Джон Ширли. Барбара
-----------------------------------------------------------------------
John Shirley. Barbara (1995). Пер. - С.Силакова.
& spellcheck by HarryFan, 28 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Мужиков не трогаем, понял? Даже старых - эти козлы все чокнулись на
оружии, в натуре; ты себе думаешь: "Ну, этот белый дедуля ни хрена не
может", тут-то он тебя и уроет, - говорит Ви-Джей Рибоку. Они стоят под
навесом автобусной остановки, наблюдая за автостоянкой торгового центра.
День клонится к вечеру. Калифорнийский весенний ветерок гонит по
автостоянке мусор. Вот пролетели два вощеных стакана из "Тако-Белла"...
- У него, типа, "А-Кэ-Эм" в инвалидной коляске найдется? - хохмит
Рибок. "Хоть он и закончил школу, но все равно остался присяжным шутом
класса", - думает Ви-Джей.
- Смейся-смейся, а некоторые из этих хренов вооружены что надо. Один
такой сраный склеротик застрелил Гарольдову собаку. А собака всего-то к
нему на крыльцо забежала. У них "МИ-16", понял? Пиф-паф - и тебе кранты.
- Значит, ты думаешь... лучше брать баб? - задумывается Рибок,
выцарапывая на прозрачной пластмассовой стенке свою личную метку. Ключом.
Это ключ от дома его бабушки. Маманя Рибока слиняла из города с одним
белым кадром.
- Бабы тоже бывают вооруженные. Почти у всех - баллончики с перцем, это
точняк, но умный человек не даст в себя прыснуть, понял? Отбираешь
баллончик и фырк ей в глаза, - говорит Ви-Джей и кивает, словно соглашаясь
сам с собой.
- А как, бля, она деньги из банкомата достанет - с перцем-то в глазах?
- Слышу. Слышу. Значит, так - хватаем суку сзади, перец отбираем. А
попозже, может, и трахнем, в натуре.
- Когда начнем? - спрашивает Рибок.
- А че, давай вот эту, блин.
Она знает: Эйвери ее любит. Все признаки налицо. Когда он говорит:
"Барбара, больше не звони мне...", это означает: "Не сдавайся, Барбара".
Достаточно услышать, с каким придыханием он произносит эту фразу. Нет,
просто сердце кровью обливается - как же он страдает, мой Эйвери. Ему
никак нельзя высказать вслух то, что он думает на самом деле - разве
позволит эта ведьма, эта его супружница; ведьма на метле, ведьма Вельма
вечно у него над душой висит. Держит в тисках его яйца, извините за
выражение. Не дает ему проявить мужское достоинство. Посадила его мужское
достоинство в клетку. Как только Эйвери мог согласиться, чтобы Вельма
работала в офисе. Как?
В те времена, когда Барбара работала с Эйвери в офисе, все было
прекрасно, они угощали друг друга лакомствами и Эйвери улыбался ей той,
особой улыбкой, в которой читалось: "Я тебя хочу, несмотря на то, что не
могу это высказать вслух; и ты знаешь, что я тебя хочу, и я знаю - я тебя
хочу". Просто чудо, сколько всего можно вложить в одну улыбку! Но Вельма
держит его на поводке, точно Эйвери - маленькая собачка с косматой
шерстью, спадающей на глаза, да-да, у Эйвери крохотные карие собачьи
глазки.
Барбара выходит из торгового центра, и в ее соломенной сумке -
итальянской крестьянской сумке из "Сверхцены", где продаются импортные
товары - лежит подарок для Эйвери; может, надо было все-таки выписать чек
на часы, думает Барбара, а то ведь дело рискованное, она в жизни еще
ничего не воровала, практически ни разу, но всяком случае - таких дорогих
вещей, и вполне возможно, за ней теперь следят, ждут, пока она пересечет
какую-нибудь установленную законом границу, и вряд ли они поймут... "За
часы заплачено любовью", - скажет она им, но разве они поймут - да не
больше, чем Вельма! Это Вельма заставила Эйвери уволить ее.
Барбара дрожащими руками отпирает машину. И вся холодеет, когда слышит
обращенный к ней мужской голос, резкий такой тон. Она уверена - это
полицейский из торгового центра. Оборачивается. Видит какого-то негра,
совсем молодого, довольно симпатичного. Наверно, ему нужны деньги. Сейчас
расскажет, что у него кончился бензин и ему нужна всего-то пара долларов
на бензин... знаем мы эти истории.
- У меня нет с собой мелочи, - говорит она. - Я считаю, что милостыню
подавать не следует - она лишь стимулирует нищенство.
- Тетка не слушает, - говорит другой негр, тот, что повыше. Сколько им
лет? Не больше двадцати.
- Зырь, - говорит первый и, расстегнув свою синюю куртку,
демонстрирует, что его рука сжимает рукоятку револьвера, спрятанного за
поясом его джинсов. - Я сказал: "Садись в машину и не ори, или я тебе
хребет прям щас прострелю".
Хребет, сказал он. Прострелю тебе хребет.
Как выясняется, их зовут Ви-Джей и Рибок. Рибок все время твердит,
чтобы она сделала ему минет. Ви-Джей невежливо отзывается о ее внешности и
возрасте, хотя ей всего тридцать восемь, да и весит она всего фунтов на
тридцать больше нормы.
- Не все сразу, - повторяет Ви-Джей. - Она у тебя отсосет. Но не все
сразу.
Барбара сидит за рулем "аккорда", Ви-Джей - рядом с ней, а Рибок -
сзади. У него тоже есть оружие - странный такой гигантский пистолет с
длинной коробкой из черного металла для пуль. Рибок называет его "Мэк".
Каков окажется на вкус его пенис? Чистый ли он? У Рибока довольно-таки
опрятный вид. От обоих парней пахнет лосьоном. Если они чистые, Барбара не
против.
Барбара пытается понять, почему не чувствует особого страха. Возможно,
дело в том, что эти двое производят впечатление придурковатых
непрофессионалов. Сами не понимают, что делают. Непрофессионалы еще
опаснее - так сказал полицейский в шоу "Копы".
Они чуть не прозевали ее банк, так что Барбаре пришлось самой им его
указать - а ведь она уже говорила, в каком банке у нее счет.
- Вот мой банк, если хотите, чтобы я к нему свернула.
- А ну сворачивай, если жизнь дорога!
Барбара въезжает на автостоянку, въезжает довольно-таки неуклюже -
водитель, которого она "срезала", злобно сигналит вслед. Затормозив, она
подводит свою "хонду-аккорд" к банкомату.
- Вы оба выйдете вместе со мной? - спрашивает она, заглушив мотор.
- Заткнись, тетка, мы сами разберемся, что нам делать, - говорит
Ви-Джей, вопросительно глядя на Рибока.
- Не знаю. Нам обоим вылезти? Еще подумают, типа...
- Еще подумают...
- Никому вылезать не надо, - говорит Барбара, сама дивясь собственному
спокойствию. - Вот что вам надо сделать: держите револьвер на коленях под
курткой и глядите на меня - если я, например, заору или попытаюсь сбежать
- стреляйте. Нет, погодите - это тоже глупость! Я же могу просто дать вам
номер карточки.
Они пялятся на Барбару, слегка приоткрыв рты, пока она выуживает из
сумки свою банковскую карту "Версателлер" и карандашик для бровей. Барбара
пишет номер на обороте первого попавшегося чека, сует Ви-Джею чек и
карточку.
- Я подожду здесь с Рибоком. Он меня сторожит.
- Ты откуда узнала, как меня зовут? - рычит Рибок таким голосом, что
Барбара невольно подскакивает.
- Не надо кричать. Я знаю, как вас зовут, потому что вы называете друг
друга по имени.
- А-а, - Рибок косится на своего соучастника. - Ладно, валяй.
Ви-Джей начинает выбираться из машины. Оборачивается, вынимает ключ
зажигания.
- Без фокусов, поняла? У моего братка тоже пушка есть.
- Я знаю. Видела. Большая такая.
Ви-Джей ошалело таращит глаза. Затем вылезает из машины и подходит к
банкомату. Вставляет карточку - она тут же выскакивает обратно. Опять
вставляет карточку - и опять она выскакивает. Барбара опускает стекло.
- Эй, тетка, ты чо удумала?! - орет Рибок с заднего сиденья.
- Я только скажу ему кое-что по поводу банкомата, - говорит Барбара,
высовывая голову в окно. - Ви-Джей? Вы вставляете карту не той стороной.
Ви-Джей переворачивает карточку. На сей раз она остается в банкомате.
Ви-Джей пристально вглядывается в экран. Набирает цифры. Ждет.
А Барбара тем временем размышляет. Вслух она говорит:
- Вы когда-нибудь были влюблены, Рибок?
- Чего?
- Я влюблена в Эйвери; а он - в меня. Но мы не можем часто встречаться.
Я иногда вижу Эйвери около его дома.
- Ты чо мелешь, бля? Заткнись, в натуре!
Возвращается мрачный Ви-Джей. Залезает в машину:
- Голяк, в натуре! Всего сорок баксов. - Ви-Джей размахивает двумя
двадцатками.
- Ты счет проверил? - спрашивает его Рибок.
- Сорок баксов. - Ви-Джей, прищурившись, смотрит на Барбару. - У тебя
что, другой счет есть?
- Нет. Это все, что у меня осталось. Несколько месяцев назад меня
выгнали с работы. Сами понимаете, что это значит.
- Ой бля-я. - Ви-Джей начинает деловито рыться в ее сумке.
- Просто вывалите все из нее, - говорит она. - В этой сумке сроду
ничего не найдешь - легче уж сразу вывалить.
Ви-Джей смотрит на Барбару с прищуром. Что-то бормочет под нос.
Вываливает содержимое сумки к себе на колени. Находит чековую книжку,
сравнивает ее с квитанцией банкомата. Номер счета совпадает. Никаких
кредитных карточек он не находит. Никаких других банковских карточек.
- Можете обыскать мою квартиру, - предлагает она. - Это неподалеку. -
Она смотрит на Рибока. - Там нам будет удобнее. У меня осталась холодная
пицца.
- Деточка, - говорит Ви-Джей с какой-то новой интонацией, терпеливо,
точно обращаясь к идиотке, - мы тебя похитили. ПОХИТИЛИ ВМЕСТЕ С МАШИНОЙ.
Мы не будем есть твою долбаную пиццу. Мы - похитители.
- Можно продать мою машину на запчасти, - советует Барбара. -
Разобрать.
- У тебя драгоценности дома есть?
- Посмотрите сами, если хотите, но вообще-то нет. Только дешевая
бижутерия. Ничего у меня нет - только кошка. Холодная пицца есть. Можно
купить пива.
- А тетка-то с прибабахом, - замечает Рибок.
- А по-моему, у меня голова работает лучше, чем у вас у всех, -
заявляет Барбара. Всплеснув руками, она добавляет:
- Если вы хотите меня изнасиловать, это лучше сделать у меня дома - там
безопаснее. Если хотите разобрать машину на запчасти, давайте поедем и
сделаем это. Но тут нам нельзя оставаться - люди обратят внимание, что мы
торчим на стоянке неизвестно зачем.
Ви-Джей глядит на Рибока. Ей неясно, что выражает этот взгляд.
Барбара решает, что пора кое-что им предложить:
- Между прочим, я знаю место, где лежат деньги. Целая куча. Они в
сейфе, но мы можем их добыть.
Эйвери знает, что сегодня все пройдет на ура, потому что ладони у него
покрылись липким потом. Он такие вещи нутром чует. Смотрит на часы,
стоящие на столе. Через пять минут Бельма будет здесь - в наряде, который
он купил ей в той лос-анджелесской лавочке, - и маленький дружок Эйвери
уже толкается ему в бедро, весь содрогаясь, как от электротока; к яйцам от
него словно протянут высоковольтный кабель, а ладони липкие, и волосы на
загривке стоят дыбом - все потому, что он пытается не думать о том, что
она сейчас войдет в его кабинет в том самом наряде под плащом. Конечно,
иногда она ведет себя, как стерва, дело житейское, но - Господи ты, Боже -
никто так, как она, не умеет играть в те игры, от которых его бросает в
жар. Теперь они развлекаются всего раза два в месяц, и это правильно. Ему
скоро стукнет пятьдесят, пора экономить энергию. Стало сложно запускать
мотор без чего-нибудь этакого, без бонуса, а Ведьма для своих сорока пяти
очень даже...
Звонит телефон.
- Агентство недвижимости Бичема, - произносит Эйвери в трубку.
Дамочка на том конце провода желает узнать, что он может предложить ей
в аренду. Интересно, какое на тебе белье, говорит он дамочке мысленно. А
вслух произносит:
- Если хотите, я попрошу Вельму показать вам этот дом завтра утром.
Настоящее сокровище... нет, сегодня вечером не очень удобно...
Дамочка без умолку толкует о том, что ей "нужно". Что ей нужно от дома,
который она хотела бы снять. Изображая, будто внимательно слушает, Эйвери
предается мечтам. Неплохо было бы закрутить с этакой свеженькой пышкой,
МОЛОДЕНЬКОЙ такой, сдать ей дом за чисто номинальную цену, а взамен пусть
иногда зовет его в гости. Беда в том, что Вельма проверяет все арендные
счета. Она заметит, что цифры не сходятся. Жена - как колодка на шее. Ну
да ладно, Вельма неплохая баба. Любит игры, любит развлекаться в кабинете,
посреди бела дня. Лишь бы шторы были задернуты.
Он вспоминает одну девчонку с Филиппин, где он служил во флоте. Он
перевелся на другую базу через два дня после того, как она объявила, что
беременна. Можно подумать, она случайно залетела, м-да. Но какая попка.
Манюсенькая золотистая попка. Ему вспоминаются бумажные фонари, которые
подарил ей какой-то японский матрос. Дрожащие цветные блики на стене от
бумажных фонарей, качавшихся на ветру вместе с манговым деревом, пока он
трудился над этой золотистой попкой. Да-а.
Телефон попискивает, оповещая, что ему еще кто-то звонит; отделавшись
от дамочки (с удовольствием сделаю все, что вам НУЖНО), он переключается
на следующего абонента. Это его юрист, кровосос-хуесос. - Сколько ты с
меня сдерешь за этот звонок, Хайдеккер? - спрашивает Эйвери, высматривая в
окно машину Вельмы. Ее пока нет. А чей это желтый "аккорд"? Знакомая вроде
бы машина...
- Нет, за этот звонок я не возьму денег, - говорит Хайдеккер. -
Послушай-ка...
- Ты меня уже достал, приятель, - пернешь со мной в одном лифте и тут
же счет присылаешь. Ясно?
- Слушай, мне нужно только, чтобы ты подписал просьбу о судебном
запрете, а я ее судье Чэню перешлю через часок...
- Да подпишись ты сам за меня, черт. Валяй. - Дьявольщина, Хейдеккер
навел его на мысли о Барбаре и, разумеется, член тут же начал съеживаться.
Он пытается не думать о Барбаре, у него просто сердце останавливается от
страха, когда он видит, как она шляется вокруг его дома, следит за ним с
автостоянки...
- Я не имею полномочий. Надо, чтобы ты сам подписал. Может, ты хочешь
наделить меня статусом поверенного? Неплохая мысль, давай как-нибудь
обговорим поподробнее...
- Нет, не стоит, не стоит, я просто... - Ага, "фиат" Вельмы заезжает на
стоянку. - Зайди этак через полчасика, не раньше, хорошо? А то меня не
будет. Значит, эта бумажка полностью решит проблему?
- В судебном запрете все предусмотрено: ей нельзя будет выслеживать
тебя, наблюдать за тобой, звонить - полный комплект. Не сможет подойти к
тебе ближе, чем на пятьсот ярдов. Теперь такие приставания запрещены
законом, и мы ее привлечем, если она что-нибудь удумает. Посадим за
решетку. Нашей Барби это будет полезно - ей там психиатр займется. Ты как
- уже сменил замки в кабинете?
- Нет, завтра утром придет мастер. Вполне вероятно, что у нее есть ключ
- запросто могла сделать. Фрэнк говорит, что мне должно быть лестно. Блин,
мне такой лести даром не надо - только не от этой бабы.
- Не волнуйся, мы все уладим. Эйвери, мне пора...
- Подожди минутку, подожди... - Пусть поговорит еще немножко, тогда
можно будет разыграть наяву фантазию "Вельма срывает деловые переговоры".
- Я должен с тобой поговорить о счете, который ты мне прислал в прошлом
месяце, знаешь, Хайдеккер, это уже на грани наглости...
- Послушай, мы можем проверить его, статью за статьей, но тебе придется
оплатить время, в течение которого я буду этим заниматься...
Дверь распахивается; Вельма загромождает собой дверной проем. Она
расстегивает плащ, сбрасывает его - длинные рыжие волосы Вельмы падают на
белые, веснушчатые плечи; россыпь веснушек на белых, мягких, как тесто,
грудях в вырезе черного кружевного корсета, трусики без средней планки,
бедра, возможно, чуток тяжеловаты - но хрен с ними, с бедрами, когда на
Вельме эти алые кружевные трусы с дыркой на самом интересном месте. Густо
подкрашенные, глубоко посаженные зеленые глаза. Это факт, что у ее глаз
начали появляться морщинки, а задница начинает обвисать. Но когда она
упакована в этот черно-алый кружевной корсет, и розовые губки выглядывают
из золотисто-рыжих кустиков... какая, на хер, разница, да, какая, на хер,
разница...
- Я тебе попозже перезвоню, Хайдеккер, - произносит Эйвери и вешает
трубку.
- Я не могу без нее. Я хочу эту шишку у тебя в штанах, Эйв. Я себя
ласкала и думала о тебе, и поняла, что умру, если не получу сейчас эту
шишку. Я не могу ждать. Возьми меня - прямо здесь, сейчас же, - произносит
она своим гортанным голосом, который у нее так ловко получается. - Вонзи в
меня свою здоровенную шишку. - И она облизывает кончиком языка свои
вишнево-красные, накрашенные "Ревлоном" губы.
- Не всякому дано распознать, каков Эйвери на самом деле, -
рассказывает Барбара. Они сидят в ее машине на углу автостоянки у здания,
где находится офис Эйвери. - Понимаете, он такой резкий. Просто прелесть
какой грубиян. Однажды я ему подарила плюшевого мишку с запиской: "Ты
просто милый старенький медведь!" Он выражается очень кратко и
довольно-таки нелицеприятно, если вы понимаете, что я имею в виду, но душа
у него добрая-добрая и иногда...
- Там хоть немножко денег есть? - обрывает ее Ви-Джей, разглядывая
через переднее стекло маленькое здание охристого цвета. Такие строили в
начале семидесятых. Крыша завалена камнями - модный в те времена способ
теплоизоляции. - По-моему, девка, ты нас наколоть хочешь. Нет там ни
хрена.
"По крайней мере, я выросла от "тетки" до "девки", - думает Барбара.
- Он держит в своем сейфе уйму наличных денег. Должно быть, прячет от
налоговиков. Это с ним кто-то расплатился за...
- Сколько? - вмешивается Рибок.
- Пятьдесят тысяч долларов. Может быть, даже сто. Это большие деньги,
верно? Я раньше даже как-то и не задумывалась...
- Что-то дом больно обшарпанный. Неужели там такие крутые богачи сидят?
- Две другие фирмы, которые здесь находились, погубил кризис. Это
маленькое здание, Эйвери остался в нем один, а он вообще-то владеет
зданием и хочет сделать реконструкцию - знаете, он в таких вещах просто
гений, у него всегда грандиозные планы...
- Хватит тут про этого хрена толковать, в натуре, бля! - взревел Рибок.
- У-у, мудила!
- Хорошо, только не забудьте, что мы не будем открывать стрельбу - я не
хочу, чтобы Эйвери пострадал...
- Сестренка, бля, ты чо несешь? Мы пойдем, куда хотим, в натуре, у нас
пушки...
- Я вам нужна. Я знаю код сейфа.
Рибок, весь напрягшись, тычет в нее стволом пистолета.
- А я знаю, как пользоваться этой вот фигней, сука беложопая!
- Тогда застрели меня, - говорит она, пожимая плечами, вновь удивляясь
собственному хладнокровию. Но она знает, что делает. Собственно, ей
действительно все равно. Ей все безразлично, кроме Эйвери. А Эйвери -
собственность Вельмы. Вот чего люди не понимают. Эйвери принадлежит ей. Он
- краеугольный камень, он - Мужчина, она - Женщина, и ничто этого не
изменит - вот что пора бы понять людям. - Мне все равно, честно, -
продолжает она, пожимая плечами. - Пытайте меня. Убейте. Если по-моему не
будет, значит, все отменяется.
Ви-Джей выпячивает челюсть. Приставляет дуло револьвера к ее щеке.
Она заглядывает в глаза Ви-Джея:
- Давай. Выбрось деньги на помойку.
Ви-Джей смотрит на нее ровно десять секунд. Затем опускает револьвер и,
перегнувшись назад, пригибает Рибоков пистолет вниз.
Прямо на столе. Он имеет ее прямо на столе и шепчет ей: "Я тебя люблю".
Он раздвинул ей ноги, сжимая своими большими, грубыми руками ее костлявые
коленки, штаны у него спущены, бедра у нее целлюлитные, она вырядилась,
как проститутка, и...
ОН ШЕПЧЕТ ЕЙ: "Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ".
Тут Эйвери, дернув головой, оглядывается на них, рот у него разинут, он
пыхтит от натуги, лицо в пятнах, со лба капает пот, Эйвери удивленно
моргает. - Вельма заперла дверь... - выпаливает он. Тут он приглядывается
к Барбаре и осознает, что она, должно быть, сделала себе личный ключ.
Затем - это видно по его лицу - он отдает себе отчет в том, что стоит
посреди кабинета со спущенными штанами, воткнув член в Вельму, которая
полулежит на столе с раздвинутыми ногами, а у Барбары за спиной,
выглядывая из-за ее плеч, маячат двое незнакомых негров.
- О Боже милосердный, о Пресвятая Дева Мария, - шепчет он, выдергивая
пенис и подхватывая штаны, а Вельма открывает глаза и, увидев Барбару с
Рибоком и Ви-Джеем, начинает визжать.
Вельма соскальзывает со стола, прячется за ним, скорчившись. Эйвери
нажимает на кнопку бесшумной тревоги, но она не срабатывает; Барбара
отключила сигнализацию.
Однажды, давным-давно, когда Барбара была маленькой девочкой и жила во
Флориде, она видела ураган. Она гостила тогда на ферме, где ее дедушка
выращивал апельсины. Ее бабушка держала кур. Глядя в дырочку на стене
укрытия, выстроенного на случай ураганов, Барбара увидела, как одна курица
распростерла крылья и, подхваченная ветром, взлетела, исчезла в небе,
среди кипящих туч. И вот теперь Барбаре чудится, будто сильный-сильный
ветер погоняет ее, давит на спину, вталкивает в комнату - только этот
ветер внутри нее, и она делает то, что хочется ветру, и он несет ее по
комнате, кружит, как торнадо, вокруг стола, кружит, кружит и воет ее
голосом:
- Вот как она тебя изловила, Эйвери! Вот как ей это удалось, вырядилась
под проститутку и правильно сделала, потому что она, шлюха, изловила тебя
своей мандой как капканом, гнусная ШЛЮХА!
Эйвери подтягивает штаны, видит, как входят Рибокс Ви-Джеем, лезет в
ящик стола. Но ветер толкает Барбару к столу и она задвигает ящик,
придавив Эйвери руку:
- НЕТ.
Эйвери скулит от боли, и этот звук что-то высвобождает в Барбаре: точно
пробку вытаскивают, и она думает: "Я забыла, каково это, когда тебе
хорошо". Так хорошо и легко ей было лишь в детстве, до некоторых событий.
И тут же она настораживается, услышав шум, который доносится со стороны
Вельмы. Вельма, бормоча под нос ругательства, ползет к боковой двери,
двери своего кабинета, надеясь добраться до телефона и вызвать полицию.
Глядя Ви-Джею в глаза, Барбара произносит:
- Не упусти ее, это у нее деньги. СТРЕЛЯЙ ПО НОГАМ.
Ви-Джей выхватывает револьвер... но что-то мешкает. А Вельма уже
взялась за дверную ручку.
- Барбара, о Господи Боже! - вопит Эйвери, прижав к животу свою
раздутую, ушибленную руку.
- Ви-Джей, - говорит Рибок. - Блин. Просто схвати ее.
- НЕТ, СТРЕЛЯЙ ПО НОГАМ, ПРОКЛЯТЬЕ, ИНАЧЕ НАМ ДЕНЕГ НЕ ВИДАТЬ! -
говорит Барбара, говорит "крупным шрифтом", в ее голосе ревет тот самый
ураган.
Гром - оживает револьвер Ви-Джея.
Вельма истошно кричит, и Барбару вновь захлестывает волна блаженства:
ошметки коленей Вельмы липнут к двери, врезаются в стены; на ковер ручьем
течет кровь. Эйвери бросается к двери, и, чувствуя себя греческой богиней,
Барбара указывает на него Рибоку:
- Сделай этому изменнику больно! Врежь ему из пушки! Он сейчас нас
обворует до нитки! ОСТАНОВИ ЕГО!!!
Рибок удивленно разевает рот, когда пистолет в его руке стреляет -
возможно, он так и не решился нажать на спуск, просто пальцы свела
судорога - и на спине Эйвери появляется дырочка с мелкими алыми
лепестками, похожая на маргаритку, а рядом - другая дырочка...
Эйвери поворачивается всем телом, визжа, широко раскрыв рот, с глазами
годовалого ребенка, напуганного собачьим лаем; Эйвери пытается перехватить
пули на лету своими пухлыми пальцами - раньше она почему-то не замечала,
какие они у него пухлые, - а Барбара берет Рибока за руку и направляет
дуло книзу, на пенис Эйвери (его незастегнутые брюки опять упали). Она
нажимает на спуск, и кончик его пениса исчезает - этот пенис она видела до
этого всего раз, необрезанный, с забавной такой пипочкой, как у шланга, на
конце, - и Барбара кричит:
- Теперь ты обрезан Эйвери изменник трахал эту шлюху подлец!
Рибок и Эйвери одновременно и почти одинаковыми голосами начинают
вопить.
Тут Барбара слышит всхлипы Вельмы. Подходит к ней, по дороге подхватив
со стола какой-то предмет, даже не сознавая, что именно взяла, пока не
встает на колени рядом с Ведьмой, которая пытается отползти, а Барбара
вонзает ей в шею шип для бумаг, знаете, такие шипы дети делают в подарок
родителям на школьных уроках труда, из гвоздя и маленького деревянного
кругляша, на шип наколото несколько квитанций, которые покрываются кровью,
когда гвоздь - ХРЯСЬ! ХРЯСЬ! - трижды вонзается в шею Вельмы, вонзается в
четвертый раз, а Эйвери вопит громче и громче, Ви-Джей оборачивается к
нему с криком: "ЗАТКНИСЬ, БЛЯ!" и срезает Эйвери макушку в тот самый
момент, когда Барбара опять вонзает шип в Ведьму - ХРЯСЬ-СЬ! - загоняет
гвоздь Бельме за ухо, и та, внезапно обмочившись, перестает биться,
недовсплеснув руками, замирает...
- Ой, бля-я, - бормочет Рибок, всхлипывая, покамест Барбара встает и,
окутанная теплым, блаженным маревом, проходит в угол, указывает на шкаф с
потайным сейфом. И произносит:
- Сорок один, тридцать пять и... семь.
Только в машине, уже на дороге, выезжая на автостраду, Барбара
замечает, что тоже описалась, совсем как Вельма. Смешно. К своему
удивлению, она обнаруживает, что ей, в сущности, все равно. Она весь день
сама себе дивится. Приятное чувство; как те женщины на шоу Опры
рассказывали, что совершили поступки, которых от себя никак не ждали,
сделали то, чего, по мнению людей, никак не могли сделать, - и теперь им
хорошо.
Однако юбку придется сменить. В квартиру заезжать слишком рискованно,
но она пошлет Ви-Джея в "Росс" или в тот новый торговый центр на восточной
окраине, по дороге - она решила, что надо ехать в Неваду, Мексика слишком
уж очевидное место - даст ему немножко денег из сейфа, чтобы он купил им
одежду, да-а, почти сто тысяч долларов... Больше никаких распродаж -
отныне мы посещаем "Нордстром".
Но прежде надо решить проблему Рибока. Этого плаксы.
- Утихомирь его как-нибудь, - шепчет она Ви-Джею. - Полиция уже там,
после такого-то шума, они оповестят все посты, и, возможно, кто-то опишет
им нашу машину, но насчет машины я не уверена, потому что рядом никого не
было, но все равно, даже без описания... - Она отдает себе отчет в том,
что щебечет без умолку, никак не может остановиться, как от диетических
таблеток, но неважно, главное - высказать все вслух. В конце концов все
будет высказано, - даже если у них нет описания машины, они будут
высматривать что-нибудь подозрительное, а он тут ревет и пистолетом машет.
- Ви-Джей, - хрипит Рибок, то и дело шумно всхлипывая, - видишь, во что
нас втянула эта полоумная сука... Видишь, что она натворила...
- Я вас втянула в сто тысяч долларов. - Пожав плечами, Барбара обгоняет
какой-то "форд". - Но знаешь. Ви-Джей, я думаю, что ему не полагается ни
цента из этих денег, - говорит она. - Мне пришлось сделать за него
половину работы, а теперь он запаникует и нас заложит. - Ей нравится
произносить это слово из старых фильмов - "заложит". - Думаю, тебе надо
где-нибудь его высадить, а мы поедем в Неваду и купим тебе новую машину,
Ви-Джей, и новую одежду, если хочешь - настоящую золотую цепь вместо этой
фальшивки, и я тебе отдам часы, которые лежат у меня в сумке, я их достала
для Эйвери, и, если желаешь, у тебя будут девушки - меня это не смутит.
Или же можешь иметь меня. Столько, сколько хочешь. Потом сообразим, как
добыть еще денег. Я думала насчет банков. Я читала статью об ошибках
грабителей. Как они слишком мало передвигаются по помещению и делают
всякие другие ошибки, и, думаю, мы можем действовать умнее.
Ви-Джей тупо кивает.
Рибок смотрит на него, хлопая глазами, разинув рот:
- Ви-Джей?
Ви-Джей указывает на дорогу, отходящую от автострады. - Сюда.
Хороший выбор. Здесь развернулась гигантская стройка, но все рабочие
уже ушли домой, так что укрытий масса: экскаваторы, груды бревен... - с
шоссе никто не увидит, чем они тут заняты, и много разрытых ям, где можно
спрятать труп. Ви-Джей отлично смекнул - он думает за двоих, он умнее
Барбары, решает она, но это не столь важно, потому что в каком-то плане
она сильнее Ви-Джея. А сила решает все.
Все эти мысли проносятся у нее в голове, пока они сворачивают на
Саут-Род, а с нее - на проселочную дорогу. Между ними и шоссе - стройка,
вокруг - ни души.
Она тормозит в подходящем месте. Взглянув на них, Рибок выскакивает из
машины и бросается наутек, и Барбара говорит:
- Ви-Джей, ты же знаешь, что он на нас донесет, он слишком напуган.
Ви-Джей, сглотнув, кивает, выходит из машины; револьвер рявкает в его
руке, и Рибок, завертевшись волчком, оседает на землю. Ви-Джею приходится
выстрелить еще раз - чтобы Рибок замолк. Все это время Барбара смотрит,
как ветер гонит мимо всякий мусор, салфетки из "Бургер-Кинга"... обычный
мусор на ветру...
Опять вопли. Ви-Джею приходится выстрелить в Рибока еще раз -
напоследок...
Щурясь, она смотрит на небо, провожает взглядом ястреба, парящего в
восходящем потоке воздуха.
Ви-Джея рвет. Пускай - после рвоты ему полегчает. Правда, от рвоты во
рту остается нехороший привкус.
Интересно, каков на вкус пенис Ви-Джея. Скорее всего, вполне
нормальный. У Ви-Джея опрятный вид.
Кроме того, Ви-Джей умный и красивее Эйвери, и гораздо моложе, и она
знает в глубине души, что они предназначены друг для друга, такие вещи она
чувствует. Как обаятельно Ви-Джей пытается это скрыть, но когда он думает,
будто на него не смотрят, она читает в его глазах правду: он любит ее.
По-настоящему любит.
| [X] |