Книго

    Анри Труайя. Странный случай с мистером Бредборо

   -----------------------------------------------------------------------

   Журнал "Химия и жизнь". Пер. с фр. - В.Дмитриев.

   & spellcheck by HarryFan, 10 August 2000

   -----------------------------------------------------------------------

   Редакция "Женского   Ералаша"   послала   меня   взять   у   мистера   Оливера

Бредборо интервью по поводу его разрыва с лондонским обществом психических

исследований и отставки с поста президента Клуба   искателей   призраков.   Я

знал его как автора статей об оккультизме и, будучи в этом деле   новичком,

полагал, что такой человек должен жить в   старинном   особняке,   где   стены

украшены оленьими рогами, окна завешены тяжелыми портьерами, полы   устланы

медвежьими шкурами,   а   в   невероятных   размеров   камине   пылают   огромные

поленья.

   Меня ожидало разочарование, от которого интервью неминуемо должно   было

пострадать. Мистер Бредборо жил в   пансионе   с   табльдотом   на   Корт   Филд

Гарденс. Дом как дом: фасад кремового цвета с парочкой колонн; в   подъезде

чисто, дорожка на лестнице, половицы   в   коридоре   скрипят,   освещение   не

хуже, чем в витрине магазина, только слегка   пахнет   кухней.   Может   быть,

комната Оливера Бредборо обставлена в   согласии   с   моим   воображением?   Я

постучал в дверь с затаенной надеждой.

   - Войдите!

   Увы,   действительность   вновь   обманула    меня:    обои    в    цветочках,

стандартная мебель, стандартный газовый камин... Я почувствовал себя   так,

словно меня обокрали.

   Хозяин комнаты поднялся мне навстречу.

   - Мистер Бредборо?

   - Он самый.

   Это был   кряжистый,   несколько   сутуловатый   здоровяк.   Загорелое   лицо

траппера, седые волосы, подстриженные ежиком,   светло-голубые   глаза,   усы

торчком, как у кота... Редакция предупредила его о   цели   визита.   Он   был

явно польщен.

   - Не   думал,   что   столь   серьезный   вопрос   может   интересовать   ваших

читательниц, - сказал он, устремив на меня внимательный взор.

   Французским языком мистер Бредборо владел в совершенстве.   У   него   был

низкий голос, и слова грохотали во рту, как булыжники.

   Я что-то промямлил насчет высокого культурного уровня наших   подписчиц.

Он хихикнул.

   - Ладно, садитесь. Виски? Вы парень ничего. Так что же вам надо?

   Я чувствовал себя неуверенно: мистер Бредборо разочаровал меня,   как   и

вся обстановка. Должно быть,   на   здоровье   не   жалуется,   любит   кровавый

ростбиф, холодный душ по утрам, прогулки на свежем воздухе... Ничто в   нем

не выдавало, что он - завсегдатай астрального мира, водится с призраками и

укрощает вертящиеся столики. Все же я начал:

   - Публика с удивлением узнала о том, что вы заявили об   уходе   с   поста

президента Клуба искателей призраков, и мне хотелось бы...

   - Выяснить причины?

   - Да.

   - Дорогой мой, вы уже   пятнадцатый   журналист,   задающий   этот   вопрос.

Отвечу, как и вашим предшественникам. Но вы, как   и   они,   не   напечатаете

того, что я вам расскажу.

   - Уверяю вас...

   - Не уверяйте, я знаю.

   - Неужели такая страшная история?

   - Не страшная, а   странная.   В   высшей   степени   странная.   Но   сначала

скажите, вы верите в призраков?

   - Да... То есть... - замялся я.

   - Врете. Но скоро поверите.

   - Скоро?

   - Как только выслушаете мой рассказ. До последнего времени я   полностью

разделял мнение   членов   нашего   клуба   о   природе   призраков.   Бесплотные

существа, общение с которыми доступно лишь тем, кто наделен особым   даром,

существа бессмертные, всеведущие и так далее. Но после событий, о   которых

я вам поведаю, мои убеждения поколебались настолько, что я просто вынужден

подать в отставку.

   - Что же вы узнали?

   - Что призраки смертны, как и мы с вами. Они живут,   как   и   мы,   но   в

мире, отличном от нашего; они умирают, как и мы, от старости,   болезней   и

несчастных случаев, но тотчас же воплощаются в другие существа.   Ничто   не

гибнет безвозвратно, ничто не возникает из ничего.

   - Переселение душ?

   - Вроде того.

   - Но как же духи Наполеона и Юлия Цезаря, которых вызывают спириты?

   - Шутки   других   духов!   Духи   Наполеона   и   Юлия   Цезаря   давным-давно

скончались. Вернее, вселились в кого-нибудь, совершая кругооборот. А среди

духов есть немало шутников, играющих на легковерии спиритов.

   - Я поражен...

   - И я был поражен, когда понял это. Слушайте же!

   Мистер Бредборо понизил голос и, отведя   глаза,   вперил   их   куда-то   в

пространство.

   - Месяца два тому назад мои друзья Уилкоксы пригласили меня на   уик-энд

в свой замок в Шотландии...

   Я вынул блокнот и карандаш.

   - Не надо! Мой рассказ настолько необычен, что вы запомните все   и   без

записи. Замок Уилкоксов стоит на вершине голого каменистого   холма,   вечно

окутанного туманом. Его   не   реставрировали,   как   почти   все   шотландские

замки,   и   он   подставлял   всем   ветрам   свой   дряхлый   фасад    с    узкими

стрельчатыми   окнами,   массивными   башнями   и   зубцами,   увитыми    плющом.

Впрочем, мои друзья жили   в   южном   крыле,   переустроенном   по   их   вкусу:

скрытые светильники, двери на   роликах,   современная   мебель,   похожая   на

ящики... Комнатами для гостей - а   они   расположены   в   северном   крыле   -

пользовались редко. Как только я приехал, мне   объявили,   что   в   комнате,

предназначенной для меня, появляется призрак. Не стеснит ли это   меня?   Не

предпочту ли я ночевать в гостиной? Я наотрез отказался.

   Мы провели весь день в прогулках и беседах на   сугубо   земные   темы.   В

одиннадцать часов вечера Джон   Уилкокс   предложил   проводить   меня   в   мою

комнату. Так как в этой части замка электричества нет, он вручил   мне   три

свечи и коробку спичек, взял подсвечник с горящей свечой, и   мы   двинулись

длинным коридором, стены которого были   увешаны   потемневшими   от   времени

картинами и рыцарскими доспехами. Каменные плиты пола гулко отражали звуки

наших шагов. Слабый свет свечи падал то на чье-то бледное лицо, склоненное

над молитвенником, то на блестящее лезвие шпаги, и эхо, казалось, шло   нам

навстречу.

   Доведя меня до двери, Уилкокс   пожелал   мне   доброй   ночи   и   удалился.

Желтоватое пламя свечи окружало его словно ореолом. Я остался один...

   - Наверное вы очень волновались?

   Мистер Оливер Бредборо отхлебнул виски и отрицательно покачал головой.

   - Нисколько. Я давно привык к уединению и к призракам. Все   вы   делаете

одну и ту же ошибку: вы их боитесь.   А   бояться   совершенно   нечего,   надо

привыкнуть к этим явлениям природы, как привыкают к молниям, к   блуждающим

огням, к насморку. Здравый смысл должен быть превыше всех суеверий!

   Но вернемся к тому вечеру. Я вошел в комнату. Высокий потолок,   кровать

с балдахином, массивная мебель, слабый запах переспелых яблок. Внизу,   под

окном, темнел ров, которым   опоясан   замок.   Звериные   шкуры   и   лохмотья,

бывшие некогда штандартами, прикрывали стены. Царило   могильное   молчание,

лишь изредка раздавался крысиный писк или доносился крик ночной   птицы.   Я

вставил свечу в канделябр и начал раздеваться.   На   кресло   возле   кровати

положил револьвер, а рядом - фотопистолет своего изобретения, которым   еще

ни разу не пользовался;   с   его   помощью   я   рассчитывал   сфотографировать

призрака при   яркой   вспышке,   доказав   тем   самым   его   существование.   У

пистолета оказались и другие свойства, но об этом я тогда не   знал.   Минут

через десять я лег на отсыревшие простыни, и сон быстро одолел меня.

   Как долго я спал? Не знаю. Меня разбудили яростные   завывания   ветра   и

стук дождевых капель о стекло. Я открыл глаза. Вспышки молнии   то   и   дело

озаряли комнату, вырывая из мрака отдельные предметы. Сквозь шум   ливня   и

ветра я   различал   и   какой-то   другой   звук,   что-то   вроде   пощелкивания

пальцами или   постукивания   клювом   о   стекло:   тук-тук!   Затем   раздалось

визгливое, протяжное мяуканье, будто где-то поблизости рожала   кошка.   Мне

показалось, что от окна исходит слабое свечение. Оно трепетало, приобретая

постепенно неясные очертания,   и   наконец   превратилось   в   высокую   белую

фигуру,   прозрачную,   как   хвосты   китайских   рыбок.   Лицо    трудно    было

различить, но глаза фосфоресцировали, а ноздри темнели.

   Мистер Бредборо сделал паузу, чтобы насладиться моим удивлением. У меня

и в мыслях не было   записывать   его   слова   -   затаив   дыхание;   я   внимал

поразительному рассказу.

   - Что же вы сделали?

   - То, что сделал бы каждый на моем месте: стал ждать, что будет дальше.

Призрак принялся бродить   по   комнате,   постукивая   по   стенам   костяшками

пальцев: тук-тук! тук-тук! Пожал смутно видными, будто в   тумане,   плечами

и, приблизившись к двери,   прошел   сквозь   нее,   впитался,   как   клякса   в

промокашку. Я вскочил   с   кровати,   схватил   револьвер   и   фотопистолет   и

бросился вслед за духом. В коридоре светились следы. Босиком, на цыпочках,

я двинулся по ним в надежде настичь духа и   убедить   его   покинуть   замок,

чтобы не причинять беспокойства моим друзьям. Он убегал молча; в лицо   мне

веял разреженный будто в горах воздух. Когда я почти настиг его   и   громко

закричал "Стой! Стой!", произошло   нечто   ужасное:   призрак   обернулся,   и

вокруг него заполыхали зеленые искры гнева. Он поднял над головой   длинные

руки, простер их ко мне, и внезапно шпага,   висевшая   до   того   на   стене,

упала к моим ногам, едва меня не поранив. Вслед за тем массивный щит задел

мое плечо и с грохотом покатился по плитам коридора.

   Я прижался к стене и заорал: "Что вы делаете? Я не желаю   вам   зла!"   В

ответ просвистела   стрела   и   вонзилась   в   стену,   вибрируя   в   считанных

сантиметрах от моей щеки. В панике я выхватил   револьвер   и   нажал   курок.

Вслед   за   громким   выстрелом    послышался    дребезжащий    смех.    Призрак

подбрасывал на светящейся ладони   маленькую   темную   пулю.   Тотчас   вторая

стрела разорвала рукав моей пижамы. Тогда я непроизвольным движением нажал

на спуск фотопистолета; сам не знаю, как это пришло мне в голову. Раздался

щелчок, яркая вспышка озарила мрак коридора, а затем наступила   тишина.   Я

успел заметить, как подогнулись   слабо   светившиеся   колени   призрака.   Он

рухнул на плиты и   остался   недвижим.   Мужской   голос,   задыхающийся,   без

всякой интонации, доносился как бы издалека: "Я ранен!".

   Я рванулся к своей жертве. "Я ранен! - повторил голос.   -   Ваше   оружие

смертельно для меня". - "Откуда мне было знать..." - пробормотал я. -   "Но

я-то знал, вернее, предчувствовал. И поэтому бежал, увидев   этот   пистолет

на вашем кресле. И защищался,   когда   вы   преследовали   меня.   Теперь   уже

поздно..." -   "Но   разве   духи   умирают?"   Он   покачал   смутно   очерченной

головой. Пятнышки ноздрей стали   шире,   зрачки   поблескивали,   словно   два

светлячка. - "Увы, мы так же смертны, как и вы", - простонал он.

   И я стал свидетелем небывалого,   потрясающего,   непостижимого   зрелища:

смерти призрака.

   Из груди, на которой он скрепил руки, вырывалось   прерывистое   дыхание,

но губы оставались невидимыми. Его   тело,   неплотный   сгусток   субстанции,

материализованной лишь частично, порою резко вздрагивало.

   - О, как я страдаю! Нет, вы не виноваты,   вы   же   не   знали,   не   могли

знать. Как больно! И я боюсь, боюсь будущего. В какое существо я   перейду?

Дайте вашу руку!

   Его холодные, светящиеся пальцы коснулись моей ладони.

   - Кто вы? - спросил я.

   - Неважно. Призрак, каких много.

   - Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

   - Останьтесь со мной. Я чувствую, что умираю.   В   меня   проникает   иная

жизнь... Это ужасно! Моя душа вселяется в чуждое мне тело, я как бы   между

двумя мирами... Не хочу умирать, я так молод. Я многого не   успел   узнать.

Хочу...

   Свет, испускаемый призраком, стал медленно угасать, мерцая.   Голос   был

еле слышен.

   - Нет, лучше исчезнуть. Довольно страданий! Я покину свою оболочку, так

надоевшую мне, я узнаю мир. Прощайте...

   Пробормотав это, призрак содрогнулся в последний раз. Я   склонился   над

ним, но увидел только каменные плиты. Его рука растаяла в моей,   как   тают

снежные хлопья. Все было кончено.

   Некоторое время   я   стоял   там,   потрясенный   до   глубины   души.   Затем

вернулся в комнату, открыл окно и выбросил в ров револьвер и фотопистолет.

В углу послышалось мяуканье: в мое   отсутствие   кошка   произвела   на   свет

черных котят. Они копошились, сбившись   в   кучку,   и   тихо   пищали.   Дождь

перестал лить, ветер утих; лишь ветви деревьев за окном продолжали   ронять

капли.

   На другое утро я покинул замок. А еще через день подал в отставку.

   Мистер Бредборо умолк. Я не мог   отвести   глаз   от   этого   здоровяка   с

румянцем во всю щеку, вернувшегося из потустороннего   мира   так   спокойно,

будто он побывал в бане.

   - Какая замечательная история, -   промямлил   я.   И   тут   же   вздрогнул,

услышав мяуканье. Выгнув спину,   мягко   ступая   кривыми   лапками,   ко   мне

приближался черный кот. Его зрачки блестели, как драгоценные камни.

   - Я взял одного, - сказал мистер Бредборо. - Почем знать...   Его   зовут

Тук-тук.

Книго
[X]