Ричард Лаймон

Игры в воскрешение

“Ressurection Dreams” 1988, перевод В. Корнеева

Глава 1

Это мог быть только Стив Крафт. Синюю машину — “Транс Эм” — ему подарил отец за шесть потрясающих проходов в одном из матчей прошлой осенью. Сомневаться не приходилось, это мог быть только Стив.

Его голова напомнила Уэсу печеное яблоко, когда насаженный на палочку плод подрумяниваешь на огне до коричневого цвета и сок, вспыхивая, вытекает наружу.

Потом тушишь огонь и стягиваешь яблоко с палочки. Жесткая корочка соскальзывает словно скорлупа, и под ней остается тягучая мякоть.

Наверное, лицо Стива точно так же соскользнуло бы, если...

Уэс отвернулся от горящих останков машины и резко согнулся.

— Осторожней! — Туловище Уэса дернулось, и Мэнни отпрянул назад, спасая свои туфли.

— Ты что, — спросил Мэнни, — хочешь испачкать меня?

Уэсу послышался смех, и он удивился, как кто-то — даже Мэнни — может находить забавным Стива Крафта, врезавшегося в ограждение моста и пылающего словно головешка.

Мэнни похлопал его по спине.

— Надо было сделать это на Крафта. Может, затушил бы огонь.

Уэс выпрямился.

— Это и вправду мерзко, — пробормотал он.

— Эй, да ведь он был кретином, — Мэнни отхлебнул пива, которое не забывал прихватить из машины, пока они не добрались до этого места. Потом протянул бутылку Уэсу.

Уэс отпил немного, смывая кисловатый вкус рвоты.

— Наверное, лучше сваливать отсюда, — произнес он. — Сейчас прикатит полиция, узнают, что мы пили. От Поллока пощады не жди.

— Да пошел этот Декстер Поллок к черту, — ответил Мэнни. Он стоял посередине дороги, вертя головой из стороны в сторону, словно ища начальника полиции. — Только покажется машина, и мы сразу же... — Парень резко повернулся вправо, и рот его открылся от удивления.

Уэс пригляделся.

Посередине моста лежала девушка, небрежно развалившись на невысоком бетонном парапете.

Уэсу показалось, что это девушка. Он не был в этом уверен, потому что головы не было видно. Но, похоже, она была совершенно голой, а Стив Крафт вряд ли бы взял в попутчики голого парня.

— Она ведь в чем мать родила, — тихо и вкрадчиво произнес Мэнни. — Пошли.

Они медленно приблизились к девушке. Уэс почувствовал, как заколотилось его сердце. Во рту пересохло, и он хлебнул пива.

— Спорим, это Дарлин, — сказал Мэнни.

— Ага.

Мэнни облизнул губы.

— Да на ней и нитки нет. Понятно, чего Крафт врезался.

Блики огня играли на обнаженном теле. Левая нога свисала на тротуар. Другая лежала на ограждении, как будто девушка хотела перелезть через него и спрыгнуть в воду.

— Что она делает? — шепотом спросил Уэс.

— Должно быть, потеряла контактные линзы, — буркнул Мэнни, и из его груди вырвался нервный смешок. — Нет, скорее одежду.

“Не совсем так”, — подумал Уэс. Теперь, когда они подошли поближе, оказалось, что на ней надеты белые носки и белые теннисные туфли. На левой щиколотке болтались трусики, поблескивающие в свете огня.

— Как думаешь, она будет рада нас видеть? — спросил Мэнни.

Уэс не нашелся, что ответить. Он подумал, что Дарлин скорее обрадуется, увидев самого черта, чем Мэнни. Она, как все эти самовлюбленные девицы из группы поддержки спортивных команд, да, впрочем, и большинство выпускников местной школы, считала Мэнни отъявленным мерзавцем.

Мэнни окликнул девушку:

— Эй, Дарлин, не прыгай. Все не так плохо. Стиви тебя покинул, но мы-то здесь.

Та не шелохнулась.

— Может, она ушиблась? — предположил Уэс.

— Не так уж и сильно, раз добралась сюда. Дар-ли-и-ин.

Они подошли поближе, и Уэс обернулся посмотреть на пылающую машину. Через дыру на месте лобового стекла вырывались языки пламени. Он отвернулся. Мэнни уже стоял рядом с лежащей девушкой.

— Ты же не хочешь сказать, что она прилетела сюда...

— Не может быть. — Мэнни хлопнул ее по попке. Та слегка заколыхалась, но девушка никак не отреагировала. Парень нагнулся над ней. — Эй, Уэс! Пожалуй, я знаю, что она потеряла.

Уэсу не понравился резкий и странный тон Мэнни.

— Что?

— Голову!

— Кончай шутить.

— Глянь сам.

Уэс подошел к Мэнни и посмотрел вниз.

Левое плечо девушки покоилось на ограждении. Другое свешивалось через край, рука беспомощно болталась.

Уэс знал, что там должна быть голова, просто ее не было видно из-за плеча.

— Нет, — сказал он, — Она там. — Другая сторона ограждения была в тени, поэтому он не видел головы.

— Эта сучка осталась без головы. — Чтобы увериться, Мэнни потянул тело.

Вскрикнув, Уэс отпрыгнул назад. Тело поползло по парапету, соскользнуло и ударилось о тротуар у его ног.

— Видишь? — сказал Мэнни, отодвигаясь, чтобы не бросать тень.

Да, Уэс увидел. Он увидел обрубок шеи между плеч девушки.

— Точно, это Дарлин, — сказал Мэнни. — Ни у кого больше нет таких сисек.

— Я думаю, нам не стоит на нее смотреть, — произнес Мэнни. — Ты знаешь? Она ведь мертва.

— Да, мне тоже так кажется. — Мэнни присел на корточки, чтобы разглядеть получше.

Уэс злился на Мэнни и проклинал себя. Он знал, что смотреть было нехорошо, но не мог отвести взгляд.

— Видел когда-нибудь такое?

— Только Стива.

— Да нет, голую девчонку.

— Конечно, — солгал Уэс. Мэнни провел рукой по ее бедру.

— Эй, не надо.

— Потрогай ее, малыш. Когда еще такому размазне, как ты, доведется полапать такую крошку.

— Ради Бога, убери от нее руки.

— Жаль, света маловато. — Мэнни подвинул ее ногу.

Уэс толкнул его в плечо, и тот, споткнувшись, упал.

— Эй!

— Не трогай ее. Оставь ее в покое!

— Пошел ты! — вскочив на ноги, Мэнни ринулся к Уэсу со сжатыми кулаками.

Уэс вдруг вспомнил, что у него в руках бутылка с пивом.

— Отвали! — пригрозил он. — Сейчас врежу. Клянусь, я разнесу тебе башку!

Он поднял бутылку, словно дубинку, и прохладная жидкость заструилась по руке.

— Думаешь, справишься со мной? Да я отберу у тебя бутылку и засуну ее тебе в задницу.

— Я не собираюсь с тобой драться, — ответил Уэс.

— Да уж конечно, не собираешься. Уэс отшвырнул бутылку. Она пролетела над ограждением в том месте, где недавно лежала Дарлин. Спустя несколько секунд раздался легкий всплеск.

— Все? — спросил он. — Все?

— Все. — Ухмыльнувшись, Мэнни потер плечо. Затем он резким движением дал Уэсу ногой под дых. Скрючившись, Уэс упал на колени.

— Теперь в расчете, — ответил Мэнни и помог Уэсу встать.

— Не пойму, чего ты ведешь себя, как какой-то болван. Давай позабавимся. Не каждый день выпадает такой шанс.

Уэс, согнувшись и держась руками за живот, с усилием втянул воздух и замотал головой.

— Тогда не путайся под ногами.

Мэнни развернулся, нагибаясь к телу, и тут же вскочил, заметив вдалеке свет фар.

Они бросились бежать. Прочь от тела Дарлин, сквозь жар от обломков горящего “Транс Эм” в прохладу ночи, в темноту машины Мэнни.

Мэнни завел мотор и с усмешкой взглянул на Уэса.

— Не повезло. Могли бы неплохо развлечься. — Развернув машину, он рванул по направлению к городу.

Глава 2

Как всегда, в понедельник утром зазвенел будильник, и Вики приглушила звонок, чтобы поваляться еще минут десять. Потянувшись, она перевернулась и уткнулась лицом в подушку.

Это были лучшие мгновения, когда можно понежиться в уютном тепле постели и помечтать.

Сегодня, впрочем, она ощущала какой-то неясный дискомфорт, даже некоторый страх, и понимала, что это вызвано происшедшим со Стивом и Дарлин.

Ей не было их особенно жалко. Не очень. В конце концов, сами виноваты, если верить Синтии. Никто не выжимает семьдесят миль на Ривер-роуд. А если они еще и голые были, то тем более. Заниматься черт знает чем на всех газах — это немногим лучше самоубийства.

Кроме того, оба они ничего собой не представляли. Пожалуй, Стива можно назвать довольно привлекательным, и он был по-настоящему хорошим защитником, если вы в этом разбираетесь, но заносчивость из него так и лезла, так что очень скоро от него хотелось отвязаться. А Дарлин пользовалась своим взглядом, как орудием пытки, терзая добрую половину учеников школы.

Вики знала, что не будет по ним скучать.

Но теперь они были мертвы.

Мертвы.

Ей вдруг стало холодно.

Лежа здесь и думая об этом, нельзя было ничего поправить.

Она потянулась, встала, поправила пижаму и подошла к окну спальни.

Вид был потрясающий — небо чистого нежно-голубого цвета, а вдалеке, в доках, швартовался для разгрузки корабль.

Легкий утренний ветерок колыхал ее пижаму, тонкая ткань ласкала кожу.

Воздух был наполнен жужжанием насекомых, чириканьем воробьев и криками чаек. Мимо окна неторопливо пролетела бабочка.

Ей подумалось, как это все прекрасно, а Дарлин и Стив уже больше не встретят ни одного утра.

Вики представила Дарлин заточенную в черном узком гробу под двумя метрами земли. Ей, пожалуй, похуже, чем Стиву, которого кремировали.

“Интересно, а что бы предпочла я — быть кремированной или похороненной? Если не чувствуешь огонь...”

Продрогнув, она отошла от окна, надела халат и, выходя из комнаты, сказала себе, что они оба уже в раю. Вики не была уверена, что рай есть, но мысль о том, что они умерли насовсем, была невыносима.

В коридоре стоял аромат кофе. Она всегда удивлялась, как что-то с таким чудесным запахом могло быть столь горьким.

Отец сидел за столом с чашкой кофе. Мать, стоявшая у плиты, бросила на Вики взгляд через плечо.

— Тебе яйцо поджарить или сварить? — спросила она.

— Поджарить, наверное.

Все казалось таким обыденным.

— Доброе утро, папа.

— Доброе.

Нагнувшись, она положила руку ему на плечо и поцеловала в щеку. Он еще не успел побриться.

Она где-то слышала, что усы продолжают расти еще некоторое время после смерти.

Отец похлопал ее по спине.

“Он тоже когда-нибудь умрет, — подумалось Вики. — И мама тоже.

Выкинь это из головы, — приказала она себе. — Ради всех святых, им же всего по тридцать восемь”.

Вики снова обняла отца, потом выпрямилась и взглянула на мать. Та разбивала яйцо в небольшую сковородку. На ней был синий халат, подаренный отцом два года назад на Рождество.

Если я начну сейчас всех обнимать, подумалось Вики, они решат, что я странно себя веду.

Поэтому она села на свое место и выпила апельсинового сока. Отец взглянул на нее.

— Ты хорошо спала? — спросил он.

— Конечно.

— Дурные сны?

Она пожала плечами.

— Мы слышали, как ты разговаривала этой ночью, — послышался голос матери.

— Правда? Я говорила что-нибудь интересное?

— Разную чепуху, — ответил отец.

— Ты страдала, — произнесла мать.

— Не знаю. Ничего не помню.

— Если ты чем-то расстроена...

— Все хорошо, мама. Серьезно.

— Словно у тебя пропали месячные, — добавил отец и подмигнул.

Вики почувствовала, как к лицу приливает кровь.

— Очень смешно!

— Как я понимаю, дело не в этом.

— Совсем не в этом.

Мать подала тарелку. Поджаренное яйцо лежало на ломтике хлеба, как любила Вики. Рядом покоились два кусочка ветчины. Пока она все это резала и смешивала, мать добавила отцу кофе. Потом долила себе и присела.

— Вчера была замечательная служба. Тебе и вправду стоило пойти с нами.

— Это бы тебя отвлекло, — добавил отец.

— Меня не надо отвлекать, спасибо.

— Твоя научная работа могла бы подождать, — сказала мать. — У тебя еще целая неделя до выставки.

— Я хочу поскорее с ней разделаться. И потом, родители Дарлин — ваши друзья, а не мои.

— Они спрашивали про тебя.

— Прекрасно, — прошептала Вики. Насадив ломтик ветчины на вилку, она подцепила кусок белка и пропитанного желтком тоста и отправила это все в рот.

“Спасибо за испорченный завтрак, ребята”.

— Ладно, — сказал отец, — Это ведь была твоя идея.

— Моя, но я передумала.

— И все же было бы хорошо, если бы ты пошла с нами, — не унималась мать.

— Ладно. В следующий раз, когда размажет парочку, трахающуюся на скорости семьдесят миль в час, я обязательно приду на похороны.

Мать покраснела.

Отец поднял брови от удивления.

— Так нельзя говорить.

— Извини, мама.

— Если бы ты только видела ее бедных родителей... — Мать закусила нижнюю губу. В ее глазах стояли слезы. — Их единственная дочь...

— Я знаю. Извини.

— Я подумала, каково было бы мне, если бы на ее месте оказалась ты.

Теперь и отец был готов прослезиться.

— Но там была не я.

— Но могла бы быть.

— Конечно, могла бы. Ага. Если бы я выглядела, как Дарлин, и была лидером группы поддержки, и все парни увивались бы возле меня, и у меня был бы новый дружок, которому хотелось бы узнать, как быстро он сможет нестись по узкой дороге, пока я делаю ему черт знает что. Могла быть я. Точно! Но я не настолько сногсшибательна, и ребятам вроде Стива Крафта неизвестно или безразлично мое существование, а единственный, кому я интересна, слишком робок и благоразумен, чтобы ездить, словно маньяк, да и если бы он только попытался, я бы выдернула этот чертов ключ зажигания и заставила бы его этот ключ съесть.

Она перевела дух. Решительно кивнула головой и запихнула в рот очередную порцию завтрака.

— Вот так, — вымолвил отец. Его глаза все еще были влажными, но губы искривились в усмешке.

Мать раскрыла рот. Она выглядела слегка ошеломленной и сбитой с толку, но рыдать перестала.

Отец встал из-за стола.

— К несчастью, мне нужно зарабатывать на хлеб. Так что, дамы, поболтайте тут без меня.

Он остановился позади Вики и положил руки ей на плечи.

— Ты еще какая сногсшибательная.

— Да. Конечно.

Мать согласно кивнула.

— Не надо себя недооценивать, дорогая. Ты очень привлекательная девушка — и очень умная. Твой отец и я очень гордимся тобой. У тебя нет причин ревновать или завидовать кому-нибудь вроде Дарлин.

— Ей я не завидую, это уж точно.

— Вот и хорошо, — произнесла мать. Она не уловила иронии.

В отличие от отца. Он поцеловал макушку Вики, пробормотав: “Чудовище” — и ушел.

Остаток завтрака Вики уплела за обе щеки.

“Изольешь душу, — подумала она, — и аппетит улучшается”.

— Пришла Элис, — мать говорила это уже во второй раз.

— Иду, иду. — Вики наконец зашнуровала кроссовки, спрыгнула с кровати и, закинув за спину рюкзак с книжками, выбежала из комнаты.

Было приятно видеть Эйс. Ее всегда было приятно видеть, но в это утро особенно.

— Я знаю, — сказала Эйс матери. — Это ужасная трагедия. — Она кивнула Вики в знак приветствия. Лицо хранило отпечаток скорби. — Особенно больно тем, кто ее любил.

— Ужасно, — согласилась мать. Хотя они с Вики были примерно одного роста, а та не была коротышкой, рядом с Эйс она выглядела маленькой и хрупкой.

Как, впрочем, и почти все остальные.

Элис — Эйс — Мейсон была самой высокой девушкой в выпускном классе, многие ребята были повыше — но все же терялись в ее присутствии.

“Внушительная, — подумала Вики. — А сейчас внушающая торжественность”.

Эйс перевела полный сожаления взгляд на Вики и сказала:

— Я думаю, нам пора идти. Удачного дня, миссис Чандлер.

Вики чмокнула мать в щеку и последовала за Эйс на улицу. Они вышли на тротуар и миновали полквартала, когда Эйс одарила Вики ясным озорным взглядом.

— Где твой траурный гардероб, а? — спросила она своим обычным ехидным голосом.

— А твой? Та фыркнула.

— Черные трусики, дорогая. — Она сделала широкий шаг и вызывающе покачала попкой.

На ней были белые шорты, облегавшие ягодицы. Через ткань проступал темный треугольник и узкий пояс.

— Они действительно черные.

— Ты их видишь? — Она изогнулась, чтобы посмотреть. — Классные, да?

— Очень сексуальные.

— Заказала по почте. Хочешь, сделаем тебе такие же.

— Ага. А что, если мать обнаружит их перед стиркой?

— Мы и ей парочку купим. Твой отец рехнется от желания.

— Эйс, пожалуйста.

— Если сейчас закажем, то к балу успеешь получить.

— Спасибо.

— Доставишь Генри удовольствие.

— Когда Генри доберется до моего белья, там окажутся боксерские трусы в горошек.

— Бедняга. Чувствую, он надолго запомнит эту

ночь.

— Как ты провела выходные? — спросила Вики, стремясь сменить тему разговора.

— Немного позагорала. Тетя Люси, как обычно, не давала скучать. Хотя я бы хотела быть здесь. Пропустила все зрелище. Твоя мать сказала, что ты не воспользовалась случаем посмотреть, как Дарлин закапывают.

— Не смогла пойти. Не было черных трусиков.

— Это мы поправим. Ты в курсе, что она делала ему, когда они расшиблись?

— Нет. А что?

— Я думала, все знают.

— Никто мне не говорил.

Эйс остановилась, оглянулась, как бы уверяясь, что ее никто не слышит, затем наклонилась к Вики.

— Ты слышала, что она была в чем мать родила?

— Да. Синтия позвонила мне в субботу утром. Она услышала разговор своей матери с Тельмой Клеменс. Она сказала, что Стив сгорел дотла, а Дарлин вылетела через лобовое стекло и что ее голова... отвалилась.

— И все? — спросила Эйс. Заметив ликование в ее взгляде, Вики поняла, что главная подробность прошла мимо нее.

— А что еще? — переспросила она.

— В общем, я говорила с Роджером прошлым вечером, а его брат и Джой Милбурн — лучшие друзья. Вроде как именно Джо нашел голову. Она валялась на другой стороне моста, в кустах. Он, конечно, первый после Поллока онанист с полицейским значком и, возможно, все это насочинял, но он поведал брату Роджера, что обнаружил голову Дарлин... — Она оборвала фразу и снова оглянулась вокруг.

— Ну, продолжай.

— Нет, ты и вправду не знаешь?

— Кончай ходить вокруг да около и выкладывай.

— У нее во рту был член Стива.

— Что?

Эйс оскалилась, щелкнув зубами.

— Черт знает что, — пробормотала Вики.

— Да, не по зубам достался кусок.

Вики взорвалась от смеха и отпихнула Эйс.

— Эй, что за манеры! — Эйс завелась сама.

— Я страдаю, — Вики задыхалась.

— Да у тебя и нету-то.

— Ну если бы и был...

— Он вошел и был таков.

— Эйс! Эйс! — Она терла глаза. — Хватит!

— В конце концов, Дарлин последний раз поела.

— Сарделька! — Вики завизжала. — С кислой капустой!

— Скорее хот-дог, по моим сведениям.

— О Боже. Ну хватит, Эйс.

— Я?

Потом Вики охватило чувство стыда. Конечно, не было ничего хорошего в том, что они без сожаления относились к смерти своих одноклассников. А уж бесстыдно глумиться и истерически хохотать и подавно не стоило.

На четвертом уроке она передала Эйс записку. Там было: “Он прослушал орган без органа”.

Эйс прыснула.

Мистер Сильверстейн, занятый проверкой работ, поднял голову.

— Мисс Мейсон, может, вы поделитесь с остальными?

— Не-а, не поделюсь.

— Я вижу, у вас в руке записка, не так ли?

— У меня в руке ничего нет, — сообщила Эйс. — Видите? — Она нахально запихнула клочок в рот и показала руки, принявшись жевать.

Это небольшое представление вызвало аплодисменты половины класса. Мистер Сильверстейн покачал головой. Он, нахмурившись, смотрел на Эйс, как бы решая, стоит ли продолжать, но предпочел замять дело:

— Ладно, забудем это; все-таки мы находимся в школьном классе, а не в театре, — после чего вернулся к проверке работ.

Эйс извлекла обслюнявленный комок изо рта и бросила его в Мелвина Доббса, который сидел в соседнем ряду на две парты впереди. Комок прилип к его шее. Вики с трудом подавила смешок, который со свистом вышел через нос.

Вообще-то она сочувствовала Мелвину. Он, конечно, был со странностями, так что его задирали все кому не лень. Вики подумала, что лучше бы Эйс запустила записку в кого-нибудь другого, но все же не могла не рассмеяться.

Мелвин вздрогнул. Он выпрямился, снял клочок, затем аккуратно развернул его и прочел написанное.

“Этого еще не хватало”, — подумала Вики.

Мелвин обернулся и взглянул на Эйс своими выпуклыми, полуприкрытыми глазами. Затем скомкал бумажку, понюхал ее, облизал свои пухлые губы и засунул записку в рот. Потом принялся медленно жевать ее, слегка улыбаясь и вращая глазами, словно действительно оценивая на вкус. Вики чуть не подавилась.

Когда прозвенел звонок, она присоединилась к Эйс.

Эйс выкатила глаза, подражая Мелвину.

— Ты видела, как он ее слопал?

— Я чуть не осталась без завтрака.

— Этот парень чудной.

В коридоре, по дороге в столовую, они заметили впереди Мелвина. Он шел, ссутулясь, энергично размахивая свободной рукой, в то время как другая свисала под тяжестью портфеля. Его розовая рубашка сзади была выпущена и покрывала его цветастые клетчатые шорты.

— У тебя есть еще бумага? — спросила Эйс.

— Зачем?

— Может, ему хочется еще немножко. В это время Рэнди Монтклэр обогнал их сбоку и дал Мелвину подзатыльник.

— Испортил мне аппетит, свинья, — сказал он и стукнул еще раз. Мелвин сжался, но продолжал идти.

Рэнди был в классе. Наверное, он видел, как Мелвин сожрал записку.

Дуг, его приятель, подошел к Рэнди и сказал:

— Дай ему еще.

— Козел. — Рэнди треснул Мелвина снова.

— Перестань! — крикнула Вики. Все еще следуя за Мелвином, Рэнди обернулся. Его рот искривился.

— Вали отсюда.

— Оставь его в покое.

Не обращая на нее внимания, он ударил Мел-вина слева.

Вики сбросила с плеч рюкзак с книгами и, держа его за лямки, запустила им в Рэнди. Нагруженная сумка попала тому по плечу. Парень пошатнулся и врезался в Дуга; оба чуть не упали.

Затем они повернулись к Вики.

Их лица не выражали счастья.

— Просто оставьте его в покое, — повторила Вики. — Ясно?

Нахмурившись, Рэнди помахал кулаком перед ее носом.

— Ой, я так испугалась.

“Не очень-то. Когда рядом Эйс”.

— Если бы ты не была девушкой, я бы расквасил тебе физиономию.

Дуг был готов поддакнуть, но, взглянув на Эйс, решил промолчать.

— Проваливайте, ребята, — сказала Эйс. Рэнди подобрел. Он посмотрел на Эйс.

— Скажи Вики, чтобы не совала свой нос в мои дела.

Эйс подняла брови.

— Я не расслышала волшебного слова. Что-то пробормотав, Рэнди отошел в сторону, оставляя под огнем Дуга, словно виновником был тот.

Вики и Эйс пошли дальше.

— Спасибо, — произнесла Вики.

— С тебя пирожное.

— Сегодня только сандвичи.

— Сойдет и сандвич. Ты часом не телохранитель Мелвина?

— Ну он же съел мою записку.

— Но слюна-то была моя.

— Теперь он твой родной брат, — подвела итог Вики.

— Бо-оже! Да тебе надо подлечить голову!

Глава 3

Субботним утром отец Вики помог ей загрузить в багажник все, приготовленное к показу научной работы, и они поехали в городской Культурный центр.

Весенняя Научная выставка была одним из городских мероприятий, наряду с Выставкой античности, Выставкой оружия, а также Ремесленной выставкой, которые, похоже, проводились с единственной целью — занять чем-нибудь жителей Эллсворта по выходным.

Обычно другие выставки посещали приезжие участники и зрители, что, несомненно, нравилось владельцам мотелей и ресторанов. Но Научная выставка была исключением. На ней демонстрировались работы городских школьников, которые должны были показать что-нибудь сделанное своими руками, если хотели получить хорошую отметку по научным дисциплинам. Для детей и учителей вход был свободный. С остальных брали по два доллара, и казалось, что во всем городе никто не хотел пропустить это событие.

И не только потому, что приходило много родственников, а по той причине, что еще ни одна выставка не обошлась без непредусмотренных сюрпризов. Они давали богатую пищу для сплетен, бывших, пожалуй, любимым занятием горожан.

— Подумать только, — сказал отец, — ведь это твоя последняя выставка.

— И очень скоро она останется позади. Вики участвовала уже двенадцатый раз — ежегодно с первого класса. Тогда она неизменно радовалась каждой выставке, трепетно ее предвкушая.

На первой своей выставке она демонстрировала, как при помощи 100-ваттной электрической лампочки можно сварить яйцо. Потом смастерила электромагнит из гвоздя и нескольких батареек.

— А помнишь вулкан? — спросил отец. Он тоже перенесся в один из дней недалекого прошлого.

— О Боже, это же была катастрофа. Когда Вики училась в шестом классе, она слепила из гипса потрясающей красоты вулкан, поставив его на платформу, под которой был скрыт огнетушитель. Время от времени она заставляла огнетушитель извергать облака белого дыма, и вулкан действительно сотрясался. Но когда подошли судьи, она решила сотворить нечто запоминающееся, и нажала на рычажок посильнее. Огнетушитель заревел. Все сморщились и заткнули уши, а затем скрылись в белой пелене. Вулкан дребезжал. Все выглядело на редкость эффектно — по крайней мере то, что Вики могла различить сквозь туман, — пока ее рука не соскользнула и рупор не сдвинулся со своего места прямо под кратером. Раздался взрыв, куски гипса полетели в судей, точно шрапнель.

— Ты была гвоздем программы, — сказал отец.

— По крайней мере, я никого не убила.

— Хотел бы я снова увидеть нечто подобное. Ты могла бы воссоздать тот вулкан для своей последней работы.

— Я уже выросла, — ответила Вики, — и не получаю большого удовольствия, выставляя себя на посмешище.

Удовольствие. Она вспомнила, как плакала потом. Даже аплодисменты не смогли облегчить ее состояние.

— Куски расчлененной крысы, — произнес отец, — по зрелищности и близко не стоят с вулканом, хотя вызывают несомненный “отвратительный” интерес.

— Я решила, что лучше сделать на этот раз что-нибудь полезное.

— Дай тебе еще пару лет, и ты примешься резать трупы.

— Не надо об этом.

— Может, тебе стать юристом?

— Мне больше нравится лечить людей, чем пытать их.

Рассмеявшись, отец направил машину к стоянке перед Центром. Было еще довольно рано, но все места возле дверей оказались заняты. Родители и дети выгружали столики и экспонаты из машин, фургонов и грузовичков. Отец постарался припарковаться поближе к дверям, хотя до них оставалось еще изрядно пройти.

Они выбрались из машины. Отец открыл багажник, и оттуда ударил запах формальдегида. Вики достала кювету, где лежали хирургические перчатки и инструменты. Она протянула ее отцу и вытащила банку с крысой, которую ожидала незавидная участь. Крепко держа банку в одной руке, она достала деревянный ящик, в котором были аккуратно собраны и помечены части предварительно “разобранной” крысы.

— Привет, Вики.

Голос показался ей знакомым, но Вики не могла угадать, кто это. Она обернулась.

— Мелвин.

Его лобастая голова была склонена набок, он моргнул и улыбнулся, потирая руки.

— Помочь?

— Молодец, — сказал отец. — Что, дали тебе выходной?

— Ага.

— Полагаешь, смогут без тебя обойтись?

Он помотал головой.

— Похоже, твоему отцу придется заливать бензин самому, а?

— И протирать стекла, — добавил Мелвин. Отец выгрузил из багажника столик и подал ему.

— Тебе надо еще что-то доделать? — спросила Вики.

— Все уже готово, — ответил он.

Отец захлопнул багажник, и они втроем пошли через стоянку к месту показа. Мелвин возглавлял шествие, водрузив стол на макушку.

С того случая в коридоре они с Вики не обменялись ни словом. И хотя ее не особенно прельщала перспектива общения с ним, все же хотелось услышать хотя бы слова благодарности. В конце концов она решила, что Мелвин просто не оценил ее поступок. Но, похоже, Вики все же ошиблась — его помощь была выражением признательности.

Они добрались до дверей. Парень снял стол с головы и, держа его на уровне груди, боком протиснулся в помещение.

Вики с отцом проследовали за ним. Места для выпускников располагались в дальнем конце зала. Вики заметила Эйс, ставившую на стол большую картонную коробку. Мелвин сразу направился туда и опустил столик возле сооружения Эйс. Когда она ему что-то сказала, показал большим пальцем назад через плечо. Эйс кивнула, увидев приближающуюся Вики.

Мелвин закрепил ножки и поставил стол.

— Большое спасибо за помощь, — поблагодарила Вики.

Уголок его рта слегка поднялся. Кивнув, он покраснел и отвернулся. Сделав несколько нетвердых шагов, Мелвин попал в проход между двумя рядами экспонатов. Вытащив потрепанную книжку из заднего кармана мешковатых шорт, он сел на табуретку лицом к девушкам и принялся читать. Книга называлась “Франкенштейн”.

— Помочь тебе приготовиться? — спросил отец.

— Нет, я сама. Спасибо.

— Хорошо. Мы вернемся позже. Не скучайте. Попрощавшись с Эйс, он удалился. Вики поставила банку с крысой на стол.

— Я вижу, ты захватила себе обед, — пошутила Эйс.

— У тебя есть хлеб, сыр и напитки. Попируем.

Хлеб и сыр, которые принесла Эйс, аккуратно сложенные на столе, были покрыты плесенью. На столе стояли графины с кофе, красным вином и яблочным соком, выглядевшие так, будто кто-то набросал туда мусора из пылесоса. Пара написанных от руки плакатов, приклеенных липкой лентой, повествовали о полезных свойствах плесени.

— Голубая лента, конечно, достанется тебе, — сказала Вики.

— Тогда я съем свои шорты.

Вики продолжила приготовления. Открыв деревянный ящик, она поставила его в дальнем конце стола, извлекла содержимое кюветы и надела хирургические перчатки. Затем девушка открыла банки с формальдегидом и крысой.

— Пощади меня, пожалуйста, а? — взмолилась Эйс. — Выставка начнется не раньше, чем через полчаса. Подожди, пока к тебе не подойдут, ради Бога.

Вики пожала плечами.

— Почему бы и нет? — Она закупорила банки и сняла перчатки.

Эйс принялась раскладывать пару стульчиков, которые захватила из дому. Она поставила их рядом, спинками к экспонатам. Подруги уселись.

Мелвин, сидящий напротив, поднял на них глаза и снова уткнулся в книгу.

— Что, по-твоему, он придумал? — спросила Эйс шепотом.

— Может быть, он собрал этот мегафон. Мегафон покоился на полу рядом с его табуреткой и совсем не походил на творение рук Мел-вина.

За ним виднелось какое-то сооружение размером с небольшую будку, задрапированное голубыми простынями.

— Что у тебя там? — спросила Эйс. Он поднял голову и ухмыльнулся.

— Сюрприз.

— Опять какой-нибудь двигатель от машины?

— Возможно.

— Ладно, будь человеком, дай нам взглянуть.

— Вы все увидите. Когда придет время.

— И когда же оно придет?

— Когда появятся судьи.

— Ты шутишь.

Он пожал своими округлыми плечами.

— Это одноразовый номер, — добавил он и снова погрузился в чтение.

— Индюк, — пробормотала Эйс.

Они с Вики поболтали еще о том о сем. Когда показался парень Эйс, Роб, Вики встала и подошла к Генри. Не то чтобы она особенно хотела его повидать. Но его единственного, хоть и с натяжкой, она могла бы назвать своим парнем, и, кроме того, именно он пригласил ее на выпускной бал на следующей неделе, так что было бы странным его игнорировать.

Генри сидел за экраном компьютера, склонившись над клавиатурой, и исступленно выстукивал команды, от которых Хэмфри танцевал и моргал, хотя, казалось, никому не было до него дела.

Хэмфри был куклой, примерно метр высотой. На его голове красовался цилиндр, из-под которого выбивались косички. Он исполнял свои выкрутасы рядом с компьютером и двигался так, словно к нему были подведены веревочки.

— Привет, Хэмфри, — поздоровалась Вики. Помахав ей рукой, кукла сделала несколько судорожных движений ногами.

Генри, сидящий на вращающемся стуле, обернулся и взглянул на Вики. Его глаза горели огнем творческого восторга. Они всегда были такими, словно Генри каждую секунду был готов сообщить нечто поразительное.

— Как дела? — поинтересовалась Вики.

— А, нормально.

— Красиво смотритесь, — сказала она. На Генри был бант и черный смокинг. Хэмфри был одет точно так же, только еще и в цилиндре. Цилиндр Генри стоял на столе рядом с клавиатурой, ожидая прибытия зрителей.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказал Генри.

— Спасибо. — Вики не особенно обрадовалась комплименту. Редкий день обходился без какого-нибудь замечания в этом же роде с его стороны. Слова же выходили словно запрограммированный ответ на ее появление — словно он осознавал, что должен проявить некоторый интерес к ее внешнему виду.

“У нас и вправду пылкая любовь”, — подумала девушка.

Но Вики казалось, что в этом доля и ее вины. Их дружба родилась на лабораторных занятиях по физиологии в прошлом году. И имела определенный “интеллектуальный” оттенок. Никто не делал попытки сблизиться. Они гуляли вдвоем добрый десяток раз, но даже не поцеловались. Со стороны казалось, будто у них нет телесной оболочки.

Вики иногда фантазировала, что произошло бы, если в она обняла Генри, поласкала, дала ему понять, что она женщина, а не только партнер по дискуссиям. Возможно, он превратился бы в страстное животное.

Но эта мысль не слишком вдохновляла.

Так она и не предприняла ничего, чтобы изменить их отношения, оставив все как есть. Ей нравился Генри, и он неплохо исполнял роль ее парня, пока она не нашла кого-нибудь получше.

Что в ближайшем будущем казалось маловероятным.

Из всех парней, на которых она останавливала взгляд, ее по-настоящему не интересовал ни один.

Спасибо Полу. Когда он уехал, все пошло прахом.

До нее вдруг дошло, что Генри что-то ей говорит.

— Что? — переспросила она.

— Видела что-нибудь интересное? “Скорее пустое”, — подумалось ей.

— Я подумал, мы могли бы встретиться сегодня во время обеденного перерыва. Обсудили бы планы на предстоящую пятницу.

— Конечно. Здорово. — Она бросила взгляд на часы. — Ну что ж, пора балагану открываться. Пойду-ка я лучше к своей крысе.

— Чао, — сказал Генри, снова отвернувшись к компьютеру. Его пальцы принялись барабанить по клавишам, а Хэмфри начал корчиться и моргать.

Вики вернулась к своему столику. Эйс и Роб стояли перед стульями лицом друг к другу и держались за руки. Он что-то говорил, а она только кивала. Хотя Эйс и была выше Роба на восемь сантиметров, она становилась не такой внушительной, когда он был рядом, словно его присутствие делало ее более женственной и беззащитной.

Вики не стала разрушать их уединение. Повернувшись к своему столику, она надела перчатки.

Ей до смерти захотелось забыть о Поле. Ведь иногда же удавалось целыми днями не думать о нем.

Ее родители называли это “щенячьей любовью”, казалось, пытаясь принизить ее чувства к нему. Вики считала тогда, что они любили друг друга, да и теперь была того же мнения. Когда они были вместе, она чувствовала себя особенной, прекрасной и счастливой. И когда они просто сидели за одной партой, и когда держались за руки в кино, и когда проводили целые дни вдвоем, бродя по лесу, плавая или катаясь на лодке, — каждое мгновение казалось бесценным.

Но его отец служил во флоте. Пол пришел в эллсвортскую школу два года назад осенью. Они влюбились друг в друга с первого взгляда, а в запасе у них был только один школьный год и следующее лето.

Потом вышел новый приказ, и Пол уехал с семьей на базу в Южной Каролине.

Они пробыли вместе почти год — как же быстро он пролетел.

Казалось, что с отъездом Пола закончилась лучшая пора ее жизни. “Ничего, это пройдет”, утешали ее родители.

Вики думала, что так и будет. Но не прошло. Она скорее свыклась с разлукой. Печаль никуда не исчезла, засев глубоко внутри, превратившись в тень, омрачавшую каждый день; печаль, всплывавшая на поверхность всякий раз, когда она думала о нем.

Как и сейчас.

Натягивая перчатки, она почувствовала в груди пустоту.

“Не стоит так расстраиваться, — подумала она. — Черт, да может быть, я встречу какого-нибудь потрясающего парня осенью в колледже”.

Без сомнения.

Она отвинтила крышку банки, щипцами вынула крысу и поместила ее в кювету.

— Это на самом деле отвратительно, — сказала Эйс.

— Думаешь, твоя плесень очень аппетитна? Эйс через плечо наблюдала за тем, как она привязала лапки крысы к скобам в бортах кюветы.

— Что приготовил Роб? — спросила Вики.

— Он меня пригласил сегодня вечером в кино.

— Что за фильм?

— Какая разница? — ответила Эйс, пару раз радостно фыркнув.

Вики то показывала органы крысы, то переключалась на болтовню с Эйс, экспозиция которой не требовала активного участия. Тем временем Мелвин отбивался от любопытных, пытавшихся заглянуть под простыни.

Он объяснял всем, что это будет “одноразовый номер”, так что следует поторопиться, когда он сделает объявление по мегафону.

— Меня он точно заинтриговал, — сказала Вики.

— Может быть, он спрятал там гильотину и собирается сделать нам любезность, снеся себе башку.

— Ты думаешь, у него хватит мозгов сделать гильотину?

— Будь у него мозги, он был бы опасен. Вики уже подумывала об обеде, когда четверо судей подошли к соседней с Мелвином работе.

Она взглянула на часы — без пятнадцати двенадцать. В полдень запланирован часовой перерыв. Некоторые родители — она знала это по прошлым выставкам — выносят столики наружу, пьют пиво или вино, детям достается кола, хот-доги, пицца и прочая вкуснятина. Хотя у Вики не было особого желания проводить обед с Генри, она определенно проголодалась. Ее рот был полон слюны, наверное, из-за формальдегида, который делал свое дело, когда, скрючившись, приходилось резать крысу.

Эйс похлопала себя по коленке.

— Итак, леди и джентльмены, настает торжественный момент.

Судьи остановились возле Мелвина. Он слез с табуретки, поднял мегафон и щелкнул выключателем. Высокий свист резанул слух и сразу затих.

— Прошу внимания, — объявил Мелвин, в его громком голосе слышался металлический оттенок. — Подходите поодиночке и все вместе. Подходите посмотреть на Волшебную машину Мел-вина. — По ходу объявления он раскачивался из стороны в сторону и мотал головой. — Вы же не хотите пропустить это. Ни в коем случае.

— Ну и придурок, — прошептала Эйс. В его лице действительно что-то было придурковатое, что, впрочем, не исчерпывало всей его странности.

Стали понемногу подтягиваться зрители.

— Подходите и смотрите, — продолжал Мелвин. — Удивительная волшебная машина. Торопитесь, торопитесь. Подходите ближе. Вы никогда не видели ничего подобного. Вы же не хотите пропустить это зрелище. Подходите поодиночке и все вместе.

Мистер Питерс, председатель жюри, подошел к Мелвину и что-то ему сказал — наверное, попросил не затягивать демонстрацию.

Мелвин кивнул, поднес мегафон ко рту и сказал:

— Представление начинается!

Возле Мелвина собралась уже приличная толпа. Вики последовала примеру Эйс и встала на стул. Отсюда все было прекрасно видно.

Мелвин опустил мегафон на пол рядом с табуреткой. Шагнув к своему сооружению, он приподнял край одной из простыней и скрылся внутри.

Ничего не произошло.

Все ждали. Подходили новые зрители. Из толпы доносилось бормотание, кто-то покачивал головой.

Мистер Питерс посмотрел на часы.

— У нас еще много работы, Мелвин, — сказал он.

— Все готовы? — наконец отозвался Мелвин. Без усилителя его голос звучал вяло.

— Ну давай, кретин, — крикнула Эйс. Обернувшись, некоторые взглянули на нее. Некоторые улыбались, остальные хмурились.

— А теперь — удивительная волшебная машина Мелвина!

Ткань с передней части каркаса соскользнула на пол.

Все замерли, открыв рты.

Вики вытаращила глаза. Какое-то мгновение она не понимала, что видит, а потом отказалась верить своим глазам.

Мелвина и его “работу” окружали мотки проволоки. Плакат на заднем фоне гласил: “Я — ВОСКРЕШЕНИЕ И ЖИЗНЬ”. В центре, на платформе высотой не меньше тридцати сантиметров, находилась инвалидная коляска.

В коляске сидел труп Дарлин Морган. На ней была одежда девушки из группы поддержки, в которой ее похоронили: зеленая юбка с оборками, золотого цвета пуловер с вышитой на груди большой зеленой буквой Э, означавшей эллсвортскую школу.

Ее шея была замотана бинтом, который удерживал запрокинутую назад голову — с открытым ртом, закрытыми глазами, лицом серого цвета.

Между ногами трупа стоял автомобильный аккумулятор с прикрученными к зажимам проводами. Подняв концы проводов над головой, Мелвин сомкнул клеммы. Раздались треск и вспышка.

Вики, ошеломленная, закачалась. Чтобы не упасть, она схватилась за руку Эйс.

Кто-то закричал. Через какое-то мгновение началась цепная реакция.

— О Боже!

— Что он делает?

— Мелвин, ради Бога!

— Остановите его кто-нибудь!

Не пытаясь помешать Мелвину, толпа начала пятиться назад.

Мелвин продолжал свое действо, словно он был в зале один.

Он поднес провода к большим пальцам Дарлин, затем подскочил, выкрикивая:

— ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ! НУ ЖЕ, СТЕРВА, ВСТАВАЙ!

Дарлин и не думала вставать. Она просто сидела. Похоже, разряд не возымел никакого действия.

— Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ ВСТАТЬ! — выкрикнул Мелвин. Он бросился за коляску, схватился за подлокотники и принялся ее трясти, словно желая помочь электричеству.

Тело Дарлин моталось во все стороны. Голова ее дрожала, но она не вставала.

— ВСТАТЬ! ВСТАТЬ! Я ПРИКАЗЫВАЮ!

Мистер Питерс перепрыгнул через сплетение проводов.

Мелвин резко дернул за подлокотники, и коляска встала на дыбы, выбросив Дарлин с сиденья. Пригнувшись, мистер Питерс вскрикнул при виде летящего на него тела.

Дарлин плюхнулась прямо на него. Отвалившись, ее голова прокатилась по спине председателя жюри и упала лицом на провода.

Мелвин одарил толпу широкой идиотской ухмылкой.

Глава 4

“Тебе все равно придется жить там, — убеждала себя Вики. — Ты не сможешь постоянно избегать встреч с ним, поэтому нужно туда поехать и быстрее со всем покончить”.

Особой нужды останавливаться не было — чтобы добраться до Эйс, бензина хватало. Но тогда завтра бензобак будет пуст. А ведь устроившись в новой квартире, которую подыскала для нее Эйс, Вики должна будет поехать обратно в Блейтон, а это сорок миль пути.

Бензозаправка “Арко”, расположенная на другом конце города, возможно, еще открыта. Вообще-то обычно они закрывались рано, но расписание вполне могло поменяться.

“Надо просто поехать и заправиться у Мелвина”, — подумала она.

Хотя она находилась не менее чем в миле от Эллсворта, это неожиданное решение заставило ее сердце учащенно забиться. Вспотевшие ладони судорожно сжали ставший скользким руль. Ручейки холодного пота побежали по спине и бокам, стекая за пояс шорт. Вики вытерла руку о блузку и застегнула две верхние пуговицы, которые чуть раньше расстегнула, спасаясь от жары.

“Возможно, сегодня дежурит не он, — подумала Вики. — Ведь он вполне мог нанять кого-нибудь присматривать за заправкой. Одному Богу известно, что он может придумать.

Ему не стоило возвращаться в Эллсворт. Кто он такой на самом деле, этот жаждущий возмездия сумасшедший? Он всегда был изгоем. Кроме того, люди никогда не забудут его выходку с Дарлин Морган”.

Когда прошлым летом Эйс сказала ей по телефону, что Мелвин вернулся, Вики так испугалась, что решила полностью изменить свои планы. Стоило ей подумать, что после учебы придется вернуться в Эллсворт и жить в одном городе с Мелвином, как от ужаса начинало сосать под ложечкой. Даже если он остепенился и никогда больше не сделает ничего подобного, она точно знала, что каждый раз при встрече с ним будет невольно думать о его “Волшебной машине”.

Однако Эллсворт был ее родиной. Хотя семья и переехала в Блейтон, когда она училась на первом курсе медицинского колледжа, Эллсворт по-прежнему манил ее. Здесь остались тихие улочки ее детства, магазины, в которые она бегала девчонкой, такие знакомые леса и речка. Здесь жили все ее друзья. В этом городе она была свободна и счастлива, и здесь впервые к ней пришла любовь.

Известие, что Мелвин Доббс вернулся в Эллсворт, после того как его выпустили из психушки, лишило этот город части былого очарования.

Этого было достаточно, чтобы Вики расхотелось возвращаться туда. Однако имелось важное обстоятельство, от которого нельзя было отмахнуться — кредит в 25 000 долларов, предоставленный Вики доктором Гейнсом с условием, что она вернется в Эллсворт и поможет ему в его частной практике, пока не будет возвращена вся сумма. Это было очень важно для нее, особенно если учесть, что Вики всегда мечтала практиковать в Эллсворте. К тому же ей очень хотелось поработать вместе с Чарли Гейнсом, милым пожилым джентльменом, который ей очень нравился.

Это обязательство перед доктором вынуждало ее вернуться. Она заранее подготовила себя к неизбежной встрече с Мелвином.

Встреча стала неизбежной еще год назад.

Теперь она надвигалась, неотвратимая, как гроза.

Вики стало нехорошо.

“Успокойся, — уговаривала она себя. — Все не так страшно. Он не сделает тебе ничего плохого”.

Свернув на Ривер-роуд, она увидела огни сервисной станции. Мелвин стоял, согнувшись над капотом машины, скорее всего записывая ее номер в журнал регистрации клиентов.

В своей мешковатой цветастой рубашке, бермудах из шотландки и темных носках, собравшихся складками на лодыжках, он мог бы выглядеть нелепо, но это было совсем не так. В его внешности не было ничего забавного. Вики подумала, что каким бы странным ни был Мелвин, ничто в нем не казалось ей милым или смешным.

“Заправлюсь завтра, — малодушно решила она. — Но это только отсрочит встречу. Лучше пережить неприятное сразу, чем откладывать на потом”.

Сбавив скорость и глубоко вдохнув, Вики повернула обратно. Машина медленно удалялась от заправочной станции. Вики было решила поехать на станцию самообслуживания, но передумала. В этом случае ей бы пришлось вылезать из машины и делать все самой, а в ее одежде это было не очень удобно. Поэтому она все-таки приехала на сервисную заправку и заглушила двигатель.

Склонившись к ее окну, Мелвин прищурил один глаз. Вблизи его лицо казалось вдвое уродливей — широко расставленные глаза стали еще больше, темные брови были просто как два куста, а губы казались неправдоподобно толстыми. Длинные волосы были гладко зачесаны назад и свисали тонкими прядями.

— Эй, я тебя знаю, — сказал он. — Ты Вики Чандлер.

— Да. Как дела, Мелвин?

Мелвин склонился ниже. Он ел чеснок, подумала Вики.

— Черт побери, Вики! — Мелвин кивал ей и улыбался. — Когда я последний раз видел тебя, ты сидела вся зеленая от страха. — Он захихикал, дыхнув чесноком ей прямо в лицо.

Возможно, даже хорошо, что он может спокойно вспоминать о том дне и даже смеяться над этим.

— Да, — сказала она. — Тогда я была немного напугана.

— Мне кажется, не только ты одна, — и он подмигнул ей. — В этом все дело?

— В чем?

— В том, чтобы оживить Дарлин. Ладно, не думала же ты, что я действительно верил, будто это сработает? Да ничего подобного. Только сумасшедший мог бы в это поверить. Мертвые есть мертвые, понимаешь, что я хочу сказать?

— Однако все выглядело так, будто ты действительно пытался это сделать, — сказала Вики. Она была удивлена, что Мелвин обсуждает с ней мотивы своего поступка.

— Я устроил неплохое представление, правда?

— Зачем ты это сделал?

— Все меня достали. Помнишь, как мальчишки мучили меня. Ты-то всегда хорошо ко мне относилась. Наверное, только ты одна не обливала меня грязью. Теперь я понял, почему они так обращались со мной. Они всегда были хуже меня, потому что были обыкновенные, а я — не такой, как все. Поэтому я решил, что, если я припугну их, они отстанут. — Он шмыгнул носом и громко высморкался. — Да, это было мне уроком. Мне не стоило этого делать. А то все решили, что я сумасшедший.

“Ты и есть сумасшедший, — подумала Вики, — или, по крайней мере, был им”.

— Я знаю, что произошло с твоими родителями. Мне очень жаль, — сказала она.

— Спасибо. Но они были старые свиньи, мои предки.

— Мне надо заправиться, Мелвин.

— Единственное, что они сделали хорошего для меня, так это оставили мне это неплохое местечко. Посмотреть двигатель?

— Не стоит. Там все в порядке.

Он отошел от окна, и Вики вздохнула с облегчением.

“Что бы с ним ни сделали в психушке, — подумала девушка, — он не сильно изменился”.

В боковое зеркало она видела, как Мелвин вставил шланг в бензобак ее автомобиля и снова вернулся к ее окошку.

— Ты сюда в гости приехала или как? Ее удивило, что Мелвин ничего не знал. С другой стороны, скорее всего люди не часто делятся с ним последними новостями.

— Я буду работать у доктора Гейнса.

— С какой стати?

— Я стала врачом.

— Врачом?

— Ага.

— Без шуток. Зачем нужны эти доктора? Мне они не помогли. Только дурят людей.

— Думаю, тебе пришлось их навидаться.

— Ты самый красивый доктор из всех, что я видел, это точно.

— Спасибо, — пробормотала Вики.

— Ты замужем?

— Пока нет.

— Бережешь себя для меня? — Громко шмыгнув носом, он вдруг расхохотался. — Это шутка. Я люблю шутить. Иногда. Санитары и сестры лопались со смеху от моих шуточек. Пациенты не особо смеялись, они там все какие-то обколотые. Они только и делают, что пускают слюни и несут чушь. — Он снова зашелся смехом.

Вики услышала щелчок бензонасоса.

— Будешь платить наличными или в кредит? — спросил Мелвин.

— Наличными.

Он ушел. Вики взяла свою сумочку, лежавшую на переднем сиденье, и достала две бумажки по двадцать долларов. Ее руки предательски тряслись, когда она брала протянутый ей Мелвином в окошко счет. Он снова ушел за сдачей.

“Скоро эта пытка закончится, — подумала она. — Все не так уж плохо. Но и не так уж хорошо”.

Когда он вернулся, Вики уперлась запястьем в стекло, чтобы рука не дрожала так сильно. Мелвин отсчитал монеты и положил их вместе со счетами на ее ладонь.

— Я, правда, очень рад, что ты вернулась, — сказал он.

— Спасибо, — под пристальным взглядом Мел-вина она сунула деньги в карман блузки.

— Увидимся, когда приедешь заправляться в следующий раз. Она кивнула.

— Не бойся меня, ладно?

— Я не боюсь тебя, Мелвин.

— Конечно, боишься. Все меня боятся. Черт, я бы давно прогорел, если бы не заезжие клиенты. Народ здесь ведет себя так, как будто это я убил Дарлин. Я даже не притронулся к ней. Я только раскопал ее могилу и устроил небольшое шоу. Но я не хочу, чтобы ты меня боялась. Договорились?

— Отлично, — сказала Вики, выдавив кривую улыбку. — До скорого.

Он отошел от машины, и Вики наконец смогла включить зажигание. Она развернула машину и выехала на Ривер-роуд.

“Ты даже почувствовала что-то вроде сострадания к этому парню, — подумала она про себя. — Скоро ты найдешь забавными его внешний вид и манеры.

Однако...

“Старые свиньи”. Так он отзывается о своих умерших родителях. Нельзя испытывать жалость к человеку, который мог так сказать. Или к человеку, который сотворил такое с Дарлин.

Конечно, ребята издевались над ним. Но это не оправдание. Тысячи людей проходят через это, но никто из них не додумался до того, чтобы раскопать могилу девушки и устроить представление с ее телом.

И он спросил, не берегу ли я себя для него”.

Эйс вышла открыть дверь в ярко-желтой майке с изображенным на ней Микки Маусом. Она обвила руками шею Вики, отступила назад и воскликнула:

— Боже, мне казалось, что это было только вчера.

— В следующем месяце будет три года, как я приезжала в последний раз, — сказала ей Вики.

— Как ты постарела!

— Слушай, ты!

Подхватив чемодан Вики, Эйс пошла в комнату.

— Как доехала?

— Мне казалось, что это никогда не кончится.

— Ничего, отдохнешь.

Бросив чемодан на кровать в комнате для гостей, Эйс пригласила ее на кухню.

— Водки с тоником?

— Давай, — Вики села к столу. — А где Джерри? Или мне не стоило об этом спрашивать?

— Я его бросила.

— Шутишь! Когда мы с тобой разговаривали по телефону, у вас все было отлично.

— Да, но за неделю многое может произойти. В среду ночью он переспал с одной девицей. Представляешь? Он отстегивает громадные бабки на алименты и содержание ребенка и при этом хочет жениться на мне. Умора. Чтобы я еще и содержала этого проклятого дармоеда.

Плюхнувшись на стул напротив Вики, она подняла бокал.

— За то, чтобы прожить классную жизнь, умереть молодой и прекрасно выглядеть в гробу.

— Очаровательно, — буркнула Вики, но все же выпила за это. — Так ты выгнала Джерри?

— Я вышвырнула его вон.

— Сурово!

— Он тоже не подарочек.

— Ты слишком разборчива для старой девы со стажем.

Эйс погрозила ей кулаком. — Рискуешь остаться одна.

— Брось, вокруг полно мужиков. Мне ничего не стоит подцепить любого из них на крючок — проблема в том, что я никак не могу найти настоящего хозяина.

— Джерри казался мне неплохим парнем.

— И это говорит девушка, встречавшаяся с Генри Петерсоном! Вики закатила глаза.

— Не напоминай мне об этом. Лучше скажи, что еще новенького у тебя?

Они болтали, пили и разошлись только в три часа ночи.

Дотащившись до своей комнаты, Вики плюхнулась на кровать возле чемодана и повалилась на спину. Из кармана блузки ей на грудь высыпались монеты и скатились куда-то за плечо, когда Вики подняла ногу, чтобы снять чулки и туфли. Стянув трусики и пояс, она отшвырнула их ногой. Расстегивая блузку, Вики почувствовала, что ее пальцы слегка дрожат. Чтобы снять белье, нужно было сесть, но хоть она и была еще в состоянии приподняться, такая перспектива ее совсем не радовала. Желая оттянуть этот неприятный момент, Вики вытащила из кармана счета и бросила их возле себя на кровать. Затем, зевнув, она сделала над собой усилие и поднялась. Встав, Вики сняла блузку и бросила ее на пол.

Теперь предстояло стащить с кровати чемодан и отодвинуть его в сторону, что Вики и проделала, чуть не упав, когда он повалился ей на ногу. Оттащив чемодан на середину комнаты, она встала возле него на колени. Посередине чемодан был перевязан веревкой, заменявшей сломанный замок. Вики потянула узел. Но он был крепко завязан. Пытаясь развязать его, она ободрала пальцы.

В чемодане лежала ее ночная рубашка, а также зубная щетка и паста. Все это нужно было достать.

Но не ценой таких усилий.

Она подползла к кровати. Забравшись на нее, Вики обратила внимание на разбросанные монеты и счета.

Сдача за бензин.

Надо скинуть ее на пол.

Повернувшись, Вики вытянула вперед руку и сгребла все до единой монеты. Но один счет, который удалось ухватить только за самый уголок, выпал из руки, когда она несла все это к туалетному столику. Он соскользнул по ее бедру и пролетел между ног, как ковер-самолет. Вики все же удалось схватить листок.

“Черт возьми, — подумала она. — Какая ловкость! Какое проворство!”

Бросив монеты на туалетный столик, она аккуратно накрыла их сверху листком со счетом.

На нем Вики увидела надпись, сделанную красными чернилами:

“МЕЛВИН, УГОМОНИСЬ И СДОХНИ, ГРЯЗНАЯ СКОТИНА!”

Вики приснилось, будто она сидит в темноте. Она не знала, где находится, но чувствовала, что это нехорошее место. Ей хотелось как можно скорее уйти, но она была привязана к стулу. Веревки стягивали ее запястья и лодыжки и шли далее крест-накрест по ее телу, словно патронташ.

“Скорее выбраться отсюда, — подумала она, начиная паниковать. — Потом будет поздно. Он может появиться каждую секунду”.

Вики попыталась освободиться. Веревки скользили по голой спине, но ей не удалось ослабить их. Ее связанные руки не были привязаны к стулу, а свободно лежали на коленях. Она поднесла их ко рту и зубами впилась в узел на веревке. Ей удалось перегрызть его, но чуть ниже находился другой. Разорвав его, она обнаружила под ним следующий.

Вики тихо заплакала.

Он приближался.

Когда вдруг зажегся свет, она поняла, что убегать уже поздно.

Она сидела посреди большого зала Культурного центра.

В пустоте огромного помещения гулко хлопнула дверь.

Она увидела его.

Мелвин. Он направлялся к Вики из дальнего угла, толкая перед собой инвалидное кресло, где сидела Дарлин. Вместо обычного свитера и юбки в складку на ней была надета белая ночная рубашка Вики.

Так вот где она.

“Нужно будет выбросить ее, — подумала Вики. — Не могу же я ее надеть после того, как в ней был покойник...”

Дарлин не подавала никаких признаков жизни. Она была вся серая и ссохшаяся. “Даже хуже, чем на самом деле”, — подумала Вики.

“Это сон, — внезапно поняла она. — Это не произойдет никогда”.

Но это должно было произойти. Вики подумала, что ей только показалось, будто это сон.

Она снова с остервенением начала рвать зубами узлы на веревке. Один развязался, когда Мелвин подкатил кресло ближе, но оставался еще один.

Мелвин все приближался. Может, он хочет задавить ее креслом?

Он остановился в десяти шагах.

Белый бинт вокруг шеи Дарлин оказался одного цвета с ночной рубашкой. Сквозь его прозрачные слои Вики могла видеть бескровный горизонтальный разрез, идущий поперек горла девушки.

“Нужно поскорее проснуться. Ну, давай же!”

— Сегодня ты потрясающе выглядишь, — сказал Мелвин, склонив голову.

— Не надо. Уходи отсюда.

— Ты сохранила себя для меня?

— Нет, — она почувствовала, как слезы вновь покатились по ее щекам. — Оставь меня. Пожалуйста, уйди отсюда.

— Будь моей, дорогая, и я подарю тебе вечную жизнь.

— Нет.

— Разве тебе не хочется жить вечно?

— Я не знаю.

— Посмотри на Дарлин. Взгляни в лицо смерти. О Господи! Левое веко Дарлин вздулось, слегка приоткрылось, и оттуда выполз белый червь. “Нужно проснуться, черт подери!”

— Ты не веришь, что я могу дать тебе вечную жизнь?

— Нет.

Ухмыляясь, Мелвин поднял в воздух черный кабель для автомобиля.

— Получи! — нагнувшись, он набросил кабель Дарлин на плечи. Зажимы раскрылись, словно челюсти, и захлопнулись на сосках девушки. Вики услышала хруст. Дарлин задергалась в конвульсиях. Из ее рта повалил густой белый дым. Между зубьями зажимов выступила кровь и растеклась пятнами по ночной рубашке. Кровь покрыла бинты, повязанные вокруг ее шеи. Веки Дарлин приоткрылись. Вместо пустых глазниц Вики увидела глаза. Мерзкий червяк со щеки куда-то исчез. Дарлин выдохнула клубы дыма. Улыбаясь, она открыла зажимы и отбросила кабель назад, прямо Мелвину в руки.

Поднявшись с кресла, Дарлин сделала несколько шагов и выпрямилась, упираясь руками в бока.

— Все еще не веришь, что я могу это? — спросил Мелвин.

Дарлин, стоя по-прежнему прямо, захлопала в ладоши.

Хлоп — хлоп — хлоп — хлоп.

Она вытянула вперед ладонь.

— У НАС ЕСТЬ СИЛА!

Она выбросила вперед другую ладонь.

— У НАС ЕСТЬ КРОВЬ! Она закружилась в танце.

— МЫ ДАРИМ МЕЛВИНУ НАШУ ЛЮБОВЬ! Выкрикивая “ЛЮБОВЬ! ЛЮБОВЬ!”, она высоко подпрыгнула, запрокинув голову, выбросив вперед ноги и отставив назад руки. Вики услышала звук рвущейся материи. Голова Дарлин все дальше запрокидывалась назад, бинты на шее порвались, и разрез на горле раскрылся, словно гигантский рот. Ее голова появилась между дергающимися ногами и отвалилась. Дарлин опустилась на землю, но неловко наступила правой ногой себе на лицо. Потеряв равновесие, она упала обратно в инвалидное кресло, и ее голова покатилась прямо к Вики.

— НЕ-Е-Т!

Мелвин засмеялся.

Голова подкатывалась все ближе и ближе.

Ртом она схватила большой палец на ноге Вики и начала его сосать.

Жутко закричав, Вики попыталась отбросить голову.

И тут всю комнату залил солнечный свет.

Глава 5

Мелвин увидел, как по окнам конторы пробежал свет фар. К его заправке подъехал новенький “Плимут Дастер”.

Рядом с водителем он заметил еще чью-то фигуру.

Мелвин вгляделся сквозь стекло. Похоже, это была девушка, но он не был уверен.

Он ждал именно девушку. Она была ему нужна.

Его сердце учащенно забилось.

Захлопнув свой журнал, Мелвин бросил его в ящик стола.

Водитель вышел из машины и подошел к бензоколонке. Это был высокий худой парень лет двадцати. Значит, и девушка — если только он не ошибся и там действительно сидела девушка — тоже должна быть молоденькой.

Плохо, что она с этим парнем. Он выглядел довольно внушительно в своей майке с обрезанными рукавами, голубых джинсах и ковбойских сапогах.

Тебе не приходится выбирать, сказал себе Мелвин. Одинокие девушки не часто заезжают на заправку, а сейчас и вовсе нет никакого шанса, уже глубокая ночь. Последней, кто приехала совсем одна, была Вики три ночи назад.

Сначала он хотел сделать это с ней, но потом понял, что это было бы ошибкой. Вики вполне подходила ему, к тому же приехала совсем одна поздно ночью. Но она была местная, и ее ждали в городе, поэтому этот вариант отпадал, хотя она ему очень нравилась.

“Надо пойти и взглянуть на эту малышку”, — подумал Мелвин.

Только он поднялся со стула, как дверца открылась, и пассажирка вылезла из машины. Мелвин снова сел в свое кресло.

Это действительно была девушка. Сначала из автомобиля показались длинные красивые ноги, а потом и она сама. У нее была короткая стрижка, поэтому Мелвину была хорошо видна тонкая изогнутая шея. На девушке были голубые обрезанные джинсы и белый облегающий топ, оставляющий открытым живот. Под обтягивающей тканью ее груди походили на два выпирающих теннисных мячика.

Грудь небольшая, но красивая. Один разок рвануть этот обтягивающий топ и...

Он провел ладонью по пересохшим губам.

Парень что-то сказал, на что девушка пожала плечами и направилась к конторе. Она не видела, куда идет, потому что склонила голову, пытаясь отыскать что-то в сумке на плече.

Талия на ее шортах была занижена, поэтому, когда она вошла, Мелвин разглядел маленькую красную татуировку в виде розы чуть ниже пупка. Ему был виден только сам цветок, стебель скрывал пояс шорт.

Он поднял глаза прежде, чем девушка взглянула на него.

Она была не слишком симпатичной. Худое вытянутое лицо, неровные зубы, к тому же верхняя губа слишком тонкая и не прикрывает десны.

Казалось, она смотрела сквозь Мелвина — ее лицо совсем не изменилось. Взглянув на него, она сразу же отвернулась и принялась разглядывать жевательные резинки в автомате для продажи всякой мелочи.

Типичная стерва. Многие из них так поступают. Ведут себя, как будто его, Мелвина, здесь нет.

“Ты и сама не подарок со своей лошадиной мордой”.

Бросив в автомат несколько монет, девушка нажала пару кнопок. Мелвин видел, как автомат выдал пакет ароматизированных картофельных чипсов. Девушка слегка наклонилась, чтобы взять его. Ее джинсы протерлись под правым задним карманом, и сквозь тонкие нити Мелвин увидел нежную белую кожу. Выпрямившись, она повернулась и вышла из конторы.

Не возвращаясь к машине, девушка прошла мимо окна и завернула за угол в поисках туалета.

“Сама упростила мне задачу”, — подумал Мелвин.

Наполнив бак, парень направился к конторе. Подойдя к Мелвину, он достал несколько долларов из кармана джинсов.

— Что-нибудь еще? — спросил Мелвин. — Мы продаем “дворники”.

— По-моему, дождя нет, — пробормотал парень, бросив деньги на прилавок.

Мелвин встал. Сперва он выглянул в окно, а затем посмотрел на экран компьютера. Парень должен был 12 долларов 48 центов. Мелвин взял деньги. Всего тринадцать долларов.

— С меня 52 цента сдачи, — сказал он.

— Ты, оказывается, умеешь считать.

— Точно.

Засунув счета в левый карман бермудов, Мелвин вытащил из правого кармана баллончик со слезоточивым газом и направил струю парню в лицо.

Она попала ему прямо в глаза. Застонав, парень согнулся, медленно отступая назад и закрываясь руками. Когда Мелвин вышел из-за прилавка, парень упал на колени. Удар пришелся ему точно в ухо, и он повалился на бок.

Мелвин услышал звук спускаемой воды в туалете, поэтому взял парня за голову и несколько раз ударил об пол. Парень затих. Возможно, он и не был мертв, но отключился надолго. Схватив парня за ноги, Мелвин оттащил его в сторону и усадил, привалив спиной к прилавку.

Скорее всего девушка ничего не заметила, проходя мимо окна — она была занята тем, что пыталась разорвать зубами пакет с чипсами. Даже не взглянув в окно, она прошла к машине и уселась на переднее сиденье, захлопнув дверцу.

Наверное, она посчитала, что ее дружок пошел отлить.

А он, как заметил Мелвин, и в самом деле отлил. Ширинка его штанов была вся мокрая. Из уха сочилась кровь. На линолеуме возле его плеча уже собралась небольшая красная лужица.

Сидя в машине, девушка жевала чипсы.

Через какое-то время ее голова высунулась из окошка. Наверное, она начала беспокоиться, где это ее друг может так долго пропадать. Но тот не приходил, и она снова занялась своими чипсами.

Мелвин открыл верхний ящик стола. Достав коробку целлофановой упаковки с клейкой поверхностью, он отмотал около метра целлофана и оторвал его. Затем еще раз взглянул на девушку. Она не смотрела в его сторону. Тогда Мелвин, задрав рубашку, зажал подол подбородком и прилепил целлофан себе на живот. Ему удалось обмотаться практически полностью. Незакрытой осталась лишь небольшая часть спины, и он опустил рубашку.

Покончив со всеми приготовлениями, Мелвин убрал коробку обратно в стол и посмотрел на девушку.

Та уже вылезла из машины и теперь стояла, вытирая руки о шорты.

Мелвин понял, что ее терпения хватило ровно до тех пор, пока не кончились чипсы.

Девушка направилась за угол конторы. Чтобы она не заметила лежащего на полу парня, Мелвин встал и загородил собой окно. Она мельком взглянула в окно и, как он и ожидал, сразу же отвернулась. Мелвин продолжал следить за ней, пока она не повернула за угол и не исчезла из виду.

Все шло по плану.

Мелвин знал — не обнаружив нигде своего друга, девушка снова заглянет в контору, но решил, что лучше будет расправиться с ней на заднем дворе. Там их не будет видно из проезжающих по дороге машин и можно не опасаться заехавшего на заправку клиента.

Он быстро вышел из конторы и повернул за угол. Издалека он услышал, как девушка стучит в дверь туалета. Затем раздался ее голос:

— Род? Что ты там делаешь?

Добравшись до дальнего угла, Мелвин спрятался за ним.

Девушка стояла перед дверью мужского туалета. Затем она постучала вновь.

— Род, если ты не ответишь, я войду. Мелвин застыл. Она не заметила его.

— Ладно, я вхожу, — она повернула ручку и открыла дверь. Свет изнутри на секунду ослепил ее. Чуть задержавшись на пороге, девушка вошла внутрь.

Когда дверь начала закрываться за ней, Мелвин пошевелился. Когда же дверь закрылась полностью, он уже бежал.

Рванув дверь, он влетел в кабинку.

Девушка попыталась выйти.

В этот раз ей пришлось посмотреть Мелвину в глаза.

“Теперь ты не сделаешь вид, что не замечаешь меня”, — подумал он.

— Убирайся отсюда, — сказала она. Ее голос был визгливым. Она не выглядела злой или испуганной, скорее удивленной и смущенной, как будто не могла поверить, что он вошел в туалет вместе с ней. — Здесь занято. Убирайся отсюда.

— Это мужской туалет, — сказал он, ухмыльнувшись.

— Я знаю. Я ищу здесь одного человека.

— Род в конторе.

— Хорошо, — протянув руку, она показала Мелвину, чтобы тот отошел в сторону и дал ей пройти.

Но он не пошевелился.

Она слегка наклонила голову, как будто решила, что так будет выглядеть более грозной.

— Тебе лучше выпустить меня.

— Пожалуешься Роду? Она взглянула на Мелвина.

— Предупреждаю.

Пожав плечами, Мелвин отступил в сторону и указал рукой на дверь, давая ей пройти.

— Так-то лучше, — сказала она. Направляясь к двери, она не сводила с Мелвина взгляда своих зловеще прищуренных глаз. Она была уверена в себе и собиралась рассказать Роду об этом недоумке, который не давал ей выйти. Пройдя мимо Мелвина, она отвернулась. Вот она уже взялась за ручку и открыла дверь.

Схватив девушку за волосы, Мелвин с силой дернул вниз. Она вскрикнула. Дверь с шумом захлопнулась, так как девушка все еще держалась за ручку. Он ударил ее по ногам и еще раз дернул за волосы. Девушка упала, ударившись спиной о кафельный пол.

Прежде чем она попыталась подняться, Мелвин накрыл ее своим телом. Из груди девушки вырвался тяжелый вздох. Ее лицо налилось кровью, а взгляд стал безумным. Она пыталась вырваться, но ее руки были крепко зажаты коленями Мелвина.

Задрав свою рубашку, он оторвал прилипший к коже целлофан, сложил его вдвое для прочности и залепил им лицо девушки.

Сквозь натянутый целлофан Мелвин отчетливо видел ее лицо. Кожа растянулась, отчего глаза стали раскосыми, как у китаянки, а сама девушка походила на грабителя в надетом на голову чулке. Ее нос расплющился и побелел. Тонкие бледные губы растянулись в дурацкой ухмылке. Запотевший целлофан над ее ртом то вздымался, то опускался, когда она судорожно пыталась вздохнуть.

Девушка дергалась и извивалась под Мелвином, но он оседлал ее, словно заправский наездник норовистую лошадь.

Высунув язык, она попыталась разорвать им целлофан. Но он был слишком прочным, поэтому только натягивался, как пузырь, но не рвался. Когда она убрала язык, целлофановый пузырь осел и попал ей прямо в рот. Девушка выдохнула, и целлофан со свистом вылетел из ее рта, а затем она снова вдохнула его внутрь и прокусила. Она зажала его своими крупными передними зубами и несколько раз поводила челюстями взад-вперед, размалывая и разжевывая. Теперь она без труда разорвала его языком и вдохнула воздух сквозь проделанное отверстие.

Раздался свистящий звук.

Мелвин зажал ее рот рукой.

Свист стал глуше, но Мелвин не был уверен, что полностью лишил ее возможности дышать. Она по-прежнему извивалась и трясла головой. Свист прекратился вообще, но девушка дышала и не оставляла попыток освободиться.

Черт! В его планы не входило калечить ее. Обычно трюк с целлофаном срабатывал.

Она с силой дернулась, почти сбросив с себя Мелвина, и внезапно его ладонь соскользнула. Прежде чем Мелвин успел отдернуть руку, девушка укусила его. Он почувствовал, как ее зубы впиваются ему в ладонь, видел, как они разрывают кожу, погружаясь все глубже и глубже. Он услышал собственный крик, когда резкая боль пронзила его руку.

— Уй-я-а-а-а-а-ааа!

Ему пришлось четыре раза ударить ее в висок свободной рукой, чтобы она разжала зубы. При каждом ударе ее голова откидывалась все дальше и дальше назад.

Теперь она болталась из стороны в сторону, но девушка была еще жива.

Мелвин снял целлофан с ее лица.

Ее глаза были наполовину закрыты. Девушка стонала.

Одна сторона ее лица покраснела от ударов и начала опухать.

Черт возьми! Ну вот, теперь она будет вся в синяках.

Она и раньше-то не была красавицей, успокаивал себя Мелвин, но ему совсем не хотелось, чтобы на ее теле остались следы побоев. В конце концов, они ведь могут остаться навсегда.

Может, немного подкрасить ее?

Девушка слегка пошевелилась.

Левой рукой Мелвин сгреб ее волосы, приподнял голову и с силой ударил об пол.

Девушка была мертва.

Он обернул свою руку куском целлофана, чтобы остановить кровь. Оставшимся целлофаном он залепил нос и рот девушки.

“Если сначала ничего и не получится...”

В этот раз она не пыталась сорвать целлофан.

Глава 6

Вики перевела будильник, давая себе еще десять минут, и зарылась лицом в подушку.

Сегодня среда, подумала она. У Чарли партия в гольф, значит, ей впервые придется одной вести прием в клинике. Это ее немного волновало, и Вики попыталась расслабиться. После работы в отделении неотложной помощи клиники святого самаритянина она уже ничего не боялась.

Например, случай с Рондой Джонс. Это было худшее, с чем она когда-либо сталкивалась. Ронду доставил в неотложку водитель грузовика, который нашел ее бредущей вдоль шоссе. Ее глаза были выколоты, а обе руки отрезаны каким-то маньяком, изнасиловавшим ее. При виде этого зрелища одна из сестер упала в обморок. Накладывая жгуты, Вики старалась держаться. Она думала о том, что должна быть благодарна Мелвину за его “Волшебную машину”, потому что после того, как она видела его пытающимся оживить Дарлин, и голову девушки, скатившуюся к ногам, даже страшные увечья Ронды не могли лишить ее чувств.

“Я не верю, что могу испытывать что-то вроде благодарности ему”, — подумала Вики.

Сохранила себя для меня?

Она вспомнила, что Мелвин опять снился ей прошлой ночью. Вся в холодном поту, хватая ртом воздух, она проснулась где-то в половине третьего. Вики не помнила, что ей приснилось, но этот сон был очень похож на тот, который она видела в доме Эйс. Его она помнила очень отчетливо.

С тех пор, как Вики вернулась, Мелвин снился ей каждую ночь. Три раза она даже просыпалась от этих кошмаров. Вики считала, что случайная встреча с Мелвином на заправочной станции надолго запечатлелась в ее подсознании. Ночные кошмары, какие бы ужасные они ни были, не сильно беспокоили ее, за исключением моментов, когда она просыпалась, вся дрожа от ужаса.

В конце концов она привыкла видеть кошмарные сны.

После Научной выставки они преследовали ее в течение двух месяцев. Потом ужасные сны стали сниться ей все реже и реже. Наконец она стала видеть их раз в два-три месяца. Правда, иногда происходило что-то необычное, что давало толчок новой серии кошмаров.

Эти ужасные сновидения скорее всего тоже прекратятся через какое-то время. А пока она должна смириться с ними.

Уж лучше бы ей снились ее предыдущие кошмары. В большинстве своем они были повторением реальных событий. В них не было жутковатых и непонятных элементов, присутствовавших в теперешних снах. Кроме того, в них она выступала лишь как наблюдатель, а не участник событий. Теперь же ей казалось, что зловещие опыты Мел-вина были направлены против нее.

“Сама виновата, — подумала она. — Не нужно было тогда заезжать на заправку”.

Вики вздохнула. Как приятно понежиться в постели пару лишних минут, но пора вставать. Потянувшись, она отключила звонок будильника и встала.

Не зажигая свет, Вики прошлепала в ванную. Умывшись, вернулась в спальню и надела вещи, приготовленные еще с вечера, а также тоненькую Цепочку с ключом от комнаты и полицейским свистком, которые спрятала под майку.

Коридор был слабо освещен. Вики старалась идти тихо, прижав руку к груди, чтобы ключ и полицейский свисток не звенели.

Ей не нравился этот коридор, особенно поздно вечером и в пять утра, как сейчас.

По спине у нее поползли мурашки.

Так происходило с ней всегда, когда она одна шла по коридору в пустынном здании: в школе, в общежитии, в больнице, в конторе — везде, где были длинные безлюдные коридоры.

Ей казалось, что вот-вот откроется дверь и кто-то набросится на нее.

Этот коридор имел форму буквы “Г”, поэтому прежде чем выйти в холл, ведущий на улицу, нужно было завернуть за угол.

Она повернула без колебаний.

Дверь хозяина была приоткрыта.

Как хорошо.

Проходя мимо, она невольно заглянула в комнату. В дверях в пижаме и босиком неподвижно стоял Декстер Поллок и смотрел на нее. Она выдавила из себя улыбку, пробормотала:

— Здравствуйте, — и поскорее пошла к выходу.

— Можно тебя на пару слов? — спросил Декстер.

Он не двинулся с места, и Вики пришлось подойти к нему самой. Декстер стоял на пороге, засунув руки в карманы пижамы. В слабом свете коридорных ламп его ноги выглядели совсем белыми. Это был крупный мужчина лет за шестьдесят. уже сильно располневший. Когда Вики была совсем маленькой, он возглавлял полицейский участок Эллсворта, и она подозревала, что в душе он остался таким же тираном. Она готова была убить Эйс, выбравшую квартиру, хозяином которой был такой человек.

Прислонившись к стене, Вики постаралась встать подальше от Декстера, у которого была репутация старого развратника. Она прекрасно понимала, чем может обернуться то, что он поджидал ее в пижаме и босиком. Вики была уверена, что под пижамой он абсолютно голый.

— Не рановато ли ты отправляешься на зарядку? — спросил Декстер.

— А что?

— На улице еще темно.

— Уже светает.

— Ты привлекательная женщина. Она ничего не ответила. Но его слова заставили Вики внутренне сжаться.

— Почему твои родители не думают, что тебе опасно ходить одной, когда еще совсем темно.

— Они думают.

— Я знаю, что они думают. Вообще-то они неплохие люди.

— Спасибо.

— Ты думаешь, они одобряют, что ты уходишь в такую рань, да еще практически раздетая?

— Я всегда так одеваюсь. Им это все равно. — Затем она добавила: — Я нормально одета, — хотя сейчас ей бы очень хотелось, чтобы вместо тоненькой майки и шорт на ней оказалась куча толстенных свитеров.

Глаза Декстера стали маслянистыми, и Вики заметила, как он оглядел ее с головы до ног.

— Ты ищешь приключений на свою голову.

— Мне нужно идти, — сказала Вики, проклиная свой дрожащий голос. Надо было послать его ко всем чертям, подумала она и, оторвавшись от стены, прошла мимо Декстера.

— Я еще не закончил разговаривать с вами, мисс Чандлер.

— Доктор Чандлер, — поправила она.

— Пусть так. Ты должна уважать старших и дослушать меня до конца.

Нахмурившись, Вики повернулась к нему.

— Тебя долго не было в городе, поэтому ты не в курсе всех происходящих здесь событий. К тому же об этом не много говорят — зачем зря волновать народ? Однако в последнее время бесследно исчезли с десяток молоденьких девушек. Только за восемь месяцев. И это те, о ком заявили в полицию. Их может быть гораздо больше, просто мы об этом не знаем. Поэтому тебе стоит всегда помнить об этом и подумать дважды, прежде чем шляться в любое время суток в нижнем белье.

— Спасибо, — сказала она. — Я буду вдвойне осторожна. Могу я теперь идти?

— Делай, что хочешь.

Вики пошла прочь, сделав усилие над собой, чтобы не побежать. Выйдя в холл, она оглянулась. Декстер вышел из своей комнаты в коридор. Он смотрел ей вслед.

Открыв стеклянную дверь, Вики оказалась на улице. Было теплое летнее утро, но она вся дрожала.

“Премного благодарна за предупреждение”, — подумала она.

То, что сказал ей Декстер об исчезновении девушек, не особо ее взволновало. Она никогда не считала Эллсворт особо безопасным местом. Ни одно место не было абсолютно безопасным, особенно для женщины.

Действительно расстроило ее то, что Декстер подкараулил ее.

Была ли эта встреча случайной? Как он узнал, что она будет идти в это время?

Бр-р-р-р. Как холодно.

Она любила слегка размяться на широком крыльце многоэтажки. Но Декстер мог выйти в холл и увидеть ее сквозь стеклянную дверь, поэтому она сбежала по лестнице и заспешила прочь по тротуару.

Вики подумала, не будет ли он теперь каждый день поджидать ее внизу.

Выйти из здания она могла, только проходя через холл мимо комнаты Декстера. Запасной выход находился как раз в ее конце коридора, но, воспользовавшись им, она подняла бы на ноги весь дом.

Дойдя до угла, Вики оглянулась. По крайней мере, Декстер не шел за ней, и то хорошо. Тротуар, казавшийся грязно-серым в слабом свете фонарей, был абсолютно пуст, если не считать умывавшегося кота.

Прежде чем начать разминку. Вики осмотрелась по сторонам.

“Я всегда так делаю, — сказала она себе, — и предупреждения Декстера тут ни при чем”.

Убедившись, что вокруг никого, она сделала наклон вперед, коснувшись руками земли.

“Я не собираюсь мириться с этим, — подумала она. — Просто подыщу себе другую квартиру. Хотя так не хочется переезжать”.

Даже с помощью Эйс переезд и устройство на новом месте заняли много часов. А у обеих в тот день было страшное похмелье. Ужас. Ей не хотелось даже думать о том, чтобы повторить все это заново.

Вики села. Даже сквозь шорты она почувствовала холод бетона. Наклонившись к вытянутым вперед ногам, она взялась за носки кроссовок.

“Надо немного подождать. Может быть, Декстер вовсе не собирается преследовать меня каждое Утро. Он уже сказал все, что хотел. А я пошла разминаться, несмотря на все его предупреждения”.

Но Вики подозревала, что вся его затея с предупреждениями — просто предлог, чтобы начать заигрывать с ней или попробовать ради интереса ее запугать.

Ведет себя так, будто он все еще шеф полиции.

Он всегда был полнейшим ничтожеством. Ребята в городе презирали его. Он не просто заставлял их подчиняться, ему доставляло удовольствие помучить их. Он отыгрывался на подростках, а со взрослыми вел себя как типичный трус.

По слухам, он сбежал и бросил своего напарника Джоя Милбурна, когда того чуть не убили два пьяных лесоруба во время драки в баре “Риверфронт”. Вместо того чтобы помочь Джою, он смотался и закрылся в своей патрульной машине.

Но если дело касалось подростка, бросившего снежок в стекло чьей-то машины или разбившего мячом соседское окно, вот тут он был безжалостен и неумолим.

Однажды на выпускном вечере он заловил Эйс. Вики благодарила Бога, что ее там не было. Эйс позже рассказывала, что занималась тогда любовью с Робом на заднем сиденье его машины, когда Декстер внезапно направил яркий свет своего фонарика прямо им в окно. Он открыл дверь и приказал обоим вылезти наружу. Он даже не позволил им одеться. Выбираясь, Эйс успела поднять с пола свое платье и стояла, прикрывшись им, пока Декстер читал им мораль о грехе прелюбодеяния и о том, что они подвергают себя опасности быть убитыми каким-нибудь сумасшедшим борцом за чистоту нравов. Когда он начал запугивать их тем, что привлечет за непристойное поведение в общественных местах и сообщит об этом родителям, на дороге внезапно показался свет фар. Тогда Эйс отбросила свое платье и крикнула:

— Думаю, ты хочешь обыскать меня!

Схватив платье, Декстер швырнул его ей и заорал:

— Пошла вон, идиотка!

Эйс и Роб быстренько забрались в машину и смотались оттуда.

Вики поднялась, отряхнула песок с шорт и побежала.

“Другая бы на месте Эйс не смогла после такого унижения посмотреть Декстеру в глаза. А что делает Эйс? Снимает у него для меня квартиру”.

Когда в ту ночь в доме Эйс, где они пили водку с тоником, Вики узнала, что хозяин ее новой квартиры — Декстер Поллок, она сказала:

— Ты сошла с ума?

— Я сказала ему, что снимаю эту квартиру для тебя, — ответила Эйс, — и он даже сбросил десять центов.

— Надеюсь, ты шутишь.

— Он сказал, что было бы очень неплохо всегда иметь под рукой врача.

— Я не сантехник, которого можно нанять, я — врач.

— Возможно, он не прочь, чтобы ты осмотрела его спускную систему.

— Ха-ха-ха! О Боже!

— Он не такой уж плохой человек. Он стал немного добрее после того, как умерла его Минни.

— Эйс, у тебя точно короткая память. Ты что, забыла о том, что произошло на выпускном вечере?

— Не-а, — ухмыльнулась она. — И надеюсь, что он тоже не забыл об этом. Бедный старый пердун становится красным как рак, только завидев меня. Дело в том, что он боится меня. Он думает, что я ненормальная.

— Потому что ты скинула перед ним платье?

— Отчасти из-за этого, — Эйс помешала пальцем кубики льда у себя в бокале. — Помнишь те шифоновые черные трусики, которые я заказала по почте?

— Ты и мне советовала приобрести такие же.

— Так вот. Через день после того столкновения с Декстером, я послала их ему вместе с запиской:

“Дорогой Декстер, сохрани это как воспоминание о нашем блаженстве. Люблю и целую, твоя сладкая”.

— Ты не могла этого сделать.

— Давай поспорим. И я лично видела, как Минни достала этот конверт из их почтового ящика на следующее утро.

— Это же просто подло!

— Пусть радуется, что еще так легко отделался, — сказала Эйс. При этом довольное выражение на ее лице на минуту сменилось печалью. Затем она вновь улыбнулась. — Несчастный осел с тех пор не докучает мне.

“И мне следует сделать что-то в этом роде, — подумала Вики, повернув на Центральную улицу. — Нужно заставить его думать, что я сумасшедшая, тогда он отстанет.

Или сказать, что я напущу на него Эйс, если он будет ко мне цепляться.

Все-таки, наверное, лучше найти другую квартиру.

Нужно подождать хотя бы пару недель и посмотреть, как все сложится”.

Спрыгнув с тротуара на Центральной улице, она взглянула направо. В предрассветных сумерках деловой район Эллсворта выглядел мрачновато. Возле магазина стояло несколько машин, но людей поблизости не было.

Тротуар залил свет, вспыхнувший в окнах булочной. В другие дни Вики обычно бежала в том направлении. Она знала, что в это время во всей округе была открыта только эта булочная. Хотя оттуда, где она сейчас стояла, нельзя было почувствовать доносившиеся из булочной запахи, девушка живо представила себе дивный аромат свежевыпеченного хлеба, каждый раз заставлявший ее глотать слюну.

Пробежать мимо булочной и не остановиться, было настоящей пыткой.

Сегодня она решила не мучить себя, поэтому повернула на север. Миновав темные окна бара “Риверфронт” и повернув налево, она оказалась в муниципальном парке, расположенном у самой реки. Над водой висел легкий туман. Вдали виднелись несколько лодок и неподвижные силуэты рыбаков, застывших над своими удочками. Где-то крикнула чайка. Вики слышала отдаленный шум воды, но не видела приближающейся лодки. Скорее всего она находилась где-то за островом.

Тропинка спускалась вниз к общественному пляжу и спортивной площадке. Вики замедлила шаг, осторожно ступая по росистой траве. Она уже почти спустилась с откоса, когда ее правая нога вдруг поехала. Судорожно вдохнув, Вики увидела, как обе ее ступни взмыли вверх. Больно ударившись копчиком, она отклонилась назад и взрыла пятками мягкую землю, пытаясь затормозить.

“Великолепно”, — подумала она.

Вики почувствовала непонятное першение в горле, знакомое ей еще с далеких времен детства, когда, шлепнувшись на задницу, испытываешь желание одновременно засмеяться и заплакать. Через несколько секунд это ощущение исчезло. Вики решила, что нужно подняться, но продолжала лежать, смотря в небо. Сквозь шорты она ощущала холодную росистую траву. При падении ее майка задралась на спине, и жесткая трава неприятно щекотала кожу. Это заставило ее наконец подняться.

Опершись руками позади себя, Вики встала. Из-за ее аллергии на траву зуд не прекратится, пока она не попадет домой и не примет душ.

Майка на спине вся промокла, поэтому ей пришлось отодрать ее от спины, чтобы заправить в шорты. Мокрая ткань мгновенно прилипла к телу. Оставшиеся пару метров до пляжа она не переставала чесать зудящую спину.

Травинки на теле не давали ей покоя, ноги вязли в песке. Дойдя до воды, девушка решила продолжить пробежку, но увидела плавающую у берега палку фута три длиной. Вики пришло в голову, что ей можно было великолепно почесать спину. Кроссовки и носки все равно уже вымокли насквозь, и Вики без колебаний зашла в воду. Ледяной холод обжег ей лодыжки. Удалось без проблем выловить палку, и она облегченно вздохнула, почесав ей спину сквозь влажную майку.

Небо на востоке посветлело. Скоро первые лучи солнца покажутся из-за ветвей растущих вдоль реки деревьев.

Она вспомнила, как встречала рассвет вместе с Полом. Это было всего за неделю до того, как он уехал. Поздно ночью они выбрались каждый из своего дома и долгие часы гуляли по лесу недалеко от города, держась за руки и тихо разговаривая. Это было грустное и прекрасное время. Задолго до рассвета они оказались здесь, на пляже. Немного посидев на качелях, они забрались на детскую горку и молча устроились там. Он обнимал ее. Потом они съехали вниз и пошли гулять вдоль берега.

Вики бросила палку и посмотрела на видневшуюся вдали вышку для прыжков в воду.

В то утро они, оставив свои туфли и носки на берегу, поплыли к ней. Они сидели на ее выщербленных досках и дрожали от холода в своей мокрой одежде. Затем они легли и крепко обнялись, и дрожь сразу прошла. У Вики было такое чувство, что она и Пол оказались в тот момент одни во всей Вселенной. Они целовались так долго и неистово, что, когда рассвело, их лица покраснели и опухли.

Эти воспоминания вызвали в ней глухую боль.

Многие люди уверяют, что ни о чем не жалеют, что поступили бы точно так же, если бы можно было прожить жизнь заново. Но Вики сильно сожалела о прошлом. Воспоминания об утре, проведенном с Полом на вышке, наполняли ее печалью. Если можно было бы вернуть то время, она бы занялась тогда с ним любовью под тихий плеск волн. В то утро она расстегнула свою мокрую блузку, а он приподнял ее лифчик и начал нежно ласкать грудь. В тот раз они зашли в своих ласках дальше обычного. Это было великолепно. Пол никогда прежде не дотрагивался до женской груди, и для Вики он был первым, кто видел и ласкал ее грудь. Его руки никогда не пытались расстегнуть “молнию” ее джинсов, и она никогда не трогала его там, хотя чувствовала напрягшуюся плоть, когда они обнимались. Вики думала обо всем этом, но мысль о том, что нужно будет снять джинсы и трусики и сделать это, пугала ее. Это было слишком по-взрослому. Поэтому ничего не произошло. Когда забрезжил рассвет, они разомкнули объятия и сели. Застегивая блузку, она чувствовала непонятную пустоту. Как будто что-то ушло безвозвратно. Увидев, как солнце восходит над рекой, она заплакала, а Пол обнял ее и сказал:

— Это была лучшая ночь в моей жизни, Вики. Я так люблю тебя. И я буду любить тебя, что бы ни случилось.

— Я тоже буду любить тебя всегда.

Стоя по щиколотку в воде, Вики всхлипнула и вытерла скатившуюся слезинку. Надо было отдаться ему. Это было бы чудесно.

Она отвернулась и, низко склонив голову, вышла на берег. У нее не было настроения продолжать пробежку. Вики снова почесала спину. Она решила вернуться домой, принять душ и избавиться от назойливого зуда.

“Впереди увлекательный день, — пыталась она приободрить саму себя. — Сегодня Чарли играет в гольф. Я буду принимать пациентов. Ну и что из этого?”

Ее ноги хлюпали внутри мокрых кроссовок. Она снова смахнула слезу. — С вами все в порядке? — окликнул ее мужской голос.

Он ошеломил ее. Вики оглянулась.

В дальнем конце пляжа на детской горке сидел мужчина. Пол? Неужели непредсказуемая судьба снова забросила его на пляж в этот предрассветный час столько лет спустя? Это было маловероятно, но Вики с бешено колотящимся сердцем поспешила к нему, вглядываясь в его лицо.

“Это не Пол, — говорила она себе. — Если бы он вернулся в город, Эйс сообщила бы мне об этом. А может, Эйс сама не знала? Может быть, он только что приехал? И по возрасту он подходит. Мужчина был так же светловолос, как Пол. Хотя, нет, он выглядит немного крупнее. Пол был худым, а у этого мужчины широкие плечи, мускулистые руки и грудь. Но Пол мог подкачаться”, — подумала она.

Только она оказалась на достаточно близком расстоянии, чтобы рассмотреть его лицо, как ее надежды мгновенно испарились.

Пол мог возмужать, но его лицо не могло так измениться. У мужчины были широко расставленные глаза, совсем не как у Пола. Его нос был больше, рот шире, а подбородок сильнее выдавался вперед. Даже его уши были не такими, как у Пола, — намного крупнее и менее лопоухие.

Глупо было вообразить, будто Пол может быть здесь, подумала Вики.

— С вами все в порядке? — спросил он, когда Вики подошла к горке.

— Думаю, да, — она почувствовала себя обманутой. У нее было такое чувство, как будто кто-то вторгся в ее личную жизнь. Она надеялась, что была совсем одна на пляже, а этот незнакомец подглядывал за ней.

— Что вы здесь делаете? — спросила Вики.

— Мне показалось, что отсюда хорошо наблюдать рассвет.

— И долго вы здесь сидите?

— Не очень.

“Интересно, — подумала она, — видел ли он, как я шлепнулась”.

— Мне надо идти, — пробормотала Вики.

— До скорого, — ответил незнакомец. Вики повернулась и побежала к дороге.

Глава 7

Маленький красный огонек на задней панели нагревателя погас, сообщив Мелвину, что масло уже раскалилось. Укушенная правая рука все еще болела, поэтому отключить прибор и направить струю на попкорн ему пришлось левой. Брызнув как из ракетного сопла, масло мгновенно позолотило зерна. Слегка посолив их, Мелвин встряхнул чашку, еще немного сбрызнул маслом и снова посолил.

Он отнес чашку с попкорном в комнату, поставив ее на столик перед диваном, и снова вернулся в кухню. Заполнив стакан кубиками льда, Мелвин прихватил двухлитровую пластиковую бутылку пепси из холодильника и тоже отнес в комнату.

Усевшись на диван, он наполнил свой стакан. По телевизору шла передача “Забавы простых людей” с Давидом Леттерманом. Мелвин нажал кнопку дистанционного пульта. Леттерман исчез.

Набрав горсть попкорна, Мелвин принялся жевать.

Видеокамера, установленная под самым потолком полуподвальной лаборатории и нацеленная под углом в сорок пять градусов, давала хороший обзор рабочего стола.

На столе вытянулось стянутое кожаными ремнями обнаженное тело девушки. Ее запястья и лодыжки были надежно прикреплены к поверхности стола. Широкий кожаный ремень перехватывал шею, а поперек грудной клетки, сразу под маленькими грудями, был натянут еще один.

Мелвин увидел самого себя, стоящего возле стола и улыбающегося в камеру.

— Хорош, дьявол, — пробормотал он, бросив в рот еще горсть попкорна.

Мелвин на экране был одет в блестящий халат из красного атласа, заказанный по почте в солидной фирме спортивных товаров, которая выпускала такие халаты для боксеров. Потерев тыльную сторону перевязанной ладони, он объявил:

— Сегодня мы испытаем метод со страницы 214 Книги мертвых. Объектом будет Элизабет Кроган с Водопада на Черной реке.

Чуть отступив, Мелвин коснулся рукой распростертого на столе тела.

Отвернувшись от камеры, он направился к заставленной всякой всячиной тележке у стола. На спине халата вилась надпись золотыми буквами “Удивительный Мелвин”.

Дрожащей рукой Мелвин взял со столика стакан пепси, отпил глоток и, отставив стакан, продолжал наблюдать за собой, склонившимся над раскрытой книгой.

Проверка рецепта.

Схватив с тележки майонезную баночку, он поднял ее перед камерой:

— Здесь кровь трех летучих мышей, убитых в полнолуние.

Сняв крышку, Мелвин направился к Элизабет. Держа баночку правой рукой и гримасничая от боли, он отлил немного крови в сложенную ковшиком ладонь левой руки и размазал ее по лицу девушки. Когда лицо стало красно-коричневым от жидкого сиропа, он принялся размахивать баночкой над телом, оставляя кровавые дорожки на ее шее, руках и грудной клетке, на ее груди и животе, в паху, на ногах до стянутых ремнями лодыжек. Отставив баночку в сторону, левой рукой он растер кровь, равномерно распределяя ее по поверхности тела.

Мелвин бросил горсть попкорна обратно в чашку и пристально посмотрел в экран телевизора. Сердце его учащенно билось, горло пересохло.

На то, чтобы вымазать Элизабет кровью, ушло довольно много времени. Его двойник на экране отошел от стола, послышался звук льющейся воды — он мыл руки над раковиной.

Каждый видимый дюйм девичьего тела был испачкан красным. Его пальцы оставили на коже неровные извилистые полосы.

“Может, надо было перевернуть ее и обработать спину”, — подумалось Мелвину.

Он потянулся за напитком. Стакан в дрожащей, вымазанной маслом руке стал совсем скользким.

На экране телевизора вновь появился Мелвин, он пристально посмотрел на тело и отошел к тележке, снова склонившись над книгой. Потом он предъявил камере еще одну банку. Какие-то кусочки плавали в мутной белой жидкости.

— Молоко козы, — сказал он, обращаясь к камере. — Глаз кошки, хвост тритона, черная белена и корень мандрагоры, паучьи ноги, пепел мертвого грешника. Доведено до кипения в полночь.

Став так, чтобы не заслонять обзор, он открыл банку, поставил ее около головы Элизабет, вставил в рот трупа алюминиевую воронку и налил содержимое в воронку. Послышались мягкие хлюпающие звуки. Через какое-то время из уголков ее рта потекли тоненькие белые струйки. Небольшое количество вещества попало на щеки, смывая покрывавшую их жидкость.

Банка опустела лишь наполовину. Неодобрительно нахмурив брови, Мелвин бросил быстрый взгляд на воронку и шагнул в сторону. Здоровой левой рукой он резко нажал на живот трупа. Содержимое фонтаном хлынуло изо рта и через край переполненной воронки пролилось на щеки и шею. Он отпустил живот, и жидкость вновь стала поступать в ее тело. Так он нажал еще несколько раз. Вскоре воронка опустела, и он добавил в нее раствор из банки. Весь процесс повторился еще раз, потом еще. Живот Элизабет ощутимо раздулся.

Теперь банка была почти пуста. Пожав плечами, Мелвин отставил ее в сторону, вытащил воронку изо рта трупа и отбросил, пролив остатки жидкости. Открытый рот был полон. Какой-то темный комок плавал прямо посреди этого белого водоема.

Взяв еще горсть попкорна, Мелвин кинул ее себе в рот. Его изображение на экране дружелюбно подмигнуло.

Прочитав что-то в книге, Мелвин на экране произнес:

— Три свечи, полночь новолуния.

Он зажег фитили, накапал лужицы черного воска на тело девушки и поместил на них горящие свечи. Когда он закончил, одна свеча стояла среди спутанных волос на ее лобке, а две другие поднимались прямо из грудей.

Склонившись над книгой, Мелвин вытащил из-под верхней страницы рукописные листы и принялся громко читать текст.

— Властитель Тьмы, я, твой слуга, обращаюсь к тебе со смиренной просьбой. Я приготовил тебе бренные останки Элизабет Кроган. Тело ее напитано кровью летучей мыши; она накормлена нектаром гиксосов; свечи Черного Триумвирата зажжены по углам магического треугольника. Ее останки готовы. Я молю тебя, пошли душу Элизабет Кроган, чтобы она могла служить тебе вместе со мной.

Слушая свой голос, Мелвин наполнил стакан пепси, сделал глоток и снова принялся за попкорн.

Мелвин на экране продолжал чтение.

Наконец прозвучала заключительная фраза:

— Я прошу об этом во имя Черного Триумвирата.

Обойдя вокруг тележки, он остановился рядом с телом и, выхватив нижнюю свечу из застывшего воскового ложа, резким движением “погрузил ее, пламенем вперед, в раскрытый рот мертвой девушки. Жидкость выплеснулась на ее щеки. Отшвырнув погасшую свечу в сторону, он обмакнул туда же обе оставшиеся.

Подняв вверх руки, он вышагивал вдоль стола позади головы Элизабет. Кровь просочилась сквозь повязку на правой руке и тоненькой струйкой стекала по запястью и предплечью. Прикрыв глаза, Мелвин пробормотал: “Восстань, красотка” — и посмотрел на нее сверху вниз.

Ничего.

Мелвин прекратил жевать свой попкорн. Склонившись к экрану, он пристально уставился на лежащее на столе тело, надеясь увидеть трепет ее век или поворот головы. Конечно, он был там и знал, что она не встанет. Но он почти видел, что это случилось.

— Восстань, восстань, — просил он, не отрывая взгляда от экрана телевизора.

Тот Мелвин опустил руки, отыскал в кармане халата бумажный носовой платок, вытер капли крови с запястья и предплечья и, подняв глаза вверх, свирепо уставился в камеру.

Затем, склонившись над трупом, он приподнял веко и, внимательно всмотревшись, отпустил его.

Глаз так и остался открытым.

Он обошел стол со всех сторон. Потряс девушку за плечи. Ее голова моталась из стороны в сторону, расплескивая белый нектар.

Наклонившись, Мелвин приложил ухо к ее груди.

Медленно распрямился. На его левой щеке остались следы кров”.

— Не сработало, — сказал он в камеру бесцветным голосом.

Потом вдруг пронзительно взвизгнул: дерьмо! — и со всего размаха впечатал кулак между ее грудей. Нектар гейзером хлынул изо рта трупа, а он принялся молотить по телу обоими кулаками, крича от боли, когда удар наносила раненая рука.

Мелвину не понравилось то, что он увидел на экране. Ему не доставило удовольствия зрелище собственных мук разочарования и взрывов ярости. Особенно неприятно было видеть, как он потерял контроль над собой. Схватив дистанционный пульт, он нажал кнопку быстрой прокрутки.

Теперь Мелвин на экране действительно выглядел сумасшедшим: он молотил кулаками и тряс мертвое тело, с беззвучным криком скакал вокруг стола, размахивая руками, и снова набрасывался на труп. На мгновение он исчез из поля зрения, вернулся с зеркалом, поднес его к губам Элизабет и, вглядевшись, с отвращением отбросил. Когда его двойник на экране вскочил на стол, Мелвин переключил канал.

Лаборатория исчезла. Миловидная гимнастка в трико растягивалась в шпагате на спортивном бревне, рассказывая при этом об ощущении “уверенности, безопасности и доверия”, которое она испытывает, пользуясь прокладками Always.

Выключив телевизор, Мелвин допил пепси.

Затем обернулся и посмотрел на Элизабет Кроган, расположившуюся на диване почти рядом с ним. Ее руки были сложены на коленях, а вытянутые ноги со скрещенными лодыжками покоились на столике. Она выглядела довольно неплохо. После последнего ночного эксперимента он привел ее в порядок: причесал, сделал макияж и даже перебинтовал порванную кожу.

— Все еще мертва?

Она не двигалась, уставившись в пустой экран телевизора.

— Последний раз призываю тебя вернуться. Ничего.

— Говори сейчас, или навсегда останешься в своем мире. Я собираюсь зарыть тебя в землю. Ты этого хочешь?

Ничего.

— О’кей. У тебя был шанс.

Бросив в рот последнюю горсть попкорна, он перекинул тело через плечо и отправился в гараж.

Глава 8

Утром, когда Вики, одетая в утепленный спортивный костюм, проходила мимо его двери, Декстер уже ждал ее. Это не было для нее столь уж большим сюрпризом.

— Доброе утро, — бросила она на ходу.

— Подожди.

Она обернулась, но не приблизилась к двери. Декстер вышел в коридор.

— Подойди сюда. Я тебя не укушу. “Может, ты и не укусишь, однако зацепишь обязательно”, — подумала она, но все-таки сделала пару шагов в его сторону.

Он стоял, засунув руки в карманы своего причудливого голубого халата.

— Ты все же выходишь затемно, не обращая внимания на мои предупреждения.

— Я делаю зарядку.

— Крошка думает, что с ней ничего никогда не случится.

— Я вообще ничего не думаю, — сказала Вики. — Но и не собираюсь проводить свою жизнь взаперти. И кто сказал, что я в безопасности в своей комнате? Например, на дом может упасть самолет.

— Что касается этого глупого замечания...

— Очень мило, что вы так беспокоитесь о моей безопасности.

Вики сомневалась, что он действительно обеспокоен. Скорее всего эти разговоры просто предлог, чтобы лишний раз посмотреть на нее и поговорить.

— Я высоко ценю вашу заботу. Но я бы хотела, чтобы вы перестали повторять мне одно и то же. Там, где я бегаю, не намного опасней, чем в любом другом месте Эллсворта. Ваши слова ничего не изменят. Так что давайте прекратим это капанье на мозги, о’кей? Я не расположена выслушивать лекции в этот ранний час.

Декстер поднял свои густые брови. Уголки его рта опустились, но он не выглядел удивленным.

— Что это ты растявкалась, как собачонка?

— Мне не нравится препираться с вами каждое утро.

— Да я только даю тебе дружеский совет! Но ты заслуживаешь нагоняя, дожидаясь, пока какой-нибудь сумасшедший утащит тебя, когда ты слегка зазеваешься на своей пробежке, и воткнет в тебя свой конец.

Кровь бросилась в лицо Вики, она почувствовала, как гулко заколотилось сердце:

— Это как раз то, чего вам так хочется?

Лицо Декстера потемнело.

— Ты не должна разговаривать со мной таким тоном.

— Я буду разговаривать с вами так, как мне нравится.

Он оскалился, обнажив верхние зубы.

— Ты что, брала уроки острословия у своей приятельницы, ослиха?

Остолбенев, девушка свирепо уставилась на него.

— Я съезжаю отсюда. Можете сдать свою проклятую квартиру кому-нибудь другому.

— Эй! Ты не можешь...

— А вот посмотрим.

Она вихрем промчалась мимо него и бросилась в вестибюль.

— Сука!

Хлопнула дверь, и Вики оказалась на тротуаре.

Проделав упражнения на растяжку, она побежала. Привычные движения помогли ей пересилить кипевшее в ней возмущение. Вики даже подумалось, что в конце концов эта перебранка с Декстером оказалась очень даже кстати. Можно было бы, конечно, оставить за собой комнату и помириться с ним. Однако переезд был событием хоть и обременительным, но не таким противным, как перспектива ежедневных встреч с этим сукиным сыном. Позже она сделает кое-какие звонки из офиса. Немного удачи, и можно будет сегодня же найти новое жилье и через несколько дней переехать. И конец Декстеру Поллоку.

Направляясь на север, она свернула с Центральной улицы и побежала через парк. И вдруг, спускаясь по склону к пляжу, наткнулась взглядом на какую-то фигуру, устроившуюся на одном из спортивных снарядов.

Уж не вчерашнее ли пугало?

Едва различимый в темноте, этот человек напоминал того, кто вчера исподтишка наблюдал за ней.

Что он здесь делает? Ждет ее?

Сначала Поллок, теперь это чучело.

Извините, что придется разочаровать вас, мистер.

Стараясь не поскользнуться на мокрой от росы траве, Вики спустилась к подножию склона, а затем резко повернула налево и побежала к тротуару.

“Тебе следовало бы чувствовать себя польщенной, — подумала девушка, — раз он вернулся сюда нынешним утром. Неужели? А кто сказал, что он сделал это ради тебя? Вчера он пришел в парк, не зная, что ты здесь появишься. Может быть, ему просто нравится сидеть на берегу и встречать восход.

А вдруг он что-нибудь скажет, если я пробегу рядом?

Ну и что в этом плохого?

Он может оказаться вовсе не чучелом, а очень даже приятным человеком.

Ты же никогда этого не узнаешь, если не предоставишь ему шанс.

Только не сегодня. Не после Декстера”.

Чувствуя себя немного виноватой, девушка все-таки не вернулась к незнакомцу, а, достигнув тротуара Центральной улицы, продолжила свой бег на север.

Интересно, заметил ли он ее на склоне? А если заметил, то понял ли, что единственной причиной ее резкого поворота было желание избежать встречи? Хотелось надеяться, что нет. Иначе незнакомец мог бы подумать, что она его боится или просто чересчур заносчива.

“Это не так, — думала она, как бы извиняясь и объясняя свое поведение. — Это не имеет к тебе никакого отношения. Ты кажешься вполне приятным малым. Просто у меня скверное настроение, только и всего.

А если он будет здесь завтра?”

Небо совсем побледнело, когда Вики достигла последнего перекрестка. Здесь Центральная заканчивалась, и начиналась Ривер-роуд. Тротуар обрывался вместе с Центральной. Обычно в этом месте она поворачивала назад и возвращалась в свою комнату. Но не сегодня. Вики не горела желанием снова столкнуться с Декстером.

Она продолжала бежать по краю шоссе, готовая отпрыгнуть на обочину, если сзади раздастся звук мотора приближающейся машины.

На этом участке попадались редкие дома — обычно коттеджи с частными пристанями на берегу. Вскоре дорога повернула в сторону от реки, и дома исчезли. Вики бежала по шоссе, словно по хорошо утоптанной лесной тропинке, скрытой густыми деревьями и окруженной тишиной, нарушаемой лишь звуками леса: шорохом крыльев птиц и насекомых, шелестом листьев на легком ветерке. Откуда-то доносились душистые теплые ароматы, даже более чудесные, чем запахи свежевыпеченного хлеба возле булочной на Центральной улице.

Девушка чувствовала себя великолепно. Однако было слишком жарко. И все из-за Декстера. Надо было надеть легкие шорты и рубашку, а не этот утепленный костюм. Она даже не подумала набросить куртку и брюки на свою обычную одежду для пробежек. Освободившись от Декстера, можно было бы сбросить эти “латы” за любым кустом возле крыльца. Она жалела, что не подумала об этом вовремя, и теперь под тяжеловатой верхней одеждой у нее были только трусики и бюстгальтер.

Дорога была пустынной, и она расстегнула “молнию” почти до талии. Воздух приятно холодил влажные от испарины грудь и живот. Стало намного лучше.

Можно было бы свернуть в лес: там полно тропинок, которые она знает как свои пять пальцев, и несложно найти укромное местечко, чтобы припрятать теплый костюм.

Правильно, и дальше бежать в нижнем белье?

Пришлось прогнать эти весьма соблазнительные мысли. Кроме того, вдруг ей кто-то встретится на тропинке? Шанс невелик, но рисковать не хотелось.

И вообще прогулка в одиночестве по лесу, даже в одежде, далеко не самая хорошая идея.

Вики пробежала поворот, и ее желудок сжался: впереди виднелся мост через Лавровый ручей, а дальше низкая каменная стена, в которую врезался когда-то Стив Крафт. Нахлынули кошмарные воспоминания: Дарлин в инвалидном кресле, Мелвин, подносящий зажимы от электрического кабеля к большим пальцам ее рук, тело Дарлин, упавшее на спину председателя жюри, и ее голова, катящаяся по спутанным проводам. Вики вспомнила и свой последний страшный сон: Ты сберегла себя для меня? Я дам тебе вечную жизнь, Дарлин и червяк, выползающий из ее глазницы, зубцы зажима, впившиеся в девичий сосок. Вот Дарлин, выдыхая клубы дыма, поднялась с инвалидной коляски и начала исполнять какой-то феерический цирковой номер, закончившийся прыжком, в котором отвалилась ее голова, и это ее голова. Боже, мне не следовало появляться здесь. Повернувшись спиной к мосту, она побежала прочь.

После ухода Эльзы Джонсон у Вики оказалось немного свободного времени до прихода следующего пациента. Открыв “Новости Эллсворта” на нужной странице, она довольно быстро нашла три подходящих объявления и даже успела сделать два звонка, прежде чем раздался стук, и в двери показалась голова Тельмы.

— Пришел Мелвин Доббс. Он не записан на прием, но хочет вас видеть. Похоже, он повредил Руку.

Мелвин.

— Чарли уже вернулся?

— Боюсь, что нет. Может быть, сказать ему, что вы заняты?

— Нет. Я посмотрю его.

Тельма закрыла дверь.

Вики встала, чувствуя в ногах легкую дрожь. Может быть, из-за утренней пробежки, а может, из-за страха оказаться лицом к лицу с Мелвином. Однако мурашки, побежавшие по телу, явно не были связаны с зарядкой. Зябко поежившись, она шагнула к двери, сняла с вешалки белый халатик, накинула на свое слишком открытое платье и, застегнув на все пуговицы, вышла в коридор.

“Мне следовало остаться сегодня в постели”, — мелькнула мысль.

Дверь в процедурный кабинет “Б” была закрыта. Значит, Тельма именно туда провела Мелвина. Вики в нерешительности замерла перед дверью.

— Чем чаще я вижу его наяву, тем реже он будет являться мне во сне.

Она слабо верила в это. В конце концов, именно встреча с ним на заправочной станции включила добавочный виток ее ночных кошмаров.

Решительно открыв дверь. Вики вошла в кабинет. Мелвин сидел на краю покрытого клеенкой стола для осмотра, ссутулив плечи и покачивая ногами. В голубой рубашке и широких брюках, вместо обычной цветастой ковбойки и шорт, он выглядел так, будто собрался на какой-то праздник. Его правая рука была обвязана марлей и клейкой лентой.

— Доброе утро, Мелвин, — ее голос прозвучал достаточно твердо. — Что случилось с рукой?

Он прищурил один глаз, покачал головой, затем протянул ей руку:

— Укус.

— О? Ты устроил рукопашную схватку с собакой?

— Нет. С пацаном. Паршивый сосунок. Я пришел к его старику вернуть кредитную карточку, а этот говнюк бросился на меня и укусил. Боюсь, в рану попала инфекция.

Кивнув, Вики взяла с подноса для инструментов ножницы и, держа его за руку, стала осторожно разрезать повязку.

— Когда это случилось?

— Три дня назад. Я надеялся, что быстро заживет, но она все еще болит.

— Хорошо, давай посмотрим.

Нижний слой марли, пропитанный кровью и гноем, приклеился к ране, и ей пришлось размачивать его спиртом. Повернув поближе к себе мощную лампу, она осмотрела обе стороны его ладони.

— Укус довольно-таки неприятный. На тыльной стороне зубы оставили неглубокий серповидный след, а на самой ладони рана была значительно глубже. Скорее всего ребенок, набросившись на Мелвина, сильно уцепился зубами за край его ладони. Кожа вокруг покраснела и слегка припухла.

— Неплохо было бы просветить руку рентгеном, чтобы убедиться, что нет перелома. Здесь мы не делаем этого, но я могу отправить тебя к рентгенологу в Блейтон.

— Смеешься? Никакого рентгена.

— О, он же совсем безвреден, Мелвин.

— Конечно. Если он такой безвредный, то как может вызывать выкидыш, разрушая эмбрион?

Его вопрос удивил Вики: откуда он может знать такие вещи?

Следует отдать ему должное — он не такой дурак, как кажется.

— Это бывает довольно редко. И, кроме того, ты же не эмбрион.

— Почти то же самое. Никто не заставит меня облучаться.

— Твоя рука работает нормально? Не трудно двигать пальцами?

— Нет, все нормально. Только больно. Вся рука болит.

— Думаю, ты прав — в рану попала инфекция.

— Придется ампутировать?

— Нет, что ты! Я вычищу и перевяжу рану и дам рецепт на антибиотики. Человеческий рот — рассадник бактерий. Было бы лучше, если бы тебя укусила собака.

Он ухмыльнулся ей в лицо.

— Если бы это была собака, я бы принес ее голову, чтобы сделать анализ на бешенство. От этих слов внутри у Вики все похолодело.

— Старик чуть не оторвал ему голову. Она принялась чистить рану.

— Ты узнал его фамилию?

— Да, из кредитной карточки.

— Его семья должна будет оплатить расходы на лечение.

— Я получил страховку. Не собираюсь устраивать кутерьму, гоняясь за ними.

Это было необычно. Большинство людей готовы возбудить иск по малейшему поводу, а в данном случае обращение в суд более чем оправдано. Однако можно понять, что человек с таким прошлым, как у Мелвина, предпочитает не привлекать внимание к своей особе.

— Постарайся некоторое время не работать этой рукой. Есть у тебя кто-нибудь, чтобы помочь на станции?

— Мне помогает Мэнни Стуббинс.

— Очень хорошо. Тебе определенно не следует качать бензин, или натягивать шины, или делать еще что-то вроде этого. Рана сильно тебя беспокоит? Болит, когда ты не напрягаешь руку?

— Немного.

— Что ты принимал?

— Только аспирин.

— И он помогал?

— Мне кажется.

— Если состояние раны ухудшится, я бы посоветовала какой-нибудь анальгетик. Но только в этом случае. Лучше продолжай принимать аспирин или тайленол, пока они будут помогать.

— Ладно, мне не нужен наркотик. А то еще превращусь в зомби. Таких полно в сумасшедшем доме.

Закончив обработку раны, Вики склонилась над рукой, накладывая свежую повязку.

Она чувствовала на себе пристальный взгляд Мелвина.

“Осталось совсем чуть-чуть, — мысленно уговаривала она себя. — Еще несколько минут, и он уйдет”.

— Хотя я, в общем-то, не выношу докторов, но иметь дело с такими привлекательными, как ты, очень приятно.

— Спасибо.

Сберегла себя для меня ?

— Тебе принадлежит часть всего этого?

— Часть чего?

— Здешней клиники. Вы с шефом партнеры или как?

— Нет, я только работаю здесь.

— Тебе нужна своя практика. Она ухитрилась улыбнуться.

— Да, я могла бы заняться этим. Однако, чтобы начать, нужно довольно много денег. Кроме того, я не хочу составлять конкуренцию доктору Гейнсу.

— Как это?

— Он очень хороший человек, и я многим ему обязана. Если бы не он, я не смогла бы получить образование в медицинской школе.

— Значит, он платит, а что еще?

Вики подумала, что разговор слишком уж переходит на ее личность.

Хотя предмет разговора был ей не совсем приятен, она сознавала, как ей в свое время помог Чарли. И что такого, если Мелвин узнает об этом?

— Он предоставил мне довольно изрядную ссуду. Родители, конечно, выручали меня при денежных затруднениях, я получала стипендию и немного работала, но без...

— Так ты здесь из-за того, что задолжала ему?

— Нет, я здесь, потому что хочу быть именно здесь. И не только из-за долга. Уверена, что не уйду, даже когда выплачу все деньги.

— Как много ты ему должна?

— Это касается лишь меня и доктора Гейнса.

— Я только спросил, — едва внятно пробормотал он. — Я не хотел тебя рассердить.

— Я не сержусь.

— Дело в том, что я могу помочь тебе. У меня есть деньги.

— Спасибо. Не стоит беспокоиться. Вики кончила бинтовать, отошла к столу и кое-как нацарапала рецепт. Ее руки дрожали мелкой дрожью.

“Просто великолепно, — пронеслось у нее в голове. — Он хочет дать мне деньги. А что дальше?”

— Тебе надо получить лекарство по этому рецепту, — сказала она вслух, подавая ему бланк. — Принимай по таблетке три раза в день. И каждый раз на ночь меняй повязку. Если состояние руки не улучшится, еще раз придешь сюда.

— Это все?

— Да.

Кивнув, он поднялся со смотрового стола. Вики направилась в коридор.

— Спасибо, что подремонтировала меня.

— Всегда пожалуйста.

Склонив голову к плечу и прищурившись, он пристально посмотрел на нее и произнес:

— Я всегда уважал тебя, и мне хотелось бы сделать тебе что-нибудь приятное. Она заставила себя улыбнуться.

— Всего хорошего, Мелвин.

Мелвин медленно вышел в коридор. Остановившись возле двери в комнату ожидания, он оглянулся через плечо, подмигнул ей и ушел.

Глава 9

За несколько минут до пяти часов пополудни Мелвин проскользнул в кабинку закусочной Вебби и заказал чашечку кофе. Потягивая ароматный напиток, он через окно наблюдал за тем, что происходит на улице.

Отсюда хорошо просматривалась Семейная клиника Гейнса, расположенная через дорогу. Мелвин мог видеть не только центральный вход, но и небольшую стоянку для машин около стены здания.

Вот вышел доктор Гейнс, сел в белый “Мерседес” и уехал. Остались зеленый “Плимут”-пикап, желтый “Фольксваген” и белый “Додж”. “Фольксваген”, насколько он знал, принадлежал Тельме из регистратуры. До сих пор Вики ездила в город на маршрутном автобусе. Она уже могла купить автомобиль, но ни пикап, ни “Додж” не выглядели новыми.

“Однако она получает не так уж много денег, — напомнил он себе, — и, вероятно, не может себе позволить новую машину. Если только не заняла снова у Гейнса. А может, у нее вообще нет машины, или она купила подержанную, или взяла напрокат”.

Пока Мелвин так размышлял, из здания вышла беременная женщина, села в “Додж” и уехала. Оставался пикап. Он был совсем не похож на автомобиль, в котором могла бы ездить Вики. Хотя бедным особо выбирать не приходится. Пока официантка ходила за второй чашечкой кофе, откуда-то появился человек с бидонами краски и открыл заднюю дверцу пикапа. Похоже, он вышел из магазина “Умелые руки”, вход в который был расположен сразу за клиникой. Погрузив краску, человек укатил.

Теперь остался только “Фольксваген” Тельмы. Мелвин нахмурил брови. Может быть, он упустил Вики? Или она все еще в здании, но у нее нет машины? Или машина есть, но она собирается идти пешком? Может, она вообще живет в нескольких кварталах отсюда?

В двенадцать минут шестого дверь клиники распахнулась и вышла Вики. Мелвин смотрел во все глаза, машинально потирая губы тыльной стороной ладони. Она казалась очень красивой. Правда, в докторском халатике, который был на ней этим утром, девушка нравилась ему больше: в нем она почему-то выглядела более кроткой и уязвимой, словно нуждающейся в защите. Но и так она была великолепна. Ее желтое летнее платье полностью открывало руки, голые ноги выглядывали из-под колышущегося подола.

Увидев, что она уходит, Мелвин швырнул на стол монету, оставив на чай, и направился к двери. Он заставлял себя идти медленно, чтобы не возбудить подозрения у официантки и Вебби, сидящего за кассой. Он знал, что они наблюдают за ним. Все и всегда наблюдают за ним, кроме приезжих, которые не знают, что он сделал.

На улице послеполуденный зной сомкнулся вокруг Мелвина. Украдкой бросив взгляд через дорогу, он увидел быстро удаляющуюся легкую фигурку в половине квартала от клиники. Его машина была припаркована возле тротуара. Похоже, глупо следовать за ней на машине. Ну пусть он поравняется с ней, поедет рядом и предложит подвезти. Отнесется ли она к этому благосклонно? Может быть. Во всяком случае, Вики должно будет очень удивить его внезапное появление именно здесь.

Мелвин решил идти пешком.

Он шел следом за девушкой, не торопясь и придерживаясь своей стороны улицы.

Пройдя квартал, Вики зашла в магазинчик спортивной одежды.

— Желаете приобрести что-нибудь специфическое типа бикини? Предоставим “хирургическую” скидку.

— Не сегодня.

— Ну и черт с тобой. Пошла вон отсюда. За другим прилавком стояла молоденькая девушка. Обернувшись, она уставилась на Эйс широко открытыми глазами.

— Дженифер, — обратилась к ней Эйс, — сделай мне одолжение и выбрось эту девицу вон.

Дженифер, которой на вид было не больше семнадцати-восемнадцати лет, открыла рот, ее лицо вспыхнуло.

— О, не завязывай шорты бантиком, девочка. Это всего лишь моя старая подруга Вики Чандлер.

Девушка закатила глаза.

— Я подумала, у вас крыша поехала. Я действительно так подумала, святой крест. Потому что никогда не слышала, чтобы вы так обращались с покупателем.

Вики улыбнулась подруге.

— Даешь уроки ораторского искусства молодежи?

— Что ты имеешь в виду? Эй! Как тебе нравится комплектик Дженифер? Стильно, правда?

На девушке было платье в черно-белую полоску, напоминающее рубашку спортивного судьи. Да и по длине оно было таким же, если не короче. Ремешок в виде серебряной цепочки, с прикрепленным над левым бедром свистком, свободно охватывал талию. Белые носки до колена и черные кроссовки дополняли наряд.

— Необычно, — прокомментировала Вики.

— Парням нравится. Присутствует спортивный мотив, мотив маленькой девочки...

— Мотив ночной пижамы, — добавила Вики.

— Самый классный товар в магазине. Когда получу новую партию, то дам тебе одно. Это приведет парней в неистовство.

— Ты готова?

— Ждала только тебя.

Эйс повернулась к Дженифер:

— Дело идет вяло. Можешь закрыться пораньше. Пока.

— Всего хорошего, Дженифер.

— И вам также, — ответила девушка. Выйдя из магазина, подруги завернули за угол и направились к красному “Мустангу” Эйс. Из открытой дверцы на Вики пахнуло жаркой духотой, и, прежде чем влезть внутрь, она опустила стекло. Солнце накалило сиденья. Она вздрогнула от боли, почувствовав ожог, слегка приподнялась и села на ладони, чтобы хоть немного отдалить от себя обжигающую обшивку.

— У тебя все в порядке? — спросила Эйс, усаживаясь на пляжное полотенце, аккуратно положенное на сиденье водителя.

— Не очень.

— Извини, подруга. Я положила второе полотенце в багажник.

— Как насчет какой-нибудь мази от ожогов?

— Хочешь остановиться возле клиники?

— Не стоит. Буду жить. Надеюсь. Вики потихоньку опустилась на сиденье. Было уже не так горячо. Она вздохнула.

— Куда направляемся? — спросила Эйс, трогаясь с места.

— Сначала на улицу Георга, к церкви. Машина повернула к центру.

— О, посмотри-ка.

Эйс показывала большим пальцем куда-то влево.

Наклонившись вперед, Вики выглянула из-за нее и увидела Мелвина. Он стоял спиной к проезжей части улицы перед витриной аптеки Джонсона, почесывая щеку левой пятерней.

Эта встреча была явно лишней. На мгновение Вики показалось, что время остановилось. Ведь он покинул клинику около семи часов назад, разве не так?

— Он приходил сегодня утром, — пробормотала она.

— Я знаю. Ты говорила мне об этом по телефону. Дряхлеет?

— Сверхъестественно.

— Что сверхъестественно? После встречи с тобой у него, вероятно, возникла идея купить презервативы.

— Очаровательно. Благодарю.

Вики обернулась, пытаясь разглядеть Мелвина через заднее стекло, но ничего не увидела.

— Ты же сама знаешь, что пациенты нередко влюбляются в своих докторов.

— А доктора нередко делают фронтальную лоботомию своим умничающим друзьям. Эйс бросила на нее быстрый взгляд.

— Думаешь, мне она нужна?

— Что?

— Такая операция. На мои передние доли. Меня они устраивают.

Вики проигнорировала последнее замечание. Покопавшись в сумочке, она вытащила сложенный вчетверо листок бумаги с адресами двух квартир, которые планировала посмотреть.

— Что касается Поллока, я действительно сожалею, — произнесла Эйс. — Мешок с дерьмом. Я собираюсь сказать ему несколько слов.

— Пожалуйста, не надо. Я как раз решила отказаться от комнаты и расстаться с ним.

— Грязный старый пердун.

— Я очень надеюсь, что смогу побыстрее перебраться в одну из этих квартир.

— Мне не хотелось бы ездить ночью. Вот что: мы заедем к тебе после того, как посмотрим квартиры. Ты соберешь самые необходимые вещи и поживешь у меня до тех пор, пока не сможешь переехать.

— Согласна.

— Заметано.

Мелвин предполагал, что они могут увидеть его в толпе, но не придавал этому значения. Помимо прочего, его появление перед аптекой вполне оправдано: ведь Вики выписала ему рецепт. Он уже получил лекарство сегодня утром, но она не могла об этом знать.

Когда звук мотора затих в отдалении, он повернулся и огляделся по сторонам. Подруги явно направлялись в сторону центра. Стараясь не потерять из вида красную точку, Мелвин бросился к своей машине.

“Мустанг” повернул налево к улице Георга. Мелвин забрался в машину, развернулся и тоже свернул к улице Георга. Но красного “Мустанга” нигде не было видно.

— Дерьмо!

Он с силой ударил кулаком по рулевому колесу. Правой рукой. И закричал от боли.

— О’кей, это не имеет значения, — пробормотал он, когда боль слегка утихла.

Он действительно хотел бы выяснить, где живет Вики, но это можно сделать и завтра. Или через день, если завтра опять что-нибудь помешает выполнить задачу. Вряд ли это будет слишком сложно — он знал, что рано или поздно найдет ее.

Добравшись до перекрестка, Мелвин быстро глянул по сторонам. Никаких следов той машины.

Он все еще ехал на запад по улице Георга, надеясь наткнуться на нее в течение ближайших минут.

В следующем квартале возле двухэтажного кирпичного жилого дома стоял красный “Мустанг”. Девушек нигде не было видно.

Мелвин пристально разглядывал здание.

Так и должно было случиться.

Он добился своего.

Этой же ночью, где-то около десяти, Мелвин припарковался за углом жилого дома и направился к подъезду. Сердце его учащенно билось, и удары отдавались пульсацией в раненой правой руке.

Ему нужна была новая девчонка, однако не хотелось бы использовать для этого Вики. Когда-нибудь. Однажды он решит, что время пришло. Конечно, и для нее нельзя будет нарушить порядок, так что придется ее похоронить, как и остальных. Только ей придется подождать.

Пока он просто хотел посмотреть на нее. Мелвин остановился перед дверью. Через стекло с трудом просматривался небольшой слабо освещенный вестибюль с рядом почтовых ящиков на стене. Слева узкая лестница вела на второй этаж. Направо о лестницы вдоль всего здания тянулся коридор. Никого не было видно.

Дверь, к его удивлению, сразу же открылась. В Эллсворте не слишком заботились о безопасности.

Он подошел к почтовым ящикам, которых была здесь целая дюжина. На специальных карточках под номером квартиры указывалась фамилия жильца. Отдельный значок отмечал ящик, принадлежащий управляющему. Мелвин провел пальцем по всему ряду, внимательно рассматривая каждую надпись.

Фамилии Чандлер не было, но имя на карточке под номером 4 было вычеркнуто синей ручкой.

Должно быть, именно этот ящик принадлежит Вики.

Она здесь всего несколько дней и, наверно, еще просто не побеспокоилась о замене таблички.

Деревянные половицы заскрипели под ногами, заставив поморщиться. Далеко идти не пришлось: дверь под номером 4 оказалась второй справа. Выяснив это, Мелвин поспешно вышел.

Вокруг дома был разбит газон, окруженный живой изгородью. Свет из окон квартиры номер 2 яркими пятнами лежал на траве и кустах. За углом здания он обнаружил узкий проход, резко пригнулся и, нырнув в темноту, через несколько шагов оказался перед окнами квартиры номер 4.

Похоже, шторы были раздвинуты, но густая темнота, заполняющая комнату, не позволяла ничего рассмотреть.

Или Вики уже легла спать, или ее до сих пор нет дома.

В первом случае он сможет ее увидеть, если только она встанет в туалет или что-нибудь в этом роде. Шансов немного.

Но, даже если ее нет дома, он не собирается долго тут шататься.

Терять ночь, конечно, не хотелось. Если бы он твердо знал, что она вскоре появится, имело бы смысл подождать. Было бы просто восхитительно подсмотреть за нею, ведь даже при задернутых шторах может остаться щель, через которую можно будет увидеть ее раздетой.

Однако, может быть, она уже спит.

Или вообще это не ее квартира, ведь имени на почтовом ящике нет.

Мелвин подумал, что вечер потерян, и это отдалило момент, когда он сможет сделать с ней дело.

Он решил, что завтра приедет пораньше и попытается еще раз.

Согнувшись и прокрадываясь мимо освещенных окон соседней квартиры, Мелвин не удержался от соблазна заглянуть внутрь. Он медленно выпрямился. Шторы были раскрыты, и женщина в кресле выглядела знакомой. Через мгновение он вспомнил, что она работает кассиршей в магазине на набережной, и ее имя — Мелба.

Жирненькая свинка.

Женщина сидела откинувшись, уперев ступни в пол. Книга, которую она держала перед собой, не позволяла ей увидеть Мелвина. Из одежды на ней были лишь бюстгальтер и трусики бежевого цвета; волосы накручены на бигуди. Между ее ногами расположился открытый пакет чипсов, а рядом на столике — большая бутылка диетического пепси.

Она выглядела как бесформенный комок сырого теста.

У Мелвина возникло желание убить ее — Мелба производила отталкивающее впечатление.

Было бы очень славно лупить ногами по вздутому животу до тех пор, пока ее не начнет рвать кровью.

“Успокойся, — мысленно приказал он себе. — Ты не должен связываться с кем-то, кого не собираешься использовать”.

Ведь он даже не смог бы затащить ее тело в машину.

Кроме того, пришлось бы прикоснуться к ней, чтобы убить. Он почти почувствовал, как пальцы погружаются в рыхлую белую кожу.

Мелвин пробрался мимо окна и направился к улице, сожалея о том, что увидел Мелбу. Лучше бы в этом кресле сидела Вики. У нее наверняка нет такого противного бежевого белья. Скорее всего красное. Или черное.

Воображение нарисовало ее сидящей в белом докторском халатике. Халатик расстегнут и живописно распахнут. Под ним нет совсем ничего.

Забравшись в машину, он начал сорокамильную гонку к Блейтонскому Мемориальному госпиталю.

Глава 10

После полуночи мужчины и женщины в белых халатах стали собираться на ярко освещенной стоянке возле больницы. Мелвин, сидя в машине, наблюдал за ними через ветровое стекло. Он решил, что все они — доктора, медсестры, лаборанты, санитары и уборщицы — направляются домой после работы.

Мелвин остановил свой выбор на высокой стройной девушке в белом платье, скорей всего медсестре. На расстоянии он не мог рассмотреть ее лица, но у нее были короткие светлые волосы, как у Вики, и хорошая фигура.

Девушка шла вместе с коренастой женщиной, тоже медсестрой, и мужчиной в комбинезоне. Остановившись возле фургона, они поболтали пару минут. До Мелвина доносились их приглушенные голоса, но не было слышно, о чем они говорили. Вскоре мужчина забрался в фургон, а две медсестры прошли вместе еще несколько метров до стоянки, предназначенной для служащих больницы. Они попрощались, стройная медсестра села в “Фольксваген”, а другая пошла пешком.

Мелвин присоединился к небольшой очереди на выезд со стоянки, вырулил на улицу и медленно поехал по дороге. Оглядываясь через плечо, он увидел, как “Фольксваген” выехал на дорогу и тоже повернул направо.

Мелвин счел это хорошим предзнаменованием.

“Фольксваген” проехал мимо. Мелвин пристроился за ним и тут же снизил скорость. Ни к чему было висеть у девчонки на хвосте, хотя она могла принять его за работника больницы, направляющегося домой с работы.

Возможно, ее не так легко будет поймать.

Самой легкой добычей были те, кто останавливался на его заправочной станции. Двух девушек он убил прямо на водительском месте. За некоторыми отправился в туалет. Другие просили проверить двигатели своих машин, и он умудрялся подрезать им ремень вентилятора. Дав машине отъехать, он закрывал заправку и направлялся за ней на своем буксире. Мелвин подбирал свои жертвы на обочине, в паре миль от города. Они так радовались, когда он подъезжал. Это было легко.

На этот раз все было по-другому. Он не знал, как поступить.

Мелвин ломал над этим голову, пока ждал на стоянке больницы. Он знал, каким образом хотел бы ее убить. Он намеревался проследить за ней до дома, подождать, пока она войдет, пробраться вслед за ней и застигнуть ее врасплох. Таким образом, у него в распоряжении будет много времени, и они будут наедине. Но девушка может быть замужем или жить с родителями или подругой. Да, вероятнее всего, она не живет одна.

Можно было бы схватить девушку возле дома, когда она будет выходить из машины или придумать, как остановить ее на дороге. Все это сработает, если никого не окажется рядом.

“Действуй по интуиции”, — твердил себе Мелвин.

“Фольксваген” повернул налево, Мелвин последовал за ним. Вокруг не было ни души, только впереди виднелась пара домов. Дорога была хорошо ему знакома. Она вела к Кедровому перекрестку, восемь миль западнее Блейтона. Скоро она потянется через фермерские поля. Если девушка не свернет на одну из проселочных дорог... Нет, не свернула.

Впереди показалась встречная машина, и Мел-вину пришлось снизить скорость. Огни приближались, их яркий свет слепил его. Пикап промчался мимо, и снова стало темно. Мелвин наблюдал за удаляющейся машиной в зеркало, и, когда она превратилась в маленькую красную точку, он резко прибавил газу, обогнав “Фольксваген”.

Вокруг простирались пустынные поля, залитые лунным светом.

Машина Мелвина обошла “Фольксваген” всего на несколько метров.

Мелвин улыбнулся своей хитрости. Конечно, он мог преградить дорогу, но это насторожило бы девушку. Пусть она пока ничего не подозревает.

Решив, что настало время, Мелвин сжал руль левой рукой и резко нажал на тормоза.

“Фольксваген” врезался в его машину.

Удар показался Мелвину довольно сильным, но стекла не разбились, и у него даже возникли сомнения, что все прошло как надо.

Свернув на обочину дороги, он остановился. “Фольксваген” с включенными фарами медленно объехал его. На какой-то миг Мелвин испугался, что девушка поедет дальше, но она остановила машину, отъехав всего на несколько метров.

Он уронил голову на руль, прислушиваясь к быстро приближающимся шагам.

Когда они затихли возле машины, Мелвин медленно выпрямился.

— С вами все в порядке? — спросила девушка дрожащим голосом.

— Надеюсь, — пробормотал Мелвин, потирая шею.

Она стояла совсем близко к дверце машины, наклонившись к нему. Он жалел, что не может рассмотреть ее лучше при слабом свете. Девушка нравилась ему. Ей было не больше двадцати. На платье был прикреплен значок с ее именем, но он не мог разобрать слов.

— Что случилось? Почему вы так резко затормозили? — допытывалась девушка.

— Кто-то... перебегал дорогу. Кошка, наверное. Не уверен... Все случилось так быстро. Наверно, нужно было не обращать внимания. Правда, тогда я сбил бы ее.

— Мне очень жаль. Наверное, я ехала слишком близко. Вы ударились головой?

— Не знаю, — Мелвин потер лоб. — Думаю, что со мной все в порядке.

Выключив мотор, он вытащил ключ забинтованной рукой и медленно вышел из машины. Делая вид, что абсолютно не обращает на девушку внимания, Мелвин направился к багажнику машины.

— Не думаю, что я сильно побила вашу машину, — пробормотала девушка, идя за ним следом.

Мелвин посмотрел на машину. Задние фары и стоп-сигналы светились красным.

— Не похоже, — пробормотал он. — У меня в багажнике есть фонарик. Сейчас возьму.

— Я дам вам свой номер телефона, — сказала девушка. — Если возникнут проблемы, я заплачу. Мелвин открыл багажник.

— Думаю, нам не следует привлекать страховую компанию. Может, мы сумеем уладить все между нами, если вы не против, — проговорила она.

— Согласен.

— Отлично, — девушка облегченно вздохнула. Мелвин зажег фонарик и посветил ей. Открыв сумку, она достала блокнот и ручку. Он следил, как девушка пыталась что-то написать в блокноте, удерживая его дрожащей рукой.

— У вас может опухнуть шея, — говорила девушка, продолжая царапать ручкой по бумаге. Она говорила совсем как Вики, когда та смотрела его прокушенную руку. — В этом нет ничего страшною, если вы придете ко мне в больницу...

— Хорошо, — сказал Мелвин.

— Я прослежу, чтобы вам оказали помощь. У нас отличное отделение физиотерапии.

— Идет.

Она протянула ему листок. Посветив на него фонариком, он разобрал ее имя, Патриция Гордон, написанное дрожащей рукой, а под именем — номер телефона. Мелвин запихнул листок в карман рубашки.

Пока девушка засовывала блокнот в сумку, он посветил ей в лицо. Прищурившись, она повернула голову.

Даже очень симпатичная: маленький хорошенький носик, веснушки, волосы песочного цвета, спадающие на лоб.

На ее значке значилось “Патриция Гордон”. Глубокий вырез платья на “молнии” открывал обнаженную шею.

— Не могли бы вы... — начала девушка, но тут Мелвин ткнул ее фонариком в живот. У нее перехватило дыхание, но она все же смогла ударить его, попав по руке. Вскрикнув от жгучей боли, пронзившей его правую ладонь, Мелвин уронил фонарик. Воспользовавшись моментом, девушка нанесла еще один удар, но он со всей силы ударил ее коленом и, обхватив руками за талию, поднял и запихнул в багажник, захлопнув крышку.

Подняв фонарик левой рукой, Мелвин пощелкал его выключателем несколько раз, но безуспешно — он сломался.

Света фар было достаточно, чтобы проверить, не осталось ли следов. Из багажника доносились крики Патриции.

Не найдя сумочки, Мелвин решил, что она попала в багажник вместе с девушкой.

Он прошел к ее машине; мотор все еще был включен. Открыв дверцу водителя, он вытащил ключ зажигания, разбил ногой фары и везде вытер отпечатки пальцев своей рубашкой.

Подойдя к своей машине, он услышал крики Патриции:

— Выпусти меня отсюда! Ты не сделаешь этого!

— Поспорим? — был его ответ. Заведя машину, он развернулся и уехал прочь. Мелвин знал, что на обочине остались следы от колес его машины. Сначала он хотел вернуться и замести их, но передумал. Вдруг кто-нибудь будет проезжать. Ему и так повезло, что мимо них не проехало ни одной машины. Завтра он отошлет куда-нибудь Мэнни, заменит шины и избавится от них. Это так просто.

Приехав домой, Мелвин поставил машину в двухместный гараж. Опустив дверь дистанционным управлением, он выбрался из машины.

Патриция — первая девушка, которую он привез домой живой.

“Живая, да еще в его багажнике! — Ему на мгновение стало страшно. — Что мне с ней делать?”

По дороге домой у него было достаточно времени все обдумать. Но в голову не приходило ничего стоящего. Он даже еще не решил, убить ее сразу или подождать. Было бы весело связать девушку и немного поразвлечься. Но ведь он собирался использовать ее для нового эксперимента. Поэтому ее надо убить.

“Я не какой-то чертов насильник”, — твердил он про себя.

К тому же не так просто будет связать ее с его больной рукой. Она ведь будет сопротивляться. Конечно, можно дать ей нюхнуть слезоточивого газа... И обязательно накрыть ей чем-нибудь лицо. Ему совсем не хотелось, чтобы Патриция смотрела на него, когда он будет ее насиловать. Презрение в ее глазах... Девушки всегда смотрели на него с презрением. И эта тоже будет, это уж точно. Но если он подождет, пока оживит ее, то она будет очень благодарна и будет делать все, только бы угодить ему. Черт возьми, она полюбит его.

Зайдя в дом, Мелвин вернулся с “кольтом” сорок четвертого калибра и зеленым пластиковым мешком для мусора. Мешок он затолкал в карман брюк. Держа пистолет в левой руке, Мелвин открыл багажник.

Патриция лежала съежившись, закрыв лицо руками, и тихо рыдала.

— Вылазь, я не причиню тебе вреда, — сказал Мелвин.

— Не убивай меня, — молила Патриция, не отнимая рук от лица.

— Я же сказал. Вылазь.

Не глядя на него, девушка встала на колени. Ее спина сотрясалась от рыданий, из носа текло. Медленно, пригнув голову, она вылезла из багажника и, вся дрожа от волнения, повернулась спиной к Мелвину.

— Что ты собираешься со мной делать?

— Не сопротивляйся, и с тобой все будет в порядке.

Заткнув револьвер за пояс, он достал мешок.

— Что это?

— Ничего. Всего лишь мешок. Я его тебе надену, чтобы ты не видела, куда мы пойдем. Встань прямо, опусти руки.

Патриция безропотно повиновалась. Мелвин натянул на нее мешок почти до колен. Сняв ремень, он сделал из него петлю, накинул девушке на шею и затянул его, но так, чтобы она могла дышать.

— Так нормально? — спросил он. Девушка закивала головой. До Мелвина донеслись всхлипывания.

— Не туго?

— Нет.

— Хорошо. Повернись ко мне.

Она повиновалась. Взявшись за ремень, Мелвин повел ее через гараж к боковой двери дома. Открыв дверь, он предупредил:

— Осторожно, ступеньки.

— Куда ты меня ведешь? — спросила Патриция срывающимся голосом.

— В подвал, — ухмыльнулся Мелвин. — Там ты будешь сидеть, пока не принесут выкуп.

— Выкуп?

— Ну да. Ты что думала, я собираюсь тебя убить или что-то в этом роде?

— Так ты только ради денег?

— Конечно.

Мелвин включил свет в подвале. Осторожно спускаясь по лестнице, он левой рукой держал ремень, а правой опирался на перила. Патриция заколебалась.

— Иди вперед и держись за перила. Я не хочу, чтобы ты упала и сломала себе что-нибудь.

Подтянув мешок к талии, девушка ухватилась за деревянный поручень.

Стоя на две ступеньки ниже Патриции, Мелвин наблюдал за ее движениями. Она спускалась маленькими, неуверенными шагами. На ней были белые колготы и туфли. Он ненавидел белые колготы.

Он снимет их в первую очередь.

— Кто принесет деньги? — Ее голос уже не звучал расстроенно.

— Ты мне это и скажешь.

— У меня есть сбережения.

— Сколько?

Они спустились в подвал. Патриция сама натянула мешок вниз, словно это могло ее защитить или хотя бы спрятать от Мелвина.

— Около восьмисот долларов, — сказала она. — Этого достаточно? Ты можешь взять все деньги.

— Восемьсот? — Мелвин встал сзади нее. — Звучит неплохо.

Он намотал ремень на левую руку.

— Отлично. Тогда...

Он резко рванул ремень. Петля затянулась, плотно прижав мешок к шее. Мелвин сделал шаг в сторону, и девушка упала на пол. Он взобрался на три ступеньки, туго натянув ремень, и подтащил к себе девушку. Ее тело билось в конвульсиях, мешок задрался, и освободившимися руками она схватилась за ремень.

Мелвин нахмурился. Он хотел аккуратно задушить ее, не оставляя следов на шее. Воспользовавшись тем, что Мелвин чуть ослабил хватку, Патриция рванула ремень, и он упал к ее ногам.

Девушка глубоко вдохнула и села, пытаясь сорвать мешок.

Мелвин навалился на нее. Сидя на одну ступеньку выше, он схватил ее за руки и обвил ногами, затем туго затянул мешок.

Когда девушка была мертва, он первым делом снял с нее белые колготы.

Глава 11

Вздрогнув, Вики проснулась. Она задыхалась. Повернувшись на бок, она выключила будильник и снова легла на спину, уставившись в темный потолок. Она лежала, затаив дыхание, сердце ее бешено колотилось, голова раскалывалась.

Она не могла вспомнить приснившийся ей кошмар, но несомненно там присутствовал Мелвин.

Голова горела, со лба стекали капельки пота, волосы были мокрыми.

Она чувствовала себя как после бурной вечеринки, хотя весь вечер провела на кухне с Эйс и ничего не пила, кроме колы. Наверное, это из-за кошмара.

Хотя дыхание и сердцебиение восстановились, голова нестерпимо болела, а тело было налито свинцом.

“Придется отменить утреннюю пробежку, — подумала Вики. — Выпью аспирина и попытаюсь уснуть”.

Откинув простыню, она со стоном села. По холоду, охватившему тело, Вики поняла, что что-то не так. Ее левая грудь была обнажена, лиф ночной сорочки полуоторван. Решив, что это просто слетела бретелька, Вики провела по руке, но плечо было абсолютно голым и никаких следов бретельки.

Спустив ноги на пол, она включила лампу и, сощурившись от света, подтянула кусочек ткани к груди. Ее край был оборван.

Стянув влажную сорочку, Вики поймала бретельку. На ней болтался кусочек ткани, оторванный спереди.

— Господи.

Она никак не могла этого сделать, как бы беспокойно ни спала, какие бы кошмары ей ни снились.

Вики взглянула на себя в зеркало — бретелька оставила красный, слегка припухший след на плече.

Кто-то пытался сорвать с нее сорочку.

Но кто?

Выбор невелик: либо в ее комнату ночью ворвался насильник, либо Эйс была лесбиянкой, либо она сама порвала бретельку. Два первых предположения отпадали сразу. Эйс никогда не проявляла подобных наклонностей. Даже если бы и так, то уж совсем не в ее стиле прокрадываться в комнату и таким образом выражать свои чувства. Что касается незнакомца, то кому понадобилось пробираться в ее комнату, только чтобы обнажить ей грудь?

И к тому же Вики была уверена, что вряд ли кому-нибудь удалось бы порвать сорочку, не разбудив ее. Тем более оставив такой след на плече.

Скорей всего она сделала это сама в лихорадке кошмара.

Ей стало страшно.

Она надеялась, что кошмары кончатся, но они преследовали ее все чаще.

Что же дальше? Стану ходить во сне?

Повесив сорочку на стул, Вики открыла шкаф и надела легкий, сатиновый халат. Мимо комнаты Эйс она прошла в ванную и выпила три таблетки аспирина.

Вернувшись в комнату, Вики сбросила халат, завела будильник на восемь часов и выключила лампу. Она вытянулась на кровати. Было приятно ощущать прохладу простыни нагим телом. Из открытого окна тянуло свежестью ночного воздуха. Закинув руки за голову, Вики лежала, уставившись в потолок и гадая, сможет ли, осмелится ли она уснуть.

Ей снилось, что она на плоту с Полом. Солнце еще не взошло, и густой туман окутал реку. Ничего не было видно.

— Я тебя очень люблю, — сказала она.

— Я всегда буду любить тебя, — произнес он в ответ.

Боль одиночества и острая тоска пронзили ее.

— Я хочу, чтобы это утро стало чем-то особенным, чтобы мы запомнили его навсегда, даже если никогда больше не увидимся.

Он обнял и поцеловал ее. Вики заплакала.

— Что случилось? — спросил Пол.

— Ты уедешь.

— Я вернусь. Когда-нибудь я вернусь к тебе.

— Ты обещаешь?

— Клянусь, — и он положил руку на сердце. Вики начала расстегивать его рубашку. — Что ты делаешь?

— Мы будем заниматься любовью.

— Здесь?

— Никто нас не увидит.

Обнаженные, они лежали на плоту. Пол вытянулся около Вики и, опершись на локоть, нежно поглаживал ее кожу. — Ты такая красивая.

Ее руки блуждали по его телу.

Со стоном он лег на нее, раздвинув коленями ее ноги, и поцеловал грудь.

— Ты очень добра ко мне, — раздался голос, но это был не Пол. — И я буду нежен с тобой. — Он коснулся языком ее соска, но она, схватив его за волосы, заглянула ему в лицо. Ухмыляясь, на нее смотрел Мелвин.

Вики закричала. Забинтованной рукой Мелвин закрыл ей рот.

— Я действительно буду очень нежен с тобой.

— Нет, пожалуйста! — простонала Вики.

— Все будет хорошо. Видишь? — И он показал ей презерватив.

— Нет! — закричала она. — Пожалуйста, не надо!

— Давай быстрей. У нас мало времени.

Кто-то еще был на плоту.

Повернув голову, Вики заметила Декстера Поллока, стоящего рядом на коленях. Он скинул халат. На нем остались только кобура и полицейский значок, приколотый к груди. Из дырочек, оставленных значком, струилась кровь.

— Эй! Что там происходит? — раздался чей-то голос.

Туман рассеялся. На берегу, на детской горке сидел мужчина. Декстер выхватил револьвер и выстрелил. Мужчина упал, опрокинувшись на спину.

Мелвин, стоя на коленях возле нее, держал медный провод. Он соединил клеммы, и яркие искры посыпались из медных зубьев.

Вики, вскрикнув, прикрыла грудь и подпрыгнула на кровати. Комната была заполнена солнечным светом. Часы показывали 7:50. Через десять минут зазвенит будильник. Лучше бы он прозвонил десять минут назад. Поскорее прервал бы этот кошмар.

Каждая деталь сна запечатлелась в ее памяти.

Головная боль прошла, но шея была словно налита свинцом.

Приоткрыв дверь, Эйс просунула голову.

— Ты в порядке?

Кивнув в ответ, Вики натянула простыню.

— Ты кричала.

— Мне приснился кошмар.

— Ты похожа на пьяного покойника.

— Спасибо. Чувствую себя так же.

Эйс вошла, держа чашку кофе. На голове у нее были бигуди, могучую грудь, колыхавшуюся при каждом движении, обтягивала майка с Микки Мау-сом.

— Держи, — она протянула чашку. — Тебе это нужнее.

Вики глотнула ароматный кофе. Эйс присела на край кровати. — Ты вся вспотела.

— Начало было классное. Но потом появились Мелвин и Поллок.

— Да, я бы тоже закричала.

— Господи.

— Ты вся мокрая.

— Знаю. Это уже второй раз за ночь.

— Один и тот же сон? Вики пожала плечами.

— Не помню, о чем был первый. Мне снятся кошмары с тех пор, как я приехала в город.

— Каждую ночь?

— Да.

— У тебя совсем расшатались нервы.

— Мне снится Мелвин. Как будто он преследует меня.

— Значит, подсознательно ты хочешь его.

— Ну да. Как же.

— Надеюсь, что твои сны не вещие.

Вики усмехнулась.

Эйс похлопала ее по ноге.

— Я знаю, что взбодрит тебя, дорогуша. Тебе нужен молодой человек. Влюбись, и это отвлечет тебя от “изумительного” Мелвина.

— Будем надеяться.

— Но только не в психоаналитика.

— Этим может все закончиться. Тень пробежала по лицу Эйс, но она улыбнулась.

— Все будет хорошо. Я приготовлю завтрак.

— А я пока приму душ.

— Отличная идея, — Эйс направилась на кухню. После холодного душа Вики натянула чистую майку и шорты. Эйс пекла оладьи, а на сковородке уже шипела колбаса. Вики наклонилась и понюхала ее.

— Может, мне остаться с тобой? Черт с ней, с этой новой квартирой.

— Если думаешь, что я буду против, то ты сумасшедшая.

— Мы же уже решили, что я сумасшедшая.

— Мне все равно не нужна эта комната, а если ко мне приходят гости, то они никогда там не спят.

Вики налила кофе для себя и Эйс.

— Даже не знаю, — проговорила она. — Было бы отлично, но...

— В чем проблема? От меня плохо пахнет?

— Я буду тебе мешать.

— Наоборот. Я, конечно, не настаиваю, но тогда ты сможешь сэкономить деньги. Я возьму с тебя меньше, чем Агнес Монксбай. У тебя в распоряжении будет целый дом, а не маленькая комната, не говоря уже о хорошеньком дворике, где ты можешь загорать... И тебе не придется общаться с хозяйкой или отвратительными квартирантами.

— Кроме того, у меня будет повар, — добавила Вики.

— Непременно, но это не основная часть сделки. Мы станем готовить по очереди.

— Я даже не знаю, Эйс. Я уже договорилась с Агнес.

— Ну и что? Позвони и скажи ей, что ты передумала.

— Лучше, если бы ты придумала все это вчера.

— Вчера я не знала, что ты в таком состоянии. — Внимательно посмотрев на нее, Эйс продолжила: — Тебе снятся кошмары. Просыпаться в таком состоянии в пустой квартире — не лучший вариант. Тебе нужен друг. Вот, я здесь, до тех пор, пока ты не подберешь себе парня, который поможет забыть о Мелвине, а я, в свою очередь, помогу тебе его найти. У меня масса знакомых. Позвони Агнес и откажись. После работы мы к зайдем ней и заберем твои вещи.

Идея остаться у Эйс понравилась Вики. Это было то же самое, что иметь свой собственный дом. Эйс стала для нее очень близким другом, и она, наверное, обидится, если Вики отвергнет ее предложение.

Да и кошмары становились все страшней с каждой ночью. Эйс права, хорошо жить с другом под одной крышей.

“В любом случае, я всегда смогу найти новую комнату”.

— Ты уверена, что я не буду для тебя обузой?

— Думаешь, я бы уговаривала тебя, если бы это было не так?

— Не хочу, чтобы ты это делала из жалости ко мне.

— Не говори глупостей.

После завтрака Вики собралась на работу. Эйс предложила ее подбросить.

— Твой магазин открывается только через час, — удивилась Вики.

— Подвезти тебя в клинику займет пять минут.

— Спасибо, но мне лучше прогуляться.

— Тебе видней. А то действительно превратишься в толстую недотепу, и мы не сможем никому тебя навязать, и мне придется маяться с тобой всю жизнь.

— Верно.

— Как закончишь, загляни в магазин, и мы съездим заберем твои вещи.

— Отлично. Пока.

Утро было жаркое, но от деревьев тянуло прохладой. Головная боль прошла, и шея болела намного меньше.

Вики приняла решение, и от этого на душе у нее стало спокойней. Завтра суббота, она сможет расслабиться и обосноваться на новом месте.

Хорошее настроение испарилось, как только она заметила Мелвина Доббса, сидящего, ссутулясь, на крыльце клиники. Он был в зеркальных солнечных очках, ярко-красной майке с голубыми цветами, широких бермудах и черных носках. Грязные волосы были зачесаны назад. Заметив Вики, он помахал ей забинтованной рукой и встал.

— Доброе утро, Мелвин. — Внутри у Вики все дрожало, но голос звучал спокойно. — Как рука?

— Без перемен.

Она заметила, что он не менял повязку, но ничего не сказала, боясь, что он попросит ее об этом.

— Отлично смотришься, — он одарил ее восхищенным взглядом.

— Спасибо, — ей было не по себе. Солнечные очки мешали проследить направление его взгляда. Хотя вырез платья был неглубоким и совсем не открывал груди, ей захотелось, чтобы на ней было надето что-нибудь более закрытое. Доспехи, например.

— Ты по делу? — спросила Вики. Кивнув ей в ответ, он провел забинтованной рукой по губам.

— У тебя есть машина?

— Пока нет.

— Ты приехала сегодня на “Мустанге”, и на нем уезжала вчера. Это наверняка машина Эйс. Я был в аптеке и случайно заметил. У тебя должна быть своя.

— Я коплю деньги на машину.

— Иди сюда. — Поманив ее за собой, он неуклюже направился за угол. Вики последовала за ним. Как только она подошла, Мелвин достал ключ из кармана шорт.

Только не это.

На стоянке больницы рядом с “Фольксвагеном” Тельмы стоял ярко-красный “Плимут Дастер”.

— Мелвин...

— Нравится?

— Она прекрасна, но...

— Она твоя, — сказал он, протягивая ей ключи. Она не взяла их и отрицательно покачала головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Она твоя, — повторил Мелвин.

— Я не могу ее принять. Он закивал головой.

— Можешь. Она мне не нужна.

— Все равно я не могу.

— Я выкрасил ее в красный цвет специально для тебя.

— Это очень мило, но...

— Ты мой друг и всегда была добра ко мне. У тебя должна быть машина.

— Мелвин, — Вики отвела глаза. — Ты очень заботлив, и я ценю это, но я не могу принять такой подарок.

— Хорошо, хорошо, — сказал он, ухмыляясь. — Считай, что я дал ее тебе взаймы. Ты можешь ею пользоваться, пока не купишь новую. Идет?

— Но мне не нужна машина, Мелвин. Я живу близко и хожу пешком.

— Нет, нужна. И она у тебя теперь есть, — сказал Мелвин, протягивая ей ключи.

Спрятав руки за спину. Вики замотала головой.

— Нет, Мелвин, прошу тебя, не надо.

Быстрым движением руки он закинул ключи за лиф ее платья. Она почувствовала, как они скользнули вниз, но пояс задержал их.

Потрясенная, она уставилась на Мелвина. Он обошел ее, ухмыляясь, и направился прочь.

— Когда она тебе будет не нужна, позвони мне.

— Мелвин!

— А если возникнут какие-нибудь проблемы, приезжай ко мне на заправку.

— Ты не можешь ее оставить!

Он исчез за углом здания.

Ослабив пояс платья, Вики вытащила ключи. На брелке с надписью “Станция обслуживания Доббса” было два ключа: один — ключ зажигания, другой — от багажника.

Вики хотелось броситься за Мелвином и вернуть ему ключи.

Она посмотрела на небольшую огненно-красную машину.

Зачем он это сделал?

Глава 12

Размазав плавленый сыр по своей повязке на руке, Мелвин запихал чипсы в рот, затем слизал сыр и стал медленно все пережевывать. Он включил видео, с экрана исчез рекламный ролик Макдональдса, и Мелвин увидел себя в лаборатории в красном халате, смотрящим в камеру.

— Сегодня мы испытаем метод со страницы 621 книги “Проклятия, заклинания и заклятия” Амеда Макдала, переведенной с коптского языка Гаем Де Вийером. Объектом будет Патриция Гордон. — Отступив в сторону, он указал рукой на обнаженное тело медсестры, привязанное за руки и за ноги на рабочем столе.

Заглянув в раскрытую книгу, Мелвин на экране произнес:

— Мне это не нравится. Я не хочу ее калечить. Но все же попробую. Будь что будет.

Скальпелем он проколол кожу девушки над лобковой костью и стал медленно надрезать, следуя какой-то линии. Показалась кровь, но немного. Девушка была мертва уже больше часа. Когда он убрал скальпель, полоска крови образовала круг диаметром около 30 сантиметров на животе Патриции. Отступив назад, он полюбовался сделанной работой и подмигнул в камеру.

Снова нагнувшись над телом, он начертил скальпелем довольно большую пирамиду внутри круга так, чтобы ее точки соприкасались с окружностью. Получившееся “Лицо Великого Овна” точно повторяло рисунок в книге. Затем тем же скальпелем Мелвин изобразил глаза в верхней части треугольника и рот прямо над пупком.

Отломив несколько щепочек от корня Дерева жизни, Мелвин положил их в рот и принялся тщательно жевать. Теперь, сидя перед телевизором и наблюдая все это со стороны, он невольно вновь ощутил во рту тот жгуче-горький привкус и поскорее глотнул пепси. В магазине амулетов в Сан-Франциско с него запросили 150 долларов за унцию, включая двадцатипроцентную скидку. Это была самая дорогая вещь в каталоге магазина. На всякий случай он заказал тогда десять унций.

Затем Мелвин на экране взял иголку с ниткой и вернулся к Патриции.

Чтобы не потерять иголку, он воткнул ее девушке в бедро. Подумаешь, еще одна царапина.

Наклонясь над телом, он растянул рот “Лица Овна”, прижался губами к разрезу и языком запихнул в рану разжеванный корень.

Как только он отнял рот, из разреза начала пробиваться зеленая кашица. Он затолкал ее внутрь пальцами и зашил кожу. Теперь это выглядело точно как рот.

Мелвин ел чипсы, внимательно следя за каждым своим движением на экране и не обращая внимания на тарабарщину, которую он читал по книге.

Он не был уверен, что метод сработает, уж очень тот был прост и не требовал никакой подготовки. Для него не нужна была кровь летучих мышей, глаз кошки, хвост тритона или пепел мертвого грешника, который, впрочем, у него закончился, в опытах было полностью использовано содержимое урны с прахом его отца, а в магазине амулетов этот товар не предлагался.

Но заклинания были приведены в подлиннике, что давало некоторые надежды. Во всех других книгах, которыми он пользовался, воспевания были переведены, и от этого страдал весь процесс.

Закончив читать заклинания, Мелвин вернулся к столу. Он стоял чуть в стороне от тела, чтобы не заслонять обзор.

— Ну давай, детка, — проговорил он, — делай свое дело.

Кровавые линии, образующие “Лицо Овна”, стали медленно расширяться и стекать струйками с тела девушки.

Развернувшись к камере, Мелвин закричал:

— Получилось! Получилось!

Он заскакал по лаборатории, визжа и размахивая руками, но застыл в странной позе с поднятой ногой, услышав громкий вздох Патриции. Она хлюпала ртом, будто тонула. Мелвин наклонился над ней. Глаза ее были открыты, и зрачки метались из стороны в сторону, пока она не уставилась на Мелвина, громко хрипя.

Он похлопал ее по плечу.

— Я спас тебя. Я тебя оживил. Я! Ты была мертва, а я оживил тебя.

Девушка нахмурилась, ничего не понимая.

— Ты умерла, — сказал ей Мелвин. — Помнишь, как ты умерла?

Патриция отрицательно покачала головой. Она больше не задыхалась, а неподвижно лежала на столе, пристально глядя на Мелвина. По-видимому, она просто была в шоке.

— Тебе не страшно, а? С тобой теперь все в порядке. Я оживил тебя своей магией.

Подняв голову, она осмотрела свое тело. Замешательство в ее глазах сменилось тревогой.

— Не бойся крови, это часть заклинания, — уверил он ее.

— Хочешь, чтобы я снял швы?

Патриция закивала головой.

— Ты можешь говорить?

Она разжала губы, но не смогла вымолвить ни слова.

— Не волнуйся. Лежи и не двигайся. — Расстегнув ремень, связывающий ее левую руку, он взял запястье и нащупал пальцами пульс.

Глядя на экран телевизора, Мелвин вспомнил странные удары ее пульса, сильные, но очень медленные. Двенадцать ударов в минуту. Ему подумалось, что такая работа сердца связана с низкой температурой ее тела.

Мелвин отстегнул ремни, стягивающие ноги девушки. Медленно подняв руку, Патриция дотронулась до рисунка на животе и поднесла ее к лицу. Пальцы были вымазаны кровью и зеленой кашицей разжеванного корня. Она облизывала свою ладонь, пока Мелвин освобождал ее правую руку.

Смерть сделала ее поведение очень странным — слизывание крови с пальцев было первым признаком.

Патриция попыталась сесть.

— Лежи смирно, — скомандовал Мелвин. Девушка повиновалась. Мелвин взял влажную губку и под пристальным взглядом Патриции стал смывать кровь с ее живота. Но рана все равно кровоточила. Он наложил на нее марлевую повязку и приступил к более мелким порезам. Когда он закончил, рисунок все еще был различим, но не кровоточил. Из-за повязки складывалось впечатление, как будто рот “Овна” заткнули кляпом.

Мелвин оставил губку около бедра Патриции. Нащупав ее рукой, она подняла эту намокшую в крови губку и выжала. Розовая струйка стекла девушке в рот. Затем Патриция вообще затолкала губку в рот, стала жадно сосать и жевать ее.

— Хочешь есть? — спросил Мелвин. Девушка что-то промычала в ответ.

— Эй, прекрати! Не ешь это!

Не колеблясь ни минуты, она вытащила губку и отдала ее Мелвину.

— Давай, садись!

Она села, скрестив ноги, положила руки на колени и посмотрела на Мелвина в ожидании следующего приказания. Несколько капель крови стекли вниз.

— Постарайся сказать что-нибудь, — попросил Мелвин. — Как тебя зовут?

Нахмурившись, Патриция потрясла головой и пожала плечами.

— А тебя как? — спросила она. Мелвин выпрямился.

— Ты можешь говорить?!

— Кажется, да.

Она не только могла говорить, но ее голос звучал вполне нормально.

— Как тебя зовут? — повторила девушка свой вопрос.

— Мелвин.

— Красивое имя, — сказала она, улыбаясь.

Глянув в камеру, Мелвин покачал головой.

— Что случилось?

— Ничего. Все в порядке. О Господи.

У него было такое чувство, как будто все это сон. Такого не могло быть. Это превзошло все его ожидания. На самом деле Мелвин и не надеялся, что когда-нибудь ему удастся оживить одну из этих девчонок. Это было его стремление, его наваждение. Убеждая себя, что когда-нибудь все-таки наткнется на формулу, которая сработает, он сомневался, что сможет найти ее.

И если все-таки одна из них оживет, считал Мелвин, она будет похожа на стандартного зомби: с выпученными глазами и замедленной реакцией.

Патрицию нельзя было назвать нормальной, но она была очень близка к этому.

— Уму непостижимо, — пробормотал Мелвин.

— А у меня есть имя? — спросила девушка.

— Ты не знаешь? Она покачала головой.

— Что последнее ты помнишь из своей жизни?

— Ты спросил: “Ты не знаешь?”

— Нет, я имею в виду... что ты делала сегодня утром?

Патриция нахмурилась, закусила губу и пожала плечами.

— Думаю, что ничего.

— Ты помнишь больницу?

— Я там умерла?

— Ты работала там медсестрой.

— Правда? — обрадовалась девушка.

— Кто президент Соединенных Штатов?

— Откуда мне знать?

— Ты хоть что-нибудь знаешь? Патриция широко улыбнулась.

— Тебя зовут Мелвин. — Взгляд ее упал на его забинтованную руку. — Что случилось?

— Меня ударили.

Мелвину показалось, что он услышал какой-то шум. Он остановил запись. Разговор умолк.

— Мелвин, — звал его голос Патриции.

— Да? — отозвался он.

— Мелвин!

Выключив видеомагнитофон, он поспешил наверх, в спальню. Патриция, сидя на кровати, обеспокоенно осматривалась, но, заметив Мелвина, улыбнулась и провела рукой по волосам. Ночная сорочка валялась на полу.

— Что-нибудь случилось? — спросил Мелвин.

— Я проснулась, а тебя нет рядом.

— Я смотрел телевизор.

Ее рука скользнула к груди. Глядя Мелвину в глаза, она положила ладонь себе на грудь. Обведя пальцем вокруг соска, Патриция зажала его между пальцами и оттянула.

— Хочешь поиграть? — спросила она.

— Опять? — ухмыльнулся Мелвин.

— Мне это нравится, — она извивалась, мучая свой сосок. — И тебе тоже нравится, разве нет?

— Мне не нравится, когда ты кусаешься.

— Я не буду.

— Ты мне уже обещала.

— Честное слово.

— Ладно, — сказал Мелвин, направляясь к двери.

— Куда ты?

Он оглянулся, Патриция перестала теребить сосок, и это было облегчением для Мелвина. Он знал, что она не чувствует боли, но ему было не по себе, когда она с такой силой сдавливала сосок.

— Сейчас вернусь.

— Я с тобой!

В ее глазах опять появилось беспокойство. Она ни на минуту не хотела отпускать его от себя. Утром она заплакала, когда он пытался объяснить ей, что ему необходимо отлучиться и ей надо будет побыть одной. Она умоляла взять ее с собой. Ему пришлось запереть ее в подвале. Вернувшись домой после разговора с Вики, он нашел Патрицию на грани истерики.

Пожалуй, она доставит ему еще много неприятностей.

— Подожди здесь, — сказал он.

Патриция согласно кивнула.

Поспешив в ванную, Мелвин достал из аптечки моток пластыря и вернулся в спальню.

Патриция лежала, вытянувшись на кровати, закинув руки за голову.

— Я быстро?

Скинув халат, он направился к кровати. Патриция смотрела на него, не отрывая глаз и облизываясь.

Он сел ей на бедра, ощущая прохладу ее кожи.

Ее марлевая повязка ослабла с одного конца. Мелвин хотел приподнять ее, чтобы посмотреть на рану, но она прилипла. Он вспомнил, как Вики спиртом отмачивала повязку на его руке. Ему надо будет тоже попробовать. Позже.

Он потрогал пирамиду, вырезанную им прошлой ночью, и почувствовал твердые, тонкие полоски шрамов.

— Думаю, что рана заживает, — сказал он.

— Это хорошо?

— Конечно.

Она несколько раз попыталась прижаться к нему.

— Мы не будем играть?

— Потерпи немного, — он оторвал кусок пластыря. — Закрой рот.

— Я не буду кусаться.

— Я знаю.

Она сжала губы и улыбнулась. Рука ее скользила по его телу, пока он заклеивал ей рот.

— Если ты попытаешься снять ленту, я уйду. Поняла?

Патриция кивнула.

— Ты очень больно кусаешься.

Глава 13

Конечно, загорать, намазавшись какой-то жидкой дрянью, — небольшое удовольствие. Но надо же защитить кожу от возможных ожогов! Расслабившись, Вики расположилась в шезлонге. Солнце согревало ее тело, умеренный полуденный бриз обдувал кожу.

Она хотела немножко загореть. Или по крайней мере надеялась на это. С красивым загаром она в своем новом бикини будет выглядеть на пляже неотразимо.

Солнце припекало, и Вики стала подумывать, не пора ли перебраться в тень. Но если поразмыслить, то побыть на солнце ей, в конце концов, полезно.

И еще она понимала, что если сейчас не выдержит, то будет чувствовать себя виноватой и удовольствие от солнечной ванны будет испорчено.

Пошарив у себя за спиной, Вики связала шнурки лифчика. Затем перевернулась на спину, заложила руки под голову и закрыла глаза.

Субботний день складывался великолепно.

Может, из-за прошедшей ночи, но после пробуждения каких-либо воспоминаний о мучивших ее кошмарах не осталось. Она не запомнила ничего, не могла даже вспомнить, почему во сне разорвала ночную рубашку. Ночной ужас остался где-то за пределами ее сознания.

А потом наступило утро. И хотя пробежка сама по себе не доставила Вики острого удовольствия, но в это утро ей наконец не пришлось встречаться с Декстером Поллоком. Над городом повис туман, и фонари были похожи на ярко светящиеся шары из ваты. А еще туман, казалось, окутывал звуки, делая утро неестественно тихим и безмятежным. Бежать в этот раз было намного приятнее, на Вики были только шорты и футболка. С переездом от Декстера можно было уже не надевать закрытый костюм. Она бежала быстро, и воздух омывал ее тело. Не следуя обычному маршруту, Вики пробежала на юг, чтобы не видеть стоящую на стоянке клиники машину Мелвина и не встретиться с незнакомцем, которого уже дважды видела на пляже.

На обратном пути она заглянула в булочную и купила несколько пончиков на специально захваченные с собой деньги. Когда Эйс встала, они вместе слопали их.

Затем они зашли в магазин. Эйс принялась раскладывать товары, а Вики долго и придирчиво перебирала их, выбрав наконец шорты, вязаную мужскую блузу и изящный белый купальник на веревочках — все с двадцатипроцентной “хирургической” скидкой.

После этого она вернулась домой и потратила несколько часов, просматривая медицинские журналы и делая перерывы, чтобы почитать детектив. Эйс пришла домой рано, оставив Дженифер в магазинчике, и они, переодевшись в бикини, отправились “ловить солнечные лучи”.

Все как у людей, нормальный способ провести субботу. Вики не могла вспомнить за последнее время такого умиротворяющего, спокойного дня.

И сейчас, прислушиваясь к шуму падающей воды в душе, она продолжала думать об этом. Хотя у нее не было никакого желания двигаться, она знала, что пойдет в душ, как только Эйс наконец помоется. И после душа будет чувствовать себя просто великолепно. Затем они собирались посидеть, сделать себе парочку коктейлей, разжечь гриль и приготовить гамбургеры на ужин. А потом направиться в город, выбрать два или три фильма в видеотеке и провести остаток вечера перед телевизором. Даже какой-то перебивший ее мысли звонок показался Вики приятным. Звон не прекращался.

Звонил телефон.

Эйс все еще была в душе.

Понимая, что к телефону придется идти ей, Вики со вздохом поднялась. Пройдя босиком по внутреннему дворику, она толкнула стеклянную дверь, через кухню добралась до настенного телефона и сняла трубку. — Алло?

— С кем я говорю? — фамильярно спросил мужской голос.

— Это Вики. Элис не может подойти к телефону, перезвоните попозже. Или хотите что-нибудь передать?

— Привет, Вики, — голос неожиданно стал еще фамильярнее.

— Мелвин?

— Знал, что смогу найти тебя здесь. Как твои дела?

Это было слишком неожиданно.

— Отлично. Только я хотела тебя попросить, чтобы ты съездил к клинике и забрал свой автомобиль.

— Но он мне не нужен. Это подарок для тебя, и давай не будем больше об этом говорить.

— Мне не нужен такой подарок, Мелвин. Честное слово. Я ценю твой жест. Это было очень заботливо, но пожалуйста...

— Он тебе не нравится? Хочешь другую машину?

— Просто не могу принять такого подарка — даже как бы взаймы, о’кей? Так что, если ты действительно не возьмешь его назад, я...

— Я не могу ее забрать. Ключи у тебя.

Ты же забросил их мне в вырез платья.

— У тебя нет другого комплекта? — спросила она.

— Нет.

— Тогда попозже я сама отгоню машину на стоянку.

— Я сейчас дома. Может, пригонишь ее сюда?

— Не могу сделать это сейчас, ну никак. У меня другие планы. Но я обещаю перегнать ее на стоянку как можно скорее, может быть, завтра или в понедельник, о’кей?

— О’кей — В его голосе звучало разочарование. — Вики?

— Да?

— Извини меня. Я от чистого сердца. Подумал, что тебе мог бы пригодиться автомобиль... ну, в общем, ты понимаешь? Я не хотел создать этим проблемы. Могу представить, сколько от меня ненужных забот, ведь так?

— Нет, никаких забот.

— Не сердишься на меня?

— Нет. Все в порядке. Я все понимаю. Только не хочу даже слышать о таком дорогом подарке.

— От меня?

— От кого угодно. Ты здесь ни при чем, Мелвин.

— Так, значит, все-таки нет?

— Но я действительно не могу принять такого подарка. Пока.

— Всего хорошего.

Повесив трубку, она тяжело прислонилась к стене и проворчала:

— Почему именно мне? Тоже мне, лорд выискался.

Звук бегущей воды прекратился, и Вики направилась к ванной комнате. Подобрав полы халата, она села на край кровати и задумалась о том, что делать с Мелвином.

Похоже, подаренным автомобилем это не кончится.

Что дальше? Может, он начнет присылать цветы, скажем, ко дню рождения?

Она не хочет иметь с ним дела, черт возьми. Но не хочет и причинять ему боль своим отказом. Бог знает, может, он сам выдохнется.

Через стеклянную дверь ванной Вики увидела Эйс. Полотенце, закрученное вокруг головы, еще больше увеличивало ее рост. Второе полотенце закрывало грудь, спускаясь до бедер.

— Ты оставила мне немного горячей воды? — Поднявшись с кровати, Вики заглянула в холл.

— Я так спешила помыться, что оставила тебе почти полный бак.

— Ну и к чему такая спешка?

— Меня томила жажда.

— Слышала телефонный звонок?

— Кто-то из моих многочисленных поклонников?

— Ошибаешься. Это был Мелвин.

— Без шуток? — Широко улыбаясь, она прислонилась к дверному косяку. — Он выследил тебя.

— А тебе, конечно, смешно.

— Наверно, это любовь!

— Посмотрела бы я на тебя, будь ты на моем месте.

— Детка, мне везде будет хорошо.

Стоя напротив Эйс, Вики подняла руку и уперлась в косяк. Рукав ее халата упал Эйс на лицо. Улыбнувшись, та отодвинула его.

— Так что, он в тебя втрескался?

— Не уверена.

— Но боишься, что да.

— Есть немного.

— Не нужно было так печься о нем. Это было твоей большой ошибкой. Ты слишком нянчилась с ним. Так можно себя вести с нормальными парнями, которые не втюриваются в тебя ни с того ни с сего до потери пульса и от которых знаешь чего ожидать. А таких ненормальных, как Мелвин, нужно либо не замечать, либо посылать ко всем чертям, подальше и сразу. И никакой жалости! Только так можно застраховаться от неприятностей.

— Да уж, неприятности мне обеспечены.

— Не переживай.

— И что мне теперь делать? — грустно спросила Вики.

— Отшей его как следует.

— Не могу.

— Хочешь, сделаю это за тебя?

— Нет, что ты!

— Но ты же не хочешь, чтобы он за тобой приударил?

— Конечно, нет!

— Да я знаю! Просто ты чувствуешь себя виноватой перед ним. Наплюй и забудь.

— Но как?

— Знаешь, со мной тоже раз такое случилось. Один парень, Блейк Беннингтон. Ты его не знаешь, он приехал в город, когда ты училась в медколледже. Как-то раз он зашел в мой магазин купить себе спортивный костюм и... Боже, таких идиотски вытаращенных глаз, как в тот раз, когда он на меня пялился, я больше в жизни не видела. Он никак не мог оставить меня в покое. Как я его ни посылала, он все таскался за мной. Его не брало ничего.

— Да, бывают такие. Они думают, что влюблены в тебя, но на самом деле влюблены только в свои мечты о тебе. Если держать их на дистанции, они так и будут ходить за тобой как привязанные. Верный способ избавиться от таких — познакомиться поближе. Это разбивает их мечты.

— Так я и поступила. Я ему поддалась. Позволила пригласить себя в “Фаресайд Чалет”. Мы ели омаров и накачивались прекраснейшим вином. У него был такой вид, будто он возносится на Небеса. Говорю тебе, он так пялился на меня, словно я сама Венера или что-то в этом роде. И вот прямо в разгар этого ужина я оглушительно пукнула.

— О Боже! — Вики закатила глаза.

— Слушай дальше! За десертом я стала ковырять в носу, а затем достала платок и трубно в него высморкалась. Я положила платок на стол, и бедный парень все время на него поглядывал. Это его малость охладило, но не совсем. Он потащил меня к себе домой, а там, как водится, взялся за мое платье. Но тут я сказала ему, что не хочу снимать одежду, потому что у меня вся кожа под ней в болячках, и я боюсь, чтобы он не заразился.

— Какая гадость!

— И добавила, что даже если бы они были и не заразными, я все равно не хочу, чтобы он разглядывал мои гнойники. А еще заявила, что у меня сейчас как раз месячные и не хочет же он все вокруг заляпать кровью.

— Звучит просто ужасно.

— Он очень расстроился. Мы все налегали на вино, и в конце концов я перевернула столик со всем, что на нем стояло.

Не удержавшись, Вики прыснула со смеху.

Эйс улыбнулась.

— Все эти мои уловки совершенно разрушили его мечты обо мне.

— Я думаю!

— Больше он ни разу не зашел ко мне в магазин. Я добилась того, что Блейк навсегда исчез из моей жизни.

— И ты предлагаешь мне попробовать этот твой способ на Мелвине?

— Это хороший прием. Так можно отшить парня, не задевая его гордость. Ведь он будет в полной уверенности, что сам захотел оставить тебя в покое. По-моему, это удачное решение проблемы.

— А по-моему, ты просто психопатка. — Вики решительно оттолкнулась спиной от стены. Эйс расплылась в улыбке.

— Может, я и психопатка. Но я все же смогла отделаться от надоедливого ухажера. Подумай об этом. — Она отправилась к себе в комнату.

Вики действительно подумала об этом. Принимая душ, она вспоминала историю Эйс. Нет, безусловно, ей не повторить такие “подвиги”. Даже если бы это было единственным выходом, так себя повести ей не позволили бы правила приличия. Но все же в рассуждениях Эйс по поводу идеализированного представления определенно что-то было.

“Мелвин совсем не знает меня. Он думает, что влюблен, но это просто его фантазия. Чем больше я буду его избегать, тем сильнее он будет хотеть меня.

Может, немного повстречаться с ним?

О-о!”

Натянув шорты и футболку, она заглянула на кухню. Эйс уже колдовала у миксера, взбивая коктейли. Соль была уже в бокалах, их оставалось только наполнить. Выключив миксер, Эйс налила в них пенящуюся смесь.

Они уселись за стол.

Вики пригубила свой бокал.

— Восхитительно.

— И как раз то, что тебе сейчас нужно.

— Я думала над тем, что ты мне сказала.

— Как бортануть Мелвина?

— Точно. Господи, как мне не хочется этим заниматься, но ведь никуда не денешься.

— Ну, так что там надумал наш Эйнштейн?

— Нужно повстречаться с ним. Не всерьез, конечно. Мне кажется, это должно сработать. Нужно вернуть его на землю, показать, какая я на самом деле, а не в его мечтах.

— Если, конечно, он не влюблен в тебя по-настоящему.

— Это точно. Конечно, выгляжу я неплохо, но, если не строить иллюзий, я не соответствую своей внешности.

— Да, особенно, когда ты отшиваешь какого-нибудь тупицу.

— С другой стороны, это должно расхолодить его. Моя доступность.

— Ты намереваешься дать ему?

— Людям всегда хочется только недоступного.

— Конечно. Так позволь ему забраться в твою постель.

— Но чем больше я буду избегать его, тем больше он будет преследовать меня. Это как у растений. Если дерево не получает достаточно воды, оно протягивает свои корни все глубже и глубже.

— О Боже. Ты совсем расфилософствовалась, пора спуститься на землю. Корни... Подумать только.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Ну конечно. Ты не хочешь, чтобы корень Мелвина рос все больше и больше. Он что, растение?

— Но ведь можно встретиться с ним где-нибудь в людном месте. Заказать хорошего вина. Уделить ему какой-нибудь час. Чисто для моральной поддержки.

— О, прекрасно. Очень хотелось бы посмотреть, как все это будет выглядеть.

— Как насчет бара “Риверфронт”? Сегодня вечером.

— Ну что же, там достаточно людно.

Они допили и направились в кухню. Пока Эйс мыла стаканы, Вики, пролистав телефонный справочник, нашла телефон Мелвина.

Эйс стояла рядом, пока подруга набирала номер.

Затаив дыхание, Вики слушала, как звонит телефон на том конце провода. Ее даже немного знобило, сердце громко стучало, в горле пересохло. После шестого звонка она начала подумывать, что его нет дома.

“Тогда эта встреча подождет, — обрадовалась Вики. — В конце концов, можно отложить это дело на следующий вечер. Или еще лучше на следующий месяц”.

После десятого звонка Мелвин ответил.

— Кто это?

— Вики.

— Вики? — В его голосе сквозило изумление. — Привет!

— Я тут подумала об этом автомобиле.

— Да. Ты решила взять его?

— Нет. Но я подумала, что ты, возможно, захочешь получить его побыстрее. Мы с Эйс собираемся пойти в бар “Риверфронт” сегодня вечером около десяти часов. Почему бы тебе не заглянуть туда, мы бы выпили чего-нибудь вместе, и я передам тебе ключи. Потом ты возьмешь автомобиль со стоянки возле клиники и отправишься на нем домой.

— Ты приглашаешь меня выпить с тобой?

— Мы сможем немного поболтать.

— Черт возьми, это здорово.

— О’кей?

— Конечно. Конечно! Так, значит, в десять?

— В десять. До встречи, Мелвин.

— Конечно. До встречи.

Повесив трубку, Вики глубоко выдохнула.

— Наверное, я сумасшедшая, — пробормотала она.

Эйс передала ей бокал.

— Конечно, сумасшедшая, но какая-то слишком хитроумная. Это может сработать, а может и нет. Другими словами, ты получишь удовольствие от того, что внесешь радость, хотя и мимолетную, в будни юного, очарованного тобой, сумасшедшего, безмозглого придурка.

Глава 14

Поджаривая гамбургер, Мелвин насвистывал песенку “Все будет чудесно”.

Он не мог поверить в свою удачу. Только два дня назад он воскресил мертвеца, а сейчас — это! Вики сама приглашает его.

Подаренная машина принесла блестящие результаты. Сначала она была явно смущена, но ей, по-видимому, все-таки понравился его широкий жест. Приглашение было ее благодарностью.

Мелвин не знал, как ему дождаться десяти часов.

Он перевернул свой гамбургер. Жир шипел и брызгался на сковороде.

“Не все будет чудесно”, — думал он. Ему не совсем нравилось, что встреча назначена в баре “Риверфронт”. В этот субботний вечер половина шпаны Эллсворта будет там пьянствовать.

И у него не вызывало восторга, что с ними будет Эйс. Она, конечно, не шпана. С ней все должно быть о’кей. Но все же трое — это уже толпа.

Если бы только он смог побыть с Вики наедине, в каком-нибудь интимном месте.

Но это только начало. Великолепное начало.

Мелвин положил на гамбургер ломтик острого чеддера, своего любимого сыра, и закрыл сковороду крышкой. Ожидая, пока расплавится сыр, он намазал майонезом булочку. Взяв нож, он уже собирался отрезать толстый ломоть лука, но остановился. “Что это я — совсем не соображаю! Дышать луком в первое свидание с Вики? Нельзя. Вряд ли она будет меня целовать, — подумал он. — А вдруг поцелует? Кто знает? Кто знает?”

Мелвин снял крышку со сковороды. Сыр уже расплавился и потек по бокам гамбургера. Он поддел лопаточкой котлету и прижал ее сверху к булочке. Затем выключил печь, взял тарелку и сел к столу.

Патриция, сидевшая за столом, улыбнулась ему и запихала в рот кусок сырой говядины. Уже почти ничего не осталось от полфунта мяса, которое он дал ей перед тем, как начал готовить для себя гамбургер.

“Ест, как животное, — подумал Мелвин. — Ничего, кроме сырого мяса. А чего стоит тот графин крови летучих мышей из его лаборатории!” Она залпом осушила его в первый же вечер. Он не сомневался — у нее появилась тяга к таким вещам после того, как он убил ее. Это жутковато и каким-то образом связано с необычным состоянием мертвеца.

Мелвин ел свой гамбургер и наблюдал за Патрицией. Капля розовой жидкости упала с ее подбородка, попав на причудливый рисунок из кровавых пятен на ее белой тенниске. Пятна были в середине, между ее грудями.

Через тонкую ткань Мелвин мог рассмотреть темные круги ее сосков.

Он никогда не предполагал, что ему может надоесть смотреть на обнаженную женщину, особенно такую привлекательную, как Патриция. А у нее было на что посмотреть. И постоянное любование этим, не говоря уже об “играх” до изнеможения, начало ему докучать. Утром Мелвин дал девушке тенниску и велел ее носить. Она повиновалась.

Мелвин не ожидал, что это так его “заведет”. Он-то хотел просто избавиться от постоянного вида обнаженного тела. Но то, как угадывались под рубашкой очертания фигуры девушки, как ткань облегала ее груди и двигалась, то, что тенниска не была достаточно длинной, чтобы скрыть... Он нашел во всем этом новую пикантность и удовольствие.

Большую часть дня они были заняты уборкой дома. Убирала Патриция, а он командовал. Уборка дома прошла чудесно. Потребовалось много двигаться: ходить, дотягиваться до чего-то, нагибаться, стоять на коленях. Тенниска подпрыгивала и колыхалась, поднималась и падала на пару сантиметров, как занавес сцены, управляемый любителем подразнить. Ему это ужасно нравилось. Он наблюдал, но не прикасался к девушке.

Наконец, не в состоянии более выдержать, он овладел ею. Прямо на ковре в зале верхнего этажа. С работающим пылесосом, который гудел у их голов. Он не разрешил ей снять тенниску. Он был в таком остервенении, что не позаботился заклеить ей рот, и она здорово укусила его в плечо. Стоило того. Пикантность потустороннего мира...

Он смотрел, как Патриция сунула в рот остатки сырого мяса. Сок тек по ее подбородку, проливался на рубашку.

Она во всем повиновалась ему, во всем, кроме кусания. Казалось, что она просто не могла удержаться от этого.

“Так не может продолжаться”, — подумал он.

Два дня, а у него уже четыре укуса на плечах, один на левой руке, выше локтя. Один раз она чуть не перегрызла ему горло.

Патриция всегда это делала с ним, когда он был близок к экстазу и слишком увлечен, чтобы ее остановить. Неожиданная боль от укусов приводила Мелвина в неописуемое возбуждение, что выливалось в невероятный оргазм. В тех случаях, когда Патриция не кусалась, оргазм был просто пресным.

Но все же Мелвин знал, что долго так продолжаться не может. Нельзя позволить Патриции погружать в него зубы каждый раз, когда они трахались. В конце концов, это было просто больно.

Да и раны беспокоили его. В тех Ромеровских фильмах, которые ему довелось посмотреть, даже один укус ожившего мертвеца превращал в зомби и укушенного. Мелвин пытался убедить себя, что все это бредни, но не мог окончательно выбросить эту мысль из головы. Кроме того, даже если это и чепуха, он знал наверняка, что укусы не пойдут ему на пользу. Как сказала Вики, человеческая слюна — это рай для бактерий.

Антибиотик, который Мелвин принимал от раны на руке, должен помочь и от укусов, он может предотвратить инфекцию, но все же...

“Может быть, надо трахать ее после того, как она поест?

Попытаться сделать это сейчас и посмотреть, будет ли она кусаться?”

Но у него не было настроения. Он встречается с Вики буквально через несколько часов.

Если использовать этот метод и с Вики, получится ли то же самое, что с Патрицией? Ему не очень хотелось, чтобы так произошло.

Хотя еще рано об этом думать.

Хорошо бы сначала отработать это с несколькими другими, посмотреть, что получится, затем рисковать с Вики.

“Может быть, и мы будем кусаться”, — подумал он, улыбаясь.

Патриция улыбнулась в ответ. Подняв тенниску, она обнажила грудь, вытерла рубашкой влажные губы и подбородок и спросила:

— Ты хочешь поиграть?

— Давай посмотрим телевизор.

Девушка кивнула. Похоже, смотреть телевизор ей нравилось почти так же, как и трахаться.

Они перешли в другую комнату и сели рядом на диван. Он передал пульт Патриции. Та прошлась по каналам и остановилась на фильме “Остров Гиллигана”.

Мелвин смотрел мимо экрана, даже не пытаясь следить за сюжетом. В мыслях он уже ехал на встречу с Вики. Возвращаясь к действительности, он смотрел на часы. Как ужасно медленно тянется время!

Фильм сменился. Он заерзал, взглянув на часы.

Наконец-то! Восемь тридцать.

Он сжал ногу Патриции.

— Оставайся здесь. Мне нужно принять душ.

— Я с тобой!

— Оставайся здесь.

Недовольно надув губы, она вновь уставилась на экран.

Мелвин пошел наверх. В ванной комнате он повесил свой халат на дверь и, стоя у зеркала, снял бинты. Рука выглядела уже лучше, опухоль спала. Последние укусы на руке и плечах не воспалились.

Но он содрогнулся от боли, когда на них полилась горячая вода.

Скрежеща зубами, Мелвин смочил шампунем волосы и намылился. Уже ополаскиваясь, через пластиковый занавес он заметил смутные контуры двигающейся фигуры. По спине у него поползли мурашки. Занавес откинулся, и, конечно же, там стояла Патриция, а не мать Нормана с ножом мясника.

— Черт бы тебя побрал!

Та опустила голову, как будто застыдившись.

— Мне скучно без тебя, Мелвин.

— Иди вниз!

— Я тебе больше не нравлюсь?

— Мне надо, чтобы ты повиновалась мне.

Она зарыдала.

Мелвин вздохнул. Эта одержимая привязанность была не лучше ее укусов. По-своему это было не плохо, но все же...

— Я пойду, — сказала она, повернувшись к двери. Мелвин увидел, как тенниска изгибалась на ее ягодицах, и почувствовал, что у него пересохло во рту.

— Ладно, — сказал он. — Иди сюда. Входи в ванну, но не снимай рубашку.

Патриция обернулась к нему, радостно улыбаясь, и вошла в ванну. Мелвин задернул занавеску. Отступив, он смотрел на нее. Патриция знала, что ему надо, угадывая его желания. Стоя под струёй, она медленно поворачивалась — намекнув, ее тенниска обтянула тело и стала почти прозрачной.

Мелвин погладил ее через ткань. Патриция потянулась вверх и ухватилась за трубку душа, улыбаясь ему через струю воды. Он закатал ее рубашку поверх груди. Ее влажная скользкая кожа сверкала. Кончиками пальцев он пробежал по рубцам на животе. Патриция изогнулась, когда рука Мел-вина скользнула ей между ног. Он поцеловал ее соски, провел по ним языком, начал сосать.

Прежде чем взять ее, он заткнул Патриции рот мочалкой.

Около десяти часов вечера, Вики и Эйс вошли в “Риверфронт”. Помещение было тускло освещено, все в сизой дымке от сигарет. Посетителям приходилось почти кричать, чтобы перекрыть звуки орущего музыкального автомата, проигрывающего песни Вайлона Дженнингса. Был слышен звон стаканов и бутылок. Стучали бильярдные шары на двух столах в дальнем углу. Пищали и звякали ряды электронных игр.

Пробираясь между людьми, Вики отмечала знакомые лица: взрослые лица, странно похожие на лица детей, которых она не видела уже лет десять; другие выглядели так же, как она их запомнила много лет назад; некоторых она встречала во время недавних поездок в город, а несколько человек успели ей примелькаться за последнюю неделю. Она не нашла Мелвина, как и мужчину со спортивной площадки на пляже. Несколько человек заметили Вики, приветствуя кивком, иные смотрели с растерянностью, как будто не совсем уверенные в том, кто она. Эйс бросала своим друзьям “Привет!” на ходу, не останавливаясь для разговора.

Они нашли незанятый стол у стены. Вики продвинулась по дивану в угол, кивком предложив Эйс занять место рядом. Таким образом, Мелвину придется сесть напротив них за столом.

— Давай постараемся поскорее от него избавиться, — сказала Эйс. — Тогда у нас будет время найти себе парней.

Вики безразлично пожала плечами. У нее не было никакого настроения кого бы то ни было искать. Ей не нравились шум и дым. Она сразу бы ушла, как только закончится встреча с Мелвином.

Подошла официантка. Вики ее не знала. На ней были голубые джинсовые шорты и бледно-голубая тенниска с надписью: “Я классная спортсменка”. Такая же тенниска, какую носила и Эйс.

— Что принести, девочки? — спросила она.

— Кувшин блацнерского пива и три кружки.

— Уже несу. — Она умчалась.

— Это Люси. Она с Бея. Замужем за Рэнди Монтклэром.

Имя казалось Вики смутно знакомым. Затем она вспомнила: он обычно вертелся вокруг Дуга. Оба были ужасные зануды. Однажды после занятий они бросили Генри в мусорный контейнер. Именно Рэнди надавал тогда Мелвину тумаков, как раз за неделю до Научной выставки. Вики в тот момент разъярилась, толкнула его или ударила — что-то в этом роде, — чтобы остановить. И сейчас она подумала, не это ли небольшое проявление заступничества породило у Мелвина чувство любви к ней. Может, именно благодаря Рэнди у нее сейчас такие проблемы с этим парнем?

Люси принесла кувшин и кружки и поставила их на стол. Вики расплатилась.

Пока Эйс наливала пиво, появился Мелвин.

— Привет всем! — сказал он, пролезая по сиденью до стены, пока не оказался прямо напротив Вики. От него шел сильный приторно-сладкий запах, как будто он выкупался в духах.

— Ты выглядишь щеголем, — сказала Эйс и налила ему пива.

На нем была блестящая гавайская рубашка и розовый спортивный пиджак, гладкие волосы зачесаны назад. Наверное, запах идет от намасленных волос, подумала Вики.

Эйс пододвинула ему кружку. Он подмигнул ей, затем улыбнулся Вики.

— Ты прекрасно выглядишь! — Взгляд его скользнул вниз. На Вики была темная блузка из плотной ткани с длинными рукавами. Блузка была слишком теплой для такой погоды, но Вики выбрала ее специально для того, чтобы Мелвин не смог увидеть и намека на то, что было под ней. Но он смотрел на нее так, что казалось, видит ее насквозь. Его взгляд заставил Вики сжаться. Он вытер губы тыльной стороной своей забинтованной руки.

Бинт был свежий и белый, как будто он специально сменил повязку по случаю их встречи.

— Ну что ж, — сказала Вики, — мне пора возвратить тебе ключи.

Все сделали по глотку пива.

— Чем занимался в последнее время? — спросила его Эйс. — Кого-нибудь воскресил?

Вики вздрогнула. Улыбнувшись, Мелвин помотал головой.

— Я отказался от этой затеи. Они меня здорово прокатили на своем сборище.

— Научная выставка была тогда в трансе от твоих откровений, — сказала Эйс.

— Этого я и добивался. — Он наклонился над столом, плотоядно посмотрел на Эйс, затем на Вики. — Я уже говорил Вики, что сделал это только для того, чтобы подразнить этих остолопов.

— И тебе это удалось на все сто.

Вики хотелось, чтобы они сменили тему, но, с другой стороны, она была рада, что Эйс избавила ее от необходимости вести разговор.

— А как тебе удалось стащить труп? Ты прокрался на кладбище и выкопал ее?

— А как же! Пришлось изрядно потрудиться.

— Все это происходило ночью, как я понимаю?

— В среду перед выставкой. — Мелвину доставляло истинное удовольствие рассказывать об этом. С лица его не сходила улыбка, он радостно кивал головой после каждого слова. — Калитка на кладбище была заперта на цепь. Пришлось ее распилить, а потом я легко прошел и начал копать.

— Тебе не было страшно?

— Не хотелось попасться, знаешь ли. Но я не боялся привидений или мертвецов, если ты это имеешь в виду.

— Как ты достал ее из гроба?

Вики в отчаянии закатила к потолку глаза.

— Я взял с собой лом. Это было легко, намного труднее было поднять ее.

— Вес мертвого человека, — сказала Эйс.

— О Боже! — простонала Вики. Мелвин захихикал.

— Она была не из худых. Там было за что взяться.

— Тьфу ты! — воскликнула Эйс. — Только груди должны были весить по двадцать фунтов каждая.

— Об этом я не думал. Но я точно помню, что с ней было трудно развернуться.

— Надо было подождать пару лет, было бы легче выносить.

Мелвин поперхнулся от смеха, пиво веером вернулось в его кружку.

— Выходит, ты нес ее всю дорогу домой?

— Да что ты! Я бы точно заработал грыжу. Я сделал иначе: положил ее в кузов своей машины, вернулся и зарыл могилу. Не хотелось, чтобы кто-то сразу все обнаружил.

— Да, это свело бы на нет все твои усилия.

— И знаете, что было самое смешное в этой истории? Я почти забыл о ее голове. Я положил ее на надгробный камень, пока закапывал могилу. Потом торопился, относил лопату, лом и все остальное. Сел в машину и проехал полдороги домой, прежде чем вспомнил о ее голове.

— Вот это да! Он хохотнул.

— Да, и она, как ни странно, все еще была там, когда я вернулся. Никуда не ушла гулять.

— И не откатилась, что вполне могло случиться, — добавила Эйс.

— Как вы можете такое обсуждать, — с отвращением произнесла Вики.

Мелвин с улыбкой посмотрел на нее.

— Итак, ты отвез ее к себе домой? — спросила Эйс.

— Хранил ее в подвале, куда мои домашние никогда не спускаются. А потом в пятницу вечером перевез ее в Центр. Установил все мое оборудование до рассвета, открыл ворота и все такое к тому времени, когда началось шевеление, и народ стал готовиться к выставке.

— Да, ты действительно потрудился на славу, — сказала Эйс. — Уверяю тебя, мы с Вики не сделали и половины твоей работы. И несправедливо, что ты не получил голубой ленты.

— Смирительную рубашку — вот что я получил.

— Так тебе и надо.

Мелвин засмеялся. Он покачал головой, вытер рот и сделал еще один глоток пива.

— Люси не принесла нам орешков, — сказала Эйс. Она встала и вышла.

“О, великолепно! — подумала Вики. — Она меня оставляет с ним наедине. Об этом мы не договаривались. Вот черт! Действительно, надо было все обговорить заранее. Но она же знает, как я отношусь к Мелвину.

Может быть, именно поэтому она ушла. Подумала, что побыть с ним вдвоем будет для меня полезнее, чем весь вечер хвататься за нее, как за ремень безопасности.

Да нет же, она просто ушла за орешками!”

Вики попыталась улыбнуться.

— Ну, как дела с твоей рукой?

— О! Дело идет на поправку. У меня отличный врач.

— Я вижу, что ты сменил повязку.

— Принимал недавно душ. “Дивная, должно быть, картина”, — подумала Вики.

— Ты когда-нибудь вспоминаешь о фильме, “Психо”, когда принимаешь душ?

— Стараюсь не делать этого, — сказала Вики.

— У нас была девчонка, которую не могли уговорить принять душ. И все потому, что она посмотрела этот фильм, когда ей было десять лет. Через неделю от нее уже шел запашок, и ее силой затаскивала в душ пара санитаров. Слышала бы ты, как она орала. — Левой рукой Мелвин взял кувшин, налил в свою кружку пива, затем долил Вики. — Моя мама никогда не принимала душ. Она мылась в ванне. Тебе нравится мыться в ванне?

— Да, — сказала она. — Мне нравится и то, и другое.

“Великолепно. Он помешался на купаниях”.

— Моя мама обычно брила ноги в ванной. “И как он это узнал”? Склонив голову, он улыбнулся.

— Ты бреешься в ванной?

— Не твое дело, Мелвин. Его улыбка угасла.

— Прости. Я не хотел тебя рассердить.

— Может, поговорим о чем-нибудь другом?

“Куда, черт побери, запропастилась Эйс?”

— Чем ты сегодня занимался? — спросила она.

— М-м, убирал в доме.

— Но у тебя же огромный дом. Наверное, приходится много работать, чтобы содержать его в порядке.

— Да нет, справляюсь.

— И не работал на станции?

— Выполняю указания врача. Думаю вернуться к работе на следующей неделе. А может, и нет. Мне нравится быть дома.

Краем глаза Вики заметила, что кто-то приближается к столу. Она повернула голову, ожидая увидеть Эйс с чашкой орешков.

Это был Декстер Поллок с кружкой пива.

— Не против, если я присяду?

Прежде чем она успела ответить, Декстер уселся рядом с ней.

— Это место Эйс, — сказала она.

— Она не будет возражать. Эйс болтает с какими-то парнями. — Он посмотрел через стол на Мелвина, затем взглянул на Вики. — Наверно, трудновато тебе приходится в этой компании.

— Убирайтесь отсюда, — сказала Вики.

— У меня не было возможности с тобой попрощаться. Думаю, что был в отъезде, когда ты собирала свое барахло. Я бы тебе не помог, и пальцем не шевельнул бы.

— Мне не нужна была помощь. У нас там было кому работать.

— У вас? У тебя с Мелвином, ты хочешь сказать? — Он скептически посмотрел через стол. — И она с тобой спит, бабник?

Лицо Мелвина покрылось красными пятнами.

— Тебе повезло, — продолжил Декстер. — У нее есть на что поглядеть.

Вики чувствовала, что от нарастающей ярости теряет над собой контроль.

Мелвин со злостью посмотрел на Декстера.

— Как вы смеете говорить такие гадости!

— О, разве это не чудесно! — Он улыбнулся Вики. — У тебя настоящий рыцарь в блестящих доспехах. Глупый, как задница негра, но полон благородных чувств. Ты никогда не замечала, малышка, что к тебе липнут всякие ненормальные? Например, твоя близкая подруга — Эйс, а теперь еще и Мелвин для постели. Оба со сдвигом по фазе. И как это у тебя получается? У тебя что, какой-то особый запах или что-то еще, притягивающее помешанных?

От ярости у нее пропал голос. Она просто сжигала его взглядом.

— Вам бы лучше убраться отсюда, — сказал Мелвин угрожающе.

Декстер проигнорировал его замечание.

— Наверное, это твой аромат. — Он наклонился в сторону, плечом прижался к ней, опустил голову, поводил носом, принюхиваясь. — Так и знал. Идет оттуда, снизу. — Он нагнулся, продолжая принюхиваться. Щека его скользнула по ее груди.

Вики схватила его за волосы, рванула голову назад и выплеснула свою полную кружку пива ему на брюки. Декстер ахнул и сжался. Он смотрел на нее остановившимся взглядом, выпучив глаза и открыв рот.

— Ах ты маленькая шлюха, — прошептал он. Затем он схватил свою кружку с пивом и выплеснул на нее. На мгновение Вики показалось, что он хотел ударить ее кружкой по лицу. Но кружка остановилась в сантиметре от нее, пиво с силой ударило по глазам, растеклось по щекам и подбородку.

Пока она протирала глаза, Декстер рявкнул:

— Сядь, сексуальный маньяк! Она сама на это напросилась.

— Ты за это поплатишься, — сказал Мелвин.

— О, я весь дрожу! Сердце в пятки ушло.

— Что это ты делаешь, ты, навозная куча?

Голос Эйс.

Отняв от глаз руки, Вики оглянулась. Декстер стоял лицом к лицу с Эйс. Их лица действительно почти касались друг друга. Она была на три или четыре дюйма выше его.

— Я ничего такого не сделал, — сказал он. Голос его звучал немного плаксиво, как у провинившегося школьника, которого учитель застал врасплох.

— Похоже, ты описался.

— Убирайся с дороги! — Он попытался пройти мимо нее, но она встала у него на пути. — Не собираюсь с тобой объясняться, Элис.

— Я видела, что ты сделал. Попроси у Вики прощения. Нет, ты должен просить прощения у обоих.

— Ты смеешь мне приказывать?

— Я считаю до трех, наглец. Один, два...

Он обернулся назад.

— Ладно. Я прошу прощения.

— Купи нам пива.

— Я не пил вашего пива, черт побери!

— Речь не о том. Дай нам пять баксов на кувшин пива, и мы забудем об этом происшествии.

— Ты перегибаешь палку. Ты...

— Я что?

— Ничего, — пробормотал он.

Эйс щелкнула пальцами. Декстер вытащил свой бумажник, достал пятидолларовую купюру и вручил ей.

— Благодарю, — сказала она. — А сейчас убирайся отсюда.

Декстер повернулся и исчез в шумной толчее. Эйс поставила на стол миску с орешками. Наклонившись, она вытерла капельки пива с красной виниловой обивки сиденья и уселась. Переведя с улыбкой взгляд с Вики на Мелвина, она забросила несколько орешков в рот и стала жевать.

— Вас нельзя оставить ни на минуту одних, — сказала она.

— Он грязная свинья, — сказал Мелвин.

— Что за выражения, — поморщилась Эйс.

— Ты здорово разделалась с ним. Он не мог скрыть своего страха перед тобой.

— Он знает, на что я способна.

— Я убью его. Чего он здесь наговорил Вики!

— Смотри, если убьешь Поллока, не пытайся его оживить. Пусть гниет.

— Так и будет.

— Мне пора уходить, — заявила Вики.

— Да что ты! Выпьем еще один кувшин пива.

— Можете оставаться, если хотите, а я ухожу домой.

— Неужели ты не можешь еще побыть? — спросил с разочарованием Мелвин.

— Нет, с меня на сегодня достаточно. Эйс высыпала орешки в карманы своих шорт. Вики, Эйс и Мелвин вместе вышли из бара. Стоя на тротуаре, Мелвин сказал:

— Какая досада, что он приперся и испортил нам вечер. Но в остальном все было восхитительно. Может, повторим это в другой раз, я угощаю?

— Посмотрим, — сказала Вики. — Спокойной ночи.

Глава 15

Декстер в раздражении швырнул мокрые брюки и боксерские трусы в корзину для грязного белья.

“Какого хрена эта чертова сука облила меня пивом? Такая же ненормальная, как и ее сумасшедшие дружки.

Будь я все еще начальником департамента полиции — как пить дать упек бы ее. Интересно, как бы ей понравилась ночь в каталажке”.

Декстер мог бы до сих пор быть начальником департамента полиции Эллсворта. Это-то его и раздражало. Он оставил пост по собственной глупости, а не из-за нажима сверху. Декстер занял эту должность в тридцать, а уволился в пятьдесят два, решив, что незачем держаться за работу, когда не нуждаешься в деньгах. Отставка выглядела очень заманчиво — никаких обязанностей, никакой ворчливой Милли в приемной. Пенсии и сбережений вполне достаточно для такой жизни, о какой он всегда мечтал. Его время безраздельно принадлежало ему, и он мог тратить его на рыбную ловлю, гольф, выпивку и женщин, в общем, на все, что угодно.

Слишком поздно он понял свою ошибку.

Раньше он возбуждал тревожное волнение, и не только в душах подчиненных. Смотрите — вот пришел Поллок. Лучше не задевать его. Отступите за линию, или он продырявит ваши задницы. Его боялись — значит, уважали.

Ни одна дешевая потаскуха не посмела бы облить его брюки пивом.

Доктор Чандлер.

Он достал из шкафа свою форму. Она все еще лежала в пластиковом пакете после чистки в Блейтоне.

Декстер всегда посылал форменную одежду для чистки в Блейтон или на Кедровый перекресток. Если бы он пользовался услугами местных прачечных, в городе могли пойти ненужные разговоры.

Выбросив пакет в мусорную корзину, он стал одеваться: темно-синие брюки, голубая рубашка с бляхой начальника полиции и именной карточкой на груди, эмблемой отдела на плече, черные носки и сверкающие ботинки. Поправив кожаный ремень, он засунул дубинку в кольцо и положил свой “спешл” 38-го калибра в кобуру. Фуражка привычно легла на голову.

Декстер взглянул на себя в большое зеркало на дверце платяного шкафа.

Проклятие, он выглядел восхитительно.

И чувствовал себя восхитительно.

Если бы он был в форме, Чандлер не смогла бы насрать на него. Ни одна дырка в заднице не смогла бы. Пять баксов на еще один кувшин пива!

И я позволил ей это сделать!

Не я, это другой Поллок. Если бы эта сука попросила пять баксов у меня, ей пришлось бы об этом горько пожалеть.

Декстер вытащил дубинку, направив ее на свое отражение.

— Пять баксов, а? — спросил он. — А если я засуну это тебе в задницу, сука? Ну что?

— Да! — сжимая дубинку двумя руками, он сделал выпад и продемонстрировал удар в живот Эйс, который заставил бы ее согнуться от боли. — Все упрямишься? — поинтересовался он. Он видел себя стоящим на шаг позади девушки, приподнимающим дубинкой подол ее юбки, видел ее зад — конечно, совершенно голый. Вот почему она послала свои трусики Милли.

— Посмотрим, как тебе понравится вот это, — сказал он и толкнул дубинку в ее анус.

В зеркале отражались его приседания и движения с дубинкой. Он почти видел, как она входит и выходит, почти слышал визг Эйс.

Декстер выпрямился.

— Надеюсь, тебе это доставило удовольствие, — произнес он, обращаясь к полу перед собой. Несколько раз крутанув дубинку на кожаной петле, он вновь вставил ее в кольцо.

Расставив ноги и упершись кулаками в бедра, он с восхищением ухмыльнулся оттопырившимся брюкам.

— Видишь, доктор? Вот что с ним происходит, если поливать его пивом, — Декстер расстегнул замок на брюках и выпустил напряженную плоть на свободу. — Хочешь полизать? А? Тебе он придется по вкусу, разве нет?

Его пальцы сомкнулись на пенисе и ритмично заскользили вверх и вниз.

В дверь позвонили.

Лицо Декстера раскраснелось, руки лихорадочно пытались как-то поправить брюки. Выходить в таком виде нельзя. Сердце трепыхалось, он сдался и накинул халат. Полицейская фуражка полетела на шкаф.

Закрывая дверцу, он мельком заметил, что халат не слишком хорошо прикрывает униформу.

“Нет закона, требующего от меня открыть дверь”.

Бросив быстрый взгляд на часы, он увидел, что уже почти одиннадцать. Кто может прийти к нему в такое время?

Может, один из жильцов?

Вновь раздался звонок.

Сердце готово было выскочить из груди, когда он стремительно вышел из комнаты. При каждом движении поскрипывал кожаный ремень. Под халатом Декстер смог наконец спрятать съежившийся пенис в брюки и уже возле двери застегнуть ширинку.

Он посмотрел в глазок.

На секунду ему показалось, что в холле стояла Вики Чандлер, но эта молодая женщина была ему совершенно незнакома. Блондинка, как и Вики, но не такая хорошенькая. По белому платью можно судить, что она медсестра.

“Самое главное — я не знаю ее, она не знает меня”.

Девушка опять нажала на кнопку звонка.

Сняв халат, Декстер отбросил его на стул и открыл дверь.

— Чем обязан?

— О, да вы полицейский? — Девушка явно обрадовалась.

— Офицер Поллок, мэм. Вас что-то беспокоит?

— Ну не совсем. Нет, — она улыбнулась и встряхнула головой, пытаясь откинуть непокорные пряди с глаз. Табличка с именем на ее груди утверждала, что перед ним Патриция Гордон, дипломированная медсестра. Замок на белом платье был открыт достаточно, чтобы продемонстрировать треугольник обнаженной кожи, заканчивавшийся в ложбинке между грудей. — Моя машина сломалась, — объяснила она. — Я надеялась от кого-нибудь позвонить, чтобы подружка забрала меня отсюда. Не смогу ли я воспользоваться вашим телефоном?

— Разумеется, звоните. Проходите, Патриция.

— О, спасибо, вы так любезны. Отступив, он пропустил девушку и захлопнул дверь.

— Может, мне стоит посмотреть ваш автомобиль? — предложил Декстер. — Что с ним случилось?

— Не имею об этом ни малейшего представления.

— Я с удовольствием помогу вам отремонтировать его.

— Да нет, не нужно. Я позабочусь о нем завтра, если вы, конечно, разрешите мне позвонить.

Декстер молча показал ей телефон на краю стола. Поблагодарив, Патриция присела на кушетку, при этом подол ее белого платья скользнул вверх, открыв бедра. На ней не было чулок, и ноги выглядели абсолютно голыми. Она поставила телефон на обнаженные колени и, подняв трубку, принялась набирать номер. Декстер достал дубинку и положил ее на пол у своего кресла, стараясь не слишком пристально рассматривать ноги Патриции.

Вздохнув, девушка покачала головой:

— Автоответчик, — подождав несколько мгновений, она заговорила, теперь уже в трубку. — Это я, Патриция. Чертова машина опять сломалась. Позвони мне, как только сможешь, — она глянула на пластинку посреди диска и продиктовала номер Декстера. Повесив трубку, девушка поставила телефон обратно на стол. — Вы не будете возражать, если я здесь подожду? Уверена, что Сью вернется с минуты на минуту. Скорее всего она просто выскочила за сигаретами. Сью постоянно курит, никотин для нее нужнее кислорода.

— Вы уже приглашены остаться. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. Но вы пейте, конечно. У вас, похоже, сегодня выходной?

Краска прилила к его лицу. Он твердил себе, что нет повода для беспокойства — Патриция ничего не могла знать.

— Я вернулся домой минут за пять до вашего прихода, — он попытался объяснить свой внешний вид.

— Вы выглядите очень интересно в этой форме, — продолжила девушка.

— Спасибо, ваша вам тоже очень идет. Так вы медсестра? Я вас раньше никогда не встречал.

— Я недавно переехала в город, — она перевела взгляд с его лица куда-то вниз. Декстер с тревогой попытался вспомнить, застегнул ли он ширинку. — Вы в кого-нибудь стреляли из него?

Поллок с облегчением осознал, что девушка смотрит на его пистолет.

— Конечно. Несколько раз.

Он часто стрелял в годы службы, но никогда в человека. По большей части для того, чтобы припугнуть разных ублюдков. Пьяниц, наглых подростков.

— Вы убили кого-нибудь?

— Всего четверых.

Патриция сложила губы в трубочку и тихонько присвистнула.

— Из этого револьвера? — спросила она. Кивнув, он похлопал по кобуре.

— Позвольте мне на него посмотреть, — попросила она, мягко поглаживая кушетку рядом с собой.

“Святой Толедо, — подумал Декстер. — Пикантная штучка”.

Он встал, расстегнул кожаную кобуру и вытащил револьвер. Улыбнулся Патриции:

— Безопасность — прежде всего.

Декстер открыл барабан, вытряхнул патроны на ладонь и защелкнул барабан на место. Подходя к девушке, он высыпал боеприпасы в передний карман брюк.

Усевшись на кушетку, Декстер протянул револьвер Патриции.

— О, он такой тяжелый, — кончиками пальцев она ласкала шестидюймовый ствол. Пальцы ее обвились вокруг него, двигаясь вверх и вниз по всей длине.

Глядя на девушку, Декстер чувствовал растущее возбуждение.

Застонав, она прижала к щеке холодный металл. Глаза ее полузакрылись. Она откинулась на подушки, продолжая касаться револьвером лица.

Декстер покачал головой. Странная девочка. Входит позвонить по телефону и удобно располагается в его доме.

Словно обжигающая мечта.

Патриция обхватила дуло губами и принялась его сосать, то глубже вбирая ствол в рот, то слегка отпуская.

— И-и-сус, — сглатывая слюну, невнятно пробормотал Декстер.

Девушка наконец прекратила странную забаву. Ствол револьвера в ее руках блестел от влаги. Повернутое к Декстеру лицо озарилось ленивой улыбкой.

— С вами... все в порядке? — спросил он срывающимся голосом.

— Прекрасно, — всего лишь шепот.

— Похоже, вам нравятся пушки?

— Да-а.

— Может, стоит получить разрешение и купить собственный?

Улыбнувшись, девушка сунула дуло за вырез платья. Декстер видел его очертания, оттопырившаяся ткань повторяла его движения.

— Он слишком длинный и жесткий, — шепнула она.

“У меня есть кое-что еще длиннее, — подумал Декстер, — и еще жестче”.

Другой рукой она еще на несколько дюймов приоткрыла застежку. Дулом револьвера отодвинула край платья, обнажив грудь. Ее сосок напрягся. Она поводила стволом вокруг него, прижала металл к груди так, что сосок на миг стал плоским, и продолжила себя ласкать.

— Не могу поверить, — пробормотал Декстер. Медленно она подняла револьвер и поднесла к его лицу.

— Открой рот, — промурлыкала она.

Это сумасшествие.

Он раздвинул губы и почувствовал, как ствол проскользнул в рот.

Ее большой палец взвел курок.

“Иисус, мне повезло, что я его разрядил, — мелькнуло у него в голове. — Я ведь разрядил его, так? Точно, разрядил”.

Ствол револьвера уперся в небо Декстера.

Патриция молчала. Одной рукой она сжимала револьвер, а другой расстегивала голубую форменную рубашку.

Она расстегнула ремень. Потом брючный пояс и замок. Декстер почувствовал, как его плоть высвободилась, почувствовал ее пальцы.

“Черт возьми, ну и девчонка!”

Не глядя, Патриция отбросила револьвер; он со стуком ударился о кофейный столик и упал на пол, прихватив с собой пару журналов.

Она склонилась к Декстеру.

“Траханый святой Толедо! — Запрокинув голову, Декстер рухнул на кушетку. — Она пришла, чтобы позвонить.

Она взяла в рот мою пушку.

Она взяла в рот меня.

Господи, чем я заслужил это?”

Он стонал и корчился, пока губы Патриции двигались, пока она присасывалась к нему. Он никогда не терял рассудка. До сих пор.

— О, крошка, — стонал он. — О, крошка!

И закричал.

Глава 16

— Блок местных новостей мы начинаем с сообщения о жестоком убийстве не так давно уволившегося с должности начальника департамента полиции Эллсворта Декстера Поллока в его собственной квартире на Четвертой улице вчера вечером.

Вики споткнулась. Кофе выплеснулся из чашки и коричневатой лужицей растекся на полу у ее ног. Она уставилась на радиоприемник.

— Постоянно проживающий в доме Перри Уаттс обнаружил труп, возвращаясь с вечеринки вскоре после полуночи и заметив приоткрытую дверь в квартиру жертвы. Мистер Уаттс немедленно сообщил о происшествии властям. Офицеры, прибывшие на место убийства, нашли тело бывшего шефа со множественными ранами. Орудие убийства не разглашается.

— Патриция Гордон, дипломированная медсестра, работающая в общественной больнице Блейтона, разыскивается как свидетель преступления. Мисс Гордон, как предполагалось ранее, жертву похищения, последний раз видели, когда она выходила из больницы после дежурства ночью в четверг. Ее брошенный автомобиль был найден в пятницу на Харкер-роуд, в трех милях от Кедрового перекрестка. Тщательные поиски не дали никаких сведений о ее местонахождении.

— Приводим слова Ральфа Рейнза, занявшего пост шефа полиции после отставки Поллока:

“У нас есть серьезные основания предполагать, что пропавшая медсестра, Патриция Гордон, в момент убийства находилась в квартире жертвы. Всех, кто что-либо знает о местонахождении мисс Гордон, просим немедленно связаться с властями. Она может быть вооружена и чрезвычайно опасна”.

— Новости ВББР будут держать вас в курсе всей вновь поступающей информации об этой потрясающей трагедии. Сегодня в Эллсворте продолжается аукцион Честных...

Вики вытерла лужу и прошла из прихожей в комнату Эйс. Та раскинулась на широкой кровати, уткнувшись лицом в подушку, — одеяло скомкано в ногах, ночная сорочка задралась на спину. Кожа ее ног и спины была розовой — вчера Эйс провела много времени на солнце. Узкие трусики ее бикини оставили абсолютно белый треугольный след на крестце. Расправив одеяло. Вики накрыла подругу.

Она присела на краешек кровати, разглядывая светлые спутанные волосы Эйс. Несколько тонких прядей налипло на влажные губы. Вики убрала их, но Эйс не просыпалась. Часы на ночном столике показывали 8:05. “Может, не будить ее, пусть поспит еще, — подумала Вики. — Нет. Она заснет потом и будет спать до вечера, если захочет, но сейчас я должна все ей рассказать”.

Она мягко потрясла Эйс за плечо и услышала ее сонный стон. Глаза подруги слегка приоткрылись.

— Что?..

— Декстера убили.

Эйс оторвала голову от подушки.

— Я только что услышала об этом по радио. Его прикончили прошлой ночью.

— Вот дерьмо, — Эйс перевернулась на спину. Складка ткани на подушке оставила уродливую красную полосу на коже, словно шрам пересекавшую правую щеку.

— Убит? Наш Декстер?

— Да.

— Это Мелвин?

— Полиция, кажется, считает, что какая-то медсестра, пропавшая несколько дней назад.

— Они ее арестовали?

— Разыскивают.

— Сверхъестественно, — она оттолкнулась руками от матраца и села, опершись на спинку кровати. — Дай и мне глоточек.

Вики протянула ей кофе. Отпив немного, Эйс вздохнула.

— Та самая медсестра, которую вроде бы похитили какие-то психованные бродяги.

— Я поняла. Декстер предостерегал меня...

— Его утренние нотации...

— Да, насчет исчезновений. Последняя пропавшая девочка вернулась к нему домой и убила его. По крайней мере, они думают, что это она убила его.

— Но Мелвин определенно грозился его убить вчера вечером.

— Может ли это быть просто совпадением? — покачала головой Вики.

— Интересно, с чего они взяли, что убийца — медсестра?

— Судя по всему, они что-то обнаружили в его квартире. Звучало так, словно у них нет никаких сомнений в ее причастности к преступлению.

— Хорошо бы это был Мелвин. Они могли бы его запрятать, и тогда он оказался бы подальше от тебя.

— Это не слишком правдоподобно.

— Может, он был вместе с медсестрой?

— Да уж, конечно.

— Похоже, тебе не хочется, чтобы Мелвин был в этом замешан.

— Не надо делать преждевременных выводов, — сказала Вики.

— А) он — психованный, б) он грозился убить Декстера, в) Декстера прикончили. Это факты. Никто не делает скоропалительных выводов. Во всяком случае, не я.

— Ну и как он мог заставить медсестру пойти на убийство?

Пожав плечами, Эйс сделала пару больших глотков кофе.

— Я тебе говорила, как Декстер предостерегал меня насчет пропавших девчонок? — спросила Вики. — А вдруг именно он приложил руку к исчезновениям?

— О-о! Наш местный маньяк?!

— Может, он похитил медсестру. И держал ее связанной в своей квартире или что-то в этом роде. А прошлой ночью она освободилась и пришила его. Понимаешь, в целях самообороны, чтобы спасти себя.

— Нереальная версия, Ватсон. Она тут же помчалась бы прямо к копам.

— Ну ладно... — Вики решила, что, если постараться, можно придумать сотню вероятных причин, помешавших медсестре сразу бежать за спасением к полицейским. Он и сам был копом, в конце концов и... Можно еще поразмыслить над этим, но Эйс права. Если бы дела обстояли так, то, освободившись, она вероятнее всего обратилась бы в полицию.

— Скажи честно, ты действительно думаешь, что Мелвин не имеет отношения к убийству? — поинтересовалась Эйс.

— Господи, я просто не хочу втягивать его в это дерьмо, если он не виновен.

— Если он ни при чем, я съем свои шорты.

— Мне кажется, нам нужно сообщить обо всем в полицию, а?

— Делай что хочешь.

— А как ты думаешь, мне просто пойти в отделение?

— Черт возьми, нет. Пусть они сами придут сюда.

Вики сморщила нос:

— Ну ладно. Мне кажется, я... надо просто позвонить им и...

— Ну что, может, мне позвонить? — спросила Эйс.

Вики почувствовала огромное облегчение.

— Конечно, я и сама могла бы, но... Ты на самом деле не против?

— Почему бы и нет.

— Ты молодчина. Спасибо.

— На что мне твоя благодарность, купи мне лучше бутылку виски, — она отдала чашку Вики. — Я лучше позвоню прямо сейчас, пока мы не передумали, — она отбросила одеяло.

Вики подошла к двери.

— Надеюсь, я застану Джоя Милбурна дома. Дадим ему шанс прославиться.

Полистав свою записную книжку, она набрала номер. Вики налила полную чашку кофе.

— Алло, Ирис? Это я, Эйс. Джой дома?.. Был? Это прекрасно. Я хочу поговорить с ним вот о чем... — Эйс закатила глаза. — Нет, я не интересуюсь кровавыми деталями ужасного преступления. Я знаю кое-что относительно него. Вики и я, мы виделись с Поллоком вчера вечером... Конечно, не стоит его беспокоить, я лучше перезвоню в отделение, и кто-нибудь другой сможет раскрыть это дело и получит повышение. Я уверена, Джой скажет вам спасибо, если вы дадите ему спокойно поспать.

Прикрыв ладонью трубку, Эйс шепнула:

— Вот дрянь, — потом кивнула. — Нет, ну почему нельзя, — и, снова закрыв трубку, — пошла посмотреть, не проснулся ли он от нашего звонка. Кстати, он был в квартире Декстера вчера ночью.

Эйс убрала руку.

— Доброе утро, радость моя. Извини, что подняла тебя с постели, но я подумала — может, ты захочешь подъехать к нам и допросить меня и Вики Чандлер. Мы были с Декстером в “Риверфронте” вчера вечером, приблизительно в десять тридцать, и кое-что знаем... Да, это касается убийства... Хорошо, увидимся через полчаса, дружище.

Она повесила трубку.

— Тебе стоит посмотреть на него со стороны.

— Я его помню.

— Он красавчик. Вы подойдете друг другу.

— А кто эта Ирис?

— Его мать.

— Он живет с матерью? Ему же по крайней мере тридцать пять.

— Ближе к сорока.

— В таком возрасте жить с матерью — у него должно быть немало проблем.

— А у тебя их нет?

Вики проигнорировала выпад. Приготовив чашку кофе для Эйс, она прошла в свою спальню. Вики принимала душ после утренней пробежки и все еще оставалась в купальном халате. Переодевшись в белые джинсы и желтую блузку, она направилась в гостиную ожидать Джоя.

“Красавчик, Поллок убит, мы собираемся прижать к ногтю Мелвина, а Эйс занимается сватовством. Парень живет с матерью, ничего себе. Уж такой мне точно не нужен”.

Эйс вошла в комнату — босая, в обрезанных джинсах с пятнами краски, в сером мешковатом свитере с растянувшимися рукавами.

— Я вижу, ты собираешься произвести неизгладимое впечатление своим видом, — сказала Вики.

— Не хочу мешать твоему счастью, радость моя.

— Ну спасибо.

— Ты гораздо больше ему подходишь.

— Как же так получилось, что ты сейчас не с ним?

— Ну, я с ним некоторое время общалась...

— И что в нем не так?

— Да все в норме!

— Держу пари, нет.

— Просто он не в моем вкусе.

— А с чего ты взяла, что в моем?

— Как принято говорить у нас, продавцов спортивной одежды: “Примерить-то стоит”.

— Как принято говорить у нас, врачей: “Попробуй сам и передай товарищу”.

Эйс фыркнула.

Через пару минут они услышали слабый удар захлопнувшейся автомобильной дверцы, звук быстрых шагов по гравийной дорожке и звонок в дверь. Эйс открыла. Вошедший мужчина был с нее ростом. Светло-русые волосы коротко подстрижены, узкая полоска усов над верхней губой тщательно выровнена. Вики поняла, почему Эйс назвала его красавчиком: его загорелое лицо привлекало мужественной красотой, белый свитер подчеркивал рельефные мышцы и плоский живот. Тесные джинсы плотно облегали сильные ноги.

Вики помнила его дылдой с младенческим лицом. С тех пор он отрастил усы и, похоже, занялся бодибилдингом.

— Джой, ты не забыл Вики Чандлер?

— Конечно, нет. Вики, я слышал, ты работаешь в клинике вместе с Чарли Гейнсом?

— Только с прошлой недели, — откликнулась она. — А ты что поделываешь?

— Вообще-то я мог бы еще несколько часов поспать.

— Ты должен быть рад, что я тебя разбудила, — вступила в разговор Эйс.

— Мне нужно как минимум восемь часов сна, чтобы чувствовать себя нормально, из-за вас я потерял два часа.

— Ну тогда поскорее сними с нас показания, пока ты еще на что-то способен.

Подняв бровь в ответ на замечание Эйс, он уселся на противоположный край кушетки, положив ногу за ногу, что, наверное, было непросто в таких тесных джинсах. Пристроив блокнот на колено, он приготовился записывать:

— Я так понял, что вчера вечером вы были с Поллоком?

— В “Риверфронте”, — подтвердила Эйс, — вместе с Мелвином.

— По какому случаю?

— Он, кажется, питает к Вики жгучую страсть.

Джой посмотрел на Вики, вновь приподняв бровь. Этим вошедшим в привычку движением он всегда выражал чувство неодобрения с легким оттенком удивления.

— Я не поощряю его, — попыталась объяснить девушка.

— Я бы на твоем месте тоже не стал. Значит, вы выпивали вчетвером в баре “Риверфронт”?

— Втроем, — поправила Вики. — Я, Эйс и

Мелвин. Эйс выходила из-за стола за арахисовыми орешками...

— Посоленными в кожице, — добавила Эйс.

— Надо быть поосторожнее с солью, — серьезно заметил Джой. — Она плохо влияет на сердечно-сосудистую систему.

— Пока Эйс не было, появился Поллок и начал нас доставать.

— Доставать? Как?

— Раньше я жила в принадлежащем ему доме, но он до того мне надоел, что пришлось уйти. Нельзя сказать, чтобы он был доволен.

— Надоел? Как?

— Своими постоянными пошлыми домогательствами, — сказала Эйс.

— Он останавливал меня в холле, бормотал разные грубости. Делал вид, что беспокоится из-за моих утренних пробежек, говорил, что бегать одной в такую рань небезопасно. Он утверждал, что я напрашиваюсь на изнасилование или похищение.

— Он-то, вероятно, сам бы этого хотел, — заметила Эйс.

Джой нахмурился:

— Ты говоришь об умершем человеке.

— Что, он вдруг стал святым?

— Его беспокойство за тебя, Вики, вполне оправданно: уже было несколько случаев бесследного исчезновения молодых привлекательных женщин.

— Вроде этой медсестры, что ночью была у Поллока?

— Не надо все запутывать, — перебил ее Джой и взглянул на Вики, — так, значит, вы с Доббсом пили, когда появился Поллок и начал вас доставать? Во сколько это было?

— Где-то в четверть или половине одиннадцатого.

— И его поведение было неприятным?

— Я бы сказала, оскорбительным.

— Он был один?

— Кажется, да.

— Не заметила ли ты среди посетителей ресторана кого-нибудь в белой одежде?

— Нет. Не видела.

— Я тоже, — добавила Эйс.

— Ну и как ваша случайная встреча связана с происшедшим убийством?

— Мелвин угрожал ему, клялся его убить, — сказала Эйс.

Брови Джоя взлетели.

— Я думала, это должно привлечь внимание полиции.

— Что именно сказал Доббс?

— “Я прикончу его”. Вики согласно кивнула.

— Именно это он и произнес. Джой сделал запись в блокноте.

— И, говоря “его”, он имел в виду Декстера Поллока?

— Нет, Кролика Эдди. Конечно, он имел в виду Поллока. Иначе зачем бы нам все это тебе рассказывать?

— Так, значит, вы обе слышали, как Мелвин угрожал жизни Поллока между десятью пятнадцатью и десятью тридцатью вчера вечером?

— Правильно, — ответила Вики. — Но мы все были сильно расстроены. Я опрокинула на Поллока свой бокал пива.

— Из-за чего это случилось?

— Он становился назойливым. На самом деле, он был ничтожеством, и слова Мелвина были вполне уместны при таких обстоятельствах. Я могла бы сказать то же самое.

— Но ты же не сумасшедшая, чтобы пойти и сделать это, — уточнила Эйс.

— Что произошло после вашей ссоры?

— Мы с Эйс ушли домой.

— А Доббс?

— Он вышел из бара одновременно с нами. Сразу же после того, как мы избавились от Поллока.

— Получается, вы ушли из “Риверфронта” втроем?

— Приблизительно в половине одиннадцатого или около того.

— И поехали прямо сюда?

— Сюда.

— А Доббс?

— Он пришел с нами, и мы отлично повеселились, можно сказать — устроили оргию. Глаза Джоя сощурились:

— Между прочим, мы говорим об убийстве.

— О, прости.

— Мелвина не было здесь вчера, — сказала Вики. — Мы не знаем, куда он пошел после того, как мы расстались.

— Поллок все еще оставался в баре, когда вы уходили?

Вики посмотрела на Эйс, та пожала плечами:

— Вполне может быть.

— Во всяком случае, я не видела, чтобы он уходил.

— Вы пришли прямо сюда из “Риверфронта” и больше никуда не отлучались?

— Неужели мы внезапно стали подозреваемыми? — возмутилась Эйс.

— Я просто поинтересовался.

— Мы смотрели телевизор примерно до часу

ночи, — спокойно сказала Вики, — потом пошли спать.

— Хотите добавить что-нибудь еще?

— Кстати, может, ты переключишься с нас на Мелвина и задашь ему пару вопросов?

Джой вставил ручку в кармашек блокнота.

— Мне кажется, нет оснований беспокоить Доббса по этому поводу.

— Неужели то, что он грозился убить Поллока, не имеет никакого значения?

— У нас уже есть подозреваемый по этому делу.

— Медсестра, конечно, — констатировала Вики.

— Почему вы так уверены, что она — убийца?

— Вещественные доказательства на месте преступления.

— А именно?

— Я не имею право разглашать тайну следствия.

— Мышиная возня все эти ваши тайны.

— Могу сказать, что мы нашли форменное платье в квартире Поллока. На нем была именная табличка.

— Так она что, специально для вас оставила визитку?

Джой покачал головой.

— Может, ее платье подбросил кто-нибудь, чтобы заставить вас идти по ложному следу? — спросила Вики.

— Кто угодно, да хотя бы Мелвин, — добавила Эйс.

— У нас есть серьезные основания считать, что преступление совершено женщиной. И сегодня почти с полной уверенностью мы можем утверждать, что именно Патриция Гордон нанесла Поллоку множественные раны. Как только мы проверили ее стоматологическую карточку у дантиста... — Джой осекся, осознав, что сказал лишнее.

— Она что, его покусала?

— Я этого не говорил.

— Ну конечно, не говорил.

— Проклятье!

— Мы никому ничего не скажем, — успокоила его Вики.

— Был бы очень благодарен.

— Эта медсестра пропала еще в четверг; как она могла оказаться вчера в квартире Поллока?

— Понятия не имею.

— Он не мог... держать ее взаперти?

— Мы тоже думали об этом, но не нашли никаких признаков хоть сколько-нибудь длительного пребывания там Патриции.

— Сначала предполагалось, что она была похищена?

— Нам казалось, что ее пропажа — еще одно звено в цепи исчезновений молодых девушек, пока прошлой ночью она не пришла к Поллоку и не убила его.

— Ты не думаешь, что это довольно странно? — спросила Эйс.

— Да в этом деле все странно, на что ни посмотри.

— Но, похоже, ты вполне уверен, что Поллок не похищал ее, не держал закованной или связанной и так далее, что она не убила его, пытаясь освободиться?

— В квартире не было ни веревок, ни цепей. Его наручники находились на обычном месте, на ремне. Мы не нашли ничего, что могло использоваться как кляп или повязка на рот. Не обнаружили ни наркотиков, ни препаратов, способных удерживать ее в бессознательном состоянии. У него не было возможности заставить женщину находиться у него дома против ее желания. Мельчайшие следы доказывают, что в его квартире долгое время вообще никого, кроме него, не было.

— Так где же она была с четверга? — спросила Эйс.

— Обязательно поинтересуемся у нее, когда найдем.

— Может, вы найдете ее у Мелвина, — посоветовала Вики.

Джой внимательно посмотрел на нее и поднял бровь.

— Ты думаешь, что Доббс похитил ее в четверг, держал до прошлой ночи, чтобы напустить на Поллока и осуществить свою вчерашнюю угрозу?

— Вполне вероятно, — обиделась Вики.

— Притянуто за уши. Что Доббс с ней сделал? Загипнотизировал?

Вики проигнорировала его сарказм.

— Возможно, — продолжала она. — Принято считать, что гипноз не способен заставить человека сделать нечто, глубоко отвратительное его подсознанию, но ведь известны способы обойти это препятствие. Если субъекту предоставить приемлемое оправдание поступку...

— Например, внушить ей, что Поллок — здоровенный кусок ветчины, — пояснила идею подруги Эйс.

— Мне надо идти, — сказал Джой. — Эти разговоры нас ни к чему не приведут. Он попытался встать.

— Подожди. Эйс, пожалуйста, хоть минутку не встревай в разговор, это очень серьезно.

— Звучит интригующе, даже для меня.

— Мелвин на самом деле мог похитить эту медсестру и загипнотизировать ее, чтобы она убила Поллока для него. Если он смог убедить ее, что Поллок ей угрожает, может быть, пытается изнасиловать или убить ее, он дал бы ей достаточный мотив для совершения преступления. Такое случается. Я читала описание абсолютно аналогичного случая в журнале по психологии...

— Я не собираюсь слушать ваши выдумки, — сказал Джой. — Гордон не вела себя словно девочка, защищающая свою невинность. Она не сделала ничего, что могло бы подтвердить вашу теорию гипноза. Дикость... Вы не имеете никакого представления о случившемся, и я не собираюсь вас просвещать.

— Хорошо. Забудем пока о гипнозе. Что, если Мелвин ворвался в квартиру и заставил ее под дулом пистолета напасть на Поллока?

Джой покачал головой:

— Я же сказал — там больше никого не было. Кроме того, если он был там, почему он просто не застрелил Поллока или, скажем, не зарезал его, вместо того, чтобы заставлять женщину делать это вместо него?

— Не знаю. У него могли быть на это свои, неизвестные нам причины.

— Наш разговор сводится к тому, — заметил Джой, — что вчера вечером в раздражении Доббс произнес фразу, — вы признаете, что она была вполне естественной при тех обстоятельствах, — а Поллока случайно убили через несколько часов. На основании того, что вы рассказали, я могу подозревать вас с тем же успехом, что и его. В конце концов, это ты облила Поллока пивом.

— По крайней мере, ты должен пойти к Мел-вину домой и допросить его.

— Кто-нибудь, помимо тебя и Эйс, слышал его угрозы?

— Сомневаюсь.

— Я мог бы сходить к нему и даже получить ордер на обыск на основании ваших слов. Я не думаю, что найду какие-нибудь улики. Но я могу попытаться. И Доббс будет точно знать, кто меня на него натравил. Вас это устраивает?

— Не особенно, — признала Вики. Она понимала: Мелвин догадается, кто слышал его угрозы Поллоку, но не хотела осознавать этот простой факт. Услышав свои опасения из уст Джоя, она испытала неприятное сосущее чувство тревоги.

— Я был бы у него через минуту, если бы видел в ваших словах какой-то смысл, — объяснил он. — Но я действительно не вижу, какую роль мог сыграть Доббс в этом преступлении. Медсестра убила Поллока. Нет ничего проще. Только ваши сведения могут как-то связать Доббса с этим убийством. Но я не верю, что вы хотите настроить против себя этого сумасшедшего.

— Ничего, пережили бы как-нибудь, — сказала Вики.

— С другой стороны, — откликнулась Эйс, — это могло бы остудить его чувства.

Джой вновь поднял брови:

— Надеюсь, что леди не пригласили меня сюда исключительно для решения своих личных проблем? Вызвать копа, чтобы крутануть надоедливого поклонника...

Вики почувствовала, как ее лицо заливается краской.

— Ладно, забудем. Мы рассказали тебе все, что знаем. Не хочешь воспользоваться этим — твое дело.

— Иди-ка ты домой, здоровый сон пойдет тебе на пользу, — обратилась к нему Эйс. — Извини, что побеспокоили.

Теперь покраснел Джой.

— Может, я...

— Должна сказать, что мы тебя звали не из-за наших трудностей с Мелвином.

— Я просто не думаю...

— Да уж, конечно, — ехидно улыбнулась Эйс. Вздохнув, Джой наконец встал.

— Если появится что-нибудь более конкретное, — сказал он, — пожалуйста, не раздумывая, свяжитесь со мной. Я приму ваши сведения во внимание. Но, честно говоря, мне нужно что-то посерьезнее пустой угрозы, чтобы вторгаться к кому бы то ни было. Мы все-таки в Америке. Свобода слова гарантирована Конституцией.

— Спасибо, — Эйс бросила на Вики заговорщицкий взгляд. — Мы уже забыли о наших глупых выдумках.

Она подошла к двери и распахнула ее перед Джоем:

— Спасибо за визит, офицер. И отдельное спасибо за напоминание, что мы живем в свободной стране, где так трогательно заботятся о личной свободе.

Тряхнув головой, Джой вышел из дому.

Эйс захлопнула дверь.

— Свобода слова моей лилейной задницы.

— Замечательный полицейский, — проворчала Вики.

— Пользы от него — как от черта лысого.

— Будь я копом, тут же рванула бы к Мелвину с ордером на обыск.

— Похоже, ты уверена в его виновности?

— Да, уверена, — ответила Вики. — И пусть у меня нет прямых доказательств его причастности, пусть в этом нет никакого смысла. Но я бы на месте Джоя все равно пошла туда. Я бы проследила за ним и нашла его дом. Я бы убедилась, что там нет медсестры. В любом случае, какой из Милбурна полицейский?

— Коп с желтой полосой на спине. Он чертовски хорошо понимает, что должен туда сходить.

Но у него кишка тонка сделать это. Вопрос: рискнем ли мы?

— Брось свои детские шуточки. Ты не заставишь меня пойти к Мелвину. Если даже коп не может поднять свою цыплячью задницу... это их работа, в конце концов. Мы свой долг исполнили.

— Ты уже хочешь обо всем забыть, правда?

— Я не хочу играть в Нэнси Дрю.

— Зато можно будет повеселиться.

— Да, весело, как с занозой в глазу.

— Ты можешь позвонить Мелвину и позвать его на пикник или еще куда-нибудь. Он будет невероятно счастлив. Пока ты его будешь держать при себе, я проберусь к его дому и все вокруг осмотрю.

— Классная идея. Вот только есть две проблемы. Первая — я не хочу видеть Мелвина вообще и на пикнике в особенности. Вторая — а вдруг медсестра там, и она прибьет тебя насмерть?

— Мы ведь обе знаем, что ее там нет.

— Хорошо, зачем тогда все это затевать?

— Мне в голову пришла прекрасная идея, так что не возражай. Поехали в Блейтон подыскивать славное местечко для пикника.

— Поехали!

Глава 17

В понедельник утром на автомобильной стоянке у клиники были припаркованы “Фольксваген” Тельмы и белый “Мерседес” Чарли. Красный “Дастер” исчез.

Слава Богу.

Машины не было, и Вики почувствовала, что к ней снова вернулась удача. Быть может, и Мелвин когда-нибудь совсем уберется из ее жизни. Правда, на это можно было только надеяться. Но по крайней мере связь, олицетворявшаяся машиной, была разорвана.

К тому же вчера он не позвонил, не зашел. Впрочем, весь день и большую часть вечера Вики провела в Блейтоне, так что не исключено, что он пытался ее увидеть, но не смог.

Целый день, прошедший без Мелвина, вдали от его глаз и голоса, придал девушке бодрости.

Она была довольна, что Джой Милбурн не принял всерьез их рассказ. Они с Эйс поступили правильно, сообщив полицейскому о неприятном разговоре, хотя бы потому, что теперь не будут испытывать вину за сокрытие сведений от следствия, а Джой, к счастью, не счел их слова достаточным основанием для действий. Очевидно, Мелвин все же не причастен к смерти Поллока. Столкновение с ним могло повлечь за собой проблемы, а все из-за пригрезившейся двум девчонкам чепухи.

“Большие проблемы, — подумала она. — Мелвин решил бы, что мы нанесли ему удар в спину. И был бы совершенно прав.

Остается только надеяться, что он никогда не узнает о нашей болтливости. Не переживай, не узнает”, — сказала она себе.

Хорошо бы и сегодня не столкнуться с Мелвином — был бы второй спокойный день подряд.

Бросив последний взгляд на стоянку, Вики пошла в клинику. Приемный покой был пуст. Тельма улыбнулась ей из окошка регистратуры.

— Доброе утро, — улыбнулась в ответ Вики. — Хорошо провела выходные?

— Я бы сказала, что они пролетели слишком быстро. Ну... вчера мы съездили на антикварный аукцион. Джим заплатил хорошие деньги за коробку с завтраком для старого Роя Роджерса, она нам совсем ни к чему, но он сказал, что точно такая же была у него в детстве. Да ладно, черт с ней. Какими бы взрослыми ни были мужчины, они остаются несмышлеными детьми. Что там насчет Декстера Поллока?

— Ужасно, — Вики совсем не чувствовала печали, ее настроение было отличным.

— Один Господь знает, почему девочка его убила, — сказала Тельма, — но бьюсь об заклад, у нее были на то причины. Не удивлюсь, когда выяснится, что Поллок сам довел ее до этого. Я всегда говорила, что, если он проживет достаточно долго и не изменит свои манеры, эта ли, другая ли девчонка окоротит его рано или поздно. Когда я была помоложе, у меня были основания врезать ему раз-другой по яйцам. Конечно, не я убила его. Но будь у меня хорошая пушка, я тоже могла бы это сделать. Подозреваю, что найдется масса желающих вручить медсестре медаль за мужество и героизм, когда полиция ее арестует. Многие будут ей искренне признательны.

— Я, честно говоря, тоже не особенно любила Поллока, — нахмурилась Вики, — но не думаю, что он заслужил такую смерть.

— Все, что мы получаем от жизни, — заслуженно, так что не переживай за Декстера. Такое потрясающее событие в нашем скучном городке. Ты собираешься зайти к Чарли? Он сказал, что в первую очередь хочет повидаться с тобой.

Вики заинтересовалась:

— Не знаешь, зачем я ему понадобилась? Тельма отрицательно покачала головой.

— Не имею ни малейшего представления. Но у него сейчас Джек Рандольф.

— А кто он такой, этот Рандольф?

— Адвокат.

О Господи. Что случилось?

Ее сердце бешено колотилось, когда она выходила из приемного покоя. Вики медленно шла по коридору к кабинету Чарли.

“Адвокат. Преступная небрежность? Вряд ли. За прошедшую неделю не возникло никаких значительных трудностей при лечении. Осложнения случаются часто, но только если у пациента серьезные проблемы”.

Она постучалась в кабинет Чарли. В ответ раздался его голос:

— Войдите.

Вики открыла дверь и увидела, что сидящий за своим столом Чарли улыбается ей. На какой-то миг лицо Гейнса, несмотря на улыбку, выразило легкое замешательство, словно он не сразу ее узнал.

— Ты хотел меня видеть? Смущение исчезло.

— Вики? Ну конечно, я всегда рад тебя видеть! Ты знакома с Джеком Рандольфом?

— Нет, я...

Адвокат поднялся со своего кресла и приветливо улыбнулся:

— Добрый день, доктор Чандлер.

Вики осознала, что слишком пристально смотрит на него, что ее лицо залилось краской, а рот приоткрылся, выдавая глуповатое удивление.

Это же именно его она встретила тогда ранним утром на пляже. Он пришел туда опять на следующий день, словно поджидая ее. А потом Вики увидела в ночном кошмаре, будто его застрелил Декстер Поллок. Или то был Мелвин? Она не могла вспомнить.

— Привет, — она с трудом справилась со своим волнением.

— Приятно вновь свидеться с вами, — сказал он.

— О, — удивился Чарли, — так вы знакомы?

— Совсем чуть-чуть, — откликнулся Джек.

— Ну и хорошо, вот и славно. Джек — мой поверенный, Вики.

— Какие-нибудь проблемы?

— Нет, нет, — ответил Чарли, — присаживайся. Она присела на кресло у рабочего стола Чарли. Никаких проблем, сказал он ей. Вики слегка успокоилась, но по-прежнему чувствовала скованность и смущение. И странное возбуждение от присутствия этого таинственного незнакомца, сидевшего теперь рядом с ней.

“Что он здесь делает — вот что ее интересовало. — Ему, должно быть, что-то нужно от меня. Откуда он узнал, где я работаю?”

— Вики, — начал Чарли, — я долго думал о твоем положении у нас в клинике. Я считаю, что ты очень ценный сотрудник, и мне хотелось бы надеяться, что ты останешься в городе и в больнице и, может быть, займешь мое место, когда я должен буду уйти.

“Когда я должен буду уйти?”

Он выглядел совершенно обычно: седые волосы тщательно причесаны, лицо румяное, синие глаза блестят. Но Вики вспомнила его замешательство, когда она открыла дверь.

— С тобой все в порядке, Чарли? — спросила она. — Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, — он отрицательно помахал рукой и почесал живот.

— У меня, кажется, осталось еще несколько лет полноценной жизни. Но я многого достиг, Вики. Я провел свои годы в этом городе, заботясь о его жителях, и мне было бы приятно знать, что ты останешься здесь и возглавишь клинику, когда я должен буду уйти.

Он снова произнес эти слова.

— Я и не собиралась никуда уезжать, — сообщила ему Вики.

— Мне приятно это слышать. И я хочу поддержать тебя в твоем намерении, — он опять поскреб живот. — Я прошу тебя стать моим полноправным партнером.

— Иисусе!

— То есть ты согласна? — спросил Чарли.

— В общем... да. Конечно. Я просто потрясена...

— Мы будем равными партнерами. Доли в деле — пятьдесят на пятьдесят.

— Господи. Я...

— Джек подготовит сегодня все бумаги, — Чарли посмотрел на Рандольфа. — И я хочу, чтобы в них было указано, что клиника перейдет в полную собственность Вики после моей кончины.

Вики нахмурилась:

— Я так тебе благодарна, Чарли, но... Ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Как нельзя больше.

— Но, боюсь, это чересчур. Я не заслуживаю, чтобы ты дарил мне свою практику.

— Я хочу, чтобы она осталась в твоих заботливых и умелых руках. Я не могу доверить ее какому-нибудь незнакомцу. Всю свою жизнь я помогал людям этого города, и я не хочу, чтобы все развалилось, когда я должен буду уйти.

В третий раз.

Он повернулся к Джеку:

— Вы успеете внести это дополнение в документы и к вечеру подготовить их на подпись?

Джек утвердительно кивнул. Почесывая живот, Чарли улыбнулся девушке.

— Нам нужно еще обсудить должок, ссуду, что я тебе предоставил. Давайте лучше назовем ее подарком.

— Чарли, ты не можешь...

— Еще как могу. И не возражай мне.

Она увидела крошечное пятнышко крови, появившееся на белой ткани рубашки под его царапавшими живот ногтями.

— Ты была многообещающей молодой леди, и я всегда питал надежду, что ты со временем станешь отличным врачом и вернешься сюда, чтобы поддержать меня, продолжить мое дело. Я мог заставить тебя приехать сюда, только ссудив тебе деньги. Теперь, когда ты уже здесь и не собираешься никуда уезжать, мы просто забудем об этом маленьком подарке.

— О двадцати пяти тысячах долларов, Чарли?

— Мне все равно не на что их потратить, — он вновь обратился к Джеку. — Это тоже стоит отметить в документах. Сделайте официальную запись об отмене долговой расписки.

— Хорошо, — ответил Джек.

— Чарли, я...

— Или ты прекратишь спорить со мной, или я вынужден буду изменить свое решение, — он вновь поскреб живот. Красная полоска на белой рубашке стала почти в дюйм длиной.

— У тебя кровь, Чарли.

— Где? — он посмотрел на живот. — Действительно.

В его голосе прозвучало удивление.

— Похоже, я расцарапал струп. У меня появились торчащие бородавки. Вчера попытался их удалить, оставлять эту дрянь довольно рискованно.

— Тебе не кажется, что я должна тебя осмотреть? — спросила Вики.

— Господи, конечно, нет. Это совсем не опасно. — Его рука скользнула под рубашку. Когда он вынул ее, кончики пальцев были в крови. Облизав их, Чарли сказал:

— Лучше я пойду домой, помоюсь и сменю рубашку, — и продолжил, обращаясь к Джеку. — Вы сможете приготовить все необходимые бумаги, скажем, к пяти часам?

— Конечно, — отозвался тот.

— Прекрасно, я буду ждать. Иди займись своими делами, Вики. Я буду счастлив видеть тебя своим партнером.

— Спасибо тебе, Чарли, огромное спасибо.

Встав с кресла, Вики увидела улыбку Джека:

— Увидимся позже, доктор Чандлер.

В четверть шестого Вики сидела за столом, просматривая записи в истории болезни своего завтрашнего пациента. Надо было решить, следует ли оперировать ему мышцу на запястье. Но думать только об этой медицинской проблеме она была решительно не в состоянии. Весь день ее мысли упорно возвращались к невероятной беседе с Чарли.

Она не могла прийти в себя от удивления.

Конечно, Вики надеялась получить предложение о партнерстве, но не раньше, чем через год-два. Никак не через неделю работы в клинике. Это необычно, нереально. Невозможно, в конце концов.

Замечательно, но подозрительно. Почему Чарли так неожиданно принял столь важное решение?

И аннулировал долговую расписку?

Наверное, у Чарли что-то действительно не в порядке. Все эти его разговоры: “Когда я должен буду уйти”. Единственное объяснение, которое она нашла, — это тяжелая болезнь Чарли, может быть, смертельная. Он твердил, что чувствует себя отлично, но Вики не поверила ему.

Впрочем, выглядел он очень даже веселым.

Кто-то постучал в дверь кабинета.

— Войдите.

Открыв дверь, Джек Рандольф задержался на пороге.

— Я принес документы по партнерству. Вы должны их подписать, — подойдя к столу, он протянул девушке папку с бумагами. — Прочитайте их, проставьте свои инициалы внизу каждой страницы и распишитесь в конце, на последней странице.

Просмотрев верхний лист, Вики покачала головой:

— Вы что-нибудь знаете обо всем этом?

— В соглашении указано, что вам ежемесячно выплачивается зарплата 4000 долларов. В конце каждого бюджетного года вы также получаете пятьдесят процентов прибыли. Или покрываете половину убытков, понесенных клиникой за этот период.

— Убытков?

— Не стоит об этом беспокоиться. У меня была возможность изучить бухгалтерские книги, финансовое состояние клиники безупречно.

— Вы считаете, мне можно подписать этот документ?

— Я бы на вашем месте и минуты не сомневался бы.

— Почему он так внезапно решил предложить мне партнерство? Я просто не понимаю.

— Вы ищете скрытые причины?

— Он ничего не говорил вам о... своем здоровье?

— Ничего кроме того, что слышали и вы.

— Просто сверхъестественно. Словно он думает, что может в любой момент умереть.

— По-моему, вам не следует слишком заострять на этом внимание. Такой вывод вовсе не следует из его сегодняшнего решения.

— Почему же он так поступает?

— Мне приходилось сталкиваться с людьми, которые хотели отразить свои желания на бумаге, и как можно скорее. Внезапно они чувствовали непреодолимую тягу составить завещание прямо сейчас. Иногда казалось, что они услышали звоночек с того света и поняли, что не будут жить вечно. Неожиданно умирал старый друг. Или им предстояла сложная операция. Иногда это был просто очередной день рождения. Думаю, доктор Гейнс проснулся сегодня утром с мыслью, что следует сделать вас партнером раньше, чем шкаф упадет ему на голову.

— Надеюсь, так оно и было, — она почувствовала некоторое облегчение от слов Джека. — Вам кажется, что с ним все в порядке?

— Разве что легкое замешательство. Ничего по-настоящему странного. Но я слишком плохо его знаю. Вам лучше судить, есть ли...

— Вы плохо его знаете? — удивилась Вики. Джек кивнул.

— Он позвонил мне сегодня утром. Сказал, что нашел мое имя в справочнике. Удивительно, что именно я оказался здесь, на моем месте мог быть любой из десятков адвокатов. Такие вещи и заставляют задуматься о судьбе, о Фатуме. Я ведь хотел увидеть вас снова, доктор Чандлер.

Все, что она смогла выдавить, было: “О-о”.

— При последней встрече у нас не было возможности познакомиться.

— Да, так жаль. Мы встретились с вами в сложный момент моей жизни.

— Тогда я немного напугал вас.

— Я и не предполагала, что кто-то может сидеть на пляже в такое время. Это уж точно. Вы встречаете там рассвет?

— Время от времени. Я ранняя пташка.

Вики увидела его добродушную улыбку.

— Вам нравится затемно выпрыгивать из-под одеяла и тут же мчаться на пляж?

— Я просто брожу вокруг, вдыхаю запахи раннего утра и слушаю тишину. Лучшее время дня, и вы тоже его цените — вот еще одна причина, по которой я хочу ближе узнать вас.

— Понимаете...

— Вас ждет дома приятель, или...

— Нет, надеюсь, не ждет.

Он бросил на нее удивленный взгляд.

— Не обращайте внимания. Все это ерунда.

— Как вы относитесь к тому, чтобы поужинать со мной сегодня вечером? Следует отпраздновать ваше партнерство, и “Фаресайд Чалет” кажется мне подходящим местом. Как вы думаете?

— Лучшее предложение за весь день. “За весь месяц, — подумала она. — За целый год”.

— Конечно, я согласна.

— Колоссально. Я мчусь домой и заказываю столик. Восемь вечера вас устроит?

— Вполне.

Черкнув адрес и номер телефона Эйс в записной книжке, Вики вырвала страничку и отдала Джеку.

— Разберете?

— У вас прекрасный почерк, особенно для врача.

— Я все еще никак не могу привыкнуть, — Вики бросила взгляд на соглашение.

— Не стоит беспокоиться, — сказал ей Джек, — у вас есть время тщательно изучить документы и составить мнение, прежде чем вы их подпишите. Просто оставьте их доктору Гейнсу перед уходом, а копии захватите с собой.

— Я так и сделаю.

— Увидимся без четверти восемь. Вы не против?

Вики кивнула. Джек отступил, улыбаясь, словно не мог поверить в свою удачу.

— Увидимся.

— До встречи.

Он вышел из клиники.

Глава 18

Когда раздался звонок в дверь, Мелвин и Патриция смотрели телевизор в гостиной. Часы показывали 9:01.

— Похоже, что-то случилось, — нахмурился Мелвин, — подожди здесь. — Патриция осталась сидеть на кушетке, но повернулась и проводила Мелвина взглядом. Глянув в глазок, он открыл дверь.

Порывистое движение вошедшего Чарли Гейнса, обнявшего его и прижавшего к своей груди, заставило Мелвина отступить.

— Эй, прекрати, — сказал он, пытаясь оттолкнуть Чарли.

Но тот еще сильнее стиснул его в объятиях.

— Ну, пойдем, пойдем.

Чарли отпустил его. Захлопнув дверь, Мелвин запер ее. Когда он обернулся, доктор утирал слезы с глаз.

— Что случилось?

— Ничего страшного, со мной все в порядке. Ты меня больше не оставишь?

— Посмотрим.

— Я сделал все, как ты сказал.

Взяв Чарли за руку, Мелвин подвел его к кушетке и усадил, сам устроившись рядом. Патриция тут же втиснулась между мужчинами и обняла Доббса. Мелвин скользнул рукой по ее обнаженному бедру под край голубой форменной рубашки, той, что Патриция принесла из квартиры Поллока.

— Мне с Чарли нужно многое обсудить, так что веди себя потише.

У нее в глазах затаилась тревога, но девушка послушно кивнула.

Обернувшись к Чарли, Мелвин убрал ладонь с ее тела. Патриция схватила его за руку.

— Отвали, — твердо произнес он. Надувшись, девушка отпустила руку. Доктор, хмурясь, смотрел на Патрицию, и Мелвин забеспокоился:

— Ты уверен, что никто не следил за тобой, когда ты шел сюда?

— Я был осторожен.

— Хорошо. Так в чем проблема?

— Никаких проблем.

— Вики не слишком обеспокоена твоим предложением?

— Она подумала, что я серьезно болен.

— Черт, ты ведь не болен, ты — мертв.

Чарли усмехнулся:

— Если это и есть смерть, то не знаю, почему я так боялся умереть.

— Она подписала документ?

— Уверен.

— Где ты оставил бумаги?

— Там, где ты приказал.

— В верхнем ящике стола?

— Ну да.

— И ты позаботился о ссуде?

— Конечно. Она пыталась отговорить меня, но я повторил твои доводы, и она согласилась.

— Большой был долг?

— Двадцать пять тысяч долларов.

“Не могла взять у меня даже машину, — подумал Мелвин, — но и глазом не моргнула, принимая у старого дока подарок в двадцать пять тысяч долларов и партнерство”.

— Как ты узнал, сколько она должна?

— Тельма дала мне книги.

— Она что-нибудь заподозрила?

— Тельма? Нет, не думаю.

— И ты не сказал ни слова обо мне?

— Тельме?

— Кому угодно.

— Нет, ни словечка.

— А что адвокат? Как он все воспринял?

— Просто отлично, он обо всем позаботится. Мелвин потянулся. Вздохнув, он положил одну руку на бедро Патриции, другую — на бедро Чарли.

— Ну что же, похоже, все в порядке. Вики выглядела довольной?

— Скорее озадаченной и смущенной.

— Конечно, все случилось так неожиданно, Но, клянусь, когда она все хорошенько обдумает, ее радости не будет предела.

— Почему это тебя так волнует? — проворчала Патриция.

— Не твое дело.

— У тебя есть я. Не понимаю, почему...

— Не лезь ко мне со своим дерьмом, или я тебя запру.

— Ты собираешься оживить Вики? — спросил Чарли.

— Не твое дело.

— Мне кажется, это просто грандиозный план. Она привлекательная молодая женщина. Мелвин вонзил локоть в бок Чарли.

— Даже не думай о ней так. Чарли опустил голову.

— Извини. Я не хотел сказать ничего плохого.

Но все-таки это не слишком честно по отношению ко мне — у тебя есть Патриция, а у меня нет никакой женщины.

— Да ты же старик.

— Пусть голова моя убелена сединами, клянусь, еще не погас огонь страсти в моей...

— Вики тебе не достанется, так что забудь о ней, старый козел.

— Пускай другая женщина, все равно я буду весьма признателен.

— У нас здесь не бордель с доставкой на дом!

— Извини. Я только предложил.

— Держи свои предложения при себе.

— Хорошо. Я сожалею.

— Оставайся здесь и смотри телевизор, — сказал Мелвин и, пожав ногу Патриции, позвал ее с собой.

Бросив торжествующий взгляд на Чарли, девушка встала и проследовала за Мелвином наверх. Он привел ее в спальню. Ее рубашка была уже расстегнута. Стянув с него халат, Патриция прижалась к нему всем телом и протолкнула свой язык в его рот, оглаживая руками его спину и ягодицы. Мелвин слегка оттолкнул ее.

— В постель.

Она позволила рубашке соскользнуть на пол. С тихим стуком на ковер упал значок. Забравшись в кровать, Патриция растянулась посередине.

Пристально глядя на Мелвина, девушка облизала губы. Она ласкала свои пышные груди, сжимая соски пальцами.

— Прекрати.

Она сцепила руки за головой.

— Иди спать.

— Ты ведь хочешь поиграть?

— Может быть, попозже.

— Ну давай же.

— Я должен еще кое-что сделать.

— С Чарли?

— Да.

Нахмурившись, она сжала губы.

— Я скоро вернусь.

— Ты что, хочешь поиграть с Чарли?

— Я собираюсь его убить.

Лицо Патриции осветилось радостью:

— Правда?

— Да.

Она кивнула, улыбнулась и вновь нахмурилась. Пожалуй, теперь она выглядела даже напуганной.

— Он уже мертв. Как ты можешь убить его, когда он уже мертв?

— Что-нибудь придумаю, — уверенно произнес Мелвин.

Хотя эта проблема маячила где-то на задворках его сознания с тех пор, как он впервые решил использовать в своей схеме Чарли Гейнса, Мелвин был слишком занят решением других насущных задач, чтобы по-настоящему задуматься о возможности и деталях повторного убийства.

Сначала было необходимо похитить Чарли. Тут пригодился револьвер, унесенный Патрицией из дома Поллока. Прокравшись прошлой ночью к дому Чарли, Мелвин постучал в дверь и приставил пушку к его голове. Доктор абсолютно не сопротивлялся. Прижатое к затылку дуло убедило его сесть в автомобиль.

Потом пришло время убить Чарли. Доббс привел доктора в подвал и держал под прицелом, пока Патриция привязывала его к столу. Мелвин задушил старика, заклеив его лицо целлофаном. Все было очень просто. Обошлось бы и вовсе без проблем, если бы Патриция не прыгнула на стол и не принялась грызть шею доктора. Сильный удар в ухо заставил ее прервать любимое занятие.

Потом надо было оживить его. Тут Патриции расхотелось кусаться. Процедура очень захватила ее — она ведь сама прошла через это. Патриция настойчиво предлагала свою помощь, и Мелвин разрешил ей жевать Корень жизни и заталкивать языком кашицу в рану на животе. Он даже позволил ей заштопать дыру. Почему бы и нет? Помимо всего прочего, она все-таки была женщиной и обращалась с иголкой и нитками гораздо увереннее, чем сам Мелвин. Она прекрасно выполнила свою часть работы и выглядела при этом счастливой и гордой своей причастностью, но после оживления Чарли стала ужасно капризной.

Доктора нужно было как следует натаскать. Потребовалась целая ночь после того, как Чарли пробудился от амнезии, чтобы подготовить его. Он оказался способным учеником, но Патриция стала настоящей чумой. Начала она с язвительных замечаний о Чарли:

— Не думала, что он настолько необычный... Он ужасно старый и уродливый... не очень смышленый, правда?

Мелвин пропускал ее слова мимо ушей, тогда она стала зазывать его в постель. Патриция ласкала себя, принимая сексуальные позы, но Мелвин по-прежнему не обращал на нее внимания, тогда она схватилась за ножницы. Мелвин не хотел отвлекаться, но и позволить Патриции покалечить себя тоже не мог. Отобрав у девушки ножницы, он отвел ее в спальню и потратил пару драгоценных часов, успокаивая ее. К восьми утра Чарли вроде бы усвоил все, что требовалось. Адвоката Мелвин выбрал, изучив телефонный справочник.

Наконец доктор уехал. Опустошенный Мелвин пошел в спальню и, не желая вступать в дальнейшие пререкания с Патрицией, упал на кровать. Он проспал до вечера и был разбужен криками и стуком, доносившимися из своей комнаты.

Патриция прерывисто дышала, едва сдерживая рыдания, ее лицо было мокрым от слез. Во вспышке раздражения она расцарапала себя своими длинными ногтями. Ее окровавленные бедра, живот и грудь были просто исполосованы. Капля крови стекала из уголка “рта” на “Лице Овна”, словно древнее божество позавтракало свежей человечиной и пускало слюни. Рваная рана на предплечье девушки сильно кровоточила.

Несколько раз Мелвину уже приходилось оставлять Патрицию одну. Возвращаясь, он находил ее спящей или в слезах, но не было ничего похожего на представшую перед ним картину.

— Ты сошла с ума! — сорвалось с губ Мелвина. Он поднял над ней кулак, но она выглядела такой несчастной, такой беззащитной, что он не смог заставить себя ударить ее. Обняв девушку, он прижал ее к себе.

— Все хорошо, — пробормотал он.

— Ты больше меня не любишь.

— Я тебя очень люблю.

— У тебя теперь есть он.

— Он меня не волнует.

— Ты не... приходил всю ночь.

— Я здесь. Не мучай себя.

— Я не могу... Ты запер меня.

— Мне слишком многое нужно сделать, я должен тебя иногда оставлять.

Она все плакала и льнула к нему. Взъерошив ее волосы, Мелвин поднял девушку на руки и отнес в ванную. Они вдвоем стояли под душем. Мелвин нежно обмывал ее раны, и Патриция постепенно затихла. Она мягко сняла намокшую повязку с его плеч и груди, поцеловала следы укусов, провела мылом скользкую пенную полосу к низу его живота. Она глядела Мелвину в глаза с выражением одновременно и торжествующим, и застенчивым, намыливая и лаская его тело.

— Я тебя очень люблю.

— Я тоже тебя люблю, — ответил Мелвин. Наблюдая за струйками воды, падающими на волосы девушки и рассыпающимися разноцветными брызгами, глядя в ее глаза, устремленные на него, чувствуя нежные прикосновения ее рук, он почти верил в это.

Когда они наконец спустились вниз, уже вечерело, и в животе у Мелвина громко урчало от голода. Доббс знал, что пора обдумывать детали повторного убийства Чарли, но старик должен был прийти не раньше девяти вечера. Времени на обед оставалось вполне достаточно, и Мелвин положил в духовку замороженную пиццу для себя. Для Патриции он достал из холодильника бифштекс в полиэтиленовой пленке. Патриция развернула бифштекс и выжала из него кровь, словно воду из губки, в тонкостенный прозрачный бокал. Во время еды она потягивала этот красный сок маленькими глотками, часто пользуясь салфеткой, чтобы вытереть подбородок. Патриция прилагала все усилия, стараясь быть более опрятной, улучшить свои манеры. Когда обед закончился, ее форменная рубашка была безупречно чистой.

Перемены в поведении девушки заставили Мелвина отвлечься от раздумий о том, что после обеда нужно спуститься в подвал и поискать в книге Амеда Макдала способы повторного убийства Чарли, хотя он и не чувствовал в этом острой необходимости. Изучение книги казалось непосильной задачей, поэтому, взяв с собой Патрицию, он прошел в гостиную, включил телевизор и не вставал с кушетки до тех пор, пока не раздался звонок в дверь, возвестивший о приходе Чарли.

А теперь доктор Гейнс смотрел телевизор. Стоявшего у кровати Мелвина беспокоило то, что он опять должен убить этого человека. “Просто пойди и убей его, — говорил он себе. — Возможно, это будет так же просто, как и в первый раз”.

— Почему бы нам не застрелить его? — предложила Патриция.

— Эта смерть должна выглядеть как несчастный случай, лучше всего автомобильная авария.

— Можно мне поехать с вами?

“Опять туда же”.

— Я бы тоже этого хотел, — сказал Мелвин, — но тебе лучше не выходить из дома. Полиция разыскивает тебя в связи с убийством Поллока.

Она, казалось, съежилась от огорчения.

— Не начинай, малышка.

— Ты собираешься снова оставить меня одну.

— Я уйду совсем ненадолго.

— Да, конечно.

Мелвин присел на краешек кровати. Он погладил длинные ноги девушки, ощущая под пальцами свежие царапины, появившиеся прошлой ночью.

— Если ты не хочешь, чтобы я уходил, я останусь.

— Правда?

— Клянусь.

Лицо Патриции осветилось счастьем.

— Но тогда Чарли останется с нами. Ты не против?

Ее улыбка угасла.

— Не хочу, чтобы он был здесь.

— Я тоже. Но я должен постоянно держать его рядом и при этом не могу оставить тебя в одиночестве даже на минуту.

На несколько секунд повисла тишина, затем девушка робко спросила:

— Ты надолго?

— На полчаса, не больше.

— И правда, недолго.

— Я вернусь совсем-совсем быстро.

— Ты должен сделать это прямо сейчас?

— Думаю, нет, — он бросил взгляд на часы — 9.30.

Действительно, еще слишком рано. Он предпочел бы исполнить задуманное прямо сейчас, чтобы поскорее разделаться со своими проблемами, но риск был бы слишком велик. Самое безопасное время — с двух до трех часов ночи.

Мелвин не знал, сможет ли он выдержать такое долгое ожидание.

Но чем дольше он продержится, тем лучше.

— Я пока побуду с тобой, — сказал он девушке.

— Не уходи, пока я не засну, хорошо?

— Хорошо.

Повернувшись на другой бок, Патриция дотянулась до тумбочки, взяла катушку пластыря, оторвала от нее пару полосок и крест-накрест заклеила ими рот.

Глава 19

Джек взял Вики под руку и отвел к своей машине.

— Большое спасибо, — сказала она, — обед был великолепен.

— Мне тоже понравилось. Так хорошо я не проводил время уже... несколько дней.

— Врун, — она мягко толкнула его локтем.

— Если бы я сказал “годы”, ты могла бы подумать, что я сражен тобою наповал.

— А это неправда?

— Конечно, я сражен. Но я не собираюсь в этом признаваться.

Он открыл перед Вики дверцу рядом с водительским местом. Она уселась и, перегнувшись через сиденье, открыла дверцу около места водителя для Джека. Взявшись было за ремень безопасности, она все же решила ехать не пристегиваясь и осталась сидеть почти посередине, как можно ближе к Джеку.

Но не будет ли это выглядеть слишком?

“Пускай он сделает первый шаг”, — подумала она.

За обедом Джек дал ей понять, что недолюбливает навязчивых женщин.

— Я, в общем-то, за равные права, — сказал он. — За то, чтобы женщины делали карьеру, если им это нужно. Но слишком многие из них относятся к мужчинам по принципу “бери-и-атакуй”, что сразу вызывает у меня отвращение. Словно они постоянно выступают на ринге и не могут позволить, чтобы рефери поднял руку противника.

— Ты предпочитаешь кротких и покорных женщин? — Вики понимала его, но чувствовала необходимость вступиться за свой пол.

— Я предпочитаю женщин, похожих на тебя.