Оглавление "Статьи из "Бюллетеня оппозиции".

Л. Троцкий.
ПРОДОЛЖАЕТ ЛИ ЕЩЕ СОВЕТСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО СЛЕДОВАТЬ ПРИНЦИПАМ, УСВОЕННЫМ 20 ЛЕТ ТОМУ НАЗАД?


Чтобы правильно ответить на вопрос, поставленный во главе этой статьи, необходимо с самого начала установить различие между основным завоеванием Октябрьской революции, национализацией собственности, и политикой нынешнего правительства. Революционная форма собственности и термидорианская, т.-е. реакционная политика, противоречат друг другу. Но до сегодняшнего дня политика еще не сумела, не посмела или не успела опрокинуть революционные формы собственности. Тенденции нынешнего правительства прямо противоположны программе большевизма. Но так как заложенные революцией учреждения еще существуют, то бюрократия вынуждена внешним образом приспособлять свои тенденции к старым принципам большевизма: она продолжает клясться заветами Октября, интересами пролетариата и называет советский строй не иначе, как социалистическим. Можно сказать, без риску ошибиться, что в истории человечества не было еще правительства, столь лживого и лицемерного, как нынешняя советская бюрократия.

Сохранение государственной собственности на средства производства имеет само по себе огромное прогрессивное значение, так как позволяет, при помощи планового хозяйства, достигать быстрого развития производительных сил. Правда, экономическая статистика бюрократии не заслуживает доверия: она систематически преувеличивает успехи и скрывает провалы. Тем не менее немыслимо отрицать тот факт, что производительные силы Советского Союза и сегодня еще развиваются таким темпом, которого не знала и не знает никакая другая страна в мире. Кто не хочет видеть этой стороны дела, отождествляя советский режим с фашизмом, как делает, например, Макс Истмэн, тот выплескивает, по немецкому выражению, ребенка вместе с мыльной водой. Развитие производительных сил есть основной фактор человеческой культуры. Без повышения власти человека над природой нельзя и думать об уничтожении власти человека над человеком. Социализм нельзя воздвигнуть на отсталости и нищете. Техническая предпосылка социализма сделала за эти 20 лет в Советском Союзе огромный шаг вперед.

Однако, это меньше всего заслуга бюрократии. Наоборот, правящая каста превратилась в величайший тормоз развития производительных сил. Социалистическое хозяйство должно по самой своей сути руководствоваться интересами производителей и потребностями потребителей. Эти интересы и потребности могут найти свое выражение только через посредство развернутой демократии производителей и потребителей. Демократия не есть в этом случае какой-либо отвлеченный принцип. Она есть единственно мыслимый механизм для подготовки и осуществления социалистической системы хозяйства.

Нынешняя правящая клика заменила советскую, партийную, профессиональную и кооперативную демократию командованием чиновников. Но бюрократия, если б она даже сплошь состояла из гениев, не могла бы из своих канцелярий обеспечить необходимую пропорцию всех отраслей хозяйства, т.-е. необходимое соответствие между производством и потреблением. То, что на языке сталинской юстиции называется "саботажем", есть, на самом деле, злосчастное последствие бюрократических методов командования. Явления диспропорции, расточительности, путаницы, все более возрастая, угрожают подорвать самые основы планового хозяйства. Бюрократия неизменно ищет "виноватого". Таков, в большинстве случаев, сокровенный смысл советских процессов против саботажников.

Объяснять нынешний режим личным "властолюбием" Сталина слишком поверхностно. Сталин не лицо, а символ касты. Власть не есть нечто бестелесное. Власть дает возможность распоряжаться материальными ценностями и присваивать их себе. Разумеется, полного равенства нельзя достигнуть одним скачком. Известная дифференциация в оплате труда диктуется на данной стадии интересами повышения производительности труда. Решающее значение для оценки природы общества имеет, однако, вопрос: развивается ли оно в сторону равенства или в сторону привилегий? Ответ на этот вопрос не оставляет место ни для каких сомнений. Дифференциация общества давно вышла за пределы экономической необходимости. Материальные привилегии бюрократии возрастают, как лавина. Пугаясь своей изолированности от масс, бюрократия пытается создать новую рабочую и колхозную аристократию, под знаменем стахановщины.

Распределение национального дохода определяет, в свою очередь, политический режим. Правящая каста не может допустить демократии производителей и потребителей по той простой причине, что она беспощадно обирает тех и других. Можно принять за доказанное, что бюрократия пожирает не меньше половины фонда национального потребления, считая, конечно, не только жилища, пищу, одежду, средства передвижения и связи, но также учебные заведения, прессу, литературу, спорт, кинематограф, радио, театры, музеи и пр. Мы можем, следовательно, с полным правом сказать, что, хотя бюрократия и вынуждена еще приспособляться к учреждениям и традициям Октябрьской революции, ее политика, выражающая ее собственные интересы, прямо противоположна интересам народа и социализма.

Это же основное противоречие можно проверить во всех остальных областях общественной жизни, как государство, армия, семья, школа, культура, наука, искусство и пр.

С точки зрения марксизма, государство есть аппарат господства одного класса над другим. Диктатура пролетариата есть лишь временное учреждение, необходимое трудящимся для того, чтобы справиться с сопротивлением эксплуататоров и уничтожить эксплуатацию. В обществе без классов государство, как аппарат насилия, должно постепенно отмереть и замениться свободным самоуправлением производителей и потребителей. Что же мы видим на деле? Через 20 лет после революции советское государство стало самым централизованным, деспотическим и кровавым аппаратом насилия и принуждения. Эволюция советского государства идет, следовательно, в полном противоречии с принципами большевистской программы. Причина этого заключается в том, что общество, как уже указано, развивается не в сторону социализма, а в сторону возрождения социальных противоречий. Если процесс пойдет и дальше по этому пути, он неизбежно приведет к возрождению классов, к ликвидации планового хозяйства и к восстановлению капиталистической собственности. Государственный режим в этом случае неизбежно станет фашистским.

Октябрьская революция провозгласила одной из своих задач растворение армии в народе. Предполагалось, что вооруженные силы будут построены по принципу милиции. Только такая организация армии, делающая народ вооруженным хозяином своей судьбы, соответствует природе социалистического общества. Переход от казарменной армии к милиционной систематически подготовлялся в течение первого десятилетия. Но с того момента, как бюрократия окончательно подавила всякое проявление самостоятельности рабочего класса, она открыто превратила армию в орудие своего господства. Милиционная система упразднена полностью. Двухмиллионная армия имеет сейчас чисто казарменный характер. Восстановлена офицерская каста с генералами и маршалами. Из орудия социалистической обороны армия стала инструментом защиты привилегий бюрократии. Дело, однако, не остановилось на этом. Борьба между тесной кликой Сталина и наиболее авторитетными и талантливыми военачальниками, действительно преданными интересам обороны, привела к обезглавлению Красной армии.

Положение женщины является наиболее ярким и убедительным показателем для оценки социального режима и государственной политики. Октябрьская революция написала на своем знамени освобождение женщины и создала самое прогрессивное законодательство о браке и семье, какое когда-либо существовало в истории. Это не значит, конечно, что для советской женщины сразу наступила "счастливая жизнь". Действительное освобождение женщины немыслимо без общего повышения хозяйства и культуры, без разрушения мелкобуржуазного семейного хозяйства, без введения общественного питания и воспитания. Между тем, руководимая своим консервативным инстинктом, бюрократия испугалась "разрушения" семьи. Она стала петь панегирики семейному обеду и семейной стирке белья, т.-е. семейному рабству женщины. В довершение, она восстановила уголовную кару за аборты, официально вернув женщину на положение вьючного животного. Так, в полном противоречии с азбукой коммунизма, правящая каста реставрировала самую реакционную и мрачную ячейку классового режима, т.-е. мелкобуржуазную семью.

Не лучше обстоит дело в области культуры. Рост производительных сил создавал материальную предпосылку для новой культуры. Но развитие культуры немыслимо без критики, без ошибок и блужданий, без самостоятельного творчества, словом, без пробуждения личности. Однако, бюрократия не терпит независимой мысли ни в одной из областей творчества. И по своему она права: если критика пробудится в сфере искусства или педагогики, она неизбежно направится против бюрократии, против ее привилегий, ее невежества и ее произвола. Этим объясняется тот факт, что "чистка", начавшись с партии, проникла затем во все без исключения сферы общественной жизни. ГПУ "чистит" поэтов, астрономов, педагогов и музыкантов по признаку "троцкизма", причем лучшие головы попадают под маузер. Мыслимо ли при таких условиях говорить о "социалистической" культуре?

В области простой грамотности успехи несомненны. Десятки миллионов научились читать и писать. Однако, параллельно с этим они лишились права выражать при помощи печатного слова свои взгляды и интересы. Печать служит только бюрократии. Так называемые, "социалистические" поэты имеют право писать только гимны Сталину. Тем же правом наделены и прозаики. Население обязано читать эти гимны. Точно то же происходит с кинематографом, радио, театром и пр. Недавно в школах введен новый премированный учебник русской истории. Можно сказать без преувеличения, что этот учебник состоит из одних лишь фальсификаций, имеющих задачей оправдать деспотизм бюрократии и личное самодержавие Сталина. Даже учебники истории католической церкви, издаваемые с одобрения Ватикана, являются образцами научной добросовестности по сравнению с сталинизированными учебниками СССР. Десятки миллионов детских голов заражаются и отравляются этой бесчестной литературой.

Октябрьская революция провозгласила право каждой нации не только на самостоятельное культурное развитие, но и на государственное отделение. На деле бюрократия превратила Советский Союз в новую тюрьму народов. Правда, национальный язык и национальная школа продолжают существовать: в этой области самый могущественный деспотизм не может уже повернуть колесо развития назад. Но язык разных национальностей является не органом их самостоятельного развития, а органом бюрократического командования над ними. Правительства национальных республик назначаются, разумеется, Москвой, точнее сказать, Сталиным. Но поразительное дело: три десятка этих правительств оказываются внезапно состоящими из "врагов народа" и агентов иностранного государства. За этим обвинением, которое звучит слишком грубо и нелепо даже в устах Сталина и Вышинского, скрывается на самом деле тот факт, что чиновники, хотя бы и назначенные Кремлем, попадают в национальных республиках в зависимость от местных условий и настроений и постепенно заражаются оппозиционным духом против удушающего централизма Москвы. Они начинают мечтать или разговаривать о том, чтоб сместить "любимого вождя" и ослабить тиски. Такова действительная причина недавнего обезглавления всех национальных республик СССР.

Трудно найти в истории пример реакции, которая не была бы окрашена антисемитизмом. Этот своеобразный исторический закон полностью подтверждается ныне и в Советском Союзе. В своей интересной, хотя и не глубокой книге, "Асайнмент ин Утопиа", Юджин Лайонс, проведший долгие годы в Москве, показывает, как бюрократия систематически, хотя и в прикрытой форме, эксплуатировала антисемитские предрассудки для упрочения своего господства. Да и может ли быть иначе? Бюрократический централизм немыслим без шовинизма, а антисемитизм всегда являлся для шовинизма линией наименьшего сопротивления.

Во внешней политике произошел за эти 20 лет не менее радикальный поворот, чем во внутренней. Только по инерции или с какой-либо задней мыслью буржуазная реакция продолжает обличать Сталина, как вдохновителя мировой революции. На самом деле, Кремль стал одним из устоев консервативного порядка. Период, когда московское правительство связывало судьбу советской республики с судьбой мирового пролетариата и угнетенных народов Востока, остался далеко позади. Хороша или плоха политика "народных фронтов", но это - традиционная политика меньшевизма, против которой Ленин боролся всю жизнь. Она знаменует отказ от пролетарской революции в пользу консервативной буржуазной демократии. Правящая московская каста хочет ныне одного: жить в мире со всеми правящими классами.

Противоречие между Октябрьской революцией и термидорианской бюрократией нашло свое наиболее драматическое выражение в истреблении старого поколения большевиков. Вышинский, Ежов, Трояновский, Майский, агенты Коминтерна и ГПУ, журналисты типа Дюранти и Луи Фишера, адвокаты типа Притта, не обманут мирового общественного мнения. Ни один вменяемый человек не верит больше тому, что сотни старых революционеров, вожди подпольной большевистской партии, руководители гражданской войны, революционные советские дипломаты, военачальники Красной армии, главы 30 национальных советских республик, все сразу, как по команде, стали агентами фашизма. Нью-йоркская Комиссия Расследования, состоящая из безупречных и беспристрастных людей, признала, после 9 месяцев работы, московские суды самой грандиозной фальсификацией в человеческой истории. Сейчас вопрос состоит не в доказательстве того, что Зиновьев, Каменев, Смирнов, Пятаков, Серебряков, Сокольников, Радек, Раковский, Крестинский, Тухачевский и сотни других пали жертвой подлога. Это доказано. Вопрос состоит в объяснении того, как и почему кремлевская клика могла решиться на такого рода чудовищный подлог. Ответ на это вытекает из всего предшествующего. В борьбе за власть и доходы бюрократия вынуждена отрубать и громить те группы, которые связаны с прошлым, которые знают и помнят программу Октябрьской революции, которые искренно преданы задачам социализма. Истребление старых большевиков и социалистических элементов среднего и младшего поколения является необходимым звеном антиоктябрьской реакции. Вот почему обвинителем на процессах выступает бывший белогвардеец Вышинский. Вот почему СССР представлен в Вашингтоне бывшим белогвардейцем Трояновским, а в Лондоне - бывшим министром Колчака Майским, и пр., и пр. Нужные люди оказываются на нужном месте.

Вряд ли кто-либо позволит обмануть себя комедией последних московских выборов. Гитлер и Геббельс не раз уже проделывали то же самое и теми же самыми методами. Достаточно прочитать то, что сама советская печать писала о плебисцитах Гитлера, чтобы понять тайну "успеха" Сталина. Тоталитарные парламентские опыты свидетельствуют лишь о том, что если разгромить все партии, в том числе и свою собственную, задушить профессиональные союзы, подчинить печать, радио и кинематограф Гестапо или ГПУ, давать работу и хлеб только покорным или молчаливым и приставить револьвер к виску каждого избирателя, то можно достигнуть "единодушных" выборов. Но это единодушие не вечно и не прочно. Традиции Октябрьской революции исчезли с официальной арены, но они продолжают жить в памяти масс. Под покровом судебных и избирательных подлогов, противоречия продолжают углубляться и не могут не привести к взрыву. Реакционная бюрократия должна быть и будет низвергнута. Политическая революция в СССР неизбежна. Она будет означать освобождение элементов нового общества от узурпаторской бюрократии. Только при этом условии СССР сможет развиваться в направлении социализма.

Л. Т.
 

 

Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 66-67.


Оглавление "Статьи из "Бюллетеня оппозиции".

Книго

[X]