Валерий Дмитриевич ГУБИН
ДРУГАЯ ЖИЗНЬ
Фантастический рассказ
Нужно было ехать, а я все никак не мог решиться, больно тягостным
казалось мне предстоящее объяснение. Основная масса дачников схлынула,
электрички отходили полупустыми, а я все прогуливался по перрону, курил,
заходил в буфет и, отстояв небольшую очередь, пил кофе, потом снова ходил
взад-вперед. Наконец решив, что позднее приезжать просто неудобно, я
прыгнул в уже закрывающиеся двери вагона, и он, плавно набирая ход, понес
меня из моря огней в беспросветную загородную темень.
Я смотрел в окно, видел там только свое собственное отражение -
зыбкое, расплывающееся, иногда совсем стираемое фонарем снаружи, - и в
сотый раз повторял про себя все те доводы и аргументы, которые хотел
выложить в нашем последнем объяснении. И про то, что я устал, и про то,
что наша совместная жизнь не приносит нам больше радости и не служит
защитой от внешнего хаоса, и про то, что мне уже поздно менять свой
характер и приспосабливаться к ее капризам. Правда, временами я вдруг
смущенно чувствовал, что все это не так, все это на поверхности, а
настоящая причина нашего разлада гораздо глубже. Я продолжал ее любить,
только теперь к этому все чаще примешивалось острое чувство жалости к ее
болезненности, хрупкости, все время угнетали мысли о том, что совсем скоро
она будет пожилой женщиной, будет еще чаще болеть, еще больше мучиться,
поблекнет и станет рано или поздно похожа на свою мать - высохшую
костлявую старуху с лошадиным лицом. А меня будет грызть и уже грызет
тоска от сознания моего бессилия, от невозможности остановить время,
которое разрушает красоту и пожирает почти все наши надежды. Но нет, и
это, видимо, все не то, не самое главное.
Один раз мы уже объяснились, довольно спокойно, и решили расстаться,
даже расстались - она пока жила на даче, а я в городе. Но вот она снова
попросила приехать, и я поехал, мне было тревожно и неприятно - опять
нужно будет говорить какие-то серьезные слова, очень много слов, целую
паутину надо вязать, и есть опасность самому в ней запутаться.
Уже подходя к калитке, я увидел два светящихся окна на втором этаже,
и тут всплыла ясная отчетливая мысль, но такая гнетущая, такая тяжелая,
что я даже ухватился за планки забора, как будто мог упасть, - мысль о
невозможности счастья. Я вдруг понял, что именно это и было последней, до
сих пор неосознаваемой, причиной моего ухода. Я не просто понял, а
почувствовал всем своим существом эту невозможность. "На свете счастья
нет", - может быть, Пушкин находился в таком же состоянии, когда писал эти
строки. Но почему оно невозможно, откуда такая уверенность - я не мог
объяснить. И еще сильнее вцепился в забор, потому что дом с двумя
освещенными окнами вдруг вздрогнул, повернулся, надвинулся всей массой.
Померк свет, а потом плотная, обволакивающая тишина опустилась на меня.
Осторожно, боясь вспугнуть ее, я открыл глаза и посмотрел на
огромный, во всю стену отсека экран. Ничего не изменилось - по-прежнему
четыре звезды, словно в очередь, выстроились слева, правда, вторая стала
немного ярче и слегка затмевала свою ближайшую соседку. А справа вот уже
шестой год тянется унылая, вытянутая кишкой разряженная туманность,
разбросавшая часть своих звезд прямо на нашем пути. И еще, все на том же
градусе, всегда на том же месте экрана слабое, еле видимое мерцание. Это
не звезда - это дюзы нашего ведущего корабля, он идет в нескольких тысячах
километров впереди нас, и мы словно в связке несемся в космосе - две
жалкие живые песчинки в огромном грозном ледяном безмолвии.
"Как это я ухитрился заснуть, - взгляд мой привычно скользнул по
приборам - нет, это был не сон, а какой-то провал. Видимо, длительное
одиночество начинает угнетать мозг, а до конца моей вахты еще три года".
Но, окончательно придя в себя, я решил, что все эти провалы от
постоянно грызущего беспокойства - много лет, как перестали поступать
сигналы от ведущего. Может быть, там уже нет никого в живых, и только
автоматы поддерживают заданный курс. Я повернул ручку фокусировки до
отказа, и мерцающее пятнышко стало чуть-чуть ярче. Сколько лет я смотрел
на него с надеждой, а теперь, глядя со страхом, стараюсь не думать о том,
сколько же все-таки лет, когда все началось, потому что не могу этого
вспомнить и боюсь, что что-то случилось с памятью. Но одновременно во мне
все сильнее растет подозрение - никакого старта не было, мы всегда неслись
так в бесконечном пространстве, все дальше уходили в эту пугающую бездну,
а в прошлом вообще ничего не было, кроме длительных вахт и еще более
длительного сна в анабиозе. Чем дольше я вглядываюсь в эту бездну на
экране, тем больше мне кажется, что и она начинает пристально вглядываться
в меня...
- Что же ты не пьешь, чай уже холодный, - сказала жена. Я вздрогнул и
протянул руку к стакану. Судя по всему, мы уже давно разговариваем, а
только что даже поссорились. Обрывки моих и ее слов еще не улеглись в
голове. Я увидел пепельницу, полную окурков, ее серое от усталости лицо,
встал и распахнул окно. Шел мелкий дождик, и все небо было темным, ни
одной звезды.
- Там за облаками звезды, очень много, и до самой близкой надо лететь
всю жизнь.
- Что это ты?
- Нет, ничего. Мне вдруг показалось, что у меня не одна жизнь, а две,
и они текут параллельно. Я сижу здесь и в то же время лечу где-то далеко в
космосе.
- У тебя всегда все легко получается, надоела одна жизнь - взял и
перескочил в другую.
- Вряд ли это легко. Эта жизнь пугает своей монотонностью, а та -
наверное, своей непонятностью.
- И давно ты обнаружил свою вторую жизнь?
- Не знаю, не помню. Сейчас мне кажется, что еще в детстве меня
томили какие-то воспоминания и неясные предчувствия.
- Ты всерьез или опять начал дурачиться? Ну, посиди, подумай, может,
что и вспомнишь, а я пойду чайник подогрею.
Она ушла, а я все стоял у окна и пытался вызвать в себе то
удивительное видение, которое недавно посетило меня, но чувствовал лишь
сильную усталость и тошноту от сырых, кислых сигарет. Она вернулась за
спичками, но я отказался от чая и стал собираться. Еще можно было успеть
на последнюю электричку, а оставаться здесь ночевать мне не хотелось.
- Что ж, прощай, жаль, что все прошло так сумбурно и бестолково, - я
видел, как злость, раздражение борются в ней с глухим разочарованием.
- Я обязательно приеду на днях, и мы до конца все обговорим, а сейчас
не могу - надо бежать.
- Теперь это уже не обязательно, беги, а то опоздаешь, - она
отвернулась к окну.
Я бежал до самой станции, а когда выбрался на платформу, то
оказалось, что до поезда еще минут десять. Вокруг было пусто, лишь на
противоположной платформе светилось маленькое окошечко кассы. Я
облокотился на мокрые бетонные перила и стал вглядываться в темноту леса.
Лес тихо шептался о чем-то с дождем и дышал на меня свежим, настоянным на
мокрых листьях березы воздухом.
- Что же все-таки случилось с ведущим, почему он не отвечает ни на
какие сигналы? И куда мы в конце концов летели?
Дождь внезапно стих, резко дунул ветер, и прямо надо мной появился
разрыв в тучах с ярко блестевшими звездами. Вдали прогудела приближающаяся
электричка, но я спрыгнул с платформы и быстро пошел назад к даче, еще не
зная твердо, зачем я возвращаюсь и что скажу. Но во мне все более крепла
внезапно появившаяся уверенность, что у меня не две жизни, а одна, та, в
которой я был несколько минут сегодня вечером. И у всех нас одна жизнь, мы
летим среди звезд, все время летим, и они расступаются перед нами. Если
только этот полет, - ни прошлого, ни будущего - и лишь страх перед бездной
заставляет нас забываться и выпадать в другую жизнь, в которой мы все
время к чему-то стремимся, мучаемся, ненавидим, любим, рвемся в погоню за
ускользающим счастьем и всегда настолько устаем, что у нас не хватает сил
вернуться туда, где есть только бездна, звезды и наш корабль, несущийся
мимо них. Поистине есть только атомы и пустота, в которой атомы падают,
говорил Демокрит. Поистине есть только звездная бездна, в которую мы вечно
падаем, - это мы сейчас уже знаем, а возможно, и Демокрит знал две тысячи
лет назад.
Я долго нетерпеливо стучал, пока не щелкнул замок, потом, ворвавшись,
потащил ее сонную к окну и, указывая на небо, почти очистившееся от туч,
долго и сбивчиво говорил, пытаясь выразить как можно понятнее то, что я и
сам плохо понимал.
- Так ты согласна пойти со мной? Ты согласна?
- Согласна, если ты не сошел с ума и мне все это не снится.
- Тогда повторяй за мной!
Слова возникали у меня в голове так, как будто я их знал давно, еще с
детства, и были они похожи на начало какой-то детской сказки:
- Великий и бездонный космос, и вы, звезды, вечно горящие в ночи, и
ты, пространство, сжатое в точку и бесконечное во все стороны, дайте нам
продолжить свой путь, поскольку мы оставили все сомнения, все надежды и
готовы к дороге.
Она повторяла за мной и все время вглядывалась в темноте в мое лицо.
Когда прозвучало последнее слово, я бросился к двери, нащупал выключатель,
нажал на него и услышал ее крик. Она сидела у пульта, вцепившись
побелевшими пальцами в подлокотники кресла, и смотрела на экран, на
приближающиеся звезды. Я подошел и погладил ее по голове.
- Послушай, может быть, это смерть, может быть, мы умерли?
- Нет, это та единственная жизнь, для которой мы созданы, здесь
вообще нет смерти. Но если ты испугаешься, если тебя замучает тоска, то ты
сможешь вернуться назад, к своему прежнему существованию.
Громко загудел зуммер, я бросился к пульту, потом задрожавшими руками
дал радару максимальную мощность.
- Смотри! Это ведущий! Он резко меняет курс и вызывает нас!
Мерцающая точка впереди быстро смещалась к центру экрана.
__________________________________________________________________________
Губин В. Д.
Г 93. Кругом пришельцы: Сборник фантастических рассказов. - М.:
Изд-во РУДН, 1992. - 152 с., ил.
ISBN 5-209-00516-X
Основная тема рассказов - попытка глазами героев увидеть
фантастическое, необычное в повседневной жизни. Книга поможет
читателю в формировании самобытного мышления, в выходе из оков
привычных представлений и стереотипов. Является как бы своеобразной
литературной иллюстрацией к научным трудам автора - философа по
профессии, продолжающего и в опубликованных, и в новых рассказах
традиции романтической фантастики в духе Р. Брэдбери, Р. Шекли и др.
Для широкого круга читателей.
ИБ ь 782
Художник© С. Ю. Г©а©в©р©и©л©о©в©а
Редактор© Л. Г. Т©я©г©л©о©в©а
Художественный редактор© Е. А. И©о©н©о©в©а
Корректоры© Е. В. К©о©л©ч©и©н©а, Е. Е. М©и©т©и©н©а
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 19.03.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: [email protected]
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/