Юрий Мамлеев.
Полeт
- Официант! - блюдечным, истеричным голосом закричал человек, сидящий против меня. - Официант! Было безлюдно, как в погребе, и такое впечатление, что эта тихая зала столовой вообще скоро исчезнет. Исчезнет раз и навсегда. По углам виднелись убогие, малочисленные, ни на что не обращающие внимания люди. Один из них был почему-то почти голый. - Официант! - опять взвизгнул мой неугомонный сосед. Я сидел с ним вдвоем. - Какой-то ужас, - обратился он ко мне, прячась в свои мутно-слезливые, темные глазки, - уже пятнадцать минут жду официанта, а его нет. Наверное, трепется с поваром. Лучше застрелиться. Я не обратил внимания на его последнюю фразу, но вдруг увидел, что он вынимает из кармана огромный, какой-то дикий пистолет и кладет его на столик, рядом с меню. - Да вы что?! - вылупил я на него глаза. - А уже не первый раз этим занимаюсь, - смрадно улыбнулся он прилипчивым к самому себе ртом. - Чем? - Да стреляю в себя из-за всяких пустяков. Надоела вся эта жизнь. Одни неудачи и какая-то тягучесть. - Хм, - брякнул я, - но вы не походите на израненного человека. - А я до смерти стреляюсь. Без промаха... - был ответ. Я посмотрел в тарелку со своей колбасой и как-то по-съестному хихикнул, как будто колбаса была зеркальцем. - И это продолжается уже тысячу лет, - спокойно продолжал человек, угрюмо поглядывая на ползущего в стороне клопа. - Раздражают меня всякие казусы в миру. Как будто стенка. Или, может, просто терпения нет. Впервые я, кажется, зарезался каменным ножом из-за того, что долго не мог добыть подходящий шлем на свою голову. С этого и началось. Я хорошо помню некоторые из своих бесчисленных прошлых жизней. И все они кончались быстро и одним и тем же. Один раз я, например, повесился из-за того, что не мог найти носков, - он подмигнул мне. - Я почему-то очень быстр на судьбу и мгновенно рождаюсь опять, как только умираю. Сейчас, к примеру, меня зовут Петя. Я не знал, что ему возражать, и стал тупо доедать свой ужин. Потом поглядел на спины одиноко жующих людей и почувствовал нехорошее. Очень пугал меня огромный, видимо, туго набитый пулями пистолет, лежащий на столе. - Что же, самоубийство для вас способ развлечения? - вдруг осведомился я. - Ваш юмор не к месту, - сухо осадил меня Петя. - Просто мне надоело натыкаться на вещи. Полет, полет, у Петра Дмитриевича должен быть, полет! Потому и стреляюсь. Я молчал, съежившись жирной спиной. Куда он, собственно говоря, хотел лететь? Самоубийства и бесконечное мелькание новых жизней - это и составляло для него полет, или у него была надежда действительно куда-нибудь улететь, вырваться, все быстрее и быстрее меняя свои жизни? Но это оставались идеи, гипотезы. А сам он сидел передо мной и дышал в меня так, как будто не мог уйти. Меня стало беспокоить отсутствие официантки. - Не обращайте внимания, - заметил он. - Иногда я стреляюсь просто так, по инерции. Даже без особого раздражения на вещи. Он вдруг истерично схватил в правую руку пистолет и приставил его к своему глазу; другим глазом сурово, словно глядел на весь мир, подмигнул мне и - выстрелил... -------------------------------------------------------------------- "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.02.2003 13:56
[X]