Джон Браун. Человек, который говорил с картиной

 

   -----------------------------------------------------------------------

   Журнал "Вокруг света". Пер. - И.Митрофанова.

   & spellcheck by HarryFan, 9 August 2000

   -----------------------------------------------------------------------

 

 

   - Ты, конечно,  понимаешь,  что  даже  мысль,  будто  разговариваешь  с

картиной, - нелепость? Правда, Джером?

   - Само собой, - ответил Джером.

   - Надеюсь,  ты  не  забрал  себе  в  голову,  будто  и  вправду  можешь

разговаривать с картиной? - осведомился дядя Гарри.

   - Кто его знает, - откликнулся Джером. - Мне известно одно  -  я  слышу

голос. И все тут.

   - О, разумеется! - отозвался дядя Гарри.  -  Раз  тебе  чудится  голос,

идущий от картины, тут уж ничего не поделаешь.

   - Нечего остроумничать! - огрызнулся Джером.

   - Ну что ты, мой мальчик, - усмехнулся дядя Гарри. - А  знаешь,  в  чем

твоя беда, Джером? Нет? Я тебе скажу. Ты свихнулся - вот она, Джером, твоя

беда. Уж конечно, доктора, эти умники-разумники,  наверняка  выискали  для

этого словечко помудрее. Но как там ни назови - суть одна. В мое время  не

мудрили. Сказали бы просто и ясно: ты  свихнулся,  да  и  запихнули  бы  в

соответствующее место.

   - Но я вовсе не свихнулся! - выкрикнул Джером. -  А  ты  же  знаешь,  я

советовался с психиатром.

   - Конечно! - сказал дядя Гарри. - Выложи он так вот  напрямик,  что  ты

свихнутый, да ты бы перепугался до смерти, и поминай как  звали.  Чего  же

ему  пациента-то  терять?  Ты  -   "эмоционально   неуравновешенный"   или

"галлюцинируешь под влиянием стресса". Наслушался я всех этих выдумок.

   - Нет, мой врач совсем не такой, - заупрямился  Джером.  -  Я  ему  все

рассказал, и он очень, очень мне сочувствовал.

   - Так уж и все рассказал? - полюбопытствовал дядя Гарри. -  И  про  то,

что человека убил?

   - Нет! Про это-то, конечно, не сказал!

   - Уж я думаю. Ты  только  и  сказал  ему,  что  с  тобой  разговаривает

картина. Но не объяснил, что это портрет человека, которого ты убил. Очень

бы тебе этот добряк-доктор посочувствовал, выложи ему это!

   - Я решил, что подробности ему знать неважно.

   - Очень даже важно. Одно дело, он считает, что все это так вот вдруг  -

раз, два, три - и хлоп: с тобой говорит картина. Тут он станет исследовать

твою психику. А объясни ему, что это портрет человека, которого  ты  убил,

он бы не сомневался, что говорит не картина - твоя совесть.

   - Подумаешь, совесть! Чушь одна и чепуха!

   -  Конечно,  совесть.  Будь  у  тебя  тогда  совесть,  ты  бы  подсыпал

какой-нибудь  быстродействующий  наркотик,  а  то  подмешал  медленный   и

болезненный.

   - Да откуда же мне знать, как действуют наркотики? Я-то их не глотаю.

   - Нет, Джером, не глотаешь. Но ты парень сообразительный. И жадный. Ух,

какой жадный! Да, я тебя  еще  не  поздравил  с  успехом  -  мастерски  ты

подделал подпись на завещании. Долго тренировался?

   - Месяца три.

   - Отлично сработано. Но знаешь, вся эта сообразительность  тебе  сейчас

не  поможет.  Денежками-то,   которые   унаследовал,   тебе   так   и   не

попользоваться. Ты ведь и сам это знаешь, а, Джером?

   - Почему это не попользоваться? - поинтересовался Джером.

   - Потому что психиатр, умник этот, разумник, засадит тебя в сумасшедший

дом из-за этих разговоров с картиной.

   - Да он и в мыслях того не имеет!

   - Не имеет? Я что, ослышался: ты ведь говорил горничной,  будто  завтра

идешь в больницу сдавать анализы?

   - Ну, иду, но это самые обычные анализы. Такие всегда делают.

   - Ты так считаешь? Ну да не расстраивайся, -  ласково  успокаивал  дядя

Гарри. - Если тебя туда запрячут, я приду навещу.

   - Еще чего! - Джером повернулся и пошел прочь.

   - Джером! - В голосе дяди Гарри прозвучала новая, повелительная, нотка.

   Джером вернулся.

   - Полицию, Джером, ты надул здорово, ничего не скажешь, -  сказал  дядя

Гарри, - но уж не думаешь ли, что удастся улизнуть от моего возмездия?

   Джером выругался и зашагал прочь от портрета дяди Гарри.