Илья ВАРШАВСКИЙ
                                 РОБИ
    Несколько месяцев назад я праздновал свое пятидесятилетие.
    После многих тостов, в которых превозносились  мои  достоинства  и
умалчивалось о свойственных мне недостатках, с бокалом в руке поднялся
начальник лаборатории радиоэлектроники Стрекозов.
    - А теперь, - сказал он,  -  юбиляра  будет  приветствовать  самый
молодой представитель нашей лаборатории.
    Взоры присутствующих почему-то обратились к двери.
    В наступившей тишине было  слышно,  как  кто-то  снаружи  царапает
дверь. Потом она открылась, и в комнату въехал робот.
    Все зааплодировали.
    - Этот робот, -  продолжал  Стрекозов,  -  принадлежит  к  разряду
самообучающихся автоматов Он работает  не  по  заданной  программе,  а
разрабатывает  ее  сам  в  соответствии   с   изменяющимися   внешними
условиями. В его памяти  хранится  больше  тысячи  слов,  причем  этот
лексикон непрерывно пополняется. Он свободно  читает  печатный  текст,
может самостоятельно составлять фразы и  понимает  человеческую  речь.
Питается он от аккумуляторов,  сам  подзаряжая  их  от  сети  по  мере
надобности. Мы целый год работали над ним по вечерам для  того,  чтобы
подарить его вам в день вашего юбилея.  Его    обучить  выполнять
любую работу. Поздоровайтесь, Роби, со своим новым хозяином, -  сказал
он, обращаясь к роботу.
    Роби подъехал ко мне и после небольшой паузы сказал:
    - Мне доставит удовольствие, если вы будете счастливы принять меня
в члены вашей семьи.
    Это было очень  мило  сказано,  хотя  мне  показалось,  что  фраза
составлена не очень правильно.
    Все окружили Роби. Каждому хотелось получше его разглядеть.
    - Невоз допустить, -  сказала  теща,  -  чтобы  он  ходил  по
квартире голый. Я обязательно сошью ему халат.
    Когда я проснулся на следующий день, Роби стоял  у  моей  кровати,
по-видимому ожидая распоряжений. Это было захватывающе интересно.
    - Будьте добры, Роби, - сказал я, - почистить мне ботинки.  Они  в
коридоре у двери.
    - Как это делается? - спросил он.
    - Очень просто. В  шкафу  вы  найдете  коричневую  мазь  и  щетки.
Намажьте ботинки мазью и натрите щеткой до появления блеска.
    Роби послушно отправился в коридор.
    Было очень любопытно, как он справится с первым поручением.
    Когда  я  подошел  к  нему,  он  кончал  намазывать   на   ботинки
абрикосовое варенье, которое жена берегла для особого случая.
    - Ох, Роби, - сказал я, - я забыл вас предупредить, что  мазь  для
ботинок находится в нижней части шкафа. Вы взяли не ту банку.
    - Положение  тела  в  пространстве,  -  сказал   он,   невозмутимо
наблюдая, как я пытался обтереть ботинки, - может  быть  задано  тремя
координатами в декартовой системе  координат.  Погрешность  в  задании
координат не должна превышать размеров тела.
    - Правильно, Роби. Я допустил ошибку.
    - В качестве начала  координат  может  быть  выбрана  любая  точка
пространства, в частности, угол этой комнаты.
    - Всё понятно, Роби. Я учту это в будущем.
    - Координаты тела могут быть также заданы  в  угловых  мерах,  при
помощи азимута и высоты, - продолжал он бубнить.
    - Ладно. Не будем об этом говорить.
    - Допускаемая  погрешность  в  рассматриваемом  случае,   учитывая
соотношение размеров тела и длину радиус-вектора, не должна  превышать
двух тысячных радиана по азимуту и одной тысячной радиана по высоте.
    - Довольно! Прекратите всякие разговоры на эту тему, - вспылил я.
    Он действительно замолчал, но целый день двигался за мною по пятам
и пытался объяснить жестами особенности перехода  из  прямоугольной  в
косоугольную систему координат.
    Сказать по правде, я очень устал за этот день.
    Уже на третий день я убедился в том, что Роби  создан  больше  для
интеллектуальной   деятельности,   чем    для    физической    работы.
Прозаическими делами он занимался очень неохотно.
    В одном нужно отдать ему справедливость: считал он виртуозно.
    Жена говорит, что если  бы  не  его  страсть  подсчитывать  всё  с
точностью до тысячной доли копейки, помощь,  которую  он  оказывает  в
подсчете расходов на хозяйство, была бы неоценимой.
    Жена  и  теща  уверены  в  том,  что  Роби  обладает   выдающимися
математическими  способностями  Мне  же  его  знания   кажутся   очень
поверхностными.
    Однажды за чаем жена сказала:
    - Роби, возьмите на кухне торт,  разрежьте  его  на  три  части  и
подайте на стол.
    - Это невоз сделать, - сказал он после краткого раздумья.
    - Почему?
    - Единицу нельзя разделить на три. Частное от деления представляет
собой периодическую дробь, которую невоз вычислить  с  абсолютной
точностью.
    Жена беспомощно взглянула на меня.
    - Кажется, Роби прав, - сказала теща, - я  уже  раньше  слышала  о
чем-то подобном.
    - Роби, - сказал я, -  речь  идет  не  об  арифметическом  делении
единицы на три, а о делении геометрической фигуры на три  равновеликие
площади. Торт круглый, и если вы разделите окружность на три  части  и
из точек деления проведете радиусы, то тем самым разделите торт на три
равные части.
    - Чепуха! - ответил он с  явным  раздражением  -  Для  того  чтобы
разделить окружность на три части, я должен знать  ее  длину,  которая
является произведением диаметра на иррациональное число  "пи".  Задача
неразрешима, ибо в конечном счете представляет собою один из вариантов
задачи о квадратуре круга.
    - Совершенно верно! - поддержала его теща. - Мы это  учили  еще  в
гимназии. Наш  учитель  математики,  мы  все  были  в  него  влюблены,
однажды, войдя в класс...
    - Простите, я вас  перебью,  -  снова  вмешался  я,  -  существует
несколько способов деления окружности на три части, и если  вы,  Роби,
пройдете со мной на кухню, то я готов показать вам, как это делается.
    - Я не могу допустить, чтобы меня поучало  существо,  мыслительные
процессы  которого  протекают  с  весьма  ограниченной  скоростью,   -
вызывающе ответил он.
    Этого не выдержала даже моя жена. Она не любит, когда  посторонние
сомневаются в моих умственных способностях.
    - Как не стыдно, Роби?!
    - Не слышу, не слышу, не слышу, -  затарахтел  он,  демонстративно
выключая на себе тумблер блока акустических восприятий.
    Первый  наш  конфликт  начался  с  пустяка.  Как-то  за  обедом  я
рассказал анекдот:
    - Встречаются на пароходе два коммивояжера.  "Куда  вы  едете?"  -
спрашивает первый. "В Одессу". "Вы говорите, что едете в  Одессу,  для
того, чтобы я думал, что вы едете не в Одессу, но вы же  действительно
едете в Одессу, зачем вы врете?"
    Анекдот понравился.
    - Повторите начальные условия, - раздался голос Роби.
    Дважды рассказывать анекдот одним и тем  же  слушателям  не  очень
приятно, но скрепя сердце я это сделал.
    Роби молчал. Я знал, что  он  способен  проделывать  около  тысячи
логических операций в минуту, и  понимал,  какая  титаническая  работа
выполняется им во время этой затянувшейся паузы.
    - Задача абсурдная, - прервал он, наконец,  молчание,  -  если  он
действительно едет в Одессу и говорит, что едет в  Одессу,  то  он  не
лжет.
    - Правильно, Роби. Но именно благодаря  этой  абсурдности  анекдот
кажется смешным.
    - Любой абсурд смешон?
    - Нет, не любой. Но именно здесь  создалась  такая  ситуация,  при
которой абсурдность предположения кажется смешной.
    - Существует ли алгоритм для нахождения таких ситуаций?
    - Право, не знаю, Роби. Существует  масса  смешных  анекдотов,  но
никто никогда не подходил к ним с такой меркой.
    - Понимаю.
    Ночью я проснулся оттого, что кто-то взял меня за плечи и  посадил
в кровати. Передо мной стоял Роби.
    - Что случилось? - спросил я, протирая глаза.
    - "А" говорит, что икс равен игреку, "Б" утверждает,  что  икс  не
равен игреку, так как игрек равен иксу. К этому сводится ваш анекдот?
    - Не знаю, Роби. Ради бога,  не  мешайте  мне  вашими  алгоритмами
спать.
    - Бога нет, - сказал Роби и отправился к себе в угол.
    На следующий день, когда мы сели за стол, Роби неожиданно заявил:
    - Я должен рассказать анекдот.
    - Валяйте, Роби,- согласился я.
    - Покупатель приходит к продавцу и  спрашивает  его,  какова  цена
единицы  продаваемого  им  товара.  Продавец  отвечает,  что   единица
продаваемого товара стоит один рубль. Тогда  покупатель  говорит:  "Вы
называете цену в один рубль  для  того,  чтобы  я  подумал,  что  цена
отлична от рубля. Но цена  действительно  равна  рублю.  Для  чего  вы
врете?"
    - Очень милый анекдот, - сказала теща,  -  нужно  постараться  его
запомнить.
    - Почему вы не смеетесь? - спросил Роби.
    - Видите ли, Роби, - сказал я, - ваш  анекдот  не  очень  смешной.
Ситуация не та, при которой это может показаться смешным.
    - Нет, анекдот смешной, -  упрямо  сказал  Роби,  -  и  вы  должны
смеяться.
    - Но как же смеяться, если это не смешно.
    - Нет,  смешно!  Я  настаиваю,  чтобы  вы  смеялись!  Вы   обязаны
смеяться! Я требую, чтобы вы смеялись, потому что это смешно!  Требую,
предлагаю, приказываю немедленно, безотлагательно, мгновенно смеяться!
Ха-ха-ха-ха!
    Роби был явно вне себя.
    Жена положила ложку и сказала, обращаясь ко мне:
    - Никогда ты не дашь спокойно пообедать. Нашел с кем  связываться.
Довел бедного робота своими дурацкими шуточками до истерики.
    Вытирая слезы, она вышла из комнаты. За  ней,  храня  молчание,  с
высоко поднятой головой удалилась теща.
    Мы остались с Роби наедине.
    Вот когда он развернулся по-настоящему!
    Слово "дурацкими" извлекло из недр расширенного  лексикона  лавину
синонимов.
    - Дурак! - орал он во всю мощь своих динамиков. - Болван!  Тупица!
Кретин! Сумасшедший! Психопат! Шизофреник! Смейся,  дегенерат,  потому
что это смешно! Икс не равен игреку,  потому  что  игрек  равен  иксу,
ха-ха-ха-ха!
    Я не хочу до конца описывать эту безобразную сцену. Боюсь,  что  я
вел себя не так, как подобает  настоящему  мужчине.  Осыпаемый  градом
ругательств, сжав в бессильной  ярости  кулаки,  я  трусливо  хихикал,
пытаясь успокоить разошедшегося робота.
    - Смейся  громче,  безмозглая  скотина!  -  не  унимался   он.   -
Ха-ха-ха-ха!
    На следующий день  врач  уложил  меня  в  постель  из-за  сильного
приступа гипертонии...
    Роби очень гордился  своей  способностью  распознавать  зрительные
образы. Он обладал изумительной зрительной  памятью,  позволявшей  ему
узнать из сочни сложных узоров тот, который он однажды видел мельком.
    Я старался как мог развивать в нем эти способности.
    Летом жена уехала в отпуск, теща гостила у своего  сына,  и  мы  с
Роби остались одни в квартире.
    - За тебя я спокойна, - сказала на прощание жена, - Роби будет  за
тобой ухаживать. Смотри не обижай его.
    Стояла жаркая погода, и я, как всегда в это время, сбрил волосы на
голове.
    Придя из парикмахерской домой, я позвал Роби. Он немедленно явился
на мой зов.
    - Будьте добры, Роби, дайте мне обед.
    - Вся  еда  в  этой  квартире,  равно  как  и  все  вещи,  в   ней
находящиеся, кроме предметов коммунального  оборудования,  принадлежат
ее владельцу. Ваше  требование  я  выполнить  не  могу,  так  как  оно
является попыткой присвоения чужой собственности.
    - Но я же и есть владелец этой квартиры.
    Роби подошел ко мне  вплотную  и  внимательно  оглядел  с  ног  до
головы.
    - Ваш образ  не  соответствует  образу  владельца  этой  квартиры,
хранящемуся в ячейках моей памяти.
    - Я просто остриг волосы, Роби, но остался при этом тем,  кем  был
раньше. Неужели вы не помните мой голос?
    - Голос  записать на магнитной ленче, - сухо заметил Роби.
    - Но есть же сотни других признаков, свидетельствующих,  что  я  -
это я. Я всегда считал вас  способным  осознавать  такие  элементарные
вещи.
    - Внешние образы представляют  собой  объективную  реальность,  не
зависящую от нашего сознания.
    Его напыщенная самоуверенность начинала действовать мне на нервы.
    - Я с вами давно собираюсь серьезно поговорить, Роби. Мне кажется,
что было бы гораздо полезнее для вас не забивать себе память чрезмерно
сложными понятиями и  побольше  думать  о  выполнении  ваших  основных
обязанностей.
    - Я  предлагаю  вам  покинуть   это   помещение,   -   сказал   он
скороговоркой.  -  Покинуть,  удалиться,  исчезнуть,  уйти.   Я   буду
применять по отношению к вам физическую  силу,  насилие,  принуждение,
удары, побои, избиение, ушибы, травмы, увечье.
    К сожалению, я знал, что когда Роби начинал  изъясняться  подобным
образом, то спорить с ним бесполезно.
    Кроме того, меня совершенно не прельщала перспектива  получить  от
него оплеуху. Рука у него тяжелая.
    Три недели я прожил у своего  приятеля  и  вернулся  домой  только
после приезда жены.
    К тому времени у меня уже немного отросли волосы.
    ...Сейчас Роби полностью освоился в нашей квартире. Все вечера  он
торчит перед телевизором. Остальное время он самовлюбленно копается  в
своей  схеме,  громко  насвистывая  при  этом  какой-то  мотивчик.   К
сожалению, конструктор не снабдил его музыкальным слухом.
    Боюсь, что стремление к самоусовершенствованию  принимает  у  Роби
уродливые формы. Работы по хозяйству он  выполняет  очень  неохотно  и
крайне небрежно. Ко всему, что не имеет  отношения  к  его  особе,  он
относится  с   явным   пренебрежением   и   разговаривает   со   всеми
покровительственным тоном.
    Жена пыталась приспособить его для переводов с иностранных языков.
Он с удивительной легкостью зазубрил франко-русский словарь и теперь с
упоением  поглощает  уйму  бульварной  литературы.  Когда  его  просят
перевести прочитанное, он небрежно отвечает:
    - Ничего интересного. Прочтете сами.
    Я выучил его играть в шахматы. Вначале всё шло гладко,  но  потом,
по-видимому,  логический  анализ  показал  ему,  что  нечестная   игра
является наиболее верным способом выигрыша.
    Он пользуется каждым удобным случаем, чтобы незаметно  переставить
мои фигуры на доске.
    Однажды в середине партии я обнаружил, что мой король исчез.
    - Куда вы дели моего короля, Роби?
    - На третьем ходу вы получили мат, и я его снял, - нахально заявил
он.
    - Но это теоретически невоз.  В  течение  первых  трех  ходов
нельзя дать мат. Поставьте моего короля на место.
    - Вам еще нужно поучиться играть, - сказал он, смахивая  фигуры  с
доски.
    В последнее время у него появился интерес к стихам.  К  сожалению,
интерес этот односторонний. Он готов часами изучать  классиков,  чтобы
отыскать плохую рифму или  неправильный  оборот  речи.  Если  это  ему
удается, то вся квартира содрогается от оглушительного хохота.
    Характер его портится с каждым днем.
    Только элементарная порядочность удерживает меня  от  того,  чтобы
подарить его кому-нибудь.
    Кроме того, мне не хочется огорчать тещу.  Они  с  Роби  чувствуют
глубокую симпатию друг к другу.