Владимир Осинский
МАЯК НА ДЕЛЬФИНЬЕМ
Он пришел в поселок неожиданно и неизвестно откуда. Это был
паренек лет пятнадцати, худощавый и в своей незрелости похожий на
жеребенка - из тех, что покорно и вдохновенно откликаются на розовый
зов зари, и с полным самозабвением приветствуют звонким ржанием
девственно и неправдоподобно алый диск солнца, и бьют аккуратными
копытцами в тугую мягкость одетой травой, по-утреннему влажной
земли...
Вот такой он был - сероглазый, довольно-таки тощий и удивительно
молчаливый. А поселок был маленький, почти весь окруженный океаном,
сосны в нем росли как хотели - порой они пробивались сквозь крыши
скромных рыбачьих домиков, а вокруг маяка стояли уверенной стройной
стеной. Люди здесь жили грубоватые и простые, они верили во всякие
чудеса, но никто почему-то не удивился появлению этого паренька,
которого, как выяснилось на следующее утро, звали коротким именем Рой,
а также тому, что его приютил одинокий старик Вельд. Вельд был
когда-то рыбаком не из последних, но состарился и стал смотрителем
маяка. Правда, работа его не особенно тяготила - корабли проходили
здесь редко, - однако он вставал неизменно в пять и шел проверить,
горит ли огонь. Люди его любили и уважали, а Вельд был ровным в
обращении с ними, не отличался, как большинство других стариков,
болтливостью и любопытством. И может быть, именно поэтому он не
спросил у Роя, кто он и откуда, просто бросил в угол комнаты охапку
морской травы и буркнул:
- Будешь спать здесь... Если хочешь, конечно.
Он всем - даже делая самое доброе дело - говорил так: "если
хочешь", потому что был уверен, что никому нельзя давать советов и
рекомендаций и побуждать поступать так или иначе. Ведь люди все могут
обратить во зло.
Рой стал жить у старика Вельда, и прошло довольно много времени,
прежде чем обитатели полуострова заметили, что начали происходить
чудеса, а тем более поняли, откуда они идут.
Рой ни с кем не дружил и никого не чурался. Но и эта его черта,
всегда вызывающая озлобленность сверстников, не отталкивала
окружающих. Его приняли - и все. И почему так получилось, тоже никто
не смог бы сказать и не задумывался над этим.
Он помогал Вельду зажигать огонь на маяке, охотно ходил в море
вместе с остальными рыбаками, подолгу сидел один на один со старой
Вельдовой овчаркой - они молча смотрели друг другу в глаза и,
казалось, о чем-то говорили, - в прибой смело катался по волнам на
отполированной морем доске, а однажды, когда его попытался вызвать на
драку парень, бывший старше и сильнее его, просто спокойно и
пристально посмотрел ему в глаза, и противник Роя сразу как-то
съежился и стал похож на овчарку Вельда - только был, конечно, куда
непригляднее...
Рой ни в чем не уступал обитателям Дельфиньего (так он почему-то
назывался) полуострова. Только в одном.
Был здесь утес, круто нависший над океаном. Считалось особой
доблестью взобраться на него по крутой каменистой тропинке и просто
смотреть вниз и вперед на расстилающуюся лазурную гладь или черные
гневные валы бушующей воды.
Рой этого никогда не делал. Однажды ему насмешливо бросили:
- Боишься?
И он серьезно и просто ответил:
- Да, я боюсь.
Так ответил неизвестно откуда взявшийся здесь худощавый нескладный
паренек, который не боялся уплывать в океан даже при самом жестоком
шторме, дружил с дельфинами и свирепыми, по общему мнению, касатками,
и как-то, на страх и удивление всему поселку, в течение часа играл с
гигантским осьминогом, невесть каким образом заплывшим в бухту
полуострова.
Морозным и прозрачным февральским утром гудящий, словно гигантская
струна толщиной метра в два, шквал вцепился в рыбачью шхуну,
возвращавшуюся к Дельфиньему с богатым уловом скумбрии. Он схватил ее
за обнаженные мачты, как мы хватаем нашкодившего котенка, и
стремительно поволок к черному горизонту.
Женщины плакали молча и исступленно - они знали, что плачут уже по
покойным: еще никто не вырывался из мертвой хватки таких шквалов.
Рой строгал лучину, когда все это началось. Он увидел гибнущую
шхуну, выронил широкий нож Вельда и замер. Он смотрел на лодку
глазами, в которых не оставалось места ничему, кроме этих людей,
влекомых в осатаневшую бездну.
Шквал умер. Море смирилось. На мачтах шхуны неуверенно забелели
клочья парусов. Через полчаса поселок ликовал - на берег вернулись
все.
Утром Вельд, вопреки обыкновению, обратился к Рою с вопросом,
который он всегда считал праздным:
- Ты хорошо спал?
И Рой слабо улыбнулся и сказал в ответ:
- Так себе.
Он выглядел осунувшимся и в тот день не плавал.
Через месяц заболела Милл - двадцатилетняя голубоглазая жена Ирра,
старосты той рабочей артели, что считалась лучшей и самой удачливой на
Дельфиньем. Приезжал молодой рослый профессор и сказал коротко:
- Я ничего не могу сделать.
Ночью скромное ложе Роя пустовало - он бродил вокруг дома, где
металась в смертной муке золотоволосая Милл. Под утро хрупкое тело
женщины изогнулось дугой (и Ирр, ее муж, заломил в последней тоске
сильные руки), потом она обессиленно откинулась навзничь, и вдруг
улетел лихорадочный жар, и по-новому - по-здоровому - зарозовели щеки
Милл, и ровным и глубоким стало ее дыхание, и она уснула, чтобы
проснуться здоровой.
Три дня не вставал Рой со своей постели из морской травы и почти
неделю потом не участвовал в забавах своих сверстников. Вельд ни о чем
с ним не говорил.
...Ну а дальше, чтобы не быть слишком многословным, я скажу
только, что чудесным и непостижимым образом сумел уплыть от страшной
акулы мальчуган, сдуру купавшийся в штиль под Каменистым обрывом (это
место всегда считалось нехорошим); непонятно от чего дрогнула рука
давно разыскиваемого бандита - непревзойденного стрелка, - и остался
жив старый Вельд, чья жизнь неизвестно зачем понадобилась этому волку;
еще одна шхуна с огромной пробоиной в днище и с двадцатью семью
рыбаками на борту, вопреки всем правилам логики, сумела достичь
берега.
Много было такого в жизни Дельфиньего с тех пор, как на этом богом
забытом полуострове неведомо откуда и как появился сероглазый паренек
с очень коротким и четким именем Рой. И старый Вельд ни о чем не
спрашивал, а Рой становился все более бледным и тихим.
И вот чем это все кончилось.
Под вечер, когда стих свежий ветер, двое суток дувший с
юго-запада, и океан был спокоен и гладок, и утомившиеся за день чайки
закончили обычную перебранку, подростки затеяли свою любимую игру -
принялись наперегонки взбираться на тот самый утес, которого почему-то
боялся Рой. И случилось так, что парень, однажды едва не подравшийся с
Роем и присмиревший от одного взгляда его спокойных серых глаз,
споткнулся на обрывистом повороте тропинки и, словно повиснув на одно
жуткое и томительное мгновение в липком вечернем воздухе, стал
медленно падать на острые иглы скал, растущих под проклятым утесом.
Никто из очевидцев не смог потом рассказать, как успел Рой
взлететь на утес. Никто - до поры - ничего не понял. А Рой именно
взлетел - и парня, падавшего на скалы, словно подхватил непонятно
откуда налетевший ветер. И понес в сторону, к океану, и через минуту
этот парень, целый и невредимый, только слегка оглушенный, подплывал к
берегу.
Видимо, тот же порыв ветра чудовищным языком слизнул Роя с вершины
утеса. Но упал он не в море, а прямо на иглы скал.
Вельд, который первым о чем-то догадался, крикнул в окровавленное
лицо паренька, неизвестно откуда взявшегося на Дельфиньем:
- Почему?! Ведь ты помогал всем! Почему ты не помог себе?
Рой успел ответить. Он сказал:
- Я... уже... не мог. Все... растратил.
Рою не поставили памятника. Его запомнили и так.
* * *
Давно умер старый Вельд, давно не загорался огонь на маяке, потому
что люди изобрели тысячи совершеннейших средств, обеспечивающих
безопасное плавание...
Как-то все эти средства отказали (выяснилось потом, что прибыл на
Землю корабль из созвездия Бурлящей Мглы) - именно в тот час, когда к
полностью преобразившемуся за века Дельфиньему с огромной скоростью
летел трансатлантический лайнер на воздушной подушке. Он летел прямо
на рифы - приборы отказали.
И вдруг, как многие десятилетия назад, на заброшенном маяке
вспыхнул яркий спасительный огонь, хотя там никого не было. И люди
почему-то вспомнили Роя.
1968
______________________________________________________________________
Сканиpовал: Еpшов В.Г. 06/01/99.
Дата последней редакции: 10/01/99.
[X]