МЕСТО РЯДОМ С ВОДИТЕЛЕМ
Вадиму, где бы он ни был
...Иногда про него говорят – место смертника. Я знала, я слышала об этом очень давно. Кажется, мне тогда еще было двадцать лет и почти не о чем было тревожиться.
Я всегда лезу на переднее сиденье. В машине, в маршрутном такси, я всегда стараюсь сесть справа от того, кто ведет за веревочку мою жизнь и жизни всех тех, кто находится вместе с нами.
Двадцатого февраля тысяча девятьсот восьмидесятого года я появилась на свет.
Двадцатого февраля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года родился Курт Кобейн. Вы знаете, чем это для него закончилось.
Двадцатого февраля две тысячи третьего года я заболела.
Я понемногу начинаю верить, что двадцатое февраля две тысячи четвертого года наступит и для меня.
За моей спиной нет двери, за которую можно было бы спрятаться, если что. Она бывает не заперта, эта дверь, а только чуточку прикрыта. И всегда есть возможность шмыгнуть туда, и руки, которые будут к тебе протянуты, встретят тебя, только чтобы обнять. Удара не последует.
Я удивляюсь тому, что жива, хотя за моей спиной нет такой двери.
Меня держит одна мысль. По-детски наивная мысль о том, что эта дверь у меня впереди.
Правда, я остаюсь тем, кто я есть. Я тот ребенок, который почему-то никогда не плакал, я та маленькая девочка, которую многие любили, но никто не сумел уберечь, я та четырнадцатилетняя девушка, чей мир раскололся надвое в одно жаркое августовское утро. Теперь я та женщина, которая смотрит в темноту перед собой и ищет в ней Дверь; ждет момента, когда глаза привыкнут к мраку и очертания этой двери проявятся. Тогда я буду знать, куда бежать, пускай сил добежать до цели и не хватит... или сил все-таки хватит, но внутрь не пустит никто.
Иногда во сне я вижу лица. Вижу людей, которых знала когда-то. Друзей, которые предали. Любовников, смутную память о которых хранит только мое тело. Человека с непонятными светлыми глазами, который любил незабудки и водил меня за желтой малиной к заросшему пруду. Человека, за которого я не прощу себя никогда, человека, один неясный образ которого рвет мое пустое сердце на части. Я забыла его голос, забыла его смех, забыла, как он смотрел на меня. Смотрел ли? И что он мог видеть? Мы тоже были чужими, я не знала его.
Это исповедь предательницы. Странного, больного существа. Если вы дочитали до этого места, мне вас искренне жаль. Потому что нечего читать бездарные произведения. Ну-ка, давайте. Скомкайте листок, бросьте его в корзинку для бумаг или что там у вас стоит под столом. Встаньте. И идите. Ищите что-нибудь. Смотрите, ведь вы уже можете разглядеть кое-что перед собой. Что это?
...Дверь?