Игорь Астафьев

Смеркалось. Убеленный годами кряжистый Никифорыч раздумчиво сидел на крылечке, тяжело опершись на суковатую палку. Было тепло, стайки комаров весело порхали над землей, радуясь лету.

Со своего крылечка Никифорычу как на ладони была видна вся деревня. Все пять домов, утопающих... , утопающих... В зелени. Скажем так.

"Две проблемы в России-матушке: дураки и дороги. Дороги и дураки,- каждый день думал Никифорыч одно и то же в одно и то же время.- Всего-то две, а все никто и никак не может их разрешить. Одно непонятно. И жить-то не умеем, и работать-то не хотим, и земли-то свои бездарно раздаем, и вообще постоянно дурью маемся - а всё самая большая страна в мире! Парадокс!"

Непонятно было Никифорычу. Всё было непонятно. И гадко было. И жалко было. И обидно было. А больше у него ничего не было. Кроме старой избы.

Вдалеке, нещадно пыля, пыталась ехать какая-то залетная легковушка.

"Вон еще один дурак едет... - продолжал думать Никифорыч,- А что, по таким дорогам дураки только и могут ездить! Умные-то сидят все. Дома. Или повывелись. Куда-то."

Так думал Никифорыч. А вслух сказал:

- Эх ма... Охо-хонюшки!..

Вслух-то все эти мысли выглядели гораздо короче.

Как отличить русскую деревню от русского города?

В деревне грязь, скажут. Так и в городе грязь.

В деревне мухи и комары, скажут. Так и в городе комары и мухи.

В деревне лифты не работают, скажут. Так и в городе не работают.

Так что, совсем не отличить, скажут?

Да нет, отличить, конечно же. Всё проще. Если одновременно в одном и том же месте грязь, лифт не работает, и только комары и мухи, то это, скорее всего, и есть русская деревня. А если то же самое, но не в одном месте, а рядом друг с другом - то это наверняка русский город. Поняли разницу?

У Никифорыча это всё было в одном месте. И одновременно. В общем, он жил в деревне. Хотя и неподалеку от города.

Жил уже долго, лет десять - десять с половиной. Только не подумайте, что Никифорыч еще мальчик! Нет. Это он последние лет десять - десять с половиной жил в деревне. А до этого пятьдесят лет в городе. Жил, учился, работал. На оборонном заводе главным конструктором.

Работал хорошо. Почетными грамотами мог оклеить весь коттедж генерального директора. Успешно оборонял нас от нормально живущего окружающего мира. А потом стал никому не нужен. Ни этому самому окружающему миру, ни заводу, ни стране, ни, тем более, Пенсионному фонду.

Ведь Пенсионному фонду живется, в общем-то,хорошо. Только вот пенсионеры шибко мешают.

Поэтому, чтобы никому не мешать, Никифорыч, получив право на льготную пенсию (имени "Пошел на фиг!") решил уехать в деревню. Как истинный представитель древнесоветской интеллигенции.

Долго не мог выбрать в какую именно, все они были примерно на одно лицо и имя. Криворуково, Косорожево, Полоуменки, Вшивобрюхово... Непролазки, Глиногрязевка, Заплуталовка... Почти во всех названиях видны хронические русские проблемы.

А эта деревня вдруг почему-то красиво называлась Пенисово. Тихо и благозвучно. Никто не мог объяснить природу этого названия. То ли сов здесь было много и они много пели ("пение сов"), то ли здешнему князю или помещику древние мытари насовали много пеней, а только никто точно не знал.

Из тогдашних коренных аборигенов в деревне остался только один журавль. Но он говорить не умел. Так и стоит с тех пор у колодца, храня эту тайну.

Некогда, раньше, а вернее - давным-давно, Пенисово было большим русским селом. Но в полном соответствии с советским понятием "сельской жизни", подобно шагреневой коже превратился в остатки деревушки.

Как и сам журнал "Сельская жизнь".

Как в духовной жизни русского села: храм, приход сельский Дом Культуры кинопередвижка самогон.

Как в сельской медицине: уездная больница фельдшерский пункт самогон.

Как в сельском производстве: зерно на экспорт колхоз битва с погодой за урожай шефы из города самогон.

Самогон у Никифорыча был. Но он его так и не научился употреблять. Гнал как средство платежа.

Если денег в России населению не дают, то оно начинает их вырабатывать само. Генерировать, так сказать. Только не настоящие, понятно (от них проку нет), а суррогатные. Настоящие, как и положено, все украли, а вместо них население создает свои.

Мафия деньги рисует сама. У горожан вместо денег бартер. А на селе вместо денег - самогон и навоз. Его проще выгнать, чем сто долларов топором вырубить.

Жены у Никифорыча не было. Вернее, она была и есть, но осталась в городской квартире. Во-первых, не смогла отказаться от водопровода с канализацией, а, во-вторых, должен же кто-то за внуками-то ухаживать. А Никифорыч их всех молочком и яйцами снабжал.

Так что женщин в Пенисове не было. Куры одни, да корова.

Женщины - индикатор. Как бы слабый русский суперпол. Как крысы на корабле (феминистки отдыхают, я не то имел в виду). Есть крысы - есть корабль, нет крыс...

Нет женщин - нет села. Либо одни старики, либо вместо женщин - самогон. Третьего не дано. А уж если жена-самогон, то мужик может быть только голубым. Вернее, синим. От пьянства.

Людей в Пенисове было по числу домов - пять. Кроме Никифорыча были еще бывший второй секретарь райкома КПСС, бывший начальник милиции, бывший зэк и бывший завполиклиникой. И все это в бывшем селе. Срез бывшего общества.

И были еще домашние животные. Корова (у Никифорыча), куры, поросенок (у бывшего второго секретаря), да газель. "Газель" - это машина. У бывшего зэка.

Электричества в Пенисове уже не было. Провода давно сперли в металлолом. Поэтому так вышло, что пора электричества совпала в Пенисове со временем советской власти. Ильич дал лампочку, Ильич и взял...

Так что спать пенисовцы ложились рано и все дела по хозяйству старались сделать засветло.

Правда, Никифорыч, как бывший оборонщик, мозги которого успели затвердеть еще до того, как смогли бы утечь на Запад, соорудил себе ветряной минигенератор, но погода сегодня стояла тихая. Так что телевизор ему не светил.

Задав корма курам, петуху Ваське и корове Альтернативе, он решил было еще немного посидеть на завалинке при свете взошедшей полной луны, но она вдруг погасла, а невдалеке от деревни раздался громкий хлопок, напоминавший тихий взрыв или очень громкий стук закрываемого багажника автомобиля.

Никифорычу все это не понравилось. Он хотел было сходить посмотреть, что это было, но почти полная темнота не дала ему это сделать. Встревоженный Никифорыч долго прислушивался, но вокруг все было тихо. Звук не повторился. И ему ничего не оставалось, как ощупью пробраться в дом, кое-как раздеться и улечься на продавленный диван, много лет простоявший в его заводском кабинете.

Спал плохо, чутко и тревожно. Снились ему проклятые империалисты, захватившие в России власть (свободным доступом и по просьбе трудящихся). Они прямо прошли в его кабинет, встали на этот самый диван и прямо без переводчика на ломаном русском сказали:

"Мистер Никифоровьич! Ввиту того обстоятельств, что оброньять Вам больше не от кого, не на что, да и не за фигом, ваше предприятиЁ подлежит сдача в металлолом вместе с вашим напольный компьютер. А для Вас у нас имейся персональный пенсия в размере десять талон на мыло в месьяц."

Никифорыч проснулся в холодном поту, долго вспоминал где он находится и какой день на дворе. А вспомнив, побежал за околицу посмотреть, не произошло ли там чего-нибудь страшного.

За деревней буднично щебетали птицы, издалека слышался гул проезжающих по шоссе машин. Ничего необычного.

Никифорыч хотел было уже вернуться, как его внимание привлек легкий дымок, поднимающийся к небу над ржаным полем со стороны проселочной дороги, по которой вчера вечером ехал какой-то дурак на легковушке. "Опять мафию взорвали, что ли?"- подумал Никифорыч и прибавил шагу.- "Может, хоть мобильным телефоном разживусь на старости-то лет?"

Дойдя до того места, он с удивлением увидел посредине дороги оплавленное место в виде правильного круга. И в этом круге исчезали следы шин вчерашней легковушки. И самое странное, что не было видно ни следов людей, ни обломков автомобиля, ни воронки от взрыва, ни членов комиссии по расследованию.

"Опять без телефона остался...",- почему-то сказал сам себе Никифорыч и повернул было обратно. В НЛО он, как и положено ученому-оборонщику верил слабо. Как и в светлое будущее всего прогрессивного человечества. В целом.

Но сейчас волей-неволей надо было во что-нибудь поверить. Либо в инопланетян, либо в новое секретное оружие соседского фермера, либо в неизвестное доселе науке природное явление.

Тупо простояв около часа и так ни во что определенное и не поверив, уставший от жизни и утраты бывших идеалов, Никифорыч понуро поковылял домой.

А что ему еще оставалось делать? Связи нет. Да и кому звонить по подобным случаям, кроме как в НАСА? Так Никифорыч, как и положено советскому оборонщику, английского языка не знал. Бежать в город? А как же куры с Альтернативой? И уж если бежать, то по крайней мере - в Австралию...

В общем, плюнув на землю и задумчиво поглядев как плевок высох, Никифорыч вернулся к себе и включил телевизор (дул ветерок).

По телевизору в очередной раз бодро передали, что из страны утекли очередные миллиарды долларов, и что это нормальное и естественное явление для периода прогрессивных реформ. Что Международный Валютный Фонд, благодаря мудрости наших министров, согласился дать взаймы на бедность (наших олигархов) еще парочку миллиардов (все это Никифорыч называл "полным траншем"), а погода на Дальнем Востоке ожидается в полном соответствии с климакте... то есть климатической нормой.

Ни про какие НЛО ни слова.

Упомянули еще только, что где-то в Костромской области потерпел аварию пассажирский трактор пригородного сообщения с двадцатью пассажирами на борту. Все граждане России, все остались живы, только еще больше испачкались, а черный ящик был найден у тракториста дома.

Ничего интересного.

А через пару дней обитатели Пенисова стали замечать странные вещи. Первая странность заключалась в том, что вовремя привезли пенсию.

Вторая - что после некоторого отсутствия Луна над Пенисовым появилась в довольно странном виде. После полнолуния она вдруг стала сразу сильно ущербной (как после похмелья)- в виде узенького серпа - а на ее фоне появилась странная звездная туманность, напоминающая молот.

Третья странность проявилась в том, что бывшему начальнику милиции и бывшему зэку (а звали их соответственно Михалыч и Эдуардыч) одновременно приснились вещие сны. Вернее даже у Михалыча это трудно было назвать сном, потому что изображения у этого сна не было вовсе. А звук был. И совсем не тот, как обычно во сне. И даже вообще не звук, а телетайпограмма какая-то. И она гласила, что "подполковнику Пятакову настоящим предписывается ждать дальнейших указаний." И все. И подпись: "Ноль Семерович Десятый, генерал".

Никогда раньше Михалыч таких странных предписаний не получал. Вернее, получал, и даже более глупые, чем это, но в них обычно содержались конкретные инструкции, упоминались возможные наказания за неисполнение, а также непременно сроки доклада о выполнении.

Например: "Силами отделения предписывается в месячный сро покончить навсегда с наркоманией и самогоноварением в отдельно взятом вашем регионе. За неисполнение - штраф 2 рубля."

Все четко и понятно. Вот такие четкие были указания. А таких странных до сих пор не было.

Эдуардычу же приснился полноценный цветной широкоформатный сон. И даже с субтитрами для плохослышащих. Правда, тоже не совсем обычный. Титры представляли собой краткую биографию самого Эдуардыча в виде всплывающих строк (как и положено в титрах не наших фильмов).

Родился 1950

Исключен из школы Такого-то

Родители:

Мать Такая-то

Отец Такой-то

Жена Такая-то

Первая ходка 1975, статья такая-то

Вторая ходка 1975, статья такая-то

. . .

И так далее вплоть до надписи

А перед титрами вместо фильма Эдуардычу приснилось, что сидит он в одиночной камере (чего с ним никогда не случалось), а к нему подсадили ...Землю!

• Чево, чево?!- спросите вы.

Да Землю, Землю нашу! Настоящую. Планету, как она есть.

Эдуардыч еще пытался протестовать: "Что это вы, и так тесно, а тут еще какого-то голубого ко мне поместили! Да большого какого! Протестую..."

А ему в ответ (предварительно для порядка треснув по балдочке): "Ты не очень-то. Протестант нашелся! А то сейчас враз вместо голубой получишь что-нибудь красно-коричневое! Где там у нас красный карлик с Марсом сидят?"

В общем, "подарили" Эдуардычу Землю. И вот он, в обычной жизни, в общем-то, не свирепый, начал над ней издеваться. То северные реки на юг повернет, то пустыню Сахару кукурузой засеет, то арктические льды утюгом растапливать начнет. А то, когда особенно рассвирепеет, землю крестьянам раздаст.

А в конце сна она, Земля-то, ему и скажет, что она была вовсе не настоящая, да и не Земля вовсе, а его собственная жизнь в образе Земли. И что он получит то, что и посеял.

Наутро и Михалыч и Эдуардыч проснулись в наижутчайшем виде. И сразу, не сговариваясь и не опохмеляясь, пошли к Никифорычу, чтобы обсудить с ним их необычные сны.

Никифорыч принял их по обыкновению сидя на крылечке в валенках на босу ногу и без галстука.

• Денег и самогона взаймы не дам,- приветствовал он их.
• А чего? - отвечали ему гости.
• А всё то же. Валютный фонд траншу не дал. Что случилось то, мужики? Вид у вас - словно коньяка без кофе выпили.
• Не знаем. С одной стороны вроде бы и ничего не случилось. А с другой - все хреново. Странности какие-то последнее время, сны, предчувсвия. Ты сам-то ничего не замечал?
• Может, и замечал, да толком не пойму что.

И Никифорым рассказал мужикам про свои наблюдения.

• А мне сегодня сон приснился,- сказал Эдуардыч.- будто сижу я в одноместной палате... То есть лежу. А в одиночных палатах я еще никогда не сидел. То есть лежал. А ко мне вдруг подсаживают... То есть подкладывают... Тьфу ты, в общем подсаживают мне в камеру Землю, твою мать!!!
• На носилках что ли привозят?
• Да нет, приводят и все. Как обычно. Лицом к стене, ноги в стороны...
• Какое лицо, руки, ноги?! У шарика-то?
• А я знаю?!
• Ну и зачем?
• На перевоспитание, наверное. Для лечения.
• Ну и что дальше?
• И стал я её лечить, представляете?
• И куда ты ей градусник вставлял?- грубо пошутил Михалыч.
• Какой градусник?!- даже не заметил шутки Эдуардыч,- Я ей всякие процедуры делал, припарки всякие, реки осушал. Земле, представляете?! В натуре, голубоватой такой, круглой.
• И какая только дрянь не приснится.- сказал Никифорыч.
• Да не дрянь, мужики, не дрянь!- запротестовал Эдуардыч,- Что-то тут не то. Какой-то тут подтекст есть, тайный смысл какой-то. Что-то мне не по себе, мужики. Вот и ты, Никифорыч, то Луну политическую видел, то машину испарившуюся. Да и ты, Михалыч, поди что-нибудь чувствовал.

Михалыч замялся. Разглашать секретные сведения он не привык. Хотя, с другой стороны, подписки о неразглашении этого приказа он не давал.

• Не без того, вообще-то,- нехотя пробормотал он,- Тоже вот, приснилось сегодня... Про службу...
• Ну, не тяни!
• Что пришел мне... Приказ!
• И какой? От кого?
• Да в том-то все и дело, что ни о чем и от кого - непонятно. Приказ серьезный, а ни о чем и ниоткуда.
• Разве так бывает?
• То-то и оно, что быть не должно, а было.

Про Ноля Семеровича и про его воинское звание Михалыч все же на всякий случай умолчал. Мало ли что...

Никифорыч сходил к своим животным, покормил их, взял у кур в ответ несколько свежих яиц, и вернулся к мужикам. Приготовил нехитрую снедь.

И устроили они маленькое чаепитие. Вошедшее в историю как ...пятый парадокс пенисовских событий.

• Может быть мне кажется, но что-то грядет,- задумчиво произнес Михалыч, хрустя советской еще карамелькой.- Такие же предчувствия были у меня аккурат накануне перестройки.
• А теперь что?

• Ох, не знаю, мужики. Думаю, что второй такой "стройки" нам уже не пережить.

В дверь постучали. Это пришли остальные двое пенисовцев. Бывший второй секретарь Николаич и бывший завполиклиникой Палыч. По их визиту и виду нетрудно было догадаться, что и с ними не всё в порядке. Так оно и было.

Николаич принес два литра самогона, а Палыч - поллитра чистого спирта. Закуски не принес никто, потому что её гнать еще не научились.

• Мужики, вы кончайте так шутить!- возмутился Никифорыч,- гоните закусь!
• Из чего?- удивились все.
• Тащите жратву, бездельники!- возвысил голос Никифорыч,- Не доводите до принуждения к фактам.

Фактами Николаича были запасы тушенки из госрезерва, которых хватило бы ему одному лет на двадцать усиленного питания. Фактами Палыча были аналогичного размера запасы коробок конфет.

Сроки годности продуктов пенисовцев не смущали: и то и другое делали в бывшем Союзе на века. Николаичу с Палычем пришлось сделать еще одну ходку.

• Ну и что с вами приключилось?- Спросил Никифорыч у обоих последних, заев конфетой добрую порцию тушенки.

А с Палычем этой ночью случился дефолт, причем суверенный. Для тех, кто еще не знает, что это такое, могу пояснить на всякий случай, что это разиков этак в двадцать пострашнее ОРЗ, раза в два круче аппендицита и всего лишь раз в пять лучше, чем СПИД.

Дефолт Палыча продолжался часов восемь-десять и был по своим симптомам самым что ни на есть классическим. А именно: никакой связи с внешним миром за пределами двора; никакого товарооборота; никакого производства и никаких взаимных платежей.

Полная изоляция. Только запасов самогона лет на пять, конфет лет на десять, да воды два ведра. Никаких инвестиций, никаких новых технологий. "Да ведь это же дефолт!"- с ужасом понял Палыч.

Даже его куры объявили полный суверенитет в рамках курятника и захотели сами торговать своими яйцами с заграницей.

• Ишь ты!..- хмыкнул Эдуардыч.

В общем, то ли приснилось все это Палычу, то ли взаправду было, а только прожил он в полном дефолте целую ночь. А наутро, не выдержав этого кошмара, побежал к соседям глотнуть воздуха свободы и демократии. А вдруг и еще чего.

• Может, мужики, мне все это и привиделось, - рассказывал он,- только наутро я впервые не нашел в курятнике ни одного яйца! А петух (собака!) смотрю - украдкой коробку кошачьего корма "Вискас" доклевывает. Ох, неспроста все это. Небось, все мои яйца на экспорт пустили!
• Твои пустишь... - пошутил Эдуардыч (в деревне и шутки-то деревенские).
• Ну а с тобой-то, Николаич, что случилось?- посмотрели все на бывшего второго секретаря,- Уж с тобой-то что могло случиться? С работы уже сняли, пенсию дали ("Дали, да не выдали"- подумал Никифорыч). Что вообще после этого может случаться с человеком?!
• А ничего, вроде, и не случилось,- отчитался Николаич.- Только тоска мне что-то. В аккурат как перед путчем 1991 года. Вроде бы и всё ничего, а вроде и ждешь чего-то. Большого, страшного и непонятного.

Выпили.

• А я вам так скажу, братцы,- сказал Никифорыч,- это либо ручка, либо точка.
• ??? - вопросили все.
• А вот именно те ручка и точка, до которых нам довелось дожить. И до которых нас довели. Дальше либо должна начаться новая жизнь, либо кончиться старая. Потому что так дальше жить нельзя. То есть, можно, конечно, но не хочется.

Выпили.

• Так понятно, что нельзя и не хочется. Лет тридцать уже понятно, а что делать? Что конкретно?- с тоской спросил Эдуардыч,- Ведь всё уже, вроде, испробовали. И сажали, и сидели, и лишали, и сулили, и не выпускали - а всё никакого толку.
• И разоблачали, и снимали, и переизбирали, и перестраивали, и опять ничего...- продолжил Николаич.
• А работать пробовали?- не к месту спросил Никифорыч.

Выпили.

• Все дело в том,- предположил бывший "второй" Николаич,- что в отдельно взятом ничего изменить нельзя. А во взятом в целом - не получается.
• Значит?
• Значит, либо изменить целое до приемлемых размеров...
• Ушить шапку по размерам сенькиной головы?
• Вот, вот. ...либо увеличить отдельно взятое хорошее до целого. Чтобы смочь. Ведь весь вопрос в том, что считать отдельно взятым и что принять за целое, чтобы увеличить одно до размеров второго.
• Зачем?
• Чтобы смочь.

Выпили.

• Можно увеличить деревню до города, - предложил Палыч.
• Можно, но бессмысленно. Отдельно взятый город ничто. Без деревни.
• Можно увеличить отдельно взятый район до страны,- предложил Николаич, вдруг захотевший побыть Президентом.
• Пробовали некоторые. Трудно. Не дадут.

Так все на этом и уснули. Кроме Никифорыча. Который пил чай с молоком без заварки и продолжал думать, что:

"... а ведь можно и увеличить ...самого себя. До размеров ...целого мира! И в нем жить. Но исключительно в одиночку. Что непривычно и скучно. И придется все равно из него частенько отлучаться. Чтобы поесть и помыться однако. И скотину (скотину-петуха!) накормить.

А если бы можно было... Не в одиночку, но в то же время автономно... Страна миров... Но как же тогда без труда, без продукции, без обязанностей? Чистый разум? Но ради чего?"

Бывший советский интеллигент-оборонщик Сергей Никифорович Иванов. Да и не кряжистый был он вовсе. Добрый, худощавый, жилистый и усталый человек в очках.

Деревня Пенисово. Наши дни.

Про Галактиона и астральный клуб он еще ничего не мог знать.