Книго


---------------------------------------------------------------
     Ручной ввод текста А. Бахарев
---------------------------------------------------------------

     Из дальнего  космоса  возвращался  домой  "Привет,  Марс IV"  -  первый
звездолет,  достигший  Красной  планеты.  Его  обнаружили  телескопы  Лунной
обсерватории, что располагалась в  кратере Коперник;  на Землю сразу же ушло
сообщение  с координатами  корабля.  Несколько часов  спустя земные  приборы
засекли в небе крохотную мерцающую точку.
     Два  года назад  те же самые телескопы  провожали звездолет в путь - до
тех пор пока серебристый корпус корабля не затерялся среди звезд. С того дня
"Привет,  Марс  IV"  не  подавал  никаких  сигналов;  и  вот  теперь  Лунная
обсерватория,  заметив  вдалеке  пятнышко  света,  известила  Землю   о  его
появлении.
     Поддерживать  с  кораблем  связь  во  время  полета  не  представлялось
возможным.  На  Луне находились мощные  радиостанции,  способные  передавать
ультракоротковолновые  сообщения  на  расстояние  в  четверть миллиона миль,
отделявшее  Луну  от  Земли.  Но  это  был  предел:  о связи через пятьдесят
миллионов миль не  приходилось и мечтать. Так что звездолет  словно сгинул в
пространстве, оставив людей на Земле и Луне гадать об участи экипажа.
     Ныне же, когда Марс вновь очутился напротив Земли, корабль возвращался,
корректируя курс  -  из  дюз то  и дело вырывалось  пламя; стальной  комарик
мчался к родной планете, прочь из таинственного безмолвия, резво преодолевая
милю за  милей. Он  возвращался  победно, его корпус  покрывал слой  красной
марсианской пыли.
     На борту звездолета находилось пятеро отважных мужчин -  Томас Делвени,
начальник   экспедиции;   рыжеволосый   навигатор   Джерри   Купер,   лучший
кинооператор  мира  Энди Смит и еще двое  астронавтов, Джимми Уотсон и Элмер
Пейн - суровые ветераны, принимавшие когда-то участие в покорении Луны.
     Этот "Привет, Марс"  был  четвертым -  три предыдущих корабля так  и не
вернулись, три запуска окончились неудачей. Первый звездолет в миллионе миль
от Луны столкнулся с метеоритом. Второй - это было видно в телескопы
     -  полыхнул  пламенем и превратился в алое пятно:  взорвались топливные
баки.  Третий попросту исчез - летел  себе  и летел, пока не пропал из виду;
шесть лет подряд специалисты ломали головы над тем, что же произошло, но так
и не пришли ни к какому выводу.
     Тем не  менее четыре  года спустя -  то есть  два года  назад - с Земли
стартовал "Привет,  Марс  IV".  Теперь он возвращался -  серебристая точка в
черном небе, - сверкающий символ человеческого стремления к другим планетам.
Он  достиг  Марса  -  и  вот  теперь  возвращается. За ним  полетят  другие,
некоторые  погибнут, сгинут  без  следа,  однако кому-то  посчастливится,  и
человечество,  столь  настойчиво и слепо пытающееся  разорвать  земные путы,
наконец-то ступит на дорогу к звездам.
     - Как по-вашему, док, что они там нашли?
     Джек Вуз, корреспондент "Экспресс", закурил сигарету.
     Доктор Стивен Гилмер, председатель Комиссии по межпланетным сообщениям,
выпустил клуб дыма - он курил сигару - и ответил, не скрывая раздражения:
     - Откуда,  черт  побери,  мне  знать?  Надеюсь,  что хоть  что-то.  Эта
прогулка обошлась нам в миллион баксов.
     -  Ну  а все-таки, док?  -  не  отступался Вудс. -  Что они  могли  там
обнаружить? Без подробностей, в общих чертах. На что похож Марс?
     - Я  скажу,  а потом  вы  поместите мои слова  на  первой  странице,  -
брюзгливо отозвался Гилмер, пожевав сигару.  - Не желаю  ничего придумывать.
Вечно вам невтерпеж. Знаете, ребята, порой вы меня изрядно достаете.
     - Док!  - умоляюще воскликнул  Гэри  Хендерсон из "Стар". - Скажите нам
хоть что-нибудь.
     -  Точно,  -  поддержал коллегу Дон  Бакли из "Спейсуэйз". -  Какая вам
разница? Вы ведь всегда можете заявить, что мы неправильно вас поняли. Такое
случается сплошь и рядом.
     Гилмер указал на  стоящую  чуть поодаль  группу  - членов  официального
комитета по встрече.
     - Почему бы вам не пообщаться с мэром? Он наверняка не откажется.
     -  Конечно, - согласился Гэри, - но опять отделается пустыми фразами. И
потом, мы  так  часто  печатали  его фотографию  на  первой  полосе, что он,
похоже, решил, будто владеет газетой.
     - Как  вы думаете, почему  они не выходят на  связь?  - спросил Вудс. -
Корабль уже несколько часов в зоне слышимости.
     -  Может  у них сломался передатчик,  -  предположил Гилмер,  перекатив
сигару из одного уголка рта в другой.
     Чувствовалось, что он обеспокоен молчанием  звездолета. Доктор наморщил
лоб.  Неужели  передатчик поврежден настолько  серьезно, что его  невозможно
починить?
     Шесть  часов  назад корабль вошел  в  атмосферу и  принялся  кружить по
орбите,  гася  огромную  скорость.   Весть  о  прибытии   звездолета  быстро
распространилась  по  планете,  и  на  космодром  хлынули любопытные.  Людей
становилось  все  больше,  на близлежащих  шоссе возникли громадные  пробки,
полицейские кордоны с трудом удерживали толпу зевак, что норовили попасть на
посадочную  площадку.  День  выдался  жаркий,  прохладительные  напитки  шли
нарасхват. У  кого-то  из женщин случился обморок; кого-то нечаянно повалили
наземь и затоптали. Какое-то время спустя завыла сирена "скорой помощи".
     - Уф! - выдохнул Вудс.  - Посылаем корабли на Марс,  а управлять толпой
до  сих пор  не научились. - Он выжидающе уставился в  ярко-голубое небо.  -
Скоро должен появиться.
     Конец фразы  репортера заглушил нарастающий рев, от которого, казалось,
вот-вот  лопнут барабанные перепонки,  Из-за  горизонта  вынырнул звездолет;
сверкнув на солнце, он пронесся над космодромом, сопровождаемый восторженным
ревом толпы, который на мгновение как будто даже перекрыл грохот двигателей,
и исчез в отдалении, колыхнув носовыми дюзами.
     - Купер выжимает все, что может, - благоговейно произнес Вудс. - Корпус
того и гляди расплавится.
     Он поглядел на запад, вслед исчезнувшему из виду кораблю. Сигарета, про
которую  Вудс  совсем  забыл,  обожгла  ему  пальцы. Краем глаза он  заметил
фотокорреспондента "Экспресс" Джимми Эндрюса.
     - Ты успел снять? - рявкнул Вудс.
     -  Еще  чего!  - крикнул в ответ  Эндрюс.  - Попробуй-ка сними  молнию!
Звездолет показался снова. Он летел медленнее, однако его скорость
     по-прежнему ужасала.  На какой-то  миг корабль  словно завис в воздухе,
после чего клюнул носом и устремился к космодрому.
     - Он не сядет на такой скорости! - завопил Вудс. - Он же разобьется!
     - Осторожно!
     Этот звук вырвался сразу из доброй дюжины глоток. Корабль приземлился
     -  вонзился  носом в  землю,  оставив  позади себя  глубокую  дымящуюся
борозду.  Корма  задралась  высоко вверх:  чудилось,  что звездолет  в любой
момент может опрокинуться.
     Толпа на дальнем  конце  поля,  охваченная паническим  страхом при виде
надвигающегося  на нее  стального  монстра,  мгновенно  рассыпалась в разные
стороны.  Люди  бежали, толкались,  спотыкались, сбивали друг  друга с  ног.
Однако "Привет, Марс IV"  замер в непосредственной близости от  полицейского
кордона,  уже  не  способный  перевернуться,  -  потрепанный,  побывавший  в
переделках звездолет, первым достигший Марса и вернувшийся домой.
     Корреспонденты  и  фотографы  кинулись вперед.  Толпа  завизжала.  Визг
смешался  с  гудками автомобилей  и воем сирен. Издалека, с  окраины города,
доносились пронзительные свистки и перезвон колоколов.
     На бегу Вудсу пришла шальная  мысль, в  которой было что-то от  дурного
предчувствия. Такая посадка... Управляй кораблем  Джерри Купер, он ни за что
не стал  бы сажать  звездолет на столь  чудовищной  скорости. Это было сущим
безумием, а  Джерри  -  опытный  навигатор, не  из тех, кто любит играть  со
смертью. Джек  видел  его пять  лет  назад,  на Лунном дерби,  и  не  мог не
восхититься искусством, с каким Джерри пилотировал свой корабль.
     Люк  в борту звездолета медленно  открылся, лязгнул  металл. Из корабля
вышел человек - вышел, покачнулся, упал и не поднимался.
     Доктор Гилмер подбежал к нему и подхватил на руки.
     Вудс  мельком  увидел  запрокинутую  голову  и  лицо  астронавта.  Лицо
принадлежало  Джерри Куперу, но черты исказились настолько, что  узнать того
было  почти  невозможно.  Это  лицо  запечатлелось  в  памяти  Вудса,  будто
вытравленное кислотой  - кошмарный образ, при воспоминании о котором бросало
в дрожь: глубоко запавшие глаза, ввалившиеся щеки,  стекающая слюна, и с губ
слетают какие-то нечленораздельные звуки...
     -  Уйди с  дороги!  -  гаркнул  Эндрюс,  отталкивая  Вудса. -  Или  как
прикажешь снимать.
     Джек услышал тихое гудение. Затем раздался щелчок. Все, снимок есть.
     - Где  остальные? -  крикнул Гилмер.  Купер  бессмысленно  уставился на
него; лицо навигатора исказилось гримасой страха и боли сильнее прежнего.
     - Где остальные?
     Во  внезапно  наступившей  тишине  голос Гилмера  прозвучал  неожиданно
громко.
     - Там, - прошептал Купер,  мотнув головой в сторону  корабля. Его шепот
резанул  уши  всем,  кто  стоял   поблизости.  Он  вновь  забормотал  что-то
невразумительное, а  потом с  усилием прибавил:  -  Мертвы. - И  повторил  в
тишине. - Все мертвы.
     Остальных членов  экипажа  обнаружили  в жилом отсеке, позади  запертой
рубки. Все они были мертвы, причем умерли достаточно давно.
     Энди  Смиту  кто-то  размозжил могучим  ударом  череп.  Джимми  Уотсона
задушили: на шее до  сих пор виднелись  синие,  вздувшиеся отпечатки чьих-то
пальцев. Элмер Рейн скрючился в  уголке: на его теле не нашли никаких следов
насилия, хотя  лицо  выражало  отвращение  -  этакая маска  боли,  страха  и
страдания.
     Томас  Делвени распростерся у стола на полу  с  перерезанным  горлом  -
похоже, старомодной  бритвой с  побуревшим  от крови лезвием, которую крепко
сжимал в правой руке.
     У  стены жилого отсека стоял большой деревянный ящик, на котором кто-то
написал  дрожащей рукой  одно-единственное  слово  -  "Животное"... Судя  по
всему, надпись  должна  была иметь продолжение:  ниже  виднелись  диковинные
закорючки, нацарапанные тем же черным мелком. Они змеились по доскам - и  не
сообщали ничего сколько-нибудь полезного.
     К вечеру буйнопомешанный, который  был  когда-то Джерри  Купером, умер.
Банкет,  организованный  городскими  властями  в честь  покорителей космоса,
отменили, ибо чествовать оказалось некого.
     Кто же сидит в деревянном ящике?
     - Животное, - заявил доктор  Гилмер. - Все остальное меня,  по большому
счету,  не касается. Кажется, оно  живо,  но сказать  наверняка трудно. Даже
передвигаясь  быстро - быстро  для нее,  разумеется, - эта  тварь,  пожалуй,
ленивца заставит поверить, что он способен носиться мухой.
     Джек Вудс поглядел на существо, которое доктор Гилмер обнаружил в ящике
с  надписью  "Животное". Оно находилось внутри стенного аквариума с толстыми
стенками и весьма смахивало на ком шерсти.
     - Свернулось себе и спит, - заметил корреспондент.
     -  Как  же! -  фыркнул Гилмер. -  Просто  у  него  такая форма  тела  -
сферическая.  Вдобавок  оно  все  обросло  мехом.  Если  придумать  название
поточнее, то ему больше подходит имя Меховушка. Да, с таким мехом не страшен
и Северный полюс в разгар зимы. Густой, теплый... Вы ведь не забыли,  что на
Марсе чертовски холодно?
     - Может, отправить туда охотников и организовать фактории? -  предложил
Вудс. - Я уверен, марсианские меха будут продаваться по бешеным ценам.
     -  Если  до этого  дойдет, - отозвался  Гилмер, - меховушек моментально
перестреляют всех  до единой. По-моему, максимальная скорость, с какой они в
состоянии передвигаться - не более фута в день. Кислорода  на Марсе, судя по
всему, в обрез. Значит, жизненную энергию добыть не так-то  легко, а  потому
вряд  ли  кто-либо  способен  тратить ее  на  пустую беготню.  Должно  быть,
меховушки  сидят  сиднями, не позволяя  никому  и  ничему отвлекать себя  от
основного занятия - борьбы за выживание.
     - Что-то я не вижу у него ни глаз, ни ушей - вообще ничего похожего,
     -   проговорил   Вудс,   напрягая   зрение,  чтобы  получше  разглядеть
марсианина.
     - Возможно, его органы чувств коренным образом  отличаются от  наших, -
сказал Гилмер. - Не забывайте,  Джек, он  - продукт совершенно  иной  среды.
Вполне  вероятно,  что таких, как он,  на  Земле нет  и  в помине. У нас нет
никаких свидетельств, подтверждающих параллельность эволюции на столь разных
планетах, какими являются Земля и Марс. Из того немногого, что нам  известно
о Марсе,  -  продолжал он, жуя сигару, -  можно заключить, что это  животное
оправдывает наши предположения. Воды  на Марсе мало  - по  земным меркам, ее
там практически нет. Обезвоженный мир. Кислород имеется, но воздух настолько
разрежен, что больше подходит под земное определение вакуума. Иными словами,
марсианские  животные должны  были  как-то  приспособиться  к  почти полному
отсутствию  воды и кислорода.  И  то  и другое для них  - великие  ценности,
которые необходимо во что бы то ни  стало сберечь. Отсюда сферическая  форма
тела, что обеспечивает минимальное соотношение  "площадь-объем"  и облегчает
сохранение  усвоенных  воды  и  кислорода.  Может  статься,   наш  марсианин
представляет  собой  изнутри  одни  громадные  легкие.  Мех защищает его  от
холода. На Марсе чертовски холодно. Ночами температура опускается так низко,
что  замерзает углекислый газ, в который,  кстати,  и  упаковали  на корабле
этого зверюгу.
     - Шутите? - хмыкнул Вудс.
     -  Ни  капельки,  -  откликнулся  Гилмер.  - Внутри  деревянного  ящика
помещался стальной резервуар, внутри  которого, в  свою  очередь, находилось
животное. Туда накачали  немного воздуха, превратили его в частичный вакуум,
а затем  обложили резервуар замороженным  углекислым газом. Пространство  же
между деревом  и льдом заполнили бумагой и войлоком, чтобы замедлить таяние.
Скорее всего,  во  время перелета  воздух приходилось менять  несколько  раз
заодно с  упаковкой.  В последние дни перед  приземлением животное,  похоже,
бросили  на произвол судьбы: воздух  стал  разреженным даже для него, а  лед
почти растаял. По-моему, ему не слишком хорошо. Может, оно слегка приболело.
Чересчур много углекислого газа, а температура гораздо выше обычной...
     - Полагаю, вы его устроили как положено? - справился Вудс, махнув рукой
в сторону аквариума. - Кондиционер и все такое прочее?
     - Оно, наверно, чувствует себя как дома, - отозвался со смешком Гилмер.
- Атмосфера  разрежена до одной  тысячной  земного стандарта,  озона  вполне
достаточно.  Не знаю,  так ли ему  это  нужно, однако,  по вшей вероятности,
кислород  на  Марсе присутствует  прежде всего как озон. Я сужу по природным
условиям на  поверхности  планеты, которые  как  нельзя  лучше  годятся  для
воспроизводства озона. Температура в  аквариуме - минус двадцать по Цельсию.
Ее я  установил наобум, поскольку понятия не имею, где именно поймали нашего
гостя, а  климат там в каждой области свой. - Он вновь  пожевал сигару.  - В
общем, у нас тут появился Марс в миниатюре.
     -  Вы нашли на корабле какие-нибудь записи? - поинтересовался Вудс. - Я
разумею такие, в которых бы говорилось о животном?
     Гилмер покачал головой и откусил кончик сигары.
     -  Только  бортовой  журнал,  вернее,  то, что от него осталось. Кто-то
залил страницы кислотой. Прочесть невозможно.
     Корреспондент уселся на стол и забарабанил пальцами по крышке.
     - Черт побери! С какой стати?
     -  С  той  же самой!  - пробурчал  Гилмер. - Почему кто-то...  наверно,
Делвени, прикончил Рейна и Уотсона? Почему Делвени, после всего, убил  себя?
Что случилось со Смитом? Почему Купер сошел с ума и  умер в судорогах, будто
не  мог дышать?  Кто  нацарапал  на  ящике  то единственное  слово,  пытаясь
написать еще, но не сумел? Кто ему помешал?
     Вудс мотнул головой в сторону аквариума.
     - Интересно, а не замешан ли тут наш приятель?
     -   Джек,   вы  спятили!  -  воскликнул  Гилмер.  -  Какого  черта  вам
понадобилось  приплести сюда еще и его? Ведь это всего-навсего животное,  не
слишком, по-видимому, разумное. В марсианских условиях ему было  не до того,
чтобы  совершенствовать  свой  мозг.  Впрочем,  мне  пока  не  представилась
возможность  изучить его как следует, но на следующей неделе прибудут доктор
Уинтерс из Вашингтона и доктор Лэтроп из Лондона. Вместе мы наверняка что-то
узнаем.
     Вудс  спрыгнул  со стола, подошел к  окну и выглянул наружу. Здание,  в
котором находилась лаборатория,  стояло на вершине холма. Внизу расстилалась
лужайка,  за  которой  начинался  парк. В нем виднелись обнесенный изгородью
выгул, каменные насыпи  со  рвами по  периметру  и обезьяньи  острова  - эта
территория принадлежала "Метрополитен-зоопарку".
     Гилмер выплюнул очередной огрызок сигары.
     - Значит, на Марсе есть жизнь, - проговорил он. - Правда, отсюда ничего
не следует.
     - А если пофантазировать? - усмехнулся Вудс.
     - Фантазируют газетчики, - проворчал  Гилмер. - Приличные  люди этим не
занимаются.
     Близился  полдень.  Папаша  Андерсон,  смотритель  львятника,  печально
покачал головой и почесал подбородок.
     - Кошечки чем-то встревожены, - сказал он. - Будто у них что-то на уме.
Почти не спят, знай себе ходят туда-сюда, туда-сюда.
     Эдди Риггс, корреспондент "Экспресс", сочувственно прищелкнул языком.
     - Может, им не хватает витаминов? - предположил он.
     - Нет, - возразил папаша Андерсон. - Мы  кормим  их, как всегда,  сырым
мясом, а они почему-то нервничают. Знаешь,  львы - твари ленивые, спят  чуть
ли  не днями напролет. А теперь... Рычат, грызутся между собой.  На днях мне
пришлось  отколотить  Нерона,  когда  он  сцепился с Перси.  И  этот стервец
кинулся  на  меня, хотя я ухаживаю  за  ним с тех  пор, когда  он был совсем
крохотным!
     Нерон, стоявший по ту сторону рва с водой, угрожающе зарычал.
     - Видишь? Все еще злится. Если не утихомирится, придется снова  поучить
его уму-разуму.  Тоже мне, герой  нашелся,  -  Папаша опасливо  поглядел  на
львов. -  Надеюсь,  они  все-таки  уймутся.  Сегодня суббота,  придет  много
народу... Толпа их бесит, даже когда они спокойны, а уж сейчас...
     - С другими животными все в порядке? - спросил Риггс.
     - Утром умерла Сьюзен, - ответил папаша, почесав подбородок.
     Сьюзен звали жирафу.
     - Я и не знал, что она заболела.
     - Она и не болела. Просто взяла и сдохла.
     Риггс вновь повернулся к львам. Нерон, громадный самец с черной гривой,
сидел на  краю рва, словно собирался  прыгнуть в  воду. Перси  боролся еще с
одним самцом; оба порыкивали, причем достаточно злобно.
     -  Нерон,   похоже,  замышляет   перебраться   через   ров,  -  заметил
корреспондент.
     - Ерунда, - отмахнулся папаша. - У него ничего не выйдет,  Кишка тонка.
Вода для львов хуже яда.
     Из  слоновьего  загона, что находился в  миле  с  лишним от  львятника,
внезапно донесся трубный рев, а затем прозвучал исполненный ярости клич.
     - Вот и слоны взбеленились, - изрек папаша.
     Послышался  топот.  Из-за  львиных  клеток  выбежал человек без  шляпы,
взгляд которого выражал ужас. На бегу он крикнул:
     - Слон спятил! Мчится сюда!
     Громко зарычал Нерон. Завизжал  кугуар.  Вдалеке  показалась  громадная
серая  туша. Несмотря  на кажущуюся неуклюжесть,  слон  двигался удивительно
быстро: обогнул  заросли  кустарника,  выскочил на  лужайку,  высоко  задрал
хобот,  захлопал ушами и, яростно  трубя,  устремился  ко  львятнику.  Риггс
повернулся  и опрометью  кинулся к административному  зданию.  Следом  бежал
отдуваясь Андерсон.
     Отовсюду раздавались истошные  вопли  первых посетителей  зоопарка. Шум
стоял невообразимый: крики, рев, визг...
     Слон неожиданно свернул в сторону, промчался через загон площадью в два
акра,  в котором  обитали три пары  волков, снес ограду, растоптал  кусты  и
свалил несколько деревьев.
     Взбежав на крыльцо административного  здания, Риггс оглянулся. Со шкуры
Нерона  капала вода!  Та  самая вода, которая  -  по  теории  -  должна была
удерживать льва на площадке не хуже стальных прутьев!
     Мимо Риггса прогрохотал по ступенькам служитель с винтовкой.
     - Конец света! - крикнул он.
     Белые медведи затеяли кровавую схватку: двое уже погибли, двое умирали,
остальные  были изранены  настолько, что  вряд ли смогут выжить. Два оленя с
ветвистыми  рогами сошлись лоб  в лоб. Обезьяний остров превратился в хаос -
половина  животных погибла  неизвестно от чего;  служитель предположил  - от
чрезмерного волнения, Нервы, нервы...
     - Такого  не может  быть!  - воскликнул Андерсон,  когда они с  Риггсом
очутились внутри. - Животные так никогда не дерутся!
     Риггс что-то кричал в трубку телефона, когда снаружи прогремел выстрел.
Папаша моргнул.
     -  Нерон! - простонал он.  -  Нерон! Я  воспитывал его с  первых  дней,
кормил из бутылочки...
     В глазах старика блестели слезы.
     Это  и  впрямь  оказался  Нерон. Однако  перед  тем  как  умереть,  лев
дотянулся  до человека  с винтовкой  и  одним страшным ударом лапы размозжил
тому череп.
     В  тот  же  день, несколько  позже,  доктор  Гилмер  стукнул кулаком по
расстеленной на столе газете.
     - Видели? - спросил он Джека Вудса.
     -  Видел. -  Корреспондент  мрачно  кивнул. - Сам  написал.  По  городу
носятся обезумевшие, ополоумевшие животные. Убивают всех подряд. В больницах
полно умирающих. Морги забиты трупами. На моих глазах слон задавил человека.
Полицейские его пристрелили, но было уже поздно.  Весь  зоопарк сошел с ума.
Кошмар! Дикие  джунгли! -  Он вытер рукавом пиджака лоб,  дрожащими пальцами
достал из  пачки сигарету  и  закурил. - Я могу  вынести  многое,  но ничего
подобного до  сих пор не испытывал. Ужасно,  док, просто ужасно!  И животных
тоже ведь жалко. Бедняги! Они все не в себе. Скольких пришлось прикончить...
     - Зачем вы явились? - справился Гилмер, перегнувшись через стол.
     - Да  так,  подумалось кое о чем, - ответил Вудс, кивнув на аквариум, в
котором находился марсианин. - Этот  переполох напомнил мне... - он помолчал
и пристально поглядел на  Гилмера,  -  ...о  том,  что  произошло  на  борту
"Привет, Марс IV".
     - Почему? - холодно осведомился Гилмер.
     - Экипаж корабля обезумел, - заявил Вудс. - Только сумасшедшие способны
на такое. А  Купер  умер буйнопомешанным. Не знаю, как ему удалось сохранить
частичку разума, чтобы посадить звездолет.
     Гилмер вынул изо рта  жеваную сигару и принялся сосредоточенно отделять
наполовину откушенные куски. Закончив, он снова сунул сигару в рот.
     - По-вашему, все животные в зоопарке спятили?
     - Безо всякой причины, - прибавил Вудс, утвердительно кивнув.
     - Вы  подозреваете марсианина,  -  проговорил Гилмер. - Но  каким, черт
побери, образом беззащитная Меховушка, что лежит вон там, могла свести с ума
людей и животных?
     - Послушайте,  док, кончайте  притворяться. Вы не пошли играть в покер,
остались в лаборатории. Вы  заказали две  цистерны с окисью  углерода. Целый
день  не  выходили  из  кабинета,  связались  с  Эпплменом  из  акустической
лаборатории и попросили  у него кое-какое оборудование.  Тут что-то кроется.
Давайте рассказывайте.
     - Чтоб вам  пусто было! - пробурчал Гилмер. - Даже если я не пророню ни
одного слова, вы все равно узнаете! - Он откинулся на спинку кресла, положил
ноги  на стол,  швырнул  раскуроченную сигару в корзину для  бумаг,  взял из
коробки  новую, пару  раз  укусил и  поднес  к ней  зажигалку.  - Сегодня  я
собираюсь выступить палачом. Мне не по  себе, но я утешаюсь мыслью, что это,
вполне возможно, будет не казнь, а акт милосердия.
     -  То есть вы хотите  прикончить Меховушку? - От неожиданности у  Джека
перехватило дыхание.
     -  Да.  Для  того мне  и  потребовалась окись углерода. Я закачаю ее  в
аквариум. Меховушка даже и не  поймет, что происходит. Ее потянет в сон, она
заснет - и не проснется. Весьма гуманный способ убийства, вы не находите?
     - Но почему?
     - Дело вот в чем. Вы, должно быть, знаете, что такое ультразвук?
     - Звук, чересчур высокий для человеческого слуха, - откликнулся Вудс.
     -  Его  применяют  в различных областях.  Для подводной сигнализации  и
картографирования,   для   контроля   за   высокоскоростной  техникой  -  он
предупреждает о поломках, которые вот-вот произойдут...
     - Да, человек научился использовать ультразвук, - подтвердил Гилмер.
     - Нашел ему множество применений. Мы можем создавать  звуки частотой до
двадцати миллионов вибраций в секунду.  Звук  частотой миллион  герц убивает
бактерии. Некоторые насекомые  общаются между  собой на частоте тридцать две
тысячи  герц, а человеческое ухо способно воспринять частоту максимум  около
двадцати тысяч герц. Но всем нам  далеко  до  Меховушки,  которая  испускает
ультразвук  частотой   приблизительно  тридцать  миллионов  герц.  -  Сигара
переместилась  в  противоположный  угол  рта.  -  Звук высокой частоты можно
направлять  узкими  пучками, отражать,  как  свет, контролировать его. Мы  в
основном  пользуемся жидкими  средами,  хотя знаем, что  лучше всего - нечто
плотное.  Если  пропустить ультразвук  через  воздух, он  быстро  ослабеет и
затихнет. Разумеется, я говорю о звуке частотой до двадцати  миллионов герц.
Но звук частотой тридцать миллионов герц явно проходит  через воздух, причем
такой, который  разреженнее  нашей  атмосферы.  Понятия  не имею,  в чем тут
причина,  но  какое-то  объяснение, безусловно,  должно существовать.  Нечто
подобное не могло не  появиться  на Марсе, чья атмосфера,  по нашим  меркам,
больше напоминает  вакуум.  Ведь  тамошние  обитатели,  как теперь известно,
обладают слуховым восприятием.
     -  Меховушка издает  звуки частотой  тридцать миллионов герц,  - сказал
Вудс. - Это понятно. Ну и что?
     - А то,  - произнес  Гилмер, -  что, хотя звук  такой  частоты услышать
невозможно,  -  слуховые нервы  не воспринимают его и не передают информацию
мозгу, - он оказывает на человеческий мозг непосредственное воздействие. И с
мозгом,  естественно,  что-то  случается.  Сумятица в мыслях,  жажда  крови,
безумие...
     Затаивший дыхание Вудс подался вперед.
     - Значит, вот что произошло на борту звездолета и в зоопарке!
     Гилмер печально кивнул.
     -  В Меховушке  нет  злобы,  я  уверен в этом, -  сказал он.  - Она  не
замышляла   ничего   дурного.  Просто   немножко  испугалась  и   устала  от
одиночества,  а  потому попыталась  установить контакт с  другими  разумами,
поговорить хоть с кем-нибудь. Когда я  забирал  ее из  корабля,  она  спала,
точнее,  находилась  в  психическом  обмороке.  Возможно,  заснула  как  раз
вовремя,  чтобы Купер успел слегка оправиться и посадить звездолет. Наверно,
спит  она  долго, благо  так сохраняется энергия. Вчера  проснулась,  но  ей
потребовалось время, чтобы полностью прийти в себя.  Я целый  день улавливал
исходившие  от  нее  вибрации. Сегодня утром  вибрации  усилились.  Я клал в
аквариум  пищу -  то одно, то другое, - думал, она что-нибудь съест и  тогда
удастся  определить, чем такие твари  питаются.  Но есть она не стала, разве
что слегка пошевелилась, на мой взгляд, хотя для нее, пожалуй, движение было
быстрым и  резким.  А  вибрации продолжали усиливаться,  и  в  результате  в
зоопарке начало твориться черт-те что. Сейчас она, похоже, снова заснула - и
все потихоньку приходит в норму. - Гилмер взял со стола коробку, соединенную
проводом   с  наушниками.  -  Одолжил  у  Эпплмена.  Вибрации  меня  изрядно
озадачили. Я никак не мог установить их природу. Только потом сообразил, что
тут какие-то звуковые штучки. Это Эпплменова  игрушка. До готовности  ей еще
далеко,  но  она позволяет  "слышать"  ультразвук. Слышать  мы,  конечно, не
слышим,  однако  получаем  впечатление  о  тональности  звука.  Нечто  вроде
психологического изучения ультразвука  или перевода с  "ультразвукового"  на
привычный язык.
     Он  протянул Вудсу наушники, а коробку поставил на  аквариум и принялся
двигать  взад-вперед,  стремясь   перехватить  ультразвуковые  сигналы,  что
исходили от крохотного марсианина. Вудс надел наушники и замер в ожидании.
     Корреспондент рассчитывал услышать высокий и тонкий звук, но не услышал
ничего  вообще. Внезапно на него обрушилось ужасное  одиночество;  он ощутил
себя  сбитым  с толку, утратившим способность понимать, испытал раздражение.
Ощущения  становились  все  сильнее.  В  мозгу  отдавался  беззвучный  плач,
исполненный  боли  и тоски  - щемящий сердце плач  по  дому. Вудс понял, что
"слышит" причитания марсианина, который скулил,  как  скулит  оставленный на
улице в дождливый вечер щенок.
     Руки сами потянулись к наушникам и сорвали их с головы. Вудс потрясенно
уставился на Гилмера.
     - Оно тоскует по дому. По Марсу. Плачет, как потерявшийся ребенок.
     - Теперь оно уже не пытается  войти  в контакт,  -  отозвался Гилмер. -
Просто лежит  и плачет.  Оно  не опасно  сейчас, однако  раньше...  Впрочем,
дурных намерений у него не было с самого начала.
     - Послушайте!  - воскликнул Вудс.  - Вы  провели здесь целый день, и  с
вами ничего не случилось. Вы не спятили!
     - Совершенно  верно, - сказал  Гилмер кивая.  - Спятили животные,  а  я
сохранил  рассудок. Между прочим, со временем привыкли бы и они. Дело в том,
что  Меховушка разумна.  Ее  отчаянные попытки  связаться  с другими  живыми
существами  порой  приводили  к  тому, что  она  проникала  в  мозг,  но  не
задерживалась там. Я ей был ни  к чему.  Видите ли, на корабле  она уяснила,
что человеческий мозг не выдерживает  контакта с ультразвуком такой частоты,
а потому решила не  тратить попусту силы. Она  попробовала проникнуть в мозг
обезьян, слонов и  львов в безумной надежде отыскать разум, с которым сможет
поговорить, который объяснит, что  происходит, и уверит ее, что  она  сумеет
вернуться на Марс.  Зрения у нее,  я убежден, нет;  нет почти  ничего, кроме
ультразвукового "голоса", чтобы  изучать  окружающее пространство. Возможно,
дома,  на  Марсе,  она разговаривала не  только  с  родичами,  но  и с иными
существами. Двигается она крайне медленно,  но, может, у нее не очень  много
врагов, следовательно, вполне хватает одного органа чувств.
     - Разумна,  -  повторил Вудс.  - Разумна до такой  степени,  что к  ней
трудно относится как к животному.
     - Вы правы, - сказал Гилмер. - Быть может, она разумна ничуть не меньше
нас с вами. Быть может, это - выродившийся потомок великой расы, что некогда
правила Марсом... - Он выхватил изо рта сигару и  швырнул ее на  пол. - Черт
побери!  Предполагать  можно  что  угодно. Правды мы  с вами,  вероятно,  не
узнаем, как не узнает и человечество в целом.
     Доктор  поднялся, ухватился руками за край резервуара с окисью углерода
и подкатил его к аквариуму.
     - А надо ли ее убивать, док? - прошептал Вудс. - Неужели надо?
     -  Разумеется! - рявкнул  Гилмер,  резко  повернувшись на  каблуках.  -
Представляете, какой поднимется шум, если узнают, что  Меховушка  прикончила
экипаж звездолета и свела с ума животных в зоопарке? А что, если такое будет
продолжаться?  В  ближайшие  годы  полетов на  Марс  явно  не  предвидится -
общественное  мнение  не  позволит.  А  когда  следующая  экспедиция все  же
состоится, ее члены, во-первых, будут готовы  к ультразвуковому воздействию,
а во-вторых, им строго-настрого запретят брать на Землю таких вот меховушек.
- Он отвернулся, потом снова посмотрел на корреспондента. - Вудс,  мы с вами
старые приятели. Знаем друг друга давным-давно, выпили вместе не одну кружку
пива.  Пообещайте, что ничего не опубликуете. А если все-таки напечатаете, -
зычно прибавил он и широко расставил ноги, - я вас в порошок сотру!
     - Обещаю,  - сказал Вудс. - Никаких подробностей. Меховушка  умерла. Не
вынесла жизни на Земле.
     -  Вот еще что,  Джек. Нам с  вами  известно, что  ультразвук  частотой
тридцать миллионов  герц превращает людей в безмозглых  убийц. Нам известно,
что  его  можно  передавать  через  атмосферу -  вероятно,  на  значительные
расстояния.  Только подумайте,  к чему может  привести  использование такого
оружия! Наверно, те, кто бредит войной, рано или поздно  узнают этот секрет,
но только не от нас.
     -  Поторопитесь! - с  горечью в голосе произнес Вудс. - Поспешите, док.
Вы слышали  Меховушку. Не длите ее страданий.  Ничем другим мы  ей помочь не
можем, хотя втянуть втянули. Ваш способ - единственный. Она поблагодарила бы
вас, если бы знала.
     Гилмер  повернулся  к  резервуару,  а Вудс снял трубку  и набрал  номер
редакции "Экспресс".
     В его мозгу по-прежнему звучал тот щенячий скулеж - горький, беззвучный
крик одиночества, скорбный  плач по дому.  Бедная, бедная  Меховушка! Одна в
пятидесяти миллионах миль от дома, среди чужаков, молящая  о том, чего никто
не в силах ей предложить...
     - "Дейли экспресс", - послышался в трубке голос ночного редактора Билла
Карсона.
     - Это Джек, - сообщил Вудс. - Слушай, у меня есть кое-что для утреннего
выпуска.  Только что умерла Меховушка... Да, Меховушка, то животное, которое
прилетело  на "Привет,  Марс  IV".  Ну да, не  выдержала,  понимаешь... - Он
услышал у себя за спиной шипение газа: Гилмер открыл клапан.
     - Слушай, Билл, я вот о чем подумал. Можешь написать, что она умерла от
одиночества... Точно, точно, от тоски по Марсу... Пускай ребята постараются,
чем слезливей, тем лучше...
Книго
[X]