Книго
                              Ирина КАЧАЛОВА

                         И ДАЖЕ КАМЕНЬ ГОВОРИТ...

                          Фантастический рассказ


     В этот час уже утихла многоголосица,  недавно в полную силу звучавшая
на  площади,   в  глубине  которой  возвышался  памятник  Поэту.   Всласть
набегавшись,  разбрелись по домам ребятишки. Исчезли гуляющие пары: туман,
опустившийся  на  город,  прогнал  их.  Теперь  только  редкий  запоздалый
прохожий торопливо проходил по каменным плиткам, оставляя отголосок гулких
шагов, и снова воцарялось безмолвие.
     Когда совсем стемнело,  ожили,  загорелись фонари. Свет их полегоньку
рассеял туманное одеяние,  скрывавшее памятник. И вот из глубины гранитной
глыбы  раздался голос.  Был  он  тише  дуновения ветра.  Только  фонари  и
подстриженные  елки,   темным  полукружьем  обступившие  памятник,   могли
расслышать его.


     Давным-давно это было.  Я родился в горах. Привольно текла моя жизнь.
Надо мной было небо и  неустанно совершающее свой путь солнце.  Оно бывало
то дружелюбным,  спокойно-лучистым,  то мглистым и  далеким.  А  порою оно
беспощадно заливало  меня  жгучими  лучами.  Но  когда  дело  доходило  до
морозов,  я страдал еще больше.  Я ждал их после отлета последних птиц.  И
тогда уже начинал исподволь сжиматься. Но все равно удары мороза заставали
меня  врасплох.   Замороженный,   я   почти  полностью  терял  способность
чувствовать.  Начинал падать снег. Он шел сначала медленно, словно танцуя,
потом  валил  неразборчиво,  густо.  Слабые  частые  прикосновения снежных
хлопьев  приносили  облегчение.   Скоро  я  оказывался  укутанным  снежной
перинкой.
     Когда приходило время снегу таять,  тоненькие голубые струйки сбегали
вниз,  щекоча мне бока.  Солнце становилось все ласковее, можно было ждать
птиц. И они прилетали. Сначала на небе появлялись движущиеся черные точки,
которые  постепенно  вырастали,  превращаясь в  крылатые  существа.  Птицы
наполняли воздух звонкими голосами.  Иногда стая  останавливалась в  горах
отдохнуть. Как-то по соседству со мной, в кустах, поселилась пара пичуг. Я
любил прислушиваться к  их  разговорам.  Птицы болтали о  своем гнезде,  о
будущих птенцах,  порою ссорились. Иногда среди повседневных птичьих забот
проскальзывали воспоминания о странствиях,  о встречах с человеком.  Птицы
называли его могучим,  непостижимым существом.  Но я не знал,  что такое -
человек.
     Так и жил я,  предоставленный самому себе.  Тихие думы посещали меня:
казалось, такой жизни не будет конца.
     Но  однажды возле  меня  раздался непонятный шум,  а  потом внезапная
резкая боль впилась в мое тело. Что-то твердое и острое вонзилось в меня и
погружалось  все  глубже  и  глубже.   Когда  я  вновь  обрел  способность
чувствовать,  то  понял,  что я  разбит,  вырван из материнской горы.  Мою
истерзанную плоть  поднимало и  опускало,  мотало  из  стороны в  сторону,
ударяло  о  что-то  твердое.  А  вокруг  в  огороженном  пространстве была
темнота. Я был в ловушке. И ловушка двигалась.
     Тряска  прекратилась,  свет  захлестнул  меня,  какая-то  сила  резко
подняла,  потом бросила меня вниз.  Немного освоившись,  я убедился в том,
что лежу на плоском основании совсем близко от земли,  в  полутемном узком
пространстве.  Воздух душный,  пыльный,  с запахом гари и еще чего-то, мне
неизвестного. Прежняя жизнь больше не вернется, это я чувствовал. Сейчас я
обрел долгожданную неподвижность,  но надолго ли?  Может быть, завтра меня
ожидают еще  худшие испытания.  Так  жил  я  на  новом месте,  тревожась и
надеясь, тоскуя по воле.
     В  один прекрасный день в  помещении стало светлее,  и я увидел перед
собой незнакомое существо.  Оно напоминало дерево с шарообразной вершиной.
Снизу ствол раздваивался,  образуя два ствола потоньше.  Пониже вершины от
ствола отходили две тонких подвижных ветки,  а  с  шарообразного окончания
смотрели очень живые серые глаза.  И тут меня осенило:  это же человек,  о
котором поведали птицы.  Но  вместо богатыря передо мной  было  существо в
несколько  раз  ниже  и  тоньше  меня.   Я  почувствовал  разочарование  и
одновременно смутную тревогу.  Ведь как-никак он хозяин положения, и, судя
по  птичьим рассказам,  способен на  все.  Нет  границ  его  возможностям,
говорили когда-то птицы,  человек может созидать, но может нести и смерть.
С какими намерениями он пришел? Может быть, отправит меня обратно? Но я не
угадал.  Человек достал из мешка какие-то странные толстые и  тонкие штуки
(позже я  узнал,  что они называются инструментами) и обрушил на меня град
сокрушительных ударов.  Он откалывал от меня куски.  Задыхаясь от боли,  я
сопротивлялся как мог,  но  человек был сильнее.  Через некоторое время он
перестал увечить меня,  отбросил инструменты и  коснулся меня  рукой.  Его
прикосновение было негрубым,  человек начал поглаживать те места, где боль
была особенно резкой.  Тепло шло от  его пальцев,  от  всего человеческого
существа,  оно проникало в меня,  словно пытаясь загладить причиненную мне
боль.  Но  я  не  мог,  не  хотел прощать человека.  Пытливые глаза упорно
смотрели на меня,  они хотели постигнуть,  что же скрывается во мне,  но я
вытолкнул из  себя  чужую волю,  спрятав свое сокровенное поглубже.  Иными
словами, я объявил человеку войну.
     Он ушел и  появился на следующий день,  собранный,  строгий,  и снова
начался  между  нами  поединок.   И   так -   день  за  днем.   Я  яростно
сопротивлялся,  выталкивая из  себя  мысли и  волю  человека,  все  глубже
замыкаясь в себя,  изгоняя даже собственные ощущения. А ночью изо всех сил
старался  вернуть  себя,  призывал  воспоминания  о  счастливой  жизни,  с
отчаянием думая о солнце,  ветре,  почти забытых мною птицах.  Вокруг было
тихо,  из  окна лился слабый свет,  через стекло ко мне заглядывали сонные
листья,  они чуть кивали мне,  силясь что-то передать,  но я не понимал их
знаков.
     Однажды утром,  как  всегда,  пришел  человек и  начал  работать.  Но
сегодня удары его были несильными и, пожалуй, неуверенными. Что это с ним?
Он   сегодня  какой-то  странный.   Вдруг  человек  отбросил  инструменты,
схватился за  голову,  застонал и  повалился на пол.  Он лежал около меня,
бормоча что-то.  Я прислушался:  "О камень,  какой ты сильный,  ты сильнее
меня.   А  я-то  надеялся  победить  тебя,   вложить  в  тебя  свою  душу,
самонадеянный  я   глупец,   жалкая  посредственность.   Я  заслужил  свое
поражение. О камень, ты оказался сильнее меня".
     И  тогда со мной что-то случилось:  сам не знаю почему,  но мне стало
жаль человека.  Ну  что  мне стоит приоткрыться немного,  показать краешек
своей души,  ведь меня от этого не убудет. Я хозяин положения, сам человек
признал это. А мне только того и надо было.
     В   моей  жизни  произошел  перелом.   Я  перестал  тяготиться  своим
положением.  По утрам я  ждал появления человека.  Он приходил задумчивый,
нервный и  сначала долго всматривался в  меня;  потом вдруг быстрая улыбка
пробегала по его губам.  Человек уверенно брался за инструменты.  Движения
его стали более бережными,  они почти не причиняли мне боли. А может быть,
просто я привык.  Жизнь больше не казалась невыносимой. В те часы, когда я
оставался один,  я  не замечал серых стен,  я вспоминал движения человека,
его лицо вставало передо мной,  оно было серьезным,  значительным, от него
исходила сила.  Я  научился различать в  человеке какие-то новые черточки.
Так постепенно мы начали понимать друг друга.
     Стали появляться незнакомые люди.  По одному,  по двое они заходили в
помещение и останавливались,  рассматривая меня.  Они то приближались,  то
снова отступали в глубь зала, не отрывая от меня взгляда.
     - Как вам удалось заставить его жить? -  говорили они моему человеку.
Он слушал и улыбался, конечно, ему было очень приятно, что работа удалась.
Забыв свои прошлые неудачи, успех он полностью приписывал себе. И только я
один ничего не забыл, я один знал, что всегда был живым.
     Теперь давно уже я стою на площади, и спокойствие не покидает меня. У
моих ног играют дети,  мимо идут прохожие.  Я люблю беседовать с домами, в
окнах которых так ярко полыхает утреннее солнце.  По  вечерам,  когда свет
уходит, я думаю о моем человеке: где он сейчас, что теперь делает?
     Ко  мне  нередко подходят люди,  они смотрят на  меня мечтательно или
сосредоточенно, реже - рассеянно. Но такого взгляда, как у моего человека,
я не встречал больше ни у кого.
     Когда шум города тает, небо становится мглисто-лиловым и горят ровным
светом фонари,  я думаю о будущем.  Всякое существо, конечно, задумывалось
об  этом.  Придет время,  пусть это будет не  так уж скоро,  но все же оно
настанет,  когда я превращусь в обломки,  в щебень. А затем и вовсе песком
рассыплюсь по земле.  Сквозь трещины земные приникну я  к матери-магме,  и
даст она новое рождение.
     И  камень  умолк.  Фонари задумчиво светились.  Чуть  шелестели ветки
сонных деревьев.  И стояла тишина,  словно бы и не звучал из глубины камня
голос.

__________________________________________________________________________

          П310. Пещера отражений:  Фантаст.  произведения / Сост., вступл.
     В. Семеновой;  Ил.  Г. Захарычева. -  Р.:  Лиесма,  1988. - 494 с.; -
     (Приключения, фантаст., путешествия).
          ISBN 5-410-00334-9
          В третий сборник фантастических произведений авторов,  живущих в
     Латвии,   входят   рассказы   и   повести   как  известных  писателей
     (В. Михайлов,  Л. Алферова,  Н. Гуданец),  так и печатающихся впервые
     (А. Вязов,  Р. Виксниньш,  В. Пальмова  и  др.);  всего -  21  автор.
     Затрагивая широкий круг проблем,  касающихся развития науки и техники
     будущего,  основное  внимание  авторы уделяют взаимоотношениям людей,
     вопросам нравственности,  ответственности за свои поступки,  за  свой
     мир.
          Тираж 60 000 экз. Цена 2 руб. 70 коп.
          С о д е р ж а н и е: СВОИ:  Гуданец Н. Ягненок Билли; Морочко В.
     На грани;  Михайлов В.  Приглашение на ночную охоту;  Иванов С. По ту
     сторону   Моста;   Юфряков В.  Свои.  ЦЕНА  ЭТОГО  МИРА:  Пальмова В.
     Испытание;  Алферова Л.  Пещера отражений;  Винник И.  Лесное  озеро;
     Касянич Ю.   Сауна;   Кричевский В.  Цена  этого  мира.  ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ
     ОБСТОЯТЕЛЬСТВА:  Качалова И.  И  даже  камень  говорит...;   Вязов А.
     Хахаль;  Левкин А.  Командор  ордена;  Винник И.  Подарок;  Левкин А.
     Старинная  арифметика;  Гуданец Н.  Петля;  Чепуров В.   Чрезвычайные
     обстоятельства;  Виксниньш Р.  Цивилизация в яйце; Гудков В. По моему
     хотению.  КЛУБНИКА В ЯНВАРЕ:  Гуданец Н.  Клубника в январе;  Сильное
     чувство к зеленым человечкам;  Машина счастья; Гацура Г. Наблюдатель;
     Неудачная поездка; Гудков В. "Опыт Р-2"; Гвин Л., Тренко З. Последняя
     надежда;  Качалова И.  Ковар;  Сычеников В. Перчик; Зайканов П. Камни
     преткновения;   Вязов А.    Летун.    НЕПОВТОРИМОСТЬ:    Виксниньш Р.
     Доколумбовы  истории;  Под сенью Тенитлана;  Пытка;  Трускиновская Д.
     Вечность для Джульетты; Морочко В. "Пыль"; Кавский В. Кольцо желаний;
     Морочко В.  Неповторимость;  Кавский В.  Братья и сестры;  Гуданец Н.
     Тройное навечное заклятие.
          ИБ № 4981
          Составитель В. Семенова.   Редактор  Л. Усачева.  Художественный
     редактор  Д. Брейкшс.  Технический  редактор  И. Барвиге.  Корректоры
     И. Грузнова, Е. Грузнов.
__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 29.07.2003
     О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: [email protected]
     Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/

Книго
[X]