АЛЕКСАНДР ГОРБОВСКИЙ
"Что вы сделали с нами?"
Я увидел его, едва выйдя на лесную поляну, шагах в десяти от себя. Это
был динозавр. Огромный и гордый, он восседал на траве и вопросительно
смотрел ка меня.
Я не успел ни испугаться, нк удивиться.
- Подойди ближе, - сказал он.
Я подошел. Я понимал, что, если я не испугался в первую минуту, делать
это сейчас уже глупо.
- Вы правда динозавр? - несколько наивно спросил я.
- Конечно, нет, - ухмыльнулся он. - Разве не видно, я - кошка. А может,
коза? Ме-е-е! - заблеял он вдруг страшным голосом.
Я оценил его чувство юмора и вежливо улыбнулся.
- Вы меня неправильно поняли...
- Говори мне "ты", - перебил он.
Мне показалось это несколько фамильярным, но я не стал спорить.
Голос у него был совершенно нечеловеческий. Он исходил из его пасти,
как из рупора старого граммофона с сопением, присвистами и хрипом.
Кивнув своей непропорционально маленькой головой, он предложил мне
сесть. Так началось наше знакомство. Оно состоялось километрах в тридцати от
Москвы, неподалеку от дачи, которую я снимал.
- Скажи мне, - заговорил он, не дав мне ни освоиться, ни оглядеться, -
скажи мне, как давно вы, люди, населяете Землю?
Это был не тот вопрос, на который можно было бы ответить односложно.
Потому что хомо сапиенс - это одно, кроманьонцы или неандертальцы - другое,
а австралопитек - третье. Он терпеливо выслушал меня. Помолчал. А потом
спросил:
- А что вы сделали с нами?
С динозаврами?
МЫ? С динозаврами? Только теперь я заметил, как он стар. Казалось, он
даже дышал с трудом, так тяжело и аритмично вздымались бока его огромного
тела.
Я объяснил, что динозавры исчезли с Земли десятки миллионов лет до
того, как на ней появился человек. Мы их не трогали. Они вымерли сами.
- Вымерли? Отчего?
Я еще раз оказался в затруднении. Есть несколько гипотез, сказал я.
Может, в этом повинны климатические условия? Правда, изменение климата не
совпадает с периодом гибели динозавров. Возможно, их убило резкое повышение
радиоактивности или вспышка на Солнце. Но почему тогда уцелели другие виды?
А может, они не выдержали конкуренции с млекопитающими...
Так каждое предположение опровергало себя же. Я не был уверен, что внес
какую-то ясность, и поэтому замолчал.
У него была морщинистая шея, по ней ходил какой-то комок, а на морде
было такое выражение, что я не мог понять - силится ли он улыбнуться или
сейчас заплачет.
- Послушай, - наклонился он ко мне, - Я должен узнать это. Я должен
знать, отчего они погибли.
Из его пасти на меня пахнуло теплым коровьим запахом. Я вспомнил, что
динозавры травоядные, и исполнился к нему еще большей жалости.
- Я постараюсь, - пообещал я, - я посмотрю литературу.
- Пожалуйста, мне это очень важно.
Это был очень вежливый динозавр. И тогда я решился задать ему вопрос,
который вертелся у меня все время... Как он попал сюда и что делает в этом
подмосковном лесу?
- Я очень долго добирался сюда, - начал он медленно, словно не зная,
как еще объяснить мне свое появление. - Скажи, а вы, люди, конечно, знали,
что динозавры - разумные существа?
Несколько пристыженно я признался, что нет, не знали.
И здесь я услышал, как он смеется. При этом он откидывал голову назад и
разевал большую, похожую на кожаный кошелек пасть.
Я не разделял его веселья, потому что мне стало обидно. Как могли мы
догадаться об этом! Если бы до Нac дошли хоть какие-нибудь материальные
следы. Скажем, скребок. Или наконечник стрелы.
- А ты думаешь, через семьдесят миллионов лет останутся какиенибудь
следы от вашей цивилизации? - усмехнулся он. - От ваших библиотек, ваших
автомобилей или картин? Если тогда Землю будет населять какая-нибудь другая
разумная раса, вы будете для нее такими же ископаемыми животными, как для
вас мы или саблезубый тигр...
И я представил себе царство кошек. Почему-то именно кошек.
И то, как будут они объяснять исчезновение человека. Во-первых, он был
совершенно неприспособлен к жизни. Он не был даже покрыт шерстью. А
во-вторых, не умел ловить мышей. Рассуждения с позиций своего биологического
вида. Так муравьи считали бы, что невозможна цивилизация помимо муравейника.
Впрочем, разве мы, люди, рассуждаем иначе?
И тогда, словно поняв мои раздумья, заговорил он:
- Возможен иной разум. Для него не нужны ни скребки, ни наконечники для
стрел...
Такой была цивилизация динозавров. Он рассказал мне о ней.
Они обитали среди первозданных лесов и первобытных болот. Но сами они
не ощущали свой мир ни первобытным, ни первозданным.
Для них он был так же стар и древен, как наш представляется нам.
Они не нуждались в жилищах, и им не нужны были орудия труда.
Они могли воздействовать на мир, минуя различные приспособления.
Это достигалось простым усилием воли. Чтобы доставить мне удовольствие,
он поднял взглядом большое бревно и отшвырнул его в дальний конец поляны. Их
эволюция продолжалась миллет. Это была эволюция не машин, не механизмов и не
предметов, как в человеческой цивилизации, а самих существ, составлявших ее.
Со временем они смогли развивать в себе психическую энергию чудовищной силы.
Энергию, посредством которой можно было воздействовать не только на
предметы, но и на себя самих. Не удивительно, что настало время, когда
пространство вне Земли стало доступно им.
Теперь я начинал понимать, что это за странная капсула, огромным
муравьиным яйцом белевшая в кустах. Очевидно, он прилетел оттуда, с
какой-нибудь из отдаленных систем, которых, возможно, нет даже на наших
звездных картах.
Прилетел на Землю, чтобы увидеть, что в доме его предков давно уже
поселились другие:
- Я обязательно узнаю, отчего погибли динозавры, - повторил я. - Я
поеду в библиотеку...
Он кивнул и несколько секунд молча смотрел на меня.
- Я буду ждать тебя послезавтра.
И, наклонив взглядом большую дубовую ветку, принялся задумчиво
общипывать с нее губами листья. Короткие передние лапы Оеспомощно, как
пристегнутые, болтались у него на груди.
Только собравшись уходить, я заметил тонкую радужную пленку, словно
окружавшую то место, где находились мы.
- Ничего, - пояснил он. - Это искривление пространства...
И приподнял край, давая мне проход. Теперь я понял, почему, идя по
лесу, никто не мог видеть его.
К сожалению, ни через день, ни через неделю мне так и не удалось
сообщить ему ничего определенного. Работы, посвященные этой проблеме, носили
слишком описательный и частный характер. По сути дела, они ничего не могли
добавить к тому, о чем я уже сказал.
- Я должен узнать, - возразил он печально. - Видно, тебе самому
придется заняться этим...
Сейчас уже третий год, как я возглавляю одну из экспедиций.
Мы ведем раскопки в Монголии и Средней Азии, там, где раскинулись
знаменитые "кладбища динозавров". Когда меня спрашивают о результатах, я
уклончиво отвечаю, что до окончательного решения еще далеко, но что некий
просвет, которого не было раньше, уже наметился.
Динозавр по-прежнему живет под Москвой. Вернувшись с раскопок, я часто
бываю у него. Мы обсуждаем научные проблемы и смотрим телевизор, который я
подарил ему.
Динозавру нравится смотреть телевизор, и вообще в своем замкнутом
пространстве он чувствует себя вполне сносно. Говорит он гораздо лучше, чем
в первый раз, и, если у меня будет свободное время, я собираюсь научить его
читать.
Тогда, уезжая, я буду оставлять ему по чемодану книг, чтобы он не
скучал. Потому что, когда я возвращаюсь, он так радуется мне, что у меня
сжимается сердце.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.01.2004 18:08