Книго

                             Эдмонд ГАМИЛЬТОН

 

                        ЭВОЛЮЦИЯ ДОКТОРА ПОЛЛАРДА

 

 

 

     Нас было трое в доме доктора Полларда той ужасной  ночью,  которую  я

отчаянно и безуспешно пытаюсь вытравить теперь из своей памяти. На встрече

присутствовали: сам доктор, Хью Даттон и я - Артур Райт. В ту ночь  доктор

Поллард нашел свою судьбу - столь страшную  и  трагическую,  что  здоровый

мозг и представить-то ее себе не может. Теперь Полларда  нет.  Даттона,  в

общем, тоже, потому что он доживает свой век в  сумасшедшем  доме.  Одному

лишь  мне  выпало  сомнительное  счастье  остаться  в  живых  и  сохранить

рассудок, чтобы  поведать  во  всех  подробностях  о  происшедших  в  доме

Полларда событиях.

     В уединенный коттедж доктора Даттон и я отправились  по  приглашению.

Когда-то мы были  друзьями  и  втроем  делили  комнату  в  университетском

общежитии в Нью-Йорке. Дружба наша была до  некоторой  степени  необычной,

потому что Поллард и возрастом, и темпераментом сильно отличался от нас  с

Даттоном. Он был на несколько лет старше и гораздо сдержанней. Кроме того,

Даттон  и  я  готовились  стать  инженерами,  а   Поллард   записался   на

биологический факультет и прошел там  полный  курс  повышенной  сложности.

Потом он, уже получив  степень  доктора,  работал  в  Вене  у  знаменитого

Брауна, чьи смелые идеи переполошили в свое время весь цивилизованный мир,

а совсем недавно вернулся  в  Штаты  и  стал  заниматься  самостоятельными

исследованиями в  собственном  доме  неподалеку  от  Нью-Йорка  на  берегу

Гудзона. С тех  пор  мы  не  получали  от  него  никаких  вестей,  поэтому

приглашение доктора провести с ним выходные удивило нас ничуть не  меньше,

чем обрадовало.

     Мы прибыли в его коттедж уже в сумерках,  потому  что  много  времени

ушло на выяснение дороги в маленькой деревушке на речном берегу.  Наконец,

руководствуясь указаниями фермеров, мы добрались до дома нашего  друга,  и

сам  Поллард,  сияя  радостной  улыбкой,   выбежал   на   крыльцо,   чтобы

приветствовать нас.

     - Ого, да вы, оказывается,  выросли,  мальчики!  -  были  его  первые

слова. - Я-то помню вас как Хью и  Арта  -  грозу  всего  университетского

городка, а тут на тебе! Ни дать ни взять члены делового клуба,  позабывшие

все анекдоты!

     - Такова  участь  тех,  кто  занимается  коммерцией,  -  с  напускной

серьезностью отвечал Даттон. - А вот вы такая же  старая  устрица,  что  и

пять лет назад.

     - И притом очень везучая, - добавил я, - коль ей удалось  заманить  в

свое отшельническое логово двух доблестных представителей делового мира!

     - Да, черт возьми, мне повезло, - согласился Поллард. -  Если  бы  вы

только знали, до чего я рад видеть вас  у  себя!  Что  же  касается  моего

логова, то именно ему я обязан теми успехами, которых достиг и которых мне

нипочем бы не видеть, останься я  в  городских  лабораториях,  похожих  на

склад забытого хлама. А достиг я  очень  многого...  Впрочем,  всему  свое

время. Давайте-ка лучше войдем, не  торчать  же  на  улице!  Вы,  надеюсь,

голодны?

     - Лично я не очень, - ответил Даттон, направляясь вслед за хозяином в

гостиную. - Так что  могу  удовольствоваться  дюжиной-другой  сандвичей  и

цистерной кофе.

     Пока  экономка  с  кухаркой  готовили  обед,  Поллард  повел  нас  на

экскурсию  по  своему  огромному  дому.  Нас,  разумеется,  больше   всего

интересовала лаборатория. Она была расположена  в  крыле,  которое  только

недавно пристроили к зданию, и поражала блеском  белых  кафельных  стен  и

отполированных заботливой рукой хозяина инструментов. В центре пола стояла

громадная кубическая конструкция из  сверкающего  металла,  заключенная  в

цилиндрический стальной кожух, а в соседней комнатке располагались  динамо

и движки собственной электростанции Полларда.

     Осмотр занял довольно много времени, и, когда мы кончили обедать,  на

дворе уже  была  ночь.  Прислуга  разошлась  по  домам,  а  мы  уселись  с

дымящимися сигарами в гостиной и с довольным  видом  принялись  оглядывать

обстановку. Наконец Даттон, лениво откинувшись на спинку  дивана,  нарушил

молчание.

     - А ваше логово совсем неплохо, Поллард, - сказал он. - Я  бы  и  сам

тут пожил с месячишко, будь у меня  такая  возможность.  Вам  тут,  должно

быть, вольготно, не  правда  ли?  Никаких  тебе  шумов,  никаких  дымов...

Красота!

     - Вольготно... - задумчиво повторил Поллард. -  Вольготно,  говорите?

Нет, дорогой Хью, вы просто не знаете, как я тут вкалываю во славу  науки.

Никогда еще не работал я так неистово. За всю предыдущую жизнь я не сделал

и сотой доли того, что  мне  удалось  совершить  за  последние  два  года,

которые я здесь живу.

     - А над чем вы, кстати, трудитесь? -  спросил  я.  -  И  какие  такие

страсти вы тут прячете?

     Поллард усмехнулся.

     - И впрямь страсти, - подтвердил он. - Никто из жителей округи так ни

разу и не заглянул сюда. Боятся... Они знают, что я биолог и  что  у  меня

тут лаборатория. Бедняги уверены, что я занимаюсь какой-то  особо  ужасной

вивисекцией. Поэтому и прислуга не остается на ночь... - Он сделал  паузу.

- Причем если б  они  знали,  что  я  делаю  в  действительности,  то  без

промедления собрали бы свои пожитки и дали отсюда деру, да так, что только

на Аляске смогли бы остановиться и перевести дух.

     - Ну вот, вы и на нас пытаетесь нагнать страху! - воскликнул  Даттон.

- Предупреждаю вас, Поллард: если пять  лет  назад  вам  удавалось  иногда

наставить нам с Артуром синяков, то с тех пор мы подросли и не дадим  себя

в обиду!

     - Милые старики,  -  с  невыразимой  нежностью  и  теплотой  произнес

Поллард. - Я не собираюсь заставлять вас праздновать труса в моем доме.  Я

пригласил вас сюда как самых близких друзей с  тем,  чтобы  показать  свою

работу и попросить вас помочь мне в ее завершении.

     - Помочь? - переспросил Даттон. - Чем? Неужто вам  нужны  ассистенты,

чтобы разрезать червяка?

     - Дело гораздо сложнее, - переходя на серьезный тон, ответил Поллард.

- Вы, без сомнения, знайте, что такое эволюция. Вам известно, что жизнь на

Земле началась  с  простейшей  одноклеточной  протоплазмы  и  затем  путем

разного рода мутаций развилась в свои нынешние формы. Не  секрет  также  и

то, что эволюция все еще продолжается.

     - Это нам известно, - с достоинством произнес Даттон. - То, что мы не

биологи, еще не значит...

     -  Помолчите,  Хью!  -  воскликнул  я.  -   Итак,   дорогой   доктор,

признайтесь, какое отношение к эволюции имеет то, чем вы тут занимаетесь?

     - Самое прямое, - ответил  Поллард.  -  Я  занимаюсь  непосредственно

эволюцией. Попытаюсь объяснить. Вы утверждаете, что имеете представление о

важнейших ступенях развития живой материи.  Как  известно,  она  пошла  от

протоплазмы и последовательной мутацией достигла сначала уровня рыб, потом

земноводных,  птиц,  млекопитающих  и,  наконец,  уровня   человека.   Это

общепризнанная теория. Но даже эта теория не  может  дать  ответа  на  два

важнейших  вопроса.  Во-первых,  что   является   причиной   эволюционного

процесса?  Что  определяет  эти  медленные,  но  непрерывные  изменения  в

структуре  всего  живого?  Во-вторых,  какой  будет  эволюция  человека  в

дальнейшем, в какие формы разовьется его организм  и  когда  это  развитие

прекратится? - Поллард на минуту умолк, затем закурил я продолжал:  -  Мне

удалось найти ответ на первый из этих вопросов. Теперь на очереди  второй.

Я собираюсь разрешить проблему сегодня вечером и именно поэтому прошу  вас

о помощи.

     Ничего не понимая, мы уставились на него. Наконец я пришел в  себя  и

произнес:

     - Да вы нас дурачите, Поллард...

     - Я совершенно серьезен, Артур. Я действительно нашел ответ на первый

вопрос. Мне удалось установить причину эволюции.

     - И в чем же она состоит?

     - Как и предполагали некоторые биологи,  причиной  эволюции  являются

космические лучи.  Я  отыскал  неоспоримые  подтверждения.  Ультракороткое

излучение, пронизывающее все живое и вызывающее изменения на  молекулярном

уровне, которые мы называем мутациями.

     - Господи, Поллард! - воскликнул Даттон. - Да неужели вы серьезно?

     - Я настолько убежден  в  своей  правоте,  что  без  колебаний  готов

рискнуть жизнью ради продолжения эксперимента. И я сделаю это сегодня же!

     - Что вы задумали, черт возьми? -  в  один  голос  воскликнули  мы  с

Даттоном.

     - Я задумал сказать "б", коль уже сказал "а".  Я  собираюсь  отыскать

ответ  на   второй   вопрос   и   установить,   каким   будет   до   конца

эволюционировавший человек.

     - Но каким образом вы собираетесь?..

     - Очень просто! - перебил Поллард. - За последние месяцы мне  удалось

сделать то, что не удавалось ни одному  физику.  Я  смог  сконцентрировать

космические лучи и одновременно нейтрализовать их смертоносный эффект.  Вы

видели куб и цилиндр в  моей  лаборатории?  Цилиндр  служит  конденсатором

лучей, падающих на этот район Земли, и рефлектором,  направляющим  частицы

внутрь куба. Теперь представьте, что поток лучей в  миллион  раз  сильнее,

чем в естественных условиях, пронизывает тело  человека,  стоящего  внутри

куба. Каков будет результат? Человек станет эволюционировать в миллион раз

быстрее, чем сейчас.  В  течение  тридцати  минут  он  пройдет  дистанцию,

которую в естественных условиях проползает за сто миллионов лет!

     - И вы намерены поставить такой эксперимент? - спросил я.

     - Да, я намерен  поставить  его.  Поставить  на  себе,  чтобы  самому

испытать те изменения, которые ожидают человечество в процессе эволюции.

     - Но это же сумасбродство! - воскликнул Даттон.

     Поллард только улыбнулся в ответ.

     - Даттон прав, - сказал я. - Вы, Поллард, слишком  засиделись  тут  в

полном одиночестве. Неудивительно, что ваш мозг...

     - Я вовсе не свихнулся! - отрезал Поллард. - Да понимаете ли вы,  что

такой опыт открывает для человечества  сказочные  перспективы?  Ведь  люди

будущего, по идее, должны относиться к нам так же, как мы к  обезьянам.  А

если мы возьмем на вооружение мой метод,  то  сразу  приведем  всех  людей

Земли  к  вершинам  физического  и  духовного  развития!  Разве   это   не

благородная цель? Разве стремление ускорить  ее  достижение  есть  признак

слабоумия?

     - Попытка подтолкнуть  эволюцию  человечества  кощунственна  в  самой

своей сути! - продолжал упорствовать я.

     - Слава тому, кто предпримет такую попытку, - ответил Поллард. - И  я

знаю, что она может оказаться удачной, но  сперва  один  из  людей  должен

отправиться на разведку и первым  пройти  все  стадии  будущего  развития,

чтобы определить, какая из них является оптимальной для всех.  Я  убежден,

что такая стадия существует!

     - И вы пригласили нас сюда, чтобы втравить в это дело?

     - Именно. Я хочу войти в  куб  и  подвергнуться  усиленному  действию

лучей, но мне нужны  помощники,  чтобы  включать  и  выключать  аппарат  в

определенные моменты.

     - Слушайте же, Поллард! - загремел Даттон. - Если это шутка,  то  для

меня она слишком  заумна.  К  тому  же  мне  кажется,  что  мы  уже  зашли

достаточно далеко.

     Прежде чем ответить, Поллард поднялся на ноги.

     - Мы отправляемся в лабораторию! - не  допускающим  возражений  тоном

сказал он. - Пора начинать!

     Я не помню, как мы добрались до лаборатории. Разубеждать  Полларда  у

нас больше не было сил, а связать его и уложить на диван мы  не  рискнули,

памятуя о синяках, полученных от него за годы  учебы.  Он  был  силен  как

бизон.

     Возле сверкающего цилиндра Поллард остановился и, любовно похлопав по

металлическому   кожуху,   прошел   в   комнату,   где   размещалась   его

энергостанция. Мы с Даттоном  удивленно  таращили  глаза  на  бесчисленные

реторты и колбы на полках, когда до нас донесся  ровный  гул  генераторов.

Поллард вернулся к панели управления своей адской машиной и повернул  один

из выключателей. Раздался треск, и цилиндр  засиял  молочно-белым  светом.

Доктор указал на большой кварцевый экран в потолке куба, из  которого  бил

мощный пучок видимых лучей.

     -  Вот  цилиндр  начал  собирать  космические  лучи,  -  пустился   в

объяснения Поллард. - Концентрированный  поток  этих  лучей  падает  через

экран внутрь камеры. Чтобы отключить пучок, надо  просто  разомкнуть  цепь

при помощи вот этого тумблера. - И Поллард показал нам, как это  делается,

переведя рычаг в нерабочее положение. Увидев, что мы с Даттоном совершенно

обескуражены, он мгновенно переоделся в легкий костюм для бега и сказал:

     - Мне необходимо самому наблюдать  за  происходящими  изменениями,  и

такой костюм делает это возможным. Теперь я войду в  куб,  а  вы  включите

лучи и оставите все как есть ровно на пятнадцать минут. Это приблизительно

соответствует пятидесяти миллионам лет обычной  эволюции.  Через  четверть

часа вы выключите аппарат, и мы посмотрим, что со мной  станет.  Потом  мы

сможем продолжать опыт такими же отрезками по пятнадцать минут.

     - И когда же все это прекратится? - спросил Даттон.

     - Тогда, когда прекратится сама эволюция, -  отвечал  Поллард,  -  то

есть когда лучи перестанут действовать на меня. Вы знаете, как  интересует

биологов вопрос о последней, конечной человеческой мутации. Что ж, сегодня

мы получим ответ на него.

     Доктор шагнул  к  кубу,  затем  вдруг  остановился  и,  вернувшись  к

письменному столу, взял с него запечатанный конверт.

     - Это, - сказал он, передавая конверт мне, - на случай, если со  мной

произойдет нечто фатальное. Тут свидетельство вашей полной  непричастности

к моей возможной гибели и расписка  в  том,  что  вся  ответственность  за

последствия опыта ложится на меня.

     - Поллард, оставьте эту сумасбродную затею, - предпринял я  последнюю

попытку. - Еще не поздно, Поллард!

     - Поздно, - сказал он с улыбкой, - поздно, друзья.  Если  я  отступлю

сейчас, то потом никогда уже не осмелюсь встретить свой собственный взгляд

в зеркале. Покончим с этим!

     Он вошел в куб, остановился под экраном и  подал  нетерпеливый  знак.

Словно бессловесный робот, я повернул рычаг. Цилиндр вновь загорелся белым

сиянием, и лучи хлынули внутрь куба, делая его стенки  почти  прозрачными.

Мы видели, как фигура Полларда дрожит и извивается, точно по ней  пропущен

ток, и с трудом различали контуры его головы и плеч.  Все  остальное  было

окутано молочно-белым  сияющим  туманом.  Я  знал,  что  космические  лучи

невидимы, но Полларду, похоже, удалось как-то трансформировать их.

     Даттон и я с  колотящимися  сердцами  не  отрываясь  смотрели  внутрь

кубической конструкции. Моя рука прилипла  к  тумблеру,  в  другой  лениво

тикали влажные от пота часы. Наконец срок истек, и я выключил аппарат.  Мы

изумленно ахнули. Поллард, все еще дрожа, стоял в камере, но это  был  уже

не тот человек, которого  мы  видели  каких-нибудь  четверть  часа  назад.

Теперь это было божество!  Тело  его  излучало  великую  физическую  силу,

поражало красотой и благородством пропорций, которых мы и представить себе

не могли. Поллард стал на несколько дюймов выше, его кожа приобрела чистый

нежно-розовый цвет, каждый мускул его  могучих  плеч  казался  вылепленным

великим скульптором.

     Но самое разительное  изменение  произошло  в  чертах  лица  доктора.

Теперь оно светилось невообразимой интеллектуальной энергией. Темные ясные

глаза излучали великую добрую мудрость. Полларда больше  не  существовало.

Вместо  него  было  незнакомое  создание,  настолько   превосходящее   нас

физически я умственно, насколько мы превосходим троглодитов.

     Он вышел из куба и заговорил сочным, полным триумфа голосом:

     - Ну, видите? Мой аппарат работает точно так, как я ожидал. Теперь  я

на пятьдесят миллионов лет опережаю в развитии и  вас,  и  всех  остальных

людей!

     - Поллард! Поллард... - судорожно выдавил я. - Но это... это ужасно!

     - Ужасно?  -  Его  глаза  ослепительно  сверкнули.  -  Напротив,  это

замечательно! Да разве способны вы оба понять, что я такое? Я на пятьдесят

миллионов лет оторвался от вас в своем развитии. Теперь и эта лаборатория,

и вся моя предыдущая работа  кажутся  мне  мышиной  возней!  Проблемы,  на

которые уходили годы, я  могу  решить  за  считанные  минуты.  Я  способен

принести человечеству столько  же  пользы,  сколько  все  остальные  люди,

вместе взятые!

     - Значит, вы остановитесь на этой стадии? - горячо воскликнул Даттон.

- Вы не станете продолжать эксперимент?

     - Еще как стану! Если пятьдесят миллионов лет так изменили  меня,  то

что сделают сто, двести? Я обязан выяснить это. Я схватил его за руку.

     - Поллард, послушайте!  Ваш  эксперимент  удался,  самые  дикие  ваши

теории блестяще подтверждены. Остановитесь! Подумайте, до чего  вы  можете

дойти!

     - Нет, Артур, - произнес он, освобождаясь от моей судорожной  хватки.

- Не остановлюсь. Я уже сделал первый шаг и должен двигаться дальше.

     Он снова вошел в камеру, а мы с  Даттоном,  разинув  рты,  беспомощно

уставились друг на друга.

     - Включите лучи, и пусть  они  поработают  еще  пятнадцать  минут,  -

скомандовал Поллард. - Увидим, что будет через сто миллионов лет.

     Я подчинился. Снова засветился цилиндр, и опять фигура Полларда почти

полностью растаяла в тумане.  Мы  ждали  в  лихорадочном  напряжении.  Нам

казалось, что ничего больше произойти не может,  что  Поллард  уже  достиг

вершин человеческого развития, но все же  мы  нетерпеливо  поглядывали  на

часы, ожидая, когда истечет срок.

     А когда он истек, Даттон и я испытали еще одно потрясение, потому что

Поллард изменился снова. Но теперь происшедшая с ним метаморфоза вовсе  не

походила на первое  чудесное  превращение.  Не  было  больше  божественной

фигуры и прекрасного лица. Тело доктора  стало  худым  и  сморщенным,  как

костюм не вешалке.  Кости,  оттягивая  посиневшую  кожу,  торчали  во  все

стороны. Рост уменьшился на добрую пару футов, вес - примерно  наполовину.

Зато голова стала больше чуть не в два раза и превратилась в громадный шар

восемнадцати дюймов в диаметре. Она была почти лысой и безвольно болталась

на худосочной шее. Глаза стали больше, а рот сузился. Уши  усохли.  Теперь

лицо, казалось, состояло из одного лба. Голос Полларда - если это все  еще

был Поллард - звучал слабо и пискляво.

     - На этот раз я вас, кажется, потряс! - довольно пищал он. -  Что  ж,

вполне понятно.  Вы  видите  перед  собой  человека,  опережающего  вас  в

развитии на сто миллионов лет. Признаюсь, на  меня  вы  производите  такое

впечатление, какое на вас - дикие пещерные люди, покрытые волосами!

     - Но ведь это ужасно, Поллард! - закричал Дат-тон. -  Вам  надо  было

хотя бы остановиться на первой стадии!

     - На первой? Нет, я рад, что не сделал  этого.  Да  пятнадцать  минут

назад я был полуживотным!

     - Вы говорите так потому, что, изменяясь, вы  отказываетесь  от  всех

человеческих эмоций! - воскликнул я. - Поллард, опомнитесь!  Понимаете  ли

вы, что творите? Вы утрачиваете все человеческое!

     - Возможно. Но это доказывает лишь то, что через  сто  миллионов  лет

человек будет развиваться чисто интеллектуально, не заботясь  об  эволюции

тела. Вам - двум существам из глухого прошлого - такое  положение  кажется

ужасным, но для меня оно вполне естественно. Включайте лучи!

     - Не вздумайте, Артур! - завопил Даттон. - Это безумие перешло всякие

границы!

     Огромные  глаза  Полларда  окинули  нас  взглядом,  полным  холодного

презрения.

     - Вы включите лучи, - пискливо сказал он. - В противном случае я  вас

в течение секунды уничтожу и буду продолжать сам.

     - Вы смогли бы нас убить? - в ужасе закричал я. - Нас,  ваших  лучших

друзей?!  Его  узкий  рот  вытянулся  в  подобие  усмешки.  -  Друзей?   -

переспросил он. - Нет... Я на миллионы лет перерос  такую  нелепость,  как

дружба. Единственная  эмоция,  которую  вы  способны  вызвать  во  мне,  -

гадливость. Примитивные, тупые создания. Включите лучи!

     Его  глаза  вспыхнули  каким-то  странным  огнем,  и   я   безропотно

повиновался. Снова засветился куб, лучи скрыли Полларда от наших  глаз.  О

чем мы думали в эти пятнадцать минут, сказать затрудняюсь,  потому  что  и

Даттон, и я были почти парализованы  ужасом  происходящего.  Но  я  хорошо

помню тот момент, когда лучи опять были выключены,  и  мы  увидели  нового

Полларда.

     Он весь превратился в  громадную  голову!  Держалась  она  на  тонких

ножках, а там, где у нормальных людей находится шея, торчали  две  хрупкие

ручки. Глаза стали еще огромней, а рот и нос трансформировались в  дырочки

под ними!

     Мы испуганно отшатнулись, когда Поллард выбрался  из  куба  на  своих

ногах-спичках и заговорил. Его едва слышный голосок  донес  до  нас  нотки

гордого самодовольства.

     - Ну, видите, чем я стал? Вам я кажусь страшным, в этом нет  никакого

сомнения. Но вы сами, оказывается, просто-напросто черви!  С  моим  мозгом

мне ничего не стоит стать властелином этой населенной инфузориями Планеты!

Я превращу ее в свою лабораторию, а вы будете подопытными животными!

     - Но Поллард! - закричал я. - Вспомните, зачем вы начали  этот  опыт!

Вы  хотели  узнать  тропу  будущей  эволюции,   а   вовсе   не   управлять

человечеством! Выражение огромных глаз монстра не изменилось. -  Я  помню,

что создание по имени Поллард,  которым  я  был  до  сегодняшнего  вечера,

вынашивало подобного рода планы, но я... Я -  совсем  другое.  -  С  этими

словами он уселся в одно  из  кресел  перед  рядом  реторт  и  колб,  взял

несколько пузырьков, смешал их содержимое и показал нам. В пробирке  лежал

увесистый кусок чистого золота!

     - Видите? - спросила фигура в кресле. - Трансформация  элементов  для

такого мозга, как мой, - детские шалости. Вы двое  даже  не  представляете

себе, насколько я велик! Сидя в этой комнате, я  способен  уничтожить  всю

жизнь на планете, если захочу. Я могу  сконструировать  телескоп,  который

покажет мне как на ладони другие галактики. Я способен вступить в  контакт

с любыми цивилизациями! А вы утверждаете, что  такой  правитель  не  нужен

вашему миру! Да я и не собираюсь им управлять. Я буду владеть им,  как  вы

владеете фермами и скотом!

     - Это невозможно! - закричал я. - Поллард,  оставьте  эти  мысли.  Мы

сами убьем вас, если вы не пожелаете остановиться!

     - Убьем, убьем, убьем! - повторил Даттон в каком-то жутком трансе,  и

мы рванулись вперед, намереваясь привести в исполнение нашу угрозу, но тут

же почувствовали страшную слабость и остановились, не в  силах  ступить  и

шагу.

     - Вы вознамерились прикончить меня? - с издевкой пропищала голова.  -

Я могу приказать вам разделаться друг с другом, если  хотите  поразмяться.

Но со мной вам не совладать. Со  мной  никому  не  совладать.  Я  способен

превратить все население этой дурацкой планеты  в  дрессированных  щенков!

Внезапная идея осенила меня.

     - Поллард, - воскликнул я, - вы собирались продолжать  опыт,  не  так

ли? Теперь вы вздумали владеть миром, но ведь вам хотелось  выяснить,  что

будет с человеком дальше, правда? Как же вы это узнаете, если остановитесь

на теперешней стадии? Поллард, казалось, на секунду задумался.  -  А  ведь

верно, - сказал он. - И хотя я не думаю, что  могу  достичь  еще  большего

интеллектуального величия, попробовать нужно...

     - И вы опять станете под поток лучей? - быстро спросил я.

     - Да, - был ответ, - но если у вас возникли какие-то дурацкие идейки,

то знайте, что даже внутри куба я способен убить вас обоих прежде, чем  вы

успеете мне насолить.

     Он снова вошел в камеру, и я включил аппарат. Даттон  дрожал  крупной

дрожью.

     Минуты этого цикла опыта казались нам  вечностью.  Когда  я  выключил

наконец лучи, то чувствовал себя постаревшим на добрую сотню лет. Трясясь,

мы заглянули в камеру. С первого взгляда голова внутри нее не  изменилась,

но потом мы присмотрелись получше, и оказалось, что нос, рот и уши исчезли

совсем, а глаза стали такими маленькими, как у нас.  Кожи  не  было,  была

только  голова  -  серая,  дрожащая,  поддерживаемая  двумя   мускулистыми

щупальцами.

     - О боже мой! - простонал Даттон. - Да он превратился в голый мозг!

     И в тот же миг до нашего сознания  долетела  мысль,  посланная  серым

мозгом. Настолько отчетливая, что казалась высказанной вслух: "Вот  теперь

тело уже почти полностью атрофировалось. Я стал  мозгом,  таким,  в  какие

превратятся все люди через двести миллионов лет. Не бойтесь  того,  чем  я

пугал вас на прошлой стадии опыта. Теперь я уже не хочу управлять людьми и

вашей планетой, как вы не пожелали бы стать директорами муравейника!"

     - Господи, Поллард! - воскликнул я. - Да что вы теперь такое?

     - Поллард?!  -  истерически  закричал  Даттон.  -  Вы  называете  это

Поллардом? Но ведь всего три часа назад мы обедали вместе с  Поллардом,  и

он был человеком, а не кровавой поганью вроде этой твари!

     "Я стал тем, чем в свое время станут все, - мысленной волной  ответил

Поллард. - Я прошел великий путь эволюции и  собираюсь  добраться  до  его

конца, до самой последней мутации. Ну-ка включите опять лучи!  Кажется,  я

недалек от цели".

     Я повиновался, и внезапно Даттон, стоявший рядом со мной, истерически

захохотал. Он смеялся  и  плакал  как  ребенок  все  пятнадцать  минут,  в

продолжение которых  я,  дрожа  от  страха,  лишь  огромным  усилием  воли

сохранял видимость спокойствия.

     Наконец лучи были выключены, и  мы  снова  увидели  гигантский  мозг,

достигавший примерно четырех футов в диаметре. Он трясся, как желе, и  это

было единственным признаком того, что перед нами  нечто  живое.  От  мозга

несся поток гулом отдававшихся в наших головах мыслей.

     "Случилось то, чего я ожидал, - думал  перевоплотившийся  Поллард.  -

Тело атрофировалось полностью, и развился мозг!  Я  не  испытываю  никаких

чувств и ощущений, но я имею представление о таких формах и сферах  бытия,

какие вам с вашими примитивными мозгами и не снились! Я способен двигаться

и действовать, несмотря на отсутствие конечностей, я могу  перемещаться  в

пространстве с невиданной скоростью и питаться энергией,  которую  сам  же

генерирую.

     Две стадии назад я угрожал вам  и  всему  человечеству.  Забудьте  об

этом.  Я  не  испытываю  эмоций,  мне  чужды  амбиция  и   самодовольство.

Единственное  чувство,  которое  еще  находит  место  в  моем   мозгу,   -

интеллектуальное любопытство и желание познать истину.  Таким  образом,  я

сохранил лишь то, с чего началось становление разумного человека на Земле.

И эти чувства оказались самыми живучими, коль они бурлят во мне до конца!"

     - Неужели все люди когда-нибудь станут такими же? - спросил я.

     "Да. Через двести пятьдесят миллионов лет не будет человека  в  вашем

понимании. Люди разовьются в то, что вы видите перед собой, и  заселят  не

только Солнечную систему, но и системы многих других звезд".

     - И это конец эволюции? Высшая точка развития?

     "Нет. Будут существовать еще более высокие формы, и мой великий  мозг

желает знать, каковы  они.  Мне  кажется,  это  будет  последняя  мутация,

которая приведет население Земли к концу эволюционного процесса. Сейчас вы

снова включите аппарат, и мы увидим венец творения природы в его  конечной

модификации!"

     Я уже схватился за  рычаг,  когда  Даттон,  повиснув  на  моей  руке,

закричал:

     - Не надо, Артур! Не надо! Хватит с  нас  ужасов!  Давайте  убираться

отсюда!

     - Не могу, - воскликнул я в ответ. - Не могу, Хью! О боже, я так хочу

остановиться, но это выше моих сил! Я  не  в  состоянии  побороть  желания

самому увидеть конец! Я должен, должен!

     И с этими словами я перевел, рычаг. Казалось,  способность  двигаться

больше не была свойственна нам. Прижавшись ко мне, Даттон скулил и брызгал

слюной, а я словно окаменел и только глядел, не отрываясь, на свои часы.

     Наконец пятнадцать минут прошли, и я, выключив  аппарат,  бросился  к

кубу. Огромный серый мозг исчез, а вместо него на полу  камеры  растеклась

прозрачная  киселеобразная  масса.  Она  была  неподвижна,  только  слегка

вибрировала. Дрожащей рукой я  коснулся  ее  и  отпрянул,  а  в  следующее

мгновение я завопил. Завопил так, как не вопят под самой страшной из пыток

преисподней. Масса в камере была простейшей протоплазмой.  Так  вот  каков

подлинный конец человеческой эволюции. Вот высшая форма развития!  Значит,

эволюция человека идет  по  спирали,  возвращаясь  к  своим  первоистокам?

Значит, все опять вернется к протоплазме?!

     Я не помню, что было  дальше.  Кажется,  я  бросился  к  этой  массе,

отчаянно зовя Полларда по имени и выкрикивая  слова,  забыть  которые  для

меня большое счастье. Кажется,  Даттон  безумно  хохотал  и  тоже  издавал

какие-то нечленораздельные восклицания. А потом я услышал  звон  бьющегося

стекла и злобное шипение вырывавшихся  из  баллонов  газов.  Я  чувствовал

едкий запах разлившихся кислот,  а  в  самом  конце  увидел  ослепительную

вспышку и услыхал взрыв.

     Наверное, я тоже сошел бы с ума, не начнись пожар. Придя  в  себя,  я

потащил окровавленного, воющего и хохочущего Даттона к двери и выволок его

из охваченного пламенем дома. Мы упали в мокрую росистую траву, и  я  тупо

глядел на взмывавшие в небо огненные смерчи, а Даттон бился рядом в  траве

и дико хохотал. И я не знал, что ему суждено хохотать до конца дней.

     Я рассказал эту историю с единственной целью  -  разделить  с  людьми

переполняющий мою душу ужас и избавиться от глубокой депрессии, в  которую

повергло меня все случившееся.

     С тех пор я постоянно задаюсь одним и тем же вопросом: правда ли, что

с той самой протоплазмы начнется новый виток великой спирали развития? Или

это еще не конец? Может быть,  все-таки  существует  еще  какая-то  высшая

форма?  И  если  ответ  на  этот  вопрос  в   принципе   может   оказаться

положительным, то я очень хочу, чтобы люди, прочитавшие  мой  рассказ,  не

поверили ему.

 

Книго
[X]