Книго
                         Валерий Дмитриевич ГУБИН
                           ТАНЦЫ В НАЧАЛЕ ВЕКА
                          Фантастический рассказ
     Корабль приближался к  Земле.  Позади  были  несколько лет  тяжелого,
каторжного   труда,   бесконечные  посадки   на   колонизованные  планеты,
исследования,   переговоры,   ремонт,   выматывающее  чувство   постоянной
опасности.   Последние  сутки  прошли  без  сна,  все  собрались  в  рубке
центрального поста  и  смотрели на  яркую,  заметно  увеличивающуюся точку
впереди -  это было Солнце -  свое,  уютное,  спокойное,  домашнее Солнце.
Никто не разговаривал,  да и говорить больше было не о чем, каждый думал о
своем,  но все думы одинаково тяжелые и тревожные.  На Земле со времени их
отлета прошло двадцать лет.  Как-то  их  встретят те,  кто жив,  и  как им
переживать известие о  неизбежной смерти  многих  близких?  Смогут ли  они
приспособиться к новому времени, состарившимся друзьям и взрослым детям?
     Уже  несколько  часов  работала  система  торможения,  корабль  терял
скорость, стремительно падая в поле притяжения родной звезды. И тут резкий
голос в динамике заставил всех вздрогнуть:
     - Капитан! Станция дальнего оповещения не отвечает!
     Капитан наклонился к пульту:
     - Может быть, они нас еще не заметили?
     - Исключено, мы уже пятнадцать минут в зоне их видимости.
     И опять тишина и одна мысль у всех: что случилось со станцией? Просто
невероятно, что их до сих пор не засекли. Странная беспечность!
     Еще два часа томительного ожидания и снова:
     - Капитан! Луна тоже молчит!
     - Этого не  может быть,  -  капитан вытер потное красное лицо,  -  вы
слышите, - крикнул он в микрофон, - этого не может быть!
     Динамик молчал.
     Капитан обвел рубку отсутствующим взглядом, потом скомандовал:
     - Все по местам! Выходим на околоземную орбиту!
     - В  зону без направления входить нельзя,  -  крикнул штурман,  -  мы
обязательно в кого-нибудь врежемся.
     Бросившиеся к выходу замерли, остановленные этим криком.
     - Я сказал:  по местам! - рявкнул капитан и неожиданно для себя грубо
выругался.
     Ничего страшного не  случилось.  Корабль спокойно лег на  орбитальный
курс,  правда,  на  самую  отдаленную траекторию,  по  настоянию штурмана.
Несколько человек в рубке напряженно вглядывались в экран, по которому уже
плыла  поверхность  планеты  -  любимой,  долгожданной  и  пугающей  своим
неожиданным  молчанием.  Не  отвечал  ни  один  маяк,  лишь  мерный  треск
космических разрядов доносился из эфира.
     - Капитан! - прошептал штурман. - Это не Земля.
     - Вы  сошли с  ума?  Почему не  Земля?  Вот  Австралия,  а  вон Новая
Зеландия.
     - Вроде бы похоже. Но на Новой Зеландии никогда не было лесов, вообще
никакой растительности,  по  крайней мере,  на моей памяти -  там ведь три
стратегических космодрома.
     - Все это похоже на сон,  -  старший оператор тяжело дышал в затылок,
наваливаясь сзади.
     - Подождите,  вон  Антарктида,  сейчас  мы  увидим  заводы  ракетного
топлива, и все станет на свои места.
     Но  внизу  простиралась безжизненная белая пустыня и  не  было  видно
никаких признаков человека.
     - Черт возьми,  почему здесь так жарко, - капитан опять вытер лицо, -
включите же кто-нибудь вентиляцию!
     - Смотрите,  корабль,  какой странный,  - штурман быстро крутил ручки
надстройки.  В  океане под  ними шел корабль,  огромный,  белый,  отчаянно
дымящий тремя трубами. - Какой-то древний монстр!
     - Мне кажется,  я его видел,  - пробормотал оператор, - одну секунду,
не упускайте его из виду.
     Он  выскочил из рубки.  Штурману удалось увеличить изображение.  Были
даже  видны  огромные фонтаны брызг,  поднимаемые носом корабля,  -  внизу
сильно штормило. Опять загремели шаги оператора, он ворвался, тяжело дыша,
держа в руках толстый альбом в кожаном переплете.
     - Это  атлас старинных кораблей,  мое хобби,  -  он  судорожно листал
страницы,  -  вот,  так я  и знал.  Это "Принцесса Элизабет".  Первый рейс
совершила в 1906 году, в 1914-ом торпедирована немцами.
     "Принцесса" исчезла за краем экрана,  и в ту же секунду океан закрыли
плотные, темные облака.
     - Что же все это значит? - спросил кто-то.
     - Это  значит,  что  там внизу сейчас начало двадцатого века.  Где-то
между шестым и четырнадцатым годом.
     - Абсолютная чепуха, - возразил капитан.
     - Однако же мы все видели своими глазами. И Новую Зеландию в лесах, и
пустынную Антарктиду, и этот лайнер, наконец...
     - Мало ли что видели, но при чем здесь начало двадцатого века, как мы
могли в нем оказаться?
     - Возможно,  мы попали в космосе в какую-то петлю времени, - оператор
захлопнул альбом,  - иного объяснения быть не может. Если только что-то не
случилось с нашими мозгами.
     - Более ста лет до нашего старта,  -  застонал штурман и  опустился в
кресло.
     Ошеломляющая новость мигом  облетела всех,  и  они  опять собрались в
рубке и опять, на этот раз все, смотрели на проплывающие внизу континенты,
на белые шапки полюсов;  молодежь шутила, что старики на радостях хлебнули
и  им  мерещится бог знает что.  Но  когда корабль перешел на  максимально
низкую орбиту,  когда все увидели незнакомые города,  обильные леса, почти
пустые океаны,  то шутки и  смех стихли.  Разум отказывался признавать то,
что  видели  глаза,   и   все  еще  теплилась  надежда  на  розыгрыш,   на
неисправность приборов,  все еще смертельно хотелось домой,  а  не в этот,
очень знакомый, но все-таки совершенно чужой мир.
     - Будем садиться, - решил капитан.
     - Куда?
     - Не все ли равно.  Хотя бы сюда,  -  он ткнул пальцем в  появившуюся
картину, - здесь все-таки наша родина.
     Они  сели  на  огромной  лесной  поляне,  в  тридцати  километрах  от
неизвестного им городка.  Солнце стояло высоко в зените,  было жарко,  они
лежали в  густой высокой траве,  подавленные тишиной,  спокойной неброской
красотой этого мира и волшебными, дурманящими, давно забытыми запахами.
     - Какой,  однако,  воздух,  голова  кружится,  -  штурман привстал на
секунду и снова рухнул на землю.
     Когда прошло первое оцепенение, они разбрелись по лесу, перекликаясь,
пересвистываясь.  Некоторые, стоя на коленях, набивали рот ягодами, другие
в  ошалелом нетерпении уходили все  дальше и  дальше,  жадно вглядываясь в
каждое  дерево,  каждый куст,  словно ожидая подвоха и  радуясь тому,  что
ничего не происходит.  Начали возвращаться только к  вечеру,  и  у каждого
вернувшегося  было  необычное,   просветленное  выражение  лица,   как   у
нашалившего и неожиданно прощенного ребенка.
     И только потом,  когда при свете костра стали рассматривать сделанные
сегодня  снимки  городов  и   деревень,   железных  дорог  и   примитивных
аэродромов,  снимки  людей  и  допотопных автомобилей,  только тогда  они,
наконец,  поверили в свое необычное фантастическое приключение и понемногу
стали свыкаться с мыслью о неизбежном.
     - Вот, посмотрите, местные солдаты, у них почти такая же форма, какую
мы  носили на  Эклезиасте,  в  этих проклятых тропиках.  Если мы снова так
вырядимся, то сойдем за воинскую часть.
     - Ну, не очень-то и похоже.
     - Да какая разница? Кто здесь будет выяснять. Завтра же и попробуем.
     Вездеход домчал их до конца леса,  почти до первых домов. Его загнали
в овраг и забросали ветками.  Солнце уже садилось, когда они, подымая пыль
тяжелыми ботинками, пошли вдоль улочки забавных деревянных домов к центру.
     - Тихо! - вдруг сказал кто-то. - Слышите, музыка!
     Они  свернули на  звук к  парку и  вскоре увидели освещенную газовыми
фонарями эстраду над прудом, ярко блестевшие трубы оркестра, пестро одетую
толпу вокруг.
     - Боже мой, танцы! Пойдемте танцевать!
     Они пошли,  почти побежали туда,  и  только капитан,  слегка отстав и
запыхавшись, кричал им вслед, чтобы они были настороже, чтобы не забывали,
что они солдаты на увольнительной,  и не ввязывались ни в какие конфликты.
Все  получилось удивительно хорошо,  потому что  никто не  обратил на  них
особого внимания,  потому что было много девушек, потому что оркестр играл
так славно и такие удивительные мелодии,  что все -  тревоги,  недоумения,
боль от рухнувших вчера надежд -  все вдруг отлетело прочь. Они непрерывно
танцевали,  меняясь девушками,  пили в перерывах ледяной лимонад и, давясь
от смеха, ели огромные куски разноцветной, воздушной ваты.
     - Совсем как в детстве,  -  думалось многим, - хотя это детство наших
бабушек.
     А  капитан,   так  и  не  рискнувший  потанцевать,   цедил  в  буфете
непривычное  на   вкус  пиво,   беседовал  с   дородным  распорядителем  и
рассказывал ему,  как они там,  в лесу,  строят летний лагерь для воинской
части.
     А  потом он  спал  в  вездеходе,  добродушно ворчал,  когда очередной
возвращающийся  прерывал  его   безмятежный,   впервые   за   столько  лет
безмятежный сон.  Последний "солдат" пришел уже под утро, сильно навеселе,
и они, наконец, двинулись к кораблю.
     На следующий день они снова поехали в городок, снова танцевали, снова
пили,  устроили для жителей ослепительный фейерверк из  остатка сигнальных
ракет,  а  штурман,  уговорив оркестр,  даже  спел  несколько очень  милых
песенок,  за что получил в награду бутылку шампанского.  Видимо,  уже весь
городок знал их,  и они знали каждого в лицо,  а многих даже по имени.  На
этот раз несколько человек вообще не пришло к вездеходу,  и утром пришлось
снова гонять его к городу, рискуя быть замеченным.
     И  в третий день почти все,  кроме нескольких человек,  погрузились в
машину  и  умчались,   крича  на  ходу,   чтобы  их  не  ждали,  они  сами
завтра-послезавтра вернутся.
     - Еще неделя,  - сказал биолог капитану, - и наша команда развалится.
Космические разведчики превратятся в мирных провинциальных обывателей.
     - Этого  нельзя  допустить,  -  нахмурился врач,  -  завтра же  нужно
собрать людей и объяснить им ситуацию, капитан.
     - Их можно понять,  -  вздохнул тот,  -  судьба отняла все - близких,
родину, даже свое время, а тут такое место, почти рай. Ведь у нас подобных
уголков уже не осталось. Пусть еще немного порезвятся...
     - И все-таки надо собрать...
     - Да-да, конечно, только вряд ли завтра, завтра половина не приедет.
     Они  все  собрались лишь  через  четыре дня  и  опять сидели в  рубке
центрального поста,  загоревшие,  со спокойными, разгладившимися лицами. У
кибернетика, самого молодого, из кармана торчал букет васильков.
     - Дорогие друзья,  -  встал капитан,  -  мы должны сейчас решить, что
делать дальше...
     - А что тут решать,  -  радостно улыбаясь,  прервал его кибернетик, -
переезжаем в городок, в этот или соседний, с нашими знаниями работа всегда
найдется.
     - Какие знания,  какая работа,  -  возразил оператор,  - я, например,
сторожем устраиваюсь при местной церкви, у них свой недавно умер.
     - Кем бы вы ни устроились, - продолжал капитан, - оставшись здесь, вы
неизбежно воздействуете на  будущее,  ваши знания,  ваша осведомленность о
будущем  неизбежно  проявятся.  Это  вызовет  неконтролируемые изменения и
может привести к печальным последствиям.  Мы не имеем права рисковать, как
бы хорошо нам здесь не было. Это ведь наше будущее.
     - И дело не только в этом,  -  поддержал его врач, - возможно, что те
изменения,  которые мы внесем своим появлением, окажутся незначительными и
со временем сгладятся.  Вам нравится здешняя жизнь, но ведь вы все знаете,
что она скоро кончится. Через пять лет вспыхнет мировая война, она пройдет
и по этим местам.  Миллионы убитых,  потом голод,  нищета,  фашизм,  опять
война,  уже десятки миллионов жертв, потом рост городов, перенаселенность,
гибель природы, ну а дальше вы сами знаете...
     - Тем более мы  не должны улетать,  давайте разыграем роль пришельцев
из другого мира, обратимся к правительствам всех стран!
     - Что ж,  на месяц или два мы станем мировой сенсацией,  но ничего не
изменим.  Что значит жалкая горстка людей в  сравнении с  теми глобальными
силами, которые уже стоят друг против друга... Историю по желанию изменить
нельзя.  Хуже того, нас могут, помимо нашей воли, использовать во зло. Так
оно скорее всего и случится.
     - Если мы стартуем,  -  поднялся штурман,  -  и  двинемся по прежнему
маршруту,  есть надежда развязать эту петлю и  вернуться уже в наше время,
надежда,  правда,  небольшая,  но, по-моему, это единственно возможный для
нас путь...
     Они молча вышли из корабля на поляну, долго смотрели на птиц, летящих
высоко в темнеющем небе,  чувствовали тугое теплое дыхание земли,  и страх
перед ожидающим их космосом снова начинал шевелиться в душе каждого.
     - Если мы улетим,  - вздохнул кибернетик, - то для нас, возможно, все
кончится,  а если останемся, то снова родимся через каких-нибудь семьдесят
лет и снова будем жить.
     Резко подул ветер и  стало быстро смеркаться,  как  будто ночь  вдруг
спохватилась и поспешила взять свое.
     В шесть утра все находились на своих постах. Капитан подал команду, и
в  абсолютной тишине стало слышно,  как в реакторной громко запели ожившие
электромоторы,  подымающие многотонные блоки замедлителей.  Но тут штурман
увидел,  как  из  леса  выскочила допотопная двуколка,  запряженная мощным
крестьянским битюгом с большой гривой,  и устремилась к кораблю. Стоящий в
ней парень начал описывать круги вокруг ракеты, восхищенно рассматривая ее
огромное серебристое тело.
     - Капитан! Можно запускать.
     - Нельзя,  мы  сожжем этого дуралея.  Надо его отпугнуть,  а то он до
вечера не успокоится.
     Резко взвыла сирена, лошадь дернулась было, но парень сильнее натянул
вожжи,  и  она,  успокоившись,  опять пошла по кругу.  Потом остановилась.
Парень, сложив руки рупором, стал что-то кричать.
     - Всем отбой! Штурман, откройте панорамный люк, выясним, что ему надо
и когда он уберется.
     - Тебе чего, приятель? - высунулся штурман.
     И  все,  находящиеся в  рубке,  услышали  крик:  "Скажите,  это  ведь
"Меркурий-IV", не так ли?"
     - Штурман,  врач,  быстро  наружу,  выясните,  что  это  он  болтает!
Впрочем, я с вами.
     Парень узнал их и радостно замахал руками:
     - Так это ваш корабль? Вы что, улетать собрались?
     - Ты откуда знаешь наш класс?
     - У меня дома есть альбом старинных кораблей,  - гордо ответил тот, -
я  его с  детства наизусть знаю,  и больше всего мне нравятся "Меркурий" и
"Титаны"...
     - Погоди,  погоди, паренек, - перебил его капитан, - в каком году был
выпущен твой альбом?
     - Точно я не знаю,  но где-нибудь лет за десять до закрытия программы
космических полетов и  начала  ретро-революции.  Да,  лет  за  десять,  не
меньше.
     Штурман опустился на  землю и  начал смеяться,  все громче и  громче,
пока не поперхнулся и не забился в судорожном хриплом кашле.
__________________________________________________________________________
          Губин В. Д.
          Г 93.  Кругом пришельцы: Сборник фантастических рассказов. - М.:
     Изд-во РУДН, 1992. - 152 с., ил.
          ISBN 5-209-00516-X
          Основная тема  рассказов  -  попытка  глазами   героев   увидеть
     фантастическое,   необычное   в  повседневной  жизни.  Книга  поможет
     читателю в  формировании  самобытного  мышления,  в  выходе  из  оков
     привычных  представлений и стереотипов.  Является как бы своеобразной
     литературной иллюстрацией к  научным  трудам  автора  -  философа  по
     профессии,  продолжающего  и  в  опубликованных,  и в новых рассказах
     традиции романтической фантастики в духе Р. Брэдбери, Р. Шекли и др.
          Для широкого круга читателей.
          ИБ ь 782
     Художник©                С. Ю. Г©а©в©р©и©л©о©в©а
     Редактор©                Л. Г. Т©я©г©л©о©в©а
     Художественный редактор© Е. А. И©о©н©о©в©а
     Корректоры©              Е. В. К©о©л©ч©и©н©а, Е. Е. М©и©т©и©н©а
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 19.03.2002
     О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: [email protected]
     Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Книго
[X]