LOVE STORY
Рецензия на спектакль "Свадебное путешествие" в Центре им. Вс. Мейерхольда
8 июня 2004 года
Сцена - красная. Это взрыв, огонь, желание. Стены - черные. Это - отчаяние и безнадежность, это визуально ограничивает пространство и несбывшиеся мечты тех, кто здесь обитает. Большой меховой белый круг на полу. Неужели этот цвет, как принято испокон веков, символизирует...невинность?
Владимир Сорокин написал пьесу, равнодушным к которой не останешься при всем желании. Не выйдет. Либо сочтешь это ярким и вульгарным бредом, либо - ярким и гениальным действом. Я выбрала второе.
На середине красной сцены встречаются двое. Он и Она. И вот тут история особая. Начать хотя бы с того, что Она свою историю рассказывает невидимой подруге-собеседнице быстро, четко и с таким напором, что у слушателей голова не успевает соображать, не поспевая за ходом повествования. Когда же она встает со стула - вскакивает - и убегает, когда на сцену выходит Он и садится на тот же самый стул, зритель по привычке ждет чего-то подобного. Вместо того чтобы рассказать свою версию событий, Он несколько минут молча сидит, смущенно оглядываясь по сторонам, потом встает и уходит вместе со стулом. Честное слово, в этом месте мне хотелось захлопать изо всех сил.
Потом все начинается сначала. Уже по-порядку. Они встречаются на вечеринке - богатый сверх меры житель ФРГ Гюнтер фон Небельдорф (Андрей Смоляков) и еврейка-иммигрантка из России Маша Рубинштейн (Оксана Фандера) - не госпожа, не фрау, а просто Маша, как сама героиня терпеливо объясняет прислуге своего избранника и всему миру в его лице. Его отец, штурмбаннфюрер СС, любил подвешивать врагов рейха на крюках из стали. Ее мать, офицер НКВД, тоже любила подвешивать своих жертв под потолок, но вместо крюка в ход шли иные забавы вроде туфли с острым каблуком, которым она била их исключительно по половым органам.
При всем этом наследстве Маша оказывается вполне здоровой девицей, чрезмерно любящей разве что водку без закуски, частые переезды и мужчин - чем больше, тем лучше. У Гюнтера с этим все обстоит намного хуже. Здесь присутствует целый букет невротических расстройств, лечить которые никто и не думает. Помимо жуткого заикания (очередное браво Смолякову), он с болезненной увлеченностью собирает коллекцию картин еврейских художников, с маниакальной настойчивостью учит иврит, и ни в какую не может даже прикоснуться к любимой женщине, потому что секс для него значит совсем другое - а именно подвешивание на стальном крюке (да-да, том самом, бережно хранимом в доме) и жестокую порку. Ремнем. Или что попадется под руку. Удары следует наносить не просто так, а с криками "Вот тебе, мрамор!" Тонкости процесса, знаете ли...
Неизвестно почему, Маша выполняет просьбу. Зацепило. Она словно не владеет собой, смотрит куда-то сквозь воздух, когда вытаскивает ремень из скомканных на полу брюк Гюнтера и медленно идет к нему. После этой порки следует затемнение, а потом уже наступает утро, в котором все так обманчиво хорошо. Гюнтер приносит Маше в постель аквариум с живой рыбкой и искусственный цветок, который почему-то пахнет дорогим французским парфюмом... Далее следует сбивчивое признание в любви и предложение выйти за него замуж.
Маше не надо думать. Маша говорит Гюнтеру "да", забыв о папаше-эсэсовце, стальном крюке и коллекции еврейских живописцев. Просто не случалось такого с ней. Не было еще. Никогда.
И все бы хорошо и замечательно, но потом, когда унесли пустые бутылки из-под водки и нетронутую закуску, когда погас свет и Гюнтер ушел со сцены, у Маши неожиданно включился рассудок. Нет, она не разлюбила его - она вряд ли его из-за чего-то разлюбит. Но она обещала. И она будет его бить. Воображение услужливо подсказывает ей, где, как и когда состоится порка - в первую брачную ночь. Все ночи и дни после свадьбы. В его прежнем доме. В их новом загородном имении. Завтра. Через полгода. В годовщину свадьбы, когда гости разойдутся по домам. И потом. И потом. И снова. Без конца. О-бе-ща-ла...
И тут подключается третий персонаж - психиатр Марк (Александр Ануров), тоже еврей, тоже иммигрант, тоже малость не в себе. Или совсем не в себе, кто как оценит. Выслушав трагический машин рассказ, он назначает влюбленным простенькое и эффективное лечение - отправляет их разъезжать по Германии - из Мюнхена прямиком к бывшей резиденции Гитлера - в черном "Мерседесе" и одежде своих предков впридачу. Невозможно словами описать сцену, в которой Маша натягивает на Гюнтера эсэсовскую форму; он даже не сопротивляется, у него нет на это сил. В глазах ясно читается смерть. На сей раз мне не хотелось аплодировать бешеному смоляковскому таланту. Мне хотелось исчезнуть, испариться, выбежать из зала. Сердце физически съедала эта боль.
...Но лечение помогает, и следом за издевательской поездкой-пыткой героев ждет ночь "нормальной" любви с "нормальным" сексом и распитием спиртного за психиатра Марка и Зигмунда Фрейда соответственно. Ночь первая и последняя. Потому что все планы ломает фургон (едва ли не рояль) в кустах - фургон с надписью "Мраморные свиньи". Истрепанный рассудок сдается. Гюнтер снова проваливается в свой невроз, и на сей раз окончательно.
Пьесе конец. Что можно сказать на эту тему? Однозначно - стильно, живо и не для всех. Меня постановка восхитила, кто-то уйдет после первых пяти минут и очень многие его поддержат. Все же закомплексованный мы еще народ, господа. Не желаем замечать много. Не понимаем загадочной прелести искусственных цветов, пахнущих сладкими французскими духами.