Книго
В.Красногоров. 

                           Ничего невозможного



   День начался как нельзя лучше. Жена куда-то отлучилась, и Тхеп,  весело
насвистывая  незатейливый   мотивчик,   сам   себе   приготовил   завтрак.
Неторопливо и со вкусом поев, он развалился с газетой в  кресле.  Из  сада
доносилось пенье птиц, солнечные зайчики прыгали со стенки  на  стенку,  у
ног мурлыкала пригревшаяся кошка. Тхеп знал, что он опаздывает на  работу,
но уж слишком ему  было  хорошо,  а  когда  людям  хорошо,  они  не  любят
торопиться.  К  тому  же  недаром  тайком  от  начальника   он   смастерил
собственную Дверь. Теперь ему не надо было  ездить  в  контору  к  главной
Двери, и на одном только автобусе он мог  сэкономить  минут  тридцать,  не
меньше. Долистав газету, Тхеп  решил  было  уже  идти,  но  тут  из  своей
кроватки к нему на колени приполз малыш, и они славно поиграли, и никто не
мешал им своими отрезвляющими замечаниями - что можно и чего нельзя.
   Наконец  Тхеп  поцеловал  сынишку,  пообещал  ему  привести   огненного
крокодила, надел скафандр, взял сумку с инструментами, прошел через сад  и
спустился в погреб. Там он остановился перед тяжелой металлической  дверью
с кнопками и цифрами и достал из кармана листок с  заданием:  сегодня  ему
предстояло заняться планетой С-4386А-10-121В в галактике Х-61-2-14.  Держа
бумажку перед собой, Тхеп набрал на дисках и кнопках Двери нужный номер. С
последним поворотом диска тихо звякнул звонок, зажглась зеленая  лампочка,
Дверь в супер-пространство бесшумно раскрылась,  Тхеп  шагнул  на  планету
С-4386А-и-так-далее, поставил свою сумку и огляделся. Планета как планета,
бывают и хуже. С соседней горки, как томатный соус  из  кипящей  кастрюли,
бежала дымящаяся лава,  пылали  какие-то  развалины,  и,  судя  по  всему,
происходило небольшое землетрясение. Во всяком случае, сумка  прыгала  как
лягушка, побрякивая инструментами, а  самого  Тхепа  подбрасывало  как  на
батуте. Только Дверь, вернее, другая ее сторона, незыблемая, как вечность,
стояла невозмутимо и величаво, похожая на чудом сохранившиеся ворота давно
исчезнувшего древнего храма. Сверху падала всякая всячина - пепел, камушки
величиной с грузовик и прочее, что полагается  в  таких  случаях.  В  небе
пылало невероятно белое солнце размером с целый стадион. Местным  жителям,
должно быть, приходилось жарковато,  и  в  соответствии  с  заданием  Тхеп
должен был разобраться, что к чему, и навести порядок.
   Тхеп прислонился к Двери и для начала сжевал бутерброд (не то чтобы  он
проголодался, но такая уж  у  него  была  привычка  -  подкрепиться  перед
работой). Потом он раскрыл сумку и первым делом достал антиземлетряситель.
Пока тот скрежетал шестеренками - эти антиземлетрясители что смазывай, что
не смазывай, - Тхеп прихлебывал из термоса кофе, но,  по  правде  сказать,
особого удовольствия не получил - и все из-за этого  тарахтенья.  Планета,
однако, поуспокоилась, сумка перестала прыгать, каменный град затих,  Тхеп
допил  кофе,  с   облегчением   спрятал   антиземлетряситель   и   включил
холодильник. Вскоре, однако, он понял, что этот номер не пройдет. Вулканы,
правда, застыли, но почва светилась зноем,  и  остатки  кофе,  выплеснутые
Тхепом на камни, зашипели, как брюки под утюгом. И дураку было  ясно,  что
холодильник не поможет,  пока  светит  это  кошмарное  солнце.  Тхеп  взял
карандаш, уткнулся в блокнот и вскоре подсчитал, что всю  жизнь  это  было
солнце как солнце, и теперь на нем произошел сверхвзрыв или что-то в  этом
роде. Вот почему несчастная  планета  из  райского  пляжа  превратилась  в
раскаленную сковородку.
   Несколько минут  Тхеп  размышлял  над  тем,  что  следует  предпринять.
Сначала он решил было отодвинуть планету подальше от солнца и вытащил было
даже из сумки портативный движок. Но тут же сообразил, что стоит перевести
планету на новую орбиту, и сразу изменится длительность ее года,  начнутся
сдвиги биологических ритмов, нарушения экологии и прочая музыка. Что такое
экология, Тхеп знал смутно, но  связываться  с  ней  не  любил,  чтобы  не
наживать неприятностей. Тем более Тхеп считал  себя  хорошим  механиком  и
ничего не любил делать как-нибудь. Почесав затылок, он порылся в  заветной
сумке  и  извлек  оттуда  аннигилятор,  специально  переделанный  им   для
уничтожения  звезд.  Наставив  аппарат  прямо  на  Солнце,  Тхеп   щелкнул
включателем, но не услышал знакомого  гудения  уничтожительных  лучей.  Он
внимательно  осмотрел  аннигилятор   и   произнес   несколько   витиеватых
выражений, которые не поняла бы совершеннейшая электронная машина, но  без
труда расшифровал бы самый заурядный  монтер.  Тхеп  знал,  что  батарейки
могут сесть каждую минуту, но запасных у него не было: в  последнее  время
этих  проклятых  батареек  решительно  нигде  не  достать...  Прибавив   к
последнему слову пару звучных рифм, Тхеп вынул из сумки молоток и  кусочки
свинцовой проволоки,  зачерпнул  в  ближайшем  кратере  серной  кислоты  и
принялся мастерить аккумулятор. Солнце, свирепствовало вовсю, и хотя  Тхеп
ничего не чувствовал сквозь свой длявсегонепроницаемый скафандр, он все же
догадывался,  что,  несмотря  на  непрерывно  работающий  холодильник,  на
планете  сейчас  жарко  и  сухо,  как  в  финской  бане.  Местных  жителей
по-прежнему не было видно - должно быть, попрятались по полюсам.
   Наконец, работа была  закончена.  Приладив  аккумулятор,  Тхеп  включил
аннигилятор на полную катушку и закурил  сигарету.  Вскоре  Солнце  начало
желтеть и съеживаться. Вот оно  стало,  как  устланная  золотистым  ковром
цирковая арена, вот как круглая клумба  с  ромашками,  вот  как  блестящий
латунный таз... Когда солнце  стало  таким,  как  ему  полагается  быть  -
величиной с тарелку, Тхеп бросил сигарету, выключил свою пушку  и  спрятал
ее в сумку, не забыв сунуть туда и аккумулятор. Задание было выполнено, но
Тхеп не мог вернуться, не приведя планету  окончательно  в  божеский  вид.
Запустив в ход синтезаторы воды, чтобы наполнить высохшие океаны,  он  тем
временем наведался на ближайший полюс, убедился, что с  населением  полный
порядок, засеял  планету  лесами  и  проложил  заодно  несколько  десятков
приличных дорог - чтобы жителям было на первое время полегче  двигаться  к
родным местам.
   Теперь  можно  было  и  возвращаться.  По  дороге  к  Двери  его  ждала
негаданная  удача:  в  незастывшем  еще  лавовом  озере  плавал  огненный;
крокодил - как раз такой, какого он обещал малышу!  Тхеп  нырнул  в  лаву,
схватил зверя за хвост и после короткой схватки вытащил на берег. Сократив
крокодила с помощью карманного уменьшителя в двенадцать раз,  он  запихнул
его в сумку и, взглянув на часы, обмер от страха: черт побери,  уже  почти
шесть. Обливаясь холодным потом, он изо всех сил поспешил  к  Двери.  Было
мгновенье, когда он уже было решил, что  торопиться  теперь  бесполезно  и
надеяться не на что. Дверь стояла на месте - куда ей деться! Тхеп, хоть  и
спешил, обошел ее вокруг, подобрал брошенные им гаечные ключи, бросил их в
сумку, прихватил и неиспользованные кусочки проволоки, проверил  еще  раз,
не забыл ли  чего,  и  привычно  набрал  знакомый  номер.  Дверь  бесшумно
открылась, и Тхеп вошел в свой погреб. Теперь, когда от  планеты,  где  он
сегодня  работал,  его  отделяли   миллионы   световых   лет   безмолвного
пространства, Тхеп уже не думал о ней, Он торопился к дому. Лишь в саду он
задержался на краткий миг, чтобы сделать маленькое лавовое озеро и пустить
туда крокодила: завтра, когда малыш выйдет гулять, его встретит  радостный
сюрприз...
   Тхеп надеялся прошмыгнуть в дом незаметно, но жена ждала у порога.
   - Явился наконец, - с готовностью начала она. - У всех мужья как мужья,
все спешат домой, думают о доме, и лишь мой никогда не соизволит  подумать
о том, что его ждут жена и дети. Если ты  воображаешь,  что  мое  терпение
беспредельно...
   Погрустневший и ставший  меньше  ростом  Тхеп  молча  переодевался  под
знакомый аккомпанемент, Откуда-то издалека до него доносились обломки фраз
вроде "другая бы на моем месте" или "почему я всегда пятнадцать раз должна
повторять одно и то же", и он даже сам машинально вставлял какие-то  слова
- вроде "ты совершенно права, дорогая". Но все это время Тхеп  думал,  как
всегда, об одном - что, с одной стороны,  это  невыносимо,  но,  с  другой
стороны, что он очень привязан к дому и к саду, а главное - любит  малыша,
и от этого никуда не уйти, но надо на что-то решиться, хотя в то же  время
предпринимать что-либо  бессмысленно,  потому  что  все  опять  повторится
сначала и, стало быть, он должен тянуть лямку, нести крест,  и  все  такое
прочее, и сделать тут что-либо невозможно.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 30.08.2001 15:50

Книго
[X]