ЮРИЙ ПЕТУХОВ
ДВЕРЬ В ИНОЙ МИР
С самого утра Сашка был настроен необычайно решительно. Все! Хватит! Пора точку ставить! И решительность эта не угасла в нем к концу рабочего дня. Он шел к Светкиному дому, распаляя себя на ходу. В тоже время он смутно ощущал в себе нечто похожее на гордость, дескать, вот он какой, не трус, не тряпка, настоящий мужчина, сам идет на последний, решаю- щий разговор. Чтобы уж раз и навсегда! Чтобы не трепать нер- вы! Хватит, за три года их встреч и расставаний он извелся окончательно, терпеть больше не намерен! И пускай болтают, что ревность удел глупцов, пускай! Тут случай особый! Вчера за кружкой пива излил он душу другу Славику. Тот долго не размышлял: "Да чего ты прилип к ней? Рви смелей, раз такое дело, не пропадешь!" Так и надо - смело, сразу! Все равно у них ничего не получится и не сложится, раз за три года даже съехаться не смогли, значит, тут что-то не так, значит, не больно-то она и хочет съезжаться, нет, пора! И все-таки по дороге он свернул в знакомый переулочек. Там располагались две достопримечательности: средняя школа, а напротив заветная точка, магазин "Вино". В соответствие с последним постановлением магазин работал с восьми утра до двенадцати ночи. Сашка взял пару "бомб". Водки не было, спо- заранку расхватали все восемь завезенных машин. Но Сашка не брезговал и бормотухой. Одну бутыль он раскокал, когда про- дирался сквозь очередь. Облился сам, облил других. И от это- го совсем остервенел. Вторую выглушил из горла тут же, за углом. Но ведь что получалось! Не брала, зараза! Второй раз в магазин-забегаловку Сашка не полез. Ну их! Надо было заду- манное выполнять! Он обтер ладонью замоченные черной грязной слизью бормотени усы. И решительно развернулся - да, пора! Дошел он быстро. Но еще прежде, чем дверь захлопнулась за спиной, на Сашку навалились недобрые предчувствия, ощущение какой-то нереальности и глупости всего происходящего. Он да- же остановился, провел рукой по лицу. "Бред какой-то!" - сказал вслух сипато и неуверенно. До лифта надо было прото- пать вверх полтора пролета. И он пошел - не хватало еще вся- ким предчувствиям верить, враки все это! У двери лифта стояла бабка в сером мужском макинтоше. У ее ног лежала неподъемная связка газет и журналов. "На два абонемента! - невольно отметил Сашка. Бабка смотрела из-под надвинутого на самые брови толстенного платка угрюмо и недо- верчиво, так, будто незнакомый парень собирался у нее спе- реть тюк с макулатурой. И Сашка не стал дожидаться лифта. Два этажа прошмыгнул мигом, на подходе к четвертому дыха- ние сбилось, и он мысленно поклялся завязать с куревом в са- мое ближайшее время. Из всех его предыдущих клятв запросто можно было сложить антиникотиновую книжонку страниц на четы- реста, К шестому этажу он выдохся окончательно и остановился передохнуть. Сверху доносились какие-то невнятные звуки, на- поминающие рассерженное бурчание унитаза. Сашка прислушался. Нет, это был не унитаз, кричал человек. Видимо, из квартиры кричал, из-за запертых дверей, потому и не разобрать было толком - о чем кричал. Дыхание налаживалось медленно, да и сердце постукивало с надрывом. Но дольше выстаивать Сашка не захотел, он нетороп- ливо пошел вверх. Звуки становились отчетливее, уже можно было разобрать, что это бесконечная череда пока еще невнят- ных угроз и ругательств. До Светкиной квартиры оставалось не больше полусотни сту- пенек, когда Сашка понял, откуда несутся крики. Он вспомнил про неясное предчувствие, охватившее его внизу, и нахмурил- ся. Не хватало только, чтобы сбывались всякие дурацкие вещи! Он сам не заметил, как сбавил шаг, и принялся напряженно вслушиваться. Из-за двери хриплым пропитым басом обещали "засудить кого-то за издевательство над человеческой лич- ностью". Из-за Светкиной двери! А он еще боялся не застать ее дома. Да уж лучше бы и не застал! Сашка замер, прислонившись к стенке - а не уйти ли, ко всем чертям, навсегда, чтобы никогда не появиться здесь?! Над его плечом процарапанная в зеленой краске, затертая, но, наверное, вечная, маячила знакомая до тошноты надпись: "Светка + Сашка = ", далее было уродливое сердечко, пронзен- ное стрелой, и совсем свежее и корявое: "дураки!" Крики стихали на полминуты, затем возобновлялись примерно на то же время - периодичность угроз и ругани начинала за- бавлять Сашку, но как-то по-злому, настраивая его на что-то мало предсказуемое. Ситуация окончательно убедила его в пра- вильности принятого утром решения: раз уж дошло до такого - терпеть нельзя! "А ведь и впрямь - дураки!" - процедил он сквозь зубы. И тут же до ушей донесся Светкин оправдывающийся, маловнятный голосок. Сашка с силой рванул ручку на себя и чуть не упал - дверь оказалась незапертой, и он поскользнулся на коврике. Пытаясь сохранить равновесие, уцепился рукой за косяк и влетел в прихожую. Но все-таки устоял, качнувшись напоследок на полу- согнутых. Светка смотрела на него ошалело-восторженными глазами и вытирала руки о передник. - Во-о, еще один придурок! - сказала она глубокомысленно. Сашка промолчал, лишь метнул в ее сторону короткий взгляд. Он прямиком шагнул к двери в комнату, из-за которой голосили. Затаившийся там тип помалкивал. "Сообразил, что нарвался! - отметил Сашка про себя, испытывая муки острой и обессиливающей ревности. - Ничего, мы с вами обоими щас раз- беремся!" Он толкнул дверь рукой. Та не поддалась. Толкнул еще, и еще раз - с тем же результатом. - Не имеете права! - нахально и вместе с тем трусливо пробасило из комнаты. - Я жаловаться буду! Сашка, шумно дыша, засовывая руки в карманы и не находя прорезей, развернулся, привалился к двери спиной. - Может, мне уйти? - спросил он тихо, не глядя в сторону Светки. - Я тут посторонний, видно, вон уже и жаловаться кое-кто надумал, помешал кое-кому, так?! Светка явно ничего не понимала, и глаза ее шалели все больше. - Помог бы лучше, чем орать! - сорвалась она наконец. - Ага, значит, еще и помочь надо, так-с, - Сашку жгла собственная ирония, он чувствовал, что вот-вот закричит, или убежит, или еще чего наделает, - помочь, значит?! - Значит, да! - бросила Светка с вызовом и подошла ближе. - Ты скажи-ка лучше - зачем его туда заперла, ты что, ду- маешь, я совсем болван, думаешь, меня так просто за нос про- вести - заперла в комнате, и дело с концом, а я, выходит, идиот полный, ничего не понимаю?! Ты зачем замок врезала, отвечай? - про замок Сашка вспомнил в самую последнюю оче- редь, и это окончательно взбесило его: - Зачем тебе замок, от кого?! Светка, дергая губами, потянула передник к лицу. - Он и врезал, чего ты... - Ага, он и врезал, понятно! - заявил Сашка спокойно и твердо. - Тогда понятно! - он сделал шаг к выходу. Светка повисла у него на руке и, чтобы тяжесть была ощу- тимее, подогнула ноги. Стало тихо. Этой тишиной воспользо- вался невидимый враг. - Открывайте, живо! Не имеете прав человека держать вза- перти! Я на вас управу-то найду! Сашка отпихнул Светку, выскочил на лестничную площадку и, разбежавшись, всем телом ударил в дверь. Та скрипнула, зад- рожала, но выстояла. Пришлось повторить. На этот раз дверь не выдержала, отлетела в сторону. Вмес- те с ней отлетело что-то мягкое, в ватнике - Сашка не разоб- рал. Он по инерции проскочил дальше, упал и, продолжая скользить по паркету, остановился лишь когда врезался голо- вой в батарею под окном. Это было что-то! В таком броске, таким ударом можно было не только разбить батарею, проломить стену, но и самому вылететь наружу пушечным ядром! Но прои- зошло странное: сам Сашка увяз в стене, в искореженной бата- рее, застрял плечами, телом, а его голова... да-да, оторвав- шаяся голова и впрямь пушечным ядром пробила кирпичную клад- ку и вылетела наружу! Но не на улицу! На улице было светло! А голова эта вылетела в нечто непроглядно темное и мрачное, ударилась о невидимую преграду, мячиком отскочила, замерла. От неожиданности Сашка даже не успел испугаться. Боли он не чувствовал, лишь немного ломило затылок. Первой мыслью, появившейся в мозгу, было - ощупать себя, определить, что же случилось. Мысль-то появилась, и команду мозг дал, только ощупать нечем - безжизненное и безголовое тело лежало там, за стеной. И это было невероятно! Почему? Почему он все чувствует, почему он не умер?! Сашка начинал привыкать к темноте, глаза уже кое-что разбирали - здесь и не тьма была вовсе, это лишь после освещенной комнаты так казалось, здесь был полумрак, тени, какая-то возня, чье-то сопение... Но разве в этом дело?! Сашка несколько раз открыл и закрыл гла- за - веки слушались, пошевелил носом, губами, открыл рот, прикусил зубами кончик языка - все было в норме! Но как мог- ло быть так?! Ему вспомнилась дурацкая история про отрезан- ную голову какого-то профессора. Но ведь там она на чем-то стояла, к ней были подключены трубочки, шланги и всякая про- чая ерунда, там подавались питательный раствор, кровь... Нет! Это явный бред! И в то же самое время Сашка ощущал свои руки, ноги, но не мог ими пошевелить - это в мозгу еще про- должали работать рефлекторные механизмы, мозг хотел и дальше управлять телом, но управлять ему было нечем. На Сашку вдруг накатили такие горестные чувства, что он зарыдал, слезы по- текли из глаз. Ему так стало обидно за себя, что будто ножом резануло по сердцу... нет, сердца у него теперь не было. Но он все чувствовал. И в мозгу стучало: за что?! почему такая несправедливость?! почему именно я?! Сашка, никогда в жизни не проронивший ни слезинки, зарыдал пуще прежнего, с захле- бами, прихлюпыванием, стонами. Он так увлекся своими переживаниями, так зашелся в плаче, что и не заметил, как из угла полутемного помещения к нему подползло нечто большое зыбкое и неопределенное, ни на что не похожее. Оно посопело, покряхтело, повздыхало, а потом проговорило внятно и глухо: - Раньше плакать-то надо было! Сашка сразу прервал рыдания, проглотил слезы. - Чего-о?! - спросил он слабеньким дрожащим голоском. - Чего слыхал, вот чего! - Ты кто? - поинтересовался Сашка. Существо засопело, запыхтело, пробубнило обиженно: - Это тебя надо спросить - кто ты! Не я ж к тебе припер- ся, а?! Вваливаются всякие, как к себе домой! А так и до ин- фаркта довести недолго! Ты бы лучше того, убирался бы ты лучше к себе, восвояси, то есть! Сашка разглядел два широкопоставленных тусклых глаза с фиолетовыми круглыми зрачками, широченную щель, чем-то напо- минавшую рот, но почти не приоткрывающуюся, массивную и плоскую голову, вросшую в широченные плечи... Все остальное терялось в полумраке. Сашка не мог поверить, что такое су- щество, такая жуткая тварь могла обладать даром речи. Но она обладала. И надо было ответить. - Да я это, случайно, - промямлил он, осознавая свою бес- помощность и зависимость от любого, наделенного способностью к передвижению, живого существа. - Я не нарочно, так получи- лось, видите ли. Сам-то я там, у батареи, наверное, а голова вот... И как я могу убраться?! - Он осмелел, голос окреп, - Я ж без рук, без ног, колобком катиться покуда не научился! Да и... - Сашка вдруг вспомнил про Светку-изменщицу, про свою жизнь никудышнюю, и выдавал с горечью: - Да и незачем! Кому я там нужен?! - А здесь? - вопросило существо. - Что - здесь? - Кому вы здесь нужны, я спрашиваю?! Сашка замялся. До него вдруг с пронзительной ясностью дошло, что он вообще нигде не нужен, что он лишний и тут, и там. Но куда ж тогда? И все-таки он спросил, пытаясь разобраться, что к чему: - А вы кто? Существо махнуло неопределенно длиннющей рукой или лапой с множеством шевелящихся гибких пальцев на ней и ответило каким-то будничным невыразительным голоском: - Да мы здешние, живем тут. - И давно? - задал глупый вопрос Сашка. - Да почитай всегда! - ответило существо. - А я вот за стеной живу... - Сашка замялся, - раньше жил, то есть! Теперь, наверное, помер! - Он грустно вздох- нул. Существо вздохнуло вместе с ним, похлюпало, посопело нем- ного и спросило в свою очередь: - Чего ж это - помер? - А откуда мне знать! - И не помер вовсе! Мы ж тут не мертвые, живые. И ты ста- ло быть живой покуда, ты погоди еще помирать-то! - Значит, это не тот свет? - обрадовался Сашка. Существо призадумалось. - Тот-то он тот! - проговорило оно с оттенком недоумения. - Но ежели ты думаешь, что это загробное какое царство или там, скажем, пастбище умерших, так тут ты ошибаешься! Наш свет он то ли параллельный к вашему, то ли перепендикуляр- ный, то ли наискось лежащий, я в премудростях этих не шибко волоку, образования не получил, ты уж прости, но скажу поп- росту - наш свет к вашему свету - соседний, вот и все! - Все?! - Конечно, все! Чего тут голову ломать... - существо пог- лядело на Сашку и осеклось, - хм-м, впрочем, голова тут не причем, каждый как может, так и существует. Ежели нравится жить с одной головой - так и живи себе, мы не против! Надо только без шуму, гвалта и без всяких непрошенных вторжений! Да еще вот так, чтоб как из пушки прям! - Извиняюсь! - ответил Сашка невежливо и грубо. - Да теперь-то уж чего виниться! Теперь лежи себе, да глазей! А хошь, я тебя обратно закину! - Как это?! - Внутри у Сащки все перевернулось, появилась надежда. У него даже голос задрожал. - А вот как! Существо ухватило своей лапищей Сашкину голову, сжало гибкими и сыроватыми пальцами словно какой-нибудь апельсин или яблоко. Размахнулось. - Сто-ой! - завопил Сашка. - Чего это? - удивилось существо. - Вы мне сначала все объясните, как да что! А потом уже будем возвращаться... - прохрипел Сашка. Он теперь смотрел прямо в лиловые глаза - существо поднесло его голову к своей морде. Вид у него был неприятный и жутковатый. Но Сашка и глазом не моргнул - в гостях надо было вести себя подобающим образом. - А чего тут объяснять-то? - удивилось существо. - Вот щас как швырну в стенку, так и выскочишь сразу, где положе- но, чего тут разговоры-то разговаривать?! Сашка не дал ему и секунды на размышления, сомнения. - Нет! - выкрикнул он. - Давайте погодим немного! Не хотелось Сашке во второй раз пробовать собственной башкой крепость кирпичной стены. Да и представил он, как влетит вдруг его голова сейчас в Светкину комнату, как заво- пит она, а то и в обморок грохнется! Мало ей, что ли, его безголового тела у батареи?! Там сейчас, небось, уже и сани- тары, и следственная бригада, и отпечатки снимают, и понятые через плечи заглядывают... и тут вдруг его башка влетает! Нет, погодить надо было непременно! - Вы мне хоть малость о себе поведайте, прошу вас, перед расставанием, ведь такая встреча, такая встреча! - залебезил Сашка. - А какая встреча такая? Дело обыденное! - ответило су- щество. - Как это?! Ведь первый контакт двух миров! - завопил Сашка. - Это кому как, - вяло просоиело существо, - нам все эти ваши дела уже надоели порядком, скукотища жуткая, хоть бы сменили чего! - Так вы нас видали раньше?! - И раньше, и позже, мы вас по-всякому видали! Это у вас там телевизоры и всякая такая мура, а у нас нету ничего, только на вас-то и глазеем... - Существо особо горестно вздохнуло. И выдало замогильным шипом: - Все вы нам настрое- ние портите только! Эх, и безрадостное же зрелище! Сашка был поражен. За ними наблюдают... да чего там, всегда наблюдали, следили! А они как младенцы-несмышленыши! Они-то и не подозревали! А может, врет? - Не-е, правда! - проговорило существо, угадывая мысли. - Тошно нам на вас глядеть, тошно и противно, вот что я скажу! Сашка вдруг обиделся, взъярился. - Тошно, так и не смотрите! - заявил он довольно-таки строго, позабыв про дипломатичность. Существо сжало его голову еще сильнее, поднесло к самым глазам, заглянуло в Сашкины глаза. И тому показалось, что существо это сейчас проникло внутрь его мозга, читает там что-то, самому Сашке не ведомое, срезает слой за слоем зало- женное на всех уровнях сознания, подсознания и надсознания, срезает и тонюсенькими ломтиками перекладывает в свой мозг. Но ответило существо сразу: - Как же не смотреть?! Мы не можем не смотреть! У нас зрение такое! - Поня-ятненько-о, - протянул Сашка. Ни черта ему не было понятно. - У нас один недостаток, - пожаловалось вдруг существо, - видим мы только ваше прошлое и будущее во всех направлениях. А вот сего мига, настоящего, - не дано нам узреть! Может, это и к лучшему?! Сашка пропустил большую половину мимо ушей. Уцепился за одно: - Как это - во всех направлениях? - Проще пареной репы! - разъяснило существо. - Ведь каж- дый поступок влечет за собою цепь других, так? А если там, скажем, человек поступает по-другому, что происходит? - Что? - Вся цепочка изменяется. Все складывается в общих рамках развития, но иначе, понял? Сашка на вопрос не ответил. Но задал свой: - И сколько может быть таких направлений? - А сколько хочешь! - Вот это да-а! - выдохнул Сашка. Ему вдруг показалось будто все можно переменить, все можно вернуть к лучшим день- кам, к прежнему. Он поверил... - Хошь, прошлое покажу? - поинтересовалось существо, подбрасывая Сашкину голову на ладони как волейбольный мяч. Сашке не очень-то нравилось подобное обращение, но он терпел. В чужой монастырь не суйся со своими обычаями. - Нет, не надо, и так видал, - ответил он. - Мне бы буду- щее! - Какое? - Ну-у... - Сашка не сразу сообразил, какое именно ему будущее нужно. - Да какое-такое?! Ну, то самое, которое должно было быть по цепочке-то по этой вашей. - Понятно, - существо положило Сашкину голову на пол, отодвинулось, приподнялось на задние лапы - они оказались совсем короткими, раза в три короче передних. - Тут надо все четко выверить! Та-ак, лежал ты тут, это у нас до миллимет- рика, та-ак-с, направление было задано такое, значит, трид- цать восемь градусов... двенадцать минут... секунды, угол... прицельная щель, та-ак-с, все точнехонько. Все! Приготови- лись! На сколько обзор давать?! - Как это? - не понял Сашка. - Ну, стало быть, на сколько погружение в будущее и ос- мотр его? Сашке стало страшновато. И он не решился на большой срок. - Одной минуты за глаза хватит! - сказал он с искусствен- ной бодростью. - Минута, так минута! Значит, зададим начальный импульс послабже, вот и всех делов-то! Начали! Существо отошло на три шага, качнулось, подлетело к Саш- киной голове и с такой силой пнуло в нее своей корявой лапи- щей, что голова футбольным мячом ударила в невидимую стену, но не отскочила от нее, а напротив, пробила! Сашка ослеп от яркого света, все замелькало, закрутилось перед глазами, за- мельтешило. Он не сразу понял, куда попал и что происходит. А когда понял, ему и вовсе стало плохо. Огромным усилием воли он заставил себя смотреть, слушать - ведь всего минута была в его распоряжении. Он сам, а точнее, его невидимая голова, висела над стоя- щими в огромной комнате людьми, висела эдакой люстрой. А лю- ди стояли вокруг гроба. В гробу лежал он сам, Сашка, убран- ный цветами, лентами, прочей мишурой, лежал бледный, но от- нюдь не безголовый - наоборот с самой настоящей головой, на- помаженным лицом, подкрашенными губами... Смотреть было и впрямь тошно. Но Сашка смотрел. Над гробом рыдала мать, стоял хмурый отец, чуть дальше - друзья, товарищи, сослуживцы, родственники, знакомые и вовсе не знакомые люди. Но больше всего поразила Сашку стоящая у изголовья Свет- ка. Она была в подвенечном платье, фате. Она плакала, но как-то очень уж красиво и изящно, словно напоказ. Плакала, прикладывая к подведенным глазкам кружевной батистовый пла- точек, еле слышно всхлипывая, шмыгая носом. Никогда еще Светка не была такой красивой и привлекательной как сейчас, с нее можно было просто картину писать под названием "Добро- детель у гроба" или "С любимыми не растаются". Сашка чуть было сам не зарыдал во второй раз. Но его внимание привлек странный тип, стоящий рядом со Светкой и дергающий ее то за локоть,то за край фаты, то за платье. Тип этот был неказист и жидок. На нем поверх накрах- маленной белой сорочки была надета замызганная телогрейка, из кармана которой торчал разводной ключ. Тип был небрит, сизонос, мутноглаз, но зато он был при бабочке и в лаковых штиблетах. В руках он держал шляпу с зеленым перышком. Он шептал Светке на ухо. Но Сашка все слышал! - Да пошли уже! - говорил тип Светке. - Горячее стынет! Она молчала, хлюпала. - Какого хрена с ним возиться, не понимаю, оживет, что ли?! Пошли, тебе говорю! У нас с тобой седни бракосочетание или что?! - Щас! - нервно ответила Светка, выдергивая кончик фаты из грязной и отекшей руки. - Успеется! - Ну, ты как хочешь, - заявил тип напыщенно и важно, - а у меня там шампаньское киснет! Светка склонилась над телом, уронила на мраморный лоб слезинку. И прошептала типу: - Передай, пусть без меня горячее на стол не ставят. Тип дернулся было. Но потом опять припал к ней, шепнул: - Ладно, я тогда, чтоб добро не пропало, посижу с полча- сика на поминках у него... - он повел глазами на Сашку. - Стакашек пропущу за упокой души! Светка зашипела. И тип смолк. Ушли они вместе. Еще и ми- нуты не прошло. Сашку трясло и колотило, если вообще только может трясти и колотить голову без тела. Он готов был взорваться словно бочка, начиненная динамитом. Но не успел - его вдруг швырну- ло обратно, в темноту. - Ну как? - поинтересовалось существо. - Нет, - ответил Сашка, - меня такое будущее не устраива- ет! Я туда не хочу! - А куда ж ты хочешь? - Надо еще поглядеть, может, в других-то направлениях по- лучше будет, - с дрожью в голосе продекларировал Сашка. - Ну нет! - отрезало существо. - Мне с тобой возиться не- досуг! У меня обед скоро, прием, стало быть, пищи! А ты или тут лежи тихо, или давай назад вертайся! Там и сам выберешь направление! Лады? - Лады? - машинально ответил Сашка. Перед его взором все еще стоял изукрашенный гроб. - Ну, а лады, так и дело с концом! Существо подкинуло на ладони голову раз, другой, а потом размахнулось и бросило ее в противоположную стену. Все прои- зошло мгновенно. Сашка вдруг почувствовал, что лежит у бата- реи, что в руках и ногах покалывает, а голова разламывается от боли. Он жив? Жив! Да, он был жив! И это главное, все ос- тальное приложится. Он приподнял голову. Но неожиданно нака- тила тьма, все пропало. Сашка уже подумал было, что умирает, но темнота отступи- ла. Пошатываясь, он встал сначала на четвереньки, а потом и в полный рост. От дверей, так же ошалело, как и Светка, на него смотрел мужичонка-доходяга в ватнике и сапогах. На голове у него бы- ла зеленая шляпа с перышком, в руках обшарпанный чемоданчик, из-под ватника выглядывала чистейшая белая рубаха, стянутая в вороте цветастым галстуком. Вместе с тем как Сашка прихо- дил в себя и постепенно выпрямлялся, мужик отходил к двери - шаг по шагу, наконец и вовсе скрылся за нею. С лестницы еще долго неслось: "Вы у меня... я вас... мать вашу!.." Голова болела жутко, заглушая даже ушибленное плечо и ободранные в падении руки. Сашка плюхнулся на диван, мрачно наблюдая, как суетится Светка. Та уже прикладывала к его лбу и затылку мокрое полотенце, ощупывала, бубнила без передыш- ки. - Да помолчи немного, - устало выдохнул Сашка. - И вооб- ще, я сейчас пойду, не старайся. Светка, оставив полотенце на голове, отступила на два ша- га, всплеснула руками. - Ах, какие мы нежные, ах, какие чувствительные! С потол- ка свалился, да?! Ты чего взъелся, что за причина?! Дурак ты и неврастеник! Светка отвернулась, затопталась на месте, не зная, то ли уйти из комнаты, то ли снова приняться за роль терпеливой медсестры. А Сашка как-то резко порастерял весь пыл. Мужи- чонка в ватнике, плюгавый и малосимпатичный, не вязался в его представлениях с образом коварного соперника, Светкиного тайного возлюбленного - это стало постепенно доходить до Сашки. И он раскис. Голова заболела еще сильнее, задергало остро и обжигающе. Он боялся поднять руку и пощупать затылок - а вдруг там дырка величиною с блюдце? Но разве в дыре дело?! Он вспоминал этого мужичонку и ему казалось, что совсем недавно он его видал гдето. У подъезда? Нет. По дороге? Да нет, вроде. Скорее всего, у магазина, в толчее винной очереди? Нет! Не было там такого! Да и какая разница, где он видал этого мозгляка, какое это имело значе- ние! В Сашкиной голове вдруг прозвучали непонятные слова: "Ты и сам выберешь направление!" Какое направление? Куда? У него сейчас не об направлениях каких-то дурацких башка должна бо- леть! Его дело, ежели он настоящий мужик, придушить сейчас этого хмыря собственными руками, прямо здесь и придушить! Злость нарастала в Сашкиной груди. И он уже вскочил было на ноги. Он бы еще мог догнать этого прохиндея, запросто мог! Ведь тот все еще вопил с лестницы, все еще перекатывало эхом: "мать-перемать! мать-перемать!" Уже вскочил почти... Но что-то в голове дернулось. И опять прозвучало про какие-то направления... И хватило мгно- вения, всего лишь мгновения, чтобы от сердца отлегло. И не то, чтоб совсем отлегло, а лишь чуточку, на малость малую. Но этой малой малости и хватило. Сашка не встал. Он лишь уперся руками в виски, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Винные пары еще гуляли в головушке, тума- нили мозг. Но ни блажи, ни дури в нем почти не оставалось, так, немного, на чайную ложку. Перекипел, перегорел Сашка. А вместе с ним перегорело и улетучилось и все им выглушенное в один присест у магазинчика за углом. Улетучились и голоса, вещавшие про направления и какой-то выбор. Сашка тут же и забыл про них. Молчание становилось тягостным. Каждый ждал начала разго- вора от другого. Сашка все-таки ощупал голову и, конечно, никакой дыры там не обнаружил, не было даже шишки. Но откуда же такая боль? Он смотрел Светке в спину и ничего ровным счетом не понимал. Та не выдержала. - Ну чего ты всегда шум поднимаешь, - сказала она, приса- живаясь рядом, - думаешь, очень приятно, да? Ну приходил слесарь, замок вставлял, ну что тут такого? Тебя ведь не допросишься! И откуда в тебе вообще эта дурь дикая, с приве- том, что ли?! Сашка молчал и соображал про слесаря, вроде бы концы с концами сходились. Но... - Он проверял, зашел внутрь, закрыл на три оборота - вот и все! Сам закрылся и орет! Думает, это я чего-то тут, а я пробовала открыть, не выходит. А он еще изнутри грозится, говорит, дверь разломаю к чертовой матери, понимаешь! Я ему говорю: я тебе разломаю! Ты ее, что ли, делал, чтоб ломать! Еще слесарь, называется! А открыть - ну никак не может... Сашка встал и прошел на кухню. Выпил воды прямо из носика чайника. Светка оставалась в комнате. - И чего это с тобой всегда такая несуразица происходит? - крикнул он с кухни, чувствуя, что отходит душою. - И чего это ты такая непутевая?! - с ехидцей, но доброжелательно, говорил он, сводя все к шутке. - Ты зато путевый! - донеслось из комнаты. - Такой путе- вый, что дальше некуда! Сашка поплелся в комнату. Но по дороге, в прихожей, оста- новился. Из-за открытой двери высовывалась небритая рожа слесаря. - Вот что, хозяин, - проговорил слесарь прежним баском, но с иными интонациями, - ты это, трояк за работу давай го- ни. - Чего? - искренне удивился Сашка. - Чего-чего, все путем, замочек врезал, так что за работу троячок гони! Коли чего поломал сам, так это твое дело. Да- вай, трояк гони, хозяин, а потом, если хошь, я тебе и замо- чек заново врежу и дверцу подправлю... Сашка не выдержал. - А ну, вали отсюда! - он вытолкнул мужика за дверь. - Чтоб я тебя не видел больше! - и щелкнул входным замком. С лестницы пробилась сквозь древесину и дермантин с поро- лоном такая матерщина, что Сашка резко распахнул дверь, вы- шел на порог. Небритый пижон в шляпе сориентировался тут же, замолк. - Все, хозяин, лады, - пробурчал он примиряюще и улыбнул- ся. - Давай рупь, и дело с концом! Сашка понял, что дальнейшей борьбы он не выдержит, таких наглецов надо было поискать. Он полез в карман - самой мел- кой из купюр была трешка. - Держи! Слесарь воровато заозирался по сторонам, сгорбился. - Сдачи нету, - сказал он шепотом. - Да иди ты уже! - Сашка переступил порог. Вернувшись в комнату, он спросил: - Ты заплатила ему? Светка кивнула, встала с дивана, подошла ближе и обняла Сашку за плечи. - А ты думаешь - по двум квитанциям каким-то замусолен- ным, четыре сорок... Я ему пятерку дала, да бог с ним! - Ну и дурочка ты все же, - ласково проговорил Сашка, прижимая ее к себе. Чуть позже добавил на ухо: - А впрочем, бесплатных развлечений не бывает. - Ему было так хорошо и уютно с ней, что о цели своего сегодняшнего визита, как и об утренней необычайной решительности, он уже и не помнил.
[X]