ВЕСНА

"Какая невероятно нежная у тебя кожа. Наверное, ты украла эту нежность у других, и теперь тебе грозит арест."
Франк Рюзе

...Я не замечаю ее сразу.
Я не замечаю ее сразу, как замечала каждый год. Значит ли это то, что она меня не примет? Впрочем, она имеет все права. Она дала мне слишком многое в прошлый раз. Чего мне требовать теперь?
Через несколько дней мне исполняется двадцать пять, и я с нарастающим страхом вглядываюсь в безмятежный лист зеркала. Когда двадцать пять исполняется твоей знакомой, это нормально; когда двадцать пять исполнялось твоей матери, она была для тебя неправдоподобно молодой, даже неестественной; а вот теперь душу тревожит что-то странное, не испытанное ранее. Кольнет - и сразу затихает. Я подозреваю, эта тихая плавающая боль с годами еще уменьшится. Ослабнет, я перестану ее замечать. Я подозреваю, это называется - взросление. Именно так и стареют люди.
...Я не замечаю ее сразу. Хотя все предпосылки налицо. По радио объявляют о штормовом предупреждении, Москва проваливается в буран и я бреду от метро, откинув с головы капюшон, и ветер со снегом срывает с моих мокрых волос заколки. Люди бегут, бегут, не понимая всей красоты этой стихии, всей прелести природы, плюющей им в лицо. Тоже ее не замечают. Температура на градуснике скачет вверх-вниз. Иногда я явственно чувствую, что умираю, иногда мне приходится уходить с работы раньше вечера, иногда меня охватывает странное равнодушие и я просто сижу целый день, тупо уставившись в монитор компьютера, как некоторые обреченные смотрят в окно. Жду ее. Жду ее и все равно ее не замечаю.
Сплю.
...И неожиданно мир взрывается. Я просыпаюсь обжигающе-холодным утром по будильнику и чувствую странное, обволакивающее меня успокоение. Даже мысль о том, что предстоит тащиться через полгорода на работу по льду, когда ветер с градом будут бить мне в лицо, не тревожат меня. Все прошло. И тут я всерьез начинаю ее подозревать.
Потом я прихожу в свой офис, вливаюсь в понятные и совершенно не понятные мне дела, которые, по мнению начальства, я все равно должна выполнять и узнаю, что одна из двух самых вредных сотрудниц написала заявление об увольнении, а вторая уходит в отпуск на месяц. И снова...снова это она.
Я иду по темным улицам с красными розами, попутно завернутыми в пленку, газету и шубу, и хотя я опаздываю на представление, замерзаю и чувствую себя отвратительно слабой, мне словно улыбается вся Вселенная. И меня охватывает невероятная нежность, которая поднимается к горлу и заменяет собой все на свете. Я даже не подозревала, что такая нежность существует в природе. И все же - так. И, наверное, я опять думаю, думаю на нее, но не решаюсь признаться...
И только когда в театре моя подруга, молодая женщина с яркими красно-рыжими перышками в коротких волосах, поднимается с первого ряда, чтобы подарить цветы знаменитому актеру, а он наклоняется, целует ее в щеку, и на мгновение тонкая золотая нить протягивается между ним, нею и этим букетом - а я смотрю и вижу только этот огромный букет из разноцветных тюльпанов в блестящей упаковке - только тогда я понимаю. И принимаю. Начинается.
Я в ловушке.
Мир в ловушке.
Весна идет.

---