ЮРИЙ ПЕТУХОВ
КОНТАКТ
Звяк Бряк, как и подобает старому космическому волку, из- бороздившему Галактику вдоль и поперек, был немногословен. - Корабль к посадке, - проговорил он тускло и буднично, обращаясь к экипажу разведывательного космического судна, командором которого был с незапамятных времен. Он помнил первых исследователей, прилетевших к Голубой планете. Они пришли сюда вместе, распознав в дремлющем мире колыбель будущего Разума. Они были молоды и полны надежд. Голубая была утром их долгой жизни. Но старые друзья уходили к новым мирам, и им самим приходили Дрте. Приходили... и уходили и лишь Бряк оставался бессменной нянькой у этой став шеи ему родной колыбели. Он ждал. У окраины города когда, разорвав пелену грязно-серых туч появилась летающая тарелка. Повисев в воздухе, она мягко скользнула к земле и застыла на ее поверхности метрах в двадцати от Джона. Джон не помнил как попал на пустырь, ще был и что делал вчера, да и позавчера - тоже. Голова Джона казалась ему ко- локолом, в котором, раскачиваясь, тяжело ударяло по вискам чугунное било. Налитые кровью глаза отказывались видеть что-либо окружающее, приходилось напрягать их, отчего било принималось колотить сильнее и чаще. И все же, сквозь пелену застилавшую внешний мир, Джон узрел и тарелку и трех вышед- ших из нее людей с желто-зелеными лицами. Закрыв глаза, он помотал головой из стороны в сторону, потерял равновесие и чуть было не упал на осколки битого стекла, поблескивающие под ногами. Приоткрыв один глаз, Джон убедился, что видение не исчезло. Рука, засунутая в карман, судорожно сжалась, и в ладонь впились осколки лопнувшего шприца - боли он не по- чувствовал. "Вот оно, начинается!" - мелькнуло в горяченном мозгу Джона. Он закрыл глаз. Звяк Бряк с двумя товарищами приближался к аборигену. Сердце в груди космического волка билось взволнованно и уча- щенно в предчувствий торжественной минуты единения братьев по Разуму. Не доходя метров трех, командор остановился, на- жал кнопку лингофона и заговорил. Сырой утренний воздух раз- нес по пустырю приветствие, обращенное к жителю планеты. Абориген еще плотнее зажмурил глаза, сморщил красное наб- рякшее лицо и обеими руками с силой сдавил уши. Звяк Бряк, несколько смущенный такой встречей, начал было заготовленную речь... как вдруг абориген, приоткрыв один мутный глаз и из- дав нечленораздельный вопль, ринулся вперед в отчаянной по- пытке проскочить сквозь Звяка, но наткнувшись на его крепкое тело и отлетев назад, упал лицом на землю. Громкие и горькие рыдания сотрясали его. Пошатнувшийся от удара командор, обернулся в недоумении к своим спутникам. Впервые те видели смятение в глазах "желез- ного" Бряка. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, командор понял, что дальнейшие попытки достичь взаимопонимания бесс- мысленны. Втянув голову в плечи, он побрел назад, к кораблю. Продолжая рыдать, Джон Хилл из-под прищуренных век все же заметил, как стрелой взмыв вверх, тарелка ушла в еще незатя- нувшуюся дыру в облаках. Появление в ярко-голубом небе Лос-Пилорамоса летающей та- релки не осталось незамеченным для тысяч отдыхающих и мест- ных жителей. Первую волну, вызванную страхом, перекрыла вол- на любопытства. Не прошло и пяти минут после посадки "неопознанного лета- ющего объекта", как толпы любопытных, поначалу недоверчиво обступивших пятнадцатиметровый в диаметре диск, лежащий на золотом песке пляжа, бросились к нему и облепили, словно му- хи кусок пирога. Наиболее отчаянные головы, используя первое попавшееся под руки, пытались отколоть от матовой поверхности тарелки кусочек "на память". Десятки рук увековечивали свои имена на загадочном предмете. В ход шли: губная помада, шариковые ручки, перочинные ножи и обычные, неизвестно откуда взявшие- ся на пляже, гвозди. К моменту прибытия полиции, сопровождаемой оглушительным воем сирен, борт корабля испещряли разноцветные надписи ти- па: "Привет, лунатики!", "Боб + Мери = любовь", "Здесь был Скотт!" и т.п. Лицо Звяка Бряка стало серым, у уголков рта заиграли нервные желваки, когда на экране кругового обзора, вскоре после посадки, выросли толпы беснующихся аборигенов, со всех сторон окруживших корабль. Трансляторы передавали снаружи глухой рокот, быстро нарастающий и переходящий в дикий рев. Через мгновение волна тел, рук, ног захлестнула экраны, заслонив собой море, желтый песок пляжа и все остальное. Бе- зумные глаза, вожделенные лица и впивающиеся во внешнюю об- шивку корабля руки аборигенов не оставляли сомнений в их на- мерениях. Бряк, окаменевший от неожиданного приема в своем кресле у пульта управления, почти физически ощущал на себе непонятную слепую ненависть толпы. Скрежет ногтей по поверх- ности корабля, торжествующие вопли и неожиданно ворвавшийся внутрь невыносимо-омерзительный вой докончило дело - голова Звяка тяжело упала на грудь, руки безвольно свесились к полу "железный" командор был в глубоком обмороке. Полиция знала свое дело: слезоточивый газ и дубинки по- действовали на толпу отрезвляюще. Потирая ушибленные места, в ссадинах и кровоподтеках отбегали на безопасное расстояние последние любители сувениров и экзотики. Подоспевшие военни- зированные части ставили проволочное заграждение. В небе над неизвестным предметом кружили вертолеты ВВС. Звяк Бряк приходил в себя, стряхивая остатки липкой пау- тины забытья. Тело наливалось силой, уверенностью. Угнетаю- щая тишина, сменившая дикую вакханалию звуков, неприятно да- вила на уши. На экране аборигены в одинаковой желто-зеленой одежде сосредоточенно и молчаливо что-то сооружали. Преодо- левая слабость и головокружение, Бряк нащупал кнопку включе- ния защитного поля и, собрав остатки сил, нажал на нее. упе- ревшись грудью и обеими руками в штурвал корабля, командор попытался сплести обрывки путанных мыслей, роящихся в голо- ве. Мозг его отказывался понимать происходящее. Чужим, без- жизненным голоском Звяк Бряк дал команду к взлету. Когда летающая тарелка бесшумно оторвалась от земли и, набирая скорость, устремилась вверх, майор Эндрыо, командо- вавший прибывшими на место происшествия частями, почувство- вал себя облапошенным. Очередной чин и награды бесследно растворялись в небе. Майор стоял, задрав голову вверх, не в силах заставить себя сдвинуться с места, провожая взглядом вертолеты, безнадежно пытающиеся настигнуть стремительно удаляющуюся к горизонту точку. На третью попытку командор решился только к утру следую- щего дня. Летающая тарелка лежала на крыше огромного небоск- реба, скрытая от посторонних взглядов плотной пеленой смога. Звяк Бряк не мог позволить себе рисковать жизнями членов экипажа. Бессонная ночь привела его к твердому решению. При- казав всем оставаться на местах, ссутулясь и стараясь не встречаться взглядами с командой, командор медленно подошел к люку. В редакции газеты "Дневная Звезда" царил постоянный и привычный порядок: хлопали двери, входили и выходили ка- кие-то люди, стучали пишущие машинки, под потолком висели сизые клубы дыма. Наверное поэтому никто не обратил внимания на вошедшего сухощавого, жилистого старика с болезненным цветом лица. Лишь перед кабинетом с поблескивающей черной табличкой его остановила секретарша. - Мне нужен главный редактор газеты, - утробным голосом, почти не шевеля губами, произнес старик. - По какому вопросу вы хотели бы с ним побеседовать? - привычно заулыбался обаятельный страж редакторских покоев. Посетитель слово в слово повторил свою первую и пока единственную фразу и, казалось, позеленел еще больше. Улыбка на лице девушки уступила место легкой гримасе, гу- бы поджались. Она, явно нехотя, приоткрыла дверь и скрылась за нею. Звяк волновался - все шло не так гладко, как ему предс- тавлялось там, в черной пустоте над планетой. Продуманные и сотни раз отрепетированные слова, первые слова, в которые он вложил все, что мог: искренность, дружелюбие и желание ра- зумного взаимопонимания, слова, которые должны были соеди- нить две цивилизации узами братства, улетучились, испарились - их не понимали, их просто не принимали всерьез. Ему прихо- дилось доказывать то, что было очевидным для любого мысляще- го существа. В доказательства никто не верил. Никто! Главный слушал, полуприкрыв глаза, и время от времени ки- вал головой, не забывая сверять счета на бумагах, лежащих перед ним. Когда старик кончил говорить, главный растянул губы в улыбке и ласково спросил: - Это все? Старик развел руками и как-то осел в кресле. - Знаете что, не хочу обижать вас, но все эти "тарелки" и прочие бредни о пришельцах из космоса уже навязли у читателя в зубах, - главный встал, прошелся по кабинету, оглаживая затекшую спину. - Мой вам дружеский совет - ищите новый ма- териал, - он покровительственно похлопал посетителя по пле- чу, - вот тогда я к вашим услугам. Старик сорвался с места, кожа на его лице сравнялась сво- ей насыщенностью с ядовито-зеленой портьерой, у которой он теперь стоял. - Но я на самом деле представитель иного мира. Я могу до- каза... - Спокойней, спокойней. Я тоже вам смогу доказать многое. Главный нажал кнопку на столе и в кабинет вошла секретар- ша. Вошла сразу после звонка, будто стояла у дверей и подс- лушивала. Старик, наклонив голову, почти выбежал из кабинета. - Шеф, может, вызвать парней из психушки, я думаю - они быстро найдут язык с нашим клиентом? - секретарша умильно хихикнула. Она была молода и терпеть не могла надоедливых, болезненных старикашек. Главный был втрое старше, и оттого категоричность в суж- дениях, а порой и в действиях, ему претила. "Мало ли чокну- тых бродит по городу, и если уж одному из них удалось отор- вать меня, занятого человека, от дела, так не надо лишать этого удовольствия и других занятых людей, к примеру, стари- ка Гарри из конкурирующей газеты!" Главный представил себе всю эту картину в красках и блаженно зажмурился. Раздражи- тельность покинула его и уступила место благодушной истоме. - Не стоит, Энн. Дай-ка ему адресок "Вечерней Звезды", проводи до выхода. Да не забудь пожелать всего наилучшего! - уже вдогонку крикнул он выходящей секретарше. Бряк долго стоял у подъезда и не мог прочитать ни слова из всученной ему секретаршей записки. Буквы скакали и не ук- ладывались в голове, хотя записка лежала на ладони перед са- мыми глазами. Бряк владел всеми языками Голубой планеты, по крайней ме- ре, мог читать на них. Но то, что с ним происходило послед- ние трое суток, лишало не только этой способности, но и спо- собности понимать вообще что-либо. Порыв ветра сдул с ладони злосчастную бумажку, но коман- дор даже не заметил этого. Город жил своей обычной жизнью. Воздух, пропитанный ядо- витыми газами, не пропускал не единого солнечного луча. Сплошной поток рычащих автомобилей, теснил беспорядочно сну- ющих по тротуарам прохожих к стенам домов, вершины которых терялись в серой дымке. В городском парке, у подножия небоскреба, на обшарпанной скамейке среди болезненных деревьев с пожухлой листвой, ле- жал Сэм Паркер. Газету, служившую ему одеялом, унес порыв ветра, и теперь Сэм не мог унять дрожи, охватившей его скрю- ченное тело. Работы и дома не было, значит, и спешить Сэму было некуда, тем более, что с вечера он отдал последние гро- ши служителю парка за ночлег. Потому Сэм Паркер, не обращая внимания на холод, лежал себе, не двигаясь, и смотрел в даль пустынной аллеи, пока в конце ее не появилась человеческая фигурка. Сэм недовольно крякнул, и отвернулся. К его скамейке приближался седой старик в странной одеж- де. Лицо старика, изрезанное морщинами и шрамами, было зеле- но-желтого цвета. "Наркоман, а может, больной", - подумал Сэм и, потянувшись, спустил ноги на землю. Старик остановил- ся у скамейки, щелкнул чем-то на груди и заговорил, обраща- ясь к бродяге. Немного послушав, Сэм решил: "Да он, к тому же, еще и не в себе". Огляделся по сторонам. Потом хлопнул старика по плечу, указывая на скамейку, и достал из кармана драного пиджака бутылку вина, украденную вчера в магазине. В глазах Звяка мелькнула искра надежды - кажется, абори- ген понял его. Он, подчинившись, опустился на край скамейки и внимательно наблюдал, как, сорвав с прозрачного сосуда с красноватой жидкостью пробку, абориген прижал его горлышко к губам. Выпив половину, абориген протянул сосуд Звяку. Коман- дор, не колеблясь, последовал его примеру, расценив действия аборигена как первый шаг к взаимопониманию. Легкий туман и блаженство охватили Звяка. Он откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза, чувствуя, как по телу раз- ливается тепло. Словно сквозь вату до его сознания долетали какие-то выкрики, шум и возня. Помедлив, командор приоткрыл глаза: вдоль аллеи, удаляясь от него, два аборигена в синей одежде с дубинками в руках, волокли его собеседника. Смутно соображая что происходит, Звяк встал и шатающейся походкой побрел в противоположную сторону. Сэм Паркер, подгоняемый пинками полисменов, оглянулся че- рез плечо на сутулую спину старика и пожалел о своей щедрос- ти. Уличный шум оглушил Звяка Бряка, вышедшего за ворота пар- ка. Картина шумного и многоликого города, тысячи раз виден- ная командором с борта корабля, предстала в совершенно ином свете. Оглушенный и растерянный Бряк стоял посреди тротуара, обтекаемый бесконечной вереницей аборигенов, обращавших на него внимания не больше, чем на мусор валяющийся под ногами. В последней надежде Звяк Бряк раскинул руки, пытаясь остано- вить поток аборигенов. Путаясь и сбиваясь, он уже не гово- рил, а кричал что-то. Заготовленные слова выветрились из па- мяти. Глаза, наполненные отчаянием, искали малейшей ответной заинтересованности и не находили ее. Аборигены стали опасливо обходить командора, перекидыва- лись взглядами и крутили пальцами у виска. Рука, неожиданно появившейся фигуры в синем, железной хваткой вцепилась в ло- коть Бряка и оттолкнула его к стене здания. Перед носом ко- мандора недвусмысленно замаячила короткая дубинка. Смотрев- шие из-за нее глаза, близко поставленные на мясистом лице, не сулили ничего хорошего. Лингофон Бряка, после безуспешной попытки перевести поток слов синего, захрипел и навеки смолк. Синий, так же незаметно, как и появился, исчез в тол- пе. Ничего не видя перед собой, на подгибающихся ногах коман- дор безвольно брел по улице, подгоняемый наталкивающимися на него телами. На кромке тротуара бурлящей городской улицы сидел седой старик с болезненно зеленым лицом. Его руки, упирающиеся локтями в худые колени согнутых HOI, судорожно сжимали вис- ки. По сгорбленной спине время от времени волной пробегала дрожь. Старик плакал, не вытирая слез, и они стекали по из- можденному лицу на асфальт, образуя небольшую лужицу, возле которой поблескивала мелкая монета, брошенная чей-то жалост- ливой рукой. Сотни прохожих, окидывая взглядом и тут же за- бывая сгорбленную фигуру старика, проходили мимо. Жизнь города текла своим чередом.
[X]