Акт 17-й. (О “Повестях Белкина” А. С. Пушкина.)

 

Поскольку на данном сайте помещен и Пушкин (http://www.magister.msk.ru/library/pushkin/pushkin.htm),-правда, “Повести Белкина” не на нем - http://omen.ru/script/face?id=6836,- и поскольку еще до замысла о размещении здесь актов открытия художественного смысла произведений, помещенных на этом сайте, тут УЖЕ оказалась моя книга “Понимаете ли вы Пушкина?” (как раз о “Повестях Белкина”), а также ввиду того, что новейшие авторы (из подраздела “Сетевые публикации”) не дают мне особенно развернуться, я решил поместить в “Акты” и данную статью.

 

Речь пойдет о частных письмах читателя моей книжки “Понимаете ли вы Пушкина?” Наума Чечельницкого. В книжке, в частности, я вывел, что Пушкин смеется над экстремизмом Белкина, подпавшего под влияние декабристских веяний в России, рожденных в армии.

И во втором письме мой оппонент пишет:

“…Письмо [первое] было не о декабристах, а о Белкине и повестях. Трактовать “разлучение” совести Белкина с офицерскими идеями…

[Это я выговаривал приятелю за один нюанс в его первом письме:

“…но я понимаю, что нынче модно ругать революционеров. Однако таких идеалистов, как первых в России революционеров – декабристов, ты мог бы и пощадить. А ты не хочешь, разлучая революцию и совесть (совесть, мол, древнее)”.]

…Трактовать “разлучение” совести Белкина с офицерскими идеями (не мое, кстати, а пушкинское – см. воспоминания Белкина об армии), как “разлучение” совести вообще с революцией тоже вообще – согласись, несколько произвольно <…>

У меня речь идет о возможно христианском происхождении Белинской совестливости <…> потому, что Пушкин, может быть не случайно, дал Белкину единственного учителя – дьячка. А вот учителей-офицеров, обуреваемых идеями, дал Белкину не Пушкин, а ты!”.

Тут надо, наверно, процитировать и “уличающего” меня Пушкина:

“Я родился от честных и благородных родителей в селе Горюхине 1801 года апреля 1 числа и первоначальное образование получил от нашего дьячка.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пребывание мое в полку оставило мне мало приятных впечатлений, кроме производства в офицеры и выигрыша 245 рублей в то время, как у меня в кармане всего оставалося рубль 6 гривен” (http://www.rvb.ru/pushkin/01text/06prose/01prose/0863.htm).

“На самом деле я полагаю, что в истоке любых революционных идей лежат муки совести наиболее продвинутых граждан перед несправедливостями общества. И декабристы бесспорно могут быть отнесены к таким гражданам”.

Так вот, только по видимости прав мой оппонент.

Во-первых, мне кажется, революционные идеи рождает революционная обстановка. В русской армии после падения Наполеона – знакомство с жизнью низов во Франции, несравнимой с российской жизнью. А если и рождаются они раньше, то из-за революционной обстановки, революционные идеи охватывают (офицерские в данном случае) массы, а не наиболее продвинутых граждан.

Так когда (в 1830-м) Пушкин уже отошел от упоения декабризмом, ему (чтоб поставить экстремизм на место и чтоб ошибки декабризма изживать, в том числе, и - легкой насмешкой) понадобились именно непродвинутые офицеры.

Для этого, взяв в прототип для ограниченного Белкина даже, можно сказать, продвинутого Катенина (Участник Отечественной войны 1812. Один из руководителей Военного общества - тайной декабристской организации - http://encycl.yandex.ru/cgi-bin/art.pl?art=bse/00033/29600.htm&encpage=bse&mrkp=/yandbtm7%3Fq%3D-1835783544%26p%3D0%26g%3D0%26d%3D0%26ag%3Denc_abc%26tg%3D1%26p0%3D0%26q0%3D997918603%26d0%3D0%26script%3D/yandpage%253F), Пушкин в Катенине для себя актуализирует именно его непродвинутость: моменты “мелочной назидательности, так характерной для творческой манеры Катенина”, “элементы "ущербной художественности"”, “где столько простодушия”, сочиняющего “в сельском уединении низкопробные "побасенки".” (http://pushkin.kiev.ua/p27.htm#b3). И ведь и Катенин: “В 1820 по политическим мотивам отстранён от службы. Долгие годы провёл в деревне” (http://encycl.yandex.ru/cgi-bin/art.pl?art=bse/00033/29600.htm&encpage=bse&mrkp=/yandbtm7%3Fq%3D-1835783544%26p%3D0%26g%3D0%26d%3D0%26ag%3Denc_abc%26tg%3D1%26p0%3D0%26q0%3D997918603%26d0%3D0%26script%3D/yandpage%253F).

Из сказанного “во-первых” следует и “во-вторых”.

Нужно ли воспринимать процитированный здесь текст Пушкина “в лоб”? – Как и всегда, нет.

Не простоватому Белкину осознавать как положительное - впечатление усвоение им в полку прогрессивного образа мыслей о положении крестьян. Белкин – как все. И это его не впечатляет. Ведь все – за облегчение участи крестьян.

Не Пушкину, тем более в 1830-м году, было воспевать такую бездумность.

 

“Сложнее с другой “частностью” - смехом Баратынского.

[Здесь придется процитировать собственную книгу, пусть и помещенную на этом же сайте, но:

<<ВОПРОС.

Зачем повести все пронизаны иронией, и иронией самого Пушкина?

 

ОТВЕТ СПЕЦИАЛИСТА.

Первым читателем повестей был Баратынский, который от них,- писал Пушкин Плетневу, - ржет и бьется. Отчего это? От пушкинской иронии. Так для огромных выводов о зарождении новых идеалов мало отталкиваться только от эпиграфа к предисловию и от предисловия. Надо бы и в самих повестях указать, от чего Пушкин отталкивается.

Слюсарь А. А. 1996 г.

 

МОЙ ОТВЕТ.

Действительно, что ввело Баратынского в такую крайность: “ржет и бьется"? Попробуем и мы посмеяться.

Тогда, в декабре 1830 года предисловия в чистовике еще не было. Белкин для Баратынского еще не существовал. Повести располагались тогда в порядке написания. Первой был "Гробовщик". С него и начнем медленное чтение.

Эпиграф:

Не зрим ли каждый день гробов,

Седин дряхлеющей вселенной.

Довольно крайняя точка зрения.

Есть философия, что каждый шаг ребенка это его шаг к смерти. А тут - похлеще: не ребенок - весь свет. Какой уж тут смех?

Хотя... Усмешку такое миросозерцание у людей средних и здравомыслящих может вызвать.

Читаем, далее, саму повесть. Начнем с первых строк:

"Последние пожитки гробовщика Адрияна Прохорова были взвалены на похоронные дроги, и тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую, куда гробовщик переселялся всем своим домом..."

Действительно, потешная картина. На новоселье - и на похоронных дрогах. В фильме "Веселые ребята" эстрадный оркестр поместился на катафалке, так это довольно смешно.

"Заперев лавку, прибил он к воротам объявление о том, что дом продается и отдается внаймы, и пешком отправился на новоселье".

Тоже можно улыбнуться - и на это "пешком" (мог бы и прокатиться на радостях), и на безграмотное адрияновское "и": дом продается и отдается внаймы ("или" надо бы поставить Адрияну).

Вот так и можно двигаться по строчкам и удивляться крайне неприязненному авторскому отношению к среднему сословию. И скажите: мыслимо ли, чтоб Пушкин был таким экстремистом.

Нет, конечно. И Баратынский, отлично знавший Пушкина, имел повод на каждой строчке именно ржать и биться: Пушкин же написал повесть, сумев прикинуться каким-то мальчишкой-максималистом. Простая ирония автора к своему персонажу Баратынского не довела бы до того, чтоб ржать и биться.

И вот эту необычную, скажем так, иронию второго порядка, иронию автора настоящего к автору подставному, можно находить и находить в повестях..>>

Мало того, что я позволил себе такую длинную самоцитату. Придется рассказать, что я, неловко отбиваясь от Наума Чечельницкого, рассказал, неправомерно защищая иронию Пушкина к Белкину, как недопонявшая меня учительница одесской воскресной пушкинской школы провела урок с использованием моей книги. Она заставила детей по очереди читать “Гробовщика” вслух и интонацией выделять места Белинской насмешки над персонажем. (А не пушкинской насмешки над Белкиным.) И в классе весь урок стоял гомерический хохот. Так Чечельницкий тут не без резонна возражает.]

Перечитав еще раз “Гробовщика”, вооружившись твоими комментариями, я все же ржать и биться не стал. Легкая, отстраненная (все же близкая к взгляду энтомолога, как хочешь) ирония такой сильной реакции у меня не вызывает. Увы…

И вообще, Пушкин, по-моему, не юморист. Даже пики его юмора – эпиграммы – вызывают лишь улыбку или усмешку.

Хотя, как родоначальник всего последующего, он и тут, видимо, заложил камешки в фундамент. Не исключено, например, что авторы “Веселых ребят” идею использования погребальных принадлежностей по новому назначению (знаменитая сцена оркестра, следующего за катафалком) почерпнули из того же “Гробовщика”. И довели-таки идею до того уровня, чтобы зритель ржал и бился. А сам Пушкин на ржание не работал, и, если есть граждане, ржущие над пушкинским юмором, то сомнительно, чтобы в их числе был неглупый Баратынский.

А так как документально установлено ржание оного, то причину надо искать не в тексте “Повестей”, а в контрасте этого текста с некими внешними обстоятельствами. Так что моя (тем лучше, если и еще чья-то

[Гиппиуса о высмеивании дурной литературы]

гипотеза представляется более убедительной, чем твоя!

Однако смех учеников твоей поклонницы – сильный аргумент.

Что поделаешь, если я, старый осел, так отстал в развитии. Остается поднять лапки кверху и со стоном “Горе мне!” уйти в кусты, признав свою несостоятельность по части юмора в “Повестях Белкина”. Ну, не дано – что поделаешь!

Но… есть слабая надежда, что, на самом деле, практичные, неглупые и ироничные одесские мальчики и девочки, без особого труда уяснив, что от них требуется горячо любимому перед экзаменами педагогу, сработали под него, устроив небольшой цирк. Ну и понять их тоже можно. Это же какое удовольствие – ржать и биться целый урок, зная, что за это не только не попрут из класса, но еще и похвалят за эмоциональную продвинутость. Да и мозгами шевелить не надо!

Поговорить бы с этими детками в неформальной обстановочке… Жаль, денег нет на билет… А ты не станешь, к сожалению. Тебе приятнее верить поклонницам”.

Не заметил мой оппонент, что именно “с внешними обстоятельствами” связывал я поведение Баратынского: “Баратынский, отлично знавший Пушкина, имел повод на каждой строчке именно ржать и биться: Пушкин же написал повесть, сумев прикинуться каким-то мальчишкой-максималистом. Простая ирония автора к своему персонажу Баратынского не довела бы до того, чтоб ржать и биться”.

И мне очень приятно наткнуться на единомышленника:

“О наличии в данном случае пародии свидетельствует интересный момент, который, тем не менее, не получил должной оценки: 9 декабря 1830 года Пушкин направил П.А. Плетневу письмо с такими словами: "... (Весьма секретное — для тебя единого). Написал я прозою пять повестей, от которых Баратынский ржет и бьется — и которые напечатаем также Anonyme".

Тот факт, что Плетнев оказывается посвященными в эту мистификацию, не самое главное. Главный вопрос в том, что именно является в этих пяти внешне "безобидных" повестях тем эстетическим объектом, по поводу которого Баратынский "ржал и бился". Ведь ясно же, что содержание повестей как таковых не могло вызвать отмеченной реакции друга Пушкина. Следовательно, самый первый читатель "Повестей Белкина" и соучастник недавней мистификации с "Балом" усмотрел в них какие-то понятные ему острые сатирические моменты” (http://pushkin.kiev.ua/p27.htm#b4).

Речь у автора цитаты о том, что Баратынский узнал Катенина.

То есть прав Чечельницкий насчет одесских детей. Но не совсем прав насчет меня.

 

Но я все равно очень рад, что увлек человека в такое глубокое погружение в текст. Это ж моя главная задача.

И пусть я его не убедил в своем открытии художественного смысла “Повестей”, пусть и этот художественный смысл здесь, в статье этой, так и не прозвучал… Пусть. Зато я сам лишний раз убедился, что прав был, что акт открытия тогда состоялся и, может, читатель этой статьи соблазнится прочесть и всю мою книгу. И тогда эта статья станет актом введения в открытие…

 

1 ноября 2003 г.

Натания. Израиль.

Книго

[X]