Олег Овчинников.
Connect to heaven. (horror-версия)
Светофор отливал красным, как глаз вампира на закате. Подтягивалась к концу вторая минута простоя. Игнат уже проверил поступившие за последние полчаса "эсэмэски", окропил тонированный лоб "Мерседеса" водой из "святого источника", и теперь просто изнывал от томительного ожидания. Старушка в черном пальто и платке, побалансировав в нерешительности на краешке тротуара, все-таки шагнула на грязно-белую полосу дорожной "зебры", придерживая рукой поднятый воротник. "Медленно идет, - прикинул Игнат. - Не успеет же!" - и выскочил из машины. - Бабуля, давайте помогу... Старушка сперва, конечно, шарахнулась, но скоро смекнула, что не сделает ей плохого этот странный тип с короткой стрижкой, скромной осмиевой заколкой в галстуке и стограммовым золотым болтом на пальце, которому так и не удосужились придумать имя. Не обидит, не выхватит посреди дороги сумочку с пенсией. - Вот сюда, пожалуйста. Так. Занервничал, замигал всем телом зеленый человечек в конце перехода. Погас, над ним зажегся красный - житель Венеры сменил марсианина. Нетерпеливо загудела машина, другая... - Да сейчас я, - махнул им Игнат. Заныл, жалуясь на жизнь, бело-голубой проблесковый маячок. - Ладно, бабушка, вы уж дальше сами. Тут недолго уже... Игнат, стараясь не глядеть в озверелые лица водителей, впрыгнул в машину. Пока трогался с места, где-то слева взвизгнули шины, раздался, резанул по ушам короткий приглушенный стук. Чело Игната омрачилось преждевременной морщинкой: не любил он такие вот скомканные моменты. "По-моему, наши беды, - записал он в ежедневнике прямо под напоминанием "11:30. Киберобл. - не забыть, Щелк-в", благо автоматическая коробка передач оставляла простор для маневра правой рукой, - от того, что мы постоянно куда-то спешим и далеко не всегда доводим начатое до кон..." Темно-зеленая "БМВ" из третьего ряда резко вильнула вправо. Игнат вынужденно прекратил писать и вцепился в руль обеими руками. - Игнат Петрович! - почтительно кивнул лифтер и отпустил дежурную шутку: - Вам как обычно? Игнат кивнул дважды, приветствуя и подтверждая. Развернул купленный на входе у вахтера "Коммерсант" и, пробежав страницу по диагонали, споткнулся взглядом о вызывающе парадоксальное словосочетание. "Убийственная благотворительность!" - гласило название статьи. Игнат заинтересовался. "Услышав в одном из репортажей ОРТ о судьбе полупарализованного мальчика-инвалида из деревни Редькино Вологодской области, который несмотря на проблемы со здоровьем не расстается с мечтой стать космонавтом, некий московский предприниматель проникся жалостью к калеке и перевел на указанный в программе счет 10 тысяч долларов США в рублях по курсу ММВБ минус 13 процентов - стоимость перевода. "На тренажеры и хороших врачей для пацана" - гласила сопроводительная записка. Но когда мальчик явился на почту за деньгами, его ждало потрясение. Сославшись на недостаток средств в кассе, почтовое отделение согласилось обналичить лишь часть суммы, причем исключительно монетами пятирублевого достоинства. Получив на руки двухпудовый мешок с деньгами, несчастный подросток..." Дверцы лифта разъехались бесшумно, выпуская Игната в холл двенадцатого этажа. - Так что лучше ничего не сообщать. Пока... - услышал он вкрадчивый мужской голос, входя в собственную приемную. Разговаривали Лидочка, его личный секретарь-референт, и главный менеджер по имени Андрей. При виде шефа лицо Андрея немедленно разверзлось широкой белозубой улыбкой. - Добрейшего утречка, Игнат Петрович! Игнат кивнул. - Вот отчетность за первый квартал. Входящие. Исходящие. Текущие... - Менеджер перетасовал в руках стопку тонких разноцветных папочек и протянул Игнату. - Надеюсь, официальная? - придав строгость голосу, спросил шеф. - Других не держим, - улыбнулся менеджер и изобразил плечами: "обижаешь, начальник". Такая реакция немного успокоила Игната, так что он решился спросить: - А как там со школьниками? - Еще три школы в Первомайском районе оборудованы современными компьютерными классами, - четко, как перед микрофоном, доложил Андрей. - Все по последнему слову техники: сенсорные рукавицы и кибероболочки четвертого поколения. - Ладно, ладно... - Игнат потрепал менеджера за рукав, теплея лицом. Полчаса он провел в своем кабинете, наблюдая за подводной и теневой жизнью обитателей огромного, в полстены, аквариума. Дочитывать статью не хотелось. Игната всегда напрягало, когда о нем писали в газете или говорили по телевизору, это казалось ему нескромным. Телефон на столе зазвонил. - Алло! Это Щелкунов, - объявил резкий, раздраженный голос. - Здравствуйте, - сказал Игнат. Он вспомнил запись в ежедневнике и испытал запоздалый укол совести. - Я как раз собирался вам... - Долго собирались! - рявкнула трубка. - Ответьте мне: Что Вы Делаете? - Что? - Я спрашиваю, о чем вы думаете, поставляя в российские школы непроверенное оборудование? Вы хотя бы в курсе, что эти ваши кибероболочки у себя на родине находятся в стадии альфа-тестирования? И скорее всего, они его не пройдут, поскольку уже три японских мальчика, занятые в проекте, вторую неделю пребывают в глубокой... Трубка неожиданно замолчала. Игнат несколько раз подул в нее, затем его растерянное лицо показалось в предбаннике. - Лидочка, опять со связью что-то... Секретарша, при его появлении отдернувшая руку от пульта, нервно улыбнулась и пожала плечами: - Бывает... Какие-нибудь неполадки на линии. Игнат вернулся к себе и углубился в кресло. Телефон снова работал, но никто больше не звонил. Впрочем, настроение и без того было испорчено. Дорвавшийся до кормушки сомик разом заглотил половину общака и снова залег на дно. Игнат с минуту посмотрел, как он лениво шевелит усами, затем подошел к сейфу и, поколдовав с замком, достал непривычной формы телефонную трубку с корпусом из черного дерева. Торчащая вверх короткая, с прозеленью антенна напоминала свежий побег на мертвом деревянном обрубке. Круглых сглаженных шпеньков, заменяющих кнопки, на корпусе было всего три, но и в них, как в трех соснах, с непривычки немудрено было заблудиться. Записная книжка сама раскрылась на букве "Е". Обладая отвратительной памятью на имена и фамилии, Игнат все важные телефоны всегда записывал на Е. "Если приедут люди в масках..." "Если станет одиноко..." "Если посредник начнет зарываться по процентам..." Это все не то... Вот! "Если снова захочется странного..." Телефон глухо плимкнул семью цифрами набираемого номера, в трубке раздались и смолкли сухие деревянные щелчки, затем настала полная тишина. Не слышалось вздохов или иных признаков чужого присутствия. - Отец? - осторожно позвал Игнат. - Я слушаю, сынок, - ответила трубка ласковым, немолодым голосом. - Что-то случилось? - Отец... Игнат задумался. В принципе, ничего из ряда вон пока не произошло, но какие-то мелкие происшествия, неприятные раздражающие факторы вроде выразительного взгляда, пойманного в зеркальце заднего вида, услышанного краем уха обрывка фразы, теперь вот еще каких-то японцев с их оболочками... Все это имело обыкновение накапливаться и, накопившись, гнести. - Почему они так не любят нас? - спросил он. - Мы ведь такие же люди, как они, усталые люди с неприятностями, у которых ни на что не хватает времени. Я верчусь целый день, ко мне постоянно приходят какие-то личности, разные личности. Одни говорят, что они из милиции, другие называют себя пожарными, третьи лицензионщиками, четвертые аудиторами и так далее. Двадцать пятые никак себя не называют, более того - обижаются, когда их самих называют бандитами. И все они просят денег. И я плачу им всем, я отстегиваю, даю на лапу, "уделяю внимание"... К тому же я постоянно на что-нибудь жертвую - в фонд мира, борьбы со СПИДом, в помощь пострадавшим от землетрясения в Уругвае... Ты слышишь, я не знаю, где это, но послушно перевожу пятнадцать штук куда попросили. Да, я не беден, у меня есть, где жить и на чем ездить - кстати, мой "Мерседес" не шестисотый, а в два раза меньше, - есть, на что сходить в ресторан и слетать... да хоть в тот же Уругвай, но я ведь делюсь! Теперь ответь, кому от того, что я делаю, становится хуже? Он вспомнил вдруг очередь в шереметьевском коридоре VIP, где десяток таких же, как он, работящих людей в спецовках от Кардена и в кирзе от Гуччи, ни на минуту не выпуская из рук своих рабочих инструментов: телефонов, калькуляторов, электронных блокнотов, дожидались прохождения быстрого таможенного контроля, вспомнил их простые, усталые лица.... и неожиданно для себя заплакал. - Ну что ты, что? - забеспокоилась трубка. - Ах, отец... Серый, с голубой искрой, шевиот вздрогнул и мелко затрясся на плечах. - Успокоился? - спросил голос пару минут спустя. Игнат кивнул. В данной ситуации этого было достаточно: в черной трубке все равно не наблюдалось прорезей микрофона. - Слушай, а давай... Бросай все свои дела - и ко мне. Знаешь, какая тут природа? А река! Сядешь на бережку, опустишь ноги в воду - и обо всем на свете забудешь. Игнат задумался, на какое-то мгновение - почти всерьез. Затем грустно усмехнулся. - Нет уж, лучше помучаюсь... Я здесь еще кое-кому нужен. - А то смотри... Если надо - приглашение тебе выправим. Официальное. - Не надо приглашений, - попросил Игнат. - Я как-нибудь потом... сам. И во сне, пожалуйста, больше не зови. - Ну, как знаешь... - трубка изобразила вздох. - Тогда подойди к окну. Вот так. Что видишь? Солнышко? - Солнышко... - повторил Игнат, чувствуя, как по лицу непроизвольно растекается улыбка. - И какое оно? - Теплое... - То-то! А еще что? Маленькая взъерошенная птичка присела на карниз и с подозрением покосилась на Игната. - Птичка! - сказал он. - Не просто птичка! - произнесла трубка со значением. - Воробушек! Ну-ка, покорми его. Игнат беспомощно огляделся. С сомнением шагнул к аквариуму и зачерпнул из стоявшей рядом банки щепотку корма для рыбок. Подстелив листок с экземпляром какого-то договора, высыпал корм на подоконник. Воробушек деловито подскочил к кучке, решительно клюнул бронированное стекло и, смешно вывернув шею, как будто задумал выщипнуть перышко из хвоста, спланировал с карниза - солидно, почти как орел, без судорожных взмахов крыльями. - Окно-то! - напомнила трубка. - Окно-то раскрой! Игнат, обругав себя за недогадливость, двумя руками приподнял тяжелую фрамугу и, высунув голову, посмотрел вниз. Однако, воробья нигде не обнаружил. С крыши напротив блеснул окуляр какой-то оптики. Брызнул в глаза, заставил сощуриться. - Зайчик! - умилился Игнат. - Зайчик! - назидательно повторил голос. - Теперь садись, пиши диктант. Нашел чем писать? Тогда записывай. "Счастье - это когда..." Да не так, грамотей! Когда тебя научу :"ча", "ща" - пиши через "а". Игнат, прикусив губу, внес исправление. - Ну, хорошо тебе теперь? - спросила трубка. - Хорошо... Спасибо, отец! - Да не за что. Пиши дальше... Снова блеснула оптика на соседней крыше, крохотное пятнышко красным светлячком пробежало по рубашке, сверкнуло, отразившись в осмиевой заколке галстука. В следующее мгновение Игнат почувствовал - что-то сильно толкнуло его в грудь, и с удивлением увидел, как полированная поверхность стола вдруг попыталась навалиться на него сверху, и ему пришлось упереться в нее обеими руками, чтобы не упасть, не выронить зажатую между плечом и ухом трубку. Чтобы все-таки успеть понять, что такое счастье. 27-28 августа 2001. -------------------------------------------------------------------- Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. -------------------------------------------------------------------- "Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 08.05.2002 15:55
[X]