Жан-Батист Мо Версальский экспромт
Комедия в одном действии
----------------------------------------------------------------------------
Перевод A. M. Арго
Ж.Б. Мо Собрание сочинений в двух томах. Т. 1
М., ГИХЛ, 1957
Бычков М.Н. mailto:[email protected]
----------------------------------------------------------------------------
Мольер, смешной маркиз.
Брекур, человек знатного происхождения.
Де Лагранж, смешной маркиз.
Дюкруази, поэт.
Латорильер, несносный маркиз.
Бежар, услужливейший человек.
Г-жа Дюпарк, маркиза-ломака.
Г-жа Бежар, недотрога.
Г-жа де Бри, осмотрительная кокетка.
Г-жа Мольер, остроумная насмешница.
Г-жа Дюкруази, слащавая злюка.
Г-жа Эрве, жеманная служанка.
Четверо посланцев.
Действие происходит в Версале, в зале Комедии.
Мольер, Брекур, Лагранж, Дюкруази, г-жи Дюпарк, Бежар, де Бри, Мольер,
Дюкруази, Эрве.
Мо Да вы что же это, господа, на зло мне так копаетесь? Что же вы
не выходите на сцену? Черт бы вас всех побрал! Да ну, скорее! Господин
Брекур!
Бр Что такое?
Мо Господин де Лагранж!
Лагранж. В чем дело?
Мо Господин Дюкруази!
Дюкруази. Что еще?
Мо Госпожа Дюпарк!
Г-жа Дюпарк. Ну, ну?
Мо Госпожа Бежар!
Г-жа Б Что случилось?
Мо Госпожа де Бри!
Г-жа де Бри. Что вам угодно?
Мо Госпожа Дюкруази!
Г-жа Дюкруази. Что там еще?
Мо Госпожа Эрве!
Г-жа Эрве. Иду, иду!
Мо А, прах их побери, с ума я с ними сойду! Вы, хотите, господа,
довести меня до бешенства?
Бр А вы чего от нас хотите? Мы даже ролей не знаем, а вы
заставляете нас играть. Кто кого доводит до бешенства?
Мо Странные существа эти актеры, попробуйте ими управлять!
Г-жа Б Ну, вот мы пришли. Что вы собираетесь делать?
Г-жа Дюпарк. Что вы затеваете?
Г-жа де Бри. О чем идет речь?
Мо Прошу вас всех сюда. Мы все уже в костюмах, а король прибудет
часа через два, не раньше. Давайте пока прорепетируем нашу пьесу и решим,
как ее играть.
Лагранж. А как можно играть то, чего не знаешь?
Г-жа Дюпарк. Я вам прямо говорю: я из своей роли ни слова не помню.
Г-жа де Бри. Мне придется с начала до конца играть под суфлера.
Г-жа Б Ая так просто выйду с тетрадкой в руке!
Г-жа Мо Я тоже!
Г-жа Эрве. Хорошо, что у меня немного слов!
Г-жа Дюкруази. Иу меня немного, но боюсь, что я и тех не скажу.
Дюкруази. Я готов откупиться десятью золотыми.
Бр А я бы предпочел двадцать ударов плетью, уверяю вас!
Мо Вы все жалуетесь на скверные роли, а что бы вы сделали на моем
месте?
Г-жа Б На вашем? А вам-то какая забота? Пьесу написали вы, - вам
ли ее не запомнить?
Мо Да разве дело только в том, собьюсь я или не собьюсь? А кто,
как не я, отвечает за успех пьесы, - это, по-вашему, пустяк? Вы думаете, это
так просто - разыграть смешную пьесу перед обществом, которое нынче здесь
соберется, и заставить смеяться почтенных особ, которые смеются, только
когда им заблагорассудится? Какой писатель не убоялся бы такого испытания!
Г-жа Б Если б вы и правда боялись, так были бы осторожнее и не
взялись бы за одну неделю подготовить пьесу.
Мо Как я мог отказаться, если таково было желание короля?
Г-жа Б Как отказаться? Надо было в самых почтительных выражениях
извиниться, сославшись на невозможность выполнить приказание в столь
короткий срок. Другой бы на вашем месте поберег свою репутацию и не пошел на
такой риск. Подумайте, что с вами будет, если пьеса провалится? Какой это
будет козырь в руках у ваших завистников!
Г-жаде Бри. Конечно, надо было в почтительных выражениях извиниться
перед королем или хотя бы попросить отсрочки.
Мо Ах, боже мой! Сударыня, короли требуют беспрекословного
повиновения и знать не хотят никаких препятствий. Им нравится только то, что
бывает готово в назначенный ими срок. Если же увеселение запаздывает, оно
теряет для них всякую прелесть. Они хотят таких удовольствий, которые не
заставляют себя ждать; чем меньше подготовки, тем это им приятнее. О себе мы
должны забыть: мы для того и существуем, чтобы угождать им, и когда нам
поручают что-либо, наше дело выполнять их поручение как можно скорее. Лучше
выполнить поручение плохо, нежели выполнить, да не в срок. Пусть нам будет
стыдно за неудачу, зато мы сможем гордиться быстротой выполнения. Однако
давайте начнем репетицию!
Г-жа Б Какой смысл репетировать, когда мы не знаем ролей?
Мо Вы будете их знать, ручаюсь вам! А если и не будете знать
назубок, то почему бы вам не проявить изобретательность? Пьеса - в прозе,
кого вы изображаете - вам известно.
Г-жа Б Покорно благодарю, проза еще хуже стихов!
Г-жа Мо Знаете, что я вам скажу? Вам бы следовало написать такую
пьесу, в которой играли бы вы один.
Мо Помолчите, жена, вы - дура.
Г-жа Мо Очень вам благодарна, дражайший мой супруг. До чего же
меняет людей женитьба! Полтора года назад вы со мной не так разговаривали!
Мо Да замолчите вы, бога ради!
Г-жа Мо Как странно, что коротенький обряд может лишить человека
его лучших качеств! На одну и ту же особу муж и поклонник глядят совершенно
разными глазами.
Мо Сколько лишних слов!
Г-жа Мо Я бы вот об этом написала комедию. Я бы отвела от женщин
ряд обвинений, я бы показала разницу между грубостью мужей и любезностью
поклонников, и мужья устыдились бы.
Мо Довольно! Сейчас не время болтать, у нас важное дело.
Г-жа Б Раз вам заказали пьесу о критике, которой вы подверглись,
почему же вы не сочинили комедию о комедиантах, о которой вы нам давно
говорили? Это была бы счастливая находка, и пришлась бы она весьма кстати,
тем более что ваши критики, решив изобразить вас, дают вам право изобразить
их, а написанный вами их портрет был бы куда более схож с натурой, нежели
ваш портрет, написанный ими! Сочинить пародию на актера, играющего
комическую роль, - это значит высмеять не его самого, а в его лице высмеять
то действующее лицо, которое он изображает; это значит воспользоваться теми
же чертами и теми же красками, которые употребляет он, рисуя всякого рода
комические характеры, взятые им с натуры. А пародировать актера, играющего
серьезную роль, это значит показать недостатки, присущие именно ему, потому
что в такой роли актер не прибегает ни к жестам, ни к смешным интонациям, по
которым его легко можно было бы отличить от других.
Мо Все это верно, но у меня есть причины этого не делать. Между
нами говоря, меня это не очень увлекает, и потом, для такой пьесы нужно
больше времени. Они дают представления в те же дни, что и мы, и за то время,
что мы в Париже, я видел их раза три-четыре, не больше. Я успел уловить в их
декламации только то, что невольно бросается в глаза, а для того чтобы
написать похожие портреты, надо было бы получше их изучить.
Г-жа Дю парк. Все-таки я кое-кого из них узнала в вашем исполнении.
Г-жа де Бри. Я ничего об этом не слышала.
Мо Мне пришла однажды в голову такая мысль, но я ее оставил: ведь
это же безделица, так, пустячок, вряд ли он кого-нибудь позабавит.
Г-жа де Бри. Раз уж вы другим говорили, так расскажите и мне.
Мо Сейчас не время.
Г-жа де Бри. В двух словах!
Мо Я задумал комедию, где один поэт, которого я должен был играть
сам, предлагает свою пьесу труппе, только что приехавшей из провинции. "Есть
у вас, - спрашивает он, - актеры и актрисы, которые могли бы создать успех
пьесе? Дело в том, что моя пьеса - это такая пьеса, которая..." - "Конечно,
сударь, - отвечают актеры, - у нас есть и мужчины и женщины, которых
одобряли всюду, где только нам ни случалось представлять". - "А кто у вас на
роли королей?" - "Вот этот актер недурно с ними справляется". - "Кто? Этот
статный молодой человек? Да вы шутите? Король должен быть толстый, жирный,
вчетверо толще обыкновенного смертного, королю, черт побери, полагается
толстое брюхо, король должен быть объемистым, чтобы было чем заполнить трон!
Король с такой стройной фигурой! Это огромный недостаток. Впрочем,
послушаем, как он читает стихи". Актер читает ему несколько стихов... ну
хоть из роли короля в _Никомеде_.
Я признаю, Арасп: он верно мне служил
И приумножил мощь... -
читает самым естественным тоном. А поэт: "Как? Это вы называете декламацией?
Да это насмешка! Такие стихи нужно произносить высокопарно. Вот
послушайте. (Подражает Монфлери, знаменитому актеру Бургундского отеля.)
Я признаю, Арасп... и так далее.
Видите, какая поза? Запомните хорошенько. Затем нужно напирать на последний
стих - это нравится публике и вызывает бурю восторга". - "Но, сударь, -
отвечает актер, - мне кажется, что король, беседуя наедине со своим
военачальником, должен говорить проще, - он не вопит, как бесноватый". - "Вы
ничего не понимаете. Попробуйте читать так, как вы читаете, вот увидите: ни
одного хлопка. Теперь посмотрим любовную сцену". Актер и актриса
показывают сцену Камиллы и Куриация:
Ты принял эту честь, и ты туда идешь,
И наше счастье ты позору предаешь?
Увы, мне ясно все... и так далее.
И играют они, как и тот актер, совсем просто. А поэт: "Вы издеваетесь надо
мной! Это никуда не годится. Вот как нужно это читать. (Подражает г-же
Бошато, актрисе Бургундского отеля.)
Ты принял эту честь... и так далее.
Увы, я знаю все... и так далее.
Видите? И искренно и страстно! Обратите внимание, что Камилла улыбается в
самые тяжелые минуты". Мысль моя в этом я заключалась: поэт должен был
проверить таким образом всех актеров и актрис.
Г-жа де Бри. По-моему, это забавно! Я с первого стиха угадала, кого вы
имеете в виду. Ну, а дальше?
Мольер (подражает актеру Бургундского отеля Бошато, читающему стансы из
"Сида").
До глубины души я потрясен... и так далее.
А этого узнаете - в роли Помпея из Сертория? (Подражает актеру той же труппы
Отрошу.)
Вражда, что властвует средь двух различных станов,
Вам славы не сулит... и так далее.
Г-жа де Бри. Я и этого, кажется, узнаю...
Мо А это кто? (Подражает актеру той же труппы де Вилье.)
О государь, Полибий мертв... и так далее.
Г-жа де Бри. Узнаю и этого. Но есть среди них такие, которых даже вам
трудно передразнить...
Мо Ах, боже мой, если приглядеться поближе, то у каждого из них
что-нибудь можно подметить!.. Но я из-за вас трачу драгоценное время.
Подумаем, наконец, о нас самих и не будем отвлекаться болтовней. (Лагранжу.)
Постарайтесь как можно лучше сыграть в сцене со мной роль маркиза.
Г-жа Мо Опять маркиза?
Мо Да, черт побери, опять маркиза! Нынче маркиз - самое смешное
лицо в комедии. А что может быть благодарнее такой роли? В старых комедиях
неизменно смешил публику слуга-шут, а в нынешних пьесах для увеселения
зрителей необходим смешной маркиз.
Г-жа Б Это верно, без него не обойтись.
Мо А вам, сударыня...
Г-жа Дюпарк. Ах, боже мой, мне с моею ролью не справиться! И зачем
только навязали мне эту кривляку?
Мо Ах, боже мой, сударыня, вы то же самое говорили про вашу роль в
_Критике Школы жен_, а между тем отлично справились с нею, и все в один
голос говорили, что лучше сыграть невозможно! Поверьте мне, сейчас будет то
же самое: вы даже представить себе не можете, как вы хорошо сыграете.
Г-жа Дюпарк. Это для меня непостижимо. Ведь я же не выношу кривлянья.
Мо Совершенно справедливо. Но как раз этим-то вы и докажете, что
вы превосходная актриса: вы изобразите особу глубоко чуждую вам по духу.
Итак, пусть каждый из вас постарается уловить самое характерное в своей роли
и представит себе, что он и есть тот, кого он изображает. (К Дюкруази.) Вы
играете поэта. Вам надлежит перевоплотиться в него, усвоить черты
педантизма, до сих пор еще распространенного в великосветских салонах,
поучительный тон и точность произношения с ударениями на всех слогах, с
выделением каждой буквы и с строжайшим соблюдением всех правил орфографии.
(Брекуру.) Вы играете честного придворного, вроде того, которого вы играли в
_Критике Школы жен_; следовательно, вам надлежит держать себя с
достоинством, говорить совершенно естественно и по возможности избегать
жестикуляции. (Лагранжу.) Ну, вам мне сказать нечего. (Г-же Б) Вы
изображаете одну из тех женщин, которые думают, что раз они никем не
увлекаются, то все прочее им позволено; одну из тех женщин, которые чванятся
своей неприступностью, смотрят на всех свысока и считают, что лучшие
качества других людей - ничто по сравнению с их жалкой добродетелью, а между
тем до их добродетели никому никакого дела нет. Пусть этот образ стоит у вас
перед глазами, - тогда вы схватите все ужимки этой особы. (Г-же де Бри.) Вам
придется изображать одну из тех женщин, которые мнят себя воплощенной
добродетелью только потому, что блюдут приличия; одну из тех женщин, которые
полагают, что грех только там, где огласка, потихоньку обделывают свои
делишки под видом бескорыстной преданности и называют друзьями тех, кого
обыкновенно люди называют любовниками. Войдите получше в роль. (Г-же
Мо) У вас та же роль, что и в Критике, мне нечего вам сказать, так же
как и госпоже Дюпарк. (Г-же Дюкруази.) А вам надлежит изобразить особу,
которая сладким голосом всем говорит приятные вещи, в то же время не
упускает случая сказать между прочим какую-нибудь колкость и из себя вон
выходит, когда при ней поминают добром кого-либо из ближних. Я уверен, что
вы недурно справитесь с этой ролью. (Г-же Эрве.) А вы - служанка жеманницы,
вы все время вмешиваетесь в разговор и подхватываете выражения своей
госпожи. Я вам раскрываю все эти характеры для того, чтобы они запечатлелись
в вашем воображении. А теперь давайте репетировать и посмотрим, как пойдет
дело. А вот как раз и несносный! Нам только его и недоставало.
Латорильер, Мольер и другие.
Латори Здравствуйте, господин Мольер!
Мо Мое почтение, сударь! (В сторону.) Нелегкая тебя принесла!
Латори Как поживаете?
Мо Прекрасно. Благодарю вас... Сударыни, не...
Латори Я сейчас был в одном доме и говорил о вас много хорошего.
Мо Премного вам обязан. (В сторону.) Чтоб тебя черт побрал!
(Актерам.) Позаботьтесь о том, чтобы...
Латори Вы играете сегодня новую пьесу?
Мо Да, сударь. (Актрисам.) Не забудьте...
Латори Вам ее заказал король?
Мо Да, сударь... (Актерам.) Пожалуйста, подумайте...
Латори А как она называется?
Мо Да, сударь.
Латори Я спрашиваю, как она у вас называется?
Мо Право, не знаю. (Актрисам.) Вам необходимо...
Латори В каких вы будете костюмах?
Мо Вот в этих самых. (Актерам.) Будьте добры...
Латори Когда начало?
Мо Как только пожалует король. (В сторону.) Вот привязался со
своими вопросами!
Латори А когда вы его ожидаете?
Мо Провалиться мне на этом месте, сударь, не знаю.
Латори То есть как не знаете?..
Мо Запомните, сударь: я самый невежественный человек на свете.
Клянусь вам, я ничего не знаю, что бы вы у меня ни спросили. (В сторону.) Я
в бешенстве! Этот палач преспокойно задает вам вопросы, ему и дела нет, что
вы заняты чем-то другим.
Латори Доброго здоровья, сударыни!
Мольер (в сторону). Ну вот, теперь за них примется!
Латорильер (г-же Дюкруази). Вы прекрасны, как ангелочек. (Поглядывая на
г-жу Эрве.) Так вы сегодня обе заняты?
Г-жа Дюкруази. Да, сударь.
Латори Без вас комедия сильно проиграла бы.
Мольер (тихо актрисам). Вы не могли бы его спровадить?
Г-жа де Бри (Латорильеру). Сударь, у нас сейчас будет репетиция.
Латори Помилуйте, я вам мешать не стану! Пожалуйста, продолжайте!
Г-жа де Бри. Но...
Латори Нет, нет, я никогда никому не надоедаю. Не обращайте на
меня внимания и занимайтесь своим делом.
Г-жа де Бри. Да, но...
Латори Без церемоний, репетируйте все, что угодно!
Мо Сударь, дамы стесняются вам сказать, но они хотели бы, чтобы во
время репетиции здесь не было посторонних.
Латори Почему? Для меня в этом нет ничего опасного!
Мо Таков обычай, сударь, и они ему следуют, да вы и сами получите
больше удовольствия, если не будете все знать заранее.
Латори Ну, так я пойду скажу, что вы готовы.
Мо Да нет же, сударь, сделайте одолжение, не торопитесь!
Мольер, Лагранж и другие.
Мо Бывают же на свете такие нахалы! Однако начнем. Представьте
себе, что действие происходит в приемной короля. Там каждый день случаются
презабавные истории. Туда легко заставить прийти кого угодно, можно даже
найти повод для появления дам, которых я вывожу в своей пьесе. Начинается
комедия с встречи двух маркизов. (Лагранжу.) 'Помните: вы должны войти так,
как я вам говорил, с самым, что называется, независимым видом, приглаживая
парик и напевая песенку: "Ла-ла-ла-ла-ла-ла!" А вы, все остальные,
посторонитесь: нужно дать двум маркизам побольше места. Эти особы к тесноте
не привыкли. (Лагранжу.) Прошу вас!
Лагранж. "Здравствуй, маркиз!"
Мо Ах, боже мой, маркизы так не говорят! Нужно сказать это гораздо
громче. Эти господа и говорят по-особому, чтобы отличаться от обыкновенных
людей. "Здравствуй, маркиз!" Начнем сначала.
Лагранж. "Здравствуй, маркиз!"
Мо "А, маркиз, мое почтение!"
Лагранж. "Ты что здесь делаешь?"
Мо "Черт возьми, ты же видишь: я жду, когда эти господа отлипнут,
наконец, от двери, чтобы и я мог просунуть в нее голову".
Лагранж. "Черт побери, ну и столпотворение! Не желаю я тут тереться,
лучше уж войду одним из последних".
Мо "Тут есть по крайней мере человек двадцать таких, которые
прекрасно знают, что их не впустят, и все-таки они теснятся так, что к двери
не проберешься".
Лагранж. "Крикнем погромче наши имена привратнику, и он пригласит нас
войти!"
Мо "Тебе это, может быть, и пристало, а я не хочу, чтобы Мольер
вывел меня на сцену".
Лагранж. "А я, маркиз, так полагаю, что в Критике он именно тебя и
вывел!"
Мо "Меня? Нет уж, извини! Это был ты собственной персоной".
Лагранж. "Право, это слишком любезно с твоей стороны - навязывать мне
свое изображение".
Мо "Черт возьми! Да ты, как видно, шутник! Даришь мне то, что
принадлежит тебе самому!"
Лагранж (смеясь). "Ха-ха-ха! Вот потеха!"
Мольер (смеясь). "Ха-ха-ха! Вот умора!"
Лагранж. "Как! Ты осмеливаешься утверждать, что это не тебя вывели в
роли маркиза из _Критики_?"
Мо "Понятно, меня! "Пьеса противна, противна, черт возьми, до
последней степени! Пирожок!" Это я, я, конечно, я!"
Лагранж. "Да, черт подери, смейся, смейся, а это ты. Хочешь, побьемся
об заклад? Увидим, кто из нас прав".
Мо "А что ты ставишь?" *
Лагранж. "Я ставлю сто пистолей, что это ты".
Мо "А я сто пистолей, что это ты".
Лагранж. "Сто пистолей наличными?"
Мо "Наличными. Девяносто получишь с Аминта, а десять наличными".
Лагранж. "Согласен".
Мо "Кончено дело".
Лагранж. "Плакали твои денежки".
Мо "А твои тебе улыбнутся".
Лагранж. "Кто же нас рассудит?"
Мольер, Брекур, Лагранж и другие.
Мольер (Брекуру). "Вот кто нас рассудит. Шевалье!"
Бр "В чем дело? "
Мо Ну, вот! И этот заговорил тоном маркиза! Разве я вас не
предупреждал, что в вашей роли нужно быть совершенно естественным?
Бр Предупреждали.
Мо Еще раз: "Шевалье!"
Бр "В чем дело?"
Мо "Мы побились об заклад - будь любезен, разреши наш спор".
Бр "Какой спор?"
Мо "Мы спорим, кого вывел Мольер под видом маркиза в своей
_Критике_: он говорит, что меня, а я говорю, что его".
Бр "А по-моему, ни того, ни другого. Вы оба с ума сошли, - зачем
вы принимаете такие веши на свой счет? Я слышал недавно, как Мольер выражал
свое возмущение в разговоре с людьми, которые обвиняли его в том же, в чем
обвиняете вы. Он говорил, что больше всего его огорчает попытка угадать, с
кого списан тот или иной его персонаж, что его задача - изображать нравы, не
касаясь личностей, что герои его комедий - создания вымышленные, что это
видения, которые его фантазия облекает плотью, дабы позабавить зрителей; что
он был бы в отчаянии, если бы случайно кого-нибудь задел, и что он навсегда
потеряет охоту писать комедии, если в них вечно будут отыскивать сходство с
кем-либо по наущению его врагов, желающих поссорить его с людьми, о которых
сам Мольер и не помышлял. И я нахожу, что он прав. Ну, к чему, скажите
пожалуйста, приписывать кому-то одному все слова и жесты и подводить автора,
объявляя во всеуслышание: "Он изобразил такого-то", когда все эти черты
можно найти у сотни других людей? Если задача комедии - рисовать
человеческие недостатки вообще и главным образом - недостатки наших
современников, то Мольер не может создать такой характер, который не
напоминал бы кого-нибудь в нашем обществе. Но если его обвиняют в том, что
он имел в виду всех, в ком можно найти обличаемые им пороки, то пусть уж
лучше ему запретят писать комедии".
Мо "Честное слово, шевалье, ты хочешь оправдать Мольера и заодно
выгородить нашего приятеля".
Лагранж. "Нисколько. Это он тебя выгораживает, но мы найдем другого
судью".
Мо "Предположим. Однако скажи, шевалье, не кажется ли тебе, что
твой Мольер выдохся и что у него иссякли сюжеты для..."
Бр "Иссякли сюжеты? О бедный мой маркиз! Сюжеты мы всегда будем
ему поставлять в достаточном количестве! Что бы он ни говорил и что бы ни
делал, а мы все не умнеем".
Мо Погодите. Это место надо особенно выделить. Послушайте, я вам
сейчас его прочту: "...и что у него иссякли сюжеты для..." - "Иссякли
сюжеты? О бедный мой маркиз! Сюжеты мы всегда будем ему поставлять в
достаточном количестве! Что бы он ни говорил и что бы ни делал, а мы все не
умнеем. Ты думаешь, что он исчерпал в своих комедиях все, что есть в людях
смешного? Даже если не выходить из придворного круга, разве он здесь не
найдет десятка два характеров, которых он еще не касался? Разве здесь нет
таких людей, которые притворяются закадычными друзьями, а только отвернутся
- рады горло перервать друг другу? Разве здесь нет низкопоклонников, пошлых
льстецов, которые даже не приправляют свои похвалы солью остроумия, у
которых и лесть выходит настолько приторной, что тем, на кого она
рассчитана, становится тошно? Разве здесь нет подлых прихвостней удачи,
вероломных поклонников Фортуны, которые кадят вам, когда вы благоденствуете,
и избегают вас, когда вы в опале? Разве здесь нет таких, которые вечно
недовольны двором, никому не нужных наперсников, назойливых тунеядцев, -
словом, таких людей, вся служба которых состоит в том, что они надоедают, и
которые требуют награды только за то, что они десять лет подряд докучали
королю? Разве здесь нет таких людей, которые одинаково ласковы со всеми,
расточают свои любезности направо и налево и бросаются к первому встречному
с распростертыми объятиями и с изъявлениями дружеских чувств: "Милостивый
государь, я ваш покорнейший слуга! - Милостивый государь, я весь к вашим
услугам! -Любезный друг, прошу вас не сомневаться в моей преданности! -
Милостивый государь, положитесь на меня, как на самого верного своего друга!
- Милостивый государь, как я счастлив, что могу вас обнять! - Ах, милостивый
государь, как давно мы с вами не видались! - Пожалуйста, распоряжайтесь
мною. Можете быть уверены, что я всецело вам предан. Я никого так не уважаю,
как вас. Я никого с вами не сравню, я прошу вас мне верить. Умоляю вас не
сомневаться во мне - я ваш слуга. - Ваш покорный раб". Так вот, маркиз, в
сюжетах у Мольера недостатка не будет. Все, чего он касался до сих пор, -
это сущие пустяки в сравнении с тем, что еще осталось". Примерно так это
надо играть.
Бр Понятно.
Мо Продолжайте.
Бр "А вот Климена и Элиза".
Мольер (г-жам Дюпарк и Мольер). При этих словах вы входите обе. (Г-же
Дюпарк.) Помните, что вы все время должны изгибаться, и как можно больше
ломайтесь. Это вам не по сердцу, но что поделаешь? Иной раз приходится себя
пересиливать.
Г-жа Мо "Ну конечно, сударыня, я еще издали узнала вас и по всему
вашему облику решила, что это можете быть только вы". "
Г-жа Дюпарк. "У меня есть дело к одному человеку, и я хочу здесь
дождаться, когда он выйдет".
Г-жа Мо "Я тоже".
Мольер Вот ящики, они вам будут креслами.
Г-жа. Дюпарк. "Садитесь, пожалуйста, сударыня".
Г-жа Мо "После вас, сударыня".
Мо Хорошо. После всяких безмолвных церемоний все занимают места и
говорят сидя, за исключением маркизов, которые то вскакивают, то снова
садятся по причине своего беспокойного нрава. "Черт возьми, шевалье, ты бы
лучше полечил свои наколенники!"
Бр "А что?"
Мо "Вид у них прескверный".
Бр "Плоская шутка!"
Г-жа Мо "Ах, боже мой, сударыня! Кожа у вас ослепительной белизны,
а губы огненного цвета!"
Г-жа Дюпарк. "Ах, что вы, сударыня! Не смотрите на меня, я сегодня
убийственно выгляжу".
Г-жа Мо "Сударыня, откиньте чуть-чуть ваш чепец!"
Г-жа Дюпарк. "Фи! Уверяю вас, я сегодня ужасна! Мне самой противно на
себя смотреть".
Г-жа Мо "Вы так прекрасны!"
Г-жа Дюпарк. "Полно, полно!"
Г-жа Мо "Покажитесь!"
Г-жа Дюпарк. "Ах, оставьте, умоляю!"
Г-жа Мо "Ну, пожалуйста!"
Г-жа Дюпарк. "Ни за что!"
Г-жа Мо "А все-таки..."
Г-жа Дюпарк. "Я просто в отчаянии!"
Г-жа Мо "На секунду!"
Г-жа Дюпарк. "Ах!"
Г-жа Мо "Вы непременно должны мне себя показать. Я от вас не
отстану".
Г-жа Дюпарк. "Какая же вы, однако, настойчивая! От вас не отделаешься".
Г-жа Мо "Ах, сударыня, право же, вам нечего бояться дневного
света! А злые языки еще смеют говорить, что вы чем-то мажетесь! Теперь я
сумею вывести их на чистую воду".
Г-жа Дюпарк. "Да я понятия не имею, как это мажутся... А куда идут эти
дамы?"
Г-жа де Бри, г-жа Дюпарк и другие.
Г-жа де Бри. "Позвольте сообщить вам, сударыни, приятнейшую новость:
господин Лизидас только что нас оповестил, что против Мольера написана
пьеса, которую будут играть знаменитые актеры".
Мо "Это верно. Мне даже собирались ее прочесть. Ее написал некий.. Бру... Броссо". .
Г-жа Дюкруази. "На афише стоит имя Бурсо, сударь. Но скажу вам по
секрету: к ней приложили руку весьма многие, и все ждут ее представления на
сцене с громадным нетерпением. И сочинители и актеры - мы все считаем
Мольера нашим злейшим врагом, и мы все объединились, чтобы его уничтожить.
Каждый из нас положил по мазку на его портрет, но мы все же не решились
подписать под ним свои имена. Слишком много для него чести - пасть в глазах
света под напором всего Парнаса. Чтобы поражение Мольера было особенно
позорным, мы предпочли выбрать никому неизвестного, подставного автора".
Г-жа Дюпарк. "Признаюсь, я в полном восторге!"
Мо "Я тоже. Черт побери! Насмешник будет осмеян! Ох, и влетит же
ему!"
Г-жа Дюпарк. "Будет знать, как над всеми издеваться! Этот наглец не
допускает, что у женщин есть разум! Он осуждает наш возвышенный слог и
хочет, чтобы мы говорили языком низким!"
Г-жа де Бри. "Что язык! Он бичует наши привычки, даже самые невинные. У
него выходит так, что достоинства преступны".
Г-жа Дюкруази. "Это возмутительно! Женщина ничего не может себе
позволить! Зачем он не дает покоя нашим мужьям, зачем он открывает им глаза
и обращает их внимание на то, о чем они сами никогда бы не догадались?"
Г-жа Б "Это еще что! Он издевается и над добродетельными
женщинами! Этот злобный шут называет их благонравными чертовками!"
Г-жа Мо "Наглец! Надо его проучить хорошенько!"
Дюкруази. "Сударыня, представление этой комедии нуждается в поддержке,
актеры Бургундского отеля..."
Г-жа Дюпарк. "Пусть они не беспокоятся. Я головой ручаюсь за успех!"
Г-жа Мо "Вы правы, сударыня. Многие заинтересованы в том, чтобы
она понравилась. Судите сами: все, кто считает, что Мольер их осмеял, не
упустят случая отомстить ему и станут рукоплескать этой комедии".
Брекур (насмешливо). "Еще бы! Я лично ручаюсь за десять маркизов, за
шесть жеманниц, за два десятка кокеток и три десятка рогоносцев, что они
отобьют себе ладони".
Г-жа Мо "А как же иначе? Зачем ему нужно было их оскорблять,
особенно рогоносцев? Ведь это милейшие люди!"
Мо "Да, черт побери, мне передавали, что ему за его комедии
здорово всыплют, - все сочинители и все актеры, сколько их ни есть, злы на
него, как сто чертей".
Г-жа Мо "Так ему и надо! Зачем он сочиняет злые комедии, на
которые валом валит весь Париж? Зачем он так изображает людей, что каждый
узнает себя? Зачем он не пишет комедии, как господин Лизидас? Тогда бы не
было никаких обид, и все сочинители говорили бы о нем только хорошее.
Конечно, на представлениях таких комедий особенной давки не бывает, но зато
они хорошо написаны, а против них никто ничего не пишет, наоборот: все, кто
только их ни посмотрит, горят желанием расхвалить их".
Дюкруази. "В самом деле, у меня есть преимущество: я не наживаю себе
врагов, все мои комедии заслужили одобрение людей понимающих".
Г-жа Мо "Как хорошо, что это вас удовлетворяет! Это дороже
рукоплесканий публики и тех денег, которые можно заработать на пьесах
Мольера. Не все ли вам равно, ходит публика смотреть ваши комедии или не
ходит? Важно, чтобы их оценили ваши собратья!"
Лагранж. "А когда пойдет Портрет живописца?"
Дюкруази. "Не знаю. Но я уже готов занять место в первых рядах и
крикнуть: "Вот это прекрасно!"
Мо "Черт возьми, и я!"
Лагранж. "С божьей помощью и я!"
Г-жа Дюпарк. "И я от вас не отстану, можете мне поверить! Я убеждена,
что буря восторга сметет недоброжелателей. Поддержать своими похвалами
защитника наших интересов - это наш прямой долг".
Г-жа Мо "Совершенно верно!"
Г-жа де Бри. "Все мы, актрисы, должны принять в этом участие".
Г-жа Б "Разумеется!"
Г-жа Дюкруази. "Безусловно!"
Г-жа Эрве. "Никакой пощады этому пересмешнику!"
Мо "Ну, шевалье, любезный друг, теперь пусть твой Мольер
прячется!"
Бр "Кто? Мольер? Даю тебе слово, маркиз, что он тоже собирается в
театр, - он хочет вместе со всеми посмеяться над портретом, который с него
написали".
Mо "Ну, черт возьми, это будет смех невеселый!"
Бр "Ничего, ничего! Он наверное найдет больше поводов для смеха,
чем ты думаешь. Мне показывали эту пьесу: самое удачное в ней заимствовано у
Мольера, - значит, это не только не расстроит его, но, напротив, обрадует.
Что касается отдельных сцен, где пытаются его очернить, я готов признать
себя последним дураком, если они хоть кого-нибудь убедят! Обвинение в том,
что он-де рисует слишком похожие портреты, на мой взгляд, мало того, что
недобросовестно - оно просто нелепо, оно на ногах не стоит. Я не понимаю,
как можно порицать сочинителя комедий за то, что он верно изображает людей!"
Лагранж. "Актеры мне говорили, что они ждут от него ответа и что..."
Бр "Ответа? Круглым дураком надо быть, чтобы отвечать на их
оскорбления! Все отлично знают, каковы их побуждения. Лучшим его ответом
была бы новая комедия, которая имела бы такой же успех, как и все
предыдущие. Вот верный способ отомстить им как следует. Их нравы мне хорошо
известны, и я уверен, что новая пьеса, которая отобьет у них публику,
огорчит их гораздо сильнее, чем все сатиры, которые можно на них написать".
Мо "Однако, шевалье..."
Г-жа Бежар (Мольеру). Позвольте мне на минутку прервать репетицию.
Знаете, что я вам скажу? Я бы на вашем месте повела дело иначе. Все ждут от
вас сокрушительного ответного удара, и если вас действительно оскорбили в
этой комедии, то вы имеете право все что угодно сказать про ее исполнителей,
не пощадить никого.
Мо Я возмущен. Только женщине может такое прийти в голову! Вы бы
хотели, чтоб я начал пальбу, чтоб я, по их примеру, разразился бранью. Не
великая в этом для меня честь, не великий урок для них! Оскорбления, ругань
- это им нипочем! Когда они, опасаясь отпора, обсуждали, ставить ли им
_Портрет живописца_, некоторые из них говорили: "Пусть он ругает нас,
сколько душе угодно, нам лишь бы заработать побольше денег!" Разве эти люди
могут чего-нибудь стыдиться? Какая же это будет месть, если я подарю им то,
что они сами жаждут получить?
Г-жа де Бри. Они, однако, жаловались на то, как вы о них отозвались в
_Критике_ и в _Жеманницах_.
Мо Верно, эти отзывы были очень обидны, и они имеют все основания
на них ссылаться. Но дело все-таки не в этом. Величайшее зло, какое я им
причинил, заключается в том, что я имел счастье нравиться публике немножко
больше, нежели им бы хотелось. И с тех пор, как мы приехали в Париж, по
всему их поведению заметно, что именно это их больше всего волнует. Но пусть
они поступают, как хотят, их затеи меня не тревожат. Они критикуют мои
пьесы? Тем лучше! Боже меня избави писать так, чтобы они восторгались! Это
было бы для меня позором.
Г-жа де Бри. А все же невелика радость видеть, как коверкают ваши
произведения.
Мо А мне что до этого? Моя комедия достигла цели, коль скоро она
имела счастье понравиться высочайшим особам, которым я прежде всего стараюсь
угодить. Мне ли не быть довольным ее судьбой? А все эти придирки - не
слишком ли они запоздали? Какое это теперь имеет ко мне отношение, скажите
на милость? Нападать на пьесу, которая имела успех, - не значит ли это
нападать не столько на искусство того, кто ее создал, сколько на мнение тех,
кто ее похвалил?
Г-жа де Бри. А я бы все-таки вывела на сцену такого бумагомараку,
смеющего порочить людей, которые его знать не знают.
Мо Вы с ума сошли! Вот так сюжет для придворного увеселения -
господин Бурсо! Хотел бы я знать, как можно сделать его забавным и кого он
насмешит, если его выволокут на подмостки! Быть выведенным на сцену перед
таким высоким собранием - это слишком большая честь для него. Он этого
только и добивается! Он нападает на меня так яростно, только чтобы обратить
на себя внимание; ему терять нечего, и актеры нарочно натравили его на меня,
чтобы втянуть меня в нелепую драку, чтобы с помощью этой хитрости отвлечь
меня от моих новых пьес. А вы столь наивны, что чуть было не попались на
удочку. Но я в конце концов выступлю публично. Я не намерен отвечать на все
эти критики и антикритики. Пусть они вешают всех собак на мои пьесы - я
ничего не имею против. Пусть они донашивают их после нас, пусть
перелицовывают их, как платье, и приспосабливают к своему театру, пусть
извлекают из них для себя некоторую пользу и присваивают частицу моего
успеха - пусть! Раз они в этом, как видно, нуждаются, - что ж, пусть
кормятся от моих щедрот, но пусть довольствуются тем, что я им уделяю, и не
нарушают приличий. Нужно соблюдать учтивость. Есть вещи, которые не вызывают
смеха ни у зрителей, ни у тех, о ком идет речь. Я охотно предоставляю им мои
сочинения, мою наружность, мои жесты, выражения, мой голос, мою манеру
читать стихи, - пусть они делают с этим все, что угодно, если это может им
принести хоть какую-нибудь выгоду. Я ничего не имею против, я буду счастлив,
если это позабавит публику. Но если я всем этим жертвую, то за это они, хотя
бы из вежливости, должны отказаться от остального и вовсе не касаться того,
за что они, как я слышал, нападают на меня в своих комедиях. Вот о чем я
буду покорнейше просить почтенного господина, который берется писать в их
защиту комедии, и вот единственный мой им ответ.
Г-жа Б Но ведь в конце концов...
Мо В конце концов вы меня сведете с ума. Не будем больше об этом
говорить! Мы занимаемся болтовней, вместо того чтобы репетировать нашу
комедию. На чем мы остановились? Я уж не помню.
Г-жа де Бри. Вы остановились на том...
Мо Боже мой! Я слышу какой-то шум! Это, наверно, прибыл король. У
нас нет больше времени на репетицию. Вот что значит отвлекаться! Ну, ничего
не поделаешь, только играйте дальше как можно лучше!
Г-жа Б Честное слово, я боюсь! Я не могу играть роль, если не
пройду ее всю целиком.
Мо Как так не можете играть?
Г-жа Б Не могу.
Г-жа Дюпарк. И я не могу.
Г-жа де Бри. И я.
Г-жа Мо И я.
Г-жа Э р в е. И я.
Г-жа Дюкруази. И я.
Мо Да вы что, издеваетесь надо мной?
Бежар, Мольер и другие.
Б Да будет вам известно, господа, что король пожаловал и ждет,
когда вы начнете.
Мо Ах, сударь, мое положение ужасно! Я в полном отчаянии. Наши
дамы в страхе, говорят, что перед началом им необходимо еще повторить свои
роли. Мы просим повременить одну минутку! Король милостив, он знает, как мы
торопились. (Актрисам.) Умоляю вас, подтянитесь, соберитесь с духом!
Г-жа Дюпарк. Вы должны пойти извиниться.
Мо Как извиниться?
Посланец, Мольер, г-жа Бежар и другие.
Посланец. Начинайте же, господа!
Мо Сейчас, сударь! У меня голова кругом идет...
Второй посланец, Мольер, г-жа Бежар и другие.
Второй посланец. Начинайте же, господа!
Мо Одну минуту, сударь! Что же это будет? (Актерам.) Вы хотите
меня опозорить?
Третий посланец, Мольер, г-жа Бежар и другие.
Третий посланец. Начинайте же, господа!
Мо Сейчас, сударь, мы готовы. Им только бы кричать: "Начинайте!" -
хотя король им ровно ничего не приказывал!
Четвертый посланец, Мольер, г-жа Бежар и другие.
Четвертый посланец. Начинайте же, господа!
Мо Сейчас, сейчас, сударь. (Актерам.) Так как же? Значит, я
осрамлюсь?
Бежар, Мольер и другие.
Мо Сударь, вы пришли сказать нам, чтобы мы начинали, но...
Б Нет, господа, я пришел сказать вам, что королю доложили, в каком
затруднении вы находитесь, и что он по безграничной доброте своей
откладывает вашу новую комедию до другого раза, а сегодня удовольствуется
любой пьесой, какую только вы можете сыграть.
Мо Ах, сударь, вы меня воскресили! Король оказал нам огромное
благодеяние тем, что предоставил время для исполнения своего желания.
Пойдемте же все вместе и поблагодарим короля за его великие милости!
Первое представление комедии было дано в саду королевского дворца в
Версале в октябре 1663 г. На сцене Пале-Рояля - 4 ноября того же года.
Мольер исполнял роль "смешного маркиза".
Комедия впервые была напечатана в 1682 г., в собрании сочинений
Мольера, изданном Лагранжем и Вино ("L'Impromptu de Versailles". Les Oeuvres
de monsieur de Moliere, revues, corrigees et augmentees. Paris, 1682, 8 v.).
Первые издания русских переводов:
1. И. Мещерский, "Версальский экспромт", "Русская мысль", 1881, Э 8.
2. Ф. Устрялов, "Экспромт в Версале", изд. О. И. Бакста, 1884. (Тот же
перевод под названием "Версальский экспромт", изд. А. Ф. Маркса, 1910.)
517. Действующие лица. Изображая в комедии репетицию на сцене
своего театра, Мольер сохраняет за исполнителями "Версальского экспромта"
собственные имена актеров своей труппы.
521. ...ваши критики, решив изобразить вас... - В ответ на
"Критику Школы жен" появились сразу два отклика: комедия-памфлет Визе
"Зелинда, или Истинная критика Школы жен" и полемическая комедия Бурсо
"Портрет живописца, или Ответная критика Школы жен" (см. предисловие).
522. Они дают представления в те же дни... - Бургундский отель и
мольеровский театр в Пале-Рояле ставили спектакли по воскресеньям, вторникам
и пятницам.
Монфлери (ок. 1610-1667) - известный трагик Бургундского отеля (см.
предисловие).
523. Г-жа Бошато (ум. 1683) - трагическая актриса Бургундского
отеля.
Бошато (ум. 1665) - актер Бургундского отеля.
Отрош (ум. 1707) - актер на роли наперсников. До Бургундского отеля
работал в театре Маре.
Де Вилье - актер Бургундского отеля на вторые комические роли.
527. Пьеса противна, противна, черт возьми... - фраза,
произносимая маркизом в "Критике Школы жен".
531. Ее написал неки.. Бру... Броссо. - Речь идет о Бурсо.
Его пьеса "Портрет живописца" уже шла на сцене Бургундского отеля.
'...называет их благонравными чертовками... - намек на слова Криэальда
из "Школы жен".
532. Лизидас. - В этом образе Мольер высмеивает автора "Зелинды"
Визе.
534. Пусть они донашивают их после нас... - намек на использование
сюжета "Смешных жеманниц" Сомезом в его пьесе "Истинные жеманницы",
направленной против Мольера.
Есть вещи, которые не вызывают смеха... - В этих словах заключен
протест Мольера против злостной клеветы, возведенной на драматурга его
врагами. (См. предисловие.)
Г. Бояджиев