Андрей Геращенко
(г. Витебск, Белоруссия)
Свадьба оборотней
(рассказ)
(авторизованный перевод с белорусского)
Пламя от горящего имения Старжевского было видно с самой дороги на
Пропойск. Чобот спешил - он должен был еще несколько часов тому назад
появиться здесь на помощь Матвею Шавуле, однако неожиданно попал в засаду -
его встретил отряд пропойских шляхтичей. Сейчас почти все они остались
лежать в снегу, но Чоботу было неприятно, что всё так произошло - в имении
Старжевского должны были находиться ляхи и Шавуле, наверное, пришлось не
слишком легко.
Однако и Чобот не отдыхал - ещё не успела зажить отметина от ляшской
сабли, которая осталась с сечи на Буйницком поле, когда двадцать тысяч
ратников армии Радзивилла не смогли победить казацко-крестьянские отряды
Северина Наливайки.
Была и ещё одна причина, которая заставляла Чобота спешить - в имении
Старжевского его ожидала Алёна, его любимая, предупреждённая надёжным
человеком о том, что скоро появится казачий загон.
Со стороны имения раздавалась стрельба и Чобот решил, что больше
медлить нельзя. Он приказал крестьянам, вооружённым вилами и косами, бежать
изо всех сил к имению, а сам с запорожцами перешёл на галоп.
Возле имения всё уже закончилось - празднуя победу, вверх стреляли
запорожцы. Во дворе, где на снегу ещё лежали убитые ляхи и дворня
Старжевского, хозяйничал сам Матвей Шавула, который по своему обычаю
раздавал скот и имущество Старжевского здешним крепостным.
Увидев подъехавшего Чобота, Шавула радостно поднялся с места и громко
крикнул:
- Чобот?! Тебя, Иван, только за смертью посылать! Если бы я только на
тебя рассчитывал - на том свете уже был бы! А Наливайко ещё говорил, что
ты - один из лучших атаманов!
- Здоров будь, Матвей! За опоздание прости - шляхтичи в западню
заманили, сейчас отдыхают вечным сном под Пропойском. Но и я двух казаков и
двенадцать крестьян потерял. А насчёт того, хороший ли я казак - про то не
один лях или шляхтич на Буйницком поле узнал!
- Казаки с Минского куреня?
- Да - оба! У меня половина запорожцев с Минского, - сообщил Чобот.
Иван быстро соскочил с коня на снег и подбежал к Шавуле, на ходу
поправив выехавший из-под шапки оселедец. Встретившись, атаманы крепко
обнялись и три раза поцеловались по русскому православному обычаю.
- Только мне, брат, нет времени здесь праздновать - нужно ещё к одному
знакомому за Пропойском наведаться, пока Радзивилл не подошёл! Так что
оставлю тебя здесь вместо себя - чтобы суд судил и крепостных не обижал, а
сам с отрядом дальше пойду. А Старжевский сбежал, пёсий сын - по крайней
мере ни живым, ни мёртвым его никто не видел! - весело сказал Шавула.
- Хорошо, Матвей - как скажешь! Только дела не очень хорошие - с юга,
есть слухи, реестровые казаки атамана Цыбули идут на помощь ляхам, - сообщил
Чобот.
- Плохо - Цыбуля добрый казак, я с ним и с Наливайкой ещё на татар
вместе ходили, - Шавула сразу стал грустным и мрачным: - нельзя, чтобы
русские православные казаки друг друга резали.
- Но и Цыбуля мог бы ляхам не служить! - вспыхнул Чобот и схватился за
саблю.
- Остынь, Иван! - жёстко предупредил Шавула и сжал Чоботу руку: -
Помнишь, что сказал Наливайко перед походом на Белую Русь? И крепостных
русских людей защитим, и с реестровыми казаками стычек избежим. Нельзя нам
со своими братьями биться!
- Что же тогда делать, Матвей? - растерянно спросил Чобот.
- Что делать? Гулять, Иван - так гулять, чтобы ляхам и шляхте
показалось, что они уже при жизни в ад попали! А когда Цыбуля подойдёт -
переходить в другое место. А Цыбуля с реестровыми, кажется мне, нас не
слишком старательно будут искать. Им тоже, я считаю, позорить себя
православной русской кровью не слишком хочется.
Вечером Шавула подался к Пропойску, а Чобот распределил казаков и
крестьян по хатам. Сам решил переночевать в хате сельского попа отца
Николая. С ним остались старый запорожец Ус и четверо казаков.
Чобот был в хорошем настроении - час тому назад он нашёл свою Алёну в
условленной крестьянской хате и теперь был уверен, что уже ничто не сможет
помешать их свадьбе - возле Алёны осталось десять лучших казаков и уже
совсем скоро, завтра утром, они станут мужем и женой. Прошло уже почти два
месяца с того времени, когда Чобот, скрываясь в лесу под Ректой - родовым
гнездом Старжевского, последний раз виделся с Алёной, падчерицей шляхтича. И
вот - новая встреча. Чобот буквально светился от улыбок, время от времени
перебирая то саблю, то пистоль, то мешочек с табаком - лишь бы чем-нибудь
занять руки, а сам мечтал о завтрашнем дне. Иван ещё не знал, что они будут
делать дальше - ходили слухи, что Наливайко собирается возвращаться на
Подолию. Матвей Шавула, наверняка, отправиться вслед за Северином и тогда
Чоботу, конечно же, тоже придётся покинуть Ректу и двигаться с казаками на
юг, ближе к Запорожью - там старая русская вольница и там православные могут
не опасаться, что их найдут какие-то ляхи или шляхтичи. А часть крестьян,
которые пойдут с загоном, в Сечи можно будет записать в Минский курень.
Часть, конечно же, придётся оставить здесь. А Алёна... Алёна поедет вместе с
ним на юг - вместе будут искать своё счастье!
Мечты Чобота прервал осторожный условленный стук в дверь.
- Входи, Ус - что у тебя?
Дверь открылась и в комнату и в самом деле вошёл Ус - старый, кряжистый
запорожец.
- Есть разговор, атаман, - пояснил Ус.
- Проходи, казак, если так - поговорим! - пригласил Чобот.
Ус вошёл, но разговор пока не начинал - сел на лавку, развязал мешочек
с табаком, набил им трубку, раскурил и, поправив седой оселедец, начал
внимательно поглядывать в сторону атамана, пуская время от времени кольца
дыма. Чобот тоже раскурил свою трубку и молча посматривал в сторону Уса.
- О свадьбе с Алёной мечтаешь, атаман? - наконец спросил Ус.
- Так, Тарас - о свадьбе. Слишком долго я её ждал! - согласился Чобот.
- Старжевского не спросил?
- А зачем его спрашивать - он, наверное, до самого Пропойска от страха
добежал?! - захохотал Чобот.
- Знаешь, что про пана Старжевского местные говорят? - спросил Ус,
прищурив глаза.
- Что он колдун и оборотень?! Да так крестьяне про каждого второго
шляхтича или пана-ляха говорят!
- Но Старжевского не нашли - как сквозь землю провалился! А вот волка
видели! Когда имение загорелось, из сарая выскочил волк и побежал к лесу.
Большой волк и какой-то слишком уж белый. Как раз с такой шерстью, как
волосы у Старжевского.
- Ты, Тарас, вообще белый, как лунь - это ещё не значит, что ты
оборотень! - снова захохотал Чобот.
Ус сделал вид, что не слышит атамана:
- И раньше этого волка несколько раз видели - у одной женщины он
ребёнка прямо с люльки утащил, а ещё раз пятилетнего мальца еле не погрыз -
крестьяне успели отобрать. Как раз тогда крепостные волка хорошо приветили -
еле дубьём насмерть не забили, глаз выбили. И Старжевский с того времени
окривел на одну сторону. Вот и думай, атаман!
Докурив, Ус вытряс с трубки пепел и вновь набил её табаком.
- Много курить стал, Тарас! - заметил на это Чобот и, понимая, что Ус
ожидает совсем другого, пояснил: - Байки всё это - бабы придумали, чтобы
своих детей перед сном пугать. А если даже Старжевский и оборотень - что с
того?! Свадьбу он не отменит! Нельзя русскому православному человеку, а
запорожскому казаку - тем более, разных оборотней пугаться. На это есть
добрая сабля и быстрые пули.
- Бережёного Бог бережёт! - возразил Ус.
- Хорошо, Тарас - я понял. Но и Алёна мне то же самое, что и ты,
говорила. Будем остерегаться - если Старжевский и не оборотень, то
какое-нибудь паскудство всё равно сделать нам может. Он едва не изнасиловал
Алёну, когда узнал, что она меня ждёт! - ответил Чобот и вновь разжёг свою
трубку, отдавшись нахлынувшим на него мыслям...
Утро выдалось красивым и очень солнечным - снег ярко полыхал тысячами
искорок, весело и приятно хрустел под копытами лошадей и полозьями свадебных
саней, в которых сидели Чобот и Алёна, только что обвенчанные в церкви. По
обе стороны от молодых ехали по два хорошо вооружённых запорожца. Авангард
из четырёх запорожцев двигался впереди. Остальные ехали сразу за молодыми.
Отец Николай стоял на деревянном крыльце сельской церкви и следил
взглядом за праздничной кавалькадой. Крестьяне, и местные, и те, что были
приняты в загон Чобота, с приветственными криками подкидывали вверх свои
треухи из собачьих и заячьих шкур.
Старый Ус ехал рядом со свадьбой в лесу, совершенно не видимый с
дороги. На сердце у запорожца было тревожно - перед самой свадьбой отец
Николай сказал, что видел возле мельницы, как раз там, где дорога
поворачивает на Ректу, огромные волчьи следы. Волк повертелся возле мельницы
и исчез - следы вели назад в лес. Это было совсем странно, потому что волку
возле мельницы было нечего делать. К тому же Кашлатый - могучий волкодав
отца Николая, почуяв след, старательно его обнюхал, а затем неожиданно жутко
завыл и больше не возвращался к следам несмотря на то, что отец Николай
несколько раз его подзывал и подбежал к батюшке только тогда, когда отец
Николай отошёл от следов по дороге не меньше, чем на двадцать локтей.
Ус был уверен, что это - оборотень. Но Чоботу и Алёне сейчас грезилось
совсем о другом и предупреждение старого запорожца никто по-настоящему так и
не воспринял. Поэтому у Уса оставался только один выход - опередить
оборотня. Хуже всего было то, что Ус не знал даже, что тот вообще собирается
делать. Но старый казак догадывался, что волчьи следы недаром вели к
повороту возле мельницы - там, видимо, было самое удобное место для
нападения.
Ус пришпорил коня и обогнал свадьбу, держась на значительном расстоянии
от дороги. Перед мельницей Ус спешился, привязал коня к берёзе и осторожно
прокрался к забору, заняв позицию как раз напротив поворота дороги.
Сам мельник с женой и детьми находился сейчас в церкви - мельница была
безлюдной. Ус набил два пистоля порохом и старательно загнал в них пули, на
которых ещё вчера вырезал саблей маленькие кресты. После этого засунул
пистоли за пояс и проверил саблю - она легко выходила из ножен и в мгновение
ока могла быть использована в деле.
Только Ус поправил саблю, как тут же послышалось тревожное ржание его
оставленного в одиночестве коня. Ус прижался к снегу и осторожно зарылся в
сугроб возле мельницы. Теперь его было трудно заметить даже вблизи.
На ближних деревьях тревожно закаркало вороньё и, неожиданно поднявшись
с шумом в воздух, полетело в сторону имения.
- Ты идешь, Старжевский - я слышу! Иди - тебя ждёт ад! - еле слышно
прошептал казак.
Со стороны дороги уже долетали весёлые песни и звонкое дребезжание
колокольчиков, прикреплённых на тройке, в которой ехали молодые. Ус
внимательно наблюдал вокруг и надёжно держал в правой руке один из пистолей.
Левой рукой казак время от времени касался сабли - она тоже могла
понадобиться.
Как ни внимательно следил Ус за всем, что происходило вокруг, волк
появился всё же неожиданно - он очень осторожно крался по снегу и вдруг
остановился возле самого сугроба, принюхался и глухо зарычал. У Уса всё
похолодело внутри. Казак еле сдержал себя - хотелось выхватить саблю и
броситься на оборотня. Но тот мог сбежать и тогда все старания старого
запорожца могли остаться напрасными.
Волк ещё раз глухо зарычал и подошёл почти к тому месту, где прятался
Ус. В это время из-за поворота появилась праздничная кавалькада. В тройке,
которая ехала впереди, сразу за четырьмя конными запорожцами, обнимались
счастливые и уже почти ничего не замечающие Чобот и Алёна.
Увидев свадьбу, волк бросился к дороге и, перепрыгнув через первую
колею, перевернулся через голову. Кони под запорожцами взвились на дыбы и
казаки попадали в снег. Алёна закричала, а Чобот выхватил из-за пояса саблю.
- Оборотень! - послышались тревожные крики тех, кто ехал за молодыми.
Неожиданно крики оборвались и Ус с ужасом наблюдал за тем, как вместо
человеческих голов у всей свадьбы сделались волчьи морды. Чобот бросил саблю
и скулил по-собачьи, обнимая пока ещё человеческими руками свою уже волчью
голову. У оборотня, наоборот, вместо волчьей головы появилась человеческая.
Ус поднялся на ноги, сбросив с себя снег и побежал к дороге. Он знал,
что у него очень мало времени - оборотню осталось перевернуться всего два
раза.
Оборотень перевернулся во второй раз и почти тут же превратился в
человека - только ноги остались волчьими. У участников свадьбы, наоборот,
только ноги остались пока ещё человеческими. Кони бросились в разные
стороны, растаскивая за собой сани. Люди, которые почти превратились в
волков, беспомощно ползали по дороге и дико скулили по-собачьи от ужаса.
Оборотень перевернулся в последний раз. Он уже вставал на ноги, которые
появились вместо волчьих лап, но в этот момент к нему подбежал Ус, приставил
к голове пистоль и выстрелил в упор. Старжевский молча упал на дорогу,
заливая снег свежей, горячей кровью.
Участники свадьбы постепенно стали приобретать человеческий облик -
вначале исчезли волчьи лапы, затем - туловища и последними - волчьи головы.
Чобот, Алёна, запорожцы и крестьяне растерянно смотрели друг на друга и
никак не могли сообразить, что с ними случилось, куда подевались сани, кони
и почему они сидят в снегу посреди дороги, возле мельницы.
- Знатная вышла свадьба! - крикнул Ус и, засунув ещё горячий пистоль за
пояс, пошёл в сторону молодых.
25 сентября - 24 октября 2000 года
г.Витебск
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 19.01.2004 19:17