостик,
потрясая   игрушечными   пистолетами,   и   потребовали   выкуп.    Просто
невообразимо! Я продул все свои карманные деньги на  год  вперед.  И  ради
чего? Ради конских каштанов!
   - Этот капитан, Йюден Вранкс,  оказался  своим  в  доску,  -  подхватил
Зафод. - Накормил  нас  до  отвала,  чем  душа  пожелает,  самыми  редкими
лакомствами,  конечно,   конских   каштанов   дал,   сколько   хочешь,   и
телепортировал нас обратно. Прямо в бетельгейзскую государственную тюрьму.
Мировой парень. Стал потом Президентом Галактики. - Зафод  помолчал.  -  А
незадолго до своей смерти он меня навестил.
   - Да? - удивился Форд. - Ты и не заикался.
   - Ага.
   - Что же он сказал? Зачем он к тебе пришел?
   - Он рассказал мне о "Золотом сердце". Это его идея - украсть корабль.
   - Его?
   - Да, - подтвердил Зафод. - А единственная возсть украсть  корабль
- присутствовать на церемонии запуска.
   Форд сперва замер, затем громко расхохотался:
   - Выходит, ты решил стать Президентом ради  того,  чтобы  всего-навсего
украсть корабль?
   - Именно.
   - Но почему? - воскликнул Форд. - В чем его назначение?
   - Понятия не имею, - признался  Зафод.  -  Полагаю,  если  бы  я  четко
представлял себе его назначение и на черта он мне сдался, то засветился бы
на контрольных тестах и не прошел бы в Президенты. Полагаю, Йюден  поведал
мне еще много такого, что надежно скрыто в моем подсознании.
   - И ты намудрил со своими мозгами лишь потому, что  Йюден  тебе  что-то
такое сказал?!
   - Он кого хочешь мог уговорить.
   - Да, но, Зафод, старина, тебе самому надо беспокоиться о себе!
   Зафод пожал плечами.
   - И ты не имеешь никакого представления о причинах всего  этого?  -  не
унимался Форд.
   Зафод надолго задумался.
   - Нет, - наконец произнес он. - Я не выдам своих  тайн  ни  словом,  ни
намеком. Впрочем, -  прибавил  он  после  дальнейших  размышлений,  -  это
понятно. Я бы себе и на грош не доверился.
   Через мгновение последняя планета из каталога растаяла, и они оказались
в роскошно обставленной приемной.
   - Сейчас мыши вас примут, - объявил высокий магратеец.

   - Теперь тебе все  известно,  -  сказал  Слартибартфаст,  вяло  пытаясь
навести хоть какой-то порядок в своем кабинете.  Он  подошел  к  ближайшей
груде, взял сверху один листок, но, не найдя куда его положить, вернул  на
прежнее место; груда немедленно рассыпалась. - Пронзительный Интеллектомат
спроектировал Землю, мы ее построили, а вы на ней жили.
   - А потом пришли вогоны и уничтожили ее за  пять  минут  до  завершения
программы, - не без горечи продолжил Артур.
   - Да, - молвил старец, безнадежно оглядывая комнату. - Десять миллионов
лет насмарку! Десять миллионов лет, землянин... Ты можешь представить себе
такой огромный  период  времени?!  -  Помолчав,  он  добавил:  -  Вот  вам
бюрократия.
   - А знаете, - задумчиво проговорил Артур, - это многое  объясняет.  Всю
жизнь я  испытывал  странное  беспричинное  чувство,  что  в  мире  что-то
происходит - что-то большое, даже зловещее, -  а  от  меня  это  держат  в
тайне.
   Слартибартфаст беспечно махнул рукой:
   - Совершенно нормальная паранойя. У кого ее нет?
   - Но если все испытывают  одно  и  то  же,  это  же  что-то  значит?  -
воскликнул Артур. - Может быть, за пределами известной нам Вселенной...
   - Может быть. Какая разница? - остудил его пыл Слартибартфаст. -  Может
быть, я стар и утомлен, но, по-моему, шансы  установить  истинные  причины
происходящего столь абсурдно малы, что лучше  не  ломать  себе  голову,  а
заняться делом. Взгляни на меня, я специалист по береговым линиям, получил
премию за Норвегию. - Порывшись в какой-то  немыслимой  груде,  он  извлек
плексигласовый ящичек с макетом Норвегии. На ящичке было выгравировано его
имя. - Вот скажи: есть в этом смысл? - спросил старец. - Лично  я  его  не
вижу. Всю свою жизнь я занимался фьордами. На быстротечный миг они вошли в
моду, и меня удостоили высшей награды.
   Повертев ящичек в руках, он пожал плечами и небрежно  отшвырнул  его  -
однако не так уж небрежно, чтобы тот упал не на мягкое.
   - Во втором экземпляре Земли, который мы сейчас  строим,  мне  поручили
Африку, и, разумеется, я делаю ее с фьордами - люблю их и уверен, что  они
придают континенту старомодное очарование в стиле барокко. А мне заявляют,
что   получается   недостаточно    экваториально.    Экваториально!..    -
Слартибартфаст горько рассмеялся.  -  Какое  это  имеет  значение?  Наука,
конечно, творит чудеса, но счастье куда ценнее правоты.
   - Вы разве не счастливы?
   - Нет. В том-то и беда.
   - Жаль,  -  сочувственно  произнес  Артур.  -  А  мне  казалось:  какой
приятный, спокойный образ жизни...
   На стене вспыхнула маленькая белая лампочка.
   - Пора, - сказал  Слартибартфаст.  -  Мыши  ждут.  -  И  открыл  дверь,
выжидательно глядя на Артура.
   Тот в последний раз обвел взглядом комнату, посмотрел на  себя,  ощутил
кожей потную, мятую одежду, в которой еще в четверг утром  лежал  в  грязи
перед бульдозером.
   - Да, мой образ жизни вряд ли  назвать спокойным, - прошептал он.
   - Прошу прощения? - переспросил старец.
   - Пустяки, - ответил Артур. - Шутка.

   Известно, что безответственные речи порой недешево обходятся,  но  мало
кто знает, сколь дорого!
   Например, в тот момент, когда Артур произнес: "Мой образ жизни вряд  ли
  назвать  спокойным",  -  в   пространственно-временном   континууме
открылся случайный туннель, и эти слова, преодолев пучины  пространства  и
времени, достигли некой далекой галактики,  где  два  воинственных  народа
готовились к ужасающей межзвездной резне.
   Лидеры противников сошлись в последний раз выяснить все вопросы.
   Убийственная  тишина  воцарилась  за  столом  переговоров.  Командующий
вл-хургов, блистательный и гордый в парадных боевых шортах, вперил  взгляд
в главу г-гудвунттов, сидящего напротив на  ароматном  зеленом  облаке,  и
миллионы стремительных, чудовищно мощных крейсеров готовы были по  первому
приказу исторгнуть электрическую смерть, чтобы заставить  мерзкую  пахучую
тварь взять назад свои слова о матери вл-хургов.
   Тварь  шевельнулась  на  облаке  зловонного  пара,  и  тут  над  столом
переговоров разнеслись слова: "Мой  образ  жизни  вряд  ли    назвать
спокойным".  К  сожалению,  на  языке  вл-хургов  это  звучало  как  самое
оскорбительное  выражение  из  всех  мыслимых  и  немыслимых.  Ничего   не
оставалось, как начать войну на истребление.
   Разумеется, в  конце  концов,  после  нескольких  тысячелетий  кровавой
бойни, выяснилось, что все это - кошмарное недоразумение, и  остатки  двух
флотов объединились для ведения совместных военных действий  против  нашей
Галактики - места, откуда, как было установлено, донеслось  оскорбительное
высказывание.
   Много тысячелетий грозные корабли бороздили безбрежные океаны космоса и
наконец с диким ревом атаковали первую попавшуюся планету (им подвернулась
Земля), где в результате обидной ошибки в масштабах  всю  боевую  флотилию
случайно проглотила маленькая собачонка.
   Те, кто изучает сложнейшие переплетения  причинно-следственных  связей,
говорят, что подобные вещи творятся во Вселенной постоянно и предотвратить
их невоз.
   - Жизнь есть жизнь, - говорят они.
   Артур и старый магратеец, совершив короткое путешествие на  летательном
аппарате, попали в приемную, стены которой были  украшены  многочисленными
дипломами. Почти в ту  же  секунду  над  дверью  в  противоположном  конце
приемной вспыхнула лампочка, и они вошли в комнату.
   - Артур! Ты как, нормально? - раздался голос.
   - Вы? - удивленно переспросил Артур.
   В комнате царил полумрак, и Артур не сразу разглядел Форда, Триллиан  и
Зафода,  которые  сидели  за  большим   круглым   столом,   ломящимся   от
экзотических блюд, невиданных яств  и  странных  фруктов.  Каждый  из  них
уплетал за обе щеки.
   - Как вы здесь оказались?
   - Ну, - сказал Зафод, вгрызаясь в нечто жареное, с  костями,  -  сперва
нас усыпили газом и вытворяли вообще бог весть что, а теперь, надо  отдать
должное хозяевам, потчуют вполне пристойным обедом. Угощайся, - он вытащил
из горшка кусок дурно пахнущего мяса, - котлета из  вегианского  носорога.
Вкус бесподобный, если тебе по душе носорожина.
   - Хозяева? - спросил Артур. - Какие хозяева? Я не вижу никаких...
   - Прошу к столу, существо с Земли, - раздался тонкий голосок.
   Артур огляделся и внезапно завопил:
   - На столе мыши!
   Наступила неловкая пауза, которая  бывает,  когда  кто-нибудь  сморозит
отчаянную бестактность. Все укоризненно смотрели на Артура. А он не сводил
взгляда с двух белых мышей, сидящих в сосудах типа стаканчиков для виски.
   - О! - начиная прозревать, выдохнул Артур. - Извините, я не совсем...
   - Я вас представлю, - сказала Триллиан. - Артур, это мышь Бенджи.
   - Привет! - бросил один из мышей. Он тронул  усиками  сенсорную  панель
внутри стаканообразного аппарата, и тот продвинулся немного вперед.
   - А это мышь Фрэнки.
   - Приятно познакомиться, - сказал другой мышь и сделал то же самое.
   Артур выпучил глаза:
   - Но ведь...
   - Правильно, - перебила Триллиан, - это те самые мыши, которых я увезла
с Земли. Передай мне, пожалуйста, тарелку  с  паштетом  из  арктурианского
мегаосла.
   Слартибартфаст вежливо кашлянул:
   - Прошу прощения...
   - Да, благодарю вас, Слартибартфаст,  -  небрежно  произнес  Бенджи.  -
Можете идти.
   - А... очень хорошо, - сказал старец,  слегка  удивившись.  -  Тогда  я
пойду, займусь своими фьордами.
   - Они не понадобятся, - вмешался Фрэнки.  -  Похоже,  новая  Земля  нам
вообще больше не нужна. - Он повращал маленькими розовыми глазками.  -  Мы
нашли аборигена планеты, который находился на ней до последней секунды.
   - Что? - воскликнул  ошеломленный  Слартибартфаст.  -  Как  же  так?  Я
подготовил для Африки тысячу ледников!
   - Можете покататься на лыжах, - язвительно предложил Бенджи.
   - На лыжах?! - вскричал старец. - Это же  не  ледники,  а  произведения
искусства!  Элегантно  вылепленные  контуры,  ледяные  вершины  тянутся  к
небесам,  глубокие,  захватывающие  дух  расселины!  Какое   святотатство:
кататься на лыжах по произведению искусства!
   - Благодарю  вас,  Слартибартфаст,  -  холодно  отрезал  Бенджи.  -  Вы
свободны.
   - Да, сэр, - процедил старец, - спасибо. Что  ж,  прощай,  землянин,  -
повернулся он к Артуру. - Желаю тебе успешного образа жизни. - И,  коротко
всем кивнув, вышел из комнаты.
   Артур проводил его взглядом, не зная, что сказать.
   - Ну, - произнес Бенджи, - за дело.
   Форд и Зафод бодро сдвинули бокалы.
   - За дело! - дружно воскликнули они.
   - Не понял, - грозно сказал Бенджи.
   Форд огляделся:
   - Простите, я подумал, что вы предлагаете тост.
   Мыши засуетились в своих стаканосредствах, а  потом  Бенджи  выдвинулся
вперед и обратился к Артуру:
   - Итак, существо с Земли, дело, по сути, не стоит выеденного яйца.  Как
вы знаете, последние десять миллионов лет  мы  управляли  вашей  планетой,
чтобы в конце концов найти этот проклятый Основной Вопрос.
   - Зачем? - перебил Артур.
   - Нет, об этом мы уже думали, - ответил Фрэнки.  -  Он  не  подходит  к
ответу. Зачем? Сорок два... Видите, не годится.
   - Я имею в виду, зачем вы ищете этот вопрос? - пояснил Артур.
   - А, вот оно что.  Ну  если  откровенно,  то  в  конечном  счете  -  по
привычке. Мы сыты по горло этой  затеей,  и  от  одной  мысли,  что  из-за
паршивых  вогонов  придется  начинать  все  сначала,  мне   просто   дурно
становится. По счастливой случайности мы с Бенджи как раз  закончили  свою
работу  и,  желая  немного  отдохнуть,  поманипулировали  малость   вашими
друзьями, чтобы нас доставили на Магратею.
   - Здесь находятся ворота в наш собственный мир, - вставил Бенджи.
   - А недавно, - продолжал его коллега, -  мы  получили  из  дома  весьма
заманчивое  предложение  -  нас  приглашают   участвовать   в   пятимерных
теледебатах и лекционном турне. Добавлю, что мы склонны принять его.
   - Я бы за него просто ухватился, - поддакнул Зафод. - А ты, Форд?
   - Еще бы, руками и ногами!
   - Но мы должны иметь реальный результат, - подчеркнул Фрэнки. - То есть
в идеале нам все еще нужен Основной Вопрос в той или иной форме.
   Зафод наклонился к Артуру.
   - Сам посуди, - доверительно начал он. - Если они просто будут сидеть в
студии, безмятежные и чуть утомленные  суетой  и  вниманием,  ну  и  этак,
знаешь ли, невзначай упомянут, что им известен смысл  Жизни,  Вселенной  и
Всего Остального, а затем в конце концов  признают,  что  в  общем-то  это
сорок два, долго ли продлятся дебаты?
   - Нам нужно что-то такое, что произведет впечатление, - сказал Бенджи.
   - Произведет  впечатление?  -  воскликнул  Артур.  -  Основной  Вопрос,
который должен произвести впечатление?!
   - Поймите же, - терпеливо продолжал Фрэнки. - Идеализм,  чистая  наука,
поиски истины - все это очень хорошо, но рано или поздно, боюсь, наступает
момент, когда начинаешь подозревать, что всей  многомерной  бесконечностью
Вселенной на самом деле заправляет горстка маньяков. И если мне  предстоит
выбор, потратить еще десять миллионов лет на установление этого факта  или
просто взять деньги и дать деру, то лично я не прочь поразмяться.
   - Но... - безнадежно начал Артур.
   - Да пойми же, землянин! - перебил Зафод. -  Ты  -  продукт  последнего
поколения компьютерной матрицы. Так?
   - Э...
   - Следовательно, твой мозг - органическая часть  заключительной  стадии
компьютерной программы, - объяснил Форд с раздражением  человека,  который
вынужден разжевывать очевидные факты.
   - Согласен? - подстегнул Зафод.
   - Вроде бы... - неуверенно согласился Артур. Он никогда  не  чувствовал
себя органической частью чего бы то ни было и считал это своей бедой.
   - Иными словами, - продолжил Бенджи, продвинув свой стаканотранспорт  к
Артуру, - суть вопроса скорее всего закодирована в структуре вашего мозга.
Вот мы и хотим купить его у вас.
   - Что, вопрос? - спросил Артур.
   - Да! - выпалили Форд и Триллиан.
   - За бешеные деньги! - торжествующе воскликнул Зафод.
   - Нет-нет, - сказал Фрэнки. - Мы хотим купить мозг.
   - Что?!
   - В конце концов кому он нужен? - пренебрежительно заметил Бенджи.
   - Я думал, вы прочитаете его мозг с помощью электроники, - сказал Форд.
   - Разумеется, - согласился  Фрэнки.  -  Но  вначале  его  надо  вынуть.
Подготовить.
   - Обработать, - пояснил Бенджи. - Препарировать.
   - Благодарю вас, - пробормотал Артур, в ужасе пятясь от стола.
   - Но его  заменить, - рассудительно успокоил Бенджи. - Раз  уж  он
вам так дорог.
   - Да, электронный мозг, - сказал Фрэнки. - Самый простенький.
   - Простенький?! - взвыл Артур.
   -  Конечно,  -   злорадно   ухмыльнулся   Зафод.   -   Достаточно   его
запрограммировать, чтобы он  время  от  времени  говорил:  "Что?",  "Я  не
понимаю", "Где чай?" - и разницы никто не заметит.
   - Что?! - вскричал Артур, продолжая пятиться.
   - Вот видишь? - просиял  Зафод  и  тут  же  скривился  от  боли,  когда
Триллиан что-то сделала с его ногой под столом.
   - Я-то разницу замечу! - воскликнул Артур.
   - Нет, - покачал головой Бенджи. - Вас запрограммируют не замечать.
   Форд бросился к двери:
   - Простите, мыши, вы классные ребята, но, по-моему,  сделки  у  нас  не
выйдет.
   - Выйдет, выйдет! - хором сказали  мыши,  и  вся  прелесть  их  тонких,
писклявых голосков куда-то исчезла.
   Два стаканотранспорта с визгом взвились со стола и помчались к  Артуру,
а тот забился в угол, не в состоянии думать или действовать.
   Триллиан схватила его за руку и  потащила  к  двери,  которую  пытались
открыть Форд и Зафод,  но  Артур  был  словно  загипнотизирован  летающими
грызунами.
   Вдруг  дверь  распахнулась,  и  на  пороге  возникла  орава   уродливых
магратейцев, наемников мышей. Не только  сами  они  были  уродливы,  но  и
медицинское оборудование, которое виднелось за  ними,  никак  нельзя  было
назвать симпатичным.
   По счастливому стечению обстоятельств в этот момент  каждое  сторожевое
устройство на Магратее разразилось оглушительным звоном.

   - Тревога! Тревога! - взревели динамики. -  На  планету  сел  вражеский
корабль. Вооруженная группа в секторе 8А. Все на защиту! Все на защиту!
   Два мыша раздраженно бегали  вокруг  лежащих  на  полу  осколков  своих
стаканотранспортов.
   - Проклятие! - бормотал Фрэнки. - Сколько шума из-за двух фунтов  мозга
какого-то землянина! - Его розовые глазки  пылали,  пушистая  белая  шубка
ощетинилась каждым волоском.
   - Теперь нам остается только придумать вопрос, - глубокомысленно  повел
усами Бенджи. - Изобрести правдоподобный.
   - Трудно, - сказал Фрэнки и задумался. -  Что  это  такое  -  желтое  и
опасное?
   - Не пойдет, - отмел Бенджи. - С ответом не согласуется.
   Они погрузились в молчание.
   - Хорошо, - сказал Бенджи. - Что  получится,  если  шесть  умножить  на
семь?
   - Нет-нет, - возразил Фрэнки, - никуда не годится. Слишком буквально.
   Они вновь задумались.
   Наконец Фрэнки предложил:
   - "Сколько путей надо в жизни пройти, чтоб стать  человеком  ты  смог?"
[строчка из знаменитой песни Боба Дилана]
   - Вот! - обрадовался Бенджи. - Это уже лучше! Многозначительно и  в  то
же время бессмысленно. Сколько путей  надо  в  жизни  пройти?  Сорок  два.
Великолепно! Фрэнки, ты молодец!
   И они восторженно заплясали вокруг осколков своих стаканотранспортов. А
рядом с  дверью  валялись  их  уродливые  наемники,  сбитые  с  ног  после
соударения их тел с какой-то увесистой премией - надо полагать, за фьорды.
   А меж тем четыре путешественника, пробежавшие  по  коридору  в  поисках
выхода  уже  с  полмили,  выскочили,  растерянно  озираясь,   в   огромный
компьютерный зал.
   - Куда теперь? - спросил Форд.
   - Думаю, туда, - наугад решил Зафод и бросился направо, между  корпусом
системного блока и стеной.
   В ту же секунду убийственный заряд энергии из  смертобоя  прошел  перед
самым его носом и опалил стену.
   - Стой, Библброкс! - взревел усиленный громкоговорителем  голос.  -  Ты
окружен!
   - Полиция! - прошипел Зафод и, развернувшись,  присел  на  корточки.  -
Теперь куда, Форд?
   - Сюда, -  решил  Форд,  и  все  четверо  помчались  по  проходу  между
системными блоками.
   В конце прохода возникла  фигура  в  тяжелом  бронированном  скафандре,
грозно размахивающая короткоствольным смертобоем.
   - Мы не  хотим  стрелять  в  тебя,  Библброкс!  -  закричала  фигура  в
скафандре.
   - Я рад! - крикнул в ответ  Зафод  и  нырнул  в  боковой  прогал  между
блоками. Рядом с ним скрючились остальные.
   - Их двое, - сказала Триллиан. - Сзади и спереди. Мы попались.
   Внезапно  оба  полицейских  открыли  огонь,   и   воздух   закипел   от
энергетических зарядов.
   - Э, да в нас стреляют! - заметил Артур, свернувшись в клубок.  -  А  я
слышал, будто они не хотят в нас стрелять.
   - Да и я это слышал, - подтвердил Форд.
   Зафод на секунду высунул голову.
   - Эй, вы же говорили, что не хотите в нас стрелять! - крикнул он и  тут
же спрятался за блок.
   Наступила тишина.
   - Думаете, легко быть полицейским? - раздался обиженный голос.
   - Что он сказал? - напряженно прошептал Форд.
   - Пожаловался, что полицейским быть нелегко.
   - Но ведь это его личная проблема?
   - По-моему, тоже.
   - Эй, послушайте! - гаркнул Форд. - С нас вполне достаточно собственных
проблем, так что со своими справляйтесь сами!
   Снова   наступила   тишина.   Затем    прозвучал    голос,    усиленный
громкоговорителем:
   - Видите ли, ребята, вы имеете дело отнюдь не  с  узколобыми  дебилами,
которые двух слов связать не могут. Мы  серьезные  интеллигентные  люди  и
наверняка нашли бы с вами общий язык, окажись все вместе в одной компании.
Думаете, я целыми днями стреляю без разбора,  а  потом  бахвалюсь  этим  в
третьеразрядных кабаках, как некоторые полицейские?! Нет!  Я  стреляю  без
разбора, а потом часами изливаю душу своей подружке!
   - А я пишу романы! - поддержал его второй полицейский. - Но так как  ни
один  из  них  до  сих  пор  не  опубликован,  предупреждаю:  я  в  дурном
настроении!
   Глаза Форда едва не выскочили из орбит:
   - Кто они такие?!
   - Понятия не имею, - пожал плечами Зафод. - Но уж лучше бы стреляли.
   -  Ну,  будем  сдаваться  или  вас  выкуривать?  -  закричал  один   из
полицейских.
   - А вы как предпочитаете? - закричал в ответ Форд.
   Через долю секунды воздух вновь забурлил  от  разрядов  энергии.  Потом
наступила тишина. И прозвучал голос полицейского:
   - Вы еще здесь?
   - Да! - ответил Зафод.
   - Мы идем на это против собственной воли.
   - Ясное дело! - крикнул Форд.
   - Тогда слушай, Библброкс, и слушай внимательно!
   - Почему я должен слушать? - поинтересовался Зафод.
   - Потому,  -  заорал  полицейский,  -  что  все  это  произойдет  очень
интеллигентно и гуманно! Либо вы выйдете добровольно, и мы  вас  отделаем,
однако не сильно, ибо мы убежденные противники насилия; либо нам  придется
к чертовой матери взорвать всю эту планету,  а  может,  и  еще  парочку  в
придачу!
   - Но это безумие! - вскричала Триллиан. - Вы не сможете этого сделать!
   - Еще как сможем! - заверил полицейский. -  Скажи?  -  обратился  он  к
товарищу.
   - О да, - отозвался тот. - Таков наш долг.
   - Но почему?! - потребовала Триллиан.
   - Потому что есть обязанности, которые нужно выполнять, несмотря на  то
что ты просвещенный полицейский, человек  широких  взглядов,  знающий  про
возвышенные чувства и душевные терзания.
   - Просто не могу поверить, - пробормотал Форд, качая головой.
   Один полицейский закричал другому:
   - Постреляем в них еще?
   - А чего, давай!
   Смертобои вновь принялись изрыгать потоки  энергии.  Жара  и  шум  были
невыносимы. Корпус системного блока, закрывавший наших героев от обстрела,
потихоньку плавился, струйки жидкого металла текли к их ногам.
   Близился конец.

   Но конец не наступил, по крайней мере в этот момент.
   Внезапно обстрел прекратился,  в  нависшей  тишине  раздались  какие-то
сдавленные всхлипы, послышалось два удара.
   Путешественники посмотрели друг на друга.
   - Что случилось? - удивился Артур.
   - Не стреляют, - ответил Зафод.
   - Почему?
   - Кто знает? Хочешь пойти спросить?
   - Нет.
   Они немного подождали.
   - Ау-у!.. - окликнул Форд.
   Тишина.
   - Странно.
   - Может, ловушка?
   - У них мозгов не хватило бы.
   Подождали еще.
   - Ладно, - решил Форд. - Схожу посмотрю.  -  Он  оглядел  товарищей.  -
Неужели никто так и не скажет: "Нет, давай пойду я"?
   Все покачали головами.
   - Ну что ж, - произнес Форд и встал.
   Вначале ничего не произошло. И потом тоже  ничего  не  произошло.  Форд
напряженно  всматривался  сквозь  дым,  поднимающийся  от   расплавленного
системного блока.
   Затем осторожно шагнул вперед.
   И вновь ничего не произошло.
   Сквозь дым в двадцати ярдах впереди смутно виднелось  лежащее  на  полу
тело  в  скафандре.  В  двадцати  ярдах  позади  к  полу   приник   второй
полицейский. Больше никого не было видно.
   Все это сильно удивило Форда.
   Медленно, с опаской он стал приближаться к первому  полицейскому.  Тело
лежало успокаивающе неподвижно, пока он приближался, и  продолжало  лежать
успокаивающе неподвижно, когда он наступил на короткоствольный смертобой в
безжизненной руке.
   Форд нагнулся и подобрал оружие, не встретив никакого сопротивления.
   Полицейский был мертв.
   Житель Каппы Бахвалона, он дышал метаном  и  не  мог  существовать  без
скафандра в кислородной атмосфере  Магратеи.  Маленький  компьютер  в  его
ранце, управляющий системой  жизнеобеспечения,  судя  по  всему,  внезапно
перегорел.
   Форд испытывал сильное удивление. Такие контролирующие устройства  были
субэфирно связаны с главным корабельным  компьютером  и  просто  не  могли
отказать!
   Он поспешил к другому телу и обнаружил,  что  с  ним  произошла  та  же
невероятная вещь.
   Форд подозвал остальных. Они подошли, разделяя  его  удивление,  но  не
любопытство.
   - Давайте выбираться из этой дыры, - предложил Зафод. - Если то, что  я
ищу, здесь, то мне этого и даром не надо.
   Он схватил смертобой, пальнул в ни  в  чем  не  повинный  бухгалтерский
компьютер и бросился в коридор.
   И едва не пальнул в летательный аппарат, стоящий поодаль.
   Артур узнал его - это была машина Слартибартфаста.
   На  пульте  управления  лежала  записка  со  стрелочкой  вниз.  Записка
гласила: "Пожалуй, лучше всего нажать эту кнопку".

   Аппарат несся со  скоростью  Р-17  по  стальным  туннелям,  ведущим  на
поверхность  планеты,  где  мертвенно-бледные  сумерки   отступали   перед
очередным рассветом.
   "Р" - единица измерения скорости,  которую    было  бы  определить
следующим  образом:   разумная   скорость   передвижения,   обеспечивающая
здоровье, психическое благополучие и не более чем пятиминутное  опоздание.
Следовательно,  "Р"  -  величина  переменная.  Р-17  также   величина   не
фиксированная, но явно слишком большая.
   Летательный аппарат вынес путешественников на поверхность, высадил их у
"Золотого сердца", торчавшего на мерзлой почве, словно обглоданная  кость,
и стремительно унесся  в  обратном  направлении,  вероятно,  по  какому-то
своему важному делу.
   Путешественники, дрожа и ежась, смотрели на корабль.
   Рядом с ним стоял другой  -  полицейский  крейсер  с  Каппы  Бахвалона,
пузатый, ядовито-зеленый и испещренный черными надписями разной величины и
степени неприветливости.  Надписи  информировали  всех  желающих  о  месте
приписки  корабля,  а  также  о  том,  какому  полицейскому   участку   он
принадлежит и куда подключаются силовые кабели.
   Крейсер выглядел неестественно мрачным и молчаливым даже  для  корабля,
чей экипаж погиб от удушья в подземной камере. Он производил необъяснимое,
но безошибочное впечатление, что в его черных недрах не теплится ни  искры
жизни.
   Ощутив это, Форд был до крайности удивлен: как случилось, что корабль и
двое полицейских одновременно перестали функционировать?
   Остальные путники тоже это ощущали, но еще острее они ощущали холод,  а
потому, испытав приступ  отсутствия  любопытства,  поспешили  к  "Золотому
сердцу".
   Форд же подошел ближе к бахвалонскому крейсеру.  По  пути  он  едва  не
упал, споткнувшись о робота, распростертого лицом вниз на мерзлой земле.
   - Марвин! - воскликнул Форд. - Ты что здесь делаешь?
   - О, только, пожалуйста, не считайте  своим  долгом  обращать  на  меня
внимание, - послышался приглушенный голос.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Я расстроен и угнетен.
   - Но что случилось?
   - Не знаю, - ответил Марвин. - Смотря где.
   - Почему, - начал Форд и присел на корточки, ежась от холода, -  почему
ты лежишь лицом в грязи?
   - Это отвечает моему настроению, - объяснил Марвин. -  Не  надо  делать
вид, будто вы хотите со мной разговаривать. Я знаю, вы меня ненавидите.
   - С чего ты взял?
   - Ненавидите, да. Меня все ненавидят. Так устроена Вселенная. Стоит мне
заговорить с кем-то, как меня начинают ненавидеть. Даже  роботы  ненавидят
меня. Бросьте меня здесь, зачем со мной возиться...
   Марвин мученически поднялся и застыл, мрачно глядя в сторону.
   - И этот корабль ненавидел  меня,  -  удрученно  выдавил  он  из  себя,
указывая на полицейский крейсер.
   - Этот корабль? - оживился Форд. - Что с ним произошло, ты не знаешь?
   - Он ненавидел меня, потому что я с ним заговорил.
   - Заговорил? - возбужденно воскликнул Форд. - То есть как "заговорил"?
   - Очень просто.  Меня  охватила  жуткая  тоска.  Я  подключился  к  его
компьютеру и подробно изложил ему свои взгляды на Вселенную.
   - И что случилось? - напряженно спросил Форд.
   - Он покончил  самоубийством,  -  уныло  сказал  Марвин  и  поплелся  к
"Золотому сердцу".

   В ночь, когда "Золотое  сердце"  торопилось  удалиться  на  максимально
возе количество световых лет от туманности  Лошадиная  Голова,  Зафод
Библброкс возлежал в  рубке  под  пальмой,  пытаясь  вправить  себе  мозги
усиленной дозой "Пангалактического грызлодера"; Форд и  Триллиан  в  тихом
уголке обсуждали жизнь и связанные с ней вопросы; а Артур удалился к  себе
и лег в постель, чтобы посмотреть фордовский экземпляр "Путеводителя".
   На глаза ему случайно попалась такая статья:
   "Каждая цивилизация в  своем  развитии  неминуемо  проходит  три  четко
различные  стадии:  Борьбы  за  выживание,  Любопытства  и   Утонченности,
известные иначе как стадии Как, Почему и Где.
   Например, первая из них характеризуется вопросом: "Как бы нам поесть?",
вторая вопросом: "Зачем мы едим?" и третья: "Где бы нам лучше поужинать?"
   Не успел Артур прочитать дальше, как заработала внутренняя  корабельная
связь.
   - Эй, землянин, проголодался? - спросил Зафод.
   - Пожалуй, я не прочь подкрепиться, - ответил Артур.
   - Тогда держись, парень! -  сказал  Зафод.  -  Мы  заморим  червячка  в
ресторане "У конца Вселенной".
Книго
[X]