(с) 1999 А. Аливердиев
Любое редактирование и коммерческое использование данного текста,
полностью или частично, без ведома и разрешения автора запрещены."
А. Аливердиев
Легионер II
Пролог, которого нет
Нет, конечно, он был, но искать его надо в Легионере I. Если найдете,
позвоните автору.
Синаджу
Жаркое полуденное Солнце освещало горную поляну с ее выжженной травой,
причудливыми, похожими на работы авангардного скульптора скалистыми
образованьями и мелким, но густым кустарником, щупальца которого словно
стремились прибрать к себе это открытое место.
Мы не сводили друг с друга глаз. Ее тело сжалось подобно пружине, и
распрямилось бешеным броском добрых ста двадцати фунтов тугих мышц. Сам не
знаю, как мне удалось поймать ее на апперкот. Удар пришелся прямо в
солнечное сплетение, и, изменив направление, пума, а речь шла именно о
ней, грохнулась на землю.
Сорвав дыхание, она закашлялась, и я успел выхватить из-за пояса свой
пистолет.
Наши глаза опять встретились. Положение стало противоположенным. Теперь
у нее практически не оставалось шансов. Но я не стал стрелять. И так,
глаза в глаза, пятясь назад, она тихо скрылась в кустах.
- Ты что, с ума сошел, - услышал я голос Тома, - зачем ты отпустил ее.
Я и сам этого толком не знал, и, дав волю языку идти впереди головы,
ответил - Здесь неподалеку есть логово, в котором живут два ее котенка -
мальчик и девочка, для которых она - мама. Их невинные маленькие души
погибнут без нее. И сама она не заслуживает того, чтобы быть убитой. Она
просто охраняла свою территорию от непрошеных гостей.
Сам не знаю, откуда я знал то, что говорил, но знал я это точно.
- Если бы ты ошибся на полсекунды, то лежал бы с перерезанным, пардон,
перегызанным горлом, - не унимался
Том
- Мастера Синаджу не ошибаются, - ответил я, опять не затрудняя свой
мозг обдумыванием.
- Синаджу? Кажется, что-то слышал, но не помню откуда.
И тут меня понесло. Не помню, когда и от кого я это слышал, но я погнал.
- Как известно, если проследить за историей практически всех восточных
единоборств, то, уходя во тьму веков, она упрется в маленькую
северокорейскую деревню. Эта деревня дала начало сказать пра-борьбе,
носящей название Синаджу.
- Так ты - северокорейский шпион? - интеллект Тома соответствовал
интеллекту среднего провинциального американца.
- Нет, - отвечал я ему, - секта Синаджу существует уже много веков, и
имеет начало задолго до образование КНДР, хотя, конечно, часть ее мастеров
и стали помогать товарищу Ким Ир Сену в осуществлении идей Чучхе.
Том, вероятно, имел и о самом существовании товарища Ким Ир Сена и об
идеях Чучхе весьма отдаленное представление, и слушал с полуоткрытым ртом.
Я же решил ковать железо пока горячо. Один совершенно случайный, я бы
сказал, счастливый удар только что спас мне жизнь. Так почему же не
воспользоваться им для укрепления своего авторитета. Искомый клад вот-вот
должен был попасть в наши (или не наши) руки, - думал я, - и большой вес,
хотя бы в глазах этого идиота, значительно укрепит мои шансы выжить в этой
авантюре. И я продолжил - Сама же секта Синаджу хорошо держит свои
секреты. Большинство людей, кто хоть что-либо слышал о ней, воспринимает
ее как фантастику. Кажется, даже фильм был какой-то.
- Точно! То-то я смотрю, что слово знакомое. А ты кем там являешься?
- Являлся. Вообще-то выйти из Синаджу невоз. - Я заговорщески
прищурился. - Но мне удалось мастерски инсценировать свою смерть. Но чтобы
скрыться от них этого было мало.
Я сделал несколько пластических операций, как до, так и после
инсценировки. А потом напичкал себя всякой гадостью, которая изменила
запах пота, цвет глаз и узоры ладони.
Конечно, только полный идиот мог поверить, что мой орлиный нос мог быть
следствием пластической операции, но Том был именно таковым, а я вошел в
раж.
- Излишне говорить, что не следует никому говорить обо мне. Если
Синаджуисты меня поймают, то это будет конец. И не только мне, но и всем,
кто знает о Синаджу лишнее, - Я надеялся, что, по крайней мере, какое-то
время это позволит водить Тома за нос.
И мы с Томом побрели в лагерь.
- А откуда ты узнал про пуму и ее котят, - вдруг спросил меня Том, -
Тоже Синаджу?
Как я уже говорил, я сам не имел на сей счет никакого понятия, и честно
ответил:
- Конечно.
Дальше мы шли молча. В том океане лжи, который плескался вокруг меня
последние три года, история про Синаджу не составляла и капли. Кем только
я не представлялся! И чем чудовищнее была ложь, тем охотнее в нее верили.
Но к счастью, в самом деле, меня никто не разыскивал. Во Франции меня в
действительности считали погибшим, а в России я изначально был никому,
кроме родителей не нужен. Документы же у меня были хоть и не мои, но
настоящие.
Причем принадлежали они сумасшедшему американцу, родившемуся на Гаити и
несшему свет в африканские поселки. После всего, что мне пришлось
пережить, моя крыша настолько поехала, что не думаю, что кто-либо
заподозрил бы, что я - это не он.
Ночь
Наконец после жаркого дня поисков наступила прохладная ночь. Но и она
не принесла облегчения, потому что это была ночь моего дежурства. Я выбрал
наиболее удобную позицию для охраны. Спину мне защищала скала, взобраться
на которую было воз только с моей стороны. Наш лагерь размещался чуть
к низу и был у меня как на ладони, в то время как сам я был совсем не
виден. И если кто-либо захотел бы подкрасться к палаткам, то неминуемо
оказался бы у меня на прицеле. Это было лучше, чем сидеть у догорающего
костра, открытым со всех сторон.
Ветра не было. Лишь изредка в тишину врывались крики ночных птиц и
отдаленный вой койотов.
Час медленно полз за часом, и чтобы не уснуть, я мурлыкал себе под нос
старые песни о главном и не очень. Но глаза все равно сами собой слипались.
И тут тень, мелькнувшая в кустах, резко оборвала полудрему. Я вскинул
карабин.
- Кто здесь? - громким шепотом спросил я, надеясь никого не разбудить
понапрасну.
Скорее всего, - думал я, - это должен был быть какой-то зверь, который
и сам уберется восвояси, поняв, что его заметили. А если не уберется, то
тем хуже для него. Местных жителей в радиусе нескольких миль, насколько я
знал, не было. Индейцы покинули это место задолго до прихода
конквистадоров, а для белых оно не представляло интереса. Разве что
авантюристы вроде нас. Но откуда им взяться?
Между тем из кустов вышла девушка. Скорее всего, индианка. Абсолютно
лишенная как одежды, так украшений и татуировок. Длинные черные волосы
спадали на плечи, закрывая грудь. Она ничего не скрывала, и не выставляла
напоказ. Ее грациозные движения говорили, что или она никогда не носила
одежды, или была бесподобной актрисой.
Она приставила палец ко рту и тихо обратилась ко мне:
- Не надо шуметь, я просто хотела с тобой поговорить.
Я буквально остолбенел от удивления. Она обращалась ко мне на моем
родном русском языке, который я по правде говоря, уже начал забывать.
- Не удивляйся, - сказала она, - мы всегда говорим на родном языке. - И
не бойся.
А оснований для опасений было более чем достаточно. Кто эта деваха?
Почему индианка говорит по-русски? Да и кроме того, это был отработанный
испокон веков трюк - послать часовому такую вот сучку. Может она
рассчитывает скрутить меня голыми руками, или удержать, пока не подоспеет
подмога. Во всяком случае, отходить никуда я с ней не собирался.
- Чтобы у тебя не было оснований для беспокойства, я подойду не ближе
чем на два метра, чтобы мы могли хорошо друг друга слышать, но ты не
опасался за свою жизнь.
Мне стало страшно неловко, и я лишь кивнул головой.
- Зачем ты пришел сюда? - напрямик спросила она, подойдя ближе и сев
прямо на землю.
- Из-за золота, - честно ответил я.
- Это-то понятно. Я спрашиваю, что привело тебя в эту компанию отпетых
негодяев?
Вопрос захватил меня за живое.
- Пути Господни неисповедимы, - ответил я, - А если честно, то это
очень долгая история. Расскажи лучше, кто ты, и что здесь делаешь? - и,
наконец, пробудив остатки джентльменства добавил, - Кстати, тебе не
холодно?
Действительно была прохладная ночь, и признаться меня пробирало даже в
куртке. Предложить что ли ей куртку?
Но пока я буду ее снимать... Нет, лучше плед.
- Тебе передать плед? - спросил я ее.
- Это то покрывало, на котором ты сидишь?
Она не могла видеть, на чем я сижу, но в этой ситуации было не до
удивления по пустякам.
- Ага.
- Тогда передай, если не жалко.
Мысленно поругав себя за излишнее джентльменство, я медленно привстал,
и осторожно бросил плед ей.
- Лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником, - ответил я
на ее ироническую улыбку.
Вместо того чтобы накинуть плед на себя, она расстелила его под собой.
- Мне не холодно, - сказала она, - но сидя на земле простудится.
Это точно, - ответил я, про себя отметив, что теперь оставалось сидеть
на земле мне.
- Итак, ты хочешь знать кто я, и зачем пришла? - спросила она
риторически, и, усевшись поудобнее, начала рассказ.
Рассказ девушки
Она говорила два, а может четыре часа. Время перестало существовать для
меня. Ее голос лился подобно горному ручью. И если какое-то время я не мог
оторвать глаз от чудесных изгибов ее тела, словно сошедшего с Валеджеских
картин, то вскоре мой рассудок полностью потонул в рассказываемых ею
историях. Историях занятных и крайне запутанных.
В них говорилось о существах, живущих в смежных пространствах с
незапамятных времен. О сложном устройстве мира, где первое исходит
второго, а второе из первого, где творение может создать создателя своего
создателя, а место прибытия зависит от маршрута.
Временами я как будто переставал ее слышать, и вместо слов я
непосредственно ощущал рождаемые ею образы. Яркие картины кривых
многомерных пространств подобно молниям пронзали мое сознание. Я видел
Того, кто есть Ключ и Ворота, и Того, кто царствует в Затопленном городе,
Того, кто идет по кронам деревьев и Того, кто однажды вернется. Сама она
была одной из хранительниц Алтаря, возведенного для встречи этого Того.
А главное, я снова начал чувствовать единство окружающего меня мира,
частью которого был и я. Я чувствовал красоту каждой травинки, каждого
камня, каждого местного обитателя.
Единственным, что выглядело подобно злокачественной опухоли, был наш
лагерь.
Я вдруг осознал, что она попросила мой плед вовсе не потому, что
боялась простудиться. Просто она хотела, чтобы я стал ближе к ее земле.
Чтобы я ощутил ее силу и красоту. А она все говорила и говорила.
- Уходи пока не поздно, - с этими ее словами я вернулся к
действительности, - Всех, кто осквернят наших Богов ждет страшная смерть.
- Расскажи это конквистадорам, - ответил я ей.
Она замялась. Должно быть, она прекрасно понимала, что ее боги давно
потеряли свою силу, и их возвращение, даже если верить ее историям, дело
весьма сомнительное.
- К сожалению, я уже не могу повернуть назад, но за предупреждение
спасибо. Буду осторожным.
- Тогда мне пора, - она встала.
Я тоже встал, и попытался ее остановить, но она легко вывернулась и
тенью исчезла в ночной мгле. Почему-то, мне показалась знакомой поступь ее
удаляющихся шагов.
И я опять остался один, докаратывать свое дежурство.
Храм Больших Конечно, утром я не стал никому рассказывать о ночном
визите. Не говоря уже о том, что и сам я изрядно сомневался, не было ли
ночное посещение прекрасной незнакомки лишь сном, навеянным
неудовлетворенным либидо, ее предупреждение касалось только меня, и я не
собирался делиться им с товарищами, которые, к слову, были совсем не
товарищами. Поэтому, сославшись на бессонную ночь, я вызвался охранять
вход в храм снаружи. Шеф нашей группы был вне себя, ибо у него для этой
цели была совсем другая кандидатура, но большинство было на моей стороне.
И я занял оборону, разумеется, совсем не там где собирались меня найти
друзья, ибо давно практически не сомневался в тайных планах троих из них.
***
Как я и ожидал из храма вышли далеко не все, а именно только двое: Стив
- янки, бывший нашим шефом и пуэрториканец Хосе. Из тех, кого я ожидал
увидеть живыми, не хватало только Билла, но видимо, как говорится, не все
коту - масленица. Из тех же, кто остался в храме, мне было жаль только
Тома, но опять таки, как говорится, такова селяви.
Как оказалось, я зря караулил их у входа. Видимо в запутанных
лабиринтах храма, они нашли другой выход, но прозвучавшие в тишине гор
выстрелы точно указали мне направление.
Котята Стив и Хосе стояли рядом с истекающей кровью пумой. Лошади и
золото были с ними. Стив поднял пистолет, видимо, намериваясь добить
раненое животное. Не знаю почему, но мне стало нестерпимо жаль эту пуму, и
я решил не откладывать возмездие. Первым же выстрелом я уложил Стива,
затем Хосе. Они не успели даже понять, что случилось, как оказались по ту
сторону границу, отделяющую жизнь от Смерти. На мгновенье мне показалось,
что в священном воздухе долины разверзлась адская прорва, поглотившая души
двух негодяев, но стон пумы вернул меня к действительности.
Разобравшись с сотоварищами, я подошел к умирающей пуме. Из последних
сил она приподнялась. И тут случилось нечто. В дрожащем горячем воздухе
очертания пумы размылись, и я увидел ту самую девушку, которая являлась
мне прошлой ночью.
- Ты почти спас меня снова, - грустно сказала она.
- Почему почти? - спросил я, пытаясь ее успокоить. - Ты поправишься.
Сейчас ты опять превратишься в пуму, но уже без раны.
- Если бы это было так просто! Ты был прав на счет конквистадоров. Мои
силы на исходе. И теперь я уже могу измениться только в отражении, - она
улыбнулась. - Я умираю. Однажды ты уже отпустил меня, и я, как могла,
пыталась тебя защитить от проклятья наших богов.
- Спасибо, но...
- Не перебивай, у меня осталось слишком мало времени. Я ухожу. Но у
меня осталось двое детей. Они такие же, как я. Возьми их с собой, вместе с
этим золотом. И вот еще что.
Наклонись ко мне.
Она положила мне руку на плечо, и какая-то ледяная волна прокатилась по
моему телу.
- Теперь ты - Хранитель, - сказала она, - Тот, кто идет по кронам
деревьев, сам найдет тебя, когда будет нужно. Если тебе будет трудно,
всмотрись в листья, ветки, бабочек.
Почувствуй их своей частью, а себя - их. Растворись во вселенной, и Он
войдет в тебя и поможет тебе.
Это были ее последние слова. Произнеся их, она рухнула на землю, в
одночасье снова став пумой. Открытые глаза заволоклись дымкой. Ее уже не
было среди нас.
Шорох мягких шагов заставил меня обернуться. Я автоматически вскинул
винчестер с последним патроном, но это оказалось лишним. Ко мне
приближались два ее котенка. У мальчика был ошарашенный вид. Своим слабым
пока умишком он силился осознать, что случилось. Почему его мама лежит, не
шевелясь, и кто этот стоящий рядом с ней человек. Но, казалось, одно он
понимал четко: случилось что-то очень плохое, и теперь его жизнь круто
изменится. И ему было страшно. Я погладил его по голове и он грустно
посмотрел мне в глаза. Этот был почти человеческий взгляд, взгляд
растерянности и отчаяния. Я протянул руку, чтобы погладить и девочку, но
та зашипела на меня, обнажив свои маленькие клыки. Видимо, больше ведомая
изначальными чувствами, она нутром понимала, что я был частью того
большого зла, разрушившего их маленький мир. А может, это был просто
инстинкт маленького звереныша, не знающего друзей, кроме кровных
собратьев. Но, как бы то ни было, ей вместе с ее братом предстояло
отправиться со мной в дальний путь в полную неизвестность.
Неизвестность, даже для меня.
Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг...
Я похоронил пуму, имени которой так и не успел узнать, и закопал
большую часть золота.
Провести его в целости, и остаться живым было просто невероятным.
Себе я оставил несколько маленьких побрякушек, инкрустированных
камешками.
Хоронить Стива и Хосе я не стал, потому что, во-первых, мне надо было
беречь силы для обратного пути, и, во-вторых, шакалам тоже надо чем-то
питаться. Но я проверил содержимое их карманов, в которых нашел достаточно
на первое время денег.
Окидывая последним взглядом эти почти девственные места (если конечно
здесь уместно слово почти.), я вдруг осознал, что второй раз ухожу один,
оставляя за собой гору трупов.
Казалось, дама с косой получила прописку где-то возле меня и не хотела
лишаться верного спутника. 'Мне и в правду везло, - проконстатировал я, и
тут же добавил. - Только этого мало.' На вырученные за одно из индейских
украшений деньги, я купил дом на юге Калифорнии, достаточно просторный для
моих маленьких подопечных.
Фортуна, наконец, улыбнулась мне в виде невероятного везения в азартных
играх. Или может это был Тот, кто идет по кронам деревьев? Но как бы то ни
было, что я и усвоил за последние годы, когда Фортуна стояла ко мне
исключительно спиной (если не сказать хуже), так это умение ловить ее за
хвост, а, поймавши, не выпускать. И понесла она меня по самым разным
казино страны. Благо деньги все прибавлялись. В одном из казино однажды я
встретил Тома, который работал там крупье. Трудно выразить нашу обоюдную
радость. Он рассказал мне, что случилось в Храме. Как Стив, Хосе и Билл
неожиданно перестреляли остальную группу. Как камнепад завалил Билла. Как
самому Тому, удалось прыгнуть с четырех метров и претвориться мертвым. Как
он потом раненый шел домой. Оказалось, долгое время мы шли параллельно!
Конечно, я не мог ни пригласить его в гости, и мы договорились о встрече в
том же месте на следующий день.
Заключение,
или Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется.
Вместо Тома ко мне подсел какой-то кореец и обратился ко мне опять-таки
на корейской. В общем-то, я не уверен, что это был именно корейский.
Просто я так решил методом исключения китайского и японского, но, как
оказалось, не ошибся.
- Говорите по-английски, - сказал я ему с нескрываемым раздражением.
- А может, по-русски, - переспросил и кореец на сильно коверканном
русском.
- I dont understand, - продолжал я.
- Тогда привет от Синаджу.
***
Очнулся я в незнакомой комнате, связанный хитрым образом. Видимо, они
полагали, что я - или Гуддини или Копперфильд. Я не был ни тем, ни другим
и буквально не мог пошевелиться.
Я чувствовал себя так, как будто меня чем-то ударили по голове. И
вероятно так оно и было.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.06.2002 13:23