Книго

     - Вот тебе  триста  рублей!  -  сказал  Иван  Петрович,  подавая  пачку
кредиток своему секретарю и дальнему родственнику Мише Бобову. - Так и быть,
возьми... Не хотел давать, но... что делать? Бери... В последний раз...  Мою
жену благодари. Если бы не она, я тебе не дал бы... Упросила.
     Миша  взял  деньги  и  замигал  глазками.  Он  не  находил   слов   для
благодарности. Глаза его покраснели и подернулись влагой. Он обнял бы  Ивана
Петровича, но... начальников обнимать так неловко!
     - Жену благодари, - сказал еще раз Иван Петрович. - Она упросила...  Ты
ее так разжалобил своей слезливой рожицей... Ее и благодари.
     Миша попятился назад и вышел из кабинета.  Он  пошел  благодарить  свою
дальнюю родственницу, супругу Ивана Петровича. Она,  маленькая,  хорошенькая
бландиночка, сидела у себя в кабинете на маленькой кушеточке и читала роман.
Миша остановился перед ней и произнес:
     - Не знаю, как и благодарить вас!
     Она снисходительно улыбнулась, бросила книжку и милостиво  указала  ему
на место около себя. Миша сел.
     - Как мне благодарить вас? Как? Чем? Научите меня! Марья Семеновна!  Вы
мне сделали более чем благодеяние! Ведь на эти деньги я справлю свою свадьбу
с моей милой, дорогой Катей!
     По Мишиной щеке поползла слеза. Голос его дрожал.
     - О, благодарю вас!
     Он нагнулся и чмокнул в пухленькую ручку Марьи Семеновны.
     -  Вы  так  добры!  А  как  добр  ваш  Иван  Петрович!  Как  он   добр,
снисходителен! У него золотое сердце! Вы должны благодарить небо за то,  что
оно послало вам такого мужа! Моя дорогая, любите  его!  Умоляю  вас,  любите
его!
     Миша нагнулся и чмокнул в обе ручки разом. Слеза поползла и  по  другой
щеке. Один глаз стал меньше.
     - Он стар, некрасив, но зато какая у него душа! Найдите мне  где-нибудь
другую такую душу!  Не  найдете!  Любите  же  его!  Вы,  молодые  жены,  так
легкомысленны! Вы в  мужчине  ищете  прежде  всего  внешности...  эффекта...
Умоляю вас!
     Миша схватил ее локти и судорожно сжал  их  между  своими  ладонями.  В
голосе его слышались рыдания.
     - Не изменяйте ему! Изменить этому  человеку  значит  изменить  ангелу!
Оцените его, полюбите! Любить такого чудного человека,  принадлежать  ему...
да ведь это блаженство! Вы, женщины, не хотите понимать многое...  многое...
Я вас люблю страшно, бешено за то, что вы принадлежите ему!  Целую  святыню,
принадлежащую ему... Это святой поцелуй... Не бойтесь, я жених... Ничего...
     Миша, трепещущий, захлебывающийся,  потянулся  от  ее  уха  к  щечке  и
прикоснулся к ней своими усами.
     - Не изменяйте ему, моя дорогая! Ведь вы его любите? Да? Любите?
     - Да.
     - О, чудная!
     Минуту Миша восторженно и умиленно глядел в ее глаза. В них  он  прочел
благородную душу...
     - Чудная вы... - продолжал он, протянув руку  к  ее  талии.  -  Вы  его
любите... Этого чудного... ангела... Это золотое сердце... сердце...
     Она хотела освободить свою талию от его руки, завертелось, но еще более
завязла... Головка ее - неудобно сидеть на этих кушетках! -  нечаянно  упала
на Мишину грудь. - Его душа... сердце... Где найти другого такого  человека?
Любить его... Слышать биения его  сердца...  Идти  с  ним  рука  об  руку...
Страдать... делить радости... Поймите меня! Поймите меня!..
     Из  Мишиных  глаз  брызнули  слезы...  Голова  судорожно  замоталась  и
склонилась к ее груди. Он зарыдал и сжал Марью Семеновну в своих объятиях...
     Ужасно неудобно сидеть на этих кушетках! Она хотела освободиться из его
объятий, утешить его, успокоить... Он так нервен! Она  поблагодарит  его  за
то, что он так расположен к ее мужу... Но никак не встанешь!
     - Любите его... Не изменяйте ему... Умоляю вас!  Вы...  женщины...  так
легкомысленны... не понимаете...
     Миша не сказал более ни слова... Язык его заболтался и замер...
     Через  пять  минут  в  ее  кабинет  зачем-то  вошел  Иван   Петрович...
Несчастный! Зачем он не  пришел  ранее?  Когда  они  увидели  багровое  лицо
начальника, его сжатые кулаки, когда услышали его  глухой,задушенный  голос,
они вскочили...
     - Что с тобой? - спросила бледная Марья Семеновна.
     Спросила, потому что надо же было говорить!
     - Но... но ведь я  искренно,  ваше  превосходительство!  -  пробормотал
Миша.- Честное слово, искренно!
Книго
[X]