Книго
Сергей БУЛЫГА
                             ПОДНАДЗОРНЫЙ
______________________________________________________________________
Булыга Сергей Алексеевич (Минск)
Выдумки чистой воды: Сборник фантастики, т.1, с.81-86
ВТО МПФ при ИПО ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия", 1990
(c) Составление А.Г.Бачило, 1990
 и редакция Dauphin, июнь 2003
______________________________________________________________________
    Господин обер-префект! По независящим от меня причинам я прибыл  в
город только поздно ночью. Явившись по указанному адресу, представился
и объяснил свою задачу. Наш человек тут же выдал мне старый солдатский
мундир без нашивок, восемьсот карворадо ассигнациями и подробную карту
города. Я закрылся в дальней комнате,  переоделся  и  до  утра  изучал
карту, а затем ушел через окно на крышу соседнего дома  и  дальше,  по
задворкам, к площади. Агент мне показался  ненадежным,  что  вскоре  -
увы! - подтвердилось.
    А вот одежда, коей он меня снабдил, пришлась как нельзя  кстати  -
в городе полно беглых солдат, и я легко затерялся в толпе.
    Пройдя на рыночную площадь, я принялся ждать. Невзирая на то,  что
возница был ранен, дилижанс из столицы  прибыл  почти  без  опоздания.
Пассажиров было много, однако я сразу узнал  поднадзорного  -  испитое
лицо,  соломенные  кудри,  синие   глаза.   Но   вот   одет   он   был
безукоризненно: сюртучная пара, трость, белые  перчатки,  цилиндр.  Он
щелкнул пальцами и подозвал носильщика. Носильщик взял  два  саквояжа,
и они пошли к извозчику. Я двинулся следом. И вдруг...
    Вокруг все  закричали  и  забегали.  Я  понял  -  облава.  Хватали
мешочников. А поднадзорный садился в пролетку. И я  побежал.  Пролетка
тронулась, я прыгнул на запятки...
    И меня схватили. Сбили с ног и начали топтать. Я  подскочил,  меня
вновь сбили, связали и, то и дело пиная в бока, поволокли.
    В участке меня, ни о чем не спросив, затолкали  в  подвал,  полный
всякого сброда. Я долго стучал - не открыли. Тогда я стал кричать, что
у меня есть пачка ассигнаций - никто не ответил. Зато сидевший у двери
мешочник засмеялся и  сказал,  что  здесь  не  дураки  и  разноцветные
бумажки брать не станут Я замолчал.
    Как потом оказалось, наш человек обязан был выдать  мне  деньги  в
тяжелой  монете,  а  он  подсунул  ассигнации,   чем   затруднил   мое
освобождение. Словоохотливый мешочник объяснил, что стучать и  просить
бесполезно, что  вечером  и  так  всех  вызовут,  проверят  документы,
изобьют, отнимут ценности и вытолкают прочь. Но я  никак  не  мог  так
долго ждать! Я опасался, как бы поднадзорный не исчез из города.  И  я
опять стал стучать и на сей раз кричать, что  я  от  Паршивой  Собаки.
Дверь тут же открыли, схватили меня под руки и отвели к начальнику.
    Начальник сидел за столом и жевал чертов корень. Я еще раз сказал,
что служу у Паршивой Собаки. Он засмеялся, не поверил. Тогда я сказал,
что в  пакгаузе  двадцать  шестого  квартала   мы   обнаружили   склад
контрабанды, охрана малочисленна, и мы...
    Начальник обещал подумать. И пока его люди проверяли верность моих
слов, мы жевали чертов  корень  и  беседовали.  Чертов  корень  здесь,
кстати, продают открыто и намного дешевле, нежели в столице.  А  когда
мы расставались, то начальник  предложил  свои  услуги.  Памятуя  ваши
наставления, я отказался. К тому же я почти  не  сомневался,  что  при
первой же возможности они сдадут меня на растерзание боевикам Паршивой
Собаки.
    Выйдя из участка, я, не теряя  времени,  стал  обходить  ближайшие
гостиницы и  говорить  привратникам,  что  у  меня  срочное  письмо  к
постояльцу такому-то. В шестой гостинице мне  было  сказано,  что  час
назад такой-то вышел в город. Узнав, в каком он номере остановился,  я
повернул за угол, поднялся по пожарной лестнице, открыл  окно,  прошел
по коридору,  вскрыл  нужную  дверь  и,  запершись  изнутри,  произвел
досмотр.
    Досмотр ничего не дал. Трость,  трубка,  пепел,  бумажник,  в  нем
деньги. Я вскрыл  саквояжи;  в  обоих  -  земля.  Обыкновенная  земля,
суглинок - больше ничего. Просеял через сито - тот  же  результат.  Не
имея никакого повода к аресту, я не  остался  в  номере,  а  вышел  по
пожарной лестнице и стал ждать вечера.
    Как я уже сообщал, агент вручил мне ассигнации, а  это  все  равно
что ничего. Целый день я, голодный, слонялся по городу.
    Кстати, общие женщины здесь  ведут  себя  весьма  пристойно  и  не
оскорбляют сограждан своим доступным внешним видом,  а  носят  одеяния
монахинь. И грабежей почти что нет -  отряды  самообороны  патрулируют
кварталы, хватают подозрительных и  расправляются  с  ними  на  месте.
Здесь, к слову же, решительно искореняют пьянство. Так, на моих глазах
ударники из Ордена Разумных громили тайный  винокуренный  завод.  Жгли
здание, карали виноделов. Затем  возмездие  перенесли  и  на  соседние
дома, и ни полиция, ни отряды самообороны не решились унять  избиение.
Орден -  значительная  сила  в  городе,  что  говорит  о  нравственном
здоровье населения. Но, правда, ходят слухи, будто Орден полностью  на
содержании у гильдии торговцев чертовым корнем.
    Но я отвлекаюсь. Дождавшись вечера, я  вышел  к  реке  и,  миновав
игорные кварталы, спустился в Харчевню  Поэтов.  В  столице  полагают,
будто бы Харчевня недоступна для непосвященных,  но,  поверьте,  стоит
лишь сказать при входе тайные слова "перо и  муза",  как  вас  тут  же
беспрепятственно пропустят в зал, а там нальют вина и подадут закуску.
Поэтам нравится таинственность,  и  все  они  считают,  будто  ремесло
стихосложения  доступно   только   избранным,   а   избранных   должны
преследовать.
    Но к делу. Спустившись в зал, я  сел  за  крайний  столик  и  стал
наблюдать. Здесь как всегда было  людно  и  шумно.  Собравшиеся  пили,
читали стихи, жевали чертов корень, курили оламму. Компания прелестных
общих женщин, одетых на сей раз довольно светски, плясала на  эстраде.
И там же, возле самого камина, я увидел поднадзорного.
    Я до сих пор не понимаю, что могло его  там  привлекать;  как  нам
доподлинно известно, он в каждый свой приезд все вечера  просиживал  в
Харчевне. Но, видимо, у  каждого  есть  слабость.  Одни  пропадают  на
скачках, другие играют на бирже, а кто-то слушает надрывные  и  глупые
стихи.
    И тем не менее я  был  настороже.  В  Харчевне  дважды  начиналась
потасовка: один раз из-за женщины, второй - из-за стихов, но оба  раза
все кончалось скорым примирением. Поэты - словно дети или женщины;  им
главное - внимание к своей персоне,  а  не  к  своим  делам.  И  после
обоюдных оскорблений они как ни в чем ни бывало курили оламму,  читали
стихи и походя ласкали общих женщин.
    А поднадзорный сидел в стороне. Он не участвовал в  общей  беседе,
не пил. Он, как мне  показалось,  настороженно  смотрел  по  сторонам,
покашливал в кулак и думал.
    С эстрады читали стихи, а из зала над ними  смеялись.  Собравшиеся
топали ногами, свистели, улюлюкали. И дело было не в стихах, а  просто
здесь так выражают общую беспечность и довольство жизнью.  Но  тем  не
менее  я  понял,  что  сейчас  что-то   случится,   и   посмотрел   на
поднадзорного.
    Он резко встал и вышел на эстраду.
    И в зале тут же наступила  тишина.  Здесь  многие  знали  его  уже
немало лет и, как и я, давно отметили, что он сегодня сам не  свой,  а
это значит... Однако что все это значит, знал  наверняка  лишь  я.  И,
чтоб не быть застигнутым врасплох, я взвел курки.
    Однако поднадзорный, молча осмотрев собравшихся, так ничего  и  не
сказал, не сделал, а спустился с возвышения и, никому  не  отвечая  на
вопросы и приветствия, поспешно вышел из Харчевни.
    И я, стараясь не привлечь внимания, пошел за ним.
    Была уже поздняя ночь, а здесь с одиннадцати  вечера  и  до  шести
утра объявлен комендантский час. Окрестные селяне  вот  уже  четвертый
месяц не подвозят в  город  продовольствия  и,  мало  того,  по  ночам
собираются в шайки и грабят окраины. Стрелки отрядов самообороны сидят
по чердакам и, должен вам сказать, несут свою службу исправно - я  шел
довольно осторожно, но трижды по мне открывали пальбу.
    Когда я подошел к гостинице,  его  окно  уже  светилось.  Войдя  в
соседний дом, я поднялся на крышу и стал наблюдать.
    Сквозь жалюзи я четко видел поднадзорного. Он был  без  сюртука  и
галстука, ворот расстегнут. Стоял  посреди  номера.  Босой.  Это  меня
насторожило. Я перезарядил оружие  и  взвел  курки.  Рука  дрожала,  я
боялся промахнуться.
    Поднадзорный стоял неподвижно - должно быть, собирался  с  силами.
И вдруг - я видел это ясно и отчетливо - он всплыл, именно  всплыл  на
пол-локтя над полом и замер!
    Конечно  же,  я  мог   стрелять.   И   расстояние,   и   освещение
благоприятствовали мне. Но я не сделал этого.
    Он опустился на пол, походил по комнате,  вновь  замер,  всплыл  и
снова опустился. Затем сел к столу, взял перо и бумагу.
    А я едва ли не скатился вниз, метнулся через  улицу,  поднялся  по
пожарной лестнице, открыл окно, прошел по коридору, вскрыл дверь и, не
давая поднадзорному опомниться, одним прыжком сбил его на пол,  ударил
в висок - и он лишился чувств.
    Возможно,  в  спешке  я  чего-то  не  учел,  однако  и   на   теле
поднадзорного я ничего особенного не обнаружил. Тогда, связав  его,  я
еще раз обследовал номер. Все было как и прежде, лишь только по  ковру
рассыпана земля из саквояжей. По приезду  я  представлю  образцы  этой
земли, но, смею вас уверить, что земля нам ничего не объяснит. Дело  в
самом поднадзорном. А посему я принял то единственно разумное решение,
которое не даст возможности возникнуть вздорным слухам о его  якобы  -
хоть я и сам их видел - сверхъестественных способностях...
    Поднадзорный был по-прежнему без  чувств.  Я  взял  ремни  от  его
саквояжей, связал их воедино, встал на кровать,  перебросил  ремни  за
трубу отопления и закрепил. Затем, спустившись, перенес бесчувственное
тело в угол, поднял и, захлестнув петлю на шее, отпустил. Поднадзорный
повис.
    Я сел к столу, взял приготовленные им бумагу и перо,  и,  подражая
его почерку, начал было писать, но тут же  смял  и  бросил  на  видное
место. Затем я встал и тщательно обследовал весь номер, чтоб ненароком
не оставить за собою нежелательных следов.
    А поднадзорный висел. Уже восемь  минут.  Глаза  закрыты,  бледное
лицо, а на губах улыбка.
    И вот тогда я испугался! Бросился к нему, взял руку...
    Пульс!
    Я, весь дрожа, проверил петлю - правильно. И отскочил. Я чуть было
не выбежал из номера, но вовремя  сдержал  себя.  Что  делать?  Он  не
умирает. Он даже и без чувств не тяжелеет и не тянется  к  земле.  Его
нельзя повесить! И если я его так и оставлю, то утром все узнают,  что
случилось, и в наше смутное время, когда  любая  искра  может  вызвать
самый непредвиденный пожар... Да что тут объяснять!
    И все же вы меня поймите, господин обер-префект,  мне  было  очень
страшно.  Я  подошел  к  нему  и,  обхвативши  за   ноги,   повис   на
поднадзорном.
    О, если бы кто знал, о чем я только не успел подумать за то время,
пока обнимал его! Конечно, человек не должен забывать,  что  он  всего
лишь человек и что обязан жить как все - служить и бунтовать,  грешить
и каяться. Так, может быть, и преступленье поднадзорного  -  это  тоже
лишь грех, пусть самый страшный грех, но все-таки никак  не  покушение
на недоступную нам святость?! Что, если спустя много лет и даже  много
поколений...
    Простите, господин обер-префект,  я  забываюсь.  Хотя  я  все  уже
сказал. Потом, когда все кончилось, я вышел, запер  дверь,  прошел  по
коридору и спустился по пожарной лестнице. Никто меня не видел,  акция
прошла успешно. Примите мой рапорт и проч.
______________________________________________________________________
    Выдумки  чистой  воды:  Сборник  фантастики,  т.1,  т.2  /   Сост.
А.Г.Бачило. - М.: Молодая гвардия, 1990.  -  том  1,  384  с.  -  ISBN
5-235-01568-1
    Этот  двухтомник  составлен  по  материалам  семинара  фантастики,
который впервые в истории  Союза  писателей  действовал  в  рамках  IX
Всесоюзного совещания молодых писателей, проходившего в мае 1989  года
в Москве.
______________________________________________________________________
На 1-й странице обложки: КАРА ЗАТМАРИ (США) "The restlessness of life"
На 4-й странице обложки: БЕТ ЭЙВОРИ (США) "Twin Universes"
______________________________________________________________________
    ШКОЛА ЕФРЕМОВА
    ВЫДУМКИ ЧИСТОЙ ВОДЫ
    Фантастические рассказы и повести
    Том I
    Составитель А.Г.Бачило
    Ответственный редактор Ю.А.Лопусов
    Редактор В.И.Мататровский
    Ответственные за выпуск Е.А.Грушко, Ю.И.Иванов
    Оформление В.В.Красноперова
    Технический редактор О.В.Волкова
    Корректор В.Я.Пинигин
    ИБ ь 7189
______________________________________________________________________
 [email protected]
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.06.2003 14:54
Книго
[X]