Валентин Холмогоров. На Лиговском Засиделись мы как-то с приятелем на работе допоздна. Не то, чтобы работы в тот день было чрезмерно много - мы заигрались в карты. Путь наш лежал через захламленный вечною стройкой неширокий дворик в сторону обыкновенно шумного Лиговского проспекта: приятель мой направлялся к вокзалу на метро, я добирался домой пешком. Дворик был погружен во мрак: хозяева экономили электричество; тут и там вздымались сюрреалистическими чудовищами груды давно позабытого хлама, по сторонам расположились вагончики для рабочих, более напоминающие приют бездомных бродяг; было темно, в небо взошла луна. Я шел и думал о том, что придя домой вынужден буду выслушать очередную нотацию жены относительно моего позднего возвращения и обещать, что боле задерживаться не стану... Такие невеселые мысли были прерваны внезапно достигшем ушей моих протяжным и пронзительным звуком. Невдалеке кто-то истошно кричал. Поискав глазами, я обнаружил источник этого нестерпимого шума. Под одним из строительных вагончиков лежала небольшая картонная коробка, в каких обычно вывозят на продажу печенье. В настоящий момент печенья в коробке не имелось, зато в ней расположилась самая обыкновенная серая дворовая кошка, которые бегают по улицам Петербурга во множестве. Рядом стоял поджарый, весьма облезлый кот и орал. Кошка, наклонив голову набок, внимательно слушала. - Чего-й то он, интересно, разошелся? - Поинтересовался я как-бы между прочим. - А что же? - Отвечал мой приятель. - Дело ясное: вернулся он поздно, домой, в коробку то есть, просится, а жена его не пущает. Небось, по кошкам шатался, морда-то гляди, - эвон какая довольная. Кот издал очередную душераздирающую композицию. Кошка презрительно фыркнула. - Вишь как, - откоментировал мой товарищ, - может, морда у него довольная оттого, что он валерьянки где-то наглотался? Тут аптекарьская лавка рядом. Воротился домой поздно, пьяный, а его того... Иди проспись, говорят, а опосля приходи... Тем временем кот робко попытался взобраься в коробку к своей любимой, за что получил стремительный удар кошачьей лапой по морде. - Так его, так, болезного, - подбодрил кошку мой друг, - пусть не шляется по ночам где ни попадя! - Погоди, - обратился он ко мне, - сейчас она соседей звать начнет... Но кошка не стала звать соседей: вместо того она сама выскочила из коробки и погнала кота прочь. Кот спасся под забором, но через минуту возвратился и начал все сначала. - Пойдем, - потянул я приятеля за рукав, - поздно уже. Мы вышли на сверкающий рекламами Лиговский проспект. Мой товарищ направлялся к вокзалу, чтобы успеть на метро, я зашагал домой пешком. Я шел и думал о том, как же иногда братья наши меньшие похожи на нас, людей. Не правда ли, господа? Санкт-Петербург, 27 июня 1998 года.