Невыключенный

     

      Василий Головачёв

     

     

      Все-таки это была слежка.

      Бросив взгляд на зеркальце заднего вида, Панов свер-нул в переулок и остановил машину возле трехэтажного здания поликлиники. Серого цвета "девятка", следовавшая за ним от дома, в переулок заезжать не стала, но остановилась за углом. Сомнений не оставалось: "девятка" преследовала зеленый "фиат" Панова не зря, ее пассажиры явно не хотели выпускать из виду водителя "фиата", Станислава Викторовича Панова, бывшего инженера-электронщика, а ныне директора издательства "Алые паруса" тридцати лет от роду, холостого, москвича в четвертом поколении.

      Началась эта история спустя два дня после выписки Панова из больницы, куда он попал в результате автодорожной аварии, вдребезги разбив издательский джип "судзуки". И хотя сам Панов уцелел, все же несколько дней в больнице ему пришлось провести с диагнозом "сотрясение мозга средней тяжести". К радости всего издательского коллектива (Панова, прямо скажем, любили - за доброе отношение и уважали - за деловую хватку) через неделю с момента аварии он вышел на свободу, а через два дня у него начались нелады со здоровьем, точнее, с психикой, потому что ему вдруг начали мерещиться разные странные картины.

      Сначала показалось, что исчез дом на Сухаревской площади, в котором располагалось агентство Аэрофлота. Станислав в общем-то никогда не обращал особого внимания на этот старый пятиэтажный особняк довоенной постройки, но все же помнил, что на фасаде дома висели еще три вывески, в том числе мемориальная доска с надписью: "В этом доме в 1927 - 1937 г.г. останавливался писатель Ни-колай Васильевич Овчинников".

      Заметив исчезновение дома, Панов, сомневаясь в своей трезвости, осторожно спросил у матери, не помнит ли она, когда снесли дом поблизости, где располагалось агентство Аэрофлота, и был поражен, услышав ответ, что отродясь такой дом на Сухаревской площади не стоял. На всякий случай Панов прогулялся вокруг площади, разглядывая знакомые с детства дома, церковь, скверик в Даевом переулке, полюбовался на бетонный пятачок справа от Сретенки, где когда-то располагался исчезнувший таинственным образом особняк и где теперь стояла шеренга коммерческих палаток, и решил, что у него сработал эффект ложной памяти, инициированный травмой головы.

      Однако следующее срабатывание ложное памяти заста-вило Панова призадуматься. С его рабочего стола пропал справочник менеджера, солидная монография отечественного специалиста по маркетингу и информационным техно-логиям, академика, профессора Зелинского, которой Панову приходилось пользоваться довольно часто. Проискав ее безуспешно полдня в офисе и дома, Станислав вызвал секретаршу Татьяну и велел разыскать монографию в из-дательстве. Каково же было его удивление, когда после часа поисков выяснилось, что такой монографии никто не помнит! Мало того, главный бухгалтер издательства утверждал, что ее не существует вообще! То есть похожая по тематике книга имела место быть, но во-первых, написана она была не Зелинским, а американцем Хаббардом, а во-вторых, Панов ее раньше в глаза не видел, как говорится, хотя по уверениям всех сотрудников от секретарши до главбуха и главного редактора пользовался ею всю сознательную издательскую жизнь.

      И, наконец, третий раз Панов почувствовал себя неуютно, когда увидел по телевизору чествование знаменитого киноартиста, которому исполнилось семьдесят лет и которого Станислав, знавший всех отечественных звезд кино и театра, никогда до этого не встречал. Зваали киноартиста Юрий Яковлев.

      После этого случая Панов провел целое расследование и выяснил множество любопытных деталей, не совпадающих с его опытом жизни и мировозрением. Так, оказалось, что Великая Отечественная война закончилась девятого мая тысяча девятьсот сорок пятого года. а не в декабре сорок четвертого, как говорили учебники истории, которые он изучал в школе. На юге Россия граничила не только с Китаем, но и с Монголией, которой по памяти Панова вообще не существовало; по тем же учебникам истории великое государство Моголов распалось еще в тринадцатом веке после столкновения с Русью, часть его отошла к России (тогда Великой Руси), а часть - Китаю.

      Кроме того Панов был весьма озадачен, узнав, что существует всемирная компьютерная сеть Интернет. В его памяти хранилась информация о создании такой сети в Соединенных Штатах Америки и в Японии, засекретивших свои разработки для увеличения обороноспособности своих стран. И последнее, что подвигло Станислава пойти к психиатру, было "открытие" им факта высадки американских космонавтов на Луну. Он совершенно точно знал, что первыми высадились на спутнике Земли русские и немцы! Психиатр не удивился рассказу Панова. Похоже, он вообще разучился удивляться чему-либо в этой жизни, ежедневно встречаясь с больными разных категорий, сдвинутых "по фазе" на почве стрессов от широчайшего спектра причин. Однако случай с Пановым его заинтересовал, и он пообещал помочь молодому человеку, пригласив его в поликлинику через день. Именно после посещения врача Станиславу и стало казаться, что за ним наблюдают. Серая "девятка" с тремя пассажирами заставила его окончательно утвердиться в своих подозрениях, хотя по логике вещей и слежка вполне могла быть плодом раскаленного воображения Панова, заболевшего одной из форм психического расстройства после травмы головы.

      Кабинет психиатра на втором этаже был закрыт, на его двери красовался листок бумаги с надписью: "Врач не работает". Недоумевая по данному поводу, Панов спустился в регистратуру и спросил у дежурной сестры:

      - Извините, вы не скажете, почему не работает психиатр?

      - Он заболел, - сухо ответила молодая регистраторша, перебирая карточки. Подняла голову, увидела растерянное лицо посетителя, и взгляд ее смягчился.

      - Он в реанимации. Вчера его машина свалилась с моста на железнодорожные пути.

      - Он... жив?! - пробормотал ошеломленный известием Панов.

      - Пока жив, но вряд ли в ближайшее время выйдет на работу. Если вам нужен психиатр, то сходите в районную поликлинику на Жукова.

      - Спасибо. - Панов повернулся, чувствуя себя так, словно это он свалился на машине с моста, и вдруг встретил взгляд молодого человека у двери, тут же сделавшего вид, что он интересуется доской объявлений в коридоре. Серд-це защемило. Панов понял, что этот парень - один из пассажиров "девятки" и пришел сюда, чтобы убедиться в его присутствии в поликлинике. Прикинув свои возможности, - Станислав, хотя и занимался спортом, никогда ни с кем не конфликтовал, ни от кого не защищался и, даже став достаточно известным издателем, не окружил себя телохранителями, - он подошел к регистратуре.

      - Извините еще раз, могу я позвонить?

      Дежурная заколебалась, но все же подала Панову на стойку старенький телефон.

      - Только побыстрей, пожалуйста.

      Станислав набрал было номер офиса, но передумал и позвонил Саше Фадееву, своему другу с двенадцати лет. Саша занимался восточными единоборствами, работал инструктором в Московском СОБРе и был единственным человеком, который мог бы помочь Панову в сложившейся ситуации.

      Уговаривать его не пришлось. Выслушав сбивчивую речь Панова, Фадеев прервал Станислава коротким: жди, - и повесил трубку. В поликлинике он появился буквально через полчаса, хотя ехать ему надо было с другого конца города.

      При его появлении молодой человек, усиленно изучавший старые плакаты на стенах коридора, вышел на улицу, и Панов торопливо отвел Фадеева к раздевалке, выглянул в окно.

      - Того парня в черном видел?

      - Рассказывай, только не спеши, - спокойно сказал Фадеев, мельком глянув в окно.

      Панов подумал, заставил себя успокоиться и сообщил Александру все, что знал сам, свои открытия, впечатления, переживания, ощущения и страхи.