Сергей БУЛЫГА
БРОДЯГА И ФЕЯ
______________________________________________________________________
Булыга Сергей Алексеевич (Минск)
Выдумки чистой воды: Сборник фантастики, т.1, с.86-93
ВТО МПФ при ИПО ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия", 1990
(c) Составление А.Г.Бачило, 1990
и редакция Dauphin, июнь 2003
______________________________________________________________________
Шел по дороге бродяга. Но не просто бродяга, а бродячий
мастеровой, и все же будем называть его для краткости бродягой. Так
что вот шел по дороге бродяга, и не было у него с собой ничего, кроме
котомки за спиной, а в котомке - немудрящий столярный инструмент. Нет,
даже не столярный, а просто так, безделица: ножики, буравчики,
стамески на четыре случая, ножовка, молоток и, конечно, нутромер. Дело
в том, что наш бродяга промышлял щепным товаром, мелочью, а более
всего любил он делать флюгер петушком. Для этого он брал горбушку -
желательно, осины - и резал, вытачивал, сверлил как надо, а на хвосте
у флюгера распушал кудрявые стружки - и получался почти что настоящий
петушок. Петушка поднимали на крышу, и там он вертелся на ветру, а по
утрам, с восходом солнца, флюгер громко кукарекал. Звонко и красиво.
Вот такой был этот бродяга, бродячий мастеровой.
Да вот только беда была в том, что подобные флюгеры за большое
мастерство не считались. Делать-то их несложно - стоило лишь в клюв
петушку вставить короткую стружку от древесного хмеля, а дальше...
Всходило солнце, подсыхала роса, стружка начинала едва заметно
трепетать и заводить зубчатку, потом зубчатка срывалась, открывала
голосники, и флюгер кричал зарю. Вот и все, забава и только. А если б
бродяга, подобно другим мастеровым, умел делать замок на чужие шаги
или механическую лошадь - ее не нужно кормить, - или хотя бы
самогорящий очаг, вот тогда бы его везде встречали с почетом. А так...
флюгеры были почти в каждом доме, спроса на них почитай что никакого,
да и стоили они дешево.
Но он другого не умел. А еще больше не любил, и даже учиться
другому не хотел - говорил, что не лежит душа. Но флюгеры в те годы
были не в чести, и поэтому шел наш бродяга от селения к селению, и
больше как на два дня нигде не останавливался. И кошелька он себе пока
что не заводил. Да что там кошелек, если огнивом и то он пользовался
крайне редко.
Вот так и в тот памятный вечер бродяга остановился в лесу при
дороге, хотел было развести костер, да передумал - ужин готовить было
не из чего, а холода он не испытывал - лето в тот год выдалось теплое.
Тогда бродяга наломал мягких веток и совсем было собрался лечь... Но
спать не хотелось. Бродяга вздохнул, сел прямо на землю и подумал, что
зря он, наверное, стал бродягой. Вот был бы он художником или, что еще
лучше, поэтом, тогда совсем другое дело. К художникам и поэтам, когда
им плохо, являются музы и утешают их. Но только какой из него, из
бродяги, художник? Его петухи... Да что и говорить! А поэт? Тут лучше
вовсе молчать. Молчать и думать: так кто же явится к бродяге, когда
ему совсем, по-настоящему плохо?! Наверное, никто.
И тут он увидел... что из-за ближайшего дерева к нему выходит
незнакомая - а бродяге, признаться, все были незнакомые - незнакомая
фея. Фея была... Как бы вам это сказать? Да что я думаю; феи всегда
прекрасны и им всегда по восемнадцать лет!
Итак, прекрасная фея, придержав полу своего воздушного платья,
села подле бродяги и вопросительно посмотрела на него. Бродяга
заробел, но не растерялся; он мигом сложил костер, развел его, но
садиться не стал - при феях садиться не принято. И он так и стоял бы
над нею всю ночь, пряча руки с мозолями за спину, но, послушный жесту
гостьи, бродяга осмелился опуститься рядом с нею, и подумал...
Что вот не зря он все-таки делал флюгеры, которые уже который год
кричат зарю. И что еще как хорошо, что он не бросил это неприбыльное,
но зато любимое занятие - упрямым, но честным людям всегда улыбается
счастье: одному раньше, другому... тоже раньше, но не очень. Как вот,
к примеру, ему...
А фея спросила:
- Отчего ты молчишь?
Голос у нее был доброжелательный, и бродяга ответил:
- Я думаю.
- О чем?
Вопрос был непростой, бродяга боялся напутать в ответе, а потому
посчитал за лучшее промолчать. Тогда фея сказала:
- Может быть, ты не узнаешь меня?
- Узнаю. Ты... вы фея.
- И все?
- Все.
Тогда фея улыбнулась и сказала:
- Удивительно. Стоит мне предстать перед людьми, как они сразу же
начинают просить меня о самом заветном. Я думала, что и ты захочешь,
чтобы я раскрыла тебе все премудрости твоего ремесла.
- Зачем? - удивился бродяга. - Это будет нечестно. Я лучше сам...
Если получится.
Фея ненадолго задумалась, а потом сказала:
- Когда я слышу просьбы, я ухожу. Но сегодня... Скажи мне три
своих желания.
И как ни был бродяга удивлен встречей с феей, - а надо признаться,
что подобное с ним случается впервые, - однако он решил не торопиться,
а загадал пока что одно желание. Легкое.
- Простите, но я, честное слово, проголодался, - вот что сказал
наш скромный, но практичный бродяга.
И не успел он произнести эти слова, как у его ног на белоснежной
скатерти появился ужин, достойный сновидения: нектар, амброзия,
душистая пыльца в гиперборейской чаше, мед из-за пределов ойкумены и
еще... Однако названия прочих изысканных блюд бродяга не знал, а
только сожалел о том, что в свои двадцать три он видит все это
впервые.
Итак, повторяю, бродяга был сильно, очень сильно голоден, но он не
потерял головы, а первым делом пригласил фею разделить с ним ужин. Фея
согласилась.
Поначалу бродяга был очень вежлив и весьма ловко ухаживал за
дамой, и даже успевал поддерживать легкую непринужденную беседу, но
вскоре голод взял свое. Так что когда был выпит последний бокал, то
бродяга увидел, что ужин он заканчивает в одиночестве. И даже без
скатерти. Бродяга опустил бокал на землю, и бокал тоже исчез. Тогда
бродяга подумал, что в следующий раз нужно быть повнимательней, а
пока...
Но сон не шел к бродяге. Всю ночь он так и не уснул, вспоминая
недавнюю гостью. Фея была красива, умна и доброжелательна. Она с
интересом слушала пространные рассуждения о поющих флюгерах и ни разу
не обмолвилась о том, что бродяга занимается пустяками. К тому же она
благосклонно принимала его шутки и улыбалась, и тогда на щеках у нее
появлялись маленькие ямочки... Нет, ямочки появлялись у дочери
мельника три недели тому назад, а эта... а это была фея! И если бы он
был чуточку воспитанней и не хватал со скатерти обеими руками, а стал
бы на одно колено...
Да что теперь! Теперь одно - вперед, в дорогу!
И в первый же день бродяга пришел в селение, где ему заказали
сразу четыре флюгера. Бродяга очень сильно старался и сделал таких
петушков, которые кричали не только на заре, но еще и после дождя и
просто предвещая хорошую погоду. Бродягу сытно накормили и даже дали
с собой.
Более того: в тех местах, в которые он тогда зашел, мало кто умел
делать флюгеры, и работы у бродяги прибавилось. Он шел уже не так
быстро, как в первую половину лета, и вскоре забыл про голод. Но зато
свою добрую фею бродяга вспоминал каждый день. Да и не просто
вспоминал, а думал, что вот только они встретятся, и он...
Но что будет при встрече, бродяга пока что не знал. Однако ему
казалось, что на сей раз он не будет столь невнимателен, а скорей
наоборот. И вот однажды вечером, хоть его и приглашали остаться
ночевать, бродяга вышел из селения и шел до тех пор, пока совсем не
стемнело. Тогда бродяга остановился, развел при дороге костер и
принялся ждать.
Фея не появлялась. Нужно было, конечно, позвать ее. Но как? Они ж
не договаривались. Так что оставалось только ждать и надеяться на
счастливый случай. То есть если фея вдруг случится рядом, завидит
костер, а при костре бродягу. Тогда он станет на одно колено и
скажет... Потому что фея - самая прекрасная и самая добрая, и еще
потому, что она... Но была уже глубокая ночь, и бродягу - а он работал
целый день почти без отдыха - бродягу стало клонить ко сну...
И тут ему показалось, что рядом, совсем рядом, у едва теплившегося
костра, кто-то сидит. Бродяга оглянулся...
Да, это была фея. На сей раз она была без скатерти, да и бродяга
не был голоден.
- Здравствуй, - сказала фея и улыбнулась. А потом спросила: - Ну,
как ты поживаешь?
И бродяга ответил, что теперь он поживает хорошо. Потом не
удержался и похвалился, что флюгеры у него стали получаться куда
красивее и голосистее прежних. Фея слушала его внимательно и согласно
кивала. А потом они заговорили просто так, почти ни о чем, о разных
мелочах. Спроси их, и они не повторили бы сказанного даже на треть. Но
это не важно, потому что, говоря о пустяках, каждый из них чувствовал,
что это почему-то важно, очень важно. Но что? Быть может, важен был не
столько сам разговор, сколько улыбки, интонации или что-то еще, порой
ускользающее при пересказе. Так оно или не так, но разговор этот
весьма волновал бродягу и, наверное, поэтому, когда фея вдруг стала
серьезной и спросила:
- А каким будет твое второе желание? - то бродяга растерялся. Он
замолчал и подумал...
Но сразу вот так вот взять и подумать у него не получилось. Тогда
он как следует собрался с мыслями и вспомнил, что у него ведь не было
и по сей день нет дома. И что все свое добро он носит на своих же
плечах и ничуть не ощущает тяжести, а даже скорее наоборот, И что
поэтому никакая уважающая себя девушка, а тем более... Да, никакая
уважающая себя девушка и не посмотрит на него.
Тогда бродяга посмотрел на фею, хотел сказать... хотел сказать
одно, но от смущения сказал совсем другое:
- Я... нищ, - и замолчал. Для того, чтобы потом триста, а может и
четыреста раз вспомнить об этих глупых словах, покраснеть и
устыдиться. А устыдившись пока что в первый раз, бродяга вполне
справедливо ожидал, что фея тут же исчезнет.
Но нет. Фея улыбнулась, повела рукой... и у ног бродяги оказался
маленький, но весьма красивый и еще более тяжелый сундучок. Такой
тяжелый, что одному его не унести. Да бродяга и не собирался это
делать; он поднял крышку, увидел в сундучке...
Ослепительно сверкавшие перстни, тончайшую паутину золотого шитья,
весьма прелестные и не менее драгоценные броши, диадемы, кулоны и еще
какие-то украшения...
И подумал, что ему всего этого и не нужно. А нужно ему всего лишь
несколько монет, и если не серебряных, то хотя бы медных. Тогда в
ближайшем же селении он смог бы купить себе приличную одежду и
раздобыть новый, лучший инструмент. Ведь хорошо известно, что прилично
одетого мастера приглашают в приличные дома, а лучшим инструментом
работаются и лучшие флюгеры. И случись все это, бродяга непременно
заведет себе кошелек, потом построит дом, а после этого станет на одно
колено...
Подумав так, бродяга склонился к сундучку, выбрал в нем четыре
монеты поплоше, потом аккуратно закрыл крышку и посмотрел на фею.
Но феи не было. Бродяга оглянулся - не было и сундучка. Тогда
бродяга устыдился во второй раз. Размахнулся - и все четыре монеты
разлетелись на все четыре стороны.
После всего, что случилось, не то что спать, но сидеть на месте и
то не хотелось. Бродяга встал, забросил котомку за плечо и пошел
вперед.
Наутро бродягу пригласили в большой приличный дом, где ему было
заказано сразу восемь флюгеров. Бродяга работал с великим усердием, и
все восемь флюгеров получились весьма удачными: петушки кричали...
нет, они очень даже складно пели утром, после дождя, к хорошей погоде
и вечером. Вечернее пение было самым красивым и к тому же навевало
приятные сны. Хозяин оценил работу бродяги по достоинству, и тот на
заработанные деньги купил себе новую приличную одежду и лучший
инструмент.
Во втором, третьем, и так до десятого селения повторялась та же
история. Бродягу везде приглашали и везде его работу хвалили и очень
ценили. Мало того, что в тамошних местах подобные флюгеры были в
большую диковину, но и сам бродяга с каждым днем работал все лучше и
лучше. И с каждым же днем он все чаще и чаще вспоминал свою прекрасную
фею.
Воспоминания эти бродяга любил и не любил одновременно. Любил он
потому, что - будем откровенны - бродяга без памяти полюбил прекрасную
фею, а не любил потому, что при последней встрече с ней он вел себя
еще хуже, чем в первый раз - его ведь обуяла жадность! Так думал
бродяга.
И думал он об этом непрестанно, но, странное дело, петушки,
сработанные им, пели все веселей и веселей, а заказов на них
становилось все больше и больше.
Но бродягу это не радовало. И он, как и в прошлый раз, отказался
он ночлега, ушел в ночной лес, развел костер и принялся ждать фею.
Бродяга насупленно молчал и был полон решимости сказать прекрасной фее
о своей любви.
На этот раз фея явилась под утро. Она неслышно подошла к костру,
села рядом с бродягой и осторожно тронула его за плечо. Бродяга тут же
проснулся, смущенно поприветствовал гостью... и замолчал.
Фея была грустна. Казалось, что-то тревожило ее. Она долго
молчала, а потом робко спросила:
- Ты хочешь сказать мне свое третье желание?
Но бродяга ничего не ответил. Он почувствовал, что былая решимость
покинула его. Кто он такой, бездомный бродяга, чтобы предлагать руку
и сердце... И кому?! Нет, лучше молчать и придумать что-нибудь
поскромнее.
Но ничего другого бродяга не хотел. Тогда, быть может, сказать все
как есть, но не прямо, а как-нибудь иносказательно? Захочет - поймет,
а нет - так что поделаешь! И после долгих размышлений бродяга несмело
сказал:
- Я... одинок.
- Одинок? - не поверила фея.
- Да. Совсем одинок. И у меня нет никого, - сказал бродяга и стал
ждать ответа.
Но ответа он не услышал. Фея осторожно вздохнула... и исчезла.
Оставшись один, бродяга подумал, что так оно, может быть, и к
лучшему. Они ведь не пара, это ясно как солнечный день. И, опять же,
фея непременно поможет ему. Не так, как он бы хотел, но все-таки
поможет.
Так оно и случилось. На третий день, ближе к обеду, бродяга
встретил на дороге девушку. Девушка была очень красива и даже чем-то
похожа на фею. А еще... она спросила, кто он такой, и бродяга тут же,
при дороге, вырезал если и не самый большой, то уж наверняка самый
красивый в своей жизни флюгер. Этот флюгер, как потом оказалось, кроме
прочих случаев пел еще к завтраку, обеду и ужину - для этого бродяга
встроил в петушка еще одну зубчатку, которая чуяла дым очага.
Но это потом. А поначалу... Девушка взяла флюгер в руки,
рассмотрела его со всех сторон и сказала, что петушка нужно
обязательно раскрасить. Бродяга согласился. В ближайшем селении они
купили множество самых разных красок и две кисточки, обе колонковые.
После этого они сели прямо на краю рыночной площади и раскрасили
флюгер как можно интереснее. Петух получился красивый и почти как
живой, а особенно удачным у него получились глаза и крылья. И,
наверное, поэтому флюгер сначала удивленно заморгал, потом бойко
захлопал крыльями и закричал во все горло. Но не так чтоб
оглушительно, а очень даже мелодично. Тотчас со всего рынка сбежались
любопытные, стали наперебой хвалить петуха и предлагать за него любую
цену. Но бродяга и девушка вежливо всем отказали, а вот просто заказы
принимали с охотой.
А через три месяца бродяга и девушка обвенчались, а после венчания
вошли в свой первый дом, над крышей которого был поднят их первый
разноцветный флюгер.
К тому времени над многими соседними домами вертелись подобные же
петушки, а те из соседей, у кого их еще не было, ждали, когда же
наступит их очередь и бродяга сделает им такой же амулет. Да, именно
амулет. Потому что было замечено: разноцветные живые флюгеры приносили
в дом мир и согласие. И как это так получалось, бродяга и сам не знал.
Тем более, что у него в доме не было особенного счастья.
А ведь поначалу все было хорошо. Жена была красива, умна, добра,
она была прекрасная хозяйка и в то же время успевала еще помогать
бродяге в его работе. И все же... Шло время, и бродяга стал все чаще
ловить себя на мысли, что жена его хоть и похожа на фею, но... она как
все, хоть и немного лучше, да не более того. А фея... Волосы у нее
были мягкие и голос нежнее. А как она улыбалась! Как грустила... С
каждым днем, с каждой ночью бродяга стал все чаще вспоминать свою
прекрасную фею. А потом наступило время, когда ни о чем кроме феи он
думать уже не мог. Бродяга стал медлителен, рассеян и отвечал
невпопад, а то и вовсе отмалчивался.
А потом, как-то под утро, бродяга вдруг понял: а ведь женился-то
он только потому, что девушка была похожа на фею - по крайней мере так
ему тогда казалось. Но теперь, когда он окончательно убедился в том,
что это не так, что фея несравненно умнее, добрее, красивее... Тогда
зачем все это? Зачем?!
Бродяга осторожно, чтоб не разбудить жену, поднялся, оделся,
сложил в котомку свой немудрящий инструмент и вышел на крыльцо.
Начинало светать, блекли последние звезды. Бродяга вздохнул. И
услышал...
- Прости меня!
Бродяга оглянулся. На пороге стояла жена. Лицо у нее было грустное
и немножко растерянное.
- Прости меня, - повторила жена. - Я не сумела исполнить третье
желание. Может, ты скажешь четвертое, и тогда я попробую...
Бродяга покачал головой. Но и не двинулся с места.
А в это время из-за леса показался самый верхний краешек солнца,
и все окрестные флюгеры завертели головами, захлопали крыльями и
прокричали зарю.
______________________________________________________________________
Выдумки чистой воды: Сборник фантастики, т.1, т.2 / Сост.
А.Г.Бачило. - М.: Молодая гвардия, 1990. - том 1, 384 с. - ISBN
5-235-01568-1
Этот двухтомник составлен по материалам семинара фантастики,
который впервые в истории Союза писателей действовал в рамках IX
Всесоюзного совещания молодых писателей, проходившего в мае 1989 года
в Москве.
______________________________________________________________________
На 1-й странице обложки: КАРА ЗАТМАРИ (США) "The restlessness of life"
На 4-й странице обложки: БЕТ ЭЙВОРИ (США) "Twin Universes"
______________________________________________________________________
ШКОЛА ЕФРЕМОВА
ВЫДУМКИ ЧИСТОЙ ВОДЫ
Фантастические рассказы и повести
Том I
Составитель А.Г.Бачило
Ответственный редактор Ю.А.Лопусов
Редактор В.И.Мататровский
Ответственные за выпуск Е.А.Грушко, Ю.И.Иванов
Оформление В.В.Красноперова
Технический редактор О.В.Волкова
Корректор В.Я.Пинигин
ИБ ь 7189
______________________________________________________________________
[email protected]
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.06.2003 14:51