ЗВОНКИ ИЗДАЛЕКА
Татьяне
Иногда, когда ночи синие-синие и прохладные, как поздней осенью, я думаю о девушке с черно-белых фотографий.
Я ловлю себя на том, что почти ее не знаю. Не знаю ее – настоящую. Я увидела ее впервые уже другой. Но теперь, когда ночами все становится совершенно синим, я думаю о том, что она красивее меня. Думаю о том, что мы с нею могли бы стать подругами.
Я хорошая подруга. Она?… Видите, я и этого о ней не знаю.
Я помню ее ранним утром. Помню ее поздней ночью, такой же синей и холодной, как эта. Мне тогда было лет пять или шесть. Вообще-то я помню ее очень смутно, из того периода я запомнила в основном других людей. Мне странно думать, что она – это и есть девушка с фотографий, которые лежат у меня дома в дальнем ящике. Может, это уже не совсем она? Когда-то и я была совершенно другой; впрочем, я была ребенком.
Меня настоящую она тоже не знает. Но я живу. Я понимаю, что все равно связана с ней, что она начинает выигрывать. Она меня сделала, и в этой борьбе я изначально не имела шансов. Она знала меня всегда; я не видела ее даже той двадцатипятилетней девчонкой с помятых карточек, смеющейся или серьезной. Но я живу.
Я живу, я человек со страшной тайной. Я заставляю себя носить фиолетовое. Я заставляю себя влюбиться в него; убеждаю себя, что цвет, говорящий на языке ночи, не может быть мне неинтересен. Я подумываю о том, чтобы стать темной шатенкой и сделать короткую пышную стрижку.
Я делаю выводы.
Я пытаюсь улыбаться. Пытаюсь питаться правильно. Пытаюсь думать об английской грамматике, а не только о солнце, заливающем Тверской бульвар в тот июль, когда мне еще было двадцать два.
Я чистая, я пустая, я настоящая. Я понимаю, что слово «прощай» звучит гораздо красивее, чем «до свидания», и тренируюсь перед зеркалом его произносить.
Люди проходят и проходят мимо, как призраки, и это хорошо. Я перестаю спать по ночам. Приучаю себя курить, и вскоре у меня получается. Я жду, когда лето наконец наступит и ночи уже не будут такими холодными, и перестанут тревожить своей синевой. Я жду, я знаю, что это рано или поздно случится.
Я понимаю, какая я сильная.
Я брожу в своем зазеркалье.
Я гадаю, может, она еще вернется, эта девушка с черно-белых фотографий; может, у нее хватит сил спасти меня. Может, и нет. Ни в чем теперь не уверена. Сама я не сделаю ни шагу для того, чтобы быть спасенной. А она – она должна. Я знаю, она попытается.
Я просто знаю.
Я сижу и пишу, окутанная дымом с запахом ментола.
Ночи синие-синие, они все еще обжигают холодом. Я думаю о коротко стриженой девушке с фотографий, сделанных много лет назад. Она сидит на лавочке в сквере, улыбается кому-то за кадром. Ничего еще не знает.
Пройдет время, и она станет моей матерью.