НИКОЛАЙ ШАГУРИН

                      РУБИНОВАЯ ЗВЕЗДА

             Фантастические повести и рассказы

              ВОЗВРАЩЕНИЕ "ЗВЕЗДНОГО ОХОТНИКА"

                 ...Ворвался в космос человек,

                  И возвратился он назад,

                 И убедился человек,

                 Что доброй воле

                 Нет преград!

                         Леонид Мартынов

   Космический корабль возвращался на землю из дальнего рей-

са.   Каждая секунда сокращала расстояние между космолетом   и

родной   планетой на десятки тысяч километров.   В штурманской

рубке на карте,   спаренной со звездным компасом и   электрон-

но-вычислительными   устройствами,   стремительно   катилась по

черному фону крохотная зеленая искорка,   показывая путь   ко-

рабля.

   Курс - Земля...

   Свободные от   вахты члены экипажа закан.чивалн обед в ка-

ют-компании.   Командирское место за столом занимал начальник

экспедиции астрокапитан Владимир Платонович Кутузов, рослый,

крупный человек с простыми,   даже грубоватыми чертами   лица.

Высокий   лоб   астрокапитана под копной' пепельно-серых волос

опоясывало, как и у других астрокосмонавтов, блестящее коль-

цо   прибора   биологической защиты,   оберегающего организм от

перегрузок в полете.

   По правую   руку   от   Кутузова   сидела немолодая женщина с

большими карими глазами и по-девичьи нежным румянцем -   дуб-

лер астронавигатора Нина Яковлевна Снежко. Напротив, положив

на стол длинные тонкие пальцы,   покачивался в кресле   и   еле

слышно отбивал цоском ботинка какой-то музыкальный ритм "хо-

зяин" всей электроники корабля главный инженер Олег Констан-

тинович Русанов.

   Врач корабля Кан-Кен-Бон,   сухонький,   в   неизменной,   до

горла застегнутой синей куртке и с такой же неизменно ласко-

вой улыбкой,   вопросительно поглядывал на него, но ответа не

получал.

   Кутузов отодвинул десерт - тарелку с замороженной клубни-

кой.   И, наконец, нарушив молчание за столом, нагнулся к Ру-

санову, вполголоса спросил:

   - Ну как, Олег?

   - Ничего,- вздохнул инженер.- Пока ничего,   Владимир Пла-

тонович...

   Астрокапитан сомкнул кисти рук, опустил на них квадратный

подбородок, с глубокой ямкой посредине. Закрыл глаза.

   - Ни-че-го!..

   Нина Яковлевна подошла к музыкальному комбайну,   вставила

в аппарат кассету.   На круглом выпуклом зеркале   возник   ор-

кестр.

   - "Марш звездоплавателей", - сказал диктор.

   Дирижер взмахнул палочкой. Океанской волной хлынула в са-

лон мелодия,   торжественная,   бравурная, звенящая. В зеркале

появился знаменитый певец-негр.   И, покрывая оркестр, зазву-

чал бас необыкновенной мощи:

           Мир далеких созвездий

           Человеку открыт,

           Мир далеких созвездий

           Человека манит.

           Служит, компасом разум

           Смелым детям Земли,

           По космическим трассам

           Мы ведем корабли...

   Астронавты часто   в свободные минуты смотрели стереофиль-

мы.   Особенным успехом пользовались у   них   видовые:   берега

Черного моря с набегающими голубыми волнами, снежные вершины

Кавказа, изумрудные рощи Подмосковья, колосящаяся на полях и

волнуемая ветром золотая сибирская нива, - все это щедро за-

литое жарким солнечным светом. Но Кутузов особенно любил вот

эту кассету,   и Снежко рассчитывала,   что она его развлечет.

Музыка марша всегда зажигала астрокапитана.

   Кутузов слушал, не открывая глаз. Потом сказал:

   - Выключите, пожалуйста.

   Все понимали его состояние. Годы, проведенные астронавта-

ми в космосе,   казались короткими по сравнению с оставшимися

часами.   Точка? Нет, тосковать в полете было некогда: вахты,

расчеты, наблюдения, обработка материалов... Каждый отдавал-

ся своему делу самозабвенно. Люди большого таланта и большо-

го мужества,   они были вместе с тем людьми большой выдержки.

Кутузов   являлся   одним   из наиболее опытных специалистов на

корабле.   Остальные также не были новичками в космосе. И все

же...   все   же чувства,   которые не принято было проявлять в

этом коллективе и которым разведчик космоса не должен давать

воли, прорывались.

   Кутузов - и тот сдал!   Кутузов,   один из первых   звездных

капитанов,   про которого говорили, что нервы у него выкованы

из бериллиевой бронзы! Он вдруг поднялся, махдул рукой и по-

шел из салона.

   Никто не осудил его.   И были тому особые, необычные, ува-

жительные причины.

   Революция в физике,   происходившая в то время,   привела к

поразительным свершениям. Самым важным из них было овладение

"антивеществом". Первенство здесь принадлежало советской на-

уке.

   А еще через несколько лет   был   открыт   новый   заурановый

элемент-металл, названный "прогрессием". Из титана в сочета-

нии с прогрессием был   создан   сплав   "астролит",   подлинный

"звездный металл",   необычайный по жаростойкости и прочности

Ему не были страшны ни тысячеградусные температуры, возника-

ющие в камерах сгорания космолетов,   ни страшный холод межп-

ланетного пространства.   Были построены принципиально   новые

двигатели, работающие на "антивеществе", и астронавтика дви-

нулась вперед исполинскими шагами.

   Первые корабли,   отправленные   с   искусственных спутников

Земли и с космодрома на Луне,   достигли ближайших   планет   -

Марса и Венеры. Но скоро отпала надобность и в этих заатмос-

ферных трамплинах:

   ученые и   конструкторы оснастили корабли антигравитацион-

ными устройствами,   которые   позволили   преодолевать   земное

притяжение с минимальной затратой энергии.

   На очереди был полет к ближайшим звездам.   Руками советс-

ких   людей   было   создано еще одно техническое чудо-космолет

"Звездный охотник". Так назвали его в честь самого красивого

созвездия на земном небе, три крупнейших звезды которого го-

рят рядом на одной прямой,   как три голубых сигнальных фона-

рика.

   Пришел день,   и "Звездный охотник" направил свой   бег   за

пределы солнечной системы, к ближайшей звезде Альфа Центавра

А, свет от которой доходит к нам через несколько лет. Экипаж

корабля,   прочно   сложившийся в предыдущих полетах,   получил

задание:   обогнуть эту звезду и,   разведав обстановку,   вер-

нуться на Землю.

   Для земных ученых Альфа Центавра   А   представляла   особый

интерес,   как почти точная копия нашего Солнца:   тот же раз-

мер, те же масса, светимость, плотность, тот же спектральный

класс и та же температура.   В звездных реестрах она значится

как "двойная звезда",   так как вместе со спутником   своим   -

Альфа Центавра Б представляет систему из двух почти одинако-

ных солнц.   Если в эту систему входят другие, остывшие, пла-

неты, то условия существования на них должны быть очень схо-

жи с земными.

   "Звездный охотник" вырвался за пределы Земли и с безумной

скоростью понесся в океан Вселенной,   полной тайн и опаснос-

тей...

   Астронавты оказались в мире, где действовали силы необыч-

ные,   во многом не познанные человеком законы,   в пространс-

тве, где нет ни низа, ни верха, ни ветра, ни погоды, ни сме-

ны   дня и ночи.   Они мчались мимо Солнца.   Но это было не'то

ласковое земное светило,   которое щедро расточало силы жизни

с   голубого   купола.   Иное Солнце простирало свой гигантский

диск на черном, как китайская тушь, небе: оно пылало нестер-

пимо   ярким,   ртутно-фиолетовым   огнем,   посылая   излучения,

смертельные для всего живого. Грозный лик его обрамляли кро-

вавые   фонтаны   протуберанцев   и венчала крылатая корона.   В

этой Вселенной не было звуков, и вечно ревущий ядерный взрыв

в недрах светила свершался в безмерном, великом безмолвии.

   Но и это потрясающее видение осталось   позади,   преврати-

лось в слабый проблеск маяка... Скорость космолета возраста-

ла,   приближаясь к субсветовой. Впереди были только немигаю-

щие звезды, которые казались наблюдателям острыми наконечни-

ками стрел,   летящих на корабль,   и   путь,   превышающий   уже

пройденное расстояние в 270 тысяч раз...

   Электронные часы-календарь в штурманской рубке   космолета

показывали два времени:   один циферблат - земное время, дру-

гой - время космическое,   то есть текущее на корабле. Космо-

лет покинул Землю четыре с лишним года назад, и люди на бор-

ту "Звездного охотника" состарились на такой же срок.   Но на

Земле за это время протекло почти пятнадцать лет!..

   И припомнился Русанову последний разговор   с   двенадцати-

летним сыном. Примостившись на стул к отцу и обняв его рукой

за шею, Валерка спрашивал:

   - Почему ты не хочешь взять меня с собой?

   - Это невозможно.

   - Пятнадцать лет! Я буду скучать, папа!

   Русанов заглянул сыну в глаза.

   - Когда я вернусь, ты будешь уже взрослым, сынок. И я хо-

чу, вернувшись, застать тебя настоящим человеком...

   - Я обещаю тебе,   папа... Но, - инженер увидел, как глаза

сына затянулись влагой, услышал, как вздрогнул вдруг его го-

лос, - если вы... не вернетесь?

   Русанов-старший стал серьезным. Положив руки на плечи сы-

на, твердо, как бы внушая свою волю, ответил:

   - Тогда полетишь ты!

   ...Кроме долгой разлуки с близкими,   тягостной,   но неиз-

бежной,   в пути непредвиденно возникало еще одно обстоятель-

ство.   Оно-то особенно волновало астронавтов во все эти годы

полета, короткие на корабле, долгие на Земле: они совершенно

не знали, что встретят, возвратясь на родную планету.

   Связь с Землей прервалась на втором месяце полета, и ник-

то на бо.оту не мог сказать,   что было тому причиной.   Может

быть,   в межзвездном пространстве имелись "мертвые" зоны, не

пропускающие радиоволны?   Может быть, неизвестные доныне из-

лучения, которые открыл член экипажа физик Марков,   забивали

сигналы с Земли?   Может быть, виной тому явился странный ме-

теорит - какое-то таинственное тело,   которое гналось за ко-

раблем, долго и настойчиво догоняя его? Что это было? Управ-

ляемый снаряд?   Или сам   корабль,   подобный   планете,   обрел

свойства   притяжения,   и прохожий астероид "пристраивался" к

космолету в качестве спутника?   Это   были   загадки,   которые

космос   в   дальнейшем   то и дело задавал им.   Так или иначе,

приемные и передающие устройства упорно бездействовали.

   А тревога,   тяжелым камнем павшая на сердце, усугублялась

тем, что последние известия, дошедшие с Земли, были зловещи-

ми. 'После нескольких спокойных лет, когда смягчилась между-

народная напряженность и люди   труда   во   всем   мире   смогли

вздохнуть спокойно,   произошло событие,   поставившее челове-

чество на грань войны, разрушительной термоядерной битвы.

   Это был дикий,   нелепый случай,   результат той игры с ог-

нем, от которой Советское правительство всегда предостерега-

ло чересчур ретивых военных деятелей зарубежных держав.   Пе-

чальным "героем" этой истории явился один   иностранный   лет-

чик,   который принял двигавшийся в тропосфере безобидный ав-

томатический разведчик погоды за советский   межконтиненталь-

ный снаряд.

   Последнее сообщение с Земли,   принятое на "Звездном охот-

нике" и оборвавшееся на половине,   говорило о том, что поло-

жение чрезвычайно серьезное.   Не дни, а часы должны были ре-

шить: опустится ли меч на человеческую цивилизацию или оста-

нется в ножнах.

   И больше   ничего.   Ничего   на протяжении четырех с лишним

лет по часам корабля...

   В кают-компании   шли   ожесточенные дебаты на политические

темы. Кутузов угрюмо выслушивал их, но сам молчал. Разговоры

взвинчивали нервы людей,   и он,   наконец, своей командирской

властью положил им конец.

   - Не будем питаться самодельными домыслами и гипотезами,-

заявил астрокапитан.- Это ни к чему   хорошему   не   приведет.

Потерпите: восстановится связьи мы все узнаем.

   Но связь восстановить не   удалось,   хотя   все   устройства

внешне   были   в порядке.   Здесь действовали загадочные силы,

которые человеческое знание не смогло пока ни постигнуть, ни

устранить.

   Каждую вахту на вопрос: "Есть что-нибудь?" - Кутузов слы-

шал от физика Маркова стандартный ответ:

   "Пока, ничего, Владимир Платонович..."

   И так четыре с лишним года.

   Теперь, уже в преддверии Земли,   с   неодолимой   настойчи-

востью преследовали Кутузова повсюду - на посту,   за столом,

в минуты отдыха, даже во сне - одни и те же мысли: "Что там?

Что,   если   тут виной не радиоаппаратура,   а...   сама Земля?

Земля, которая молчит..."

   Каждый задавал себе один и тот же вопрос: "Что же победи-

ло - мир или война?"

   Покинув общество, стоявшее на пороге коммунизма, куда те-

перь вернутся они:   в новый,   многоцветный радостный мир или

на выжженную,   опустошенную планету,   изрытую радиоактивными

кратерами? Добыт несметной научной ценности материал. Но бу-

дет ли кому вручить его?

   И ярким огоньком вспыхивала надежда, росла, согревала...

   Курс - Земля.

   "Звездный охотник" все замедлял свой бег.   В сферу притя-

жения Земли он вошел на минимальной,   то есть первой, косми-

ческой скорости.   Теперь следовало выключить двигатели и   на

некоторое время превратиться в спутник своей родной планеты.

Русанов и Марков, меняясь, непрерывно хлопотали над приемны-

ми устройствами, но они по-прежнему бездействовали.

   - Ну что ж,- сказал Кутузов,   осунувшийся за двое послед-

них бессонных суток. - Будем садиться!

   Он послал во все концы корабля световой сигнал,   приказы-

вающий членам экипажа занять свои посты.

   Наступал самый ответственный момент возвращения:   при по-

мощи   специальных посадочных двигателей малой мощности нужно

было ввести космолет в плотные слои земной   атмосферы   и   на

небольшой скорости искать площадку для приземления.   Кутузов

включил оптический пантовизор - аппарат для дальновидения.

   Экран осветился.   Кутузов,   положив   правую руку на рычаг

управления посадочными двигателями,   левой   вращал   рубчатое

колесико' пантовизора.   На экране сперва туманно,   потом все

ясней и ясней начали проступать очертания земных   материков.

Прорезав слой облаков, корабль снизился и пошел над западным

ярко освещенным полушарием.

   - Курс-север-северо-восток. Скорость- полтора километра в

секунду,- сказал Кутузов крепким командирским голосом.

   День угасал   на экране пантовизора.   Под кораблем стлался

Северный Ледовитый океан,   но - удивительная вещь! - без бе-

лой снеговой шапки на полюсе.   И вот космолет уже над Берин-

говым проливом, перечеркнутым цепочкой огней.

   - Владимир Платонович,   смотрите,   смотрите!   - закричала

Снежко.- Плотину построили!

   Но Кутузов видел и сам. Под ним мелькнуло величайшее гид-

ротехническое сооружение века,   возведенное   за   годы,   пока

экипаж странствовал меж звезд. Один конец плотины упирался в

советский берег,   другой в американский.   Значит,   Советский

Союз и США нашли общий язык! Значит, две великие державы су-

мели рука об руку осуществить великое гуманное дело! Растоп-

лены вечные льды Северного Ледовитого океана... Значит...

   - Значит,   мир победил войну!   -   возбужденно   подсказала

Снежко. - Товарищи...

   В дверях штурманской рубки толпились, заглядывали экзоби-

олог Пугачев,   Кан-Кен-Бон, астроботаник Пилипчук. На экране

сияли созвездия новых городов,   названий которых   астронавты

еще не знали.

   Скорость - шестьсот метров в секунду...   пятьсот... трис-

та...

   Кутузов напряженно   всматривался   в   экран.    Происходило

что-то странное:   огни начали мигать,   они то вспыхивали, то

гасли с короткими промежутками.

   Кутузов силился понять,   что это означает...   И вдруг его

осенило:   проще простого!   Да это дедовская азбука Морзе! На

Земле поняли, что у астронавтов отказала связь, и вот - сиг-

налят.

   "Пла-мен-ный при-вет по-ко-ри-те-лям кос-моса, - читал он

вслух. - Идите... посадку... район... Звездограда... Привет!

Привет!   Привет!   Вам... открывает... объятия... коммунисти-

ческая... Родияа!"

   Он повернулся к товарищам, шагнул к ним.

   - Вы слышите!   Коммунистическая Родина! Недаром мы летели

в грядущее!

   Кутузов перевел дух.   Он видел кругом дорогие   счастливые

лица товарищей.   Ему казалось,   что от счастья готово разор-

ваться и его сердце.

                    МЕЖПЛАНЕТНЫЙ ПАТРУЛЬ

   Луна осталась далеко позади, когда на борту "Семерки" бы-

ла получена эта телефотограмма.

   Мощный космический локатор на Земле, обшаривая межпланет-

ные дали,   обнаружил в пространстве загадочный корабль.   Его

сфотографировали и опознали.   Снимок тотчас передали на бли-

жайшее патрульное судно - "Семерку".

   "Семерка" не относилась к классу   звездолетов.   Это   была

небольшая лодка,   предназначенная для рейсов только в преде-

лах Солнечной системы. Экипаж ее состоял всего из трех чело-

век - капитана, навигатора и инженера.

   Приказ гласил:

   "Межпланетный патруль-7, астрокапитану Ясько. Космический

лайнер "Лотос" обнаружен в 22.15 по земному времени в   квад-

рате 227/116 звездной карты № 9.   Направляется в сторону Лу-

ны. Ваша задача: преградить ему путь, принудить к посадке на

Луну,   космодром в районе кратера "Жюль Берн". При неповино-

вении уничтожить.

   В помощь   вам направляется лодка № 4,   астрокапитан Асла-

мов. Командиром соединения назначаетесь вы.

   Координаты "Лотоса" передаем через каждые 10 минут".

   - Читайте,   Ян!   - сказал Ясько, передавая снимок и текст

астронавигатору Горачеку. - Понятно?

   Еще бы непонятно! На Земле, Марсе и Венере не было, пожа-

луй,   человека,   который не .знал бы о событиях, связанных с

"Лотосом".

   Это произошло   в 49-м году космической эры.   Группа злоу-

мышленников ночью совершила нападение на   высокогорный   кос-

модром в Гималаях.   Персонал был перебит, преступники захва-

тили большой лайнер "Лотос",   подготовленный к полету на Ве-

неру, и покинули Землю. На корабле были солидные запасы про-

довольствия, масса материалов и техники, предназначенных для

строительства на утренней звезде космической станции.

   Все честные люди мира   были   потрясены   этим   злодеянием.

Скорое   и   тщательное расследование выяснило,   что совершили

его члены так называемой "Золотой ложи" - тайной террористи-

ческой организации,   созданной капиталистическими олигархами

для борьбы с силами* демократии,   мира и прогресса.   Группу,

захватившую   "Лотос",   возглавлял   некий   Теофилос Цандарис,

владелец,одной из тех адвокатских контор,   что называли "по-

литотделами монополий", темный делец и авантюрист.

   Цандарис и его присные сгинули в космосе и долго о них не

было ни слуху ни духу. В конце концов их сочли погибшими.

   Но вот теперь они снова   вынырнули   откуда-то   из   глубин

Вселенной,   направляясь к. Луне, основной базе земных астро-

навтов,   и уж,   конечно,   не с добрыми намерениями. Известно

было, что на борту "Лотоса" имелись запасы антивещества, не-

оборимо могучей негативной материи, в количестве, правда, не

очень   значительном,   но достаточном,   чтобы обратить в прах

небольшую планету...

   - Вот он!   - сказал Ясько,   впиваясь в экран космического

дальновидения своими острыми серыми глазами.

   На угольно-черном фоне,   осыпанном немерцающими блестками

далеких звезд,   рельефно обрисовалось серебристое тело   гро-

мадного   корабля.   За   ним тянулся пламенный след,   подобный

хвосту кометы.

   Ясько, насупившись, рассматривал и оценивал противника. В

сущности это был устаревший тип космолета: "Лотос" построили

одиннадцать   лет назад и работал он на устаревшем горючем из

зауранового элемента 117, в то время как "Семерка" использо-

вала   энергию "А" - своего рода концентрат космических излу-

чений,   которую черпала в процессе движения прямо из   прост-

ранства.

   Предстояло, возможно, схватиться с "Лотосом" один на один

и трудно было сказать,   кто выйдет победителем из этого пое-

динка пигмея с гигантом.   "Лотос" располагал   антивеществом,

но "Семерка" не уступала ему в скорости и превосходила в ма-

невренности.

   Как и другие корабли межпланетной патрульной службы,   ве-

давшей регулировкой и обеспечением безопасности движения   на

больших   межпланетных дорогах,   "Семерка" была сугубо мирным

судном.   Вместе с другими однотипными лодками она занималась

расчисткой "судоходных фарватеров" от метеоритов и небольших

астероидов.   Направленный поток энергии "А" обращал в неося-

заемую пыль "мелочь",   которая засоряет космические трассы -

от осколков в несколько граммов   до   кусков   в   сотни   тысяч

тонн.   Этот   энергетический луч в случае нужды мог послужить

грозным боевым оружием.

   - А вот и "Четверка"! - радостно воскликнул Горачек.

   Далеко справа за кормой "Лотоса" маячила   светлая   точка.

Ясько дал позывные и включил второй экран,   поменьше,   пред-

назначенный для прямой телесвязи.

   Перед Ясько возникло лицо Асланова,   очень смуглое,   чер-

нобровое.

   - Салют!   - темпераментно приветствовал он командира "Се-

мерки", показывая два ряда кипенно-белых зубов.

   - Салют! - отозвался, улыбнувшись, Ясько. Он любил жизне-

радостного, беззаветно смелого Асламова. - Задание известно?

Пристраивайтесь к "Лотосу" справа.   Я буду идти с левой сто-

роны. Чуть что - бейте его энергетическим в хвостовую часть.

Только,   пожалуйста, без гусарства, я ведь вас знаю! Меня не

заденьте! А я сейчас попробую поговорить с ними.

   И он   стал   вызывать "Лотос" на волне,   присвоенной этому

лайнеру.

   - "Лотос" слушает. В чем дело? - отозвался хриплый голос.

   - Кто у микрофона?

   - Цандарис.

   - С вами говорит межпланетный патруль-7.   Приказываю   за-

медлить   ход.   Примете на борт нашего человека,   сдадите ему

управление. Ясно?

   Короткое молчание. Затем тот же голос ответил:

   - Идите ко всем чертям!

   - Повторять не буду. Три минуты на размышление.

   "Лотос" продолжал идти прежним курсом,   не снижая скорос-

ти.   В средней части корабля,   наверху, появилась, стала вы-

винчиваться низенькая цилиндрическая рубка.   По бокам ее уг-

рожающе чернели небольшие круглые глазки-иллюминаторы...

   Все дальше и дальше!   Все быстрее и быстрее! Земля , и ее

серебряная   спутница   - давно позади.   Уже пересечена орбита

Марса.   "Лотос" несся к Юпитеру, бешено форсируя работу дви-

гателей, и только это позволяло кораблю держаться на границе

досягаемости энергетических лучей.

   Преследуемые и   преследователи   вошли   в пояс астероидов.

Большому кораблю трудно было лавировать   среди   несущихся   в

пространстве   гигантских   каменных   глыб,   зато   "Семерка" и

"Четверка" чувствовали себя словно рыба в воде.

   Время от времени Ясько вызывал Асланова.

   - Атакуем?

   Асланов глядел   в широкое,   скуластое,   будто из светлого

кремня высеченное лицо командира, кивал головой:

   - Атакуем!

   И, вырвавшись внезапно из-за какой-нибудь   летящей   горы,

Ясько   и Асланов пытались достать "Лотос" энергетическим лу-

чом.

   Вот и   Юпитер,   планета-гигант,   нависла необычайно вели-

чественной,   циклопической массой: сплюснутый у полюсов шар,

отливающий   золотом и заштрихованный рядом темных параллель-

ных полос.   Целая свита спутников - двенадцать лун -   сопро-

вождала его.

   Дальше, дальше!.. На третьи сутки преследования "Лотос" и

"Семерка" приближались к Сатурну.   "Четверка",   увы,   уже не

существовала.   Не было уже на свете "горячки" Асланова.   Вы-

полняя сложный,   хорошо задуманный маневр,   он только на миг

оказался на прямой линии против боевой рубки "Лотоса". Гора-

чек увидел на экране ослепительную вспышку...

   Кровь вскипела в таком хладнокровном всегда Ясько. Он был

готов потянуть на себя рычаг предельного ускорения и бросить

"Семерку" на таран...   В этот момент в штурманскую рубку во-

шел Прошунин, инженер корабля, человек неприметной наружнос-

ти - небольшого роста, полный, лысоватый... Но Ясько не про-

менял   бы   его на десять других инженеров:   за этой скромной

внешностью скрывались   железная   воля,   великолепное   знание

своего дела и огромный опыт.

   - Куда же он дует,   этот сумасшедший?   - спросил инженер,

снимая очки и вытирая платком глаза, покрасневшие и слезящи-

еся от бессонницы. - Неужто еще дальше, к Плутону?

   - Может быть, и дальше... - сказал Ясько. Ему был понятен

замысел Цандариса: уйти за пределы околосолнечного мира, за-

теряться где-то в галактической бездне,   в уверенности,   что

экипаж "Семерки" не отважится последовать за ним.

   - Гм...   гм...   - Прошунин надел очки и снова снял их.   -

Товарищ астрокапитан,   аккумуляторы звездной энергии требуют

подзарядки. Это во-первых. Во-вторых, вы знаете...

   - Что "Семерке" противопоказан выход за пределы Солнечной

системы? - перебил его Ясько. Он поднялся в рост. - Мы будем

преследовать "Лотос" в   Галактике   или   за   Галактикой,   где

угодно, до тех пор, пока в любом из нас есть хоть искра жиз-

ни.

   Астрокапитан сжал кулаки так,   что кожа на кистях рук по-

белела.

   - Мы   должны взять экипаж "Лотоса" живым.   Они предстанут

перед судом человечества и ответят за все... За преступления

"Ложи", за гибель "Четверки", за смерть Асланова...

   Ясько, Горачек и Прошунин обменялись   взглядами,   понимая

дальше друг друга без слов.

   Все трое принадлежали к поколению,   прозванному "романти-

ками космоса",   чувства и мечты которого питала высокая цель

космического подвига.   Не было межпланетной дали,   в которую

не готовы были бы они ринуться.   Это были люди особого скла-

да, закалки и выучки.

   - Атакуем? - спрашивал взгляд Ясько.

   - Атакуем! - отвечали глаза Горачека и Прошунина.

   И вот до Сатурна, как говорится, рукой подать. Ярко осве-

щенный солнцем латунно-желтый диск его окружало колоссальное

многослойное   кольцо,   переливающееся   всеми цветами радуги.

Эта чудо-планета казалась   астронавтам   волшебной   драгоцен-

ностью, выкованной неведомым вселенским ювелиром и брошенной

на черный бархат космического пространства.   Однако   "приса-

турниться"   не   пытался   пока ни один корабль:   планета была

безжизненна,   поверхность ее представляла океан адски-холод-

ного газа, в котором бушевали вихри титанической силы...

   На подходе к Сатурну и привел в исполнение свой план Ясь-

ко. "Семерка" внезапно исчезла из поля зрения помощника Цан-

дариса,   сидевшего в боевой рубке и готового метнуть в прес-

ледователя порцию антиматерии.   Растерянно вертел он зеркало

кругового обзора...

   Вот тут   Ясько   и вырвался,   как молния,   из-за крохотной

планетки,   за которой укрывался,   как за щитом. Все тело его

напряглось словно дамасский клинок,   сопротивляющийся усилию

на изгиб, и нервы обрели остроту клинка, лоб покрылся холод-

ным потом: прямо перед ним была боевая рубка "Лотоса".

   Рефлекс сработал быстрее мысли. Откинувшись назад, астро-

капитан   рванул   рукоять   излучателя и энергетическим лучом,

словно ножом, срезал рубку.

   Тогда Ясько и Горачек увидели, что "Лотос" замедляет ход.

В аппаратуре прямой телесвязи щелкнуло,   малый экран   замер-

цал.   Ясько   понял,   что   Цандарис хочет иметь с ним "личное

свидание" и повернул рубчатое колесико настройки.

   Да, это,   несомненно, был сам Цандарис: лицо, знакомое по

портретам,   обрюзгшее, мятое, с какими-то зыблющимися черта-

ми,   как на плохой,   "смазанной",   фотографии, грузный торс,

облаченный в рубаху с короткими рукавами и растерзанным   во-

ротом. Потухшие глаза глядели отрешенно из-под сонно опуска-

ющихся век и на всем облике его лежала печать крайнего изне-

можения.

   - Что вы хотите от меня,   астрокапитан?   - угрюмо спросил

он.

   - Вам это отлично известно: беспрекословной и немедленной

сдачи.

   Цандарис ощерился,   на губах появилась пена, всем обликом

своим   и   повадкой   он   поразительно напоминал затравленного

волка.

   - Безоговорочная капитуляция?! Этого не будет, астрокапи-

тан!   Оставьте меня в покое. Дайте мне уйти и я обязуюсь ни-

когда больше не показываться в границах Солнечной системы...

   В этот момент сзади Цандариса появилась вторая   фигура   -

длинная, костлявая, обросшая неряшливой бородои и внешне вся

такая же опустившаяся, как и командир "Лотоса". В левой руке

этот   человек   держал   блестящий металлический рычаг,   вроде

большого гаечного ключа.   Он пошатывался и на первый   взгляд

его можно было принять за пьяного.

   Человек опустил руку на плечо Цандариса. Сказал негромко:

   - Пора сдаваться, хозяин! Горючее на исходе.

   Цандарис дернулся, как ужаленный:

   - Как ты смеешь,   Хойт!   Сдача?   Тюрьма?   Суд? Никогда! Я

выключу магнитное поле и освобожу   антивещество!   Пусть   все

летит в преисподнюю!

   Лицо Цандариса исказилось,   он   стремительно   повернулся,

намереваясь,   видимо,   привести в исполнение свою угрозу. Но

Хойт преградил ему дорогу.

   - Будем сдаваться, хозяин! - настаивал он. - По мне лучше

снова очутиться на Земле,   хотя бы и в тюрьме,   чем подыхать

здесь, у черта на куличках...

   Цандарис оттолкнул его - прочь! - и кинулся к двери.

   И тут   Ясько   и   Горачек,   с любопытством наблюдавшие эту

сцену, увидели следующее: Хойт переложил рычаг из левой руки

в правую, шагнул вслед Цандарису, взмахнул рычагом и опустил

его на голову "хозяина".

   Потом повернулся к экрану и жестом,   древним, как история

человеческих распрей, медленно поднял руки вверх - последний

оставшийся в живых на борту "Лотоса".

                    НОВАЯ ЛАМПА АЛАДДИНА

                     ИЗ ШАХРАЗАДЫ XX ВЕКА

                        Аладдин потер лампу, и перед ним по-

                     явился джин гигантского роста и ужасаю-

                     щего вида.

                        - Я раб лампы и того,   кто ею владе-

                      ет,-   заревел он.   - Приказывай!   Может

                     быть,   ты хочешь, чтобы я построил дво-

                     рец или разрушил город?

                              Сказки тысячи и одной ночи

                        Но ведь и вымысел может Пролить нем-

                     ного света на то, о чем писалось, как о

                     реальных фатах.

                                             Э. Хемингуэй

                 1. ОБРЫВОК ПЕЧАТНОЙ БУМАГИ

   Санта-Барбара, столица   маленькой республики Микроландии.

В центре города,   в квартале от   дворца   диктатора,   высится

восьмиугольная   афиша-тумба (таких реликтовых сооружений те-

перь уже не встретишь ни в одной европейской столице). Афиша

мюзик-холла:

   "Тропические страсти". Оперетта: "Сорок любовниц", музыка

Амадео Пинкетти. Кинотеатр "Аполло": американский гангстерс-

кий фильм "Целуй   меня   насмерть".   Театр   "Гиньоль":   "Рука

мертвеца".   И среди пестрых афиш,   кабаре, дансингов, стрип-

тизных заведений и кабаков   высокого   разряда   болтается   по

ветру обрывок бумаги, на котором крупным шрифтом значится:

   Внимание!

   10.000 крезо будет выплачено тому,   кто задержит, и 5.000

крезо тому,   кто укажет местопребывание особо опасного прес-

тупника ТИЛО РУН-РИНА, обвиняемого в государственной измене.

   Остальное оборвано,   но можно заметить,   что дальше   была

помещена фотография.   Весьма вероятно,   что некто,   желающий

заработать 10,000 крезо, оторвал и унес портрет опасного го-

сударственного преступника.

   Прямо напротив афишной тумбы полукруглая   арка   ведет   во

двор мрачного кирпичного здания коммерческого суда.   В ясные

дни под аркой можно видеть человека экзотической наружности,

смуглого,   горбоносого, черноусого и черноглазого, в чалме и

пестром халате. Это предсказатель судьбы Хуссейн Абдулла Ис-

хак.   Он   сидит на низенькой скамеечке,   перед ним разостлан

коврик, на котором разложены яркие раковины, целая коллекция

полудрагоценных   камней разных цветов и огранки (Хусейн объ-

ясняет клиентам, что каждому характеру соответствует опреде-

ленный камень),   и на подставке из яшмы - хрустальный шар, в

котором Хусейн созерцает будущее. Его никто не гонит отсюда.

А в клиентах недостатка нет:   люди бизнеса во многом зависят

от случая и потому - суеверны.

   - Рад видеть тебя,   дорогой Кербер,   - сказал он высоким,

писклявым голосом.   - С нетерпением жду твоего чрезвычайного

сообщения...

   Дельфас откашлялся.

   - Да, экселенц *.

   Он возлагал на эту аудиенцию большие надежды.   Нужно было

только заинтересовать диктатора.

   Дельфас перегнулся через стол и   многозначительно   произ-

нес:

   - Что бы вы сказали, экселенц, если бы я предложил вашему

вниманию волшебную лампу Аладдина?

                2. ДИКТАТОР И ЕГО НАПЕРСНИК

   Незадолго до того,   как был объявлен розыск государствен-

ного преступника Тило Рун-Рина,   Кербер   Дельфас,   государс-

твенный   наушник второго класса,   имел аудиенцию у диктатора

Микроландии.   Он вошел в приемную,   придав верхней   половине

туловища наклон в 45 градусов.   Здесь полагалось сдать порт-

фель (личное оружие у него отобрали еще при   входе   во   дво-

рец).

   Распахнулась бронированная   дверь.   К   диктатору   Дельфас

взошел   уже с наклоном в 90 градусов,   так что металлические

наконечники аксельбантов, свисающие с левого плеча, звякнули

о паркет.   Дельфас был тощ, долговяз, и диктатор усмехнулся:

черт, как бы не переломился...

   Наконец Дельфас выпрямился,   и густое серебряное шитье на

воротнике и обшлагах мундира заблестело в   лучах   заходящего

солнца, проникавших сквозь пуленепробиваемое стекло огромно-

го окна.   Диктатор любил представительность   и   приближенных

одел   в   импозантные мундиры.   Сам диктатор был разряжен как

рождественская елка: столько было навешано на нем всякой зо-

лотой бахромы, шнуров, шевронов, орденов ве-

              3. ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС КЕРБЕРА ДЕЛЬФАСА

   Диктатор откинулся на спинку кресла и расхохотался.

   - Ты что, вообразил себя волшебником из Магриба? Я еще не

впал в детство...

   - Экселенц, поверьте мне, это гораздо серьезнее, чем мож-

но подумать.   Я не шучу.   Представьте себе аппарат,   который

будет производить все, что вам угодно.

   - И танки?

   - И танки.

   - И атомные бомбы?

   - Сколько угодно и по баснословно дешевой цене.

    В глазах   диктатора блеснул хищный огонек.   Дельфас внут-

ренне ликовал: клюнуло!

   - И где же находится эта необычайная лампа?

   - В ИНЭ.

   - Это что?

   - Институт новейшей электроники.

   Диктатор припомнил,   что такое научное учреждение сущест-

вует и находится неподалеку от столицы.

   - И он уже создан, этот аппарат?

   - Пока нет, он строится.

   1 Ваше сиятельство (испорч. франц.).

   Диктатор вскочил и взволнованно заходил по кабинету.

   - Черт побери, это вещь, если не брехня.

   - Экселенц, я не позволил бы себе мистифицировать вас.

   Дельфас внимательно   следил за тем,   как реагирует дикта-

тор. А реагировал он бурно.

   - И я могу получить в руки эту Аладдинову лампу?

   - Я приложу все усилия, чтобы сделать это... Если вы пре-

доставите мне необходимые полномочия.

   Диктатор подошел к Дельфасу и потряс его за   плечи.   Пос-

ледний никогда не видел его таким взбудораженным.

   - Не только неограниченные полномочия.   Я   озолочу   тебя.

Сейчас,   авансом,   ты получишь чин государственного наушника

первого класса. Я подарю тебе имение в Эгретских горах. Я...

   Чин государственного наушника первого класса соответство-

вал министру. Звездный час Кербера Дельфаса наступил.

   Диктатор, немного поостыв, снова опустился в кресло.

   - Кто руководит работами?

   - Тило Рун-Рин, инженер-электроник, микроландец.

   Диктатор поднял глаза к потолку,   как бы припоминая. При-

поминать, собственно, было нечего, это имя ничего не говори-

ло ему, хотя и было широко известно в научном мире.

   - Ты знаешь его?

   - Очень хорошо. Мы когда-то вместе учились в Париже.

          4. ТИЛО РУН-РИН, ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСТРУКТОР

   Да, было время,   когда оба входили в   землячество   микро-

ландцев, получавших   высшее   образование   в Париже.   Рун-Рин

учился в Высшем политехническом училище, Дельфас в юридичес-

ком институте. Несмотря на разницу во взглядах и характерах,

их связывала тесная дружба.   Вместе они посещали кабачки   на

Монмартре,   гуляли по бульварам и даже подругами их были две

сестры.   Однако отношения их со временем   стали   охладевать.

Рун-Рин   читал "Юманите" * и посещал коммунистические митин-

ги,   Дельфас выписывал "Фигаро" и   склонялся   к   независимым

республиканцам **,   а под конец стал высказывать откровенные

симпатии к ультра.   Трещина в   отношениях   между   приятелями

постепенно превращалась в пропасть.

   Рун-Рин окончил блестяще, преподаватели отзывались о нем,

как о человеке, почти гениальном. Ему пророчили кафедру. Бы-

ло много других заманчивых предложений.   Но, проработав года

три на крупном предприятии, производящем электронную аппара-

туру и неустанно совершенствуя свои   знания,   Рун-Рин   решил

вернуться   на родину,   в свою маленькую уютную страну (Дель-

фас,   получив диплом,   уехал сразу и, так как Микроландия не

была богата людьми с высшим юридическим образованием, вскоре

получил видное место в правительственном аппарате).

   Вернувшись, Рун-Рин с горечью обнаружил,   что его малень-

кая страна перестала быть уютной. Год назад в результате ре-

акционного   переворота к власти пришел кавалерийский капитан

Хуно Фуркаль, начавший с того, что произвел себя в генералы.

Опираясь на кучку военных,   занимавших в армии ключевые пос-

ты, с помощью "Гарпии" (так называлось учреждение, совмещав-

шее   в   себе функции ведомства безопасности и тайной полити-

ческой полиции) Фуркаль начал   свирепую   расправу   со   всеми

инакомыслящими.   В   народе его называли "мясником" (действи-

тельно, отец Фуркаля содержал скотобойни).

   Невежественный, грубый, тщеславный, жестокий, Фуркаль лю-

то ненавидел интеллигенцию, вероятно, потому, что сам не по-

лучил порядочного образования. Какой-нибудь унтер-офицер ох-

ранных войск в его глазах стоял выше академика.

   Конечно, сведения о режиме хунты, возглавляемой Фуркалем,

доходили до Рун-Рина еще в Париже,   но только вернувшись, он

смог реально оценить масщта-

   * Орган Французской компартии.

   ** Правая буржуазная партия.

бы опустошений,   произведенных среди людей   литературы,   ис-

кусства,   науки, среди передовой части рабочего класса. Все,

что было здесь лучшего,   талантливого, идеального, либо уго-

дило за решетку, либо вынуждено было уйти в подполье. Тайные

агенты и провокаторы "Гарпии" проникали во все щели в   поис-

ках   хотя   бы   искорки свободомыслия.   В общем Фуркаль и его

хунта могли не опасаться,   что подрастающее поколение микро-

ландцев будет слишком грамотным.

   Что же делать, а работать все-таки нужно... А там посмот-

рим,   -   рассудил   Рун-Рин   и отправился в институт новейшей

электроники.   Это было солидное учреждение,   поставленное   с

размахом,   на   серьезную ногу,   своеобразный и сложный комп-

лекс.   Под одной крышей здесь   сожительствовали,   во-первых,

институт с научно-исследовательскими целями. Во-вторых, при-

данные ему лаборатории, обширные экспериментальные и испыта-

тельские мастерские.   И,   в-третьих,   производственные цехи,

выпускавшие новую электронную аппаратуру   на   экспорт.   Если

первая часть этой триады поставляла идеи и теоретически раз-

рабатывала их,   вторая воплощала их в жизнь, то третья явля-

лась чисто коммерческим предприятием, носившим название "Ак-

ционерное общество "Юниверсал электронике". Фирма располага-

ла   оригинальными патентами и потому приносила весьма солид-

ный доход,   на отчисления от которого существовал институт и

его хозяйство.

   Трудно сказать, кто играл первую скрипку в этом симбиозе,

но ясно было одно - хозяином его были иностранные капиталис-

ты, прибравшие к рукам контрольный пакет акций "Юниверсума".

   Сперва Рун-Рин   работал в конструкторском бюро на рядовой

должности,   но вскоре руководство института и хозяева   "Юни-

версума" поняли,   что в его лице они имеют дело не с зауряд-

ным инженером-исполнителем,   а с человеком, способным на не-

измеримо   большее.   В первые же месяцы были получены патенты

на некоторые устройства,   фактическим   автором   которых   был

Рун-Рин. Выдвинутый им затем проект "ЛА-1" чрезвычайно заин-

тересовал руководство института, и РунРин был назначен гене-

ральным конструктором.   Так   он получил возможность осущест-

вить мечту своей молодости и вместе с ближайшими своими   по-

мощниками - физиком Морисом Дювалем,   кибернетиком Виском де

Рие, электрониками Фаустом Панто и Лохом Ласси горячо взялся

за дело. Рун-Рин умел подбирать талантливых сотрудников, они

тянулись к нему,   словно к магниту.   Да и сам автор   проекта

понимал,   что для выполнения титанической задачи, которую он

поставил перед собой, необходимы такие щедро одаренные люди,

и что без них дело обречено на провал.   Последовательно поя-

вились проекты "ЛА-2",   "ЛА-3", "ЛА-4". От раза к разу конс-

трукция совершенствовалась,   и наступил момент, когда проект

"ЛА-5" удовлетворил самого Рун-Рина, ученый совет института

и хозяев.   Последние понимали, что реализация проекта потре-

бует огромных затрат,   но решили пойти на них.   Игра   стоила

свеч.

   В экспериментальный цех В-2 поступила первая серия черте-

жей.

       5. ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС КЕРБЕРА ДЕЛЬФАСА (продолжение)

   - Значит,   ты   хорошо   знаешь этого Рун-Рина?   - повторил

диктатор.

   - Я уже сказал,   экселенц, что мы были когда-то друзьями,

- вздохнул Дельфас.

   - И вы давно не виделись?

   - Года четыре с лишним. Закончив институт, я сразу же уе-

хал, а Рун-Рин оставался в Париже.

   - Он тебе доверяет?

    - Вполне.

   - Расскажи,   как тебе удалось   разнюхать   эту   историю   с

Аладдиновой лампой.

   - Рун-Рин еще тогда носился с этой идеей. Но он еще учил-

ся, и у него, естественно, не было ни средств, ни возможнос-

тей для практических шагов в этом направлении.   И   когда   до

меня дошли некоторые сведения о том,   чем занят он сейчас, я

решил нанести   ему   визит.   Разумеется,   неофициальный   и   в

штатском.

   ИНЭ и предприятие фирмы находились в 18 километрах от го-

рода. Дельфас никогда не бывал тут и был поражен видом этого

научно-производственного городка,   который скорее   напоминал

крепость.   Высокие бетонные стены с несколькими рядами колю-

чей проволоки наверху отгораживали эту цитадель   электроники

от   внешнего   мира.   Подкатив на своем "Ситроене" к воротам,

Дельфас прежде всего столкнулся с двумя часовыми,   одетыми в

зеленую   униформу   и   вооруженными автоматами.   На спинах их

курток стояло клеймо фирмы.

   После долгих   и придирчивых расспросов - кто да зачем?   -

Дельфас попал в контрольно-пропускной пункт и   получил   воз-

можность   связаться   по   видеотелефону   со старым приятелем.

Рун-Рин, казалось, был приятно изумлен неожиданным посещени-

ем и распорядился выписать пропуск. Но и после этого Дельфа-

су пришлось заполнить анкету, предъявить служебное удостове-

рение   (он   заранее   запасся   фиктивным документом скромного

юрисконсульта) и паспорт.   И только   тогда   Дельфас   получил

квиток,   дающий право на посещение этой "святая святых" сов-

ременной электроники.   Униформист проводил его до дверей ка-

бинета, на которых красовалась бронзовая табличка "Генераль-

ный конструктор".

   И вот   бывшие   друзья сидели друг против друга в глубоких

кожаных креслах и с интересом рассматривали друг друга.

   Рун-Рин отметил, что Дельфас нисколько не изменился - все

такой же сухопарый,   тощий,   долговязый, "глиста Дельфас" по

студенческой кличке. Рун-Рин сохранил подвижность и спортив-

ную выправку и одет был,   как и прежде, с элегантной просто-

той,   но осунулся и выглядел усталым и похудевшим, как чело-

век, которого точит какая-то тайная болезнь.

   - Давно мы не виделись,   старина,   - сказал Дельфас самым

задушевным тоном,   похлопывая генерального   конструктора   по

колену.

   - Да что-то около пяти лет,   - заметил Рун-Рин.- Я совсем

потерял тебя из виду. Да и не мудрено: последний год я почти

не выхожу за пределы института,   частенько и сплю здесь... -

он кивнул на диван в углу кабинета, покрытый персидским ков-

ром.

   - Ты, может, выпьешь чего-нибудь, Кербер? Помнишь кабачок

"Улитка" на Монмартре,   где мы с тобой, с Жанной и Мари пили

белое вино.   Помнишь дядюшку Буато за стойкой, этого друга и

доброго гения студентов?..

   - Париж никогда не забудется,   - вздохнул Дельфас.   - Ну,

давай твое зелье, встречу надо вспрыснуть...

   На столике появилась бутылка арманьяка.

   - Значит, ты забросил и теннис, и конный спорт? - спросил

Дельфас, потягивая вино из бокала чешского радужного стекла.

   - Сейчас мне не до этого, - признался Рун-Рин. - Ну, а ты

что поделываешь?

   - Работаю в коммерческом арбитраже,   учреждении,   которое

разбирает   конфликты и взаимные претензии предприятий и тор-

говых фирм,   - солгал Дельфас.   - А ты сидишь здесь,   как   в

осажденной крепости. Кстати, почему такие строгости, охрана,

контроль и прочее?

   Дельфас показал   пропуск,   на котором была наклеена фото-

карточка.

   - Пока я заполнял анкету, меня успели сфотографировать, о

чем я и не подозревал.

   Рун-Рин улыбнулся.

   - Так положено. К вечеру детективное бюро института будет

иметь   исчерпывающие   сведения о тебе.   На постороннее лицо,

хотя бы оно побывало в стенах института только раз, заводит-

ся досье... И тут я ничего не могу сделать.

   Дельфас выругался про себя, он понял, что дал маху.

   - Видишь ли,   - продолжал Рун-Рин,   - работы,   которые мы

ведем,   находятся в стадии эксперимента,   излишняя гласность

могла бы только повредить. Электронные и кибернетические но-

винки,   которые здесь создаются,   - лакомый кусочек, и охота

за   секретами фирмы приняла такой размах,   что администрации

волей-неволей приходится ограждаться от нее.

   - Над чем же ты сейчас работаешь, если не секрет?

   - Секрета,   собственно, нет. Ты помнишь мое увлечение са-

мовоспроизводящимися машинами еще в бытность в Париже?

   - Да,   ты не раз толковал об этом.   Но ты знаешь, что я в

технике профан и мне до сих пор многое неясно...

   На круглом столике перед   диктатором   медленно   вращались

миниатюрные   диски   портативного магнитофона.   Весь разговор

Дельфаса с Рун-Рином был записан на пленку.   Это устройство,

размером чуть больше портсигара, выпускалось фирмой "Юнивер-

сал электронике" и предназначалось для "термитов экономики",

то есть для лиц, занимающихся промышленным шпионажем.

   Голос Рун-Рина: Идея не нова, почему я и говорю, что сек-

рета нет.   Эту идею высказал еще в начале шестидесятых годов

английский ученый Артур Кларк.   Но так как он был не   только

ученым,   но и писателем-фантастом, то его идею восприняли не

как прозрение человека науки,   а как игру ума фантаста.   Ну,

де,   фантаст и фантаст,   что с него взять... Правду сказать,

при тогдашнем уровне техники эта идея   выглядела   преждевре-

менной.

   Но похоронена она не была. Ведь незадолго до Кларка выда-

ющийся   математик   Джон Нейман сформулировал важный принцип,

который утверждает возможность   создания   машины,   способной

воспроизводить любые другие машины,   в том числе и самое се-

бя.

   Идея - это "тайна,   лежащая открыто". Кто можетпусть раз-

гадает. Разгадка - секрет, конструктивное решение, в которое

я, извини, не могу тебя посвятить.

   Дельфас: А потом? Что было потом, после Неймана и Кларка?

   Рун-Рин: За   эту задачу взялся замечательный физик,   гол-

ландец Ван-Хорн.   Для решения задачи у него были необходимые

технические   средства в виде электронно-вычислительной маши-

ны,   новейшая электроника,   прекрасная лаборатория. Истратив

на изыскание свое весьма значительное состояние, он не сумел

получить поддержку от государства или от промышленных магна-

тов. Те, кто считал создание самовоспроизводящихся машин хи-

мерой, оказались, к сожалению, в большинстве.

   Ван-Хорн, человек уже преклонных лет,   умер в лаборатории

от инфаркта, так и не добившись своего. Эстафету приняли его

ученики   и   сотрудники   - французы Анри Дюваль и Мишель Эне,

испанец Луис Монтеро и,   независимо от них, такая звезда ки-

бернетики,   как профессор Высшей королевской технологической

школы в Стокгольме Фольке Хальден.

   Я разыскал Дюваля, и он работает сейчас у меня. Что дела-

ют остальные - мне неизвестно.   Во всяком случае   могу   ска-

зать, что эти люди в своих поисках шагнули вперед через сто-

летие.

   Дельфас: Благодарю   за   посвящение в историю вопроса.   Но

все же главное остается для меня по-прежнему неясным...

   Рун-Рин: Тебе   приходилось   когда-нибудь видеть автомати-

ческую станочную линию?

   Дельфас: Нет,   как-то не приходилось. Это ведь не по моей

части...

   Рун-Рин: Представь   себе,   что   мы с тобой основали фирму

"Дельфас и Рун-Рин" и решили выпускать на автоматической ли-

нии   такие   сложные устройства,   как телевизоры и мотоциклы.

Для этого нам нужно иметь точное словесное описание   предме-

та,   а также чертежи,   синьки,   а лучше всего их современный

эквивалент - импульсы,   записанные на магнитной   ленте.   Вот

эта лента,   управляющая автоматической станковой линией, не-

сет на себе в закодированной форме полное физическое   описа-

ние производимого предмета.

   Но вот лента с программой готова, и на этом, по существу,

акт творения заканчивается. Начинается производство, то есть

чисто механический процесс воспроизведения,   так же, как пе-

чатание газеты с готовых печатных форм.   Нынче таким автома-

тизированным образом изготовляют все более и   более   сложные

изделия. Но для каждого предмета требуются узкоспециализиро-

ванные машины.   Так, скажем, машину, изготовляющую радиопри-

емники,   нельзя   переключать   на выпуск кинопроекторов.   Так

считалось до сих пор.

   Дельфас: А теперь уже не считается?

   Рун-Рин: Как человек,   работающий над решением этой проб-

лемы, могу заявить - не считается.

   Дельфас: Значит, ты нашел решение?

   Рун-Рин: Не я, а мы. Но это решение не окончательное.

   Дельфас: Не понимаю.

   Рун-Рин: Я вижу,   дорогой Кербер, что для тебя все это не

более,   как китайская грамота.   Но попробую пояснить. Предс-

тавь себе, что ты перенесся в Испанию средних веков и что ты

изобрел такую прозаическую вещь, как фотоаппарат для цветной

съемки. За какую-то долю секунды он может создать копию кар-

тины, которой гениальный художник отдал, может быть, полжиз-

ни. По существу это универсальная машина,   которая воспроиз-

водит с большой, хотя и не абсолютной точностью, все возмож-

ные сочетания света, тени и красок. Слухи об этом доходят до

всеслышащих ушей "святейшей" инквизиции. И на тебя напялива-

ют балахон,   разрисованный чертями, и торжественно, под звон

колоколов, волокут на костер...

   Дельфас: Бр-р-р... За что?

   Рун-Рин: За опасное чародейство и связь с дьяволом.

   Я бы не сказал, что в наше просвещенное время в некоторых

государствах времена   инквизиции   миновали.   Но   современным

инквизиторам приходится считаться с тем, что нынешняя техни-

ка располагает .   устройствами,   могущими решать   неизмеримо

более   сложные задачи,   чем фотоаппарат.   Назову,   например,

нейтронные активационные анализаторы,   спектрометры для инф-

ракрасного и рентгеновского излучения,   газовые хроматографы

- широкая публика даже не слыхивала   названия   многих   таких

приборов. С   их   помощью в считанные секунды можно выполнить

детальный анализ сложных веществ.   Можно с уверенностью ска-

зать,   что в предвидимом будущем учеными будет создана аппа-

ратура,   которая сможет проникнуть в тайны любого объекта   и

автоматически записать все его характеристики.

   Дельфас: И все же я не понимаю: где же решение?

   Рун-Рин: Сделай еще хороший глоток арманьяка, Кербер, мо-

жет быть,   это прояснит твои юридические мозги. Что я подра-

зумеваю под окончательным решением проблемы?   Абсолютно уни-

версальную автоматическую линию,   на которой можно   произво-

дить   все,   что угодно.   Нужно только изменять закладываемую

программу.   Я имею в виду машину, которая сможет воспроизво-

дить   даже самое себя.   Но такую машину современная техника

при всех ее достижениях создать пока не может.   Это   крепкий

орешек,   и   раскусить его в недалеком будущем призвана новая

область техники - микроэлектроника. Дельфас: Арманьяк не по-

могает...   Рун-Рин: Теперь мы уже располагаем микрорадиосхе-

мами,   в которых атомы программно напыляются слой за   слоем.

Компоненты   этих схем настолько малы,   что их мож"но разгля-

деть только в сильный микроскоп.   Управление этим процессом,

само собой разумеется, автоматизировано.

   Дельфас: Но все-таки,   на каком же этапе пути вы   находи-

тесь сейчас?

   Рун-Рин: На полпути к цели.   Сконструирована автоматичес-

кая линия,   на которой машина может производить любые неоду-

шевленные предметы, за исключением самой себя.

   Дельфас: И танк?

   Рун-Рин: Да.

   Дельфас: И атомную бомбу?

   Рун-Рин: И атомную бомбу.

   (Если бы кто-нибудь присутствовал при этом разговоре,   то

заметил бы,   что,   отвечая на эти   вопросы,   Рун-Рин   как-то

странно посмотрел на собеседника).

   Дельфас: А что же будет представлять собой абсолютно уни-

версальная машина?

   Рун-Рин: Артур Кларк условно называет ее   дубликатором   и

предсказывает, что она сможет осуществлять синтез высших ор-

ганических структур.

   Дельфас: Но   это   ведь   явится революционной перестройкой

всех методов производства!

   (Магнитофон не зарегистрировал, что, произнося эту фразу,

Дельфас прикусил язык: само слово "революционный" рассматри-

валось ныне в Микроландии, как величайшая крамола).

   Рун-Рин: Ты прав. Рождение дубликатора будет означать ко-

нец фабрикам и заводам.   Для производства дубликатору потре-

буются только воздух и вода.   Превращая элементы один в дру-

гой,   машина сама обеспечит себя любым сырьем.   Каждая семья

все необходимое будет производить на месте у себя дома -   от

муки до мяса, от обуви до мебели.

   Дельфас: Но ведь это возвращение к   натуральному   хозяйс-

тву!

   Рун-Рин: Да, но на высочайшем уровне.

   Дельфас: Ты рассказываешь необычайные вещи!

   Рун-Рин: Однако следует учесть, что первый экземпляр дуб-

ликатора будет стоить баснословно дорого - не менее триллио-

на долларов... Зато второй и последующие будут получены, так

сказать,   бесплатно - ибо первой задачей первого дубликатора

будет производство подобных себе. Таким образом задача реше-

на нами только наполовину, пожалуй, даже на одну треть.

   Дельфас: И как называется ваша конструкция?

   Рун-Рин: Кодовое название "ЛА-5",   то есть "Лампа Аладди-

на, модель 5".

   Дельфас: Остроумно, дружище...

   На этом магнитофонная запись обрывалась - не хватило лен-

ты. Но все главное, в сущности, уже было сказано.

   Дельфас взглянул на часы и стал торопливо прощаться.

   - Я очень рад,   что мы встретились,   дружище. Но у меня в

два часа арбитраж.   Знаешь что?   Давай-ка, по старой памяти,

отужинаем на неделе в хорошем ресторане.

   - Охотно,   - отозвался Рун-Рин.   - Вспомним   студенческие

времена и кутнем как следует. Я чувствую, что мне просто не-

обходимо хотя бы на несколько часов отключиться от всяческих

электронно-кибернетических   материй,   пока я не свихнулся на

этих треклятых формулах и уравнениях.

   Договорились встретиться послезавтра, в пятницу, в ресто-

ране "Фонтенбло" с французской кухней.

   Прямо от   Рун-Рина   Дельфас гнал машину к диктат торскому

дворцу.   Вот оно,   валится само в руки - чины, ордена, день-

ги...

   Это ликование омрачала одна мысль: завтра детективное бю-

ро   института   сообщит Рун-Рину,   кто такой Дельфас на самом

деле. Дельфас морщился, ерзал за баранкой и, наконец, решил:

   - А,   будь   что будет.   Может быть,   до Рун-Рина это и не

дойдет? Во всяком случае на встречу я пойду...

                     6. НЕОЖИДАННОСТЬ

   Выслушав Дельфаса и его комментарии к беседе с Рун-Рином,

диктатор задумался. Крупные капли пота выступили на его низ-

ком лбу,   и, казалось, слышно было, как со скрипом, медленно

поворачиваются мозги в его голове.

   - Так, говоришь, и атомную бомбу?

   - Сколько   угодно.   И водородную.   И даже кобальтовую,   -

приврал Дельфас...

   Диктатор тяжело дышал,   лицо его приняло свекольный отте-

нок и выражение свирепого ликования.   Он знал, что одной ко-

бальтовой   бомбы достаточно,   чтобы жизнь на земле прекрати-

лась.   Это ли не предел мечтаний?   Получить в свои руки ору-

жие, с помощью которого он будет держать в страхе весь мир!

   Наконец, диктатор пришел в себя и увидел Дельфаса, подно-

сящего ему стакан воды. Его наперсник не на шутку испугался,

что Фуркаля хватит удар.

   Диктатор оттолкнул ст.акан, и вода пролилась на ковер.

   - Скажи мне,   в какой стадии находятся работы по реализа-

ции проекта "ЛА-5"?

   - Насколько я понял, выполнены на две трети.

   - За чем же дело стало?   - выпалил,   не задумываясь, Фур-

каль.   - Национализировать предприятия "Юниверсал электрони-

ке" - и дело с концом. Работы доведем до конца мы сами.

   - Национализировать?   - Дельфас позволил себе   иронически

усмехнуться.   -   Вы хотите,   чтобы Микроландию оккупировали?

Ведь это предприятие по существу концессия: 60 процентов ак-

ций находится в руках иностранных капиталистов.

   - Что же делать, посоветуй, Кербер?..

   - Нужно,   во-первых,   выкупить   контрольный   пакет акций.

Во-вторых, нужны средства для достройки аппарата "ЛА-5".

   - И много ли нужно?

   Тут Дельфас назвал цифру, которая заставила диктатора ра-

зинуть рот:

   - Около трех миллиардов долларов.   Два - для выкупа акций

и один - для завершения работ.

   - Да где я возьму такие деньги?   Ты знаешь - в казначейс-

тве хоть шаром покати. Последние тридцать пять миллионов ва-

люты ушли на оплату   партии   самолетов   "Молния-14".   Кредит

повсюду исчерпан. А ты говоришь-три миллиарда!..

   Дельфас подумал, потом произнес:

   - Я знаю,   у кого мы можем найти эту сумму,   скажем,   под

залог наших урановых рудников.   (Кстати сказать, рудники эти

являлись   единственно реальным национальным достоянием,   все

остальное было заложено и перезаложено).

   - Так. Где и у кого?

   - У Ага Хана IV. *

   - Первый раз слышу.

   * Имам Ага Хан IV - духовный главарь исмаилитов.

   - А кто такие исмаилиты?

   - Самая богатая и многочисленная секта современного исла-

ма.   Исмаилиты почитают Ага Хана как "живого бога", происхо-

дящего,   якобы,   по прямой линии от пророка Мухаммеда и зятя

его Али.   Он имеет неограниченную власть над умами и кошель-

ками своих приверженцев. А их - около 20 миллионов. И каждый

из них платит ему налог - десятину с любого дохода.   Ага Хан

- один из пяти самых богатых людей на свете.

   Дельфас картинно нарисовал портрет крупнейшего бизнесмена

мусульманского мира,   обладателя сказочного состояния, рядом

с которым индийские махараджи показались бы нищими, владель-

ца множества промышленных и финансовых предприятий в   разных

странах,   любимца высшего аристократического английского об-

щества,   состоящего в родстве с верхушками лондонской финан-

совой знати, законодателя мод и прочая, и прочая...

   - И вы думаете,   что Ага Хан может раскошелиться на такую

сумму? - неуверенно спросил Фуркаль.

   - Только поборы с исмаилитов приносят ему 4 с   половиной

миллиарда долларов в год. Если он вкладывает огромные деньги

в крупнейшие нефтяные и текстильные компании,   то я не   вижу

причины почему бы ему отказать нам.

   - А где найти его?

   - В Бомбее, в Карачи, в Дар-эс-Саламе, в Лондоне, в Швей-

царии...   Но мы сами искать не будем, я знаю человека, кото-

рый возьмет это поручение на себя.

   - Ты золотой парень, Кербер! Кто он?

   - Исмаилит.

   - Здесь, в Микроландии?!

   На диктатора   это   сообщение произвело такое впечатление,

будто Дельфас сказал,   что в Микроландии водятся   бамбуковые

медведи.

   - Не удивляйтесь,   экселенц.   Исмаилиты рассеяны по всему

миру,   они живут в двадцати двух странах.   Недаром эту секту

называют "государством без территории".   В Микроландии   есть

общины исмаилитов, человек пятьдесят. Все они - ваши поддан-

ные.   Человек,   которого я имею в виду,   находится   в   одном

квартале от вашего дворца.

   - ?

   - Вам никогда не приходилось обращать внимание на улично-

го предсказателя судьбы,   что сидит в пролете здания Коммер-

ческого суда?

   - Представьте, что нет.

   - Это и есть искомый человек.

   - Ну что же. Дадим ему денег на поездку, необходимые пол-

номочия   и   охранную грамоту.   В случае успеха его миссии он

получит хороший куртаж *.

   - Но есть еще одно препятствие...

   - Какое.

   - Рун-Рин колеблется - завершать ли ему работу над реали-

зацией проекта "ЛА-5".

   - В чем дело?

   - Видимо,   блажит.   А возможно,   просто не   хочет,   чтобы

"ЛА-5" служила средством производства вооружений.   Он хочет,

чтобы она использовалась исключительно для мирных целей.

   - Ну,   дорогой Кербер,   у нас есть средства заставить его

довести дело до конца.

   Кербер позволил себе еще раз усмехнуться.

   - Заставить,   говорите вы? Легче заставить бронзового ко-

ня,   на котором сидит генерал Альгамейро,   - Кербер указал в

окно на конный монумент, украшавший площадь перед диктаторс-

ким дворцом,   - легче заставить этого бронзового коня встать

на дыбы,   чем заставить Рун-Рина.   Этот человек скроен не из

того материала.

   Фуркаль задумался.

   - Во   всяком   случае эту птичку нельзя оставлять на воле.

Вызовите сейчас ко мне Ратапуаля.

   Не прошло и полчаса,   как шеф "Гарпии" стоял перед дикта-

тором.   Фуркаль со скрытой ненавистью смотрел на его   наглую

физиономию. Он внушил себе, что этот человек призван сыграть

в его жизни роковую роль. От Ратапуаля можно было ждать чего

угодно, вплоть до удара ножом в спину. "Только бы упредить и

я, поверьте, ударю первым", - злорадно думал Фуркаль.

   Ратапуаль был похож на Наполеона третьего и очень

   * Вознаграждение посреднику в коммерческой сделке.

гордился этим: Луи Бонапарт был его любимым историческим ге-

роем.   Он даже во внешности старался подражать этому   "царс-

твенному босяку",   как называл его Маркс - вплоть до эспань-

олки и усов, закрученных в стрелочку.

   После короткого   обсуждения   решено было осуществить пре-

вентивный арест Рун-Рина.

   - А повод? - спросил Дельфас, любивший, чтобы юридическая

сторона дела была соблюдена.

   - Чтобы   арестовать   любого человека,   можно найти тысяча

один повод,   - хохотнул Ратапуаль.   - У меня есть   сведения,

что   Рун-Рин вхож в подпольную организацию "Либертасиа у де-

мократида".

   - Тогда действуйте, - резюмировал Фуркаль.

   Солнце только взошло над Санта-Барбарой,   как Ратапуаль и

Дельфас уже дежурили в приемной, ожидая появления диктатора.

Ратапуаль потерял свой бравый вид, и знаменитые усы а ля На-

полеон третий обвисли книзу.   У Дельфаса тоже вид был неваж-

ный.

   Таким и застал их диктатор.

   - В чем дело, господа? - обеспокоенно спросил он. Ратапу-

аль набрал воздуха в грудь,   надул щеки,   что служило у него

признаком сильного волнения, и гаркнул:

   - Экселенц, разрешите доложить...

   - Ну, что? Да говори же, не мямли.

   - Рун-Рин... скрылся.

   Кулак Фуркаля тяжело опустился на стол.

   - Как же ты допустил это, каналья!

   - Вчера Рун-Рин после обеда не был на   работе.   Дома   его

также не обнаружили.

   Дельфас дипломатично молчал.   Он знал,   что диктатор под-

вержен припадкам бешенства и в этой ситуации лучше всего от-

малчиваться.

   Диктатор тем   временем бушевал.   Он швырнул на пол и рас-

топтал коробку великолепных сигар, сбросил со стола настоль-

ную лампу, потом заметался по кабинету.

   - Как ты прозевал его, кусок дерьма! - вопил он, потрясая

кулаками под носом Ратапуаля.

   Стоявшие на камине старинные часы севрского фарфора поле-

тели   на паркет и разлетелись вдребезги.   Фуркаль присматри-

вал,   что бы еще такое расколотить,   но в это   время   вперед

выступил Дельфас и укоризненно сказал:

   - Экселенц, о, экселенц...

   - Да? - опомнился Фуркаль, налитыми кровью глазами обводя

следы погрома.

   - Не следует думать, что все потеряно.

   - Что ты хочешь этим сказать?

   - Не волнуйтесь так, экселенц. Мы живем в XX веке, време-

на Фаустов прошли.   Мне вспоминается карикатура в одном жур-

нале: изобретатель прежде и теперь. На одном рисунке изобра-

жен памятник изобретателю прежде:   он стоит на пьедестале   в

средневековой мантии   в   гордом   одиночестве,   сжимая в руке

свернутые трубкой чертежи.   На втором рисунке - изобретатель

теперь.   Этот   памятник   изображает группу человек в пятнад-

цать, - знаете как снимаются на память сослуживцы какого-ни-

будь учреждения: первый ряд стоит, второй сидит, а в третьем

полулежа расположились остальные. Так вот: нынче, как прави-

ло,   всякое крупное открытие или изобретение - вовсе не плод

внезапного прозрения гениального одиночки,   а результат кол-

лективного   труда   многих ученых и инженеров различных узких

специальностей.   Один из них,   ближайший сотрудник   Рун-Рина

находится здесь, в приемной.

   Под влиянием медленной, рассудительной речи Дельфаеа дик-

татор заметно остыл.

   - Давайте его сюда.

   В кабинет   ввели полного респектабельного господина в оч-

ках,   с пышной полуседой шевелюрой и бородкой клинышком. Это

был один из ведущих инженеров проекта.

   Непрерывно подобострастно кланяясь,   он доложил, что вто-

рая серия чертежей,   подготовленная к отправке в цех, не об-

наружена, возможно уничтожена. Это важное звено, но...

   - Не   все   потеряно,   не правда ли?   - нетерпеливо сказал

Фуркаль.

    - Ничуть.   Вся информация, касающаяся конструкции "ЛА-5",

закодирована в блоке долговременной памяти электронной маши-

ны. А ее Рун-Рин не мог ни спрятать, ни уничтожить, ни унес-

ти. Извлечь эту информации не так уж сложно.

   Фуркаль отвалился на спинку кресла и блаженно отдулся.

   - Вот оно как повернулось дело!   Отлично.   Но Рун-Рина, -

обратился он к Ратапуалю,   - все равно нужно найти во что бы

то ни стало, дабы он не передал секрета конструкции в другие

руки. Слышите, Ратапуаль? Живым или мертвым! Объявите награ-

ду за его голову, распорядитесь немедленно закрыть государс-

твенную границу,   чтобы мышь не проскочила за пределы Микро-

ландни,   отмените воздушные рейсы за рубеж на два-три дня...

словом,   все, что угодно. Если Рун-Рин не будет найден - пе-

няйте на себя.

   Ратапуаль щелкнул каблуками и закрутил усы в ниточку.

   - Есть, экселенц.

   - Вы свободны, господа.

   И все же Дельфас решил пойти на свидание с Рун-Рином, чем

черт не шутит...

   В назначенное время он явился в ресторан "Фонтенбло", где

уже был заказан столик.   Долго сидел в одиночестве, наблюдая

веселящуюся публику.

   Наконец, к нему подошел метрдотель.

   - Если не ошибаюсь, господин Дельфас?

   - Да.

   - Мне поручено вручить вам вот этот конверт.

   На конверте четким характерным почерком Рун-Рина было на-

писано:

   "Его превосходительству Керберу Дельфасу, государственно-

му наушнику 2 класса".

   Внутри на листке бумаги всего два слова:   "Прощай, Муда".

И приложена серебряная монета в 30 кодеров.

                 7. ГОЛОВА РУН-РИНА ОЦЕНЕНА

   Объявление о розыске.

   Внимание!

   10.000 крезо будет выплачено тому,   кто задержит, и 5.000

крезо тому,   кто укажет местопребывание особо опасного прес-

тупника ТИЛО РУН-РИНА, обвиняемого в государственной измене.

   Фотографии анфас и в профиль 13Х18.

   До последнего времени работал   инженером-конструктором   в

Институте новейшей электроники.

   Личные приметы Возраст - 36 лет (родился 15.VII.   1931 г.

в г.   Санта-Барбара).   Рост: средний, 175 см. Фигура: строй-

ная, крепкого сложения, спортивная выправка. Плечи: широкие.

   Черты лица:   крупные, высокий отвесный лоб, нос с горбин-

кой, рот прямой, подбородок квадратный с ямочкой, раститель-

ность на лице бреет.

   Цвет лица: смуглый.

   Волосы: вьющиеся,   светлый   блондин,   короткая спортивная

стрижка.

   Глаза: светло-серые.

   Уши: овальные, мочки висячие.

   Зубы: передние - полностью.

   Речь: отрывистая, негромкая. В совершенстве владеет, кро-

ме, родного языка, французским и немецким.

   Обвиняется:

   в государственной измене;

   в принадлежности к тайной антиправительственной организа-

ции;

   в подготовке террористических актов против   руководителей

государства.

   Будьте осторожны при задержании!

   Предупреждаем, что он вооружен!

                       8. ЧЕРНЫЙ КОТ

   По ночам диктатор боялся. Если говорить правду, то он бо-

ялся и днем,   но при дневном свете,   на людях, он прятал это

чувство под   маской   свирепости и высокомерия.   Но когда гас

свет в его опочивальне,   во мраке возникали зловещие   облики

тех, на кого опирался его режим: седые рысьи бакенбарды пол-

ковника Кенэ Раста,   командующего танковыми частями, бегемо-

тообразная физиономия генерала Непо Кейроля, начальника осо-

бых отрядов "черных аксельбантов",   костлявое лицо коммодора

Флона   (военно-воздушные силы),   наконец,   наглая рожа Каина

Ратапуаля,   с его усами в стрелочку и эспаньолкой, заплечных

дел мастера, коварство которого было отлично известно Фурка-

лю. Оступись на шаг, зазевайся на минуту - и тебя сожрут.

   Он боялся собственной жены Лаксам,   которая, по достовер-

ной информации, путалась с Ратапуалем.

   Он боялся своей любовницы,   звезды стриптиза Ариты; кото-

рая,   по столь же достоверным сведениям,   числилась в   штате

Ратапуаля.

   Но больше всего диктатор боялся тех,   кто строил,   ковал,

добывал уголь и уран,   водил машины, сеял и жал, чей грозный

голос доходил до него через   бронированные   двери,   как   эхо

непрекращающихся забастовок и волнений.

   На столике у кровати всегда лежали автомат и   крупнокали-

берный пистолет,   а в стене у изголовья находилась тщательно

замаскированная потайная дверь подземного хода.   Он   вел   за

пределы дворца и заканчивался в гараже,   где наготове стояла

мощная гоночная машина,   оснащенная пулеметом и всем необхо-

димым для переодевания и бегства инвентарем.

   Когда диктатор изволил почивать, в комнате рядом дежурили

два телохранителя, вооруженные до зубов. Но кто мог дать га-

рантию, что они не куплены Ратапуалем или Кейролем и в любой

миг ночи не могут обратить оружие против Фуркаля?

   В эти часы вынужденной бессонницы диктатор вставал, зажи-

гал ночник, и глотал стаканом "Бохабос", адскую смесь шести-

десятиградусного спирта и перечной   эссенции,   приправленную

наркотиком.   И в голове, затуманенной "Бохабосом", неотступ-

но,   жгуче возникала мысль о сообщении Дельфаса.   При   своих

более   чем скромных познаниях в области физики Фуркаль пони-

мал, что, увлекшись подготовкой с возведением себя в импера-

торский сан,   он проглядел, прошляпил у себя под носом нечто

чрезвычайно важное.

   Мозг сверлили слова Дельфаса:   "Ведь это лампа Аладдина!"

Он повторял эту фразу тысячу раз. Тогда у него возникал гнев

против Дельфаса,   который, собственно, ни в чем не был вино-

ват, и против канальи Ратапуаля.

   А тут   еще   дурацкая история с черным котом.   В очередную

бессонную ночь в синем доме (фасад дворца диктатора был   вы-

ложен   ультрамариновыми изразцами) под кроватью Фуркаля раз-

далось истошное мяуканье.   Диктатор зажег свет и   полез   под

кровать.   Так   как он уже хватил изрядную дозу своего пойла,

то ему показалось, что там мелькнула черная тень. Схватив со

стола фонарик, он принялся высвечивать подкроватную террито-

рию,   но ничего, кроме серебряного ночного сосуда, принадле-

жавшего некогда папе Александру VI (Борджиа),   ничего не об-

наружил.

   - Черт побери,   у меня, кажется, начинаются галлюцинации,

- пробормотал он,   вытирая со лба холодный пот.   Хлебнув еще

порцию   "Бохабоса",   диктатор улегся.   Через пять минут мяу-

канье повторилось.   Фуркаль снова вскочил и совершенно   явс-

твенно увидел в углу две фосфорические зеленые точки.   Тогда

босой, в пижаме, он пулей вылетел в соседнюю комнату. Телох-

ранители   вскочили,   как   будто   катапультированные из своих

кресел.

   - Дьявол   вас   забери!   - хрипел диктатор,   красный,   как

стручок перца. - За что я плачу вам деньги?! Развели тут ко-

тов...

   - Каких котов, экселенц?- в один голос спросили стражи.

   - Черных!   - заорал Фуркаль.   - Черных котов! Разве вы не

слышали мяуканье?

   Телохранители недоуменно переглянулись.

   - Нет,   экселенц,   мы ничего не слышали,   - робко   сказал

один из них.

   - Идите,   поглядите. И, кровь из носу, найдите эту тварь,

- бушевал диктатор.

   Стражи на цыпочках вошли в спальню   и   стали   шарить   под

кроватью и по углам. Они даже приподняли ковер, кота не было

и следов.

   - Пошли вон, олухи! - рявкнул диктатор.

   Телохранители на цыпочках вышли из спальни   и   посмотрели

друг на друга. Один из них выразительно щелкнул себя по гор-

лу.

   С тех   пор   кот стал появляться почти каждую ночь.   Он то

мяукал за оконной шторой,   то в туалете,   даже   за   потайной

дверью.   Была мобилизована вся дворцовая охрана,   придворные

детективы,   лучшие силы из ведомства Ратапуаля. Были постав-

лены волчьи капканы (в один из них,   кстати сказать, невзна-

чай попался телохранитель Фуркаля) Все напрасно.

   Неизвестно каким   образом эта история просочилась за пре-

делы резиденции диктатора,   но   вскоре   в   предместьях   Сан-

та-Барбары, населенных рабочим людом, зазвучала возмутитель-

ная,   подрывающая основы, песенка. Ее задорный, бойкий мотив

прилипал к памяти, как смола.

         В синем доме

         черный кот, черный кот...

         Он кому-то не даст

                       спать!..

         Деспот лезет

         под кровать,

         Чтоб того кота поймать,

                  заарестовать!

         Детективов он зовет:

         где же, где же, где же кот,

                      Черный кот?!

          Изловить того кота

         и оставить без хвоага!

                      Тра-та-та!

         А коту, знать, наплевать,

         черта с два его поймать,

         Ах, прохвост, ах, обормот -

         черный, черный, черный кот!..

   Песенку эту мурлыкали   шоферы,   крутя   баранку,   напевали

шахтеры, вгрызаясь в угольную лаву, эти куплеты пели кресть-

яне на уборке урожая и пастухи в поле,   продавцы   зелени   на

базаре,   словом, невдолге она стала достоянием всей трудовой

Микроландии.   Уличные мальчишки распевали ее во весь   голос,

конечно, на почтительном расстоянии от полицейских. А как-то

ночью кто-то ухитрился намалевать   черной   масляной   краской

кота на стене дворца.

   Диктатор рвал и метал,   но никаких   следов   злокозненного

животного обнаружить не удавалось.

   Однажды, когда Фуркаль устроил очередной разнос Ратапуалю

за   то,   что   он   проморгал происходящее в стенах "Юниверсал

электронике", Ратапуаль, не моргнув глазом,заявил:

   - Извините, экселенц, но вы знаете, что я целиком был за-

нят поисками черного кота...

   Пошевелил, как кот, знаменитыми усами и сказал:

   "Мяу!"

   И ухмыльнулся, сукин сын...

                        9. ИСМАИЛИТ

   В последнее время, еще до внезапного и загадочного исчез-

новения генерального конструктора, сотрудники нередко заста-

вали   его в так называемом сиреневом зале.   Электронный мозг

занимал отдельное шестиэтажное здание,   и в   сиреневом   зале

помещался   пульт управления.   Но Рун-Рин не работал,   пальцы

его не бегали по кнопкам и тумблерам,   он сидел, опустив го-

лову и устремив взгляд в одну точку,   в глубокой задумчивос-

ти.

   А задуматься было над чем.   Прежде всего,   все завершение

работы было поставлено под удар.   Деньги, предусмотренные на

строительство "ЛА-5",   давно были перерасходованы. А затраты

росли и росли в геометрической прогрессии,   и   конца   им   не

предвиделось. Большинство членов Совета директоров разочаро-

вались в проекте и с опаской заглядывали в завтрашний   день.

Ситуация складывалась угрожающая. На последнем заседании Со-

вета один из директоров,   долбя,   как дятел,   сухим кулачком

лакированную столешницу, взывал:

   - Разве вы не видите,   господа,   что это бездонная бочка?

Если мы будем продолжать в том же духе, фирма может обанкро-

титься!

   Потом слово взял один из авторитетнейших директоров,   ог-

ромный,   как мамонт, спокойный и тихоречивый господин Сарки.

В   противность   истерическим выкрикам своего предшественника

он говорил медленно,   запинаясь,   но произведенный им анализ

положения прямо-таки посеял панику среди коллег. С цифрами в

руках он показал, как далеко зашло дело, и многие почувство-

вали себя,   подобно азартному игроку,   который, выйдя поутру

из казино,   обнаруживает,   что у него в карманах не осталось

даже пяти кодеров на стакан виски, чтобы смягчить горечь по-

ражения.

   - Я вполне согласен с предыдущим коллегой, - заключил он.

- Э-э-э... да-с...

   - Что же вы предлагаете?   - в унисон прозвучало несколько

голосов.

   - "ЛА-5" - это заманчиво,   слов нет.   Э-э-э..   Но, м-м-м,

нужно   быть   слепым,   чтобы   не   видеть,    что    мы    зарва-

лись...Тм-гм-гм.   Нужно,   э-э-э...   законсервировать   проект

"ЛА-5",   а в критический момент...   гм-гм-гм - даже реализо-

вать часть контрольного пакета акций...

   ...Да, Рун-Рин устал служить чужому богу.   Эта   усталость

вызывала какую-то безнадежность, усиливаемую опасениями, что

"ЛА-5",   прежде всего, будет обращена на производство воору-

жений... (И атомную бомбу? Да, пожалуй, даже водородную...).

   Рун-Рин чувствовал,   что вокруг него   образуется   вакуум.

Внезапно   пропал   его   самый   талантливый помощник - Биск де

Рис.   Как-то в компания инженеров он обмолвился: "Диктатор -

не более, чем Микки-Маус, возомнивший себя Наполеоном"...

   Этого было достаточно, чтобы Рун-Рин и его коллеги никог-

да более не видели Биска.

   Дюваль, по слухам,   тайно эмигрировал. Однако Рун-Рин по-

лагал, что искать его следует в застенках Ратапуаля.

   И сам Рун-Рин интуитивно чувствовал над головой   раскачи-

вание Дамоклова меча.

   Так в одно раннее,   дождливое сентябрьское утро   недалеко

от   дома,   где проживал Хуссейн Мухаммед Исхак,   остановился

желтый спортивный "Ягуар" с заляпанным   грязью   номером.   Из

него вышел человек в пальто с поднятым воротником и нахлобу-

ченной на глаза шляпе. В руке он нес небольшой плоский чемо-

данчик, какие называются "атташе-кэйз", тай как такими обыч-

но пользуются дипломаты.

   Машину Рун-Рин   одолжил   у   своего коллеги под предлогом,

что его собственная неисправна.

   Небольшой флигель помещался в глубине двора и принадлежал

хозяину шикарного особняка,   проводившему время   на   морском

курорте.

   Дверь флигелька открылась,   и Рун-Рин оказался нос к носу

с Хуссейном в его обычном пестром халате и зеленой чалме.

   Рун-Рин приветствовал его условным знаком и словами   "Ли-

бертасиа у демократида", что на микроландском диалекте озна-

чало "Свобода и демократия".   Хуссейн отвечал тем же.   Потом

отступил на шаг,   и на лице его отразилось нескрываемое вол-

нение.

   - Вовремя,   друг!   Ты знаешь, что тебе нужно немедля ухо-

дить?

   Исмаилит показал   ему объявление о розыске,   доставленное

ему рабочим типографии,   работавшим в ночной смене.

   - Утром эта бумага будет красоваться на всех стенах.

   - Считай,   что я уже ушел,   - ответил Рун-Рин,   помахивая

чемоданчиком-портфелем.

   - Рано пташечка запела,   - бросил сквозь зубы исмаилит. -

Ты еще в когтях у тигра.

   Он посмотрел на часы.

   - Через два часа сюда явится гость.   За это время ты дол-

жен перевоплотиться.

   Хуссейн открыл дверь в соседнюю комнату и позвал:

   - Месье Антуан!

   Оттуда, как чертик из табакерки, бойко выскочил маленький

смешной старичок.   На седой его шевелюре был зачесан   старо-

модный кок.

   - Рекомендую тебе,   Тило:   месье Антуан   Бидо,   волшебник

ножниц и парика,   лучший и непревзойденный гример всех евро-

пейских театров.

   Старичок поклонился и потряс коком, что, видимо, означало

приветствие.

   - Либертасио у демократида.

   Месье Антуан посадил Рун-Рина и Хуссейна рядом и принялся

внимательно изучать их лица в анфас и профиль, время от вре-

мени бормоча себе под нос:

   - Так,   так! Сходство налицо. Тре бьен! * Смуглость почти

одинаковая, только надобно усилить чуть-чуть... Носы, предс-

тавьте,   очень схожи,   даже искусственной горбинки не нужно.

Тре бьен!   Шарман **, - он хлопнул в ладоши и раскрыл прине-

сенный с собой "докторский" саквояжик. - Задача проще, чем я

думал.

   Достав парикмахерский   снаряд   и   несколько флаконов,   он

молниеносно наголо обрил голову Рун-Рина, затем протер голо-

ву, лицо и руки генерального конструктора жидкостью с харак-

терным запахом йода, выкрасил

     Отлично (франц.).

   ** Прелестно (франц.).

брови в черный цвет и "срастил" их,   наклеив кусочек шерсти.

Затем лицо Рун-Рина украсили черные усы. Через полчаса рядом

с Хуссейном сидела его неотличимо точная копия.

   Во время этих процедур Рун-Рин не отрывал   глаз   от   лица

Хуссейна,   который   всегда   в какой-то мере был загадкой для

генерального конструктора. Сын индуса и цыганки, Хуссейн ро-

дился в Микроландии,   куда отец его, резчик по дереву, эмиг-

рировал с группой приверженцев Ага Хана   после   индусско-па-

кистанской резни 1947 г.   В общине Хуссейн пользовался боль-

шим влиянием.   Возможно,   он был резидентом "живого бога"   в

этой стране. Возможно, возможно...

   Но тот, кто сумел бы заглянуть в "тайное тайных" исмаили-

та, узнал бы,   что в этом человеке не осталось ни капли того

оголтелого фанатизма, которым отличаются последователи исла-

ма. Под маской уличного предсказателя судеб, он по поручению

Ага Хана много странствовал и видел,   как исмаилитская   вер-

хушка - купцы,   промышленники, банкиры, финансисты, судовла-

дельцы-нещадно эксплуатируют   исмаилитские   низы:   крестьян,

ремесленников,   рабочих,   простой трудовой люд, своими мозо-

листыми руками наполняющий их сейфы.   Он уже давно не   верил

ни в аллаха, ни в пророка Мухаммеда, ни даже в его зятя Али,

который у части исмаилитов котируется порой выше Мухаммеда.

   Это был революционер по призванию,   один из лучших боеви-

ков подпольной организации "Свобода и демократия". Последнее

время   его   боевая   группа   готовила   покушение на Фуркаля и

столпов его режима.

   - А глаза? - спохватился Рун-Рин.

   - И это предусмотрено,   месье.   - Бидо открыл коробочку и

покопался в ней,   выбирая контактные линзы, Рун-Рин стал об-

ладателем черных, как маслины, глаз.

   - Вы, я вижу, виртоуз своего дела! - заметил он.

   - То же самое сказал Томмазо Сальвини, когда я в "Ла Ска-

ла" гримировал его для роли Отелло.

   - Так сколько же вам лет? - изумленно спросил

   Рун-Рин, вспомнив,   что   великий   актер скончался уже лет

шестьдесят назад.

   * Томмазо Сальвини (1829-1915) - великий итальянский тра-

гик.   "Ла Скала" - итальянский оперный театр, существующий и

поныне.

   Маэстро, склонив голову набок, любовался своей работой.

   - Можете представить себе,   сколько времени я служу Мель-

помене *,   если будучи уже в зрелом   возрасте   участвовал   в

штурме Бастилии, - скромно сказал месье Бидо.

   И, очень довольный своей остротой, долго смеялся старчес-

ким дробным смешком.

   - Довольно шуток, - сурово сказал Хуссейн. - Тило, перео-

девайся.

   Он принес комплект одеяния,   точно такого же,   какое было

на нем самом,   и показал Рун-Рину,   как повязывать чалму.   -

Вот-вот появится тот, кого я жду.

   - Давай попрощаемся, Хуссейн, - сказал Рун-Рин.

   Они сердечно обнялись.

   - Из Бомбея ты направишься в Карачи,   - напомнил Хуссейн.

- Явишься по адресу,   который я тебе дал,   и получишь   новые

документы   на имя австралийского скотопромышленника.   Там же

отдашь охранную грамоту и паспорт. Все будет незамедлительно

доставлено   мне.   Я   поеду   поездом через другой пограничный

пункт. Пароль: "Я из Магриба". Отзыв: "А я ваш земляк".

   - Помню.   Приложи все усилия, чтобы устроить Фуркалю этот

заем.   И пусть дело идет своим чередом. Все остальное я беру

на себя. Встретимся в лучшие.времена.

   - Ну,   все,   - сказал Хуссейн.   - В случае непредвиденных

обстоятельств - вот.

   Он приподнял висевший на гвоздике плащ и показал спрятан-

ный под ним бесшумный автомат.

   - Понятно,   - сказал Рун-Рин.   - Гостя встречу я.

   Щелкнул замок комнатки,   где укрылись Хуссейн и месье Би-

до.   Гость не заставил себя ждать. Через двадцать минут близ

"Ягуара" остановилась вторая машина,   из каторой вылезли два

субъекта: Нике (агент № 29) и Микс (агент № 32) с весьма ба-

нальными физиономиями.   Это были не какие-нибудь светила де-

тективного мира,   а рядовые филеры наружного наблюдения, ту-

поватые,   исполнительные, но "неперспективные", так сказать,

сотрудники на побегушках.   Как было принято, Нике и Микс ра-

ботали всегда "в паре".

   - Будешь подстраховывать меня, - приказал

   * Муза театра.

Нике. - Кто выйдет, не задерживай, только хорошо заметь. Че-

рез час после того,   как мы уедем (он подчеркнул "мы"),   мо-

жешь прекратить наблюдение.   Давай   встретимся   и   пообедаем

"Под   белым   колпаком" (так .именовался кабачок,   на вывеске

которого был изображен толстый повар, листающий огромный ку-

линарный фолиант. Заведение третьеразрядное и по ценам впол-

не соответствующее тощим карманам Никса и Микса).

   - Кто? - спросил хрипловатый голос Хуссейна с характерным

восточным акцентом.

   - От   его   превосходительства господина Дельфаса,   - тихо

отозвался Нике. Дверь открылась, и филер вошел, низко кланя-

ясь и озираясь по сторонам.

   - Надеюсь мы одни?

   - Абсолютно, - заверил "Хуссейн".

   - Мне поручено вручить вам вот этот пакет.

   Двойник Хуссейна разорвал обертку с сургучными печатями и

извлек пачку валюты, охранную грамоту, визированный паспорт.

   - Передай   его   превосходительству   мою благодарность.   -

Открыв атташе-кейз,   "Хуссейн" бросил туда деньги и докумен-

ты.   Потом, сложив смуглые руки на груди, сделал полупоклон,

как бы давая понять, что Никсу делать здесь больше нечего.

   - Господин Хуссейн,   - заюлил Нике, - но сейчас я не могу

вас покинуть.   Мне поручено охранять вас и   сопровождать   до

аэропорта. Самолет уходит через час.

   - Но ведь воздушные линии временно закрыты...

   - Пусть   это вас не беспокоит.   В ваше распоряжение будет

предоставлен самолет специального назначения.

   Хуссейн № 2 сухо сказал:

   - Как угодно.

   "Хуссейн" накинул широкий плащ из верблюжьей шерсти,   ка-

кой носят бедуины,   и закутался в него. Через пять минут они

были в пути.

                           * * *

   Нике проводил Хуссейна до аэровокзала и усадил в самолет,

вежливо,   даже подобострастно. Он, вероятно, считал, что его

подопечный какая-то большая шишка. И успокоился только после

того, как самолет оторвался от взлетной полосы и вскоре   ис-

чез за облаками,   где ярко светило солнце. Скоро Хуссейн бу-

дет в Бомбее,   под ярко-синим индийским небом,   где нет этой

мерзостной слякоти.

   Нике, кряхтя, влез в машину и взялся за баранку.

   Напарник его   час   с лишним болтался возле флигеля,   хотя

был предупрежден,   что домик пуст,   и уже готов был покинуть

свой пост,   как вдруг дверь отворилась.   Оттуда вышел не кто

иной, как... Хуссейн. Микс глазам не поверил. Но у него было

категорическое   распоряжение:   следить за входящими (таковых

не оказалось),   а о выходящих Нике ничего не сказал.   Тут   в

голову филера пришла оригинальная мысль.   Он догнал Хуссейна

и окликнул его.

   - Что вам угодно? - осведомился исмаилит ледяным тоном.

   - Господин...   э...   э...,   - запинаясь выговорил Микс. -

Достопочтенный   ага   (он   слышал,   что   в Индии так величают

знатных господ), я слышал, что вы великий предсказатель, чи-

тающий в книге судеб так же легко,   как школьник в прописях.

Не могли бы вы сказать мне пару слов...

   Хуссейн молча взял руку шпика и повернул к себе раскрытой

ладонью.

   - Вообще-то я бесплатных предсказаний не даю.   Но для че-

ловека Ратапуаля могу сделать это маленькое одолжение.

   Он осмотрел линии на ладони Микса.

   - К сожалению,   придется огорчить вас.   Вам   в   ближайшее

время придется пережить крупные неприятности,   если...   если

вы не будете держать язык за зубами. Прощайте.

   "Прорицатель" повернулся к нему спиной,   вскочил в желтый

"Ягуар" и умчался.

   "Под белым колпаком" Микс встретился с Никсом, уже закан-

чивавшим порцию рагу с зеленым горошком.

   - Ну,   где ты провалился? - грубовато спросил он напарни-

ка. - Как там, никто не появлялся?

   - Не входил никто. А выходил сам господин Хуссейн.

   Нике воззрился на Микса,   как будто видел его   впервые   в

жизни. Он чуть не подавился косточкой.

   - Как ты сказал? - еле выговорил он.

   - Господин Хуссейн.

   - Да ведь он уехал со мной на аэродром.

   - Так этот человек в верблюжьем бурнусе был тоже Хуссейн?

   - Он самый. Он уже летит, вероятно, над океаном. И что ты

об этом скажешь?

   - Я не знаю, как объяснить такое совпадение. Но ведь он -

факир, а они могут перевоплощаться, двоиться, находиться за-

копанными в могилу несколько часов...

   Агент № 29 и агент № 32 долго глядели в глаза друг другу.

Так между ними было заключено молчаливое соглашение: похоро-

нить эту историю во избежание крупных неприятностей.

            10. ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС ИМПЕРАТОРА ФУРКАЛЯ

   Репортер официоза    "Микроландский    Меркурий"   торопливо

строчил в блокноте: "Прекрасный солнечный день середины июля

всеми красками радуги расцветил это пышное празднество,   как

символ высшего достижения   нашего   обожаемого   монарха   Хуно

Первого, отца народа..."

   Журналист не упоминал о том, что полуденное солнце в этот

день было излишне щедрым. Ни одно дуновение ветерка не шеве-

лило листья на ветвях,   осенявших трибуну,   покрытую велико-

лепным персидским ковром.

   Репортер пососал кончик шариковой авторучки   и   продолжал

бойко писать:   "Вокруг императора - весь цвет нации: министр

юстиции,   его светлость герцог Эгретский Кербер Дельфас, ря-

дом с ним его превосходительство Каин Ратапуаль,   представи-

тели вооруженных сил генералы Кэнэ Раст и Непо Кейроль, ком-

модор Флон,   звезда и роза микроландского аристократического

общества божественная госпожа Лаксам Фуркаль (репортер умал-

чивал о том, что этой звезде и розе было уже за 50), руково-

дитель института и директор национального предприятия   "Юни-

версал электронике", господин Троакар и другие высокопостав-

ленные лица".

   Вся эта   сановная   свора,   окружавшая Фуркаля и увешанная

аксельбантами,   эполетами,   орденами, нарукавными шевронами,

обливалась   потом в своих суконных мундирах,   застегнутых на

все пуговицы.

   На Фуркаля было просто больно смотреть, словно на витрину

ювелирного магазина в лучах мощного прожектора.   Голову   его

венчала   золотая   каска,   на которой распростерла крылья ка-

кая-то хищная птица.   Вся хунта окружала его в полном   своем

блеске,   и   каждый поднимающийся на трибуну прежде всего со-

вершал обряд целования руки новоиспеченного императора.   Сам

Фуркаль чувствовал себя не совсем ладно: струйки пота бежали

из-под золотой каски, как из-под душа, и текли за воротник.

   На торжество   был допущен очень ограниченный круг вельмож

- главари хунты и,   кроме них,   лица, без которых невозможно

было обойтись: несколько инженеров-операторов, десяток рабо-

чих,   охрана и музыканты.   Все остальные были удалены далеко

за пределы института-крепости.

   Капельмейстер взмахнул палочкой, и серебряные трубы заиг-

рали гимн:

         Велик Фуркаль, наш император -

         Отец народа, свет и счастье...

   От бурных звуков заколыхалось знамя,   осенявшее   трибуну:

черное   с   вертикальной серой полоской в центре,   на которой

был вышит серебряный гриф-стервятник.

   ...Со времени   исчезновения Рун-Рина прошло три года.   За

это время все,   как выражался Дельфас,   "утряслось": Хуссейн

вернулся с согласием Ага Хана предоставить заем,   правда, на

безбожных процентах.   Контрольный пакет акций был   выкуплен,

само   предприятие национализировано и носило отныне название

"Националь юниверсум электронике". Информация была извлечена

из блоков долговременной памяти компьютера,   расшифрована, и

работы   по   постройке "ЛА-5" благополучно доведены до конца.

Дельфас получил все,   чего домогался, - сан герцога и сменил

серебряное шитье мундира на золотое.

   Фуркаль возвел себя сперва в звание фельдмаршала, а потом

провозгласил   себя императором.   Оказалось,   что у него была

железная хватка.   И даже черный кот появлялся теперь не еже-

ночно, а только по пятницам. Казалось, этот день - день пус-

ка автоматической линии "ЛА-5", не сулил ему ничего дурного.

   Император взмахнул   рукой   в   белой   перчатке,   и   музыка

смолкла.   Пыжась, Фуркаль подошел к ограде трибуны, и в тор-

жественной тишине зазвучал его писклявый голос:

   - Дорогие соратники - Дельфас,   Ратапуаль и другие!   (Про

себя:   "Вы   у меня еще попляшете,   Ратапуаль и У Лаксам!") Я

могу,   наконец,   дать нашему народу   изобилие   и   благоденс-

твие...   Вы будете свидетелями эксперимента,   который явится

новой эрой в истории Микроландии... "

   Овация.

   - Народы склоняют свои головы под наше черно-серое знамя,

ибо мы обретаем могущество, какого не знал мир...

   Минут десять еще Фуркаль мямлил и   размазывал,   бросая   в

окружение трескучие фразы.   Затем снял каску и вытер платком

заметную лысину.

   Слово перешло к директору института и главе фирмы, долго-

вязому доктору Троакару,   высокоученому лакею   и   поклоннику

императора,   глубоко   освоившему основы демагогии.   Он знал,

что Фуркаль не любит длинных речей:   сколько-то верноподдан-

ности, побольше патоки, лапидарности формулировок.

   - Да,   вы немногие избранные,   обласканные сиянием совре-

менного царя Соломона и Тамерлана,   отца народа,- императора

Хуно Первого,   будете удостоены сегодня лицезреть в действии

установку, созданную его попечением. Это новая лампа Аладди-

на, это волшебная мельница Сампо народных легенд, на которой

будет   коваться мощь Микррландии и процветание ее населения.

Склоним же головы перед гением его величества Фуркаля...

   Доктор Троакар перевел дух и заключил:

   - А теперь прошу светлейшую публику осмотреть нашу   уста-

новку.

   Он повел Фуркаля и его свиту по цеху,   длинному, как тон-

нель,   не меньше километра. Под высокими сводами * здесь по-

мещалась "ЛА-5".

   - Сначала вы видите бункер,   в который загружается исход-

ный материал,   и некоторые ингредиенты,   составляющие   тайну

фирмы. Дальше второй обширный бункер, в котором, собственно,

и происходит производственный процесс.

   - Доктор вел их мимо камеры, представляющей очень длинный

продолговатый ящик из сверхпрочной бериллиевой бронзы.

   - Эта   самая   ответственная часть построена самим Рун-Ри-

ном,   еще в бытность его генеральным конструктором. "Память"

машины хранит записи программ,   во всех деталях определяющих

последовательность изготовления предметов,   их массу, разме-

ры,   сложность.   В положенных пределах "ЛА-5" может изготов-

лять все, от граммофонной пластинки до водородной бомбы. Для

обслуживания ее требуется всего два специалиста. Нужно толь-

ко набрать на диске число, под которым предмет закодирован.

   - Но мы ничего не видим, господин доктор, кроме бронзовых

стенок, - капризно заявила мадам Фуркаль.

   - И   не   можете видеть,   - отпарировал доктор Троакар.   -

Бункер построен по принципу кибернетического "черного ящика"

и имеет два отверстия - входное и выходное. В одно поступает

материал,   из другого выходит готовая продукция. Узнать, что

и   как   происходит в этом бункере,   мы можем,   только сломав

его.   Но это вовсе не безопасно,   так как в   нем   происходит

превращение   некоторых   элементов.   Это означало бы зарезать

курицу, несущую золотые яйца.

   - А   машину,   выпускающую таких кур,   ваша лампа Аладдина

может выпускать? - осведомилась императрица.

   "Вот дура!"   -   подумал доктор и со всей вежливостью,   на

какую был способен, ответствовал:

   - В недалеком будущем - возможно,   ваше высочество.   Пока

речь идет только о неодушевленных предметах.

   - Стоило ехать сюда,   чтобы увидеть эти глухие стенки,   -

пробормотал под нос Дельфас.

   Видимо, это замечание дошло до ушей доктора.   Он оживился

и,   указывая на третий ящик, целиком выполненный из прозрач-

ной пластмассы алмазной твердости, возгласил:

   - Вы напрасно заметили,   ваша светлость,   что смотреть не

на что. В этом, конечном, бункере вы увидите готовую продук-

цию.

   Троакар вопросительно посмотрел на Фуркаля.

   - Приступим, - сказал император.

   - Что хотели бы вы получить для начала, ваше Величество?

   - Для начала что-нибудь не очень сложное.   Скажем, легкий

танк, оснащенный ракетами с атомными боеголовками.

   Доктор Троакар начал набирать цифры на диске,   встроенном

в бронзовый бок кибернетического ящика.

   Инженер-оператор уселся за пульт управления, другой стоял

около доктора, ожидая команды.

   - Дать ток на мощность № 3.

   Где-то под   землей   угрожающе   загудели мотор-генераторы.

Яркая красная лампа загорелась на пульте. Окружающие попяти-

лись, а Лаксам спряталась за спину Ратапуаля.

   - Успокойтесь,   мадам,   это же   совершенно   безопасно,   -

ободрил ее доктор.

   Только император стоял хладнокровно, помахивая перчаткой.

Наступал и его звездный час.

   - Господин де Ко, приступайте!

   Пальцы оператора   забегали по пульту.   Дверца бункера № 1

открылась,   огромная,   как пасть Левиафана, и рабочие начали

складывать   туда с подъехавшего автопогрузчика ящики.   Когда

эта операция была закончена и   доктор   проверил,   прочно   ли

закрыт люк, он обратился к Фуркалю:

   - Ваше величество,   вам предоставляется честь нажать   вот

этот рычажок.

   Сознавая историческую важность момента, Фуркаль подошел к

пульту и опустил рычажок.

   Подземный гул усиливался.

   Доктор смотрел на секундомер и командовал:

   - Второй усилитель. Счетчик атомов. Электронный контроль.

   Красная лампа погасла. Зажглась зеленая.

   - Так. Бункер № З!

   За прозрачной стенкой возник крупный предмет.   Доктор сам

опустил другой рычажок на пульте,   задняя дверца опустилась,

и по ней скатился на рольганг новейший легкий танк, оснащен-

ный атомными ракетами.

   Вздох облегчения пронесся среди свиты,   раздалось дружное

"ура". Фуркаль захлопал в ладоши.

   А доктор нажимал никелированный рычажок и с интервалами в

пять минут из машины выходили и уползали   в   сторону   танки,

новенькие,   камуфлированные пестро,   как ярмарочные игрушки.

Второй. Третий...

   Подземный гул нарастал.   Вдруг зеленая лампа потухла, и с

необычайной   яркостью   вспыхнула   вторая   красная,   под   ней

третья. К подземному гулу присоединился зловещий голос сире-

ны, от которого мурашки побежали по коже.

   - Черт! - доктор кинулся к пульту и, оттолкнув оператора,

начал лихорадочно нажимать кнопки и передвигать рычажки.

   Но было уже поздно.   Над цехом возникло солнце, ярче зем-

ного светила в тысячу раз.

   Слепая девушка,   находившаяся   за   двести   миль   от очага

взрыва, увидела свет и спросила: "Что это?".

   Огненный шар   расплывался,   превращаясь   в   багровочерный

грибовидный столб. В чудовищном гуле было испепелено в ради-

усе десяти миль все живое и неживое:   и цехи,   и институт со

всеми его комплексами и лабораториями. Ядерный взрыв превра-

тил   в   неосязаемую   пыль императора и его приспешников с их

пышными титулами,   орденами,   с их властолюбием, алчностью и

страстишками, прежде чем они успели что-либо сообразить.

   Уцелел только Рун-Рин,   потому что находился отсюда дале-

ко-далеко, под синим небом Индии.

   Машину он не имел возможности уничтожить.   Но успел   изв-

лечь   из   блоков   долговременной электронной памяти главного

компьютера информацию о весьма существенной детали в   кибер-

нетическом бункере:   устройстве, регулирующем балансирование

массы и энергии. Лишенная такого устройства машина выделяла,

как нежелательный побочный продукт, излишек энергии, поболь-

ше, чем освобождается при взрыве водородной бомбы.

   Рун-Рин не   смог уничтожить машину,   законченную ранее на

две трети. Она уничтожила сама себя.

   Так заканчивается   новый   вариант   очень старой истории о

волшебной лампе Аладдина,   которую Шахразада поведала как-то

царю Шахрияру.

                       ТУГОУХИЙ ИГРОК

                     ИЗ ШАХРАЗАДЫ XX ВЕКА

                       Рыдайте, корабли Фарсиса, ибо он раз-

                    рушен,   нет домов и некому входить в до-

                    мы.

                                        Книга пророка Исайи

                        Однако ж тут велась изрядная игра.

                                          И. А. Крылов

                      1. КУРИЦА В СУПЕ

   Вы никогда не бывали в городе Лас-Азартасе, штат Флорида?

Замечательный,   удивительный   город!   Город,   единственный в

своем роде!   Так вот, человеку, у которого имеется достаточ-

ное количество долларов и свободное время, можно настоятель-

но рекомендовать:   поезжайте в Буффало или на   другой   конец

страны - в Калифорнию,   а то - на Гавайские острова, но ни в

коем случае не ездите в Лас-Азартас,   так   как   тут   имеется

столько   способов совершенно легально обобрать вас до нитки,

сколько существует на свете азартных игр.

   Лас-Азартас возник недавно,   если не за одну ночь,   как в

сказке,   то во всяком случае в рекордно короткий срок. Город

невелик и распланирован в шахматном порядке:   с севера на юг

идут нумерованные авеню (четные), с востока на запад нумеро-

ванные стриты (нечетные). Он похож на молодого человека, ко-

торый только что вышел из парикмахерской,   выбритый до глян-

ца, набриллиантиненный, благоухающий одеколоном и в отличном

расположении духа.   Этакий развеселый городок с   пальмами   в

кадках на улицах,   с ресторанами, барами, кабаре, дансингами

и прочими злачными заведениями. К нему, как никакому другому

городу, приложим эпитет "развеселый", ибо здесь больше всего

казино и игорных домов.   Едва сумерки начинают спускаться на

город, как над ним всей неоновой палитрой вспыхивают их зав-

лекательные названия: "Приют удачи", "Лови момент", "Золотое

дно".   Есть, конечно, непременное "Эльдорадо" и даже вывеска

с категоричным утверждением: "Здесь тебе повезет!".

   В этом   замечательном   городе нет никакой промышленности,

если не считать производства   мороженого   и   прохладительных

напитков.   В этих предприятиях,   а также в торговле, отелях,

прачечных и салонах для чистки   обуви   занято   все   взрослое

трудовое население.   Игра является индустрией, основным биз-

несом и, так сказать, религией Лас-Азартаса. Город находится

в   окружении   модных курортов,   и в игроках недостатка нет -

они летят на ослепительные рекламы игорных домов, как бабоч-

ки, чтобы опалить свои крылышки и уступить место другим. Де-

лается это так ловко и быстро,   что сам пострадавший   иногда

не успевает сообразить:   что же,   собственно, с ним произош-

ло...

   Здесь играют в карты - в американский покер,   французские

баккара и "30-40", в немецкий скат, в польский банчок, в ин-

тернациональную "железку", в штосе, макао и фараон. Но более

всего притягательна рулетка, разрешенная тут властями штата,

настоящий магнит для богатых бездельников.   Для них воздвиг-

нуты многоэтажные роскошные капища из алюминия,   керамики   и

стеклопластиков с шикарными ресторанами, где счастливчик мо-

жет спрыснуть удачу, а неудачник "залить горе", если, конеч-

но, у него что-нибудь осталось в карманах.

   Впрочем, игорный бизнес,   подобно гигантскому спруту, вы-

сасывает не только золото и банкноты у богачей,   но и сереб-

ро, никели и даже медяки у тех, кто не имеет чековой книжки.

Никакие возможности не забыты и не упущены. Неимущих повсюду

подстерегают игорные автоматы, "слот-машины", метко прозван-

ные "однорукими грабителями". Это, так сказать, мелкорознич-

ный азарт.   Опустил в щель монету, потянул на себя рукоятку.

Завертелись, зажужжали диски с цифрами, замигали лампочки...

Пробросав по мелочи долларов пять, можно выиграть шоколадку,

пачку сигарет, жевательную резинку или еще какую-нибудь гро-

шовую дребедень.   Но чаще   всего   -   выигрыша   нет. Автоматы

беспроигрышны... только для владельца.

   Нигде в Штатах нет такой сытой,   упитанной и   благодушной

полиции,   как в Лас-Азартасе - не полицейские,   а прямо-таки

сдобные булки!   Это объясняется   внеслужебными   доходами   от

игорного бизнеса,   и еще одной,   поистине поразительной осо-

бенностью Лас-Азартаса.

   Полиция здесь ходит,   заложив ручки назад и поигрывая ду-

бинкой,   которую не приходится пускать в ход.   Раскроем сек-

рет.

   При въезде в Лас-Азартас красуется на двух столбах огром-

ный щит с надписью,   своего рода "визитная карточка" города.

Текст на щите,   довольно длинный,   частично начертан   мелким

шрифтом,   частично   выделен   полуметровыми буквами,   так что

сперва бросаются в глаза отдельные слова: "убийство", "изна-

силование", "ограбление", "добро пожаловать!", "ваша жизнь",

"ваш кошелек", "ваша автомашина", "добро пожаловать!".

   Когда несколько испуганный и заинтригованный пилигрим ос-

танавливает машину у самой   "визитной   карточки",   то   может

прочитать полный текст:

    "Ни для кого не секрет, что в Соединенных Штатах соверша-

ется:

   каждые 55 минут - убийство,

   каждые 23 минуты - изнасилование,

   каждые 5 минут - ограбление,

   каждую минуту - автомобильная кража.

   Добро пожаловать в Лас-Азартас!

   Здесь нет ничего подобного!

   Ваша жизнь, ваш кошелек и ваша автомашина в этом городе в

безопасности!

   Заезжайте и убедитесь!

   Добро пожаловать!"

   Следует признать,   что "визитная карточка" не лжет. С не-

которых пор в городе не зарегистрировано ни убийств,   ни ог-

раблений,   ни краж,   хотя гангстеры здесь были.   Две крупные

банды.

   Первую возглавлял   Дик   Чирчелла,   гангстер   итальянского

происхождения,   прозванный "Большим Диком", негласный владе-

лец роскошного игорного заведения "Любимцы Фортуны" и факти-

ческий хозяин частного банка. Официально он был известен как

консультант по вопросам трудовых отношений.

   "Боссом" второй банды был Ян Микардо, "Маленький Ян", не-

известной национальности,   зарегистированный в налоговых ор-

ганах как земельный маклер, на деле же - содержатель большо-

го казино "Счастливый шанс", хозяин отеля и трех ночных клу-

бов.

   Правда, оба   босса подчинялись патриарху Гангландии * Ма-

йеру Лански, но на заре существования ЛасАзартаса банды вели

между   собой   ожесточенную   борьбу.   Разыгрывались форменные

уличные бои,   и перспектива для приезжего быть подстреленным

невзначай   была не менее реальна,   чем в любом другом городе

Штатов.

   Но пришел день,   которому суждено было стать переломным в

истории города. При выходе из отеля "Тропикана" был ограблен

и убит некий мистер Коуэлл, оказавшийся крупным промышленным

тузом из Техаса,   к тому же состоящим в родстве с видным чи-

ном ФБР. Газеты подняли ужасный шум. Ян был вынужден принес-

ти в жертву несколько своих подручных. Но приток иногородних

игроков   (а на них-то и держался игорный бизнес) катастрофи-

чески сократился.   Вот тогда Большой Дик и сделал свой гени-

альный ход, пригласив на свидание главаря конкурирующей бан-

ды.

   Два некоронованных   монарха картежной империи в сопровож-

дении своих телохранителей встретились на нейтральной терри-

тории. Оба они являли резкую противоположность друг другу по

внешности и характеру:   Большой Дик в   действительности   был

щуплым, маленького роста брюнетом с желтым нездоровым лицом.

Своего положения в преступном мире он добился благодаря   не-

оспоримому уму, хитрости и коварству.

   Маленький Ян,   прозванный так,   возможно,   по контрасту с

Чирчеллой, отличался дюжей, грузной фигурой, огромным отвис-

лым брюхом и пунцовой физиономией,   обрамленной рыжей   щети-

ной.   Незаурядная физическая сила,   жестокость и неразборчи-

вость в средствах для достижения цели - вот качества,   кото-

рые позволили ему тягаться с Большим Диком.

   Речь держал Большой Дик.

   - Ян,   я пригласил вас,   чтоб положить конец создавшемуся

идиотскому положению, - начал он, сидя на подоконнике и бол-

тая ногами.   - Так дальше продолжаться не может:   силы у нас

примерно равны.   В конце концов,   мы либо перестреляем   друг

друга   как   куропаток,   либо нас прихлопнут легавые из Феде-

рального бюро расследований.

   Аргумент был железный.   Маленький Ян только что-то промы-

чал в ответ.

   * Так называют в США организованный преступный мир.

   - Статистика показывает,   что приток курортников в   город

сходит на нет.   Ян, я говорю вам на научной основе: мы рубим

сук, на котором сидим.

   Наука была явно не по части Яна. Он только недоуменно по-

жал плачами:

   - Что же вы предлагаете?

   - Посудите сами. В город прибывают люди, у которых защеч-

ные мешки набиты долларами.   Они жаждут,   чтобы их на вполне

законных основаниях освободили от этих денег. Они умоляют об

этом. Наш святой долг - прийти им на помощь. А вы хватаетесь

за автомат...   К чему? Это только отпугивает клиентуру, кому

же   охота   за свои деньги получить пулю в затылок?   Ну зачем

вам понадобился этот техасский толстосум?   Он честно   нес   к

вам свой бумажник, свои чековые книжки, а вы?... Эх, Ян!

   И этот аргумент был неотразим. Ян только покряхтывал.

   После такой   логической подготовки Дик изложил свою идею.

Состоялось джентльменское соглашение:   город был разделен на

две зоны влияния. Вся южная часть с ее казино, барами и при-

тонами отходила под контроль Маленького   Яна,   вся   северная

часть   -   под эгиду Большого Дика.   Пограничная линия прошла

как раз по центральной,   24-й авеню.   Всякие противозаконные

действия по отъему денег у прибывающих запрещались. Баранов,

жаждущих остричься, обе стороны равно брали под свою охрану.

Так, в результате соглашения, появился упомянутый щит у врат

Лас-Азартаса. Лучшую рекламу трудно было придумать.

   - Вы   - башковитый парень,   Дик!   - вынужден был признать

Маленький Ян.

   То же самое,   только в превосходной степени,   Большой Дик

услышал позже из уст шефа лас-азартасской полиции. Тот долго

растроганно мял и тряс в своих ручищах лапку Большого Дика:

   - Вы - гений, мистер Черчилла!

   - Могу заверить вас, мистер Бэкстер, - с достоинством от-

ветствовал Большой Дик, - отныне не только любой наш сотруд-

ник, но и каждый коп * будет ежедневно иметь курицу в супе.

   ...И наступил вооруженный мир. Он отнюдь не озна-

   * Кличка полицейских в США.

чал самоликвидации шаек или хотя бы сокращения их численнос-

ти.   Всем   членам   банд   нашлось дело:   одни заняли места за

игорными столами в качестве   крупье   и   подставных   игроков.

Другие-опытные   шулера   - были использованы по прямой специ-

альности.   Третьи - получили посты у дверей на амплуа   выши-

бал.   Четвертые находились "под ружьем" для поддержания воо-

руженного нейтралитета.   Пятые недремлюще наблюдали за   тем,

чтобы какой-нибудь залетный рыцарь наживы не нарушил,   упаси

бог, установленного в Лас-Азартасе райского правопорядка.

   Началась эра благоденствия, которой, казалось, не предви-

делось конца. Курица в супе не переводилась.

   И вдруг...   произошло нечто такое,   чего никто не в силах

был   предвидеть   и   предотвратить:   честь,   слава   и   бизнес

Лас-Азартаса оказались под угрозой краха.

                   2. ЗАГАДОЧНЫЙ МАЭСТРО

   Этот таинственный   незнакомец свалился как снег на голову

среди ясного дня и остановился в самом центре   Лас-Азартаса,

вотеле"Флейш-ройяль",   принадлежавшем   Яну Микардо,   на 24-й

авеню. По этой центральной улице, как уже сказано, проходила

символическая черта,   разделявшая владения двух боссов прес-

тупного мира.   Трудно было выбрать место стратегически более

удобное: рядом с отелем находилось казино "Счастливый шанс",

напротив игорный дом Дика, а через два дома по той же сторо-

не - его банк.

   Прибывший принял ванну и потребовал в номер обед.   В   де-

сять часов вечера он вышел из отеля с большим желтым кожаным

портфелем в руке и пересек улицу,   направляясь под гостепри-

имные своды "Любимцев Фортуны".   Над заведением уже зажглась

огромная, в три этажа, цветная движущаяся реклама: Фортуна с

грацией балерины стояла на одной ножке на рулеточном колесе.

Колесо вертелось,   а богиня удачи с   очаровательной   улыбкой

сыпала из рога изобилия "гринбеки" - "зеленые спинки" *.

   * Жаргонное название кредиток в 1 доллар с зеленой изнан-

кой.

   Швейцар со свирепой физиономией угодливо распахнул   дверь

перед представительным джентльменом.

   В игорных залах, ярко освещенных люминесцентными лампами,

не было окон:   посетители не должны были ощущать смены дня и

ночи, это могло отвлечь их от игры.

   Гость обменял в кассе солидную пачку денег на алюминиевые

фишки, и, минуя комнаты для карточных игр, прошел в рулеточ-

ный зал.

   Наружность у незнакомца была незаурядная, она надолго за-

помнилась деятелям игорного бизнеса. Этому высокому плотному

джентльмену было лет за   50,   однако   фигура   его   сохранила

спортивную   выправку.   Грива   полуседых кудрей была небрежно

откинута назад над хорошо вылепленным лбом,   лицо чисто выб-

рито,   нос с аристократической горбинкой, рот прямой, твердо

сжатый, глаза скрыты большими темными очками.

   Одет он   был в светло-серый костюм,   не чересчур модный и

несколько поношенный,   но из дорогого   материала   и   отлично

сшитый. Мягкая сиреневая рубашка и галстук бабочкой смягчали

строгость костюма.   Все это сидело на незнакомце с   какой-то

аристократической небрежностью, он вообще производил впечат-

ление человека,   причастного к искусству, поэтому персонал и

завсегдатаи   казино   окрестили его "маэстро" *.   Вскоре этот

титул стал употребляться в превосходной и даже превосходней-

шей степени.

   Незнакомец нашел место за   одним   из   столов,   поближе   к

крупье,   запускающему рулеточную машину. Неторопливо уселся,

поставил портфель сбоку кресла. Достав из внутреннего карма-

на   пиджака крохотную белую раковину на тонком проводе вста-

вил ее в правое ухо.   Потом вытащил горсть фишек и   выставил

их   перед   собой тремя аккуратными столбиками.   И тут соседи

обратили внимание на его руки   -   с   узкими,   продолговатыми

кистями и длинными,   тонкими, изящными пальцами - руки музы-

канта или... шулера.

   Этого человека год назад видели в Монте-Карло.   Он прихо-

дил играть каждый вечер в течение месяца,   но тогда не поль-

зовался слуховым прибором,   да и львиной гривы у него не бы-

ло. Он держался с большим достоинством

   * Мастер в каком-либо виде искусства (итал.).

среди гротескных, почти карикатурных персонажей, какие можно

встретить   во всех казино мира:   накрашенных алчных старух и

не менее алчных молодых красавцев,   состоящих у этих   старух

на содержании,   авантюристов, международных жуликов, профес-

сиональных игроков, сыщиков администрации, наивных и востор-

женных новичков... Был там даже переодетый архиепископ, сви-

детель того,   что и служители культа подвластны демону игры.

И уж,   конечно, были маньяки, свихнувшиеся на рулетке, иска-

тели системы, которая позволила бы играть наверняка. Они вы-

сиживали за столами долгие часы, тщательно записывая резуль-

таты каждого удара.

   Незнакомец тоже   приносил с собой маленький блокнот и за-

носил каждый удар на отдельный листок.   Иногда ставил   -   не

очень крупно - и большей частью выигрывал.   В конечном счете

- выигрыша оказалось достаточно, чтобы окупить месячное пре-

бывание в Монако, даже, с комфортом.

   Потом он пропал и никто не   задумался   над   этим   фактом:

пропал и пропал,, мало ли таких тут перебывало...

   И вот теперь этот джентльмен пожаловал   в   Лас-Азартас   и

сидел   за столом,   ожидая своего часа.   Трещал диск и щелкал

шарик рулетки.   Из бара доносились звуки джаза и   нестройное

пение.   Толпились игроки, одетые кто вo что горазд - в стро-

гие черные смокинги и   яркие   спортивные   костюмы,   вечерние

платья и какие-то совсем немыслимые туалеты,   скомбинирован-

ные на тридцать процентов из шелка,   нейлона и   меха,   а   на

семьдесят -   из   обнаженного   тела.   Всю эту разнокалиберную

вертепную фауну окутывала специфическая   атмосфера   -   смесь

запахов спиртного,   табачного дыма и пота,   которую не могли

перебить даже вызывающе острые духи.

   Интерес, вызванный появлением новичка, видимо, денежного,

быстро угас. Внимание игроков снова обратилось к рулетке.

   Тут следует сказать несколько слов об этой игре,   которая

не требует ни ума,   ни сердца,   ни способностей,   -   ничего,

кроме умения вынимать деньги из кармана,   игре,   чрезвычайно

азартной и потому запрещенной законом   во   многих   государс-

твах.

   Посредине длинного стола, обтянутого парусиной, находится

"магическое" колесо, разделенное на 37 секторов, попеременно

окрашенных в красный и черный цвета и пронумерованных   от   1

до   36.   Тридцать   седьмой   номер   - это пресловутое "зеро",

ноль, при выпадении которого все ставки (за исключением, ко-

нечно,   поставленных на зеро) забирает банк. Колесо запуска-

ется с помощью специальной машинки.

   По одну   сторону   рулетки   в   центре   стола сидит главный

крупье, запускающий колесо. По другую, напротив, над раскры-

тым зевом денежного ящика - кассир, принимающий битые ставки

и выдающий выигрыши.

   Стол по обе стороны разграфлен на клетки, на которые ста-

вятся фишки и наличные   деньги.   Система   ставок   несложная:

можно   ставить на любое количество номеров,   чем меньше шанс

выиграть, тем больше выдача.

   Вот, собственно,   и вся игра - причина бесчисленных разо-

рений и самоубийств, банкротств и преступлений, и неиссякае-

мый источник обогащения ее содержателей.

   Незнакомец некоторое время сидел неподвижно, сосредоточив

взгляд на никелированной спирали, возвышавшейся в центре ру-

леточного колеса. Но вот главный крупье бросил в нее малень-

кий белый шарик, нажал кнопку и возгласил:

   - Делайте вашу игру, леди и джентльмены!

   Колесо завертелось,   шарик бойко побежал по спирали вниз.

Игроки принялись лихорадочно разбрасывать   по   клеткам   свои

ставки.

   Раздалось характерное щелканье - это шарик упал на   диск.

Возглас: "Игра сделана, ставок больше нет!".

   Сделав еще несколько оборотов, колесо остановилось.

   - Двенадцать,   черное,   чет!   - объявил "главный". Теперь

заработали женщины-крупье в скромных белых блузках с черными

галстуками   и   такими   же белыми лицами от постоянной работы

при искусственном свете.

   Лопаточками-скребками на   длинных   ручках   они   сгребли в

сторону кассира несчастливые ставки, таким же образом приня-

ли   от него и растолкали "любимцам Фортуны" выигрыши,   зорко

следя, чтобы никто не завладел плодом чужой удачи. Провинив-

шийся   рискует   получить   лопаточкой по рукам или быть вовсе

удаленным из зала, без права входа в дальнейшем...

   - Делайте вашу игру, леди и джентльмены!

   Незнакомец встрепенулся и поставил доллар   на   -   страшно

сказать!   - тринадцатый номер, и пять долларов на нечет. Иг-

роки,   как правило,   народ суеверный, избегают этого номера.

Кое-кто покосился на незнакомца,   с насмешкой или недоумени-

ем,   расценивая такое начало игры как дерзкую и даже   непри-

личную браваду новичка по отношению к таинственным силам ро-

ка.

   - Тринадцать, красное, нечет! - выкрикнул крупье.

   К незнакомцу придвинули четыре десятидолларовых бумажки и

шесть долларовых фишек.

   Пропустив несколько ударов он кинул горсть фишек на   "зе-

ро".   Никто,   конечно,   не   последовал   его примеру - "зеро"

только что вышел перед этим,   да и вообще выходит очень ред-

ко, а тем более дважды подряд.

   - Зеро!

   Вздох изумления пронесся по залу.

   Незнакомец снова поставил на 13.

   - Сумасшедший! - раздался голос за его спиной.

   - Тринадцать, красное, нечет!

   ....И пошло.   Незнакомец   делал самые неожиданные ставки,

причем в последний миг,   когда никто уже не мог за ним   пос-

петь.   Он ставил крупно и каждый удар приносил ему теперь по

нескольку сот долларов.   Перед ним на   столе   высилась   гора

кредиток.

   Это было сумасшедшее,   необычайное   везение,   редкостное,

как снег под тропиками, за которое любой игрок отдал бы пол-

жизни! За спиной незнакомца теснились потные и бледные, вос-

хищенные и завистливые физиономии, к нему были прикованы го-

рящие взгляды сидящих за столом, а он с каким-то олимпийским

равнодушием бросал в бой свои ресурсы и с неизменным успехом

пожинал жатву.

   Около полуночи тугоухий игрок поднялся,   сгреб в портфель

выигрыш и ушел, оставив в зале потрясенную аудиторию.

   На следующий день его уже величали "гранмаэстро" *.

                       3. ДАМОКЛОВ МЕЧ

   Наутро об   этом   сенсационном   происшествии было доложено

обоим боссам. Ян злорадствовал, Дик прика-

   * Большой мастер (итал.).

зал тотчас разузнать "все"   об   этом   феномене.   Кинулись   в

отель и в книге записи прибывающих прочитали:   "Мистер Томас

Кинг Ларгетни, юрист из города Нэшвилл, штат Теннесси".

   Это, собственно, и было пока "все".

   Дик с нетерпением ждал вечера, чтобы собственными глазами

взглянуть на феномен.

   Придет или не придет?

    Он пришел. Правда, очень поздно, но пришел.

   Ему тотчас освободили вчерашнее место,   а напротив помес-

тился Дик, спустившийся из своих аппартаментов наверху.

   Явился и Ян с телохранителями.   Как только по казино про-

неслась весть о прибытии "гранмаэстро", игроки во всех залах

бросили карты и ринулись к рулетке.   Тройное кольцо любопыт-

ных сомкнулось вокруг стола.

   "Гранмаэстро" вложил в   ухо   ракушку   слухового   прибора,

привычно-хладнокровно   достал   из кармана горсть пятидесяти-

долларовых фишек и поглядел на часы.   Стрелка приближалась к

двум   часам,   когда   делается небольшой перерыв для уборки и

игроки перекочевывают в бар.

   - Три   последних   удара,   делайте вашу игру!   - оповестил

крупье.

   Тугоухий игрок   спокойно   положил фишку на клеточку,   где

значился номер 26.   Два или три человека робко потянулись за

ним, большинство предпочло ожидать результатов удара.

   ...Вышел номер 26.

   - Два последних удара!..

   "Гранмаэстро" снова поставил на тот же номер   100   долла-

ров,   по   стольку же на все остальные возможные комбинации и

по 500 - на простые шансы.   Это была предельная   допускаемая

ставка.   В случае выигрыша это означало выдачу в восемьдесят

восемь раз!   Все лихорадочно кинулись ставить на 26,   но ме-

таллический голос крупье возвестил, что игра уже сделана.

   - Двадцать шесть...

   Кассир выдал   "гранмаэстро"   целый   пук   тысячедолларовых

банкнот и с грустью заглянул в денежный ящик:   там уже пока-

залось   дно.   Дик   впился в тугоухого игрока таким взглядом,

будто желал испепелить его.   Ян, переглядываясь с телохрани-

телями, ухмылялся.

   - Последний удар!

   - Одну минутку! - прервал "гранмаэстро". На этого челове-

ка глядели,   как на существо   сверхъестественное.   Казалось,

что   от   него исходят магнетические лучи.   И "главный",   уже

протянувший руку к кнопке, остановился.

   - Будет ли администрация возражать против увеличения ста-

вок за пределы установленного максимума?   - голосом ясным   и

звонким спросил незнакомец.

   Главный крупье вопросительно покосился на Дика. Наступило

короткое замешательство.

   - Или ваше заведение не в   состоянии   обеспечить   выплату

при настоящей игре?   - с ехидцей добавил "гранмаэстро", упи-

рая на слова при "настоящей игре".

   Дика взяло за живое.

   Он яростно стукнул кулаком по столу:

   - В состоянии,   мистер... как бишь вас там - Ларгетни или

Дьявол, - в состоянии, хотя бы на вашем месте сидел сам Рок-

феллер!

   И тогда этот фантастический игрок начал   ставить   на   все

тот же роковой номер - 26. По тысяче долларов на все возмож-

ные шансы и по десять тысяч - на "черное" и "чет".

   Призыв "делать   игру" прозвучал как глас вопиющего в пус-

тыне:   никто не последовал за тугоухим игроком, никто не от-

важился вступить в поединок с невероятным.

    Зажужжал диск. Шарик ринулся вниз.

   - Игра сделана, ставок больше нет! - крохотный белый слу-

га Фортуны звонко щелкнул, падая на черный сектор колеса.

   - Д-д-д-вад-цать ш-шесть,   - заикаясь,   сказал крупье.   -

Ч-ч-чер-ное, ч-ч-чет...

   Голос у него перехватывало.

   Общий стон потряс стены зала.   С одной из   них   свалилась

абстрактная картина.   Служитель поднял ее и,   повертев в ру-

ках, повесил на место вверх ногами, что так и осталось неза-

меченным.

   Для расчета с мистером Ларгетни пришлось   снять   кассу   с

нескольких других столов. Затем он взял свой портфель и сте-

пенно последовал к выходу, унося с собой кровные денежки Ди-

ка - около 140 тысяч долларов.

   Перед ним расступились с благоговейным ужасом,   вслед ему

несся шепот: "Маэстро грандиозо!", "Маэстро грандиозо!" *

   Ни о каком сне не могло быть и речи. Едва на дворе начало

светать,   как   пред   вельможные   очи Дика явился гангстер по

кличке Ангелок, исполнитель приговоров. Это был на самом де-

ле   очень смазливый,   розовощекий,   белокурый и голубоглазый

юнец. Наружность его несколько портили большие, оттопыренные

уши,   похожие на звукоулавливатели. Человек со стороны, пог-

лядев на него,   никогда бы не поверил,   что на совести этого

девятнадцатилетнего херувима два десятка убийств.

   Когда между Чирчеллой и Микардо была заключена конвенция,

Ангелок   занялся   торговлей   амулетами.   Он продавал игрокам

счастливые заячьи лапки,   магические веточки клевера о четы-

рех лепестках и уж,   конечно,   мечту картежников - куски ве-

ревки повешенного.   За короткое время он ухитрился сбыть та-

кое по метражу количество пресловутой веревки, сколько ее не

было израсходовано в Штатах со времен учреждения суда Линча.

   Дик сделал   своему   подручному   знак   поплотнее   прикрыть

дверь и пальцем поманил его к себе.

   - Скажи-ка,   Ангелок,   - начал он вполголоса,   - видел ты

старика, которого называют "Маэстро грандиозо?"

   - Как же,   видел, обязательно видел, мистер Чирчелла, - с

живостью ответил Ангелок.

   - И как, нравится он тебе?

   Ангелок пожал плечами:

   - С чего бы это? А вообще играет он здорово.

   - Ну вот,   - Дик перешел на полушепот,   - мне он тоже   не

нравится. Смекаешь?

   Ангелок понимающе кивнул.

   - Этого старика нужно убрать, но без малейшего шума и без

всяких следов. Был "Маэстро грандиозо", и нет "Маэстро гран-

диозо".

   Ангелок почесал за ухом.

   - А конвенция?

   - Я вижу, ты начинаешь рассуждать, Ангелок, - ска-

   * Великий Мастер, виртуоз (итал.)

зал Дик,   и в голосе его зазвучали грозные нотки.   - Ты зна-

ешь, я этого не люблю...

   Ангелок нагнулся к уху Дика и таинственно зашептал:

   - Я   - что...   я,   мистер Чирчелла,   всегда выполнял ваши

приказания. И сейчас не отказываюсь. Но...

   - Чего "но"?

   - Люди говорят, что он не человек, а оборотень.

   - Ну и что?

   - А то,   что пуля из обыкновенного оружия   его   не   возь-

мет...

   Дик оттолкнул подручного и захохотал:

   - Ну и дурак ты, Ангелок! Оборотни нынче существуют толь-

ко в фильмах ужасов.   Нечего отлынивать. Ступай и делай, что

сказано. И помни: никому. Ничего. Никогда.

   Ангелок был очень исполнителен. Но на этот раз совершенно

непредвиденные   обстоятельства   не позволили ему рапортовать

боссу:   "Сделано".   Как на грех,   накануне получения задания

Ангелок всучил одному игроку кусок той самой веревки,   кото-

рая приносит удачу в картах.   Причем это была,   так сказать,

супер-веревка,   экстра-веревка,   всем   веревкам веревка;   на

ней, якобы, повесились двое влюбленных в одной петле. За та-

кую веревку нельзя было не содрать двойную цену. Ангелок по-

ложил в карман приличную сумму,   а счастливый обладатель та-

лисмана   -   пятьдесят граммов пеньки и в тот же вечер проиг-

рался в пух и прах.

   Взбешенный игрок   поклялся,   что отучит Ангелка торговать

недоброкачественным товаром. К несчастью для последнего, это

был отставной чемпион по боксу. В темном уголке он так обра-

ботал продавца чудодейственных талисманов, что беднягу приш-

лось отправить в больницу.

   Таким образом,   тугоухий игрок получил отсрочку   и,   пока

Дик   подбирал нового исполнителя своего замысла,   выкачал из

"Любимцев фортуны" еще полтораста тысяч долларов.

   - Кто бы ты ни был,   а я тебя все равно настигну!   - уте-

шался Большой Дик,   сидя в своих аппартаментах   и   потягивая

виски с содовой. - Ну, допустим, ты занес над нашим бизнесом

меч, - как его там называют   ученые   люди   -   Дамоклов,   что

ли?..   Не   будь   я   Большой Дик - я вырву его из твоих рук и

вручу Джо Москиту, чтобы тот опустил его на твою голову...

    Однако этому мечу не суждено было опуститься.

                     4. ЛОШАДИНЫЕ ПЕРЬЯ

   Дик ясно представлял себе, чем все это кончите". Откроет-

ся дверь, войдет Джо Москит и бодро скажет:

   "О'кей, патрон!".

   Это будет означать,   что мистер Томас К. Ларгетни прекра-

тил   свое   существование   и даже прах его искать бесполезно,

ибо Джо Москит был мастаком на подобные дела.   А потом Джо с

поручением Дика отправится в Нью-Йорк и там его найдут в до-

ках с простреленной головой,   и тогда только один человек на

свете останется посвященным в тайну исчезновения мистера То-

маса К. Ларгетни.

   Дверь отворилась много раньше,   чем ожидал Дик, Но вместо

Джо появился администратор   "Любимцев   Фортуны"   Сэм   Роско,

одержимый приступом буйного веселья.   Низенький, круглый, он

походил в этот момент на статуэтку китайского бога смеха.

   - Что тебе? - недовольно спросил Дик.

   Роско присел, хлопнул себя по ляжкам и оглушительно захо-

хотал.

   - Что ты ржешь?

   - Интересные новости,   хозяин! "Маэстро грандиозо" переб-

рался играть в "Счастливый шанс"!

   Дик вылетел   из кресла так стремительно,   будто его ката-

пультировали.

   - И что?!

   - Хо-о! Посмотрели бы вы, как он пушит клиентов Маленько-

го Яна...

   Дик тоже было растянул рот до ушей,   но вдруг спохватился

и стал серьезным.

   - Смеяться будем потом.   Сейчас быстро - одна нога здесь,

другая   там,   - возьми несколько ребят и разыщи Джо Москита.

Передать ему от моего имени:   "Задний ход". - Он поглядел на

часы.   - Сейчас - одиннадцать.   В двенадцать доложишь об ис-

полнении.

   ...А в   "Счастливом   шансе" посмотреть действительно было

на что. В заведении Маленького Яна было всего три рулеточных

стола,   зато   по размаху карточной игры это казино даже пре-

восходило "Любимцев Фортуны".

   "Маэстро грандиозо"   остановился на двух столах,   которые

при минимальной затрате времени сулили максимальный выигрыш.

Сперва он сел за стол,   где сражались в "Черного Джека", или

"17 и 4", разновидность русского "очко", с той только разни-

цей, что карты выкладываются в открытую. В какие-нибудь пол-

тора часа баталия была блистательно завершена.   Противник   с

опустошенными карманами в панике оставил поле битвы.

   "Маэстро грандиозо" перешел за стол, где играли в покер -

игру   истинно   американскую,   успех   в которой обеспечивает,

прежде всего,   безграничное нахальство.   Имея на руках самые

плохие карты,   можно "блефовать", то есть, делать вид, будто

у вас на руках все козыри.   И в этой "войне нервов" верх,   в

конечном счете, одерживает тот, у кого достаточен запас наг-

лости и...   денег.   За последними,   как известно, у "Маэстро

грандиозо" дело не стояло.   Разгром,   который он учинил, был

ужасающим...   А так как банк за этим столом держало   казино,

Маленький Ян ощутил как почва уходит у него из-под ног.

   Однако у Маленького Яна были свои "Ангелки" и "Джо Моски-

ты".   Одному из них,   чрезвычайно элегантному субъекту, он и

отдал,   с глазу на глаз,   уже известный нам приказ, только в

категорической и лапидарной форме:

   - Стукни этого парня.   И - концы в воду.

   Чрезвычайно элегантный субъект отступил на шаг и приложил

руки, унизанные кольцами, к ослепительному галстуку:

   - Я извиняюсь, мистер Микардо, но думаю, что это будет не

в ваших интересах.

   - Что-о-о?

   - Те крупные суммы,   которые Маэстро унес из "Счастливого

шанса", он положил в банк мистера Чирчелла.

   - Ну и что из того? - спросил туго соображавший Ян.

   - А   то,   что   в случае исчезновения Маэстро ваши денежки

достанутся Большому Дику.

    Когда эта простая истина дошла до сознания Яна,   он грох-

нул кулаком по столу:

   - Да это сам сатана! Приказ отменяется!

   Он с ненавистью представил себе облик Маэстро, его солид-

ную   фигуру,   его   артистическую внешность и львиную голову.

Может быть, у него, как у библейского силача Самсона, таинс-

твенная сила заключалась в могучей шевелюре? Но где же Далн-

ла, которая острижет его?

   ...Теперь пришла очередь Маленького Яна стать инициатором

нового свидания боссов.

   Встреча состоялась   в   особой   комнате при одном из баров

Дика.   Стоял жаркий,   даже для Флориды,   день. Однако Дик, в

белом пиджаке и таких же брюках,   гладко причесанный и чисто

выбритый, был совершенно сух. Ян сидел, тяжело дыша, клетча-

тая рубаха,   растегнутая сверху донизу,   открывала густо за-

росшую грудь,   на каждом волоске,   словно росинки на   траве,

блистали капельки пота.

   Оглядевшись, Ян заметил, что в комнате находится еще один

человек - молодой, очень худой, неряшливо одетый. Он скромно

примостился в уголке и ничем не проявлял своего присутствия.

   - А Сид тут зачем?

   - Пусть сидит,   - сказал Дик. - Он нам, возможно, понадо-

бится.

   Сидней Платтер был сыном состоятельных родителей и в свое

время учился в университете,   выказывая блестящие способнос-

ти. Его погубили карты. После смерти отца он быстро промотал

довольно значительное наследство,   опустился, оказался заме-

шанным в разные неблаговидные истории.   Родные отреклись   от

него.   Скатываясь все ниже, он вступил в связь с гангстерами

и теперь играл в шайке Дика жалкую роль приживальщика. Впро-

чем,   Сид   пользовался репутацией образованного человека,   и

многие идеи усовершенствования "гэмблинга" - игорного бизне-

са,   которые   Дик   выдавал   за свои,   принадлежали Платтеру.

Именно он подал идею "карточной лотереи", настолько бесцере-

монного надувательства,   что невозможно было пересчитать по-

павшихся на эту удочку.

   Дик нередко   консультировался   с   Платтером,   но держал в

черном теле ("чтобы не избаловался") и заставлял довольство-

ваться крохами с зеленых столов.

   - А что вы думаете обо всем этом? - задал вопрос Ян.

   Оба босса уперлись взглядами друг в друга и придали физи-

ономиям соответствующие выражения:   Дик - многозначительное,

Ян - крайней озабоченности.

    - Что я думаю,   -   отвечал   Дик.   -   Вот   что:   лошадиные

перья!*

   - Лошадиные перья! - как эхо отозвался Ян.

   - Надо что-то предпринимать!   Ведь он пустит нас в трубу,

распугает всех клиентов,   - продолжал владелец   "Счастливого

шанса".

   - Это какое-то наваждение.   Я пробовал подсаживать к нему

шулеров-виртуозов, снабдив их последней новинкой - специаль-

ными очками,   сквозь которые можно видеть знаки на карточных

рубашках.

   - Результат?

   - Он   выпотрошил   их,   как индюшек в День благодарения *.

Кто же он такой?

   - Я   наводил   справки:   в Нэшвилле не было и нет юриста с

фамилией Ларгетни, - заявил Дик.

   - Тут и без справки все ясно, - осмелился подать голос из

своего угла Сид. - Ведь Ларгетни - это не фамилия. Прочитай-

те наоборот - и получится "интеграл", математический термин.

   - Ну вот!   - торжествующе воскликнул Ян. - Я же предпола-

гал, что это оборотень!

   - Чепуха, Ян...

   - Или - робот,   - высказал Ян внезапно пришедшую в голову

догадку.   Впрочем, чувствуя, что сморозил глупость, он осек-

ся,   да   так и замолк с вытаращенными глазами и полуоткрытым

ртом.   И никто не подозревал,   насколько близок к истине был

он в этот момент.

   - Ну,   Ян, вы совсем зарапортовались, - насмешливо сказал

Дик.   -   Если бы я не знал,   что вы в жизни не развернули ни

одной книжки,   то подумал бы, что вы начитались фантастичес-

ких романов. Давайте спросим Сида: что думает он?

   Сид вытянулся и   откашлялся,   как   бы   готовясь   отвечать

урок.

   - Я думаю,   что он не оборотень, не робот, не гипнотизер,

не маг или какой-нибудь там джинн из арабских

   * Жаргонное американское выражение:   нечто немыслимое, ни

с чем несообразное.

   * Национальный праздник в США. Традиционным блюдом в этот

день является жареная индейка.

сказок, а просто человек, в совершенстве владеющий математи-

кой.

   - Да какое же отношение имеет математика к рулетке и кар-

там? - спросил Ян.

   - Математика имеет отношение ко всему.

   - Ты что-то не туда загибаешь, Сид...

   - Ничуть. Я сам когда-то изучал математику, - грустно за-

метил Платтер.

   - Да пойми же,   что игра - просто водопад случайностей...

- сказал Дик.

   - Высшее назначение математики как раз в том   и   состоит,

чтобы находить скрытый порядок в хаосе,   который нас окружа-

ет, - пояснил Сид. - В математике есть специальная дисципли-

на   - теория вероятностей,   и она родилась за карточным сто-

лом, сперва как теория азартных игр. Теперь она превратилась

в   самостоятельную науку,   мощное орудие познания и анализа,

ею сейчас занимаются крупнейшие ученые. От этой большой нау-

ки отпочковалась современная математическая теория игр.

   - И ученые занимаются игрой в "Черного Джека?" -   спросил

огорошенный Ян.

   - Не только.   Я знавал двух   академиков,   которые   часами

сражались в "крестики и нолики".

   - Тьфу ты, пропасть! - на лице Яна выразились недоверие и

разочарование.   Этот   невежественный тип питал какой-то под-

сознательный священный трепет перед учеными,   как дикарь пе-

ред   стихийными силами природы и вообще всем непонятным.   Он

никак не мог примириться с мыслью,   что серьезные,   солидные

люди,   жрецы науки могут тратить время на такое пустяковое и

безответственное занятие, как игра в "крестики и нолики".

   Дик тоже заинтересовался объяснениями Сида:

   - Не хочешь ли ты сказать,   парень, что с помощью матема-

тики можно найти способ играть без проигрыша?

   - Вы попали в точку. Это возможная вещь. Нужно только по-

добрать ключ к каждой игре. Называется он алгоритм.

   - Это еще что такое?

   - Вот   это   объяснить будет трудновато.   Приблизительно и

упрощенно говоря,   это еще не само решение задачи,   а   руко-

водство к действию,   точное указание о порядке решения слож-

ной задачи посредством ряда простых операций...

   - И ты тоже можешь найти этот самый,   как его... габарит?

- спросил Ян.

   - Нет. Для этого надобен такой большой математический ба-

гаж, какого у меня нет. И, конечно, немалый творческий труд.

На это я уже неспособен.

   - А как по-твоему, Маэстро нашел его?

   - Видимо,да.

   - Да это же конец света! - возопил Ян.

   - Ну, положим, не всего света, а только азартных игр...

   Даже Дик,   хитроумный Дик,   растерялся.   Он   взволнованно

подскочил к Сиду, тряхнул его за плечо, и голосом, в котором

слышались и просьба и угроза, воскликнул:

   - Ну-ка,   парень,   тряхни мозгами,   посоветуй что-нибудь!

Пойми,   что все наше хозяйство может пойти прахом.   Погаснут

огни Лас-Азартаса! Сид, мы озолотим тебя!

   - Есть,   конечно,   самый простой выход:   отправить его   в

Елисейские поля... - сказал Сид.

   - Куда, куда? Где это?

   Сид сделал выразительный жест рукой около горла.

   - Но,   - задумчиво добавил он,   - это самый глупый выход.

Нельзя уничтожить курицу, несущую золотые яйца.

   - Да, да! - в один голос воскликнули Дик и Ян. - Ни в ко-

ем случае!

   И они наперебой, с самым серьезным видом, принялись дока-

зывать Сиду опрометчивость такого шага.   Во-первых,   конвен-

ция. Во-вторых, секрет, которому нет цены. В-третьих...

   - Я думаю, - сказал Сид, выслушав все эти излияния, - что

нужно вступить с ним в переговоры.   Выкупить секрет, не стоя

за ценой. Заложите свои заведения, бары, жен и, если понадо-

бится, последние штаны, но дайте ему столько, сколько он за-

хочет.   С этой волшебной палочкой вы войдете в любой игорный

дом мира и будете властвовать в нем. А он пусть убирается на

все   четыре   стороны   с   условием никому больше не открывать

секрета.

   - Браво, парень! - закричал Дик.

   - А кому мы поручим переговоры? - спросил Ян.

   - Сиду и поручим,   - решил Дик. - Математик с математиком

всегда найдут общий язык! - сострил он. - А пока ни один во-

лос   не   должен упасть с головы маэстро.   Я уж позабочусь об

этом!

   - И я тоже, - поспешно добавил Ян.

   Два босса пристально поглядели в глаза друг   другу.   Нес-

мотря   на огромную разницу в культурном уровне и и сообрази-

тельности, у обоих одновременно блеснула одна и та же мысль.

И у обоих достало проницательности прочесть ее.

   Они отвели взгляды в сторону и холодно распрощались.

   С этого   вечера за "Маэстро грандиозо" неотступно следили

четыре пары глаз.   Два телохранителя были приставлены Диком,

два - Яном.   И тот и другой босс догадывались,   какой камень

припасен за пазухой у соседа.

            5. ТАЙНА, СОСТОЯЩАЯ ИЗ ОДНОГО СЛОВА

   Стук в дверь.

   Короткая пауза.

   - Мистер Ларгетни?

   - Он самый. Чем могу быть полезен?

   Сид (по случаю дипломатической миссии его приодели) огля-

дел   роскошный   номер.   Маэстро стоял перед ним в пурпуровой

шелковой пижаме,   которая так шла к его осанистой   фигуре   и

львиной гриве.   На столе - бутылка вина и... слуховой прибор

(оказывается,   он отлично слышит!).   Пачка распечатанных пи-

сем.

   - Садитесь.   Не угодно ли рюмку вермута?   (Какой знакомый

голос!) Догадываюсь, что речь пойдет о покупке моего "секре-

та".   Если так, то должен предупредить, что сегодня вы - уже

семнадцатый посетитель по этому вопросу.   Не считая письмен-

ных предложений,   - маэстро похлопал по стопке корреспонден-

ции.

   Сид ошеломленно молчал.   Догадка, не столько необычайная,

сколько неожиданная,   осенила его. Язык прилип к гортани. Он

был уверен,   что узнал этого человека (но что он   так   прис-

тально вглядывается?)

   - Постойте,   постойте,   мистер Молчун, а ведь я вас знаю!

Если не ошибаюсь - Сидней Платтер?

   Сид кивнул головой и, наконец, выдавил из себя:

   - Ваша изумительная память не изменяет вам, профессор.

   - Тсс!   Какая встреча! Я так давно вас не видел. Объясни-

те,   пожалуйста,   куда вы пропали перед последним курсом?   И

как вы,   этакий умница,   подававший такие надежды, оказались

здесь, среди этого алчного сброда?

   - Позвольте,   в свою очередь, задать вам вопрос: что при-

вело вас в эти вертепы?   Жажда денег? Немыслимо. Вы - здесь,

вы,   такой бессребреник! Вы, которого в аудиториях ждут сту-

денты!

   - От моего пребывания здесь зависит,   смогут ли многие из

этих студентов прийти в аудитории в новом учебном году.   Как

видите, я ответил вам, а вы мне - нет.

   Сид, опустив голову, произнес еле слышно:

   - Карты...

   - Понятно.   Иногда эта зараза оказывается хуже алкоголя и

наркотиков.   Но неужели вы не в силах бросить это? Уезжайте.

Я дам вам денег.

   - Хотел бы,   да уже не могу.   Запутался. Слишком поздно я

понял,   в какие сети попал. Моим хозяевам достаточно шевель-

нуть пальцем, чтобы я угодил на 20 лет в тюрьму...

   Сид спрятал лицо в ладонях и зарыдал.

   - Ну, не убивайтесь, Платтер! - ласково сказал профессор,

ероша его волосы. - Так зачем же вы пришли?

   - Сообщить вам одну тайну.

   - Я готов ее выслушать, так как вижу, что не вышел из до-

верия моих учеников.

   - Вы   не даете себе отчета в том,   каким опасным секретом

вы владеете,   - горячо заговорил Сид,   поднимая   красное   от

стыда и залитое слезами лицо.   - Это равносильно изобретению

новой супервзрывчатки.   Я помню, что вы всегда любили невин-

ные мистификации, веселые розыгрыши, хорошую шутку. И, вмес-

те с тем,   со своими формулами,   вычислениями и техническими

проблемами были далеки от реальной жизни за стенами институ-

та. Вся эта история кажется вам шикарной шуткой.   Но тут   не

до шуток. Вы не представляете, в какое дело вы ввязались и с

кем схватились.   О,   вы еще не знаете, что это за люди, если

их вообще можно назвать людьми!   У них руки по локоть в кро-

ви,   а за спиной стоит могущественная мафия,   для которой не

существует законов ни божеских, ни человеческих. Вам несдоб-

ровать!

   Сид перевел дух и добавил:

   - Так вот, тайна, которую я хочу вам доверить, заключает-

ся в одном слове: бегите!

   Это было произнесено   с   такой   гипнотической   убедитель-

ностью, что профессор растерялся. Он налил стакан вина и вы-

пил залпом.

   - М-да.   Видимо,   вы правы. Хватит. Я несколько увлекся и

начал превращаться в аттракцион.

   - Чем быстрее, тем лучше, - сказал Сид. - За каждым вашим

шагом следят две конкурирующие шайки гангстеров.   Я подозре-

ваю,   что   и та и другая стороны задались целью похитить вас

со всеми вытекающими отсюда последствиями.   Но приставленные

к   вам той и другой стороной "телохранители" зорко следят за

тем, чтобы вы не достались конкуренту. Воспользуйтесь же су-

ществующим   "статус   кво"   * и покиньте Лас-Азартас возможно

быстрее.

   - Хорошо.   Искренне благодарен вам, Сидней. Мне, действи-

тельно, пора вернуться к моим мальчикам. Но прежде чем уйти,

скажите   мне,   может быть я все-таки могу чем-нибудь вам по-

мочь?

   - Нет, профессор.

   - Жаль.   Ведь я надеялся увидеть в вас второго Хойфа   или

Винера**. И такой жалкий конец...

   Сид встал. Профессор протянул ему руку, последовало креп-

кое рукопожатие.

   - Еще раз благодарю. Прощайте. Впрочем, подождите.

   Профессор присел   к   столу,   взял   лист почтовой бумаги с

маркой отеля - коронка в червях***   -   и   написал   несколько

строк.

   - Я понимаю,   что этот шаг потребовал от вас большого му-

жества.   Надеюсь, что вы остались не только мужественным, но

и честным в душе человеком. Но, чтобы

   * Существующее положение (лат.)

   ** Выдающиеся   американские математики первой половины XX

века.

   *** Туз, король, дама, валет.

вернуться к порядочной жизни,   вам понадобятся деньги. Возь-

мите это и вы будете без проигрыша играть   в   "Черного   Дже-

ка"...

   Сид взял бумажку и вопросительно взглянул на профессора:

   - Значит,   вы действительно проникли в тайну закона боль-

ших чисел *?

   - Частично.   Но в достаточной мере, чтобы вступить в еди-

ноборство с рулеткой. С картами - там много проще.

                           * * *

   Забегая несколько вперед,   чтобы   распрощаться   с   Сндом,

скажем, что он исчез из Лас-Азартаса и с этого времени поте-

рял всякий интерес к игре.   Почему?   Да потому,   что из игры

вынули   то,   что   составляет ее душу - азарт.   Зная заранее,

что,выиграет, Платтер бесповоротно охладел к картам.

   И только   много лет спустя,   уже другим человеком,   понял

он,   каким великим знатоком человеческой психологии   выказал

себя   бывший   его учитель,   открыв ему секрет беспроигрышной

игры в карты.

                 6. ВЛАСТИТЕЛЬ НАД ЧИСЛАМИ

   Вернемся, однако,   к периоду   времени   между   пребыванием

мистера   Ларгетни в Монте-Карло и появлением его в Лас-Азар-

тасе. Точнее - к прекрасному дню раннего лета, когда в Обер-

линском   университете закончились переводные и выпускные эк-

замены.

   Профессор Томас Кларк Моррисон, возглавлявший кафедру ма-

тематики и кибернетики,   вышел из учебного корпуса,   и   день

встретил   его   мягким солнечным теплом,   ласковым дуновением

ветерка и трепетом листвы пышно распустившихся деревьев, ко-

торыми   был засажен центральный участок университетского го-

родка. Сейчас, пос-

   * Общий принцип,   в   силу   которого   совокупное   действие

большого   числа случайных факторов приводит,   при некоторых,

весьма общих условиях,   к результату, почти не зависящему от

случая.   Такая   формулировка   и   условия применимости закона

больших чисел даются в теории вероятности.

ле семимесячного пребывания в аудиториях,   где в воздухе так

и летали кварки,   спины и биты, интегралы Лебега и мартинга-

лы,   эргодические теоремы и цепи Маркова   *,   он   чувствовал

потребность   на несколько часов отключиться от этих архимуд-

реных понятий и побыть... просто человеком.

   Профессор расправил   плечи   и   с   наслаждением потянулся.

Впрочем,   лицо его тотчас снова стало серьезно:   предстоящие

каникулы с рыбной ловлей в горных озерах, прогулках на каноэ

и купаньем были омрачены некоторыми чрезвычайно   неприятными

обстоятельствами.   Моррисон   нахмурился и зашагал к бытовому

корпусу, где на первом этаже находилась студенческая комната

отдыха с маленьким баром.

    Когда в дверях появилась его представительная фигура, об-

лаченная в серый костюм и неизменную мягкую сиреневую сороч-

ку,   студенты с боцманскими бородками приветствовали профес-

сора гулом,   полным доброжелательности:   Моррисон был в уни-

верситете самым популярным преподавателем.

   Истоки этой   популярности следовало искать в личном обая-

нии и демократичности профессора   -   без   заискивания   перед

студентами,   без потачек в учебе.   Моррисон относился к сту-

дентам, как старший товарищ к своим преемникам в науке. Кро-

ме симпатий он снискал,   что,   пожалуй,   важнее,   глубокое и

искреннее уважение студенчества,   естественно не допускавшее

фамильярности, - оно было завоевано фундаментальными знания-

ми,   творческим подходом к важным научным проблемам,   ориги-

нальными трудами.   Все это у некоторых из его чопорных и ме-

нее талантливых коллег вызывало зависть, переходящую порой в

раздражение.

   Рэймонд Уинслоу,   преподаватель биологии, выдающаяся без-

дарность, с кислой миной говаривал Моррисону:

   - Ну что вам за охота лезть в студенческую компанию?   Ва-

шей научной репутации совсем не идет якшанье с этими бройле-

рами. Я слыхал, вы с ними даже в карты играете...

   - Да, мне случается играть с ними в бридж**, -

   * Математические термины.

   ** Распространенная в Англии и Америке карточная   игра   с

очень сложными правилами.

невозмутимо отвечал Моррисон. - Превосходная, интеллектуаль-

ная игра и отличная умственная гимнастика.   Право, я не счи-

таю это время потерянным ни для себя,   ни для них. В переры-

вах между партиями возникают самые разнообразные споры.   По-

рой это просто студенческий треп, порой они приводят к инте-

ресным столкновениям.   А, впрочем, часы, проведенные за чте-

нием   детективных   бестселлеров   * (Моррисон знал за Уинслоу

такую тайную страстишку),   не могут заменить хорошей студен-

ческой трепотни...

   Как и ожидал Моррисон,   в клубе за двумя столами уже рас-

положились   игроки   в   бридж.   Его тотчас пригласили принять

участие.   Профессор направился к стойке,   выпил бокал   пива,

закусил парой сэндвичей и подсел к играющим.

   Как только сдали карты,   к той же стойке подошел   худоща-

вый,   черноволосый   и черноглазый,   смуглый молодой человек.

Моррисон кивнул ему:   это был его   любимый   ученик,   студент

предпоследнего курса Эдвин Поули.   Убежденный холостяк, про-

фессор Моррисон в душе считал этого   талантливого   юношу   за

сына,   гордился им, относился к нему очень сердечно и потому

был к нему требовательнее, чем к другим студентам.

   А Эдвин   Поули был талантлив ярко,   размашисто.   Прогресс

техники по его глубокому убеждению зиждился на   трех   китах:

математике,   кибернетике и физике. Этим трем наукам он отда-

вался с равной страстью.   Когда перед ним ставили какую-либо

математическую   задачу,   он прежде всего стремился понять ее

физический и даже инженерный смысл. С уверенностью можно бы-

ло   сказать,   что   в   лице   Поули наука и техника получит не

только выдающегося математика, но и самобытного конструктора

в области электроники.

   Поули блестяще   сдал   переходные   экзамены   на   последний

курс,   но вид у него был самый мрачный.   Хлопнув две больших

рюмки чистого виски,   он оперся о стойку,   опустил голову   и

задумался.

   Профессор покосился на Поули,   он знал причину этой мрач-

ности.   Правительство   преподнесло   студенчеству к экзаменам

"сюрприз":   конгресс утвердил   законопроект   о   значительном

сокращении числа стипендий сту-

   * Сенсационная, ходовая новинка книжного рынка.

дентам высших   учебных   заьодений *.   Инициатором этой затеи

явился Чарльз Брукс,   генерал из тех,   кто в народе   получил

прозвище   "горилл":   воина во Вьетнаме требовала денег и де-

нег. И солдат.

   В числе   первых из списков стипендиатов был вычеркнут Эд-

вин Поули:   его выступления на студенческих митингах   против

этой разбойничьей войны не остались незамеченными.   По этому

поводу Моррисон и Поули имели накануне разговор.   Поули   хо-

дил,   как   в   воду   опущенный,   и профессор всячески пытался

ободрить его.

   - Вы уже знаете? - спросил Моррисон.

   - К несчастью, да.

   - Вы читали,   что заявил на пресс-конференции этот пента-

гонский заправила?   "Нам сейчас нужны солдаты,   а не студен-

ты..."

   - Так и сказал?

   - Да.

   - Какой идиот!..   В общем, положение таково: в канцелярии

меня уже поставили в известность, что если я пожелаю остать-

ся в университете на последнем курсе,   то должен   внести   за

лекции, пользование лабораториями и общежитие 2550 долларов.

Вы знаете, таких денег у меня нет и взять негде.

   - Но, но, мой мальчик, не горюйте. Вам остался всего один

год,   а у меня есть кое-какие сбережения. Вы возьмете у меня

взаймы, и все будет улажено...

   - Я безмерно благодарен вам,   профессор,   но не могу при-

нять это благодеяние.

   - Почему?

   - Вы представляете себе, какой погром предстоит?

   - Представляю.   Я недосчитаюсь в своих аудиториях четвер-

той части слушателей...

   - Так посудите:   как я смогу глядеть в   глаза   товарищей,

которые   останутся в наступающем учебном году за бортом уни-

верситета? Меня и так уже кое-кто величает "любимчиком"...

   Профессор задумался.   Дело,   действительно,   было слишком

серьезно и масштабно, чтобы решить его таким

   * В США две трети высших учебных   заведений   находится   в

частных руках, большая часть остальных - в ведении админист-

рации штатов.   Подавляющее большинство мест в тех и других -

платные.

путем. Он   отчетливо представлял себе трагедию не одного,   а

сотен Поули, Смитов, Джонсов...

   - Но,   в самом деле,   неужели ничего нельзя было предпри-

нять, профессор?

   - Что можно било сделать,   когда всюду задают тон "медные

каски".   Нужно подумать о том, что можно предпринять сейчас.

Кое-что я уже пробовал.

   - "Фонд Морли"? - Эдвин вопросительно поглядел на профес-

сора.

   - Вы угадали. Я говорил с самим Морли. И этот выживший из

ума старый денежный мешок сказал мне: "Польза от образования

сомнительна, а вред очевиден. Образование - благодатная поч-

ва   для   распространения подрывных идей...".   Вот и толкуй с

ним.

   - А "Национальная студенческая федерация"?   А "Ассоциация

помощи молодежи и студентам"?

   - Под   этими   вывесками   скрываются   сети для улавливания

душ.   Обе организации субсидируются ЦРУ. Это - грязные день-

ги, и их не следует касаться.

   - Что же делать?!

   Этот вопрос   уже   не первый день занимал мысли профессора

Моррисона. Даже сейчас, когда он играл в бридж, а Эдвин кле-

вал носом у стойки.   Первая партия была сыграна, и, пока пе-

ресдавались карты,   разговор зашел о   "методе   Монте-Карло",

получившем широкое применение в промышленности. Всем был из-

вестен вклад профессора Моррисона в разработку этого метода.

   - А ведь крестной матерью этого,   шедевра современной ма-

тематической мысли была самая банальная игра в кости,   - за-

метил один из студентов.

   - Отсюда мораль: и азартные игры на что-нибудь годятся, -

философски заметил другой, тасуя колоду.

   - А!   - сказал вдруг профессор и пристально   поглядел   на

говорящего.   Лицо   его   вдруг как бы осветилось изнутри,   но

взгляд стал отсутствующим. Видимо, мысль лихорадочно работа-

ла в каком-то направлении,   не относящемся к картам.   Он до-

пустил несколько грубых просчетов в игре.

   - Ай,   ай,   профессор,   я вас не узнаю!   - сказал студент

Филлипс, стоявший за его спиной.

   - Что?   Ах, да... - профессор словно очнулся. Он поглядел

на часы,   потом обернулся к Филлипсу. - Вы следили за ходами

с самого начала,   может быть замените меня?   Друзья, я думаю

вы не будете возражать, я забыл об одном неотложном деле...

   Профессор поднялся и подошел к Поули:

   - Пойдем, Эд...

   Они вышли в парк и уселись на скамье под деревом.

   - Ну,   вот, - с довольным видом сказал Моррисон. - Думаю,

что нашел...

   - Что?

   - Где и у кого взять деньги.

   Хмель сразу слетел со студента.

    - Вы серьезно? У кого же?

   - У тех,   кому они не нужны,   кто бросает их на ветер   за

зелеными столами.   У богатых бездельников,   у грабительского

игорного бизнеса.

   - Каким образом?

   - Вы вероятно,   не слышали как один из моих партнеров   за

столом сказал: "И азартные игры на что-нибудь пригодны". Эта

фраза явилась катализатором * для моих мыслей,   направленных

уже который день на решение известной вам задачи.   Это было,

как откровение,   как яркая вспышка во тьме.   Слушайте внима-

тельно...

   - Я слушаю, слушаю! - воскликнул Эдвин.

   - Прошлым летом я решил прокатиться в Европу,.   на Лазур-

ный берег,   - посмотреть Ривьеру,   побывать   в   Монако,   где

процветает рулетка.   Последнее - не для развлечения,   я в то

время работал над "методом Монте-Карло".

   Вы, конечно,   знаете,   что с точки зрения кибернетики все

игры можно разбить на два класса: с полной и неполной инфор-

мацией. В играх с полной информацией каждый игрок при каждом

ходе знает   результаты   всех   предыдущих   ходов.   Эти   игры,

опять-таки, можно разделить на две категории - неслучайные и

случайные. К первым относятся шахматы, здесь все основано на

строгом расчете,   искусстве, мастерстве. Рулетка целиком ос-

нована на случае,   и потому до последнего времени считалось,

что   вывести систему,   с помощью которой удалось бы играть в

рулетку без проигрыша, - невозможно. Но это

     В химии - вещества,   которые вызывают бурную и   быструю

реакцию других веществ.

неверно: шансы сторон в большом игорном доме в высшей степе-

ни постоянны и предсказуемы. Нужно только накопить достаточ-

ное   количество цифровой информации о последовательности вы-

хода номеров. На основе этой информации строится оптимальная

тактическая схема, гарантирующая выигрыш и страхующая игрока

от капризов случая.

   ...Профессор Моррисон   после двух недель посещения казино

убедился,   что за этот срок, даже за месяц и два он не собе-

рет нужного количества информации. И тут на помощь математи-

ку пришел случай.

   Каждый вечер   за   игорный   стол садился один из маньяков,

пытающихся вывести пресловутую систему,   потертый,   облезлый

старичок.   Ставил он редко,   играл по мелочи, но каждый удар

заносил на отдельную карточку, стопка которых высилась перед

ним на столе.

   Моррисон поинтересовался у администратора зала,   что   это

за субъект.

   - О, месье, это был когда-то очень богатый человек, - со-

общил   словоохотливый   администратор.   -   За   этим столом он

спустил огромное состояние,   а также деньги за замок и земли

у себя на родине,   в Швейцарии. Семьи у него нет, но кто-то,

вероятно,   из родных поддерживает его - очень скудно,   ровно

настолько, чтобы старик не умер с голоду. Из этих средств он

ежедневно выкраивает несколько франков на   игру.   Мы   терпим

его, как реликвию, ведь он в течение двадцати лет составляет

принадлежность этого стола. О, мой бог, - толстенький уроже-

нец Монако поднял глаза к небу,   - он хочет вывести систему,

но ведь это химера, месье!

   Потом Моррисон   познакомился с этим человеком и тот дове-

рительно сообщил,   что его система уже готова, через два дня

он покажет ее в действии.

   - Почему через два? - спросил профессор.

   - Сейчас я мобилизую все средства для удара, который пот-

рясет до основания Монте-Карло и вернет мне сторицей все ос-

тавленное здесь, - сказал швейцарец. - Я угощу вас княжеским

ужином.

   Через два дня он действительно явился с какой-то таблицей

и двумя сотнями франков.   В какой-нибудь час он проигрался в

лоск.   Угощать   ужином пришлось Моррисону.   Он последовал за

стариком, чтобы тот не бросился с утеса в море.   Тот   был   в

самом деле как одержимый: заговаривался, голова и руки тряс-

лись. Моррисон проводил его домой. В комнате с голыми стена-

ми   не было ничего,,   кроме голой железной койки и огромного

количества карточек - результата   двадцатилетних   бдений   за

рулеточным столом.

   - Ну,   вот, "финита ла комедиа", - промолвил старик, уса-

живаясь на койку.   - В кармане ни сантима, а завтра меня вы-

гонят и из этой конуры.   Вы добрый человек, мистер Моррисон.

Окажите же мне последнюю услугу - помогите снести в кочегар-

ку и сжечь этот хлам,- он кивнул на карточки.

   Такая бесконечная усталость слышалась в этих словах,   что

Моррисону стало искренне жаль старика.

   - Слушайте, господин Топфер, - сказал он, - я вас выручу.

Я куплю эти совершенно бесполезные для вас карточки.   Я   дам

вам тысячу долларов,   но с условием;   вы уедете в Швейцарию.

На родине,   говорят,   и стены помогают.   Я куплю вам билет и

посажу в поезд.

   Таким образом   профессор   Моррисон   оказался   обладателем

уникальной картотеки.

   - Бедняга № 1,   - сказал профессор Эдвину,   закончив   эту

печальную историю. - Он действительно собрал информацию, ко-

торой с лихвой хватило бы для создания системы. Но он не до-

шел до простой истины: чтобы вывести алгоритм теми кустарны-

ми способами,   какими он пользовался,   допустим,   даже с по-

мощью арифмометра,   ему пришлось бы считать денно и нощно 15

000 лет! Вернувшись в Оберлин, я затратил неделю на перфори-

рование карточек.   Потом поехал в Массачузетский университет

и там, с любезного разрешения администрации, переработал ин-

формацию   на   большой электронно-вычислительной машине "Аль-

фа". Она проделала эту работу за два часа. Таким образом по-

лучил завершение "метод Монте-Карло",   а заодно,   из чистого

спортивного интереса, я вывел систему...

   - Вы нашли алгоритм для рулетки?

   - Да!   Но у игрока с этим ключом должен быть еще   "совет-

чик"   - счетно-решающее устройство.   Тогда заранее известный

алгоритм превращает кажущийся хаос рулеточной игры в   добро-

качественный   цифровой материал,   который можно засыпать под

жернова математического анализа.   Эд,   сконструировать такое

устройство   не   оченьто   сложно.   Вспомните дифференциальный

анализатор Буша.   Англичане собрали его из нескольких радио-

технических   конструкторов для юношества,   которые можно ку-

пить в любом игрушечном магазине. Что недостает - изготовить

в университетских мастерских. Вот примерная схема...

   Профессор вынул записную книжку и набросал принципиальную

схему.

   Поули озадаченно глядел на профессора:

   - Ну хорошо, я допускаю - вы сидите за игорным столом, но

куда же вы деваете устройство?   Ведь это не спичечная короб-

ка, а машина размером с письменный стол.

   - Никуда ему и не нужно деваться из моего домашнего каби-

нета.   Я нахожусь в Лас-Азартасе, а помощник мой в Оберлине,

в установленные часы нас связывает радио.   Я съездил в Огайо

и привез наборы конструкторов, а заодно заказал Нортону, ве-

ликому доке по этой части,   приемно-передающее устройство   к

счетно-решающей машине.   А для себя то же самое - только ми-

ниатюрное, в виде аппарата для тугоухих...

   Профессор пояснил   свою   идею:   раковинка,   вставляемая в

ухо, служит приемником, а коробочка слухового аппарата - пе-

редатчиком.   Такой микропередатчик легко построить на основе

кристалла интегральной схемы, который один заменяет двадцать

транзисторов. Моррисон садится против крупье, который громко

объявляет выходящие номера и,   сам того не подозревая, явля-

ется   диктором.   После десятка ударов можно легко,   быстро и

безошибочно высчитать на машине ближайшие выпадения, которые

Поули и передает.

   - Все это вполне осуществимо,   - смущенно сказал Поули. -

Но,   простите, не кажется ли вам, профессор, что это... нес-

колько смахивает на авантюру?

   - Нисколько,   мой   мальчик,   - засмеялся профессор.   - Мы

ведь берем эти деньги у тех, у кого взять не грех. Риск ради

доброй цели - благородное дело. Ноникому ни звука.

                          7. БЛЕФ

   "Телохранители", приставленные к Маэстро Диком и Яном,   -

две пары глаз,   четыре недреманных ока   с   одной   стороны   и

столько же с другой,   имели, разумеется, когда-то добропоря-

дочные человеческие имена. Но теперь они как бы стерлись. По

неписанной   традиции,   принятой   в мире жестоком,   связанном

круговой порукой и находящемся в постоянной оппозиции к   за-

кону,   эти   дюжие,   франтовато одетые парни носили несколько

странные клички. Молодчиков Дика звали Рыжие Баки и Дак - по

имени уморительного персонажа диснеевских мультипликационных

фильмов,   утенка Дональда Дака,   вспыльчивого крикуна. Став-

ленников Яна именовали Сенатором и Дырка в сыре.

   Бог весть,   откуда взялись эти   прозвища...   Рыжие   Баки,

например, был брюнетом и никогда бакенбард не носил, а Сена-

тор не имел,   да и не мог иметь, никакого отношения к сенату

Соединенных Штатов.   Конечно, как и все на свете, эти клички

имели свое происхождение,   но установить его теперь было так

же   невозможно,   как узнать,   каким образом ученые разнюхали

названия звезд.

   Вахту около профессора они несли посменно: днем Рыжие Ба-

ки и Сенатор,   ночью - Дак и Дырка в сыре.   Отношения   между

сторожами   поддерживались на высоком дипломатическом уровне.

Понятно,   ни одна из сторон не разглашала совершенно секрет-

ных инструкций,   полученных от своих боссов; с равным внима-

нием они следили и за профессором, и друг за другом.

   В полночь Сенатора и Рыжие Баки, дремавших в холле гости-

ницы "Флейш ройяль" сменили Дырка в сыре и Дак.

   В 12.15   из своего номера вышел Маэстро с неизменным жел-

тым портфелем и направился в "Счастливый шанс".

   Когда Сенатор   миновал   залитую   огнями улицу и свернул в

тихий переулок, его догнал Рыжие Баки и хлопнул по плечу.

   - Хэлло?! - Сенатор обернулся как на пружине и сунул руку

за борт пиджака. - В чем дело? Чего ты увязался за мной?

   - Тпру,   парень!   - миролюбиво отозвался Рыжие Баки. - Не

составишь ли ты мне компанию пропустить стаканчик и закусить

после трудов праведных?

   И шепотом добавил:

   - Есть разговор...

   Сенатор подумал..

   - Гм-м... Ну что ж, я не против...

   И они быстро зашагали к ночному бару.   Это было заведение

низкого разбора, зато "спокойное": зал был разгорожен легки-

ми перегородками на клетушки,   подобие отдельных   кабинетов,

где обычно уединялись парочки.

   Когда подали виски и закуску,   Сенатор налил два   бокала.

Но Рыжие Баки поспешным движением прикрыл их ладонями - "по-

дожди"!

   - Ну? - сказал Сенатор.

   - Слушай, Сенатор, - начал Рыжие Баки.- Я знаю тебя давно

и всегда считал тебя за надежного и дельного парня.   Хотя мы

и находимся в разных лагерях,   но я всегда питал к тебе ува-

жение, - так, кажется, выражаются в высшем обществе?

   - Ладно,   давай без подходов, - буркнул Сенатор, не пони-

мая еще, к чему клонится разговор.

   - Можно играть с тобой в открытую?   Можно надеяться,   что

все, о чем мы будем говорить, останется между нами навсегда?

И если мое предложение тебе не подойдет,   то сказанное будет

забыто, как бы и не говорилось?

   - Да.

   - Поклянись.

   Сенатор достал нож и нажал кнопку.   Выскочило узкое, дюй-

мов пяти,   остро отточенное лезвие. Он положил на него паль-

цы,   сложенные как для крестного знамения,   и сказал:   "Кля-

нусь!"

   - Ладно.   Теперь слушай. Ты имеешь задание: в удобный мо-

мент отделаться от меня и украсть Маэстро?

   Сенатор широко раскрыл глаза:

   - Черт побери, откуда ты знаешь?

   - Конечно не Маленький Ян сообщил мне это. Я сам имею та-

кое же задание.

   Гангстеры поглядели друг на друга   и   расхохотались,   как

будто услышали хороший анекдот.

   - Так вот,   - продолжал Рыжие Баки, доверительно наклоня-

ясь   к Сенатору,   - скажи:   не надоело тебе еще батрачить на

Маленького Яна,   как какому-нибудь кули? Мне - надоело. Кар-

тина и там и тут одна.   Боссы нещадно эксплуатируют нас, за-

бирают львиную долю добычи.   Если бы не Дик, я давно бы отк-

рыл собственный игорный дом где-нибудь в Мехико.

   - А что сделаешь?   - горестно усмехнулся   Сенатор.   -   Не

бастовать же!   Ты ведь знаешь, у нас своего профсоюза нет, а

если бы и был, попробуй, забастуй!

   - Сенатор!   - торжественно произнес Рыжие Баки.   - Ты са-

мостоятельный парень и не трус.   Я знаю,   ты   рад   вырваться

из-под опеки Маленького Яна.   Я - тоже. Довольно боссам тас-

кать каштаны из огня нашими руками. Давай, - он наклонился к

уху Сенатора, - сами похитим Маэстро и выудим у него секрет.

   - Ты рехнулся!   - на лице Сенатора выразился неподдельный

ужас. - Да знаешь ли ты...

   Рыжие Баки знал. Малейшее неповиновение - и его обезобра-

женный   до   неузнаваемости   труп   найдут   где-нибудь милях в

двадцати от Лас-Азартаса, а может быть, и в другом штате.

   - Белый   свет велик,   а у нас в руках будет волшебная па-

лочка,   которой можно выколачивать деньги из любого зеленого

стола.   Игорные дома есть и по ту сторону океана, и в Мадри-

де, и в Гонконге, и в Гамбурге... - продолжал искуситель.

   Сенатор явно колебался.

   - И хочется, и колется? - ехидно спросил Рыжие Баки.

   - Нет,   я просто не представляю,   как ты мыслишь осущест-

вить эту затею.

   - Рыжие   Баки   тоже   имеет голову на плечах,   - хвастливо

сказал гангстер.   - Рыжие Баки имеет все козыри в   руках.   Я

открою их тебе.   Во-первых, мне доподлинно известно, кто та-

кой Маэстро.

   - Вот это да! - воскликнул ошарашенный Сенатор.

   - Ты знаешь Спрэнтора,   дошлого полицейского репортера из

газеты "Лас-Азартасский джокер" *?

   - Кто этого пьяницу не знает...

   - Так вот:   он разнюхал это дело. И, к счастью, никому не

успел об этом сообщить.   Первому он проговорился мне -   дес-

кать,   шикарная сенсация,   на которой я хорошо заработаю.   Я

вцепился в него мертвой хваткой:   "Сколько ты   рассчитываешь

подшибить   на   этой   сенсации?" - "Долларов сто".   - "Возьми

двести".   - "Триста". - "Получай, и забудь про твою информа-

цию. Но помни, уговор дороже денег. Если хоть еще одна живая

   * Дополнительная карта в колоде,   обычно с рисунком клоу-

на. В ряде игр заменяет любую необходимую карту.

душа в Лас-Азартасе узнает об этом, ты не доживешь до утра".

   - И он не проболтается?

   - Теперь он будет беспробудно пить целую неделю.   А этого

нам вполне достаточно.

   - Кто же на самом деле этот Маэстро?

   - Профессор Мориссон из Оберлинского университета в штате

Огайо.

   Потрясенный Сенатор   снова потянулся к бокалу с вином,   и

снова Рыжие Баки остановил его.

   - Закончим дело.   По моим сведениям, профессор собирается

сматывать удочки. Либо он считает, что достаточно подоил зо-

лотую коровку, либо почувствовал запах гари.

   - Откуда тебе все это известно?

   - Сегодня днем он,   как обычно,   отправился в банк, чтобы

внести на счет выигранные деньги.   Мы с   тобой   сопровождали

его и остались дежурить у подъезда.

   - Ну и что?

   - Он не положил деньги на счет,   а выбрал весь вклад. Те-

перь он сделает попытку удрать.   Не знаю, как это ему удаст-

ся,   но не сомневаюсь,   что он обведет и Дака и Дырку в сыре

вокруг пальца,   на то он и профессор математики   и   еще   ка-

кой-то там мудреной науки.   Только одно не понятно:   сегодня

он отправил телеграмму.   - Рыжие Баки протянул Сенатору кло-

чок бумаги. - Что это значит?

   Там было только четыре слова: "Разбери Джоану тчк Мор".

   - Понимаешь что-нибудь?

   - Нет.

   - Я тоже.   Ну ладно, вот мой план. - Рыжие Баки посмотрел

на часы.   - Сейчас начало второго.   В 3.30 ночи отправляется

самолет с остановкой в Оклахома-Сити, Оттуда до Оберлина ру-

кой подать. До утра нас никто не хватится. Мы прибываем туда

раньше   профессора,   подготавливаем ему встречу,   и - он сам

валится к нам в руки.

   Рыжие Баки откинулся на спинку стула и уставился на Сена-

тора, любуясь произведенным эффектом.

   - По рукам?

   - По рукам, - сказал Сенатор.

   - Клянусь еще раз - своей жизнью.

   - И ты тоже.

   Они совершили обряд.

   - Вот теперь и выпить можно, - заявил Рыжие Баки. С этими

словами   он   взял бокал Сенатора,   вылил содержимое в плева-

тельницу,   выполоскал,   протер чистым носовым платком и вто-

рично наполнил.

   - Что это значит? - спросил удивленный Сенатор.

   - Очень просто.   Если бы мы расстались, не придя к согла-

шению,   ты скончался бы на пути домой...   или   к   Маленькому

Яну.

   - Ты хитрый парень! - сказал Сенатор, глядя на компаньона

с неподдельным восхищением. Они чокнулись.

                           * * *

   В два часа ночи запыхавшийся Дак влетел в казино "Любимцы

Фортуны" и принялся разыскивать Большого Дика.   Он нашел его

в особой, гостевой комнате, где Дик с шефом полиции играли в

невинный безик, старинную игру, утеху наших прабабушек.

   Увидев подручного   в   необычном   состоянии   (вытаращенные

глаза,   галстук набоку), Дик встал и вопросительно посмотрел

на Дака.

   - Он, - еле переводя дух, выпалил Дак, - он... проигрыва-

ет!

   - Кто?

   - Маэстро.

   - Ты пьян?

   - Посмотрите сами...

                           * * *

   Маленького Яна Дырка в сыре поднял с постели. Задача была

не из легких, так как босс прибыл домой "с полными трюмами",

как выражаются моряки. Нашатырный спирт и сифон содовой вер-

нули ему относительно человеческий образ.

   "Счастливый шанс" гудел,   как растревоженное осиное гнез-

до.   По прибытии Маэстро, как обычно, вокруг стола сразу вы-

росла толпа.

   Маэстро поставил и, как всегда, выиграл.

   Потом - о,   ужас!   - проиграл дважды кряду (стон!). Потом

опять выиграл (гул одобрения),   затем опять проиграл, и стал

проигрывать раз за разом. В течение часа он спустил 40 тысяч

долларов.

   Когда прибыли   Ян и Дик,   его уже не было.   Свидетели ка-

тастрофы делились подробностями,   одни удивленно,   другие   с

негодованием, так как, пытаясь прокатиться на запятках чужо-

го успеха, ставили вслед за Маэстро и, разумеется, пострада-

ли.

   В баре боссы столкнулись нос к носу:   трезвый Дик   и   Ян,

еле державшийся на ногах.

   - Ну? - сказал Дик.

   - Ну?   -   ответил Ян.   - Это было просто чудовищное везе-

ние...   Я сам видел на своем веку подобные вещи...   это   ваш

Сид заморочил нам голову со своей математикой...

   - Нет!   - визгливо закричал Дик.   - Это - блеф, понимаете

ли вы,   толстый болван...   А вы что тут?   - напустился он на

Дака и Дырку в сыре.   - Почему не на своих местах? Ах, да...

Где Маэстро, спрашиваю я вас?

   - В гостинице,   вероятно! - испуганно отвечали телохрани-

тели Маэстро.

   - Чертовы олухи!

   Дик и Ян вихрем ворвались в гостиницу.

   - Мистер Ларгетни у себя?

   - Мистер Ларгетни убыл час назад, - доложил портье.

   - Ключ от номера! - завопил Ян.

   В номере еще не убрали,   здесь валялся обычный после пос-

тояльца мусор - окурки сигар,   пара пустых   бутылок,   старые

газеты...   и в туалете,   в корзине с использованной бумагой,

великолепная львиная шевелюра,   черные очки с приделанной   к

ним аристократической горбинкой носа,   искусно изготовленной

из пластика телесного цвета.

   - Эх, вы! - с презрением сказал Дик.

    - Нет, это вы - "эх, вы!" - закричал Ян. - Это вы...

   Часы показывали 3.30 ночи.

             МЕЧ, НАКОНЕЦ, ОПУСКАЕТСЯ (эпилог)

         ...И когда настала 1002-я ночь, Шахразада сказала:

         - Дошло до меня,   о великий царь,   что Рыжие Баки и

      Сенатор,   сговорившись,   пустились в Оберлин.   В ту же

      ночь они прибыли на аэровокзал...

         - Куда, куда? - спросил падишах.

         - В такое место,   откуда отправляются   пассажирские

      самолеты.

         - А что такое "самолеты"?

         - Это железные птицы,   которые - великий,   аллах! -

      переносятся с места на место с огромной скоростью.   На

      такой птице они отправились в штат Огайо,   не подозре-

      вая,   что в этом же самолете находится   профессор.   Но

      он-то отлично знал от Платтера, кто его попутчики.

   Рано утром они уже были в Оберлине. Добравшись до универ-

ситетского городка,   Рыжие Баки и Сенатор   потратили   немало

времени на разведку. Городок пустовал, студенты и преподава-

тели разъехались на каникулы.   И здесь они выяснили две   су-

щественные, вещи. Первое: корпус и номер квартиры, где живет

Моррисон. Второе: профессор прибыл раньше их и во второй по-

ловине   дня   отбыл в неизвестном направлении.   Нм оставалось

только почесать в затылках.

   - Все же,   я думаю,   что складывать оружие не следует,   -

после долгого раздумья заявил Сенатор.   - У него   же   должна

оставаться дома эта самая,   как ее,   документация,   какие-то

данные о его секрете.

   - А что тебе в этих записях, если бы они и были? - ехидно

заметил Рыжие Баки. - Ты ведь и простых дробей не знаешь.

   - Для этого есть сведущие люди, - сказал Сенатор. - В об-

щем, мы должны нынче ночью нанести визит. Какие-нибудь следы

да обнаружатся. Университетский городок почти пуст, риск не-

велик...

   В ту же ночь они без приглашения проникли в квартиру про-

фессора,   где не было ничего ценного, кроме книг. В комнате,

где находилась личная библиотека профессора,   они обнаружили

десятка полтора небольших ящиков,   на одних   было   написано:

"Механический конструктор",   а на других - "Радиотехнический

конструктор для юношества".

   Ящики были сложены в аккуратную пирамиду, а наверху лежа-

ла записка:

   "Джентльмены удачи"   * Если вам требуется техническая до-

кументация,   вы найдете ее на стеллаже у окна, полка 12. Это

толстая   книга в зеленом переплете под названием "Теория ве-

роятностей". Там сказано все, нужно только пошевелить мозга-

ми.

   В ящиках находится то,   что еще   вчера   было   электронным

мозгом..."

   - Подожди!   - снова прервал падишах.   - А это что еще   за

чертовщина?

   - Это,   о великий государь,   механический джинн,   который

считает с невероятной быстротой.   Итак:   "То,   что еще вчера

было электронным мозгом, помогавшим мне осуществить операцию

"Стипендии", сейчас - куча мертвых деталей вместо почти мыс-

лящего устройства,   носившего красивое женское имя "Джоана".

Если сможете - соберите снова.

   Искать меня - такое же бесполезное   занятие,   как   решать

задачу о квадратуре круга.

   Маэстро грандиозо".

   В этот   самый момент Рыжие Баки и Сенатора накрыли детек-

тивы, предупрежденные о их визите профессором Моррисоном.

   И вот,   о   мой прекрасный повелитель,   история о тугоухом

игроке,   столь удивительная,   что достойна быть записана для

назидания иголками в уголках глаз.

   Нам остается добавить к этой истории совсем немного.

   Незадолго до   начала нового учебного года в газете "Огайо

геральд",   а также в   студенческой   многотиражке,   появилась

следующая информация:

   "Лицо, пожелавшее остаться неизвестным, внесло на текущий

счет Оберлинского университета весьма крупную сумму, выража-

ющуюся шестизначной цифрой, с тем, чтобы указанная сумма бы-

ла обращена на стипендии нуждающимся студентам. Единственное

условие, чтобы

   * Так в старину называли себя пираты,   в смысле "грабите-

ли".

деньги были распределены под контролем комитета студентов.

   Как известно, в этом году, ввиду сокращения в федеральном

бюджете   расходов на высшее образование,   большое число сту-

дентов лишилось стипендий.   Теперь,   благодаря щедрому   дару

неизвестного   мецената,   более   трехсот студентов последнего

курса Оберлинского университета получат   возможность   завер-

шить высшее образование".

   А дальше?   Мы когда-нибудь расскажем об этом:   как в силу

не совсем обычных обстоятельств открытие профессора Моррисо-

на стало достоянием гласности и какие чрезвычайные   последс-

твия это имело. Как нашли свою естественную кончину азартные

игры (уцелела только интеллектуальная игра в бридж)   и   про-

фессиональные   игроки   и шулеры были вынуждены переключиться

на политическую деятельность. Как человечество вынуждено бы-

ло   довольствоваться игрой,   в которую играли еще в каменном

веке ("Угадай,   кто ударил?"),   пока на основе "метода   Мон-

те-Карло" не были изобретены принципиально новые игры, в ко-

торых сперва объявляется результат,   а потом уже   начинается

сама   игра ("Поросенок,   вперед!",   "Кувырк слева",   "Куроч-

ка-ряба" и другие).

   Но это, впрочем, относится уже к области чистой фантасти-

ки...

                         ОБ АВТОРЕ

   Николай Яковлевич   Шагурин   - один из старейших сибирских

писателей-фантастов. Родился в г. Харькове в 1908 г., учился

в Москве.   Печататься начал в 1927 г.   Участник Великой Оте-

чественной войны. Член КПСС, член Союза писателей СССР.

   Свою литературную деятельность И.   Шагурин начал как жур-

налист,   пройдя путь от литсотрудника до ответственного сек-

ретаря редакции областной газеты. После войны переехал в Но-

восибирск,   и с этого момента его жизнь и литературная   дея-

тельность связана с Сибирью.   С 1952 года живет и работает в

Красноярске.

   Первая книга Н. Шагурина "Безбожное кино" вышла в 1930 г.

в Москве.

   Сотрудничая в прессе как очеркист и фельетонист, Н. Шагу-

рин одновременно написал ряд   книг   для   детей:   "Серебряный

'моряк", "Морские сказки", "Три матроса". Но излюбленным его

жанром стали научная фантастика и   приключения.   Первые   его

рассказы были опубликованы в московском журнале "Вокруг све-

та" в 1930 г.,   затем повести и рассказы печатались в журна-

лах "30 дней",   "Краснофлотец",   "Уральский следопыт", "Ени-

сей", коллективных сборниках, на страницах областных и крае-

вых газет. Особенно известен Н. Я. Шагурин читателям по кни-

гам "Рубиновая звезда", "Остров Больших Молний", "Аргус про-

тив Марса" (в соавторстве с С.   Павловым),   "Тайна декабрис-

та".

   Критик Б.   Беляев в книге "Отображая жизнь" (Красноярск.,

кн.   изд., 1958) пишет: "Произведения П. Шагурина привлекают

читателя динамичностью сюжета, остротой коллизий и, конечно,

идеями гуманизма,   прославлением человеческого разума и пло-

дотворного труда,   убедительным"раскрытием превосходства со-

циалистического общества над гниющим миром капитализма".

   Как известно,   в   последние годы писателей-фантастов осо-

бенно привлекают темы освоения космоса и   облика   грядущего.

Но в своем последнем крупном произведении - фантастико-прик-

люченческом романе "Эта свирепая Ева" ("Енисей", 5, 1976 г.,

Красноярск)

   Н. Я.   Шагурин взял самую земную проблему.   Речь в романе

идет о борьбе с ураганами, приносящими огромный вред челове-

честву,   вызывающими катастрофические разрушения, колоссаль-

ные материальные убытки и тысячи, а иногда и сотни тысяч че-

ловеческих жертв. Человек должен научиться повелевать стихи-

ями,   управлять   климатом,   и   наука   может   дать ему в руки

средства для этого - такова идея романа.

   Привлекают внимание   Н.   Шагурина   также   сатира   и   юмор

(сборники "12 басен", "Товарищ Смех").

   В лучших своих произведениях Н. Шагурин предстает во все-

оружии профессионального опыта и обширных знаний.   Прошедший

большой жизненный и творческий путь, писатель сохраняет вер-

ность романтике и "литературе крылатой мечты", в увлекатель-

ной форме раскрывающей перед читателем возможности передовой

науки и светлые черты строителя коммунистического общества.

                         СОДЕРЖАНИЕ

ВОЗВРАЩЕНИЕ "ЗВЕЗДНОГО ОХОТНИКА"

МЕЖПЛАНЕТНЫЙ ПАТРУЛЬ

НОВАЯ ЛАМПА АЛАДДИНА

ТУГОУХИЙ ИГРОК

ОБ АВТОРЕ

                  Николай Яковлевич Шагурин

                      РУБИНОВАЯ ЗВЕЗДА

Редактор В. Ермаков

Художественный редактор М. Живило

Художник В. Бахтин

Технический редактор К. Королева

Корректоры Л. Алексеева, С. Васильева

АЛ02004. Сдано   в   набор   5/IX-1977   г.   Подписано   к печати

5/1-1978 г. Объем 9,94 уч.-изд. л., 10,08 усл. печ. л. Бума-

га тип.   № 3.   Формат 84ХЮ8'/з2. Заказ 316. Тираж 50000 экз.

Цена 75 коп.

Красноярское книжное издательство,   г. Красноярск, пр. Мира,

98.' Типография "Красноярский рабочий",   г.   Красноярск, пр.

Мира, 91.