Сергей Лукьяненко
НЕ СПЕШУ
Сжимая
в одной руке надкушенный бутерброд, а в другой — бутылку кефира, черт озирался
по сторонам. Выглядел он вполне заурядно — мятый старомодный костюм, шелковая
рубашка, тупоносые туфли, галстук лопатой. Все черное, только на галстуке алые
языки пламени. Если бы не рожки, проглядывающие сквозь аккуратную прическу и
свешивающийся сзади хвост, черт походил бы на человека.
Толик
отрешенно подумал, что в зале истории средних веков городского музея черт в
костюме и при галстуке выглядит даже излишне модерново. Ему больше пошел бы
сюртук или фрак.
— Что
за напасть... — выплевывая недопрожеванный бутерброд, изрек черт. Аккуратно
поставил бутылку с кефиром на пол, покосился на Анатолия и попробовал длинным
желтым ногтем меловую линию пентаграммы. В ноготь ударила искра. Черт пискнул и
засунул палец в рот.
— Я
думал, хвост будет длиннее, — сказал Толик.
Черт
вздохнул, достал из кармана безупречно чистый носовой платок, постелил на пол.
Положил на платок бутерброд. Легко подпрыгнул и коснулся свободной рукой
потолка — высокого музейного потолка, до которого было метра четыре.
На
этот раз искра была побольше. Черт захныкал, засунул в рот второй палец.
— В
подвале тоже пентаграмма, — предупредил Толик.
—
Обычно про пол и потолок забывают, — горько сказал черт. — Вы, люди, склонны к
плоскостному мышлению...
Толик
торжествующе усмехнулся. Покосился на шпаргалку и произнес:
—
Итак, именем сил подвластных мне и именем сил неподвластных, равно как именем
сил известных и неизвестных, заклинаю тебя оставаться на этом месте,
огражденном линиями пентаграммы, повиноваться и служить мне до тех пор, пока я
сам, явно и без принуждения, не отпущу тебя на свободу.
Черт
слушал внимательно, но от колкости не удержался:
—
Заучить не мог? По бумажке читаешь?
— Не
хотелось бы ошибиться в единой букве, — серьезно ответил Толик. — Итак,
приступим?
Вздохнув,
черт уселся на пол и сказал:
—
Расставим точки над i?
—
Конечно.
— Ты
вызвал не демона. Ты вызвал черта. Это гораздо серьезнее, молодой человек.
Демон рано или поздно растерзал бы тебя. А я тебя обману — и заберу душу. Так
что... зря, зря.
— У
меня не было заклинания для вызова демона.
—
Хочешь? — черт засунул руку в карман. — Ты меня отпустишь, а я дам тебе
заклинание по вызову демона. Все то же самое, только последствия менее
неприятные.
— А
что случится с моей душой за вызов демона?
Черт
захихикал.
—
Соображаешь... Мне она достанется.
—
Тогда я отклоняю твое предложение.
—
Хорошо, продолжим, — черт с тоской посмотрел на бутылку кефира. Внезапно
вспылил: — Ну почему я? Почему именно я? Сто восемь лет никто не призывал
чертей. Наигрались, успокоились, поняли, что нечистую силу не обмануть. И вот
те раз — дежурство к концу подходит, решил подкрепиться, а тут ты со своей
пентаграммой!
—
Дежурство долгое?
— Не... — черт скривился. — Год через
два. Месяц оставался...
—
Сочувствую. Но помочь ничем не могу.
—
Итак, вы вызвали нечистую силу, — сухо и официально произнес черт. —
Поздравляю. Вы должны принять или отклонить лицензионное соглашение.
—
Зачитывай.
Черт
сверкнул глазами и отчеканил:
—
Принимая условия настоящего лицензионного соглашения стороны берут на себя
следующие обязательства. Первое. Нечистая сила, в дальнейшем — черт, обязуется
исполнять любые желания клиента, касающиеся мирских дел. Все желания
выполняются буквально. Желание должно быть высказано вслух и принимается к
исполнению после произнесения слов "желание высказано, приступить к
исполнению". Если формулировка желания допускает двоякое и более
толкование, то черт вправе выполнять желание так, как ему угодно. Второе.
Человек, в дальнейшем — клиент, обязуется предоставить свою бессмертную душу в
вечное пользование черту, если выполнение желаний приведет к смерти клиента.
Данное соглашение заключается на свой страх и риск и может быть дополнено взаимно согласованными условиями.
Анатолий
кивнул. Текст лицензионного соглашения был ему знаком.
—
Дополнения к лицензионному договору, — сказал он. — Первое. Язык, на котором
формулируется желание — русский.
—
Русский язык нелицензирован, — буркнул черт.
— Это
еще с какого перепугу? Язык формулировки желаний — русский!
—
Хорошо, — кивнул черт. — Хотя по умолчанию у нас принят суахили.
—
Второе. Желания клиента включают в себя влияние на людей...
—
Нет, нет и нет! — черт вскочил. — Не могу. Запрещено! Это уже вмешательство в
чужие души, не могу!
В
общем-то, Анатолий и не надеялся, что этот пункт пройдет. Но проверить стоило.
—
Ладно. Второе дополнение. Клиент получает бессмертие, которое включает в себя
как полное биологическое здоровье и прекращение процесса старения, так и полную
защиту от несчастных случаев, стихийных бедствий, эпидемий, агрессивных
действий третьих лиц, а также всех подобных не перечисленных выше происшествий,
прямо или косвенно ведущих к прекращению существования клиента или нарушению
его здоровья.
— Ты
не юрист? — спросил черт.
—
Нет. Студент-историк.
—
Понятно. Манускрипт раскопал где-нибудь в архиве... — черт кивнул. — Случается.
А как в музей проник? Зачем этот унылый средневековый колорит?
— Я
здесь подрабатываю. Ночным сторожем. Итак, второе дополнение?
Черт
понимающе кивнул и сварливо ответил:
— Что
вам всем сдалось это бессмертие? Хорошо, второй пункт принимается с
дополнением: "за исключением случаев, когда вред существованию и здоровью
клиента причинен исполнением желаний клиента". Иначе, сам понимаешь, мне
нет никакого интереса.
— Ты,
конечно, будешь очень стараться, чтобы такой вред случился?
Черт
усмехнулся.
—
Третье дополнение, — сказал Анатолий. — Штрафные санкции. Если черт не сумеет
выполнить какое-либо желание клиента, то договор считается односторонне
расторгнутым со стороны клиента. Черт обязан и в дальнейшем выполнять все
желания клиента, однако никаких прав на бессмертную душу клиента у него в
дальнейшем уже не возникает. Договор также считается расторгнутым, если черт не
сумеет поймать клиента на неточной формулировке до скончания времен.
Черт
помотал головой.
— А
придется, — сказал Анатолий. — Иначе для меня теряется весь смысл. Ты ведь рано
или поздно меня подловишь на некорректно сформулированном желании...
Черт
кивнул.
— И я
буду обречен на вечные муки. Зачем мне такая радость? Нет, у меня должен быть
шанс выиграть. Иначе неспортивно.
—
Многого просишь... — пробормотал черт.
—
Неужели сомневаешься в своей способности исполнить мои желания?
— Не
сомневаюсь. Контракт составляли лучшие специалисты.
— Ну?
—
Хорошо, третье дополнение принято. Что еще?
—
Четвертое дополнение. Черт обязан не предпринимать никаких действий,
ограничивающих свободу клиента или процесс его свободного волеизъявления. Черт
также не должен компрометировать клиента, в том числе и путем разглашения факта
существования договора.
— Это
уже лишнее, — черт пожал плечами. — Насчет разглашения — у нас у самих с этим
строго. С меня шкуру сдерут, если вдруг... А насчет свободы... Допустим, устрою
я землетрясение, завалю это здание камнями, что из того? Ты все равно уцелеешь
и потребуешь вытащить себя на поверхность.
— А
вдруг у меня рот окажется песком забит?
—
Перестраховщик, — презрительно сказал черт. — Хорошо, принято твое четвертое
дополнение.
—
Пятое. Черт осуществляет техническую поддержку все время действие договора.
Черт обязан явиться по желанию клиента в видимом только клиенту облике и
объяснить последствия возможных действий клиента, ничего не утаивая и не вводя
клиента в заблуждение. По первому же требованию клиента черт обязан исчезнуть и
не докучать своим присутствием.
—
Сурово, — черт покачал головой. — Подготовился, да? Хорошо, принято.
—
Подписываем, — решил Анатолий.
Черт
порылся во внутреннем кармане пиджака и вытащил несколько сложенных листков.
Быстро проглядел их, выбрал два листа и щелчком отправил по полу Анатолию.
—
Внеси дополнения, — сказал Анатолий.
—
Зачем? Стандартная форма номер восемь. Неужели ты думаешь, что твои дополнения
столь оригинальны?
Толик
поднял один лист, развернул. Отпечатанный типографским способом бланк был
озаглавлен "Договор Человека с Нечистой Силой. Вариант восемь".
Дополнения
и в самом деле совпадали.
—
Кровью, или можно шариковой ручкой?
—
Лучше бы кровью... — замялся черт. — У нас такие ретрограды сидят... Нет, в
крайнем случае...
Анатолий
молча достал из склянки со спиртом иглу, уколол палец и, окуная гусиное перышко
в кровь, подписал бланки. Вернул их черту вместе с чистой иглой и еще одним
пером. Черт, высунув кончик языка, подписал договор и перебросил через
пентаграмму один экземпляр.
—
Дело сделано, — задумчиво сказал Анатолий, пряча бланк в карман. — Может,
спрыснем подписание.
— Не
пью, — черт осклабился. — И тебе не советую. По пьяной лавочке всегда и
залетают. Такие желания высказывают, что ой-ей-ей... Могу идти?
— А
пентаграмму стирать не обязательно?
—
Теперь — нет. Договор же подписан. Слушай, где ты такой качественный мел взял?
Палец до сих пор болит!
— В
духовной семинарии.
—
Хитрец... — черт погрозил ему пальцем. — Мой тебе совет. Можно сказать — устное
дополнение. Если пообещаешь не пытаться меня обмануть, то я тоже... отнесусь к
тебе с пониманием. Весь срок, что тебе изначально был отпущен, не трону. Даже
если пожелаешь чего-нибудь необдуманно — ловить на слове не стану. И тебе
хорошо — будешь словно сыр в масле кататься. И мне спокойнее.
—
Спасибо, но я постараюсь выкрутиться.
— Это
желание? — хихикнул черт.
— Фиг
тебе! Это фигура речи. Лучше скажи, почему у тебя такой короткий хвост?
— Ты
что, много чертей повидал? Нормальный хвост.
— Я
ведь могу и пожелать, чтобы ты ответил...
—
Купировали в детстве. Длинные хвосты давно не в моде.
На
прощание черт смерил Анатолия обиженным взглядом, погрозил пальцем — и исчез.
Через мгновение в воздухе возникла кисть руки, пошарила, сгребла бутерброд,
бутылку кефира и исчезла.
А
Толик пошел за заранее приготовленной тряпкой и ведром воды — стереть с пола
пентаграмму. Для бедного студента работа ночным сторожем в музее очень важна.
Первый
раз черт появился через месяц. Анатолий стоял на балконе и смотрел вниз, когда
за левым, как положено, плечом послышалось деликатное покашливание.
—
Чего тебе? — спросил Толик.
—
Тебя гложут сомнения? Ты раскаиваешься в совершенном и хочешь покончить
самоубийством? — с надеждой спросил черт.
Толик
засмеялся.
— А,
понимаю... — черт по-свойски обнял Толика за плечи и посмотрел вниз. — Красивая
девчонка, ты прав! Хочешь ее?
— Ты
ведь не можешь влиять на души людей.
— Ну
и что? Большой букет белых роз — она любит белые... тьфу, что за пошлость!
Потом подкатываешь на новеньком "Бентли"...
— У
меня и велосипеда-то нет.
—
Будет! Ты чего, клиент?
—
Будет, — согласился Толик, не отрывая взгляда от девушки. — Я не спешу.
— Ну?
Давай, формулируй. Обещаю, в этот раз не стану ловить тебя на деталях! Итак,
тебе нужен букет из девяносто девяти белых неколючих роз, оформленный на тебя и
не числящийся в розыске исправный автомобиль...
—
Изыди, — приказал Толик и черт, возмущенно крякнув, исчез.
В
последующие годы черт появлялся регулярно.
Профессор,
доктор исторических наук, автор многочисленных монографий по истории средних
веков, сидел в своем кабинете перед зеркалом и гримировался. Для пятидесяти лет
он выглядел неприлично молодо. Честно говоря, без грима он выглядел на тридцать
с небольшим. А если бы не проведенная когда-то пластическая операция, то он
выглядел бы на двадцать.
— Все
равно твой вид внушает подозрения, — злобно сказал черт, материализовавшись в
кожаном кресле.
—
Здоровое питание, йога, хорошая наследственность, — отпарировал Толик. — К тому
же всем известно, что я слежу за внешностью и не пренебрегаю косметикой.
— Что
ты скажешь лет через пятьдесят?
— А я
исчезну при загадочных обстоятельствах, — накладывая последний мазок, сказал
Толик. — Зато появится новый молодой ученый.
—
Тоже историк?
—
Зачем? У меня явная склонность к юриспруденции...
Черт
сгорбился. Пробормотал:
— Все
выглядело таким банальным... А ты не хочешь стать владыкой Земли? Как это нынче
называется... президентом Соединенных Штатов?
—
Захочу — стану, — пообещал Толик. — Я, как тебе известно...
—
...не спешу... — закончил черт. — Слушай, ну хоть одно желание! Самое
маленькое! Обещаю, что выполню без подвохов!
— Э,
нет, — пробормотал Толик, изучая свое отражение. — В это дело лучше не
втягиваться... Ну что ж, меня ждут гости, пора прощаться.
— Ты
меня обманул, — горько сказал черт. — Ты выглядел обыкновенным искателем легкой
жизни!
— Я
всего лишь не делал упор на слове "легкая", — ответил Толик. — Все,
что мне требовалось — это неограниченное время.
В
дверях он обернулся, чтобы сказать "изыди". Но это было излишним —
черт исчез сам.
[X] |