(от 13.05.1999 г.)
ЧЕРНЫЙ БАЛАМУТ
-- В субботу (24.10) ходил к нам на Крупу. Тоска. Сплошной Головачев в
самом разнообразном виде. Он слегка разбавлен был Фраем ("Гнездами Химер") и
перумовским АМДМ. Смог найти лишь ЛГ Лукьяненко, в одном только месте и
последние "Ватерлинию" Громова и "Я возьму сам" Олди. Надеялся найти третью
часть Черного Баламута, но в очередной раз надежда оказалась несбыточной.
-- Начали с "Черного Баламута" Олдей, закончили "Письмами Баламута"
Клайва Стейплза Льюиса. Только и всего-то. Первое -- муть, второе -- вещь.
-- IMHO ты не прав, и то и то -- вещи, каждая по своему. конечно...
-- Но очень неприятно, когда трактуются не мифы, а трактовки мифов. Да
и уровень Махабхараты настолько выше, что ЧБ после нее выглядит несколько...
неумным, что ли.
-- А у нас "Иди куда хочешь" -- сколько угодно. А вот "Ватерлинии"
нету, да и "Я возьму сам" -- промелькнуло и исчезло. Зато Г. -- сколько
хочешь.
-- Как выясняется, знание, а особенно любовь к мифологии мешает читать
подобные книги.
-- Мне -- не мешает. Или тот кому не мешает либо плохо знает, либо не
любит мифологию ? Так сказать, по умолчанию ?
-- Хочу выразить большую признательность Вам за книги , которые
продолжают с завидным постоянством выходить. Особенно хотелось бы отметить
цикл "Черный баламут". Интерес, занесенный "Князем света", начал
разрастаться и шириться, за что большое спасибо!!!!! Маленький банальный
интерес -- откуда можно заказать 3-ий том (ну вроде везде смотрел)?? Заранее
спасибо!
-- Неужто меня не глючит и "Баламут" всеми присутствующими дочитан...
-- (V'Bann) Ка-акой такой "Баламут"?
-- "Ч-ч-черный"...
-- (V'Bann) Я все еще не вполне понял, о чем речь... это вроде бы
что-то от Олдей, да-а? Я пытался читать одну часть, с обычным результатом --
первые несколько десятков страниц и все. А фраза про "закон соблюден" мне
известна... не знаю откуда, но уже много лет. Видимо, из какой-то хорошей
книжки. Такие дела.
-- И мне -- из хорошей: из Олдейского Баламута... "Закон соблюден и
Польза несомненна, а Любовь -- при чем тут Любовь?" (с) Олди. Я говорила о
"Черном Баламуте" Г.Л. Олди: в трех книгах, объединенных героями и сюжетом
-- индуистский пантеон богов и три эры: Закона, Пользы и Любви. Мы живем в
Эру Пользы -- т.к. Эра Закона закончилась ьитвой на Поле Куру. Вдохновитель
битвы -- полная аватара младшего в семье богов, Кришны.
-- Только Любви, Закона и Пользы. Именно в таком порядке. И -- только
Вишну. Кришна-то и есть его аватара.
-- Ну вот. Читала-читала и не вычитала.:( Когда же была Эра Любви?
Нямс, не наступила она еще, как мыслится. Или первоначальный хаос и
зарождение сущего и мыслились проявлениями Любви? Вечно я все путаю.
Баламутно помнится, пмаешь ли... :)
-- Было-было. В трилогии и описывалось. Дескать, сначала вообще все
делалось по любви, посему ни закон, ни польза ни к чему были. (Первая эпоха,
вот имен не помню -- двапара-юга?) Золотой век, короче, хотя и был он всех
прочих длиннее. Потом пришла пора эры закона, а уж потом -- и пользы
(кали-юга, наша родимая).
-- Как я понял -- таки перед Эрой Закона была именно Эра Любви. А потом
уже Дхарма умертвил Каму... ;)
-- Какая вещь бесконечная -- этот Баламут! Уж и прочитала, а все что-то
новое узнается. От тех, кто был внимательнее... Thanx! Закон удушил Любовь,
и от этого проистекла Великая Польза...
-- (V'Bann) Я эту фразу помню не менее пятнадцати лет. Встречал ее явно
не у Олдей. А давно ли написан Олдейский Баламут?
-- Глюки? Наведенные воспоминания? Дежа вю, то-бишь, дежа антандю...
Знатоки всего, расскажите!
-- (V'Bann) Невозможно никак. Помню, как произносил это в школьном
коридоре по поводу кое-каких разборок. Так что фраза -- не из Олди.
-- 1. Ты читал в детстве индийский эпос в подлиннике.
2. Ты -- чья-то аватара... ;)
-- Олдей. :)
-- (V'Bann) Я давно подозревал. Однако связывать это с Индией и в
голову не приходило. Срочно надо консультироваться с Вязниковым. Или у
Лукьяненко?
-- Да, Володя, сходи-ка ты к Грею на консультацию, может порошочки
какие пропишет... ;-)
-- Может, читал "чужими глазами"?.. (с);) Лучше консультироваться у
перво-... то есть, второисточников -- у Олди. Суровость твоих рецензий
вызывает ассоциации с Индрой-Громовержцем, но у него юмора поменее... Нет,
хватит, так можно далеко зайти. :-Х
P.S. Не принимай всерьез. ;)
-- Ну, за всех, естественно, сказать не могу и не хочу, но я читал
только изложения индийских эпосов типа "Махабхараты". Мне олдевский Черный
Баламут понравился (правда, не читал последней книги). Но вполне отдаю себе
отчет, что прочитав хотя бы тот том "Махабхараты", что есть у меня,
восприятие мое олдевской трактовки событий могло быть и другим. Я читал
"Старшую Эдду" и пересказы скандинавских сказаний, "Гэсэра" и его
прозаический пересказ и представляю _НАСКОЛЬКО_ может отличаться изложение
каких-нибудь событий в оригинале (переводе) и в достаточно кратком
пересказе. Правда, Черный Баламут -- это все же не пересказ "Махабхараты", а
книга написанная по мотивам, использующая ее антураж. И тут уж зависит от
отношения каждого конкретного человека к такому использованию мифов. То
есть, насколько человек -- пурист. Мне оригинальные трактовки мифов
нравятся. Так, например, мне весьма нравится "Загадка Прометея" Лайоша
Мештерхази. А в ней мифы времени Геракла весьма своеобразно трактуются.
Кстати, вспоминал о "Загадке...", когда читал "Герой должен быть один" тех
же Олди.
-- "Черный Баламут" -- "хорошо, и хорошо весьма". Категорически не
согласен с мнением, будто сплав времен и социумов принижает "высокую
фэнтези". Как раз наоборот: узнаваемость характеров и событий, потрясающие
лексические параллели -- это как бы перевод с мертвого языка на язык живых.
Вольный, но мастерский перевод, позволяющий мне войти в миф, воочию
наблюдать происходящее и сверять древнюю историю с "текущим моментом". Более
обоснованными выглядят претензии к слишком сложной композиции романа. Но
лично я от этого неудобств не испытывал.
-- Черный Баламут. Название серии, уже есть три книжки. Мне не
понравилось. Идеи, мне понятной, либо нет, либо она очень хорошо
замаскирована.
-- H-да... Гигант ты, человече. Кстати, что подразумеваешь под идеей?
Мне показалось, что практически во всех произведениях Олдей так называемые
"идеи" весьма прозрачны для читателя.
-- Смена мировоззрения чем тебе не идея?
БЕЗДНА ГОЛОДНЫХ ГЛАЗ
-- Сами против себя боритесь... Это у вас там что-то противоречит :(
Тварьцы, кстати, весьма похожи на х-тианских монахов, умервщлявших плоть
аскезой ради неких философских принципов отринутых позже мировой общ-ностью
как неэстетические... Вот так и появилось исскуство Возрождения, принявшее в
кач-ве переходящего знамени идеалы античной калокагатии.
РАЗНОЕ
-- Очевидно, что фэнтэзи, как жанр, себя исчерпало. Кризис жанра, так
сказать. Толкиен и Желязны мне очень нравятся. Но после них... В общем,
повторы и самоповторы. Впечатление такое, что пишут по одному шаблону. И
зачем? Или с психикой не в порядке, или ради денег. Только без обид!
-- Первый раз вижу письмо от человека, прочитавшего _всю_ фэнтези...
Можно ли спросить столь начитанного человека: Толкиену или Желязны подражали
Олди? А кому подражал Сапковский? А кому... ладно, для начала хватит.
-- Ну, погорячился я. Хотя, начал читать Олдей... и через пару страниц
закончил. Вот так. "Сумерки" какие-то.
-- "Сумерки мира"? -- и что именно тебе не понравилось? Человек идет
через лес (так начинается книга) -- это что-то необычное, плохое? Не в
обиду, но слишком многие пишут так: "...начал читать, через 2 (3, одну
главу) бросил, следовательно книга -- плохая". Слишком быстро, слишком легко
отказываются, ищут "развлекалово", не хотят задумываться. :(
-- Олди подражали Желязны. Сапковский: Толкин -- мир, Желязны --
характеры.
-- А где в Бездне Голодных Глаз подражание Желязны и каким именно
книгам? Поконкретнее можно? Характер какого героя из произведений Желязны
соответствует характеру, скажем, ведьмака?
-- Скучно писать -- сложно. Издеваться над читателем, кидая бессвязные
куски, пусть даже стилистически безупречного текста -- сложно. Заставлять
видеть смысл там, где его не видел сам автор -- сложно.
-- Что понимать под "скучно"? Что для одного скучно -- для другого
интересно... Олди читал? Многим покажется скучно...
-- Вот, кстати, парадоксик, а? Одному из рьяных поклонников SG Олди ну
никак не идут, он даже и дочитать-то до конца, если мне память не изменяет,
ни одной книги не смог, а сам SG признался, что их книги ему нравятся.
-- Что же до планки в фэнтези -- то пока в наших палестинах ее
определяют Логинов, Олди, Дяченки.
-- Ну Логинов понятно, от романа к роману все круче (впрочем, ЧК-2 не
читал еще), а вот у Олдей и Дяченок ты что имел в виду? Не "Я возьму сам" ли
и "Пещеру"?
-- Сериал-то babilon 5 -- аля Олдя: философский боевик.
-- Ой, мама, смотри, это реклама!.. Ну ладно, пусть боевик. Может быть,
даже и философский чуток. Но сравнивать babilon 5 с творчеством Олдей -- все
равно что мешать кислое с пресным. Проблематика, мягко говоря, разная. И
способы подачи материала.
-- Да я и не сравниваю. Разные оне. Только суть у них одинаковая --
философский боевик.
-- (V'Bann) Что ты, что ты... Турбореализм -- это олдевский "Путь
Меча".
-- Олди? Просветите, пожалуйста, насчет этого писателя(писателей).
-- Что тебе сказать -- бери и читай! В любом случае -- не пожалеешь.
-- А чего просвещать, Олди они и есть Олди, слог хорош, пишут живо, но
иногда впадают в филосовский бред, а это им не идет. В начале советую
почитать "Путь меча", а потом к чему потянет "Зверь-Книга" "Ожидающий на
перекрестках". Если нииид(надо) по подробней пиши.
-- Просвящаем -- це Дмитрий Громов и Олег Ладыженский. Авторы
замечательного цикла БГГ (Бездна Голодных Глаз), таких не менее
замечательных книг, как "Герой должен быть один", "Путь меча", "ЧЕрный
баламут", "Мессия очищает диск", "Пасынки восьмой заповеди" и др. Читать
стоит. Если, конечно, твои вкусы не соответствуют вкусам Хозяина эльфятника.
(2ВБ -- без обид?)
-- Ты хочешь сказать, что мои вкусы соответствуют?
Мне вот Олди не понравились. Правда, читал я только "Пасынков..." и еще
что-то, про кого-то-там-на-перекрестке... Пасынки мне показались какими-то
скомкаными, недоделаными и скучноватыми. А вторая вещь... Ну, пока читал, не
мог избавиться от ощущенияя, что читаю не самый удачный перевод Желязны...
-- ИМХО ничего подобного, а "Пасынки..." далеко не самая лучшая их
вещь. Почитай-ка ты лучше Дорогу...
-- Во имя Дмитрия и Олега и Писательского Духа -- аминь! ;-))
-- Сейчас тебе Банников расскажет сколько книг Олди он начинал читать и
забрасывал на какой-нибудь странице. По мне так это самые добрые писатели,
встреченные мной в последнее время. Не могу мотивировать, но это ощущение
было и при чтении Герой должен быть один, и при чтении Пути Меча. И есть
ощущение, что люди хотят сказать что-то своими книгами. По-моему, достойные
внимания писатели.
-- "Злые Лукьяненко и Брэдбери тут больше не живут! Теперь тут живут
добрые Олди-с-Топорами!" (с) SU.BOOKS ;))))))))))
-- (V'Bann) Я ограничился бы минимумом -- "Витражи патриархов",
"Пасынки восьмой заповеди", "Мессия очищает диск"...Массаракш. Помню, что у
Олдей четыре неплохих книги, но обычно вспоминаю только три названия. Причем
почти всегда не те три, которые вспомнил в прошлый раз. Однако точно помню,
что их четыре. Блуждающий склероз какой-то. Хотят что-то сказать? И у меня
есть такое ощущение. Хотят... Жаль, что желания так редко совпадают с
возможностями.
-- Я надеюсь, Владимир, ты не будешь отрицать моего существования? А
раз так, то для, хотя бы, одного читателя, их желания совпали с
возможностями. А я лично знаю 3 (трех) людей, которые со мной согласны.
Кстати, это один из немногих случаев, когда моему мужу понравилось то, что
нравится мне. Последний раз он бил меня Осенними визитами по голове. За то,
что заставила его потерять сто-олько драгоценного времени. ;)
-- Часто начинаешь чтение какой-нибудь книги с определенными
ожиданиями. И если эти ожидания не совпадают с реальным текстом, то и
появлется отторжение и книги и, как следствие, иногда и всего творчества
данного автора. Зная такую особенность человеческого восприятия, я ,как
правило, предпочитаю делать выводы о книгах (особенно, если этот вывод резко
отрицательный) только после вторичного прочтения. Когда я уже знаю, чего
можно ожидать. И должен сказать, иногда мои выводы менялись на
противоположные. Так было, например, с "Сумерками мира" (Олди).
Я ВОЗЬМУ САМ
ПУТЬ МЕЧА
-- (V'Bann) Олди я и сам сейчас... пытаюсь читать. "Путь Меча" с
автографом автора. Дошел до прихода к кузнецу за железной рукой, процесса
подбора заготовок... И теперь думаю -- дочитывать или отложить до худших
времен. И так ведь все ясно -- станет герой мучаться с этой кованой
железякой, потом произойдут какие-нить полумистические чудеса и он со своей
рукой станет медиумом, потом окажется, что все это был заговор для всехней
пользы... к примеру, появился какой-нибудь внешний враг или активизировалось
древнее проклятие, а герой всех спасет нафик. Вот только не знаю --
Дзюттэ-Обломок, он что, вроде палача в отставке, да-а? Хорошо бы выяснить,
но это ж придется читать еще около полутысячи страниц... А времени нет, да
еще и укупил хорошую книжку -- из "Миров Стругацких", киносценарии. А еще
ведь у "ПМ" продолжение есть... офонареть. Идейка-то на повестушку, и к чему
там продолжение лепить, моя голова не есть понимать.
-- С точки зрения Блистающих -- таки да, Дзюттэ палач по рождению.
Кроме как ломать лезвия, этим кинжалом делать больше нечего. Разве что
стукнуть противника по голове, как дубиной.
-- Да, это тоже верно. Что делать палачу, когда некого казнить?
Переквалифицироваться в шуты! Я не воспринимаю "Дайте им умереть" как именно
продолжение "Пути меча". Да, мир примерно один, да, мы узнаем о дальнейшей
судьбе некоторых героев, но это совсем другая книга, совсем. И дух, и
ощущение.
-- О "ПМ" не будем -- дело вкуса. А продолжение... оно, конечно,
продолжение, только кроме общности мира ничего схожего там, разница 6000 лет
и т.д.. Да и язык абсолютно_ разный. Кстати, есть еще и предыстория, тоже
ничего общего.
-- Тяжело тебе... Я уже раз на 4-й перечитываю -- и все равно нравится.
Дай-ка я теперь по Стругацким поугадываю:
1. Или звездолет терпит аварию, или садится специально.
2. Как бы там в не было народ вылезший из звездолета героически
лезет в чужие дела или не менее героически выполняет поставленную задачу.
3. Из них половина дохнет. А оставшаяся половина счастливо
возвращается. Это если их было много. А если их было 1, то он тут же
немедленно организует/находит подполье.
К "Понедельнику..." все вышеперечисленное не имеет отношения,
Понедельник -- это здорово. Все вышеперечисленное имеет целью сказать: Не
трожь "Путь меча" -- он pулез! 8-п~~
Теперь о продолжении. Кабир, Мейлань, Шулма. -- 3 книги. А разве есть
дальше? Если есть -- я за это дело зарплату за пол-года отдать готов! А
насчет идейки на повестушку могу сказать: твоя биография тоже поместится в
две строчки на памятнике. Вот пример лаконичности. По крайней мере
Стругацкие только 1 идею сделали интересную. А тут идея, из которой можно
черпать и черпать. Среди сотен томов тут единственный, где обыгрывается
_разумная_ вещь, причем как главный герой. Единственное, что мне удалось
вспомнить -- это y Мерлина, сына Корвина из "Хроник Амбера" была такая же
разговорчивая веревка, да и та этой возможности очень быстро лишилась. А
Призрак на эту роль не тянет, сильно он самостоятельный. И к тому еще надо
добавить стиль речи, удачный юмор книги.Читать интересно и не грузит. Когда
читаетшь книгу всегда подсознательно остается впечатление от мест действия.
Так вот, что бы не писали Стругацкие -- места y них темные и мрачные. Вне
зависимости от того, о чем идет речь. Это то, из-за чего я _не_ люблю
Толкиена.
Во, блин, прорвало :).
Из всех книг, что я прочитал, а прочитал я их много, в памяти остались
Лайв Эспер Андерсен "Тебе этого не понять", Олди -- "Путь меча", Роберт
Асприн -- "Шутовская рота, и т.д.", "Мифо-толкования", Хайнлайн --
Комическая пехота и вообще все из его космической фантастики, Зилазни --
"Хроники". Это все -- как вершина горы, видно издалека. Много еще хорошего
читал -- но y Стругацких заметен только "Понедельник начинается в субботу".
-- Зарплату? Отдавай.
"Дайте им умереть" -- после-история через несколько сотен лет.
Действуют метательные ножи Бао Гунь и потомок знахарки Ниру, потомки
остальных главных героев, но непомнящие о предках, Гвениль, потерявший один
отросток гарда, и огнестрельное оружие, осознающее себя и не испытывающее
желания жить. Гораздо более философское, на мой взгляд, произведение.
"Я возьму сам" -- предыстория за 800 лет, повествование про жизнь
Абу-т-Тайиб аль-Мутанабби, "восшествие" его на престол Кабира и осознание
(очень-очень краем) себя Фархадом иль-Рахш фарр-ла-Кабир, тогда еще не
являющемся Фарром Кабира.
Читаются обе -- на ура. Приведенное мной ни в коем разе не ичерпывает
содержание этих прекрасных книг.
Олди -- великолепны, в своем стиле.
Стругацкие -- отличны, в своем.
Сравнивать или смешивать -- невозможно.
Это мое мнение.
-- (V'Bann) Если бы ПМ был рулез -- я бы его прочел еще год назад...
или больше. В общем, когда активно искал, чего отхватить нового и
интересного. А я говорю -- читать неинтересно. Докажи обратное. Ты так
тщательно пытаешься потоптаться по АБС, как будто я их здесь невыносимо
долго рекламировал и всячески противопоставлял Олдям. Relax.
-- Гм, а как это наезд на Стругацких повышает ценность "Пути меча"?
Чтой-то я не совсем понимаю связь между АБС и "ПМ" И как короткий жизненный
путь (кстати сомневаюсь, что он действительно такой) господина V'Bann
оправдывает некую гм...высосанность из пальца "ПМ"? ИМХО никак. Я так и не
понял, почему некоторые фанаты считают, что обругав другого автора они
возвеличивают своего? "Повергая чужих богов, утверждаешь своих..."? Все
равно кроме идеи в книге должна быть еще такая вещь как интересность, а в
"ПМ" ее нету. Нетути.
-- Хм. А по-моему вы друг друга стоите... :)
-- Будь ласка, назови мне _хоть одну эхотажную книгу_, которая не
подходит под твое определение. Если тебе не понравилось, книга еще не плоха.
А Олди здесь при чем? -- ну нравятся они ему, ну не нравятся тебе, ну и что?
Зачем ты поступаешь так, как советуешь не поступать Михаилу? Мне нравятся и
Стругацкие, и Олди, и Толькиен, и мороженое с шоколадом, ну и что?
-- Кстати, есть еще и предыстория, тоже ничего общего...
-- Если ты о "Я возьму сам", то это и не предыстория "Пути меча" вовсе.
С таким же успехом ее можно приписать к "Бездне голодных глаз", ведь там
Сарта упоминают и часть событий происходит в Городе. ;)
-- Можно, но мир-то Пути Меча, хотя как и сказанно -- общего мало.
-- Дык, в том-то и дело, что не совсем.
Далеко не совсем. ;)
-- (V'Bann) Дочитал. H-да. Так и не понял, за что хвалят "Путь меча"...
за юмор? Таки да, есть он. Местами, правда, слегка отдает деревом твердых
пород. Турбореализм -- это олдевский "Путь Меча".
-- Сама идея, как всегда, у Олдей, очень хороша. А вот исполнение... :(
-- Поконкретней, плз. Я ничего особо злобного не обнаружил, и в целом
"ПМ" мне нравится как в идеологическом плане, так и в плане технического
исполнения.
-- Не, ПМ -- однозначно правильная книжка, жаль Олди на ДИУ так
свалились со стиля. И, судя по ЧБ, возвращаться на него не собираются...
;-(((.
-- Дык волшебная сказка закончиласи и начались суровые будни. Скажу
только, что после прочтения эпилога "Путь меча" я подумал, что зря он
Хамиджу в жены взял...
-- Ну... Вопрос спорный. Цвета у ПМ и ДИУ слишком разные, но мне
понравились обе книги...
-- Господа! Благодарю вас за "Черный Баламут". "Продирался" только
через первый том. Но какая отдача! Считаю, что этот жанр стоит на первом
месте для любителей фантастики, т.к. он создает прямую связь человека с тем,
что должно быть у него в "корнях". Вы позволили мне очень легко начать
чтение книг по Индии. Сравнивать официальные источники с "Черным Баламутом"
дает настоящую подпитку для изучения. Спасибо вам!
-- Я, кажется, уже знаю, кто таков Колобок - давеча осилил Олдей,
"Грозу в Безначалье". Кстати, уж не сериальное ли начало эта книга?
-- В цикле "Черный Баламут" три книги. "Гроза в Безначалье", "Сеть для
миродержцев" и "Иди куда хочешь". Последняя заканчивается довольно
своеобычным образом, практически перекрывшим дорогу для дальнейших дописок.
То есть просто некуда. Да и все завязки, тянувшиеся с первого тома, в
третьем слишком явно закрыты.
-- Вот, "Баламута" перечитывал, и заметил:
-- Как ты себе это представляешь, Кришна? Волей судьбы все мои друзья
находятся здесь, в Хастинапуре, а все враги, по непонятной роковой
случайности,- там, вокруг мятежных сыновей Панду. Послушай я тебя, уж не
знаю, зачем, меня дурно приняли бы там и косо посмотрели бы здесь...
Что-то это мне напоминает :))
-- Как что? "Каламбхук-каламбхук, я тебя сьем!"
-- Hy почему сразу плагиат? Просто народ прикалывается над известными
вещами. Взять хотя бы песню (не помню из какой книги):
"Кедр зеленый, кедр кудрявый,
Раскудрявый кедр резной
Мы с подружкой со смуглянкой
Да под кедром, под сосной!"
Hy или там выражение (из той же книги) - "Харе крышка!" "А вы -
булочки, булочки!" :-)
-- У Олди в "Ожидающем на Перекрестках" была цитата из
несуществующего произведения: "... Когда мир станет обыденным и
реальность Бога уйдет из каждого дерева и грозовой тучи, тогда
умрут мифы ип ридет время низких потолков, пустых сердец и
рассудочных взглядов. " А ведь хорошо сказано. Именно такое
ощущение давило и мучило меня многие годы, а потом я устал, и
перестал чувствовать, и стал почти роботом, почти мертвецом -
потому что это превращение живого и прекрасного Мира в
декорацию - невыносимо.
Генри Лайону Олди посвящается:
"Мы - Бездна, - кричали эти глаза. - Мы - Бездна Голодных
Глаз... "
Дорога. С нее не свернуть назад. Живущий в последний раз?
Сквозь сумерки мира в забытый дом, где властвует только
страх.
Зайти - и узнать, что разбил давно свои витражи патриарх.
Попав в переплет - не терятся, восстать из рая несбывшихся
снов,
И в образ войти - чтоб себя не узнать в картине из древних
снов,
Но вот Перекресток. Пора идти, пока Дом не видит нас...
Мы - Бездна. Мы - те, кто ушел с Пути. Мы - Бездна
Голодных Глаз.
Kail Itorr
-- По непроверенным данным из сомнительных источников, по
мотивам "Витражей патриархов" Олдей выходит шлягер
"Витражи-и-и-и! Эт-та наша жи-и-изнь! ", и кроме того студия
Диснея снимает детский вариант книги - "Чудеса на витражах"; )
И кстати - "Мир лишь луч от лика друга, все иное - тень
его", это чье? Я не узнал...: (
-- Дракон/Зверь, что внутри человека -- это как у
Олдейских Пустотников... против них надо бороться, ибо они
противоречат сущности человека.
-- Мне не меньше, если не больше "Героя... " нравится
"Месссия очищает диск".
-- Если кто читал, как вам наезд(ы) на Олди в Пелевинском
"СССР ТАЙШОУ ЧЖУАНЬ"?: )
-- А не анахронизм ли это? "СССР Тайшоу чжуань" написан не
позднее самого начала 90-х...
-- В файле даты нет... Но певички, "Сын Хлеба"-Сын
Неба, правление под девизом етц., -- какая-то связь есть!
-- Ы-ыыыыы!... (Бессильно поникаю). Да как же ты, жэнь
хаовый, вообще мог что-то понять как в "СССР Тайчжоу Юань", так
и у Олдей (или, скажем, у Латыниной в Вэйском цикле), если ты
ничего из китайцев - хотя бы самое известное, "Рассказы Лао
Чжая о необычайном" Пу Сунлина, уж не говоря о "Троецарствии",
скажем, - явно не читал?! Все дело в том, что у Пелевина идет
игра в китайскую новеллу (притчу-быличку), певички -
непременный атрибут всей китайской городской прозы, Сын Неба -
титул императора (а автор незабвенной "Целины" именуется, ясен
пень, и Сыном Хлеба), "правление под девизом... " - в ряде стран
Дальнего Востока официальное летоисчисление шло по годам
правления императоров (или там королей - в Корее), а каждое
правление имело свой девиз...
-- Во первЫх строках своего письма хочу сказать Вам, что
"Мессия очищает диск" - одна из самых СТИЛЬНЫХ вещей, которые я
читал. Чтобы оценить ее по достоинству, нужно прочитать Пу
Сун-Лина, Лао Цзы и хотя бы что-нибудь по истории Китая.
"Речные заводи" и "Сон в красном тереме" тоже было бы неплохо.
А кто не читал, то не сможет КАК СЛЕДУЕТ оценить всю стильность
этой Вашей вещи. А вот для "Пасынков" читать много не надо...
Да и для "Героя".
Олег и Дмитрий. Я просто восхищен вашим писательским
талантом. Но сожалею по поводу вашего отношения к публикациям в
Интернете. Хоть я и предпочитаю иметь твердые копии книг,
однако мне гораздо более по душе отношение Лукьяненко, который
сказал, что "к сожалению, в контрактах теперь прямо запрещается
публиковаться в и-нете до выхода книг в издательстве" (за
дословность не ручаюсь, но дух соблюдьн). Я, конечно, совсем не
против того, чтобы авторы получали за свой труд деньги, также
понимаю, что вы не гонитесь за славой - теперь она за вами
гонится. Но все же... Ну не по-русски это!
Hello Oldie, Очень нравиться то
что вы делаете (пишите): ) И не только мне, скольким людям
давал почитать ваши книги еще никто не остался равнодушным
(всем очень! понравилось) Вот только с покупкой книг проблемы
: ( не могу их найти - купил уже 6, но вот появятся еще куплю...
Но кроме бумажного варианта хочется иметь и электронный - очень
удобно искать цитаты и не замызгивать книжку (я цитаты в
сочинениях использую, если вы не против ) Вот и хочу обратится
к вам с просьбой о предоставлении этих самых электронных
вариантов (конечно полных версий) я понимаю и уважаю ваше
авторское право и за нераспространение ручаюсь, тем более что
на покупаемость мной ваших книг это не повлияет - не могу я
читать с экрана голова и глаза болят... (конечно я могу
постаратся и найти эти файлы в других местах, они там конечно
есть, но думаю будет честнее попросить их у вас.. ) Щас у меня
уже есть(в виде файлов в полном объеме) это то, что достать
очень легко. Вот и хотелось бы как-то получить все остальное
что вы написали... Я понимаю вашу занятость и возможность
отказа(в связи с договорами и личными принципами), я не обижусь
так что решение за вами. Что могу сказать точно - вас читают,
любят и уважают. Пишите побольше!
Только вот мало ваших книг к нам в город привозят: ( щаз
спрос все на любовные романы а на нормальые произведения
читателя мало... при вашем качестве исполнения с той красотой
языка: )... в общем даже моя учительница по русскому языку вас
очень хвалит а ей уже под 50...
Здравствуйте, сэр Генри! И спасибо вам за ваши книги!
Давно хотел выразить восхищение вашим творчеством. "Герой
должен быть один", "Путь меча", "Войти в образ" - давно и
прочно обосновались на полке моих любимых книг.
А "Герой"... Я считаю его одной из трех лучших книг,
прочитанных мной в жизни (ну, если два моих десятка можно
назвать сколько-нибудь значимым жизненным сроком). Две другие:
"Час Быка" Еффремова и "Гравильт "Цесаревич" Рыбакова. Надо
признать, вы попали в хорошую компанию.
А теперь о наболевшем. После прочтения "Героя" (и
последующих перечтений) я с нетерпением ждал новых книг. И что
же... "Пасынки" - хороши, "Мессия очищает диск" - очень хорошо,
"Дайте им умереть" - я ждал большего, но все равно хорошо.
Книги - на высочайшем уровне. Хороши, нет слов... Но где
шедевр?! Да, знаю, что каждый раз шедевр не получится. Да,
знаю, что "Мастер" выходит из-под пера не каждый день. Но, черт
возьми, как хочется-то! Больше Олди, хороших и разных...
"Черный Баламут" (к сожалению, не прочитал еще третью
книгу, не могу найти в продаже) меня сперва вообще поверг в
шок. И это Олди?! Изящный, тонкий, остроумный, элегантный, но
самое главное - оригинальный? Я с горем пополам продирался
сквозь первую сотню страниц - меня мутило, каждая фраза
казалась неудачным повторением БГГ, каждая новая глава
оставляла ощущение усталости... Изящный, местами вычурный стиль
остался, но за ним не было ДУШИ. Не чувствовалось ее. Я готов
был плакать. Я ругался. Я говорил друзьям, что Олди - конец,
Олди исписался, вычерпал себя до дна и скребет теперь донную
муть вместо чистой воды. Я одолел полкниги. Бросил. Сказал
себе, что не стоит ждать большего и лучше снова вернуться к
"Герою" или "Войти в образ". Почувствовать за страницами книги
душу.
К "Баламуту" я вернулся через два месяца, совершенно
случайно. Прочитал еще пятьдесят страниц, ужасаясь мертвой
красоте слов... И еще тридцать. И вдруг... О, чудо! Олди
вернулся, властно сместив того, чье мертвое дыхание я ощущал
предыдущие страницы. И повеяло жизнью. Повеяло "Героем". Слова
ожили, вслед за ними ожили герои и боги, люди и картины битв...
Загрохотала Великая Битва. Я готов был петь. Дождался! Черт
возьми, дождался! Из-под темных покрывал мне показали краешек
шедевра... В один миг была проглочена вторая книга трилогии.
Шедевр ясно вырисовывался на горизонте...
Надеюсь, что третья книга будет не менее живой. Я больше
не хочу встреч с Пустотой. Честное слово, не хочу...
Вопрос: что за незнакомец был автором первой половины
"Грозы в Безначалье"? С уважением. Screamer
P. S. Извините, сэр Генри, если что не так, и в моих словах
Вы обнаружите грубость или неуважение. Поверьте, лишь мое
недостаточное умение плести витражи тому виной, а отнюдь не
недостаток воспитания.
(после ответа)
Здравствуйте, сэр Генри!
Спасибо за столь содержательный ответ на мое предыдущее
письмо. Прямо скажем, ни на что подобное я и не рассчитывал.
Это как разговаривать с гипсовой статуей профессора И. М.
Губкина, установленной в читальном зале нашей Академии.
Авторитет! Все понимает и молчит. А если статуя внезапно
начинает отвечать, причем не просто отвечать, а искренне вникая
в беды заучившегося студента... Это, как говориться, номер.
Приехали. Пора обращаться за помощью к дюжим молодцам в белых
халатах...
Извините за сравнение со статуей. Но не смотря на
приятный (в отличие от статуи) сюрприз, шок - сравним.
Оказывается Олди - живые люди (?! )
Прошу прощения за хлопоты, что доставила вам расшифровка
моего предыдущего письма. Больше постараюсь таких глюков не
допускать.
Насчет "Грозы в Безначалье". Возможно, вы правы, и "Гроза"
мне просто не "пошла". Может, слишком велик оказался стресс
"вживления" в иную культуру -- "далекую и чуждую" (хотя после
прочтения второго тома "Баламута" она стала мне почти родной)
или просто выпало читать "Грозу" в неудачный момент... Не знаю.
После перечтения все встанет на свои места. Пока могу сказать
лишь одно: буду ждать новых книг. С нетерпением.
Насчет книг... Будут ли издаваться сборники новых
рассказов? Я с огромным удовольствием прочел сборник "Герой
вашего времени", выходивший под одной обложкой с романом "Войти
в образ" (ваше издательство, если не ошибаюсь), а также
рассказы, включенные в романы "Дорога" и "Войти в образ".
Огромное впечатление на меня произвел "Мастер". Так мало строк,
так много смысла... Спасибо!
Здрасте еще раз!
Генри Лайон Олди! Я слышал, что под этой личиной
скрывается два соавтора. А кто они? Ну, первый, которого я
узнал - Дмитрий Громов.. Верно? Даже если и не верно, у меня
возник такой вопрос: как у вас получается так писать, что в
книгу буквально ныряешь, а выныриваешь глубоко утром..
Стандартный ответ - талант. Но он стандартен, а потому,
наверное, вы так не ответите. И еще, у нас возникло такое
разногласие - какова хронология серии о пустотниках? Потому как
я прочитал в том порядке, в каком мне их вручили, но вручили с
предупреждением, что хронология там мало соблюдается. Так вот..
И еще, есть продолжение после "Страха"? Агым, что-то я
многовато назадавал вопросов, потому спешу откланяться. SYL,
Arter
Здравствуйте, ОлДи!
Во-первых, поздравляю Вас с выходом нового романа "Я
возьму сам"! По моим подсчетам, это Ваш ТРИНАДЦАТЫЙ роман (из
опубликованных). Если я неправ, поправьте. Если прав... Мои
поздравления!!! Надеюсь, на одной чертовой дюжине Вы не
остановитесь.: - ) Польша, Китай, Греция, Индия, теперь
Аравия... Куда еще предстоит отправиться?
Во-вторых, вопрос к уважаемой редакции ньюслеттера
"OldNews". Возможна ли подписка на него с интернетовского
адреса? Если да, то как это сделать?
И в-третьих, о переизданиях. Когда выйдут "Баламут" и
"Путь Меча"? И не планируете ли Вы переиздать "Мессию... "? Дело
в том, что в Москве эта книга в последнее время стала
практически _недоставаемой_, и это подтверждают все "книжники",
с которыми я об этом говорил: - ((((((. Не дайте нам умереть!
(С) почти что Г. Л. Олди. Всего наилучшего. Евгений Смирнов.
-- Здравствуйте, многоуважаемый Генри Лайон!
Сегодня на лотке города-героя Москвы замечен новый двухтомный
Олдtво-Валентиновский роман. С чем, собственно, и поздравляю... В-))) Желаю
Вам (и нам тоже), чтобы Вы нас почаще радовали своими книжками! Успехов в
творчестве и не только! Здорово! Радуете вы нас, господа писатели...
Позавчера вышли НЗЖ, вчера -- "Черный Смерч" Логинова. Сегодня в Олимпийском
я их уже купил... Обе новинки уже лежат практически на всех лотках ярмарки,
где торгуют фантастикой... Rulez! Еще раз спасибо!
Кстати, что на очереди? (и из переизданий, и из свежих вещей)? Я
слышал, там ЭКСМО затеяло ПСС Олди, это правда?
-- Во время очередного рейда на книжн. рынок Петровка мною было
обнаружено и изьято 2-х томник Олди & Валентинов "Нам здесь жить":-)))
Обложки , как ни странно, очень даже ничего... А вот бумага -- это что-то,
ну и шрифт, как полагается -- для подслеповатых новорушей :-(
-- А что новая книга Олди&Валентинова (... Нам здесь жить - точно не
помню название, но по-моему там что-то про Апокалипсис) уже вышла? А то
что-то тут тишина.
ЗЫ. Видел в переходе на Лубянке за 82 p. - 2 тома.
-- ...В Разливе продавали по 55 за пару.
-- Восторг! Браво! :) Это я по поводу "Армагеддона". Планируется ли
продолжение?
-- Уррра! Сегодня в руках сабж держал!..
-- ...Очередная блестящая книга знаменитого автора, теперь в тройном
соавторстве. Армагеддон был вчера, а мы и не заметили...
-- А вот теперь - мое мнение по поводу собственно книги: Блин, не знаю,
с чего начинать - ругаться или восхищаться... Вы что ж это делаете?!!!
Лукьяненко обчитались?! Нафига ж таких мрачностей - "все умерли"?! Эдакие
"осенние визиты в мифологическую реальность". И стиль - очень заметно, что
не одни писали. BTW - что писал Валентинов, а что вы? Каждый свою часть или
как?
P.S.: Миньку жалко :)
-- Прочитал. Книга хороша. Там действительно Апокалипсис - локальный.
Пересказывать не буду, потому как не умею. :-( ИМХО, прочитать стоит. Хи-хи
- там есть проходной герой - Лукьяненко. Он основатель "Перум-фонда",
чемпион по греко-римской борьбе и... пахан местной "братвы" :-)
-- Я так понял, что он не локальный (Апокалипсис); в мире тоже
происходят необратимые изменения (H'даку-ванга цунами устраивает). Просто в
этом городе в экспериментальных целях устроили опережение графика ;) А
всяких приколов там полно. Кстати вопрос авторам: Кентавр _Фол_ имеет
какое-то отношение к _Фролу_ Соломатину, который упоминается в книге? Или
это просто совпадение имен?
PS. И еще обстановка в городке и его обитатели мне что-то напомнили
"Град обреченный" Да и фамилии что-то подозрительно совпадают. Например:
Крайцман в "Апокалипсисе" - Кацман в "Граде". Да и вообще обстановка тихого
помешательства и безысходности очень похожа на "Град.."
-- Кстати, а ты "Армагеддон был вчера" ОлдеВалентиновский читал? Во,
блин, круть накручена круто! ;)
-- Мда, господа мои. Честно потратив деньги, отложенные на новые штаны
мужу, купили Ваш вчерашний Армагеддон. После чего на следующий же день имела
удовольствие наблюдать ошалелое лицо оного мужа, дочитавшего оную дилогию.
Еще через день такое же выражение появилось на лице гостившего у нас друга.
Тоже дочитал, бедняга. Еще больше заинтриговало их единогласное определение
"Армагеддона" как "страшной книги". Прочитала, отложила, подумала, к себе
прислушалась - что там внутри шебуршится? А ведь действительно страшно,
господа.
Раньше мы в Кабир в гости да в каризы на экскурсию ходили, индийский
танец-спектакль смотрели. А нынче Город к нам сам в гости пришел. И тянет
посмотреть, не раскрылось ли небо там, за окном, до самой своей золотой
изнанки. Так, чтобы прозрачные ворота осколками вниз посыпались. И даже
мысли не возникает о том, что так не бывает. Бывает. И алтарка вон там в
углу горит, кухню вместо неработающей батареи согревает.
Злые вы, господа Олди. И Валентинова за собой сманили. Видно, очень вам
захотелось _в нас_ вложить душу. А как ваша душа локотками пихаться начала,
устраиваясь, так и наша проснулась, глазками заспанными проморгалась да и
вытаращила их во всю ширь: чой-то у вас тут деется? Только вот куда локотком
заедут - это по-разному бывает. Если просто под ребра, то еще перетерпеть
можно, а вот если под дых...
А вообще, это я так, слишком высоко на подложенной вами булавке
подпрыгнула. Не обращайте внимания, продолжайте души препарировать, ведь
"может, они для того и существуют, чтобы" их кто-нибудь препарировал.
Спасибо за то, что дали почувствовать себя тоже немножечко богом.
_____________________________________________________________________
-- Что же до популярности Олди - так о том говорит уже тот
факт, что в Киеве здоровенная сеть магазинов по торговле
ковролинами и прочиим ковропокрытием нарекла себя "ОЛДИ", и
реклама их ежедневно по TV... Причем логотип надписи - совсем
как на ранних книгах Олдей... Интересно, а сами-то Олди знают о
существовании в природе магазинов "ОЛДИ", а?
-- Олди?! Читал! какже нечитал?: ) я усе книжки етих двух
пиплов что под псевдонимом Г. Л. Олди прячутся прочитал, токма
везде конец у них какойто грусный: (
В ЗАПАЛЕ ПОЛЕМИКИ (раздел РАЗНОЕ, внутри)
-- Забавно у меня с Олдями - люди тащатся и кричат
"крутизна", а я начинаю читать и засыпаю. Разные у нас люди.
: - )
-- (V'Bann) У меня пошли "Пасынки восьмой заповеди" и
"Витражи патриархов". А "Путь меча" и "Герой должен быть один"
не пошли. Странно, правда?
-- "Пасынков" я бросил на середине (добыл "Лабиринт
отражений").
-- Что ж не вернулся?
-- Сожаления особого не испытывал, но, думаю, вернусь и
еще раз перечитаю - временами было весьма хорошо.
-- Вот именно. Хотя финал я не заценил.
-- А вот "Путь меча" и недавно читанные "Сумерки мира"
меня задавили.
-- (V'Bann) Не люблю я, когда меня задавливают.
-- А еще у Олдей рассказы классные.
-- Не помню ни одного. Может, не попадались? Надо будет
посмотреть.
--) Идея у Олдей хороша (имеется в виду Путь Меча).
Очень хороша. Но, имхо, как и все вещи Олди, страдает какой-то
непрописанностью, что ли. То есть сюжеты их традиционно хороши.
Мыслят они также нестандартно. Но. И вот тут начинается одно
большое но. Сбивается ритм повествования, становясь то слишком
затянутым, то, наоборот, совершенно конспективным. Главы,
написанные от Меча, имхо более интересны. Даже самой своей
подачей. И, в общем, куда более хороши, чем написанные от Чэна.
: ( Так что последние две трети книги читать мне было просто
страшно - сейчас начнется гон, и книга станет вообще скучной.
Что, увы, в результате и случилось. Тотальный хэппи-энд с
массовым прозрением и слиянием Кабира и Шульмы в экстазе и
какой-то совершенно неправдоподобный. А когда в довершение ко
всему еще и шут жив оказался - тут вообще возникли ассоциации
(сорри) со старой пародией Лимонадный Джо: ((( Кстати, юмор
также плосковат: ( Если бы человечество было убеждено, что
оружие - это зло, им никто бы не восторгался так, как многие и
многие люди. Причем особенная красота, страшная, я бы даже
сказала убийственная, есть даже в виденной мной некогда по ТВ
установка Тунгуска. Оружие всегда привлекало и будет привлекать
людей. И человеку, любящему оружие, никогда не придет в голову,
что оно - Зло. Кстати, я Пасынков начинала читать раза три и
бросала. Потом все же дочитала. Как всегда - нестандартная,
захватывающая идея, в результате комкающаяся до идеи
голливудского боевика - главное, чтобы "наши победили", причем
наименьшей ценой. И даже в тех случаях, когда победить в
приницпе невозможно.: ( А чего там особенно сложного для
понимания? Заметьте, у Дяченко например герои тоже чаще всего в
результате побеждают невозможное. Однако - какова цена их
героев...
From : Sergey Schegloff 2:5054/16.12 Sun 18 Oct 98 18:14. To : all
Subj : FScan: Олди Г.Л. "Я возьму сам"
------------------------------------------------------------------------------
Олди Г.Л. "Я возьму сам"
Москва, ЭКСМО-Пресс, 1998, "Абсолютная магия"
"И военный титул был дороже для аль-
Мутанабби диадемы царя царей"
Кто сказал, что Олди - писатель-фантаст? Кто издал эту книгу
в серии "Абсолютная магия"? Господа, вы не правы!
Перед вами - поэма. Ведь аль-Мутанабби, главный герой романа
- поэт, пусть даже меч его разит без промаха; а жизнь поэта -
это его песня. Но кроме того, поэт и сам Олди - читая роман, не
замечаешь разницы между плавно льющейся прозой и мерным ритмом
восточных стихов. "Я возьму сам" - блестящая аллегорическая
поэма о судьбе аль-Мутанабби, эмира и едва ли не шахиншаха,
отринувшего меч, чтобы войти в историю в качестве поэта.
А судьба эта ох как нелегка. В самом начале книги герой
погибает - и попадает в ад (который кому-то другому показался
бы раем). В этом аду шах - не просто шах, он носитель фарра,
заставляющего всех вокруг подчиняться малейшим его прихотям. И
не просто подчиняться, скрывая гнев - нет, подчиняться с
радостью, меняясь, как картинки на экране дисплея. Вчерашний
соперник становится преданным другом, женщины готовы отдаться
по первому намеку, и даже ночной разбойник бросается на шаха
только для того, чтобы утолить его жажду боя. Какой же мукой
оборачивается такая жизнь для поэта, привыкшего иметь дело
пусть с жестоким, но настоящим миром! И как труден его путь к
свободе - ведь для этого ему придется схватиться с самим
фарром, с черной магией, превратившей мир в театр марионеток.
Какой простор для фантазии, для лихих схваток, кровавых
ритуалов и толковищ с мудрыми волшебниками! Но не спешите
читать дальше; ведь аль-Мутанабби поэт, и Генри Лайон Олди -
тоже поэт. Ничего не будет дальше, кроме изысканных восточных
метафор, длинных касыд и маловразумительных странствий по
колдовским горам. Потому что меч - наваждение, посланное
фарром; и сколь не завоевывай Кабир мечом, это не оживит
запертых в нем марионеток. Силой обладает лишь песня; аль-
Мутанабби обретает настоящую жизнь, а поэт Олди окончательно
побеждает фантаста Олди.
И только бедный АК опять остался в дураках, вознамерившись
почитать фантастики...
А.Калашников, 16.10.98
Всяческих успехов! Sergey
--- xMail/beta
* Origin: Часовой Армагеддона 2: 10% done... С.Щеглов (2:5054/16.12)
-- А я думал, я в RU. FANTASY один такой, не заценивший
"Путь меча".
-- Ох, это Ваше самомнение...
-- Оно может сравниться только с моей скромностью.
-- Да, да, помню... Меня этот путь не давил. Просто герои
были какие то несолидные. Парни со двора, начавшие играть
навязанные им роли - и без особого желания сыграть их хорошо. И
- как следствие - читать было скучновато.
-- Мне вообще не удалось. Почти сразу прекратил.
-- Со мной сыграла шутку сверхпопулярность этого "пути". Я
все ждал, когда же наконец мне откроется из что-нибудь того, за
что сию книгу так любят... Не дождался. Потом взялся за
"пасынков" - и вообще не дочитал. Потом полгода на их книги и
не смотрел. Не попадись человек, убедивший прочитать "героя" -
не читал бы их и по сию пору. Вот так сии писатели чуть было не
лишились одного из перспективных "почти поклонников".
-- А может стоило все-таки потрудиться и прочитать? Я
давал "Путь меча" нескольким людям, тем кому удавалось
"прорваться" сквозь первую главу, где повествование идет от
лица Единорога, те дочитывали до конца и хвалили, другие же,
других я так и не убедил в том, что книга - хорошая и
интересная. Ты не увлекаешься холодным оружием? Во все века
мечи, топоры и некоторые другие виды оружия наделялись
сознанием, волей, душой - примеров масса. А они(Олди) взяли и
создали мир, где оружие - разумно - тебе мало одной этой идеи?
А проходящая через все произведение нитью идея, что само оружие
- еще не Зло, зависит от того - в чьих руках...
-- Уж если первую главу приходится терпеть... Меня одна
эльфийка второй год уговаривает попытаться, но я пока что читаю
более другие вещи.
-- Терпеть всегда что-то приходится - долготу и скуку
сидения с удочкой у пруда, к примеру.; ))))))))
-- Первая глава совершенно неподъемна - исключительно
потому что приходится привыкать к совершенно новому стилю... Я
тоже очень долго пыталась прочитать, выяснила, что в
электронном виде я вообще не смогу этого сделать и купила
книгу. И с книгой мне наконец удалось перевалить через этот
"рубеж первой главы", а дальше я уже, что называется, не успела
оглянуться, а книга уже кончилась...: ) Правильно тебя эльфийка
уговаривает. Потому как книга-то хорошая...
-- А наоборот было? Мне начало как раз весьма понравилось
и не в последнюю очередь - оригинальностью. А чем дальше - тем
хуже. И в целом впечатление смазалось. Imho, разумеется.
-- А мне аккурат только первая глава и понравилась!
Вернее, больше всего. А дальше - все скучнее и скучнее. Так и
не дочитала.
-- У меня Путь шел "на ура" где-то до середины (до
момента, когда Чен в родной город вернулся). Дальше я,
признаться, заскучал. До конца одолел, но единственное, чем
понравилась книга - попыткой авторов взглянуть на одни и те же
вещи со стороны Людей и Блистающих. И этим, IMHO, полностью
компенсируется банальность сюжетной линии.
-- По-моему, для каждого человека существуют "его" или "не
его" книги, и определить их можно только попробовав "на вкус".
К примеру, прочитав "Путь меча" Олди, я сказал себе - "Вот
книга, которую я ждал всю жизнь! " Другим людям она не
понравилась настолько, что они не смогли дочитать до конца
первой главы. Ну и что?
-- У меня та же ситуация. "Путь меча" я читал, затаив
дыхание - настолько книга проникнута духом айкидо: ) (этот
смайлик посвящается "Волкодаву" - жить можно и не ломая pуки
всем встречным-поперечным! ). И я знаю много людей, которые не
смогли прочитать дальше первых трех страниц.
-- Мне понравилась вся книга, весьма интересен
двусторонний взгляд на одни и те же детали. Кстати, если не
знаешь - есть продолжение "Дайте им умереть" 1997 "Эксмо" в
серии "Абсолютная магия". Действие происходит в современности.
А вообще: дык все книги - однообразны, если брать "голую"
сюжетную линию. Кто-то писал, что в литературе используется
очень малое количество сюжетов, все остальное - повторы. Мне
понравилдся _весь_ "Путь меча".
-- Сейчас дочитываю "Путь меча" Г. Л. Олди и у меня
почему-то возникло ощущение, что главные герои этого
произведения Олдей и "Дюны" Херберта (Чен Анкор и Пол Атредиас)
жутко похожи между собой.. Пытаясь это проанализировать на
более сознательном уровне я нашел такие точки соприкосновения:
1) Оба лишились каких-то частей тела, которым потом нашли
мистическую замену ( рука аль-Мутанабби вместо родной руки для
Чена и прозрение (дар пророчества) для Пола ) 2) Обоих помимо
их воли возвели в ранг божества.. (Асмохат-та для Чена и
Муад-диб для Пола) Это по крупному.. Там есть еще куча мелочей,
которые подтверждают сходство.. ЗЫ: Это мое ИМХО, которым я
захотел поделиться.. ЗЗЫ: Я не обвиняю Олдей в сознательном
копировании, а бессознательное практически неуправляемо =)..
-- На самом деле железячная pука куда как больше
напоминает перчатку Лито II. Только он дальше пошел. Что-то еще
действительно было, не помню уже. А в ранг божества в книжках
кого только не возводили.
-- Что угодно можно сравнивать с чем угодно. Тут как раз
тот случай, когда сравнивать лучше качественно. При прочих
равных Пол как был безжизненным силуэтом, так и остался, а Чен
вполне живой, теплый, объемный человек, пусть даже с железной
pукой. Мне так показалось; ну да мне вообще Дюна не
понравилось, а Олди - совсем наоборот.
-- В "Пути Меча" имеет место быть цивилизация-симбионт -
Блистающие. Каковые и обеспечивали мир во всем мире и во
человецех благоволение. Кстати, подумалось: не было никаких
Блистающих. Были люди, обожествившие оружие до такой степени,
что кровопролитие стало осквернением стали, и придумавшие
весьма остроумное обозначение для коллективного
бессознательного.
-- То ись? Резко признаем половину "Пути меча"
недействительной!; - ) Или же все было наоборот... Кто был
раньше -- Придатки или Блистающие?: - ) Надо бы раздобыть текст,
служивший Блистающим Библией, и в нем почерпнуть
подробностей...
-- Ой... Только не сериал!
-- Кстати - не совсем. Или есть такие симбиозы, где один
создает второго, а этот второй влияет на первого так, как это
ему захочется? А насчет "коллективного бессознательного" --
сначала так и было, Блистающие осознали себя позже. Кстати - из
коллективного бессознательного возможно получение новой для
всего общества информации?
-- Ага, и речи Единорога - второе _Я_ Чэна. А Дзюттэ -
третье. И так далее... Всего Вам... и побольше.... и бесплатно!
Игорь Черный, Анатолий Гусев. УКРАИНСКИЙ "ОМЕН"
Валентинов А., Дяченко М., Дяченко С., Олди Г. Л. Рубеж: Фантастический
роман. -- СПб.: "Стихия оЗон", Terra Fantastica, 1999. -- 576 c.
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество миров...
М. В. Ломоносов
Рецензируемый роман вышел и читался в те дни, когда вся планета
готовилась к очередному концу света, который, согласно предсказаниям
Нострадамуса, должен был состояться 11 августа 1999 г. То ли авторы
специально подгадали время выхода книги, то ли это простое совпадение (хотя
в литературе, тем более фантастической, подобные совпадения -- редкость), но
сама атмосфера, пропитанная ощущением конца, распада, способствовала общению
с писателями и их детищем. Ведь книга посвящена именно Концу света.
Чего-либо подобного читатель уже вправе был ожидать от сочинителей.
Недавно вышедшая дилогия Г. Л. Олди и А. Валентинова "Нам здесь жить", в
которой описаны события, происходящие после Армагеддона, настраивала нас на
появление книги о самой последней битве между Господом и Сатаной. Вероятно,
учтя упреки критики в недостаточном внимании к лирическому началу, создатели
жанров "философского боевика" и "криптоистории" решили привлечь к
сотрудничеству и знаменитый семейный дуэт из Киева -- Марину и Сергея
Дяченко. Эксперимент с авторским коллективом в пять человек таил в себе
опасность превращения книги в разнополосое разноголосье, настолько различны
творческие манеры каждого из уважаемых Мастеров (пишем это слово с большой
буквы, ибо творчество авторов, несомненно, составляет золотой фонд
отечественной фантастики). К счастью, разнополосицы не получилось. А
разноголосье в "Рубеже" есть. Вернее, не разноголосье, а полифония, ставшая
одним из основных приемов архитектоники романа.
О чем и о ком эта книга? В некотором царстве, в некотором государстве,
а точнее, на Украине XVIII в., процветающей под мудрым правлением гетмана
Кирилла Разумовского, у вдовы Ярины Киричихи родилось дитя-безбатченко. В
принципе, отец-то у него есть, но такой, что лучше бы его и не было. Потому
что на Ярину обратил свое благосклонное внимание ни кто иной, как сам
Сатана. Новорожденный младенец сразу становится причиной несчастий членов
его семьи (мать умирает, брат становится изгоем), малой родины (село Гонтов
Яр подвергается нападению бандитов и уничтожается) и объектом охоты
всевозможных добрых и злых сил. А если сказать, что зовут младенца Денница
(по-халдейски Ваал Зевув) или еще Несущий свет (на латыни Люцифер), то все
становится на свои места. Сразу вспоминается роман Д. Зельцера "Омен" с его
героем Демьеном. Да, "Рубеж" -- этакий "Омен" по-украински. С ведьмами,
чертями, запорожцами, жидами, тютюном, салом и горилкой. Как тонко подметили
авторы, любят в нашем Сосуде "байки про опырякив",
<...>
любят особенной,
чистой и бескорыстной любовью".
Если уж речь зашла о литературных реминисценциях, то их в романе
немало. Вообще, постановка своих произведений в общелитературный контекст --
один из важных элементов поэтики произведений Г. Л. Олди и А. Валентинова (у
супругов Дяченко этого меньше). Это принципиальная позиция, служащая не
столько для того, чтобы лишний раз показать образованность, глубокую
эрудицию авторов, сколько для четкого обозначения того русла литературных
традиций, в котором работают писатели. Вспомним, что начало этому приему
положил еще безымянный автор бессмертного "Слова о полку Игореве",
упомянувший в зачине песни одного из своих непосредственных предшественников
и учителей -- вещего Бояна. То же и в "Рубеже". С самых первых страниц
романа мы настраиваемся на определенную волну. "Пролог на небесах" отсылает
нас к книгам Священного писания "Берейшит, иначе Бытие; Тегилим, иначе
Псалтирь", книге Иова, к Корану, толкованиям мудрецов Мишны и великой книге
Зогар. И сам "Пролог" является блестящей стилизацией под эти древние книги.
Так обозначена одна из главных сюжетных линий "Рубежа" -- линия "чортова
сына" и его отца, мятежного ангела.
Следующий пласт реминисценций в романе связан с творчеством нашего
великого земляка и одного из основоположников "химерной" прозы в
отечественной литературе Н. В. Гоголя. На страницах книги встречаются мотивы
и образы "Вия", "Петербургских повестей", "Тараса Бульбы" и, конечно же,
"Вечеров на хуторе близ Диканьки". Достаточно сказать, что одним из
второстепенных (второстепенных ли?) действующих лиц становится пасичник
Рудый Панько -- старый ведьмач, помогающий героям оседлать чорта, чтобы
слетать на нем в Петербург за визой в Иноземье. Вскользь упоминается и сам
автор "Вечеров" -- "паныч из Больших Сорочинцев", который "укатил к
москалям, аж в самый Питербурх; байки
<...>
там, сказывают, друкует, про
души мертвячьи
<...>
, шинель напялил, нос задрал; и по ихнему клятому
Невскому прошпекту гоголем...". Итак, еще одна традиция (традиция
украинского "химерного" романа) и еще одна сюжетная линия, связанная с
украинским козачеством.
Помимо этого есть в "Рубеже" отсылки и к другим литературным
источникам. Например, к рассказу В. Пелевина "Хрустальный мир" (эпизод со
столкновением героев в Петербурге с тремя всадниками). Отправной точкой
сюжетной линии Юдки-Душегубца была, по нашему мнению, поэзия Т. Г. Шевченко
(прежде всего, поэма "Гайдамаки"). Не забыли авторы и свое собственное
творчество. Во второй части романа встречаются реминисценции из романов М. и
С. Дяченко "Ритуал", Г. Л. Олди "Я возьму сам" и А. Валентинова "Овернский
клирик". Здесь виден не только элемент подтрунивания, легкой самоиронии, но
и момент снова-таки знаковый, позволяющий определить жанр "Рубежа" как сплав
"философского боевика" (Олди), "криптоистории" (Валентинов) и "волшебного
романа" (Дяченко).
Вообще же дать жанровое определение "Рубежа" достаточно сложно. Тут
уместно говорить о неком жанровом конгломерате. С одной стороны, -- это
роман мистический, религиозно-философский. Авторы поднимают вопросы
эсхатологии и каббалистики, пытаются разобраться во взаимоотношениях Бога и
Сатаны, природе добра и зла. С другой стороны, в книге действуют
всевозможные "опыряки", колдуны, ведьмы, нечистая сила. Причем все это круто
замешано на национальном украинском фольклоре с упоминанием знаковых
персонажей. Так что речь может идти и о "химерном", или барокковом романе.
Наличие же странствующих героев, связанных обетом, представителей
цивилизаций Иномирья (крунгов, хронгов, Глиняных Шакалов, железных ежей)
позволяет видеть в "Рубеже" образец "fantasy". Наконец, историко-бытовые
реалии, coleur locale, относящие время действия ко второй половине XVIII в.
(упоминание гетмана К. Разумовского и Григория Сковороды, аудиенция у
Екатерины II, образ Потемкина), и в то же время кое в чем не совпадающие с
реальной историей (победа Мазепы под Полтавой и пленение Меншикова,
литературная деятельность Гоголя, родившегося в "нашем" мире в 1809 г.)
позволяют говорить об "альтернативной" или "криптоистории".
И все же: о чем и о ком "Рубеж"? Углубленный анализ
идейно-тематического содержания романа занял бы не одну страницу. Попытаемся
остановиться на главном. Книга эта, как ни банально это звучит, о рубежах.
То есть, о границах. О границах между добром и злом, кажущимся и реальным,
"можно" и "нельзя". О рубежах внешних и внутренних, находящихся в самом
человеке. О запретах и преодолении их.
Ломать стереотипы тяжело. Вся наша жизнь построена на них. К ним
привыкаешь, с ними сживаешься, они становятся милыми и родными. Но вот
приходит время, и границы-рубежи между устоявшимися представлениями и
нормами поведения размываются, становятся прозрачными и тонкими, как
пленочки. И тогда наступает настоящий Конец света. Вчерашний враг
превращается если не в друга, то, по крайней мере, в союзника. То, что мы
всегда считали добром, становится злом. Полезное трансформируется во
вредное. Как тут устоять, как сохранить ясность мысли и равновесие души? А
нужна ли она, эта незыблемость, стабильность? Ведь жизнь -- это борьба,
движение, а не стагнация. Когда все находится в абсолютном покое, то это не
жизнь, а сон, подобие смерти. Может быть, конец света -- это не так уж и
плохо? Ведь наступает время нарушать запреты, что и делают герои "Рубежа".
Центральных персонажей в романе семь: заклятый герой-двоедушец Рио и
чернокнижник ("зацный и моцный пан") Мацапура-Коложанский, отважная дочка
валковского сотника Ярина Загаржецка и мститель-убийца Иегуда бен-Иосиф,
Блудный каф-Малах, исчезник из Гонтова Яра, и волшебница Сале Кеваль; а
также "чортов сын" (будущий то ли Антихрист, то ли Спаситель) Денница --
Несущий Свет. Думается, не случайно в аннотации книги не упоминается чумак
Гринь, старший сын вдовы Киричихи, "чортов братец". Ну, не тянет он на
главного героя, никак не тянет. Куда более уместным было бы предложить это
место валковскому сотнику Логину Загаржецкому, этакому новоявленому Тарасу
Бульбе, в очередной раз доказывающему (или опровергающему?) тезис о том, что
"нет уз святее товарищества".
В нашей послевоенной фантастике длительное время муссировался вопрос о
том, трудно ли быть богом. Создатели "Рубежа" сформулировали его иначе:
легко ли быть демоном, тем, "чей взор надежду губит", и "кого никто не
любит"? Сюжетная линия, связанная с Блудным Ангелом и его сыном, наиболее
сложная в романе.
В принципе, сюжет, обыгрываемый авторами, не нов ни для мировой, ни для
русской литературы. В свое время к нему обращались Д. Мильтон, Д. Байрон, Т.
Мур, И. В. Гете, А. де Виньи, А. Пушкин, М. Лермонтов. Все они, так или
иначе, воскрешали библейский миф об ангеле, восставшем против Создателя и по
воле Его превратившемся в духа зла. Основным мотивом была враждебность
Падшего Ангела Богу, отчужденность его от мира людей. Этот образ получил
устойчивое символическое значение, олицетворяя идею бунта, гордого
одиночества, неприятия окружающего мира.
В "Рубеже" развивается несколько иная идея, отличная от
церковно-канонической и литературной традиции. Авторы отстаивают мысль, что
Сатана не враг Творцу. Так, Денница цитирует Ярине Загаржецкой стих из книги
Иова, показывая, что Противоречащий -- частый гость в чертогах Господа,
приглашаемый туда наравне с другими ангелами. Но, может быть, это всего лишь
лукавые словеса Искусителя, пытающегося погубить очередную невинную душу?
Ведь Сатана -- мастер казуистики. Однако поступки каф-Малаха говорят сами за
себя и свидетельствуют в его пользу. Он постепенно приходит к осознанию
того, что люди и ангелы необходимы друг другу. Общение с людьми делает
Падшего Ангела как бы человечнее. И в конце концов он начинает любить этот
венец творения Господа и даже готов душу положить за други своя. Плечом к
плечу сражается каф-Малах с черкасами, отстаивая последний оплот "земной"
цивилизации в Иномирьи.
Олди и Ко создают новое Евангелие, где ключевыми фигурами являются все
те же Отец и Сын. "Могу я избавить весь мир от суда с того дня, когда я был
сотворен, до нынешнего. А если отец мой со мной -- со дня, когда был
сотворен мир, до нынешнего. А если будут товарищи наши с нами, то от дня
сотворения мира до конца времен". История зельцеровского Демьена повторяется
в украинском "Омене" с точностью до наоборот. Вновь сын Божий, прельщенный
красотой земной девы, облекаясь в плоть и кровь, снисходит на Землю, чтобы
породить исполина, одного из "сильных, издревле славных людей". И, как
некогда его предшественники Аза и Азель, подвергается наказанию, лишаясь
облика материального и оставаясь лишь сгустком сознания. Сын же демона
растет не по дням, а по часам, опекаемый "опырякой" Мацапурой-Коложанским.
Кто может вырасти при таком воспитателе из "чортова сына"? Не иначе, как
Антихрист, погубитель мира в огне Армагеддона. Но будущий Денница -- вещь в
себе. Он развивается по своим, не известным людям законам. Ему изначально
ведомо Добро и Зло. Рубежей для Несущего Свет не существует. Они для него --
лишь тонкие радужные пленочки. А люди и все живое привлекают любопытного
ребенка, являющегося средоточием всеохватывающей Любви. Денница жалеет и
любит всех: и "доброго дядьку" Мацапуру, и "злую-добрую тетку" Сале, и
Несущую Мир Ярину Загаржецку, и крунгов с хронгами, и даже грозных стражей
Рубежей, "бабочек" бейт-Малахов. Он решает всех спасти. Но для этого ему
нужно "вырасти".
Создавая образ каф-Малаха, авторы использовали оригинальный прием,
показав его в процессе ученичества. Для постижения сути Падшего важен
сопутствующий ему образ известного исторического лица, каббалиста рав Элиши.
Налицо парадоксальная ситуация: взрослый дьявол учится, превращаясь из
Противоречащего в Вопрошающего и Постигающего, а дьяволенок знает все
изначально. Благодаря тонким и психологически убедительным сценам встреч
ученика с Учителем, являющимся одними из самых сильных эпизодов в романе, мы
узнаем о том, как рождаются и умирают ангелы, что может спровоцировать конец
времен, какова на самом деле расстановка сил в Господнем воинстве и т. п.
Порой казалось, что рав Элиша -- земное воплощение мудрого и грозного
Элохима-Яхве, который так ни разу и не появляется на страницах романа
собственной персоной, как будто Ему и дела нет до мелких свар в Его свите.
Удачны портретная и речевая характеристики этих героев. Сочинители не
впали в соблазн нарисовать очередного Мефистофеля в свитке и шароварах. Их
нежить по-своему симпатична. Особенно это можно сказать о Деннице. Несмотря
на относительную эпизодичность появления героя на страницах, он дан в
динамике. Постепенно из-под типично дьявольских черт проступает то, к чему
приходит в финале и его отец: человеческий облик. "Да, мальчишка рос не по
дням, а по часам, -- размышляет в книге Сале Кеваль, -- да, его облик
стремительно менялся -- но, меняясь, черты лица Денницы становились все
более человеческими! Еще недавно темная, едва ли не чешуйчатая кожа теперь
смотрелась уже просто смуглой. Длиннющие узкие глаза выглядели теперь скорее
раскосыми, обычными, хотя и не потеряли своего завораживающего мерцания. "А
ведь вырастет -- от девок отбою не будет!" -- вдруг подумалось Сале".
Посредством речевой характеристики Денницы авторам удалось передать
психологию ребенка, причем в процессе его развития. Постепенно детский лепет
приобретает осмысленное звучание. Среди наивных мыслей появляются глубокие
философские обобщения, ставящие в тупик взрослых.
Впрочем, далеко не все образы главных героев "Рубежа" равноценны и
выписаны так же мастерски, как упомянутые выше. Это и неудивительно. Роман
-- очень масштабное и грандиозное сооружение, и не все составляющие его
кирпичики несут одинаковую нагрузку. Так, к недостаточно разработанным
следует, по нашему мнению, отнести образ странствующего героя Рио. В отличие
от его двойника Юдки, он почти не вызывает никакого сочувствия. Этакая сума
переметная. Авторы пытаются объяснить его поведение особенностями данной им
клятвы, обрекающей Рио на постоянное служение кому-либо, но от этого образ
не становится более убедительным. Право же, думалось, что, покончив с
миссией парламентера, Рио останется на замковых бастионах, чтобы сражаться
вместе со своими друзьями-врагами против войск Сагора.
Сложен и прояснен не до конца образ другой представительницы Иномирья
-- Проводника Сале Кеваль. Как Рио и Юдка, она одержима идеей мщения.
Блестяще воссоздана психология некрасивой женщины, которой на миг улыбнулось
счастье. Казалось бы, вот она, долгожданная любовь, а там замужество,
материнство... Но безжалостная судьба судила иначе. Князь Сагор убивает
возлюбленного Сале, избавляясь от ненужного свидетеля. И Проводник чисто
внешне угасает. Ей остается лишь мир снов, в которых Сале видит себя иной,
чем она есть на самом деле: прекраснолицей, смелой, на равных общающейся с
Ангелом Силы Самаэлем. Какой сгусток нерастраченной энергии, сил и эмоций!
Ее тоска пробивается нечасто, импульсами. Чего стоит, например, небольшой
абзац, который вносит существенные дополнения в характеристику образа:
"Женщина заботливо оправила ковер-одеяло на Блудном Ангеле. "Как на усталом
муже", -- мелькнула диковинная мысль. Едва касаясь, тронула ладонью лоб
Денницы (холодный! мокрый...) -- и легко сбежала по ступенькам в обширный
холл замка, а там и во двор". Заметим, что это уже не Сале Кеваль 1-й части
-- бесстрастный ангел мести. Как и все герои романа, она к финалу
преображается, становится способной сочувствовать и сострадать людям, что
сразу же замечает Несущий Свет, переведя Сале из разряда "злых" в
"злые-добрые" тетки.
Особую группу в людности "Рубежа" составляют образы, связанные с
Украиной. С помощью авторов мы переносимся в яркий и пестрый мир, воспетый
И. Котляревским, Г. Квиткой-Основьяненко и Н. Гоголем. Под тенью этих трех
выдающихся украинцев и происходят все события книги, касающиеся "земной"
цивилизации. Заметим, что здесь таилась определенная опасность. Вступать в
соперничество с классиками литературы, из-за спин которых виднеется и силуэт
великого Кобзаря с его "Гайдамаками"... Для этого нужна еще какая смелость!
Признаемся, что мы не без предубеждения принялись знакомиться с
украинскими страницами "Рубежа", опасаясь нарваться либо на очередной
пасквиль, либо на очередной панегирик. К счастью, за дело взялись не
космополиты или "сальные" (в отличие от квасных) патриоты, а люди
по-настоящему любящие свое Отечество. Прошлое Украины воссоздано достаточно
точно и выразительно, несмотря на ряд шагов в сторону Альтернативной
истории.
Чем отличается история Украины в "Рубеже" от общеизвестной? Ну, разве
что тем, что в 1709 г. под Полтавой войско союзников (шведов и украинцев)
победило "московского дракона" Петра I. И все. Почему бы и нет? Украина
просто отстояла ряд своих прав и вольностей. Но, судя по событиям романа,
она осталась частью конфедерации с Россией, ведь для получения визы на
"зарубежную" поездку герои едут не в гетманскую столицу, а в Петербург.
Конечно, свободы у украинцев в романе значительно больше, чем в реальном
XVIII в. Они самостоятельно ведут военные действия против Турции. У них
действует свое законодательство, а не законы Российской империи. Однако есть
здесь и своеволие "диких помещиков", пользующихся слабостью центральной
власти для решения своих проблем, и погромы, и охота на ведьм. Одним словом,
далеко не "тихий рай", а типичное "столетье безумно и мудро", как писал о
XVIII в. Радищев.
На наш взгляд, следует быть признательными авторам за второе открытие
Украины. Ведь, говоря откровенно, классику сейчас перечитывают все менее и
менее охотно. Разве что "проходят" ее в школе. А так, взяв в руки новый
добротный фантастический роман, может, кто и исполнится гордости за наших
предков. Какими они, однако, были славными людьми, какие славные песни
сложили. Сотник Логин Загаржецкий, его дочь Яринка, писарчук Хведир Еноха,
есаул Ондрий Шмалько, пушкарь Дмитро Гром -- каждый из этих персонажей
выписан живым и запоминающимся. Так и всплывают в памяти строки из "Энеиды"
Котляревского:
Любов к отчизне где героит,
Там сыла вража нэ устоит,
Там грудь сыльниша од гармат.
Несколько образов стоят в этой группе особняком. Это Иегуда бен-Иосиф и
пан Мацапура-Коложанский. Последний является лицом историческим, реально
существовавшим. Это типичный украинский Дракула или, точнее, Синяя Борода. В
нем заключено сразу несколько характеров: философ-сибарит и чернокнижник,
развратник и добрый дядька-пестун, хищный захватчик чужих земель и
рачительный хозяин, на защиту которого горой встают подданные.
Юдка, наряду с "дьявольской семейкой", герой довольно сложный и
противоречивый. С ним связана проблема, которую в свое время так талантливо
воплотил В. Гроссман в "Жизни и судьбе". Это проблема геноцида еврейского
народа. Семья Иегуды становится жертвой набега гайдамаков на Умань. Авторы
рисуют страшную и омерзительную сцену насилия, время от времени всплывающую
по ходу повествования перед глазами героя. Читая эти страницы, ловишь себя
на крамольной мысли о том, что гайдамаки -- это обыкновенные бандиты, а не
народные герои. И вот двенадцатилетний малыш (возраст знаковый для иудейской
религиозной философии), ставший свидетелем погрома, просит у Неба последней
милости. Он молит сделать его убийцей, не знающим пощады. И, как в истории с
Рио, мольба была услышана. С тех пор в Иегуде бен-Иосифе живут два человека:
малыш, которому так и не суждено вырасти, и Мститель.
Противоречивость образа и заключается в этой двойственности. Как малыш,
от которого ожидали в будущем великих свершений, суля сан "наставного рава в
самом Кракове", Юдка умен и поэтичен. В нем воплотилась и сплелась воедино
мудрость еврейского и украинского народов. Он умеет тонко чувствовать и
переживать. Но Мстителю приходится пользоваться всеми приемами, даже
запрещенными. И потому зеркальным отражением сцены изуверства гайдамаков
Зализняка становится эпизод взятия Юдкой села Гонтов Яр, устроенной им
кровавой свадьбы.
Все же и Иегуда бен-Иосиф не избежал общей судьбы всех главных героев
"Рубежа". В финале он также нарушает Запрет на милосердие по отношению к
врагу и избавляется от раздвоения личности. Глубоко символичной становится
сцена единения трех нарушителей Запрета: Юдки, Рио и каф-Малаха. "Трое
стояли там. Рыжебородый мудрец, стройный воин и чудной бродяга. Спорили о
чем-то; руками размахивали. Казалось: вот сейчас взмахнут посильнее и взмоют
в ширь небесную, так и не прекратив спора. А ведь взмоют... Пойдут по
облакам, лишь обернутся напоследок: ну что же вы? догоняйте!"
Финал "Рубежа", как и почти во всех книгах сочинителей, оставляет
двойственное впечатление. Не хватает конкретики, четкости, к которой нас
приучили авторы массовой литературы и к которой мы привыкли в нашей
рациональной и жесткой повседневности. Попросил ли и Денница чего-то у
небес, в результате так и не став взрослым? И все, происходящее в "Эпилоге
на земле под небом", -- это события "нашей" или уже запредельной (загробной)
реальности? Повержены ли в прах равнодушные ко всему бейт-Малахи? Как видим,
вопросов много. Однако отвечать на них должен сам читатель. Хочется все же
верить, что героям "Рубежа" уготована куда более светлая судьба, чем
персонажам дилогии "Нам здесь жить". Уж больно они все симпатичны.
Не лишним будет сказать и о чисто внешнем оформлении "Рубежа". Это
настоящий полиграфический шедевр, выполненный в лучших традициях элитарных
изданий. Уже с суперобложки мы входим в мир романа, знакомясь с его авторами
и героями. Заслуживают внимания работы художников П. Борозенца и П.
Кудряшова, дизайнера книги А. Нечаева. Пожелаем Книжному клубу "Стихия оЗон"
и издательству Terra Fantastica и в дальнейшем радовать нас подобными
проектами. Тем же любителям фантастики, которым не посчастливилось стать
обладателями этого роскошного и по праву дорогого издания (к сожалению,
среди них и пишущий эти строки), остается лишь ждать массового, более
дешевого тиража, обещанного авторами к Новому, 2000 году. Поистине, он
станет отличным подарком всем читателям, живущим на Рубеже (не в этом ли
тайный, скрытый смысл названия романа?) двух тысячелетий.
А что же конец света?.. К счастью, он, как и в рецензируемом романе, не
состоялся.
Черный Игорь Витальевич, доктор филологических наук,
август 1999 г.
Анатолий Гусев
Мы живем в странном мире. В мире, где вчерашний день предсказать порой
труднее, чем день завтрашний. В мире, где на газетной полосе сверхскоростные
истребители мирно соседствуют со "снимающими сглаз и порчу"
магами-целителями с "дипломом международного образца". В мире, где усилиями
идеологов и рекламодателей символ и знак обрели самостоятельную жизнь, а то,
что они призваны были воплощать -- погребено под грудой позднейших
напластований.
В мире, в котором миф и реальность так плотно переплелись между собой,
что нет никакой возможности определить, где заканчивается одно и начинается
другое.
Да и нужно ли определять?..
...Вся творческая биография сэра Генри Лайона Олди от начала до конца
связана с мифами и легендами самым непосредственным образом. Начать с
собственно происхождения вышеозначенного "сэра"...
Первые произведения, подписанные этим непривычно звучащим именем,
появились в самое тяжелое для отечественной фантастики последнего
десятилетия время, в 1992 году. В первом сборнике харьковской серии
"Перекресток. Элитарная фантастика" (прошу отметить название!) вышли две
повести Г. Л. Олди: "Живущий в последний раз" и "Витражи Патриархов". Для
внимательных читателей, конечно же, эсэнгэшное происхождение "сэра Олди" не
осталось тайной надолго. Ну посудите сами, какой англосакс станет так много
и густо цитировать отечественную классику и вставлять в текст большие
фрагменты прозы Андрея Столярова и поэзии Элмера Ричарда Транка --
замечательной, но, увы, малоизвестной вне ролевой тусовки поэтессы. В 1993
году книжный рынок, перегруженный дурными переводами второсортной
англо-американской фантастики, не был готов принять пусть талантливого, но
-- вот беда! -- отечественного дебютанта, и у харьковских авторов,
поставивших себе целью во что бы то ни стало "пробить" в печать свои
произведения, по сути, просто не оставалось иного выхода, кроме как взять
англозвучащий псевдоним. Более того, "Олди" оказались в этом смысле отнюдь
не одиноки -- можно вспомнить Елизавету Манову из того же Харькова
(укрывшуюся под именем Лу Мэн), Елену Хаецкую (она же Мэделайн Симонс), и
многих-многих других. И все же целый год -- до выхода очередного сборника
серии "Перекресток", в состав которого вошел роман Олди "Сумерки мира" --
для широкой читательской аудитории оставалось загадкой: кто же именно
скрывается под этим звонким псевдонимом?
В отличие от биографии Г. Л. Олди, в жизни Дмитрия Громова и Олега
Ладыженского практически отсутствует интрига, загадка, элемент
недоговоренности. Немало усилий к этому приложили сами авторы, с готовностью
отвечающие на самые неудобные вопросы в сетевых конференциях, в которых
Дмитрий и Олег участвуют с завидной регулярностью. Кажется, у отцов "Генри
Лайона" нет никаких "скелетов в шкафу", никаких тщательно скрываемых
экзотических хобби и тайных увлечений -- разве можно сегодня назвать
"экзотикой" занятия каратэ или работу в театре? В общем, никакой почвы для
слухов, сплетен и тонких намеков на толстые обстоятельства -- всего того,
что не дает умереть корреспондентам разного рода "желтой прессы". Даже
рекламируя новое литературное направление, "философский боевик"
(единственным полноценным представителем которого, похоже, сегодня является
лишь сам Г. Л. Олди), соавторы вопреки всем традициям не пытались ни
ниспровергнуть своих предшественников, ни осмеять идейных противников, ни
втоптать в грязь недоброжелтелей.
Пожалуй, самая серьезная претензия к Громову и Ладыженскому (а точнее,
еще один миф, который очень легко развеять) -- аполитичность Олди,
декларированная соавторами где-то в 1995-1996 годах. Увы, для того, чтобы
увлекаться реальной политикой текущего дня и каким-то образом отражать это
увлечение в своем творчестве, Громов и Ладыженский слишком хорошо понимают
людей и слишком любят своих героев. Причем, что самое удивительное, не
только "положительных", а всех без исключения. Стоит присмотреться, и
становится понятно, что практически у каждого персонажа Олди есть резон
совершать те или иные поступки, что никто из героев Громова и Ладыженского
не творит зла просто так, от извращенной предрасположенности к пакостям. То,
что порою действия одних героев идут во вред другим -- следствие скорее
фатального стечения обстоятельств или не менее фатального взаимонепонимания,
но вовсе не злого умысла. В книгах Олди попросту некого изобличать как
"предателей национальных интересов" или как перекрасившихся приспешников
коварной Системы-Голема. А какая "реальная политика" может быть там, где
безраздельно господствует релятивизм, и любой поступок оправдан и верен -- с
той или иной точки зрения? Даже нечистая сила у Олди по-своему
привлекательна и ни в коем случае не злокозненна. Самое забавное, что так
оно, в общем-то, и есть: совершая даже самые неблаговидные поступки, каждый
из нас держит обычно в голове какие-то вполне разумные оправдания, и нет
оснований полагать, что в этом смысле господа политики так уж сильно
отличаются от простых смертных.
Однако все это вовсе не означает, что Олди совершенно не интересуются
взаимоотношениями человека и власти. Напротив -- философский и нравственный
аспекты этих отношений глубоко и подробно рассматриваются во многих
произведениях авторов -- от повести "Войти в образ", где главный герой силой
искусства обретает удивительную власть над умами целых племен, до уникальной
в своем роде книги "Я возьму сам", полностью посвященной проблеме
"богоданности" власти. Да и небесная канцелярия у Олди не слишком отличается
от земных "инстанций". Достойный смертный может без особых помех добиться
уважения у богов, стать с ними вровень -- и даже выше, -- а то и попросту
войти в пантеон. При этом все этические и нравственные аспекты
взаимоотношений человека с властью остаются практически неизменными...
Вообще значение мифа, легенды, эпоса в творчестве Олди трудно
переоценить. И дело не только и не столько в том, что подавляющее
большинство произведений Громова и Ладыженского, написанных за последние
пять лет, базируются на образах и сюжетах, пришедших непосредственно из
мифологии тех или иных стран. "Герой должен быть один" -- и Древняя Греция,
"Мессия очищает диск" -- и средневековый Китай, "Черный Баламут" -- и Индия
ведического периода... Эта связь пряма и очевидна. Но куда важнее --
мифологическое восприятие мира, пропитывающее насквозь все без исключения
книги Олди. То самое, которое делает их творчество редким и драгоценным
явлением не только в отечественной, но и в мировой фантастике, и почти
уникальным -- в фэнтези.
Итак, для начала условимся, что литература не просто осмысливает и
отражает (пусть порой в кривом зеркале) те или иные проявления жизни, как
утверждал советский марксизм. Литература и есть жизнь. Ну, а жизнь,
соответственно -- литература. Грань тонка, практически неразличима, да и к
чему различать?.. Как часто, шагая по знакомой с детства улице, мы вдруг
ощущаем себя героем той или иной книги или фильма. Или напротив: листая
страницы очередного романа, неожиданно понимаем, что автор, совершенно чужой
и незнакомый нам человек, с удивительной точностью уловил и описал именно
наши чувства, эмоции, мысли... Да нет, о чем там спорить: мы живем в книжном
мире. Именно они, книги, самые разные -- от "Морального кодекса строителя
коммунизма" до, казалось бы, сугубо развлекательных романов Эдмонда
Гамильтона, в значительной степени сформировали наше представление об
окружающем. Стереотипы поведения в определенных ситуациях, стандартные
реакции на те или иные раздражители -- все это почерпнуто из книг и фильмов,
рекламных плакатов и предвыборных лозунгов, застольных песен и бородатых
анекдотов -- ибо больше неоткуда. Сами того не замечая, мы живем во многих
книгах, ежеминутно переходя из одной в другую и постоянно меняя маски. Чем
шире знания, эрудиция человека, чем разнообразнее его интересы, тем шире
пространство выбора -- но и только. Вырваться за грань структуры, в которую
мы оказываемся влиты с первого своего дня, не дано никому. Но сама эта
структура настолько широка и разнообразна, что здесь есть место всему, что
только в силах представить человек.
Что значит "ощущать себя человеком НАШЕГО мира"? Реальность -- не более
чем совокупность бесконечного множества представлений о ней, незримо
соседствующих, конфликтующих и подпитывающих друг друга в одном физическом
объеме. Взгляд на мир представителя академической науки и молодежной
"тусовки", писателя-фантаста и преуспевающего банкира могут различаться куда
сильнее, чем представления о строении вселенной у землян и инопланетян в
НФ-книге или фильме. Но при этом мир не перестает существовать! Скорее
наоборот -- каждый новый взгляд, новая точка зрения, новый вариант придают
вселенной еще одно дополнительное измерение, раз за разом раздвигая ее
границы.
Заметьте: все поголовно герои Олди в той или иной степени являются
творцами. Они создают государства и поэмы, религии и рок-баллады,
философские теории и новых разумных... Герой-созидатель, которого так не
хватает в сегодняшней отечественной НФ, занимает в творчестве Дмитрия
Громова и Олега Ладыженского центральное место. Независимо от своего
социального статуса и даже от биологического происхождения, все без
исключения их персонажи творят -- или, по меньшей мере, кардинально изменяют
мир. Грань между словом и делом стирается напрочь в "Витражах Патриархов",
актерское искусство становиться реальной и могучей силой в "Войти в образ",
писатель из романа "Нам здесь жить" буквально на глазах превращается во
всемогущего демиурга... Там, где у многих создателей НФ гениальные (согласно
авторской ремарке) творцы начинают думать, как наемные убийцы, у Олди
происходит прямо обратный процесс -- их разбойники и душегубы уподобляются
поэтам. Подмечено на редкость точно: если любое действие, любое слово и
мысль влияют на все происходящее в этом мире (а это, несомненно, обстоит
именно так), то разница между создателем сотен бессмертных касыд, бродягой,
сложившим за свою жизнь пару матерных частушек, и любой бессловесной тварью,
самовыражающейся через действие -- только количественная. В этом плане Олди
удивительно демократичны -- в хорошем смысле слова. Они принципиально не
разделяют человечество на "элиту" и "плебс". Более того, авторы нигде ни
словом не намекают на саму возможность подобной сегрегации -- позиция,
бесспорно заслуживающая уважения.
Герои Олди никогда не занимаются бессмысленным разрушением ради
разрушения -- на месте ушедшего в небытие, по воле героя или против нее, тут
же возникает нечто иное, новое. Даже в лучших отечественных образчиках
"твердой НФ" широко распространена мысль, что достаточно уничтожить тех, кто
"мешает нам жить" (злодеев-политиканов, непонятных и оттого пугающих
чужаков, просто "бесполезных" людей) -- и путь к земному раю окажется
открыт. Штамп бульварной литературы: благородный герой, весь в белом, стоит
над телом поверженного злодея, воздев к небесам сияющий меч, и смело, не
щурясь, смотрит вдаль на восходящее солнце. Занавес, аплодисменты. У Олди
все не так. Поверженный враг сам по себе ничего не значит. Победа как
таковая не способна подтвердить (или, если уж на то пошло, опровергнуть)
верность твоей точки зрения. Тот, кого ты ныне попираешь, тоже был по-своему
прав. А значит, ты должен все силы положить на то, чтобы подтвердить
жизнеспособность точки зрения, за которую сражался. Остается снять белые
доспехи и надеть фартук гончара... А лучше -- и вовсе оставить латы в покое,
бескровно доказав свою правоту жизнью, творчеством, созиданием.
Как показывает опыт, мифы и легенды прорастают сквозь стекло, бетон и
теплотрассы современного города так же свободно и легко, как и через пески
арабского Востока времен "Тысячи и одной ночи" или сквозь мозаичные окна
храмов и крепостей средневековой Европы. Именно так обстоит дело в ранней
повести Олди "Дорога" из цикла "Бездна Голодных глаз", именно так происходит
в одном из последних произведений авторов, романе-дилогии "Нам здесь жить",
написанном совместно с Андреем Валентиновым. Разные произведения, разные
темы, разные уровни писательского мастерства -- ан нет, что-то заставляет
писателей раз за разом возвращаться к "городской сказке", берущей в
европейской традиции начало от фантастических повестей Э. Т. А. Гофмана,
немецкого романтика. Помните? Обычный летний день, солнце, река, и
долговязый студент Ансельм, разомлевший в тенечке и размечтавшийся о золотых
змейках...
"Городская сказка" Олди существенно менее лирична и оптимистична.
Особенно это касается романа "Нам здесь жить". Но все же и здесь писатели
умудряются сохранить свое обычное понимание человеческих слабостей, свою
обычную сдержанность и чувство меры. Казалось бы, чего проще: назови
поименно виновников бедствия, обрушившегося на крупный райцентр (в котором
без труда угадывается славный город Харьков), разделайся с ними руками
героев -- и шагай себе в новую, светлую жизнь! Но ткань мифологической
реальности не терпит столь грубого насилия. Все одновременно правы, и все не
правы в этом конфликте. Только если обычно героям Олди удается ценой тех или
иных жертв свести на нет опасные последствия -- и выжить самим, то на сей
раз ценой отсрочки приговора миру стала гибель всех центральных персонажей
романа.
Впрочем, Олди -- одни из немногих современных отечественных авторов, в
произведениях которых смерть героя очень редко ассоциируется с поражением.
Обычно писатель может сколько угодно доказывать себе и читателям, что его
персонаж погиб ради торжества правого дела, и так далее, и тому подобное. Но
самому-то покойному от этого какой прок? У Олди человек может прожить долгую
и полную (по его мнению) жизнь -- и не оставить в этом мире почти никакого
следа. А значит -- безымянным кануть в Бездну Голодных глаз. А может --
разрядиться краткой, но яркой вспышкой, навсегда войдя в историю и тем самым
обеспечив себе бессмертие -- и "право вернуться". Ведь разве не оживают
древние боги и герои, когда мы задумываемся о них?
Ну, а кроме того...
"Мертвых не существует! Совсем."
(с) Анатолий Гусев, 20.05.1999 г.
"Рубеж" (Олди-Валентинов-Дяченко):
Читать осталось совсем немного, так что прямо сейчас и отпишу.
Книга мне понравилась. Я всегда скептически относилась к разовому
соавторству, тем более, большой компанией, но вещь получилась монолитная. Я
скептически относилась к книгам большого объема, но читается очень хорошо, и
даже мой придирчивый взгляд не нашел или почти не нашел там длиннот.
Эксперименты с мовой очень забавны. Конечно, как постоянный прием они были
бы не забавны, но в одной книге, в таком сюжете и антураже -- самое то.
Хотя, ничего нового в антуражах там нет, мир Рио вообще как бы из штампов
компьютерных игр и фэнтезийных книг составлен, а Войско Запорожское -- это
Гоголь, вплоть до имен казаков. Но придумать такое -- скрестить Гоголя с
героической фэнтези, и историей о конце света, и с каббалистикой -- это
блеск!
Я бы смеялась, в общем-то и смеялась, но смысл книги достаточно
серьезный. У книги есть то, что так редко стало встречаться в фэнтези --
оригинальность. Открылся тот факт, который я подозревала интуитивно --
фэнтезийные вещи, основанные на фольклоре или классике бьют по яркости и
оригинальности, и даже по фантазии, тексты, написанные едино за счет
нагромождения собственных вымыслов автора.
Лена (Шаграта).
Андрей Валентинов, Марина и Сергей Дяченко, Генри Лайон Олди:
"...чуяло,чуяло вещее мое: зря на эту книжку бумагу извели...
...бач, яка кака намалевана!"
Рубеж.
Итак, случилось! Вот она, свеженькая нетленка из мира фэнтези! Сначала
определим жанр. Известно, что если автор один, то это монография, ессли их
двое -- это парнография. Ну а ежели их пять, то это уже свальный грех.
Ладно, не в жанре дело. Как говорится, лишь бы человек был хороший. Раз в
этой групповухе участвуют(-ет?) Г. Л. Олди, значит, будет пренепременно
новая модель мироздания. И действительно: мир, всесвит, это что-то наподобие
надутой перчатки, и по ее внутренней поверхности, по околице, мчится бешеный
сотник Логин, не замечая троп, ведущих в миры, сосуды по здешней
терминологии. Среди этих сосудов где-то и наш, родненький, а где-то и не
совсем наш, а где-то и освсем не наш. Ну да про эти дела мы читывали
многократно и у других авторов.
Ежели в каком из сосудов число праведников ниже критической, сосуд
схлопывается, наступает полный абзац. А чтобы люди и нелюди не шастали из
сосуда в сосуд, этим бардаком управляет целое полчище ангелов, у которых
друг с другом тоже свои счеты. И про это мы тоже читывали, у тех же Олдей,
например.
Вообще, первое впечатление, а оно всегда самое... -- что мы имеем дело
с чем-то нарочито литературным. Тут и Рудый Панько, и Тарас Бульбенко, и нос
майора Ковалева, и полет в Питербурх на чорте, в общем, Н. В. Гоголем так и
смердит. Про исчезника, "той що в скали сыдыть", мы читывали у Леси, да и в
Котляревского мы тоже нет-нет, да и заглядывали. Это я уже к одному из
главных антигероев подбираюсь. Мацапура -- его фамилия.
У классика по этому поводу сказано примерно так:
"Якусь особу Мацапуру
Там жарылы на шашлыку.
Горячый мэд лылы за шкуру
Та розтыналы на быку..."
А за що ж йому, бидолази, були таки пэкэльни мукы? А щоб не друкував
чужэ, як свое.... Не страшно, хлопцы? Ну да ладно, не вы первые, не вы
последние. Тот же Котляревский перелицевал Энеиду на малороссийский лад, да
и дедушка Крылов, да и другие. Вот тут и вопрос: все дозволено, только ради
чего?? Нарядить героев в запорожские одежки да поплавать всласть в знакомом
антураже? И все?
Да, вот еще что: подкинуть читателю подлянку -- ему, бедолаге, и
невдомек, что сосудец-то не совсем наш. Об этом он сможет догадаться только
где-то на сотой странице, где будет упомянут гетьман Петр Мазепа,
заслуживший славу под Полтавой, когда помог сокрушить северного московского
дракона. А в остальном-то будет все путем. Про Умань и Зализняка мы у Тараса
читывали, то, что какого-то гетьмана Зиновия часто вспоминают, так это тоже
не проблема, -- Богдан Зиновий Хмельницкий. Вот и разбнрись тут! Да только
беда не в этом.
А вот то, что с огнем, хлопцы, играете, вот где главная опасность! Я-то
знаю, что вы там у себя не полные антисемиты. Но от одного из главных
героев, Юдки, мстителя за погубленных в Умани сестер, желающего искоренить
этот подлый народ, до Протоколов Сионских мудрецов совсем недалеко. Ох, не
надо бы, ох не надо бы!..
Христа ненароком задели: "Так однажды уже считал пылкий сын Иосифа и
Марьям... Ради этой истины он кормил тысячи людей пятью хлебами и заставлял
мертвых восставать из пелен. Ради этой истины он бросался Именами направо и
налево. И что? Кто увидел смысл за покровами всех этих чудес, творимых им?
Единицы, как всегда и везде, единицы... Приведет ли это к свету?! Нет --
такие дары приводят лишь к Хлебу Стыда..."
А что же приведет к свету? И когда он настанет? О, это интересно.
Послушайте: "Лишь в 5755-м году от сотворения мира, лишь через два
тысячелетия без пяти лет после твоего рождения, о сын Иосифа и Марьям, когда
лицо поколения станет подобно морде собаки, знание Каббалы откроется
многим."
Давайте прикинем, Христу 2000 лет исполнится в январе 2001 года. Минус
пять, получсается 1996. Не тогда ли у честной компании родился замысел
написания "Рубежа"? Я, конечно, подозревал что-то такое... Вдруг ЭТО --
новое ОТКРОВЕНИЕ?!. Сказать по правде, меня и без этой подсказки подмывало
составить из выдержек только беседы каф-Малаха с рав Элиша и посмотреть, что
получится? Навешивание это лапши на уши, или и впрямь, как говаривал рудый
Панько у Н. В. Г., "В этом что-то есть", а все остальное -- это только
разбрасывание камней по кустам?
Вопросы... Это то, что музыкой навеяно. А ответы ? Работа читателя не
заканчивается по прочтении книги, работа только начинается. Не убирайте
ладони со лба. Талците да отверзется...
Немного мелочевки: Я думаю, слово "черкасы" относилось не только к
реестровому казачеству, но употреблялось в противовес понятию "русские".
Посмотрите на названия: рядышком расположены Русские Тишки и Черкасские
Тишки, Русская Лозовая и Черкасская Лозовая и т. д., а про казаков
Хмельницкий писал: "За нашим сарматским звычаем". А может, я и неправ.
А вот это точно ляп: "Морозный воздух слегка обжигал... сгребла в
ладошку скрипучий снег и, слепив упругий комок, запустила им в стойку
ворот..." Братцы, когда снег скрипит, он не лепится!
Все, что сказано выше, это от большого ума. А ежели говорить попроще,
то книжку я, что называется, проглотил. Дважды. Лихо закручено! А фразы-то
какие вкусные попадаются! "А чортяка подумал-подумал, скрутил левой рукой
кукиш, да такой щедрый, что и за неделю не обгадишь..."
Все, ребята, кончайте! Лучше все равно не написать!
Солунский Владимир Игоревич
________________________________________________________________
Олди Генри Лайон, Валентинов Андрей, Дяченко Марина и Сергей. Рубеж:
Роман. -- СПб.: Terra Fantastica, Книжный Клуб "Стихия о3он", 1999. -- 576
с. -- (Корона). 500. -- ISBN 5-7921-0257-0.
________________________________________________________________
Похоже, Украине самой судьбой предрешено стать Меккой для любителей
фэнтези. Харьковский затворник Генри Лайон Олди (в составе Дмитрия Громова и
Олега Ладыженского), супруги Марина и Сергей Дяченко из Киева, немного в
стороне -- еще один харьковчанин, Андрей Валентинов (он же -- Андрей
Валентинович Шмалько), произведения которого с одинаковым успехом можно
отнести как к жанру фэнтези, так и к альтернативной истории... Кого из
российских авторов можно поставить с ними рядом? Разве что Святослава
Логинова, "внезапного патриарха отечественной фэнтези". Возможно, дело в
том, что на Украине фантастика пользуется такой государственной поддержкой,
какой у нас сумели заручиться лишь представители так называемого
"литературного бомонда"?
...А еще в последнее время среди украинских фантастов вошло в моду
сложное соавторство. Частенько случается, что вполне сложившиеся
самостоятельные авторы образовывают временные или постоянные писательские
союзы. Причин к тому может быть множество -- от простого интереса до
интереса денежного. Но чтобы люди, и без того постоянно работающие в
соавторстве, допускали в свой тесный круг третьего-лишнего... а тем паче --
четвертого и пятого! Такого, кажется, у нас еще не бывало.
Но одна из многих прелестей всякой литературной традиции состоит в том,
что раньше или позже ее неизбежно ломают. Этим в последние полтора-два года
и занялись украинские фантасты -- активно и с явным удовольствием. Не так
давно уже увидел свет совместный двухтомный роман Г. Л. Олди и А.
Валентинова "Нам здесь жить", работа весьма небанальная и неожиданная. А
теперь подоспела и новая книга, написанная на сей раз уже тремя авторами (и
пятью людьми) -- "Рубеж".
...В неведомой чужедальней стране, где открыто действует магия, а герои
борются с драконами и полубогами, но не ведают огнестрельного оружия,
местный правитель подбирает человека, способного выполнить необычный заказ:
отправиться в иной мир и в целости и сохранности доставить оттуда ребенка,
сына то ли смертельного врага правителя, то ли его возлюбленного сородича.
Выбор падает на Рио, профессионального странствующего героя, Непобедимого,
жертву страшного и удивительного заклятия. А тем временем далеко-далеко, в
ином Здесь и Сейчас, по ту сторону строго охраняемого Рубежа, неладные дела
творится на землях Украинских. В лесном замке набирает силу страшный пан
Станислав, душегуб и чернокнижник, вдова в дальнем селе рожает ребенка от
"чорта", и со все большим трудом справляют свою службу черкасы сотника
Загаржецкого во главе с бешеной сотниковой дочкой...
Бессмысленно пытаться кратко пересказать все хитросплетения сюжета,
динамично разворачивающегося перед нами на страницах "Рубежа". Впрочем,
роман, вышедший тиражом 500 экземпляров в новой элитарной серии "Корона",
сложен не только сюжетно. Накал страстей и углубленная историчность (местами
альтернативная), характерные для Валентинова; изящная словесная вязь,
ставшая визитной карточкой Олди; ненавязчивый психологизм и лиричность
Дяченко... Все это смешано тут в равных, строго гармоничных пропорциях, и от
того текст читается "на вылет". Ничего удивительного: как-никак, к тому
объемом в сорок авторских листов приложили руку три самых талантливых
русскоязычных автора фэнтези (даже четыре, если считать Святослава Логинова,
выступившего редактором и автором предисловия). Перца в процесс чтения
добавляет и неизбежная попытка угадать: кому из таких разных, таких
непохожих писателей принадлежит тот или иной фрагмент? Кто какой мир
живописал, за кого из героев "болел"? Чья именно фантазия породила тот или
иной неожиданный поворот сюжета? Нелегкая игра: несмотря на то, что в
проекте принимало участие рекордное количество писателей, каждый со своим
языком, стилем и излюбленными приемами, обнаружить швы ох как непросто!
Роман скорее напоминает мозаику, где каждый элемент в точности
соответствует своему месту и назначению, но только все в совокупности
создает яркую целостную картину. Удачно (особенно для такого объемистого
произведения) закручена интрига, затягивающая читателя с первых же страниц.
Откровенно хороши "украинские" сцены: цвет и запах, своеобразный местный
говор и неповторимый колорит -- все это не раз заставит сладостно трепетать
сердце ценителя "гоголевской" Малороссии. Герои -- живые, яркие, сочные,
непохожие друг на друга...
Э-э, да что там говорить! Очередной эксперимент увенчался удачей, по
крайней мере, частичной: о коммерческом успехе проекта говорить пока рано,
но будем надеяться, и он не обойдет авторов стороной.
Интересно, будут ли наши украинские коллеги и дальше усложнять задачу?
И если будут, то как?
(с) Дании Старк, июль 1999 г.