Книго

ЮРИЙ ПЕТУХОВ

ГНЕВНЫЙ БОГ

В отличие от греческой мифологии, которая уже с VII в. до н. э. стала объектом, а может быть, в какой-то степени и жертвой) литературной обработки и творческого обогащения жрецами, поэтами, писателями и специальными мифографами, славянская мифология, как "жизнь богов", осталась неописан- ной. Д.Л.Рыбаков "Язычество древних славян", с. 335 За три десятилетия до новой эры в Римской империи из офи- циального пантеона богов неожиданно выдвинулся один, далеко не самый приметный и могущественный. Еще да этого римляне отождествили своих абстрактных богов с антропоморфными гре- ческими: Юпитера с Зевсом, Марса с Аресом, Венеру с Афроди- той и т. д. Но не для всех нашелся эквивалент на местной почве - Аполлон,* бог солнца и света, покровитель поэтов и музыкантов, встал рядом с "коренными римлянами" под своим прежним именем, с каким и прибыл извне. Выдвинуться ему по- мог не случай и не божественные силы, а вполне реальный, об- леченный императорской властью человек - Август Октавиан. При нем Аполлон приобрел значение, какого не имел ни до то- го, ни после. В 28 г. до н.э. в Риме на Палатике, рядом с императорским дворцом был построен храм Аполлона, один из богатейших в империи. В честь Аполлона были переименованы вековые (Столетние) игры, обычно связывавшиеся с божествами плодородия и земли. И даже был учрежден особый день Аполлона - 23 сентября. По Риму поползли упорные слухи, что Атия, мать Октавиаиа, зачала его от самого бога, проведя ночь в храме Аполлона. Но официально было объявлено лишь одно: Аполлон - покровитель рода Юлиев и, следовательно, самого Августа, усыновленного ранее Юлием Цезарем. В этом и была отгадка - последний из рода Юлиев достиг всех мыслимых вер- шин и теперь благодарил патрона за оказанное содействие. В данном случае нас не интересует подлинность родословной Ав- густа, как и его личность в целом. Но для того, чтобы прос- ледить бесчисленные трансформации божества, сочетавшего в себе разнообразные и противоречивые функции, и добраться до истоков культа, нам придется спуститься по ступенькам этой родословной в глубь веков. По "римскому мифу", род Юлиев берет начало от легенадрно- го Иула-Аскания, сына Энея. Последний хорошо известен как один из защитников Трои. Тит Ливии в своей "Римской истории" знакомит нас со злоключениями Энея, избежавшего жестокой расправы после взятия Трои ахейцами.** Эней вместе с войском на двадцати кораблях отправляется в долгий путь. Нет нужды описывать его скитания, они красочно изображены в "Энеиде" Вергилия. Важен сам факт: Эней отбыл из Малой Азии и прибыл в Лаврентскую область Италии. Он был не единственным - из Троады хлынула целая волна переселенцев, примерно в тех же краях оказался Ан- * Феб - эпитет, греч.: "сияющий", "блистающий". ** Существует мнение, что поражение потерпели ахейцы. См. "Знание - сила", № 3, 7, 1986 г., Л.Клейн, "Кто победил в "Илиаде"?" и др. В нашем случае исход войны не имеет прин- ципиального значения. тенор со своими сородичами и многие другие. Тит Ливии, как уроженец Венетии,* хорошо знал генеалогические предания ве- нетов-энетов. И эти предания имели вполне реальную основу - приход венетов в Северную Италию извне подтверждается архео- логическими данными. Эней встречает на италийской земле не только врагов, но и друзей. Таковыми оказались племена венетов и лигуров, встав- шие под знамена троянских изгнанников. Вождь венетов Купа- вон, сын Кикна, приводит Энею свою дружину. К нему мы вер- немся несколько позже. Эней, в конце концов, добивается сво- его, находит общий язык с царем Латином и женится на его до- чери Лавинии. Через некоторое время у них рождается сын Иу- лАсканий. От отца он принимает божественного покровителя, оказывавшего поддержку Энею еще в Трое, и утверждает его на новой родине. Время: XIII век до н.э. Направление распрост- ранения культа: Малая Азия (Троада) - Эгеида - Апеннинский полуостров. Так ли это? Вернее, только ли так это происходи- ло в действительности? Ведь по другим источникам культ Апол- лона проникает в Рим значительно позже, в конце VI - нач. V веков до н.э. И проникает именно из античной Греции, где он успел оформиться и стать чем-то настолько греческим, что по-иному и не воспринимается. Но есть и совпадение - Аполлон первым приходит на Апеннины, все остальные "греческие" боги идут по его следам. "РАЗНОЗЕМНЫЕ НАРОДЫ" "Крик такой у троян раздавался по рати великой; Крик сей и звук их речей не у всех одинаковы были, Но различный язык разноземных народов союзных". Гомер, "Илиада", IV, 436-438. Вернемся к Трое времен ее осады. И приглядимся к враждую- щим сторонам. На одной ахейцы, они же аргивяне, они же да- найцы - жители Пелопоннеса и островов Средиземноморья. Заод- но с ахейцами и Ахилл со своей дружиной. Его мы пока не бе- рем во внимание, т.к. он явный чужак среди осаждающих, и речь о нем пойдет * Венетия - современная Венеция и прилегающие земли. отдельно. На другой - троянцы во главе с Приамом и его сы- новьями, а также, по перечислению Гомера, карияне, кавконы, ликийцы, мизы, фригияне, меоняие - все малоазийские племена, рядом с ними фракийцы во главе со своим царем Резом и пелас- ги с лелегами, древнейшие обитатели Пелопоннеса, вытесненные ахейцами. Противоборствующие стороны этнически разнородны, несмотря на то, что идет не межплеменная вражда, а серьез- ная, затяжная война за проливы и торговые пути. Причем геог- рафия расселения защитников Трои значительно шире, чем у их противников ахейцев, а этническая пестрота обороняющихся не затушевалась даже веками, отделившими само событий от описа- ния его в поэме. В памяти многих народов индоевропейской языковой семьи сохранились легенды о выходе их предков из-под Трои. Даже скандинавы размещали свою прародину в Ве- ликой Свитьод, которая ассоциировалась у них то со степями Северного Причерноморья, то с Малой Азией. Некоторые совре- менные исследователи размещают в тех краях родину индоевро- пейцев как таковых. Так это или нет, неизвестно, во всяком случае, "перекресток" был оживленный. И надо думать, что в среде тамошних богов царила не меньшая пестрота. Но с ними следует разобраться подробнее. В сознании Гомера и людей его времени (IX - VIII века до н.э.) жители Олимпа представляют из себя пусть и сварливую, но все же единую семью. И разде- ляются они лишь в зависимости от симпатий к действующим на земной сцене героям. Но так ли это было в XIII веке до н.э. под Троей? Если приглядеться внимательней - никакой семьи и не было. У каждой стороны свои покровители на небесах. У ахейцев Афина Паллада, Гермес, Гера, Гефест, Посейдон. У троянцев и их союзников - Аполлон, Артемида, Лето, Афродита, Арей, Ксанф. В последней группе все боги негреческого, как принято считать, малоазийского происхождения, в первой тако- вых большинство. Выходит, не всегда Олимп был един. Больше того, Гомер с высоты в пять веков приписывает ахейцам чуждых богов, о которых они сами могли знать только от соседей-ма- лоазийцев. Да и соплеменники и союзники Приама, скорее все- го, не могли бы представить в своем воображении, что ког- да-нибудь их боги объединятся с богами непримиримых врагов. А сведут их в одну семью значительно позже античные "класси- ческие" греки, которые наверняка и не подозревали, что даже в лагере обороняющихся было "сколько народов, столько и бо- гов", или почти столько же. Средневековой нетерпимости в те времена ни в Троаде, ни в остальном мире не было - это было в первую очередь на руку самим богам, гулявшим по тогдашней ойкумене. Но время было далеко не идиллическое. Достаточно вспом- нить, что не только профессиональные воины, но и торгов- цы-пираты не испытывали ни малейшей жалости к жителям побе- режья, а те, в свою очередь, предавали смерти каждого выса- дившегося с моря "без суда и следствия". И Аполлон, сын сво- его времени, ведет себя соответствующим образом. В "Илиаде" он с самого начала насылает на ахейцев губительную язву, он жесток, порой коварен, во многом не уступает по невоздержан- ности и мстительности Аресу, богу войны. И Ахилл для Аполло- на не только противник, но и личный враг - Аполлон мстит то- му за убийство своего сына Кикна (Лебедя). Интересное совпа- дение, с другим Кикном и его сыном мы познакомились ранее. Возвращаясь к Ахиллу, мы видим, что он герой поэмы, но он "злой герой", он раскалывает единство ахейцев, именно в нем видит автор причину всех бед и неудач. И здесь чувствуется наложение нескольких преданий или легенд, слившихся позже в одно целое. Истоки же нелюбви к Ахиллу, повидимому, другие - для ахейцев он ненадежный союзник, чужак, а троянцами пред- водитель мирмидонян воспринимается (или должен воспринимать- ся) не просто врагом, одним из осаждающих, но и отступником, переметнувшимся в чужой стан. Что мы знаем об Ахилле? Лев Диакон Калойский в своей "Истории", ссылаясь на Флавия Арри- ана, пишет: "Пелеев сын Ахилл был родом екиф из небольшого города Мирмикиона, стоявшего близ озера Меотиса, и уже пос- ле, изгнанный скифами за необузданность, жестокость и высо- комерие духа, он поселился в Фессалии. Ясным доказательством этому служат покрой его плаща с пряжкой, привычка сражаться пешим, светло-русые волосы, голубые глаза, безусловная отва- га, вспыльчивость и жестокость..." О вспыльчивости гомеровс- кого героя напоминать не приходится, она причина всех расп- рей в стане осаждающих, упоминает Гомер и "русые кудри Пели- да". Лев Диакон называет Ахилла тавроскифом. Еще во времена Овидия (I век до н.э. - I век н.э.) Северное Причерноморье продолжало называться Ахилловой землей, и там особо почита- лись Аполлон и Артемида. Ничего странного в этом нет, исто- рики и археологи подтверждают, что еще с IV - III тысячеле- тий до н.э. "цикрумпонтийская зона" отмечена особо активными контактами, многосторонней культурной миграцией, многочис- ленными переселениями различных масштабов и в различных нап- равлениях. Но для анатолийцев, жителей Малой Азии той эпохи, Аполлон северянин. Он явно неравнодушен к гипербореям. И эта его лю- бовь к обитателям севера, память о них как о лучшем и спра- ведливейшем народе, по сути дела, конечно же, не память са- мого Аполлона, а выраженная в аллегорической форме память народа - носителя его культа, или, по крайней мере, предста- вителей этого народа. Но не будем забегать вперед. НЕРАЗЛУЧНАЯ ТРОИЦА Классический образ юного красавца, светоносного бога, му- сагета - покровителя изящных искусств настолько прочно вошел в наше сознание, что трудно представить что-нибудь более не- отторжимое от Олимпа. Но, как выяснилось, не всегда Аполлон чувствовал себя на Олимпе как дома. Многовековая обкатка об- раза, олитературивание его бесчисленными поздними мифами, сказаниями и письменными произведениями дали свой результат. И только отделяя один за другим поздние пласты мифотворчест- ва, можно более или менее прояснить первоначальный облик бо- жества. Данные греческого языка не позволяют раскрыть этимо- логии имени Аполлон. Некоторые исследователи предполагают, что сам образ догреческого, малоазийского, а возможно, и вовсе неиндоевропейского происхождения. Что касается связей с Малой Азией, то они, несомненно, есть, и о них вкратце го- ворилось выше. Поиски неиндоевропейских корней ни к чему не привели - в мифологиях "близлежащих" народов иных языковых общностей аналогов Аполлону не обнаружено, а искать их в удаленных от Эгеиды областях мира, скажем, в Китае или Аме- рике, просто не имеет смысла. Попытаемся более тщательно проанализировать то, что нам знакомо в древней Европе. Но прежде необходимо совершенно точно определить время и место действия, оговорясь сразу, что в другие эпохи мы перемещаем- ся только для полноты картины. Итак, XVI - XIII века до н.э. - время расцвета Микенского царства и прочного господства ахейцев в Средиземноморье. Ахейцы пришли с севера в XXI веке до н.э., вытеснив остатки уцелевшего и не ассимилировавшего- ся автохтонного населения Пелопоннеса пеласгов и хетлолувий- цев в Малую Азию. "Уйдут" ахейцы после Трои, нашествия в XII - XI веках, опять-таки с севера, дорийцев и повсеместной экспансии "народов моря". Место действия - "циркумпонтийская зона": Подунавье, Балканы, Северное Причерноморье, Малая Азия, а также Эгеида и Пелопоннес. Почти тысячелетие ахейцев на Балканском полуострове не было мирным. И что интересно, в памяти "микенских греков" Аполлон предстает не только чуждым богом, но и "великим гу- бителем". И приходит этот "губитель" вовсе не с Востока, из Малой Азии, а с севера. Надо заметить, что направление это вообще характерно для экспансий на полуостров. Античная Гре- ция и ее культура, как таковая, складывались в очень дли- тельной и безжалостной борьбе многих народов. X. Коте счита- ет, что распространение культа Аполлона показывает направле- ние вторжения северных племен в Грецию. Как область проис- хождения Аполлона он определяет Средний Дунай. Именно оттуда в период позднебронзового века последовало вторжение воинс- твенных северных племен и на Балканы, и в Грецию, и в Малую Азию. X. Коте связывает эти племена с Восточной культурой Курганных погребений и объединяет их на время южной экспан- сии с племенами сколотов, выступивших из причерноморских степей в XIV веке до н.э. Все вышесказанное в полной мере согласуется с данными современной науки и накопленным ею материалом. В ранний пе- риод своего существования на Балканах и в Средиземноморье Аполлон далек от классического эллинистического типа - для архаического Аполлона характерно наличие растительных функ- ций, близость к пастушеству и земледелию. Одновременно он демон смерти, убийства, освещенных ритуалом человеческих жертвоприношений. Аполлон еще не укладывается в олимпийскую иерархию чинов, он открыто соперничает с самим Зевсом, "ко- ренным греком". Даже в гомеровские времена Аполлон своим по- явлением на Олимпе все еще внушает ужас богам, т.е. он про- должает восприниматься чужаком и в VIII веке до н.э. Из это- го можно сделать вывод, что даже за шесть-семь веков пребы- вания в этих краях он не стал еще окончательно своим, не влился безболезненно в чужую семью, как это бывает с богами, заимствованными мирным путем. По греческой мифологии, Аполлон сын Лето (Лато), брат Ар- темиды. Лето родила его на плавучем острове Астерия (переи- менованном после этого в Делос и получившем статус "нормаль- ного" острова), и при этом ее дочь Артемида, родившаяся не- посредственно перед Аполлоном (они близнецы), помогала роже- нице и принимала роды. При рассмотрении происхождения самой Лето становится ясно, что и она на этой земле гостья. Иногда пытаются вывести Лето непосредственно из Малой Азии, связы- вая этимологически ее имя с лидийским "Lada" ("жена", "мать"). Но связь эта при более глубоком рассмотрении оказы- вается вторичной и для Греции, и для Малой Азии. Истоки культа на севере. Академик Б-А.Рыбаков пишет: "Первое, на что следует обратить внимание при ознакомлении с мифами - это прочная связь всего цикла лето-артемидо-аполлоновских мифов с севером, с гиперборейцами, жившими где-то на север от Греции". Иной подход и не может дать объективной картины. Сам Аполлон ежегодно на зиму отправляется в северные страны, там он хранит свои стрелы, там живут племена, особо почитаю- щие его и пользующиеся наибольшим покровительством божества. Традиция считать гипербореев несуществующим, мифическим на- родом канула в прошлое под натиском фактов. Причем они ока- зались значительно ближе к Средиземноморью, чем это предс- тавлялось ранее. Надо сказать, что и гипербореи не забывали своего кумира - ежегодно они отправляют на остров Делос к алтарю Аполлона священные дары, завернутые в пшеничную соло- му. Б.А.Рыбаков детально проследил путь этих даров и устано- вил те места, откуда они отправлялись, а потому нет необхо- димости останавливаться на этом моменте, - гипербореями ока- зались праславяне и частично жившие по соседству балты. Про- водя параллель между Лето и Артемидой и славянскими богиня- ми-рожаницами Ладой и Лелей, Б.А.Рыбаков утверждает: "Связь Лето-Лато с северной Ладой не подлежит сомнению". Древний вариант культа двух рожаниц пришел с севера на юг. Архаич- ность же этого культа уводит нас на многие тысячелетия вглубь времен. Причем следует отметить, что ареал этнографи- ческого почитания "матери Ладо", "первобогини", "матери все- го сущего" достаточно широк и связан не только со средним Дунаем, а включает в себя все территории праславян и все об- ласти их дальнейшего расселения, а также литовско-латышские земли. Итак, Лето и Артемида искусно вплелись в раскидистое дре- во греческой мифологии, обросли до неузнаваемости литератур- ной плотью. Но это не помогло им скрыться от исследователей, доказавших, что налицо перенос на юг более ранних культов, оставивших свой след и на малоазийском побережье и в прочих местах. Но кто же все-таки Аполлон? Дадим небольшую информа- цию к размышлению, сопоставим предварительно кое-что. Вот, к примеру, знаменитый делосский алтарь Аполлона, сделанный из рогов коз, убитых Артемидой, имеет на севере двойника - храм в Радигоще, известный из "Хроники" Титмара Мерзенбургского. В этом храме "опорные столбы заменены рогами различных зве- рей". Праславянские зольники с крестообразными глиняными ро- гульками и алтари Аполлона из золы (сподии) с "рогатыми ле- пешками", а также многие другие соответствия на севере и юге наводят на мысль, что "очевидно, какое-то близкое к Аполлону божество, может быть под иными именами, почиталось другими европейскими народами". А случайны ли связи италийских вене- тов, энетов, потомков Энея и Иула, с венедами побережья Бал- тийского моря, снабжавших первых янтарем в отдаленнейшие времена и вплоть до средневековья? И, как считают ученые, культовые "солнечные колесницы" праславян, венедов и прожи- вавших поблизости кельтов не что иное, как аполлонова повоз- ка, на которой он отправлялся в гости к гипербореям... Можно привести множество интересных фактов. Но не будет отвлекать- ся. Внешнее обличие Аполлона - "варварское". Он "длиниокуд- рый", "не стригущий власов" (Гомер, "Илиада", XX, 68, 39). У древних греков, а позже и римлян, один из основных описа- тельных эпитетов для "варваров"-северян - "длинноволосый, не стригущий волос". ЗАБЫТЫЙ ПРООБРАЗ Мы располагаем большим количеством примеров, когда бо- жество с определенным именем или мельчает с веками, теряя свои функции, постепенно сходит на нет, или же... "отбирает" функции других богов, становится многозначным, выдвигается на видное место в пантеоне. Б. А. Рыбаков, "Язычество древних славян", C.388 Попытки найти аналог Аполлону в стране гипербореев были. И на самом деле, некоторые функции Аполлона и, скажем, Сва- рога или Даждьбога совпадали. Но совпадения эти носили общий характер, на их основании нельзя было сделать определенных выводов, тем более что и лингвистически имена богов доволь- но-таки далеки друг от друга. Объективности ради следует сразу заметить, что многочисленные попытки объяснить сходс- тво культов Греции и Центральной и Восточной Европы делались всегда в одном направлении, по которому аполлоновские мифы распространяются из античного мира на север. Сказывался ог- ромный "авторитет" греческой мифологии, греческой культуры в целом. И неизбежно эти попытки заводили исследователей в ту- пик. Позднее влияние (в VII-III веках до н.э. и позже) апол- лоновских мифов на северных соседей несомненно было, исклю- чать его никак нельзя. Но для середины II тысячелетия до н.э. говорить о нем не приходится. Кстати, и в расшифрован- ных крито-микенских надписях Аполлона нет. Божество, послу- жившее прообразом Аполлона, пока еще не перекочевало на юг, а если оно и появилось в Средиземноморье, то не успело упро- читься там. И для того, чтобы очередной раз не оказаться пе- ред неразрешимой загадкой, наверное, следует идти по пути распространения культа Ладо-Лето. Первоначальные, коренные функции Аполлона дают нам инте- ресный ход рассуждений. Аполлон - бог, связанный с небом и солнцем, стрелы его - жаркие лучи, которыми он губит посевы, одновременно он пастух и земледелец, которому приносят в жертву первые ростки различных растений. Так почему бы его не попробовать сравнить на славянской почве с тем, с кем связана идея неба, солнца, небесного владыки, ритуальных костров в день летнего солнцестояния, плодородия, олицетво- рением которого он является, - со славянским Купалой? Может быть, напрасно мы принимаем его за простую куклу, которую "хоронят" каждый год? Сварог и Даждьбог - божества более позднего периода. Корни Купалы нам пока неясны. Лишь проч- ность традиций, археологические находки древнейших культовых кострищ, связь с землей и пастушеством позволяют судить о его глубокой архаичности. Вспомним, мать Аполлона - Лето, сестра - Артемида. Но и Купале Лада приходится матерью, ведь она мать-роженица всего сущего, в том числе и богов, а сле- довательно, Леля его сестра. На окраинах скифских поселений археологами найдены остатки огромных кострищ со следами жертвоприношений и вырезанными из земли фигурами лебедей. Прыжки через костер характерны для купальских праздников, они же отличают обрядность италиков, с которыми мирно прижи- лись энеты Энея (не их ли это занесенные обряды?). Дары ги- пербореев всегда завернуты в пшеничную солому - из соломы и чучело Купалы. Гипербореи, по Б.А.Рыбакову, земледельцы. У праславян засвидельствовано сжигание двух кукол - мужчины и женщины, вместе с тем в кострищах найдены человеческие кос- ти. Вспомним, что во время и ю н ь с к и х таргелий, посвя- щенных Аполлону, "приносились человеческие жертвы: мужчину и женщину, увешав гирляндами, гнали вокруг города, а потом сжигали" (разрядка моя. - Ю.П.). "Возможно, что этнографи- ческая кукла, - пишет Б.А.Рыбаков, - отголосок исторических человеческих жертвоприношений. Об этом свидетельствуют пес- ни, сопровождающие похороны Купалы". Как известно, Аполлон каждый год отправляется на север в колеснице, влекомой лебе- дями. Это его ритуальные животные, они неразрывно связаны с водой, необходимейшей частью купальских празднеств, где вступают в противодействие огонь и вода. По Евсевию, Аполлон - "бессмертный огонь". Таким огнем у славян назывался риту- альный огонь, добываемый трением специально для культовых празднеств. К тому же Аполлон был рожден посреди воды - по злому умыслу Геры земля не должна была его принять. Интере- сен мотив лебедей. Теперь самое время вернуться к союзнику Энея, вождю венетов Купавону. Эта фигура также далеко не случайна. Не случайно через его земли поступают на юг дары гипербореев. Вергилий изображает Купавона в шлеме с лебеди- ными перьями. Его отец Кикн не что иное, как Лебедь, в кото- рого он превращен. Здесь можно вспомнить древнеславянский женский головной убор "кику", глагол "кикать" - кричать по-птичьи, и греческое "кикнос" - лебедь. Но Купавон не просто вождь местного племени. Оказывается, на севере Италии долгое время сохраняется культ божества Купавона, сходный со славянским культом Купалы. Наводит на размышления и близкое к славянскому обозначение воды - "вада". Спутник Аполлона волк, да и сам он носит эпитет "ликийский", т.е. волчий, он выступает как повелитель волков, а то и оборотень, превраща- ющийся в волка. Мы хорошо знаем, что волк-оборотень один из основных персонажей славянской мифологии, доживший в сказках до наших дней. А в вышеупомянутых кострищах часто находили кости, напоминающие собачьи или волчьи. Аполлон покровитель поэтов и музыкантов. По запискам Аристотеля и других авторов известно, что "варвары" слагали свои законы в виде песен", чтобы они не забывались, передавались из поколения в поколе- ние - ведь письменность им была неизвестна. Речь шла не только о "законах", но и о исторических племенных преданиях, обрядовых культовых песнопениях, эпических произведениях. Более поздние из них г былины, читавшиеся нараспев, знакомы и нам. Бог таких "варваров" естественно казался древним гре- кам покровителем народных певцов, боянов, а затем трансфор- мировался в покровителей поэтов и музыкантов вообще. Сходны и светоносные функции Аполлона и Купалы, определяемые двойс- твенной природой поклонения солнцу. Оба они являются божест- вами солнца и света, и вместе с тем не олицетворяют небесно- го светила - для этого есть соответственно: Гелиос и Хоре. Тема солнца полностью пронизывает купальские обряды, вплоть до огненного колеса, котрое спускают под откос в реку. Для Купалы характерны темы целебных трав, скота, угадывания и розыска кладов, змей, "близнечного мифа" (брат и сестра близнецы, Иван-да-Марья и пр.). Аполлон - целитель, пастух, гадатель, змееборец (он убивает чудовищного Пифона), и нако- нец, он брат-близнец Артемиды. Причем именно позднее проник- новение в Средиземноморье устраняет из аполлоно-артемидовс- кого мифа мотив инцеста. Зато они оба, Аполлон и Артемида, "стреловержцы" и "луконосцы", что заставляет вспомнить и про малоазийские племена, соперников ахейцев, и про "варва- ров)"-северян вообще - в сознании греков (да и на самом де- ле) они, "варвары", с древнейших времен и до поздних скифов, искусные лучники. Заслуживает внимание обязательное участие и важная роль, как в купальских обрядах, так и аполлоновых торжествах, девушек - гиперборейки специально прибывают на Делос издалека, а на Купалу костер разжигают девушки и ходят потом по полю с факелами в руках (обряд сохранился вплоть до XX века). Кстати, в купальских песнях не только жертвенное чучело, но и сам костер называют "купалой", что говорит о неоднозначности и глубине этого образа. Чучело может назы- ваться как угодно, в частности. Морена (от "мара" - "смерть"). И если внимательно рассмотреть всю обрядовую сложность купальского празднества, то без всякого сомнения можно сказать, что сравнивать Купалу как такового и соломен- ную куклу можно только как целое и частное, как божество и приносимую ему жертву. Вернемся еще раз к Купавону италийских венетов. Культ поклонения Купавону географически лежит между ареа- лами поклонения Купале и Аполлону, к тому же это середина и связующая область на пути гиперборейских даров. А если прис- лушаться к звучанию, то можно заметить, что на слух Купавон нечто среднее между Купалой и Аполлоном, которые сами по се- бе кажутся не очень-то схожими. Но лишь на первый взгляд между ними нет лингвистического единства. Распространенное "Аполлон" попало в Россию через Францию, а потому приобрело свойственное французскому языку ударение на последнем слоге. В греческом же языке "Аполлон" ('Аполлон) имеет ударение на втором слоге, как и в английском - вспомним: "Союз - Апол- ло". Сопоставление с английским вариантом звучания слова подтверждает мысль о нетвердости "н" на конце. Тем более что славянское носовое "он", "ан" при развитии языка постепенно пропадало - отсюда Купала-Купало. Но во время переноса имени на греческую почву оно ("он", "ан") было и потому сохрани- лось в греческом варианте. Зафиксированное лингвистами прев- ращение дифтонгов "оу", "ау" в "у" и другие гласные, посто- янный переход "а" в "о" и наоборот позволяют нам приблизи- тельно реконструировать праславянское звучание имени Купала, как Коуполо (н)-Кауполо(н), с носовым "н" (читается примерно так: Кополо-Каполо-Куполо). Удвоение - это свойство сонанты "л" ("л"-"лл"). Утрата первой согласной характерна не только для греческого языка - например, "Италия" первоначально зву- чало как "Виталия" - Vitalia. В греческом же языке такие ут- раты типичны, и не только для одной согласной, но и для двух. Характерно и начальное "А", особенно для "занесенных" богов и героев, имеющих негреческое происхождение (Афродита, Арес, Артемида, Афина, Адонис и др.). Особо следует учесть тот факт, что имя нового божества воспринималось на новой почве не по смыслу (например, Гея - "земля"), а как имя собственное, пришедшее уже готовым и не требующим осмысления - поэтому оно и не этимологизируется из греческого языка, поэтому оно и подвержено искажениям. А вот сыновья Аполлона, родившиеся на местной почве, вполне объяснимы: Аристей - "наилучший", Кикн - "лебедь" и т. д. Из вышеизложенного ста- новится объяснимой трансформация праславянского "Кополо(н)" - в русский как "Купала"; в древнегреческий, а затем гречес- кий как "Аполлон". В славянском "Купала" заключен более ранний, индоевро- пейский корень "кир-" со значением "кипеть", "вскипать", "страстно желать". Этот корень прослеживается и в латинском "cupidb": "вожделение". Такая этимология соответствует как Купале с его брачными обрядами, так и архаичному Аполлону, далекому от сдержанности и воздержания. Аполлон вечно молод, молод и Купала вместе со своими поклонниками, приходящими на купальские игрища не в качестве зрителей, а участников, - оба божества юных. Мотив умирания и воскрешения Купалы, как символа плодородия, воплощен и в олитературенном мифе об Аполлоне, который спускается в Аид (умирает), а затем возв- ращается обратно (воскресает) . Б.А.Рыбаков называет Аполло- на "сезонным богом", связывая основу мифа с идеей зимнего перерыва в развитии семян и растений, а затем их расцвета весной. В том, что Купала не только исторически, но и этимологи- чески старше Аполлона, нет ничего странного. В лингвистике есть версия (не менее обоснованная, чем остальные), по кото- рой славяне, как прямые наследники древних индоевропейцев (прародина славян созпадает с областью формирования индоев- ропейской общности), сохраняют больше архаических черт, и их отрыв от праязыка не носит такого характера, какой бывает при дальних переселениях, ведущих к изоляции от прародины. Но язык не отделим от народа-носителя, а потому архаичные представления о внешнем мире и архаичные божества в памяти славян сохранились, если можно так выразиться, в более пер- возданном виде. Пример тому Кополо-Купала. ДОРОГИ БОГОВ Так откуда все-таки пришел Аполлон в Грецию - с севера или с востока? Для того, чтобы прояснить этот вопрос необхо- димо перейти от богов к людям, к народам, пронесшим своих кумиров через пространство и время. Для начала отправимся в Северное Причерноморье середины II тысячелетия до н.э., не забывая о том, что ираноязычных племен в тех краях, по всей видимости, еще не было. Они пришли позже, вслед за другим народом, и потому называли себя по отношению к нему "пара" - "младшие". По свидетельству Страбона, оба побережья Черного моря, и Северное и Южное, были тесно связаны между собой напрямую через море еще со времен позднебронзового века. Не были закрыты для контактов и торговли другие пути: морские вдоль побережий и сухопутные в обход моря с обеих сторон - западной и восточной. Для Ахилла не составило труда сменить родину на "далекую" Фессалию, основательно прижиться там, а позже возвращаться в свои края. Напомним заодно, что малоа- зийские венеты жили не только в Троаде, их география доволь- но-таки широка, скажем, Аятенор со своим войском пришел из Пафлагонии, области, расположенной на южном берегу Черного моря непосредственно напротив Таврии (нынешнего Крыма). Сто- ит ли удивляться наличию Лады в Малой Азии, если культ коня, свойственный малоазийским венетам, присутствует в более от- даленных местах - у венедов Прибалтики и славян по всему ареалу их расселения. Неслучайно наш поиск начался с Трои, с Малой Азии. Общ- ность культур протославян и малоазийцев прослеживается еще с энеолита, и позже она не пропадает, не заглушается ни време- нем, ни контактами с иными этническими группами. Погребение Гектора, описанное в "Илиаде", тризна, погребальный костер и все сопровождающее это действо не могут не привести на па- мять славянские погребальные обряды, сохранявшиеся до Х-XII веков н.э. и имевшие почти трехтысячелетнюю историю, т.е. уходившие в середину II тысячелетия до н.э. Они более, чем похожи, они совпадают до мелочей, как, например, курган Пат- рокла (товарища Ахилла, тоже "тавроскифа") и черниговский курган Х века н.э. "Черная Могила" или описание погребения русса у Ибн-Фадлана. В Х веке н.э. мы встречаем в войске Святослава под Доростолом то же трупосожжение с жертвами и возлиянием вина. Причем Лев Диакон Калойский, описавший со- бытия русско-византийской войны, так и говорит, что приняли они, руссы, эти "эллинские таинства"* от товарищей Ахилла. Мы уже останавливались на присутствии в Северном Причер- номорье скелетов. Этноним этот дожил до середины V века до н.э., когда его засвидетельствовал Геродот. Но история ско- лотов значительно древнее - вспомним про воинственные племе- на, упоминаемые Х.Коте. И если праславянские племена Поду- навья шли на Балканский полуостров с севера, то их сородичи, обитавшие восточнее, продвигались в Малую Азию в том же нап- равлении, с севера на юг, используя все вышеназванные пути или один из них, наиболее удобный. В принадлежности сколотов к праславянам сомневаться не приходится, это убедительно до- казал академик Б.А.Рыбаков. Присутствие предков в Северном Причерноморье и Таврии глубоко залегло в народной памяти славян - именно там располагался так называемый "ирий", заг- робный мир более поздней славянской мифологий, "райская зем- ля", лучше которой ничего на свете нет". А ведь именно в та- кой форме сохраняется память о прародине у народов, выходя- щих из последней стадии доклассового общества. На юг с одной обширной прародины вели два пути, а значит существовало два основных направления проникновения в Среди- земноморье славянских народов, а с ними и культов славянских богов. При таком объяснении проблемы - откуда пришли в Гре- цию чуждые боги, с севера или с востока, из Подунавья или из Малой Азии - становится ясно: с обеих сторон и примерно в одно время - в середине II тысячелетия до н.э. Однако не следует понимать, наверное, этот процесс как великое пересе- ление народов. Значительно большая, основная масса прасла- вянства оставалась на прародине. Но наиболее подвижная, мо- лодая, раннедружинная прослойка устремлялась в оживленные и богатые приморские области. Процесс характерный для всех ин- доевропейских народов того времени, и исключать из него представителей праславян, одного из крупнейших этнических массивов древней Европы, нет оснований, тем более что и ар- хеологические данные позволяют нам судить об этом. Современ- ные исследователи показали, что на долгом, мно- * "Эллинские" - в смысде "языческие". готысячелетнем пути славянства были и взлеты и падения, и раннегосударственные образования задолго до Киевской Руси. Лингвисты также вычленяют тот период, как историческую эпоху со значительными сдвигами в экономике и социальной структуре племен (выделение воинов и вождей). Славянские термины, свя- занные со скотоводством, в частности, для той эпохи расп- ространены "от Адриатики до Архангельска". Итак, по всей видимости, носителями культа божества (Ко- поло), сохранившего в себе основные черты покровителя пасту- хов и земледельцев, была племенная молодежь. Отметим сразу, Б.А.Рыбаков считает, "что исходная точка многообразного об- лика Аполлона связана со скотоводческой пастушеской средой". Молодые воины-пастухи двигались на юг, вовлекая в это движе- ние другие народы, точнее, соответствующую им часть этих на- родов (возможно, они сами в качестве субстрата были вовлече- ны в это движение). Правильнее было бы говорить не об еди- ном, одновременном переселении, а о целом ряде малых вторже- ний на протяжении веков. Вовлеченные в процесс "культурной интеграции" и оседая на новых землях, пришельцы частично ас- симилировали местное население, подвергались сами ассимиля- ции, привнося при этом элементы своей культуры. Что же двигало переселенцами? И почему они отрывались от своего народа, от "своей земли" и устремлялись в далекие края? У них не было как таковой своей земли, а сама жизнь мыслилась бесконечным, медленным движением. В середине II тысячелетия до н.э. закончилось расселение по Европе кочевых пастушеских племен, в том числе и праславянских. Земли Поду- навья, бассейны Одера, Вислы, Днепра, а также Северное При- черноморье были ими прочно заняты, включая и промежуточные территории. Благодаря длительным контактам древних индоевро- пейцев, еще не успевших резко обособиться друг от друга,** земли к югу не были неведомыми краями (вспомним о направле- нии балканских экспансий), и они всегда представлялись прив- лекательными. В то же время резкое увеличение численности пле- * Подробнее о выделении "воинской касты" в III-II тыс. до н.э. у индоевропейцев, в т.ч. праславян, см. "Знание - сила", N 11, 1986 г. Э.Берзин "Сивка-бурка, вещая Каур- ка...", с.45 и далее. ** См. статью Э.Берзина (ссылка на с.21). мени, происходившее на фоне возрастающего материального бла- гополучия как результата оседлости, заставляло отправлять часть молодежи "на новые места жительства". Безусловно, действовал и фактор, определяемый для более поздних времен термином "казачество". Не исключено, что в пограничных райо- нах происходило слияние с иными этническими группами, напри- мер, фракийцами или венедами. Последние или сами являлись частью славянского мира или были в значительной мере ославя- ненными кельтами. Некоторые ученые считают, что уже на самых ранних этапах своего развития праславяне были смешанным на- родом, чем объясняется в дальнейшем их отличительная черта - способность к ассимиляции и ассимилированию. Единство праславянского населения на огромной территории подтверждается как ареалом распространения археологической культуры "шнуровой керамики" (она же культура "боевых топо- ров") и культуры "курганных погребений", связанной с культу- рой тшинецко-комаровской XV-XIII веков до н.э., так и более поздних пшеворской и зарубинецкой. Заслуживает внимание, что, скорее всего, даже на юге между скелетами и праславяна- ми Подунавья ни территориального, ни этнического разрыва не было. В промежутке между ними лежали земли "таинственных" агафирсов. Но настолько ли они таинственны? Попробуем разоб- раться с ними, как с частным случаем "культурной интегра- ции". Геродот доносит до нас греческую версию легенды, по которой Геракл, в поисках потерянных им С ясов Гериона, при- бывает в скифские земли, где встречается с женщинойзмеей. От нее у Геракла рождаются трое сыновей: Агафирс, Гелон и Скиф. Исходя из легенды, в родстве этой троицы сомневаться не при- ходится. В этнической принадлежности гелонов и скифов того времени тоже сомнений нет - это праславяне с возможными включениями и иных этносов. Скифы-кочевники, ираноязычные, появятся в здешних местах значительно позднее. Нет сомнений и в сколотской версии легенды: суть прежняя, хотя братья и носят другие имена - племена их родст- * Теснейшая связь между славянами, венетами, кельтами, прослеживающаяся во все времена с III тыс. до н.э. и до Средневековья, отсутствие между ними четкой этнической и ге- ографической границы отражено в работах А.Г.Кузьмина и А.Л.Никитина. венны. Приглядимся к агафирсам внимательнее. Геродот пишет об общности жен у них, обычае наносить на тело татуировку и красить волосы в синий цвет. Последнее возможно только в том случае, если агафирсы светловолосы. Стоит вспомнить Юлия Це- заря, упоминавшего бриттов, у которых также был обычай кра- ситься в синий цвет. Еще в прошлом веке А.К. Толстой обратил внимание на то, что в Британию заодно с Генгистой и Горсой попал славянский Чернобог. Как мы знаем, боги сами не ходи- ли. Толстой призывал "отказаться от формального понимания истоков русской культуры и мироощущения и обратиться к глу- бинной истории индоевропейских народов". Но вернемся к ага- фирсам. По Геродоту, татуировка и ее густота, плотность ри- сунка на теле, говорили о знатности и социальном положении. В описании русов Ибн-Фадланом, в котором много сходного с геродотовскими заметками по части обычаев, есть такое: "И от края ногтей иного из русов до шеи имеется собрание деревьев, изображений и тому подобного". Речь, конечно же, о татуиров- ках. Где мы можем встретить агафирсов еще? Оказывается, на Делосе, у алтаря Аполлона. "И с шумом алтарь окружают толпы дриопов, критян и раскрашенных агафирсо в", - свидетельству- ет Вергилий в "Энеиде". Агафирсы не только участвуют в обря- довых празднествах, посвященных "пришельцу с севера", но де- лают это совместно с нашим старым знакомым, Энеем. Попытки привязать этнически агафирсов к фракийским племенам до сих пор успеха не принесли. К тому же, у фракийцев не было куль- та, сходного с аполлоновским. Возможно, агафирсы и были чем-то близки этнически фракийцам, возможно и нет. Однако контакты с Фракией безусловно были, достаточно вспомнить фракийского царя Реза с его войском, защищавшим Трою, и то, что многие переселенцы из Малой Азии перебирались в новые места на фракийских кораблях, когда те возвращались на роди- ну. Вместе с тем фракийцы были достаточно хорошо знакомы грекам, чтобы те их не путали с гипербореями и прочими наро- дами. Мы не ставим перед собой задачи вычленения из прасла- вянской массы отдельных субстратов, имевших на определенном этапе свой путь развития. Важно то, что другие этносы в зоне влияния сливались с коренным на- * Х.Коте пишет: "Агафирсы и гелоны должны считаться или потомками, или преемниками сколотое. селением прародины славян, впитывали в себя элементы культу- ры (закономерно шел и обратный процесс) и в дальнейшем уже являлись распространителями этих элементов наряду с самими праславянами. Прокопий Кесарийский в своей "Войне с готами", например, писал, что анты и славяне были когда-то одним на- родом и что в древности славян называли спорами ("рассеянны- ми"). Он приводит свою трактовку такого названия. Но вероят- нее будет предположить, что "рассеяны они не потому, что жи- вут отдельными поселками" (так же жили и другие народы - "рассеянными поселками ли, городами" - одно и то же), а по- тому, что они рассеяны по земле, по другим странам, что мог- ло происходить в результате постоянного проникновения прас- лавян в другие этносы, разноэтнические образования. Вся трудность розыска представителей праславянства заключается в том, что оно было бесписьменным, а потому не сохранило собс- твенных этнонимов. В историю же народов, обладавших письмен- ностью, праславяне входили, как и другие общности и их час- ти, под различными, часто меняющимися названиями. Вторая главная причина заключается в том, что праславянам было свойственно трупосожжение на протяжении двух с половиной ты- сячелетий - это существенно затрудняет работу антропологов. И тем не менее, история протославян-праславян-славян с каж- дым десятилетием развития науки не только отодвигается все дальше в глубь времен, но и расширяется географически. Таким образом, и этническая цепочка: энеты - венеты - праславяне Подунавья - венеды - сколоты, и географическая: Малая Азия - Эгеида - Балканский полуостров - Северная Ита- лия - побережье Балтики - Поднепровье - Северное Причерно- морье, замыкаются. В центре замкнутой цепи на огромных пространствах раскинулась, древняя прародина славян с куль- том ЛадыЛели-Кополо, глубоко архаичным по своему характеру. В восточной, южной и западной пограничных зонах этой об- ласти почитаются более "современные" Лето-Артемида-Аполлон. Чем же объясняется разница между божествами и их культами, если они имеют общие корни? По Б.А.Рыбакову - "расщеплением единства, благодаря вовлечению в разные сферы влияния" и, прежде всего, уже упомянутым расслоением самих праславян. Для тех, кто остался на прародине, Кополо по-прежнему мирный бог, отвечающий за плодородие, скот, благосостояние и сол- нечный свет. Переселенцы же вкладывают в старое божество и новые качества. По Ж.Дюмезилю, всех основных богов индоевро- пейского пантеона можно разбить на три группы, соответствую- щие основным их носителям внутри племени: первая - боги ма- гии, культа и закона, вторая - боги насилия и физической си- лы (войны), третья - боги плодородия, материальных благ и здоровья. На практике, как показали исследования, все обсто- яло гораздо сложнее. И часто "бог-труженик" превращался по-совместительству и в "бога-воина" - боги теряли свои функции, приобретали новые или же совмещали и те, и другие. Видимо, так случилось и с Кополо - знаменем переселенцев. Для них самих он оставался добрым богом, заботящимся о бла- госостоянии и здоровье, и одновременно он же как "бог-воин" вел их в походах. Для племен же, подвергшихся экспансии с севера, Кополо был тем самым "губителем", каким запомнился "микенским грекам". Но прошли сотни лет - ив сознании потом- ков аборигенов и поселенцев действует уже нечто обобщенное: Аполло, который сразу и губитель, и целитель, и свой, и чу- жак. Память спластовалась, выковала странный, необъяснимый с точки зрения эволюции на местной почве образ. Усиливается этот образ тем, что идет в Эгеиду и с востока, из Малой Азии, где уже успел усвоиться, как освоились там и пересе- ленцы-сколоты-тавроскифы, влившиеся в родственные индоевро- пейские малоазиатские племена. Отдельные "кополо", пришедшие с территории прародины разными путями, сливаются в Средизем- номорье в единого, многофункционального бога, который прохо- дит в течение веков основательную творческую обработку на местной почве, в условиях расцвета мифотворчества и культуры в целом, и становится знакомым нам Аполлоном. Еще до этого он вместе с Энеем прибывает в Северную Италию, где он вовсе не чужак, но и не совсем свой, проходит тысячелетие, он под- нимается вверх по ступенькам, и наконец, занимает одно из ведущих мест в пантеоне богов могущественной Римской импе- рии. У себя на родине Кополо не делает такой блестящей карь- еры. Когда-то он был единым и неделимым. Потом * Подробнее см.: Э.Берзин "Сивка-бурка, вещая Каур- ка..." "Знание - сила", N 11, 1986 г. 322 его "половину" унесла молодежь племени. На родину доходят слухи о победах племенной молодежи, племенного бога - отсюда и "дары гипсрбореев" - знак почитания кумира, отличившегося в чужих землях, ушедшего с сыновьями, внуками, правнуками... Только и сам кумир становится достаточно чужим - ведь он ушел, а "уход" богов воспринимался вполне реально и конкрет- но. Прообраз ушедшего, Кополо, каким был на прародине, таким и остался, ему не приписывают далеких побед, потому что он всегда был рядом и продолжал выполнять свои функции. Со вре- менем его будут вытеснять другие, более могущественные боги, и он займет второстепенное место, а еще позже он сольется в понимании людей с ритуальным костром, с самим празднеством и той жертвой, что ему приносили в день летнего солнцестояния, - и превратится в соломенную куклу, сжигаемую на костре. * * * Феб, не стригущий власов... Аполлон сребролукий. Быстро с Олимпа вершин устремился, пышущий гневом, Лук за плечами неся и колчан, отовсюду эакрытый. Громко крылатые стрелы, биксь за плечами, звучали. В шествии гневного бога: он шествовал ночи подобный. Гомер "Илиада" У читателя может сложиться мнение, что все изложенное яв- ляется каким-то всплеском фантазии с искусственно притянуты- ми фактами, что между Купалой и Аполлоном не может быть ни- чего общего. Но подобная точка зрения и закономерна - она есть результат многолетней односторонней обработки читателя, зрителя, слушателя, не знакомого с трудами выдающихся русс- ких ученых, начиная, пожалуй, от Ломоносова. Разумеется, и в его времена бытовали определенные стереотипы, мешавшие исс- ледователям, ведь сама петровская и послепетровская эпоха, ознаменовавшаяся искусственной германизацией как науки, так и всей жизни, заставляла рассматривать российскую и славянс- кую историю чужими глазами, порою просто близорукими, а по- рою и предвзято прищуренными. И тем не менее ученые тех и последующих лет не впадали в догматизм, свойственный ответс- твенным научным работникам 20-80-х годов нашего столетия. Во всяком случае, шли дискуссии, и наблюдатель-читатель мог, как и вся научная общественность, взвесить доводы одной, другой, третьей и т. д. сторон. Обязательного для советской исторической школы противоборства двух и только двух проти- воположных направлений не было. Да и, наверное, обществен- ности XIX века показалось бы и странным, если бы ей начали усиленно навязывать именно дуалистический антагонизм. А ложные представления, сидящие в нашем сознании, - ох как сильны! Взгляд со стороны, ставший в 20-80-х годах нашим единственным взглядом, начал прививаться задолго до того. И не без помощи, как это ни покажется нам странным, античных и раннесредневековых историков. Мы зачастую называем довольно-таки обобщенно жителей мно- гих частей света: африканцами, австралийцами, азиатами и так до бесконечности. Но ведь там проживают самые различные на- роды, иногда имеющие больше различий между собой, чем обще- го. Примерно так же античные авторы делили европейских "вар- варов" на две категории: германцев и скифов, не выделяя сос- тавные части, а если и выделяя, как Геродот, то лишь со слов, по рассказам самих "варваров", а точнее, какой-либо одной части "варваров". Византийские авторы, как прямые продолжатели своих антич- ных предшественников, повторяли вслед за теми: германцы, скифы... Славян, как непосредственно славян, они воспринима- ли, когда те контактировали с самими византийцами, и как часть населения, входившего в империю. Но стоило их взгляду преодолеть границы империи и пограничные области - и снова сплошь и рядом появлялись безликие "скифы" и "германцы". Единственной, пожалуй, попыткой разобраться со славянами извне было сочинение византийского императора Константина VII Багрянородного (Порфирогенета) "Об управлении империей", составленное в 948-952 годах и впервые изданное за годы со- ветской власти в 1989 г. Славянам Константин посвятил не- большую главку, написанную им по рассказам русских торговых людей. Из этого труда явно следует, что для историков Визан- тии и в целом для ее авторов славяне севера оставались за- гадкой, "скифами". Очень характерно воззрения современников выражает, например, такой византийский автор как Лев Диакон, с "Историей" которого, написанной во второй половине Х века, мы опять-таки сумели познакомиться лишь в 1988 г. благодаря издательству "Наука". По представлению Диакона - древляне являлись германским племенем, то есть были "германцами". Очень типично. И в комментариях не нуждается! Мы не будем вдаваться в детали того, как складывался "взгляд извне", - это сложнейшая проблема, заслуживающая от- дельного исследования. Скажем лишь, что прививался он из ве- ка в век. Мы и сами не заметили, как стали называть, напри- мер, Российское государство XVI-XVII веков Московией, а его жителей московитами. Почему?! Ведь наши предки того времени не называли себя так. Но мы почему-то позаимствовали обоб- щенное название у заезжих иностранцев, которые для себя, ра- зумеется, имели право придерживаться каких-то своих названий и определений. Зачем?! Причины были. В какой-то мере и субъ- ективные и объективные. И этот взгляд со стороны, "взгляд извне", оценка глазами как коммивояжеров и наемных ланд- скнехтов, так и вполне добросовестных западных ученых и пу- тешественников по России восторжествовал. Мы начали смотреть на историю страны с "того берега", забывая о том, что берег может быть и крут, и высок, и хорош, но все же он несколько удален, нужна подзорная труба - но и в нее ведь не все угля- дишь. Тяжело избавляться от ложных представлений. Но нам никуда не деться от этого. Идеальным вариантом было бы совмещение всех "взглядов", оценок со всех сторон, в том числе и изнут- ри. Честно признаемся, нашей да и мировой науке пока еще да- леко до идеала. И раз уж мы коснулись проблемы "скифов", то вернемся к легенде о трех царских братьях - как мы помним, в греческом варианте это были сыновья Геракла. Теперь же на очереди скифский вариант. О полиэтничности "скифов" мы говорили ранее, ссылаясь на академика Б.А.Рыбакова. И все же горы литературы как науч- ной, так и художественной уверяют читателя, что все скифы были иранского происхождения. Избавиться от подобного заб- луждения не так-то просто. Рассмотрим саму легенду. У царя Таргитая было три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колак- сай. Сам Таргитай был первочеловеком, рожденным от верховно- го божества (в передаче Геродота это Зевс, но, разумеется, у "скифов" было свое название божества) и дочери Борисфе- на-Днепра. Во времена правления сыновей с небес упали на землю золотые предметы: плуг с ярмом, секира и чаша. Двум старшим братьям не удалось овладеть дарами, потому что при попытках приблизиться к ним, братья испытывали жар - словно золото раскалялось и горело. Все взял себе младший брат Ко- локсай. В результате земли скифов были поделены на три царс- тва. И главное царство - золотое, принадлежало счастливчику Колоксаю. От него пошли все скифские цари. В русском, и шире, .славянском фольклоре излюбленный мо- тив - это соревнование трех братьев. Выигрывает всегда тоже младший. К числу наиболее популярных сказок принадлежат сказки о трех царствах. Они разные в разных вариантах, в разных местностях. Наиболее часто встречаются такие их опре- деления: "Царство медное, царство серебряное и царство золо- тое". "Золотое царство" достается всегда младшему. На схожесть славяно-скифских мотивов внимание обратили очень давно. Но, исходя из бытующего и по сию пору мнения, что скифы-иранцы "бесспорно старше славян", выводы делались однозначные: славяне позаимствовали мотивы и детали сказок у иранского происхождения скифов-кочевников или, в крайнем случае, у потомков иранских скифов - аланов, предков осетин. При этом обращалось внимание на странные факты типа такого: почему вдруг в сказаниях и легендах кочевников, не державших в руках плуга и вовсе не собиравшихся переходить от ското- водства к земледелию" с дебес вдруг падает плуг с ярмом? Исследователи замечали это несоответствие, но старались зак- рывать на него глаза: мало ли чего, дескать, не бывает! Но представим себе на минуту ситуацию сходного типа: земледель- ческая среда, скажем, славянская, множество сказаний, преда- ний и тому подобного, а самое главное предание о первочело- веке, основателе выглядит следующим образом - "и упали на землю младшему сыну золотая пирога и золотая острога..." Ве- роятно? Не очень! Так же и с кочевниками. Ни одному из коче- вых сказителей не пришло бы и в голову одарить соплеменников "небесным плугом", пусть даже и золотым. Что же касается передачи славянам мотивов иранских ска- зок, доказательствами мы не обладаем. С одинаковой уверен- ностью можно пока говорить и о таком процессе, и о процессе обратном, как и о процессе развития схожих пс"егов, имевших один ствол-корень. Но не это главное. Упоминавшемуся уже нами Х.Коте удалось установить, что имена братьев: Липо-, Арпо-, Коло- не явля- ются иранскими, но принадлежат древнейшему земледельческому населению, проживавшему в областях Днепра задолго до прихода туда ираноязычных скифов. Лишь завершение, искусственно до- бавлявшееся к именам, -ксай, то есть "царь", "вождь" - имело возможно скифо-иранское происхождение. Но эта прибавка дела не меняет, так же, как не меняло дела, скажем, приставленное к венценосцам России, Австро-Венгрии, Германии, Франции ла- тинское "император". От Колоксая пошли все племена сколотов. Само имя практи- чески и не требует для нас перевода - это и "круг", и "коле- со", и "солнце". Колоксай - солнечный царь или царь-солнце. Он и рождается при заре, связан с восходом солнца. Заманчиво было бы провести тут параллель с имеющими отношение к солнцу и свету Кополой и Аполлоном. Но, как мы подчеркивали, пос- ледние непосредственно солнца не олицетворяют, у них СБОИ функции. А вот в Ипатьевской летописи в записи, датируемой 1114 годом, говорится о "цесаре-солнце, сыне Сварогове, еже есть Даждьбог". Можно вспомнить и "Слово о полку Игореве", там русские князья именуются потомками Даждьбога, то есть прямыми наследниками "царя-солнца". Продолжим взыскания и присмотримся, где еще мог оставить следы наш герой Кополо-Аполло. И к слову, сразу же отметим, что наивно-простецкая этимология, проникшая во многие спра- вочники, учебники да и околонаучные издания, нас занимать не будет. Ибо еще можно как-то предположить, что у слов "ку- паться" и "купала" могли быть в пяти-шеститысячелетней глуби общие корни, но выводить "Купалу" из глагола "купаться" и наивно, и глупо. Потому, что стоит только пойти по ложному пути, как мы тут же окружим себя сонмом словечек-выродков, сочиненных нами самими: "купать - Купала, летать - Летала, сочинять - Сочиняла, спать - Спала, воровать - Воровала, таскать - Таскала". И единственным, пожалуй, по отношению к подобным этимологам, жизненным словопорождением будет следу- ющее: "охмурять - Охмуряла"! Мы же будем исходить не из схожести звучаний, а кз более основательных положений. Где еще можно найти родственников Кополы? В греческой, римской, славянской мифологиях мы немножко сориентировались. В германо-скандинавской вот так сразу двойника обнаружить не удается - то ли сам образ божества загас, был утрачен при переселениях, то ли он как-то сильно видоизменился и мы не можем его. опознать. В чем причина, трудно сказать. Может, и в том, что большая часть мифологи- ческих образов и сюжетов стали известны исследователям не от самих германцев, плохо сохранивших предания, а от окружающих их народов. Гадать не будем. Но и упускать из виду тоже, ведь иногда искомое лежит совсем рядом, и оно вовсе не вино- вато, что мы бродим вокруг да около с завязанными глазами. Мифология кельтская? С налету также не разберешься. Но кое-что выявить удается. Вспомним о связи Кополо-Купалы о волком и собакой, о "волчьих" функциях Аполлона. О способ- ностях всевозможных волкодлаковоборотней. Постоянно рядом с божествами юных охотников-скотоводов, при случае исполняющих и воинские обязанности, присутствуют эти волко-собаки. Даже когда скотоводы (еще раз подчеркиваю - не кочевники поздних времен, а именно индоевропейцы и их всевозможные потомки в моменты расселения. - Ю.П.) оседали на земле, превращаясь уже по большей части в земледельцев, этот образ волко-собаки играл в их сознании огромную роль. Охранитель, бесстрашный, яростный воин? Наверное, да. Мы знаем традиционные маски с волчьими мордами и зубами. Не в этом ли и разгадка оборотни- чества? Не в ритуале ли превращения путем переодевания на какое-то время в волко-собаку? Например, перед боем, перед охотой, чтобы разъярить себя, поднять боевой дух? Во всяком случае, мы знаем, что племенная молодежь охотно сравнивала себя с волками и собаками, пыталась подражать этим хищникам. И в этом была очень схожа на больших пространствах, заселен- ных как славянами, так и германцами, кельтами, древними гре- ками и прочими. Вожди и цари не гнушались носить имен "повелителей собак" или "хозяев молодых собак". Подразумевалось, конечно, что "собаки" - это и есть их смелые воины, бесстрашная племенная молодежь. Такие эпитеты носили и короли вандалов, и герма- но-скандинавские конунги, и... по мнению Х.Коте, тот самый Колоксай, родоначальник сколотов, в чьих землях обнаружены археологами в ритуальных кострищах волчьи и собачьи кости. Он тоже был "повелителем молодых собак", воинов-оборотней. Мы видим, что все это не случайное совпадение. Не случаен даже такой, казалось бы, простенький факт, что медное, се- ребряное и золотое царство охраняют собаки, чудовищные псы, - по логике вещей именно так и должно оно быть. Ну, а кто же еще должен охранять золотые дары, полученные "царем-солн- цем", как не его верные "молодые собаки", псы-оборотни?! Наш Кополо, как и его внучек Аполло, одновременно - и псы и повелители псов. А у кельтов мы встречаемся с неким Ку Хо- лином, то есть "псом Холина". Он исполняет при своем хозяине функции именно такого "пса-воина", "пса-охранника". Негусто? Но, пока - то, что есть. Откуда попал в мифологию кельтов этот герой, чье имя в подавляющем большинстве случаев пишет- ся вместе, то есть как бы теряя смысловое значение: Кухолин или Кухулии. Глубинным и самостоятельным этот герой быть не может, ма- ловероятно. Во-первых, он приходит со стороны, как бы внед- ряется в мифы кельтов. Во-вторых, чисто кельтского прообраза у него нет, как нет и такого прообраза, вынесенного самими кельтами из времен общеиндоевропейского единства. В чем же дело? Можно предположить, что теоним проник к кельтам из исход- ного места в ту пору, пока еще существовало носовое "н". Вспомним, Кополо(н) - Аполло-н. В этот ряд можне было бы поставить и подогнанное кельтами под привычное и понимаемое словосочетание имя Кухолин. Во всяком случае, основа каждого слова, согласные, не так уж и рознятся: к-п-л-ник-х-л-н. Но это может быть пока лишь на уровне нашего предположения, не более. Тут не столько лингвистика обращает внимание наше на сходство, сколько функциональное тождество. Кухулин - плод инцеста. Знакомый мотив, не правда ли. Он владеет магически- ми приемами, умеет перевоплощаться. О том, как способно пре- образовываться имя, можно судить по его хозяину - Холину-Ху- лину-Куланну, кузнецу, которому служит "пес". Этот герой этимологически не так далек от наших старых знакомых. Да и на слух, которому, правда, не всегда доверяем, где-то совсем близко вертятся, если не в одном ряду, так неподалеку: Копо- ло(н) - Купавон - Аполло-н - 0'Куланн - Кухоланн - Кухолин. "Пес" посещает загробный мир. Это тоже кое-что подсказы- вает нам. Но мало. Всего этого очень мало для более-менее сносных выводов, все слишком призрачно и абсолютно бездока- зательно. Может быть, есть еще хоть что-то, хоть какой-то признак, который если и не позволит нам провести отождествление, так хотя бы выведет на новый отрезок пути? У кельтов есть легенды о "стране блаженных" - Аваллоне. Для греков, как мы знаем, Аполлон тоже выходец из страны особого народа, Аполлонии. Память о предках, о прародине? Аваллония кельтов - одно из наиболее архаических воспомина- ний-легенд. Ирландское "абал", как и валлийское "афал", оз- начает "яблоко". А сама страна - "яблочный остров", где оби- тают бессмертные, в основном, почему-то женщины. Может быть, так трансформируются воспоминания о материнском крове, мате- ринской земле. Гадать не будем. Мы все время скользим рядом с чем-то нужным нам, ко никак не можем уцепиться хотя бы за краешек - все настолько зыбко, что рассыпается в руках. И все же мы видим, тут есть нечто. Кельты - народ в индоевропейской семье настолько своео- бычный и неповторимый, что если к ним и попадало что-то - образы, мотивы, теонимы - все менялось до полнейшей неузна- ваемости, даже вынесенное из общих глубин родства у них ока- зывалось настолько трансформировавшимся, что в концов не отыщешь. А все же... В "Похищении быка из Куальгне" Кухулин описывается осно- вательно. Есть, скажем, такие строки: Во глубине его грозных очей Сверкают семь драгоценных камней... Когда над колесницей боевой Вздымает он лик искаженный свой. Достаточно грозное, гневливое божество. "Похоже на то, что описывает Гомер и приводим мы в эпитете. Грозный бог! Гневный бог! Описание того, как Кухулин вводит себя в ярость перед сражением с четырьмя войсками Ирландии, впечатляет и превос- ходит гомеровское - когда Аполлон в гневе бросается на по- мощь избранникам. Заметим, что воины-кельты были собирателями престижных трофеев - человеческих голов, черепов, исследователи допус- кают и распространенное среди них людоедство. Но главное, черепа. Вижу безумца страшный улов: на подушках колесницы девять голов! Так повествует сага. Помимо всевозможных прочих украшений Кухулин носит на себе связки черепов. Что поделать, таковы были вкусы. Совершим небольшой экскурс во времена очень отдаленные. По мнению ряда ученых, еще задолго до отпочкования индоевро- пейской общности от чего-то более емкого в этническом плане, от какой-то предыдущей общности, существовала ностратическая языковая семья, включавшая в себя индоевропейскую группу или ее эмбрион. Ностратическая, то есть "наша", включала также семито-ха- митскую, уральскую, алтайскую и другие семьи или группы язы- ков - по части терминологии, как и по самой проблеме пока общего и единого мнения достичь не удалось. Иногда эта язы- ковая совокупность называется надсемьей. Мы не будем вдаваться в тонкости. Нам важно, что реконс- труировав этот праязык, лингвисты установили: понятие "че- реп" на нем звучало как "к'ап'А". Не правда ли, кое о чем говорящее звучание? И-лея такой "корешок", мы можем смелее щупать его побеги в индоевропейских языках. Латинский "капут" - "голова, че- реп". А французское "купель" - "чаша, купель"? Это тот же округлый свод, сферическая полость. Тут же и - вспомним Аполло-Кополо - удвоение сонанты, ведь во французском - "ку- пель" пишется с двумя "л". Ну и, разумеется, "купол" - не- важно какой, неба, храма или же, отраженного в жаргонах, "купола-кумпола" - человеческой головы. Мы приближаемся к глубинному значению первослова, основы многих поздних обра- зований. Именно сфера, именно свод, заключающий в себе неч- то, - пусть то мозг или мир земной. Здесь сходились предс- тавления об едином строении человека и мира. И по всей видимости, одно из первоначальных значений тео- нима Кополо - было очень емкое понятие и о небесной сфере, наполненной светом, и о черепной коробке, под которой для каждого человека, включая и сказителей, мечтателей самого далекого прошлого, будто под небесным сводом, заключался це- лый мир. Звучит несколько идеалистично. Но человек не всегда был материалистом, да и ныне не везде им стал. Для него поп- режнему весь мир прежде всего заключается в нем самом, весь удерживается под его "куполом-сводом", ибо при отсутствии такового пропадает и все остальное - пусть только для него, не для всех. Но для него и этого достаточно. Не вдаваясь в философию, мы можем сказать, что нащупываем постепенно искомое. Надо проверить. Где? Как? На ком? А там, где не ощущалось влияния римлян и древних греков, где мало- вероятно воздействие кельтов. В Индии! В одном из удаленней- ших обиталищ индоевропейцев, забредших туда задолго до воз- никновения мощной европейской культуры и не менее мощного мифологического древа. Проверим на древних индийцах, не касаясь их поздних по- томков, основательно пообщавшихся с иными народностями. И поможет нам в этом санскрит, один из древнейших языков индо- европейской семьи. Итак, "череп" - "капаалам". Листаем санскритскорусский словарь далее: "Капала" - "сделанный из черепа"; "капала" - "блюдо, чаша, череп"! Мы можем сказать прямо, что, не зная исхода, попали в са- мую точку: сошлись удаленные друг от друга "чаша" и "череп" - сферическая оболочка! * "капала-малин" - носящий ожерелье из черепов; ** "капалин" - "носящий чашу (для подаяний)", "носящий черепа"! Капалин, грозное божество завоевателей Кополо-н, гневный Аполлон, увешанный черепами Кухулин - случайные ли совпаде- ния? Можно было бы сказать - да, всякое бывает. Но вероят- ность подобных совпадений для периода в шесть-семь тысячеле- тий на пространствах, больших лишь для человека и несших на себе - если брать период с V тысячелетия до н.э. по I тыся- челетие н.э. - всего-навсего несколько миллионов человек, по всей видимости, исключается. Сомневающийся может сходить на Купальский праздник, лучше где-нибудь в Белоруссии, там сох- ранилось еще кое-что, и увидеть важнейший атрибут - конский череп на палке, украшенный цветами, гирляндами. Как мы уже знаем, прежде жертвоприношения и черепа были человеческими. А если мы поговорим с антропологами, то они нам однознач- но скажут, что такое внимание к черепам у древних не случай- но. И свидетельств тому бессчетное множество - об этом гово- рят груды найденных черепов в самых различных местах. На протяжении десятков тысячелетий, если не сотен, излюбленней- шим кушаньем наших предков были человеческие мозги. Впрочем если вспомнить историю с нашим современником - разжалованным африканским "императором" Бокассой, и ныне они составляют рацион некоторых гурманов. Так было, и кое-где так еще есть. Мы не будем зарываться в самую глубокую древность. Но кос- нуться этого момента мы были обязаны для понимания процесса - без представления о корнях нам предстояло бы ловить приз- раков в тумане. Итак, в основе первообраза грозного Кополо - охотники за черепами, обожествляющие сам череп и его конструкцию, вопло- щающую в их представлении мир или, попросту говоря, являющу- юся для них моделью мироздания и одновременно черепом-чашей. С этим прообразом мы забрались значительно глубже, чем намеревались. К моменту индоевропейской общности и расселе- ния скотоводов-пастухов он не был таким ужасным, но он, в несколько трансформированном виде, сохранялся, обрастал ми- фологической плотью, поэтизировался. Только ли в этом суть образа? Лингвистические исследова- ния показали, что рождавшиеся многие тысячелетия назад соче- тания звуков, в основном согласных, то есть всевозможные ва- рианты хрипов, шипов, цоканий, горловых щелчков и прочее, разрастались в процессе развития речи пышными букетами и в свою очередь давали корневые основы для все новых и новых слов, понятий, обозначений. Так, по всей видимости, обстояло дело и с изначальным сочетанием согласных "кп-". Об этимоло- гии индоевропейского корня* куп- мы уже говорили, это - "ки- петь, страстно желать". Образ Кополо, Аполло, Кухолина и прочих как гневных, кипящих яростью богов нами рассмотрен в достаточной степени. Но подтвердится ли он с помощью санс- крита? Откроем словарь; * "куп" - 1. "гневаться, сердиться, ссориться"; 2. "го- ворить"; 3. "сиять, блистать". Совсем неплохая этимология для гневного бога, покровителя поэтов и сказителей-говорунов, сияющего и сверкающего бо- жества света - этакого древнего "феба". Но, далее: "купана" - "кипящий гневом"; "копа" - "волнение, возбуждение, раздра- жение, ярость, гнев на кого-то"; "копай" - "вызвать гнев, разгневать, волновать, колебать, потрясать". Имеются и прочие производные. Но с нас достаточно. Нет нужды пояснять, почему значения слов, послуживших ос- новой для теснима Кополо - и его вариантов, сохранились луч- ше в далекой Индии. Тут сыграли роль: 1. Письменность, поя- вившаяся у индоариев значительно раньше, чем у праславян, славян. 2. Время ухода - значения были унесены практически в чистом виде именно с прародины или, в крайнем случае, со второй, промежуточной прародины, не подвергаясь ни в малей- шей степени обработкам в тех районах, которые мы признаем очагами цивилизации Европы, то есть, захода в Средиземно- морье не было. Это еще раз подтверждает наши догадки. Правда, непонятно куда подевался образ первичного божест- ва во время переноса-перехода, занявшего, по всей видимости, не менее тысячелетия. В ведической мифологии он или не прос- матривается или мы, как и в предыдущем случае, ищем его с завязанными глазами. В поздних к 'фологиях индийцев мы ис- кать его не беремся, нас интересуют истоки. Вопрос остается пока открытым и ждет своего разрешения. Мы же и так получили результаты более, чем внушительные, докопались до глубинного ядра образа, включающего в себя со- единение понятий "череп-чаша-свод-вместилище" и "кипе- ние-гнев-ярость-возбуждение". Почему они оказались в одном ядре, в одной отправной точке? Видимо, на каком-то ассоциа- тивном уровне мышления древний человек, предок праиндоевро- пейцев, знал или ощущал каким-то образом, что эмоции, в том числе столь важные, как гнев, ярость, возбуждение, зарожда- ются не в груди, не в сердце или еще каком-либо органе, а именно под черепным сводом, в этой самой "чаше-сфере-вмести- лище". Смелое предположение? Смелое! Но других пока нет. Вот в какие дебри мы забрались с нашим КополоАполло. Ос- нова для создания образа была, как выясняется, с древнейших времен. А вот когда появился сам образ, мы так и не ответи- ли. Может, он не попал в Индию именно по причине того, что оформился достаточно четко уже после ухода переселенцев со вторичной прародины, то есть только во втором тысячелетии до н.э.? Могло быть и так. Основа образа - это еще не сам об- раз. Но для нас важно, что к моменту вторжения "северных варваров" на Пелопоннес во втором тысячелетии до н.э. он был уже достаточно зрелым. ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТУХОВ ЗАПАДНЯ В авторской редакции Технический редактор О. Яроспавцева Корректор И. Лебедева Сдано в набор 31.07.90. Подписано в печать 29.10.SO. Формат 84х1081/32. Бумага книжно-журнальная для офсетной печати. Гарнитура "Тип Тайме". Печать офсетная. Усл. печ. л. 20,16. Усл. кр.-отт. 20,58. Уч.-иэд. л. 21,25. Тираж 100 000. экз. Заказ № 397. Цена 8 р. "Метагалактика", приложение к журналу "Приключения", фантас- тика", 111123, Москва, 2-я Владимирская, а/я 40. Набрано на ПЭВМ в ордена Трудового Красного Знамени Изда- тельстве "Художественная литература". 107882, ГСП, Москва, Б-78, Ново-Басманная, 19. Отпечатано и изготовлено в Московской типографии № 13 П. О. "Периодика" Государственного комитета СССР по печати. Моск- ва, 1070 05 Денисовский пер., дом. 30.

Книго
[X]