Руди Рукер. Телесная основа.

Посвящается Филлипу. К. Дику, 1928-1982

"Надо верить в то, что и Сизиф будет счастлив".

 

Глава 1. Жидкие люди.

26 декабря 2030 года.

 

Был второй день Рождества. Стэн подключился. Если делать нечего и работы нет, то лучше способа убить время, по его мнению, трудно придумать... не считая наркотиков, конечно, но с наркотиками Стэн завязал - поскольку желал себе добра, так он всем говорил. Твист-бокс использовал чувственное восприятие, особым образом искажал его и передавал прямо в подкорку мозга. Чистейший компьютерный кайф, безо всяких соматических последствий. Можно смотреть в окно, и это почти интересно. Двухместные жуки оставляют за собой разноцветный спиральный след, а прохожие похожи на клоунов. Очень может быть, что вон тот, последний, плотти. Эти бопперы ни за что не желают сдаваться. Его время утекало минута за минутой, то медленнее, то быстрей.

Вызов виззи загудел где-то в промежутке между до и после. Стэн с неохотой выключил твист-бокс и придавил большим пальцем кнопку монитора. На экране появилась голова худого желтокожего мужчины с поджатыми губами. Черты незнакомца были странно-расплывчатыми.

- Добрый день, - проговорил мужчина. - Я - Макс Юкава. А вы - мистер Муни?

Без анастезирующей коррекции твист-бокса собственный офис казался Стэну невыносимо скучным. Он от души понадеялся на то, что у мистера Юкава действительно серьезные проблемы.

- Да, я Стэн Муни. "Расследование и дознание Муни". Чем могу быть полезен, мистер Юкава?

- Речь идет об исчезновении человека. Вы не могли бы подъехать в мой офис?

- Лады.

Изображение Юкавы вздрогнуло и из виззипринта выполз листок пластика с координатами. Адрес Юкавы и код замка его апартаментов. Большим пальцем Стэн отключил монитор и уже через несколько минут был на улице.

Снаружи был плохой воздух, но он всегда был таким - зевотный, такое для него придумали словечко. На дворе шел 2030. Зевотный воздух и сибум - маслянистый секрет, выделяемый человеческой кожей. Зевотный воздух и сибум и безжалостный вакуум по ту сторону куполаааааа-ах. Воздушный купол... После захвата люди накрыли Диски огромным куполом и дали городу новое имя - Эйнштейн. Как и старый добрый Сайгон превратился в Хо Ши Мин Сити - людям по-прежнему хотелось все менять. Бопперов загнали под поверхность Луны, и те ушли, оставив после себя в Эйнштейне повсюду бомбы, взрывая их теперь по одной примерно раз в неделю - не слишком часто, чтобы заставить людей заняться окончательной расправой, но и не настолько редко, чтобы дать им расслабиться. Кроме того, нельзя было забывать и о плотти - о зомби с вживленными имплантами, которыми бопперы управляли на расстоянии. Оставалось только надеяться, что дальше дела не пойдут еще хуже.

Итак... Муни стоял перед дорожкой путепровода, дожидаясь свободного сектора. Тот же самый тротуар, только движущийся и с креслами. Ему казалось, что он умирает. Действительно, ему казалось, что смерть его близка. Его тело было истерзано дурной химией, ему не дают покоя мучительные воспоминания, у него нет рядом женщины, он влачит жалкое существование.

- Не из-за чего печалиться, брат.

Это сказали за спиной. Стэн не сразу обернулся - прошла секунда, прежде чем он сообразил, что говорят с ним. Запущенного вида парень, бродячий пес, да и только, по пояс голый, в линялых джинсах и с высветленным панковым гребнем. Волосы на выбритой по бокам голове парня были густо залачены и стояли высокими иглами, несколько специально оставленных длинных прядей спускалось по спине аж до самой задницы. Глядя на панка, Стэн почувствовал себя невыносимо старым. Раньше я был другим, но сейчас я такой же пропащий. В руках панк держал несколько брошюр и смотрел на Стэна так, словно их разделяла решетка зоопарка.

- Спасибо, не надо, - ответил Стэн и отвернулся. - Я сейчас дождусь сек и уеду.

- Взгляни честно на желания, которые тайно гложут тебя изнутри. Иди к нам, брат. Слейся с Единственным.

Парень был необычным и потому казался Стэну почти симпатичным, однако его кожа выглядела странно мягкой и гладкой. Кроме того, он был явно здорово под кайфом.

Стэн нахмурился и снова покачал головой. Панк молча вручил ему брошюру, отпечатанную на дешевом тонком пластике, прикоснулся рукой к своему лбу, после чего прикоснулся той же рукой к лбу Стэна, что, очевидно, должно было означать обмен знанием. Бедный глупый урод. Появился свободный сек. Спасшись на бегущей дорожке и расплатившись, Стэн прочитал заголовок на обложке брошюры. Я-МЫ, ВОТ НАШ ПУТЬ, сообщили ему черные буквы. МЫ ВСЕ - ЕДИНСТВЕННЫЙ!

Из дальнейшего прочтения Стэн узнал, что разделить любовь с членами секты Единственного означает соединиться с энергией космоса. Утверждалось, что все люди по сути дела аспекты одного и того же архетипа. Те же, кто хотел узнать больше об Органическом Мистицизме, приглашались посетить штаб-квартиру Церкви на шестом этаже здания ОСЦС. Вся сия мудрость и просветление исходило от милости Бей Нг, чья фотография и биография имелась на последней странице обложки брошюры. Худой морщинистый яйцеголовый азиат. Похож на здоровенный косяк. Даже сейчас, после восемнадцати трезвых месяцев, многие вещи наводили Стена на мысли о дури.

Мимо него неторопливо проплывали ландшафты Эйнштейна. Город был велик - с этим нельзя было не согласиться - наверно, не меньше Манхэттена или с половину Вашингтона. И это не считая всех подлунных помещений и тоннелей. Муравейник. Город, сооруженный разумными роботами, которым благодарные люди дали коленом под зад. Столица бопперов. Как только люди узнали, как убивать машины, дальнейшее происходило очень легко. Карбон-диоксидный лазер, источник ЭМ-помех, скрэмблировал цепи бопперов, вносил в их мыслительные сигналы сумятицу. Спасая свое существование, бопперы ушли в глубь Луны. Раздумывая о бопперах, Стэн испытывал смешанные чувства. С одной стороны, машины ему нравились, поскольку отличались от обычных людей так же, как и он сам, только еще больше. Когда-то давно он даже некоторое время тусовался с ними. Но потом бопперы убили его отца... это случилось в 2020. Его бедного старика, такого правильного и наивного человека. Отец немало намучился со Стэном и натерпелся, и вот теперь год от года все сильнее казалось, что наступало время Стэна собирать камни - беды сыпались на его голову без конца. Отец словно бы продолжал жить вместе с ним, был его тенью, стоял у него за спиной. Расследование и дознание Муни. Плюнь на все, сестренка, давай-ка лучше закинемся. Гляди, у меня есть для тебя головка.

Обиталище Юкавы скрывалось за крепкой железной дверью, куда можно было войти прямо с улицы, с мрачной мостовой из памиса, лунного камня. Углубленное проникновение, гласила блестящая табличка над входом. Психиатрическая консультация? Но не похоже было, чтобы ближайшее соседское окружение сколько-нибудь беспокоилось о своем душевном состоянии. Район притонов ворья и джанки. Старушка Земля отсылала на Луну в Эйнштейн все свое отребье. Но то же ведь самое было и с Югом, верно. С 1620 осваивался рабами и преступными элементами. В 2020 люди вернули себе Луну.

Стэн взглянул на листок Юкавы. 90-3-888-4772. Давай-ка набирай код, Стэн. Цифирки. Колючие маленькие цифирки. Цифры, Космос, Логика, Бесконечность... для бопперов, всего-навсего информация. Плохо это или хорошо?

ОК, дверь отворилась. Стэн спустился по ступенькам вниз и осмотрелся. Холл или вестибюль, серый и пустой. Направо приоткрытая дверь, за которой темно. Прямо перед ним еще одна дверь, закрытая, и окошко как в банке. За толстым стеклом мелькнула физиономия Юкавы. Стэн показал ему свой листок из виззипринта, и вторая дверь поднялась и уехала вверх.

Стэн обнаружил себя (обнаружил себя?) в большой, вытянутой в длину лаборатории, со многими рабочими и одним письменным столом и несколькими креслами возле двери. В воздухе пахло остро и странно: бензином, эфиром, сложными белковыми соединениями и дурно содержащимся зверинцем, вонь которого являлась крепким фоном для всего остального. Хозяин встретил его не поднимаясь с того, что поначалу показалось Стэну высоким трехногим стулом возле окошка с толстым стеклом. Лишь через несколько секунд до него дошло, что нижняя половина тела Юкавы... господи, да что это с ним?

Мягкие, словно бы незастывшие голова и торс Юкавы возвышались над круглым пластиковым контейнером-ванной, установленным на трех ногах. Остальная часть его тела представляла собой желтовато-розовую массу, колыхающуюся в контейнере. Перебарывая тошноту, Стэн схватился за рот и сделал шаг назад.

- Успокойтесь, мистер Муни. Мне было немного не по себе, и чтобы прийти в себя я принял немножко слива. Действие вещества прекращается, сейчас я буду в форме. Мне нужно было успокоиться, понимаете?

Слив... да, он уже слышал об этом чудном наркотике. Синтетический препарат, применение которого строго преследовалось по закону. Очень строго преследовалось. Я обхожусь без наркотиков, старик. Я торчу от жизни. Тело принявшего слив на некоторое время растекается, переходит в жидкое состояние. Очень психоделично, заморочно и весьма соблазнительно. Не поджимай его так безденежье, то лучше всего бы было тут же развернуться и уйти. Но вместо этого он принял беспечный вид.

- Гляжу, у вас тут настоящая лаборатория, мистер Юкава?

- Я молекулярный биолог.

Юкава уперся руками в бортики ванны и выбрался наружу. Его живот, бедра и ноги отвердевали прямо на глазах. Взяв с кресла одежду, он принялся спокойно одеваться. Увидев Юкаву впервые на экране виззи, Стэн принял его за японца, но сейчас понял, что для азиата тот слишком высок и светлокож.

- С точки зрения правительства, мою лабораторию можно рассматривать и как подпольный цех по производству наркотиков, конечно. Именно потому я решил не рисковать и вместо Гимми обратился к вам. У меня была ассистентка, молодая леди по имени Делла Тэйз. Так вот, по-моему, с ней что-то случилось. Насколько я понимаю, вы подвизаетесь на почве сыска, так что...

- Все в порядке, мистер Юкава, я готов заняться вашим делом. Кстати говоря, я уже проверил вас по своей базе данных. И получил чистый ноль. Это показалось мне странным.

Юкава - уже полностью одетый, в серых брюках и белом халате - превратился в настоящего ученого. Стэн с трудом мог поверить, что всего несколько минут назад тот имел вид довольно отвратной слизи в ванне на треножнике. Ну и как ощущеньице?

- В свое время я был больше известен как Гибсон. Изобретатель генной инвазии.

- Так значит, это вы... вы тот самый ученый, что превратил себя в японца?

- Нет, нет, конечно же это бред, на самом деле все иначе.

По непринявшему еще окончательно свою форму лицу Юкавы промелькнула улыбка.

- У меня был рак. И я нашел способ заменить некоторые из своих генов на гены девяностолетнего японца. В результате рак начал очень быстро регрессировать и больные клетки моего организма сменились новыми, здоровыми. Побочный эффект вы видите сами - в наследство я получил азиатский соматический тип. Однако это стоило того. Мое здоровье значительно улучшилось, и я надеюсь прожить еще долго. Зашла даже речь о Нобелевской премии, но...

- Да, я помню, что случилось. Калифорнийские люди-собаки - верно? И Антихимерный Акт 2027 года. Вас приговорили к изгнанию. Так же, как и меня. Теперь вы - наркомаг, а я - завязавший с дурью наемный легавый. Так, значит, ваша девушка пропала и вы не хотите обращаться к Гимми?

Большая часть сил правопорядка - Гимми - города Эйнштейн состояла из вольнонаемных любителей-частников. Ни один житель Луны по своей воле к Гимми никогда не обращался. В настоящее время власть предержащие представляли собой банду вымогателей и охотников за плотти. Гимми были необходимым терпимым злом.

- Совершенно верно. Давайте, я покажу вам, что у меня здесь и как.

Высокий и еще слегка колышущийся Юкава двинулся вглубь лаборатории. Было видно, что в условиях пониженной лунной гравитации он чувствует себя как нельзя лучше.

На ближайших к двери рабочих столах было смонтировано сложное электронное оборудование и расставлены многочисленные сосуды с разноцветными жидкостями. Управляемые компьютерами перегонные системы перекачивали жидкости из одного сосуда в другой. Процесс дистилляции шел полным ходом. В дальнем конце сооружения, там, где по всей видимости должен был выходить конечный продукт, имелась миниатюрная колонна, напоминающая нефтеперегонную. В противоположность первой группе столов, столы в дальней стороне лаборатории были сплошь заставлены клетками со всевозможными животными. Звериная вонь неслась именно оттуда. Стэн подумал, что давно уже не видел настоящих зверей. Живая плоть.

- Вот, посмотрите. - Юкава сдвинул друг с другом две клетки. В одной клетке находилась большая коричневая жаба, в другой бегала и тревожно нюхала воздух белая крыса. Достав из кармана халата серебристую плоскую фляжку, Юкава накапал немного жидкости на спину жабы, а потом крысы.

- Сейчас вы увидите, как происходит слив, - объявил он, открывая разъединяющие клетки дверцы.

С хищным проворством жаба набросилась на крысу. Завязалась борьба, продолжавшаяся несколько секунд. Но начался слив, и плоть животных смешалась: белое и коричневое, голая кожа и шерсть. Ткани, превратившееся в слизь, мягко обтекли осевшие скелеты зверей. Четыре глаза уставились вверх на Стэна: пара зеленых и пара розовых. Разжиженная плоть замерла, изредка спазматически содрогаясь. От наслаждения? Говорят, что сидящие на сливе получают от взаимопроникновения острое сексуальное удовольствие.

- И что же, они так и останутся?

- Нет, обратное разделение происходит само собой. Когда действие слива прекращается, клеточные стенки образуются вновь и коллагент плоти принимает исходную форму. Слив временно раскручивает пучки белковых спиралей. В зависимости от дозы это может продолжаться от десятков минут до нескольких часов - после чего тело принимает прежний вид без каких-либо последствий. Теперь, прошу вас, подойдите вот к этим клеткам.

В следующих двух клетках находилось нечто напоминающее крысу и нечто, похожее на жабу. С крысы облезала шерсть и на ее лапах между удлинившимися пальцами появились кожистые перепонки. В свою очередь у жабы рос длинный розовый хвост, а в широкой пасти заметны были первые признаки зубов.

- Это химеры, - объявил Юкава, в голосе которого слышалось удовольствие. - Точно такие же, как и я сам. Все, что для этого нужно, это поддерживать их в слившемся состоянии, добавляя катализатор понемногу время от времени. В результате происходит взаимообмен генов и ослабление иммунной системы.

- Вот это да. С ума сойти. И тот японец, с которым сливались вы, он тоже стал похож на вас?

Юкава поморщился.

- Да, в некотором роде. Мы вместе победили рак и мой японский коллега несколько омолодился. Сейчас он известен многим под именем Бей Нг. Здесь, в Эйнштейне, он является главой религиозной секты, которая в действительности представляет собой фасад одного из филиалов ОСЦС. Бей много сил приложил к тому, чтобы присвоить себе мои заслуги и славу. Он хитрый и беспринципный человек. Но хватит о нем. Я хочу, чтобы вы взглянули вот на это. Это мое последнее достижение в экспериментах с животными: универсальная жизненная форма.

В самом дальнем углу лаборатории имелся большой забранный прочной металлической сеткой загон. По полу загона с трудом передвигалось вызывающее жалость мокрое существо, еле волочащее лапы, из которых во все стороны торчали перья и когти. Хитин, Господи помилуй!, и шерсть, а на голове: а) длинные щупальца, б) рыло, в) выпученные глаза и присоски, д) жабры. Жабры на Луне!

- Извините, Юкава, но по-моему, это чистой воды безобразие! Бесцельное уродование какое-то.

Заслышав голос Стэна, несчастное существо подползло к металлической сетке и подтянуло свое тело вверх, уцепившись за проволоки пальчиками тонких розовых ручек.

- Молодец, Артур, - довольно проговорил Юкава. - Очень хорошо.

Вытащив из кармана лабораторного халата кусочек какого-то лакомства, он скормил его своему творению. Где-то в глубине лаборатории зазвенел таймер.

- Ну, хорошо, вернемся к делу, - Юкава изобразил на лице идеальную полукруглую улыбку. - Сам не знаю, для чего я вам все это показываю. Возможно, всему виной одиночество - я так устал быть один. Во время двух прошедших лет Делла была моим единственным товарищем. Пройдемте.

Юкава указал рукой на окошко, из которого можно было видеть вестибюль, и вслед за хозяином Стэн двинулся обратно. Снаружи в холле за другой дверью уже зажегся свет.

- Вставать - подниматься! - пропел Юкава в укрепленный на письменном столе микрофон. - Сеанс окончен, миссис Беллер.

Стэна осенило.

- Вы позволяете людям закидываться сливом прямо здесь, у вас? Торгуете в розницу и держите комнату для любовных оргий?

- В рамках вашей вульгарной терминологии, да, это так. Как ученый, я считаю возможным вести исследования в различных направлениях. Да, я продаю слив оптом и в розницу - если вам так угодно. Хотя ничего плохого в моем сливе нет, уверяю вас. Конечно, продукт приводит к сильной аддикции, но нет ничего невозможного - если кто-то желает отказаться от него, я имею в продаже замечательно подобранный блокиратор.

За окном дверь из освещенной комнаты отворилась. Из двери появились двое - большеротая брюнетка и ее приятель. На нем была черно-белая спортивная рубашка для боулинга с вышитым на нагрудном кармашке именем: Рикардо. Брюнетка была горячей штучкой. Лица брюнетки и ее приятеля казались размягченными и утомленными и шли они держась за руки.

Юкава нажал на столе кнопку - снаружи из стены под окошком выдвинулась ячейка.

- Завтра в то же время, миссис Беллер?

- Дикий кайф, Макс, - томно отозвалась блондинка, опуская деньги в ячейку. Да, она действительно была горячей штучкой. Какого рода секс вы предпочитаете, миссис Беллер? КАКОГО РОДА СЕКС??? Да, леди наверняка перепробовала все что только можно, у нее медленный ленный голос и большие мягкие губы под стать. Скользнув взглядом по лицу Стэна, она потянула своего дружка по лестнице наверх. Глядя любовникам вслед, Стэн внезапно открыл, что руки их все еще слиты, сплавлены вместе в единую, обтянутую общей кожей массу. Круто.

Юкава заметил промелькнувшее по лицу Стэна выражение и понял его мысли.

- Окончательное разделение произойдет немного позже, когда действие препарата полностью закончится. В некоторых кругах модно ходить еще частично слившись.

- Но почему тогда они не выглядят так... словом, как те, что принимают эту штуку ежедневно?

- Все зависит от дозировки. Если вы не проводите в разжиженном состоянии дни напролет, остаточных деформаций не бывает. Причем крайности достаточно опасны, поскольку не соблюдая особых правил процедуры, которые знаю только я, в результате долговременного слияния вы рискуете перейти в состояние бессистемной смеси низкоэнтропийных аминокислот. Либо вы восстанавливате форму полностью, либо превращаетесь в чудовище. Суть процедуры обмена генофондом известна только мне.

- Но другие все же занимались чем-то подобным. К примеру, этот Вик Морроу - вы же сами прекрасно знаете.

Вик Морроу был крупным фермером в Сан-Хоакин Вэлли. В 2027 Морроу осенила замечательная идея. Он предложил своим работникам, мексиканцам-эмигрантам, попробовать за его счет слив, которым забава настолько понравилась, что со временем сеансы приема превратились в трипы продолжительностью во весь уикэнд. В один прекрасный день, когда работники счастливо плескались в просторном чане, Морроу бросил к ним в любовную смесь двух собак. Он конечно же был психом, этот Морроу. В течение нескольких недель его работники медленно, но верно превращались в животных, гораздо более работящих, менее требовательных и более выносливых, чем люди. Скандал разразился после того, как Морроу внезапно хватил сердечный приступ и его голодные пеоны сожрали большую часть его трупа, а остальное разорвали и растащили по ферме. Через месяц Конгресс принял Антихимерный Акт.

Нахмурившись, Юкава принялся копаться в ящиках своего стола.

- Да, я рассказал Морроу, как это можно сделать. И это была большая ошибка, моя ошибка. Дело в том, что я был должен ему крупную сумму. С тех пор я больше никому не доверяю свои тайны. В особенности... - оборвав себя на полуслове, он положил на стол тонкую папку.

- Здесь кое-какие сведения о Делле. Я специально собрал и распечатал это для вас. В прошлую пятницу - это было двадцатое - я провел с Деллой целый день, как обычно, а в четыре она улетела в своем жуке. В понедельник и вторник она не появилась. Я звонил ей домой, но там никто не отзывался. Вчера было Рождество и я, естественно, Деллу не беспокоил. Сначала я думал, что она решила взять несколько дней после Рождества, устроить себе небольшой отпуск, провести время с друзьями, осмотреть какой-нибудь кратер - ну вы меня понимаете. Она редко посвящала меня в свои планы. Однако она не пришла и сегодня, ее виззи опять не отвечал, и я забеспокоился. С ней либо что-то случилось, либо она... просто сбежала.

Стэн взял со стола папку и просмотрел ее. Сосредоточиться. ДЕЛЛА ТЭЙЗ. Родилась и выросла в Луисвилле, Кентукки. Двадцать восемь лет. Доктор молекулярной генетики, получила степень в 2025. В тот же год и он прибыл в Эйнштейн. Фото Деллы: приятная маленькая блондинка с крепко сжатыми губами и носом-пуговкой. Лисичка. Не замужем.

- Она была вашей подружкой, - Стэн внимательно посмотрел на Юкаву. Вытянутая голова и худое лицо придавали тому вид жестокий и уродливый. "Универсальная жизненная форма" в дальнем углу лаборатории издавала звуки, нечто среднее между чириканьем и шипением, очевидно просила есть. Артур. Непонятно почему Делла Тэйз не дала отсюда тягу еще... скажем, года два назад.

- ... она не позволяла мне навещать ее на квартире, - говорил ему Юкава. - И мы не сливались с ней никогда, если вы это имеете в виду. Да, я ухаживал за ней, проявлял настойчивость. В пятницу у нас как раз вышла ссора. Сама она употребляла, я это знаю точно, потому что последнее время она просила у меня слив постоянно и не стесняясь. Я давал ей, конечно. Возможно, это было одной из причин, почему она оставалась со мной так долго. Но вот теперь... теперь она пропала, и я хочу вернуть ее обратно. Прошу вас, Муни, найдите ее! Заставьте ее вернуться!

- Я сделаю все, что в моих силах, мистер Юкава.

Стэн поднялся, и Юкава протянул ему через стол пачку кредиток. Потом подал фляжку.

- Это ваш аванс, Муни, а в этой фляжке слив. Торч. Кажется, так вас звали раньше? Торч Муни.

- С тех пор много воды утекло. Я вырос, как можете заметить.

- Я дал Делле блокер, просто на всякий случай, но если вы найдете ее, то просто покажите ей фляжку.

Прежде чем прокатиться на путепроводе до квартиры Деллы, Стэн заглянул к себе в офис, где предпринял некоторые компьютерные расследования. Вполне вероятно, что Делла, после того как получила дозу блокиратора, почувствовала ломку и обратилась в эндорфиновую клинику. Блокиратор удалял из генной структуры тела особый энзим, присутствие которого делало периодическое слияние необходимым, но иногда, чтобы избавиться от психологической аддикции, приходилось прибегать к специальной терапии. Или, может быть, Делла умерла, и ее тело находится сейчас в банке органов или на подпольном аукционе каннибалов или где-нибудь похуже. Все обитатели Луны - и люди и бопперы - имели свои способы полезного использования свежей плоти. Кроме того, стоило проверить улетевших за последние дни на Землю, ведь ничто не мешало Делле просто купить себе билет на ближайший корабль.

Конечно, Юкава даже не пытался обратиться к кому-то, чтобы разыскать свою ассистентку; он был настоящим параноиком. Стэн терпеливо вызвал на экран виззи один за другим базы данных всех инфобанков - но не получил ничего. Может, на Деллу уже наложили руки Гимми? Вот об этом он не узнает никогда - сюда с вопросами лучше не соваться, ибо своя шкура дороже. Или может ее превратили в зомби бопперы и всадили ей крысу-имплант? Стэн откинулся на спинку кресла, стараясь не думать о фляжке в кармане. Сосредоточиться. Думать.

Если Делла еще не соскочила со слива, то она наверняка употребляет его не менее раза в день, одна или в любовной смеси. Что означает, что она должна поддерживать связь с местными слив-джанки. Имеет смысл проверить тусовки наркодилеров и притоны с ваннами, которые, насколько это помнил Стэн, в основном располагались в катакомбах близ старых пылевых купален. Кстати, действительно он так хорош, этот слив? Стэн откупорил фляжку Юкавы и... эх, была не была... осторожно нюхнул. Ничего себе: красное вино и жареная индейка, довольно приятный запах. "А что если попробовать немного?" - эта мысль уже не давала ему покоя. Сволочь Юкава, он должен был знать, что нельзя давать в руки кайф бывшему, хотя, конечно, подлец все рассчитал. Не нужно, старик, не начинай. Не начинай снова эту карусель. А почему бы и нет? - отвечал он себе. Кто ты такой, чтобы говорить мне что делать? Я делаю с собой все что хочу, что мне нравится - я сам себе хозяин! Но, Стэн - продолжал увещевать его первый голос - неужели ты забыл, что бросил наркотики не ради других людей? И не ради чистоплюйского общества или призрака Вэнди. Ты завязал с дурью ради себя самого. Если ты сейчас снова подсядешь, то наверняка умрешь.

Кто-то громко постучал в его дверь. Стэн дернулся и увесистая капля слива выплеснулась на тыльную сторону его левой кисти. Ужас стиснул живот, но часть его - худшая часть - была очень довольна случившимся. Он быстро засунул руку с фляжкой под стол и велел двери открыться.

Пришедший был тот самый парень с ирокезом, что всучил ему брошюру Вей Нг. Стэн одел под столом обратно и завинтил крышечку на фляжке Юкавы и попытался двинуть левой рукой. Рука его становилась непрочной, разжижалась. Дерьмо во фляжке Юкавы было настоящим.

- Мистер Муни? - осведомился панк, осторожно прикрывая за собой дверь. - Торч Муни?

У парня была рожа настоящего изголодавшегося джанки.

- Меня зовут Уайти Майдол. Я узнал, что вы недавно побывали у Юкавы и подумал, а нет ли у вас случайно...

Панк замолчал и понюхал воздух. Что и говорить - в комнате здорово воняло сливом.

- Вы не могли бы уступить мне немного?

- Немного чего?

Поразительное ощущение разжижения быстро поднималось по руке Стэна, уже достигнув предплечья. Его офис выглядел теперь отлично, гораздо лучше, чем если глядеть на него сквозь твист-бокс. Замечательно. С того момента, как он последний раз чувствовал себя так здорово, минуло больше восемнадцати месяцев. Взяв себя в руки, он заставил свой взгляд сосредоточиться на молодой и наглой физиономии Майдола.

- Откуда ты узнал про Юкаву?

- Ну... в общем, мы много чего знаем.

Парень заговорщицки улыбнулся Стэну.

- Могу дать две сотни за дозу. Это останется между нами.

Бесшумно достав из зажима под крышкой стола пушку, Стэн быстро вскинул ее и навел на Майдола. Еще немного и он начнет стекать с кресла на пол - до этого времени необходимо выставить наглеца за дверь.

- Считаю до трех. Раз.

Майдол замер и в глазах его вспыхнула злоба.

- Два.

Майдол хрипло выругался и не оборачиваясь, отступил на шаг к двери. Он ломал первый почти за два года кайф Стэна, и тому хотелось убить гада немедленно.

- Лады, Наркоша Идиотский Торчок Муни. Грустно видеть, что делает слив со старым больным человеком. Придурок ты.

- Три.

Стэн снял пушку с предохранителя и коротко нажав и отпустив спуск, чиркнул лучом по левому плечу Майдола. Панк заорал от боли, моментально распахнул дверь и скрылся.

Стэн с облегчением откинулся на спинку стула. Исусе, до чего быстрая штука. Его левая рука уже была похожа на оплывшую восковую свечку и он едва мог усидеть в кресле. Он позволил себе мягко соскользнуть на пол и расслабленно уставил глаза в потолок. Ох, ну и приход. Как сладко его повело. Его суставы стали невероятно гибкими, кости скелета плавно осели под тяжестью растекающейся плоти. Его трип продлился около часа. Приблизительно посередине Стэн виделся с Богом. Бог выглядел почти так, как обычно - может быть немного отяжелел с годами. Богу нужна была любовь почти так же сильно, как и самому Стэну. Да, жизнь нелегкая штука хоть для кого.

Как себя чувствуешь под сливом? Крошка, если ты не пробовала сама, то что объяснять... Прекрасно. Невероятно. Ужасно. После того как спина Стэна коснулась пола и его тело превратилось в жидкость, он оставил этот мир. Его офис и все находящееся в нем стало частью его сознания. Он был комнатой, потертым бежевым пластиком стен, обшарпанным коричневым полом, старыми оконными рамами, столом, креслами и компьютером; он был своим офисом и зданием, где находился офис, и Эйнштейном и Луной и Землей. Обычные экстатико-мистически видения, ничего особенного. Но до чего быстро все случилось. Он был везде, он был всем, он был равен Богу. Классно, сестричка, это было то, что надо.

Возвращение ХЛОП было таким же моментальным, как и приход. По всему телу Стэна бегали мурашки, он явственно ощущал себя непрочным и желеобразным и некоторое время тихо лежал на полу и дрожал, слушая как сердце колотится, выбивая барабанную предрасстрельную дробь. Слишком быстро. Штуковина просто гигаскоростная. В очереди, верно, вторая после смерти: вмазался, стек на пол, вселенная, пустота. Окончательная, финальная пустота. В очередной раз он отчаянно пожалел о том, что его жена Вэнди умерла. Его сладкая, светленькая, широкобедрая Вэнди. Раньше - когда-то давным-давно - в таких случаях она клала его голову себе на колени и тихо гладила его по волосам, так тихо и бесконечно приятно... и улыбалась... а ты убил ее, Стэн. О, Господи, Боже, Боже, Боже, нет, нет, нет, сделай так чтобы этого не было. Ты прострелил дыру в ее голове и продал ее труп органлеггерам, а на вырученные деньги сорвался на Луну.

Он лежал на полу в своем офисе, совсем один, и трясся. И не мог думать ни о чем, кроме Вэнди. Вспомнилась еще почему-то старая песенка: Снова катишься вниз, вышло все время твое, снова катишься вниз. Годы. Стареешь, дружище. Катишься вниз и стареешь. И что с того? Что с того-то? Старый шарабан со стертыми покрышками. Волчара беззубый. Не соображаешь ничего, а пробивает на поболтать. Хватит слюни распускать.

Одежда была беспорядочно разбросана вокруг. Стэн поднялся и сел и сморщился от молотящей головной боли. Буммм буммм буммм буммм. Взял в руку фляжку Юкавы и встряхнул ее. Полна коробочка, хватит на несколько месяцев, если закидываться только раз в день. Если он снова сядет на наркотики, он мертвец. Это ясно, как день. Но может это как раз то, что ему нужно. У него в руках фляжка почти под горлышко полная медленной смерти.

Если одна доза равна одной капле, а доза идет по... э-э-э... две сотни долларов, то это значит... это значит, что за эту фляжку некоторые криминальные элементы... некоторые криминальные элементы... могут... э-э-э... оторрррррвать ему голову. И этот панк-сектант уже знает, что у него есть, чума его забери. Головку не желаешь? "Здрасте, миссис Беллер, мы с вами не знакомы, но у меня имеется... гм..." Горячо. Горячо. Горячо. Горячо. Горячо. Горячо. КАКОГО РОДА СЕКС ТЫ ПРЕДПОЧИТАЕШЬ, КРОШКА? КАКОГО РОДА СЕКС?

Выходить через парадную дверь он не станет, тут уж дудки. Заметано. Сосредоточься. Он возьмет жука. В гараже на крыше.

Он взял авиетку-жука, скормил ей несколько кредиток и разъяснил куда лететь. Жуки были похожи на земные ховеры; за счет подъемных вентиляторов и магнитной подушки, взаимодействующей с магнитным полем, генерируемым установками купола в слабой лунной гравитации, жук удерживался на приличной высоте. Жуки стоили дорого. Удивительно, что лаборантка-джанки типа Деллы Тэйз смогла позволить себе собственного жука. Любопытно будет взглянуть на ее жилье - Стэн уже сгорал от нетерпения. Может, она и до сих пор там, просто не подходит к виззи и все, посиживает дома и ждет своего дружка, чтобы вместе с ним закинуться сливом и побалдеть в ванне. А на тот случай, если она не откроет, у него есть с собой декодировщик замков.

Пробраться к Делле было нетрудно. Стэн использовал стандартную нигилист-транспозицию для проникновения в дверь на крыше и тон-скрэмблер для двери квартирки Деллы. Гнездышко "а-ля снос башни". Творческий Заворот Мозгов, том XIII. Для непонятливых, смотри по месту.

Стены жилища Деллы не были окрашены в один цвет. Наляпанными друг на друга мазками, пятнами и кляксами тут присутствовали все цвета, словно маляр плескал вокруг себя по всей квартире краской до тех пор, пока нигде не осталось ни одного живого, нормального, места: ни на стенах, ни на потолке, ни на полу. Пока квартира не превратилась в приют сбрендившей психоделички.

Мебель была подобрана в розовых тонах и исключительно в форме принявших различные позы человеческих тел. Кресла представляли собой здоровенных, плотно сбитых голых баб, у которых полагалось сидеть на коленях, столы имели вид стоящих на четвереньках мужчин. Подмечая краем глаза то тут, то там различные диковинные предметы обстановки, он все время вздрагивал, пугаясь того, что здесь кто-то есть. Чересчур заморочено и крикливо. В жилище Деллы крепко пахло винно-индюшачьим, но присутствовал здесь и какой-то другой запах... неприятный, пугающий.

Через несколько секунд он уже знал, что запах этот доносится из спальни. Там Делла устраивала свою любовную смесь - для чего посреди спальни имелась ванна размером с небольшой бассейн. Рядом с которым валялся... труп не труп. Куски какого-то черного парня. То, что от него осталось.

Интересное на заметку - хотите послушать о чем болтают? Как известно, человек, закинувшийся сливом, превращается в повисшее на костях желе. Которое при желании легко можно... э-э-э... так сказать, расплескать. Расплескать жидкость, наступить в человеческую лужу ногой, так чтобы во все стороны полетели брызги, которые, когда слив прекратит свое действие - когда клетки начнут снова принимать свою форму - короче, которые через некоторое время обратятся кусками человеческого тела. Множеством отдельных кусков.

Кожа ровно обтягивает все такие куски - Стэн заметил ногу, с аккуратно скругленной культей над коленом, голову с почти незаметным срезом шеи. А негр-то, похоже, был симпатягой. Спортивный, наверняка нравился девицам. Вот его руки и торс - а вон там спряталась вторая нога, еще воткнутая в голую задницу... все это лежало здесь давно и начало уже гнить и вонять...

Ззузззззз.

В гостиной ожил и загудел виззи. Подбежав, Стэн торопливо прикрыл рукой объектив и нажал кнопку ответа.

На экране появился решительный, крепкоскулый офицер из Гимми. Коротко остриженные волосы копа щетинятся ежиком, в украшенных пирсингом щеках блестят золотые шарики. Полковник Хаски. Стэн хорошо знал этого "кота". Мой мальчик. Послушай, девочка.

- Мисс Делла Тэйз? Мы сейчас у вас внизу, в холле. Мы хотим поговорить с вами о Бадди Ескине. Вы позволите нам подняться?

Он думал всего секунду. Судить не просто, но дружище Бадди выглядел так, словно мертв вот уже несколько дней. За что злой дядя расплескал хорошего Бадди? Никто не знает. Смерть глупая штука - всегда приходит некстати. Он снова вспомнил о Вэнди - с тех пор, как ее не стало, в тяжелую минуту он всегда начинал думать о ней. Он торчал три дня подряд, грузился всем подряд, что попадалось под руку, иногда одновременно, и стрелял по мухам из игловика и попал в нее по чистой случайности. Это был несчастный случай. Он продал ее тело органлеггерам и рванул на Луну, прежде, чем хрéново Гимми успело взять его за яйца. Его, сторчавшегося придурка.

Стэн прыгнул в жука и принялся описывать вокруг города бесцельные круги. Он думал о том, куда подевалась Делла Тэйз. Слилась с космосом, сестричка? Тогда может и мне немного можно? КАКОГО РОДА СЕКС, детка, КАКОГО РОДА СЕКС? Утихни, Стэн. Сиди тихо, приятель. Заглохни.

 

 

Глава 2. Рождество в Луисвилле.

24 декабря 2030 года.

 

Слияние. Плавные извивы и сладкий ток энергии - слияние в любовную смесь внутри просторной пластиковой ванны, заделанной в пол ее спальни. Утонченное и изысканное наслаждение - Бадди мягко соскальзывает в тонкую пленку суспензии, бывшей некогда Деллой; они рядом с друг другом, они друг в друге, настолько близко, насколько это вообще возможно, плоть в плоти, гены в генах, похожая на текучий мрамор розово-коричневая масса с парой их глаз на поверхности, ничего не видящих глаз; так было когда-то, но теперь, едва Бадди начал растекаться... неожиданно...

Ох!

Делла Тэйз оторвалась от воспоминаний и принялась внимательно глядеть в окно вагона. Опускались сумерки, и в стекле она уже могла видеть призрачное отражение собственного профиля; блондинка, с прямым крепко сжатым ртом, с глазами горящими и запавшими. У нее здорово болит живот, и за сегодняшний день ее уже три раза рвало. Утомленный и молчаливо-умудренный вид... выглядеть так она мечтала девочкой, в тринадцать, пятнадцать лет. Делла попыталась слабо улыбнуться. Совсем неплохо, Делла. Совсем неплохо, если не считать, что тебя разыскивают за убийство. Все, о чем она могла сейчас думать, это о том, как бы быстрее добраться до дома.

Сбавив ход до 20 миль в час и стуча на стрелках, поезд неторопливо подбирался к станции "Луисвилль", ее долгому путешествию подходил конец; Эйнштейн-Риф-Флорида-Луисвилль, космолайнер-челнок-поезд. Два долгих дня. Оставалось надеяться только на то, что ей намного удалось опередить Гимми - полицию Эйнштейна. Маловероятно, что они станут гнаться за ней так далеко. Сегодня, в 2030, Луна и Земля были настолько же далеки друг от друга, как Англия и Австралия в 1800.

Луисвилль зимой - дождь вместо снега, зато уж, как обычно, целый день сплошные непрекращающиеся потоки серой воды, поливающие забавно-большие машины, и надо всем этим - настоящее небо. И запахи, поразительные, после двух лет воздуха купола! И столько пустого, используемого бездумно, без всякой пользы места! Там, где она была, на Луне, каждый закуток и уступ имел определенную, строго установленную цель - как на паруснике или в рюкзаке бывалого туриста - но здесь, в этих проносящихся мимо нее городских кварталах, многие квадратные метры не были заняты ничем, кроме сорной травы и старых покрышек; на бессмысленных улицах вяло влачилось маргинальное существование; полуразрушенные дома стояли пустыми, бесполезными, в них никто не жил, даже бродяги. Столько легкомысленно-пустого, ничем не занятого места. Там, в Эйнштейне, она привыкла к постоянному мельканию круговерти бесчисленных лиц, обязательной толчее тел, постоянной нехватки того, другого, третьего.

Делла была рада вернуться сюда, к настоящему небу и настоящему воздуху; рада, несмотря на то, что здесь все ее тело изнемогало от тупой боли. Тяжесть. Старый добрый мистер Гравитация. Во Флориде она на последние деньги купила хороший флексоскелет из имиполекса дорогой марки "Тело от Узера". Флексоскелет одевался на голое тело как чулок и, предугадывая ее мысли, заставлял закачанный в искусственные мышцы коллагент сокращается и помогать ей идти, нагибаться, двигать руками и ногами. Последний шаг в развитии поддерживающих эластичных чулочных изделий. Большинство возвратившихся на Землю лунян от трех дней до недели проводили в реабилитационном центре восстановления мышечной деятельности при космопорте имени Кеннеди, но Делла не могла позволить себе такую роскошь, ее спасение было в скорости передвижения. Спросите, почему? Потому что когда она пришла в себя после слив-трипа, то обнаружила, что ее любовник превратился в разбросанные по всей комнате ужасные куски плоти, и прежде чем она успела что-нибудь сделать, на экране виззи появился незнакомец с мерзко дергающимся лицом и равнодушным голосом.

- Это я убил его, Делла, и мне не составит труда убить и тебя тоже. Как не составит мне труда позвонить Гимми и анонимно обвинить тебя в убийстве. Но этого может и не произойти, потому что я хочу попросить тебя об одной услуге, Делла. Ты хорошая девушка и ты мне нравишься. Я помогу тебе бежать. В космопорте тебя ждет билет и фальшивый паспорт...

Ох!

На станции Деллу встречали родители, Джейсон и Эми Тэйз - они ничуть не изменились - нервные и как обычно немного с похмелья, рты сложены в напряженные улыбки, чуть блуждающие глаза словно бы спрашивают: Ты любишь нас? Эми Тэйз - маленькая и очень складная. Она красится ярко, как было принято лет пять назад и как сейчас не красится никто, ее светлые волосы тщательно уложены и сильно залачены. Джейсон, большой и неуклюжий, стрижется коротко и не слишком много внимания уделяет одежде, в свободное время любит одеваться свободно, в стиле преподавателей колледжа. В действительности он служит клерком в банке, а Эми работает на полставки продавщицей в сувенирной лавочке. И он и она ненавидят свою работу и живут вечеринками. Увидев на перроне родителей, Делла чувствует, готова остаться в вагоне.

- Господи, Делла, ты фантастически выглядишь! Что это у тебя под одеждой - неужели настоящий Узер?

Всю дорогу до машины мать не прекращала щебетать, словно бы для того, чтобы показать, что она трезва как стеклышко. Отец закатил глаза и подмигнул Делле, чтобы показать, что уж он-то держит себя не в пример лучше мамули. Отец и мать так увлеклись своим шоу, что прошло не менее десятка минут, прежде чем они заметили, что Делла, оказывается, дрожит, как осиновый лист. Первое серьезное слово сказал отец.

- Ты чудесно выглядишь, Делла, но кажется мне, ты немножко нездорова? Плохо перенесла перелет? И что-то все молчишь и молчишь.

- У меня неприятности, папа, кто-то подставил меня, и теперь полиция разыскивает меня за убийство. Именно поэтому я просила вас не говорить никому, что я возвращаюсь.

В животе у нее снова все перевернулось и она торопливо прижала к губам платок - вышла самая малость.

- Во что ты впуталась? Это связано с тяжелыми наркотиками? С этим чертовым сливом, которым занимается твой доктор Юкава?

Отец нервно принялся нашаривать у себя по карманам косяк. Потом взглянул на нее быстро и внимательно.

- И ты что, тоже принимаешь?

Делла кивнула, испытывая удовольствие от того, что досадила родителям. Пускай попробуют своего горького лекарства. Говорить о том, что перед отлетом она сделала себе инъекцию гамэндорфинового блокера, она не станет. Доктор Юкава давал ей слив, но всегда следил за тем, чтобы у нее под рукой была доза блокиратора.

- Этого следовало ожидать, Джейсон, я это предчувствовала, мы сами ее к этому подвели, - с готовностью взяла с места в карьер мамуля, голос которой дрожал от жалости к себе. - Нужно было быть лучше, нужно было быть чище. Наша старшая дочь спуталась с торговцами наркотиками, заявляется домой на ломках, а кроме того, оказывается, что на ней висит обвинение в чьей-то смерти, наверняка от передозировки. И это после того, как она два года в дом носа не казала. Дай и мне разок затянуться, дорогой, а не то, мне кажется, что со мной сейчас случится нервный срыв.

Мамуля дернула травки, улыбнулась и погладила Деллу по щеке.

- Поможешь нам нарядить елку, Делла, дорогая? Помнишь ту звезду на макушку, которую ты раскрасила в садике? Она еще цела.

Делла хотела сказать что-то едкое, но промолчала, потому что знала, что от этого будет только хуже. Вместо этого она сложила губки словно хорошая девочка и проворковала:

- Это так здорово, мамочка. Три года не видела настоящей елки. Я...

Ее голос оборвался и из глаз покатились слезы. Ведь она любит своих родителей, просто не любит с ними встречаться. В каникулы, рождественские и прочие, когда Джейсон и Эми в химическом тумане бродили по дому, бывало хуже всего.

- Просто мне не хочется, чтобы это Рождество оказалось похожим на прежние, понимаешь, мама...

- Не понимаю, о чем ты говоришь, Делла, дорогая. Все будет очень мило. Завтра на обед придут дядя Колин и тетя Илси. Они обещали привести с собой Вилли, он все еще живет с ними. Обе твои младшие сестры тоже может быть придут, со своими семьями.

Джейсон и Эми Тэйз жили в старом двухэтажном доме, выстроенном восемьдесят лет назад, к востоку от Луисвилля. Вокруг дома росли раскидистые высокие деревья, среди которых приятно было гулять по чистеньким дорожкам. Соседские домики были небольшие, но ухоженные. Поднявшись в свою крохотную комнатку, Делла нашла ее в том же виде, как и оставила: чистенькая узкая кровать; фарфоровые зверюшки на полке, которую она сама вешала на стену; на окнах голографические занавеси; все ее компакты и инфокубы расставлены так, как она любит - в алфавитном порядке. В девятом классе она запрограммировала свой систематический куб-каталог так, чтобы было легко найти остальные. Делла всегда была хорошей девушкой и прилежной студенткой, всегда и во всем болезненно аккуратной, словно бы в противовес бурному родительскому неряшеству.

Кто-то впустил Броузера, их пса, из сада в заднюю дверь, и собачина стрелой взлетела по выстеленным ковровой дорожкой ступенькам к Делле наверх здороваться и принялась лизать ей руки и прыгать, скуля, виляя хвостом и извиваясь как змея. Как всегда Броузер был грязен и паршив, и как только Делла принялась его гладить, он немедленно, как обычно, пал на спину и широко раскинул лапы. Она немного почесала его, повизгивающего и радостного, под подбородком.

- Хороший песик, Броузер, хороший, умный, ждал меня.

Стоило ей только начать лить слезы - и дальше уже было не остановиться. Мамуля и папа о чем-то шептались внизу на кухне. Нужно было разобрать сумку, но Делла слишком устала. Все болело у нее, в особенности грудь и живот. Она выбралась из флексоскелета, без которого почувствовала себя толстой, отекшей и водянистой, словно беспомощная медуза. На кровати лежала ночная рубашка - мамуля всегда клала ее туда. Благодаря Бога за то, что рядом нет никого, кто мог бы ее видеть, Делла надела рубашку, забралась под одеяло и заснула, будто провалилась, долгим глубоким сном.

Когда она проснулась, было уже позднее утро. Рождество! Вот так. Ну и что? Без сестриц Руби и Сьюд это не значило ровно ничего. Когда Делла еще лежала с закрытыми глазами, ей вдруг почудилось, что она слышит доносящиеся снизу их восторженные вопли - но уже через секунду поняла, что звуки доносятся из включенного виззи. Рождественское утро ее родители встречают сидя перед виззи. Боже. Она доплелась до ванны, ее вырвало, после чего она приняла душ и надела флексоскелет, рубашку и джинсы.

- Делла! - воскликнула мамуля, когда она появилась на лестнице. - Вот так мы с папой встречали Рождество, когда вас не было? Одни, перед виззи.

Рядом с креслом Эми уже стоял пустой стакан. На экране виззи какие-то незнакомые люди доставали из-под елки подарки и разрывали обертки. Мамуля прикоснулась к кнопке пульта, и на экране появилась другая комната и другая семья, потом еще одна и еще.

- Это уже стало традицией, - объяснил с грустной улыбкой отец. - Каждое Рождество люди оставляют свои виззи включенными и все кто хочет, могут встречать праздник вместе с ними. И никто не чувствует себя одиноким и заброшенным. Но мы рады, что ты с нами. Ты - наша девочка.

Отец притянул ее к себе за плечи и запечатлел на лбу поцелуй.

- Дочурка. Плоть от нашей плоти.

- Делла, дорогая, сюрприз! - воскликнула мамуля. - Пора открывать подарки. Мы успели приготовить только два подарка - они лежат вот здесь, перед виззи, на тот случай, если кто-нибудь решит встретить Рождество вместе с нами.

Разворачивать подарки перед виззи было глупо, но все равно приятно - по ту сторону экрана визжали какие-то детишки и казалось, что рядом с ней шумят непоседы Руби и Сьюд. И Броузер был тут же, толкал ее под локоть мокрым носом. Первым подарком Делле был имиполексовый свитер, называющийся "сердечко".

- В этом году в банке в таких ходят все девушки, - объяснил папа. - Точно такой же мерцпокров носят бопперы, только чуть-чуть посложнее. Примерь-ка!

Делла скинула рубашку и через голову натянула на себя теплый свободный пластиковый свитер. Ее свитер-сердечко был темно-синим, с несколькими блуждающими ярко-красными пятнами.

- Этот свитер слышит твое сердце, - объяснила мамуля. - Смотри.

И верно - справа прямо против сердца Деллы появилось и быстро расширилось красное пятно, потом сдвинулось с места, поднялось до ее плеча и принялось спускаться вниз по рукаву. Ее сердце ударило вновь, и вслед за этим на темно-синем пластике свитера выросло другое пятно - каждому удару ее сердца соответствовало появление нового красного кружка.

- Здорово, - похвалила подарок Делла. - Спасибо. У нас в Эйнштейне таких не носят. Там все здорово ненавидят бопперов. Но все равно свитер отличный. Мне нравится.

- Когда твое сердечко забьется быстрее, - пропела мамуля, - все парни это заметят.

Внезапно Делла вспомнила Бадди и то, почему она оказалась дома, и красные пятна запрыгали по ее свитеру как сумасшедшие.

- Что такое, Делла? - игриво воскликнула мамуля. - У тебя уже есть дружок?

- Мне не хотелось бы сейчас говорить об этом, - ответила Делла, всеми силами стараясь чтобы ее голос звучал спокойно. В особенности с такой болтливой расисткой, как ты, мамуля.

- Тогда давайте выпьем, - предложил папа. - Шампанского!

- Отличная идея! - обрадовалась мамуля. - Встретим праздник. Потом Делла откроет свой второй подарок.

Чтобы взять себя в руки, Делла с минуту внимательно смотрела виззи. Старый милый виззи. Она взяла в руку пульт и принялась нажимать на кнопки - экране появлялась то одно семейство, то другое. Жители Луисвилля, чьи семьи почти не отличаются от семьи Тэйзов. Кое-кого она даже узнавала. Она выпила шампанского и снова почувствовала себя ОК. Большинство людей на экране тоже поднимали бокалы... почему бы ей не быть сегодня с родителями немного поласковей?

- Давайте смотреть мой второй подарок. Извините меня, я вам ничего не приготовила.

- Что ты, Делла, дорогая, ты для нас лучший подарок.

Другим подарком Деллы был маленький пакетик с семенами. На пакетике имелась красивая яркая надпись НЕДЕЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ.

- Ты знаешь, что это такое? - спросила у нее мамуля. - Их вывели биоинженеры. Очень похоже на миниатюрные деревца-бонсай, которые выращивают японцы. Эти деревца то же самое, только весь их жизненный цикл происходит за неделю. У себя в магазине мы вырастили одно такое для рекламы. Эти деревца - они просто замечательные. Мы с папулей хотели послать тебе этот пакетик на Рождество.

Мамуля вылила в свой бокал остатки шампанского из бутылки.

- Накопай Делле в какой-нибудь горшочек земли со двора, Джейсон. А я пока сверну нам подкуриться.

- Мама...

- Ну не будь ты такой занудливой, Делла.

Подмазанные глаза мамули блеснули.

- Мы будем жарить индейку на обед, а ты сиди и отдыхай. Мы с папулей имеем право немного расслабиться, не то, что некоторые любительницы слива, верно, мисс Чистюля?

- Да, мама, все верно, слив - серьезный джанк, но я вколола себе блокер и сейчас я тип-топ. Твой рентген, мамуля, не сработал, так-то.

Приступ тошноты заставил ее согнуться пополам и она откашлялась в платок.

- Просто я еще не привыкла к тяжести.

- Предлагаю подождать с травкой, пока не подтянуться Колин и Илси, - внес примирительное предложение папа. - Поставь индейку в микроволновку, мамуля, а я помогу Делле посадить ее недельное деревцо.

Мамуля прикончила свое шампанское и выбралась из кресла. Она уже перестала злиться и улыбалась.

- В этом году я, Делла дорогая, специально выбрала бескостную индейку. Их искусственно выращивают в танках.

- И у них тоже есть и крылышки и ножки?

- Все-все есть, костей только нет. Они как мягкопанцирные крабы. Знаешь, иногда мне начинает казаться, что я тоже превращаюсь в такую индейку. Я припасла твою любимую начинку, дорогая.

- Спасибо, мамуля. Если нужно будет помочь, позови меня.

Папа принес с улицы большой цветочный горшок, полный влажной земли, и вместе с Деллой они посадили туда одно семечко. Делле почему-то казалось, что дерево должно выскочить из земли сразу же и может ударить ее в лицо, поэтому она держалась настороженно и смотрела на горшок с опаской. Но в первые несколько минут ничего не произошло. Броузер подозрительно понюхал землю.

- Давай посчитаем, - предложила Делла, которая любила все переводить на цифры. - Скажем, обычное дерево живет семьдесят лет. Тогда для недельного дерева один день означает десять лет. И на год у него приходится два и четыре десятых часа. Делим на двенадцать и получаем на месяц две десятых часа. Две десятых часа - это двенадцать минут. Если предположить, что деревцо начало свое развитие со средины зимы, то первые апрельские листочки на нем мы увидим через четыре раза по двенадцать минут, то есть через...

- К полудню, - подсказал папа. - Смотри, земля в горшке шевелится.

И вправду, земля в центре горшка начала вспухать, потом расступилась, и из рыхлой ямки, медленно-медленно, появился зеленый кончик побега недельного деревца.

- По-моему, это яблоня. Вечером будем есть с твоего деревца яблоки, Делла.

- Здорово!

Делла чмокнула отца в щеку. Мамуля уже чем-то громыхала на кухне, из виззи доносились звуки веселой рождественской суматохи.

- Спасибо вам. Как приятно снова быть дома.

- Расскажи мне, что там случилось в Эйнштейне, дочка?

- У меня был друг, Бадди Ескин. Мы с ним сливались...

- Погоди, что значит "мы с ним сливались"? - остановил ее отец. - Это же не просто так. Я никак не могу угнаться за этими новыми...

- Слив, наркотик, от которого тело превращается в жидкость. Почти что в бескостную индейку. И можно действительно, как я сказала...

Папа нахмурился.

- У меня в голове не укладывается, что ты могла чем-то таким заниматься, Делла. Мы не такой тебя воспитывали.

Он вздохнул и пригубил виски из стакана, который принес собой с кухни.

- Хорошо, ты принимала слив со своим Бадди Ескиным, и что дальше?

- Пока мы с ним были... в общем, вместе, кто-то вломился в мою квартиру и убил Бадди. Расплескал его на куски, пока он еще не отвердел окончательно.

Красные сердечки Деллы снова быстро замелькали по ее свитеру.

- От испуга сначала я, кажется, потеряла сознание, а когда пришла в себя, этот сумасшедший маньяк позвонил мне по виззи и сказал, что убьет меня или обвинит в убийстве Бадди, если я не соглашусь немедленно лететь на Землю. У него уже был наготове фальшивый паспорт для меня и билет. Это какой-то кошмар, такое только во сне может присниться - и все это случилось со мной. До сих пор у меня голова кругом идет. Я была до смерти напугана и быстрее бросилась домой.

Недельное деревце у их ног уже имело вид крохотного корявого саженца с тремя неловкими веточками.

- Ничего, ничего, - приговаривал ей отец, тихо поглаживая по плечу, - тут тебя никто не тронет. Можешь оставаться сколько хочешь.

Делла вдруг заметила, что у отца уже сильно заплетается язык. Он тоже понял, что она это заметила, и жалобно улыбнулся.

- По крайней мере до тех пор, пока сможешь нас терпеть. Если хочешь, завтра я отвезу тебя к Дону Стюарту... ты должна его помнить. Дон хороший адвокат. Просто на всякий случай, посоветоваться.

Броузер залаял.

- С Рождеством, с Рождеством! - донеслись с кухни крики мамули. - Ну зачем вы принесли столько всего! Не нужно было. Джейсон! Делла!

Это пришли младший брат Джейсона Колин со своей женой Илси и сыном Вилли. Колин был профессором английской литературы в университете Луисвилля. Он был худ и язвителен. Тетя Илси выросла в знаменитой семье: ее отцом был сам Кобб Андерсон, много лет назад создавший роботов, заселивших потом Луну.

Роботы вышли неправильными, и знаменитый дедушка Кобб был обвинен Гимми в предательстве интересов человечества, запил, развелся со своей женой Вереной и закончил где-то с фризерами во Флориде. Считалось, что он умер - хотя полной уверенности в этом ни у кого не было - ходили слухи, что его убили бопперы. Дедушка Кобб был скелетом в семейном шкафу.

Тетя Илси пошла в свою мать-немку и совсем не была похожа на Кобба. Делла никогда не могла понять, почему эта энергичная и артистическая особа выбрала себе в мужья такого сухаря, как дядя Колин. Дядя всегда казался ей порождением прошлого века, в особенности когда он заводил разговоры о своих "исследованиях", тащил показывать свои глупые старинные бумажные книжки, а сам едва знал, как управляться с виззи. Накурившись с папой травки, он выходил из себя, если кто-то не смеялся над его шутками или не восторгался его возвышенными рассуждениями.

Вилли, двадцатилетний сын тети Илси и дяди Колина, был умный, но чудноватый паренек. Вилли был хакером, день и ночь возился с программами и компьютерным железом. Делле он нравился, хотя ей и казалось, что развитие Вилли прекратилось на двенадцати годах. Вилли до сих пор жил со своими родителями дома.

- Прошу тебя, пап, не говори им, почему я вернулась. Скажи, что я прилетела закупать лабораторное оборудование для доктора Юкавы. И попроси, пожалуйста, маму тоже ничего не говорить. Если она выпьет и начнет все подряд рассказывать обо мне, то я... я не знаю...

- Успокойся, сладенькая, все понял и все сделаю.

Не прошло и часа, как все уселись за стол. Папа поставил недельное деревце посередине стола, чтобы всем было видно, как оно будет расти. Тетя Илси вызвалась читать благодарственную лютеранскую молитву, и когда она закончила, Джейсон занялся разделкой бескостной индейки. Резать птицу было легко - у папы получались толстые круглые куски с начинкой в серединке.

- Ну, Делла, - начал дядя Колин, после того, как первый голод был утолен, - как дела на Луне? Действительно ли прогресс зашел так далеко, что будущее можно пощупать руками, как говорят? И что поделывают разумные роботы Кобба?

Дядя Колин специализировался на литературе середины двадцатого столетия и любил приукрашать свою речь оборотами, которые почерпывал из старых книг. В отместку, в разговоре с ним Делла всегда старалась держаться самого свежайшего слэнга.

- Будущее беспонтовое, без особых наворотов, дядя, сто пудов. Гигова туча бопперов свинтила под землю, и с тех пор почти каждый день они пытаются вырубить нас. Там у этого лома свой замороченный город, называется Гнездо, но мне обычно бывало в лом мозгами о них раскидывать.

- Перестань, Делла, - раздраженно попросил отец, - говори, пожалуйста, по-английски.

- Неужели там всем безразлична судьба бопперов? - спросила тетя Илси, всегда и во всем пускающаяся на защиту созданий, произведенных на свет ее отцом. - Ведь это они построили Эйнштейн, только прежде они называли свой город Диски, верно? Эти роботы так же разумны, как и мы, люди, у них есть личность. Разве это не напоминает вам ситуацию с чернокожими в южных штатах в старые времена? Негры работали не разгибая спины, а белые относились к ним как к недочеловекам.

- У роботов нет души, - со знанием дела объявила мамуля, - следовательно, они не могут считаться личностью.

На кухне мамуля успела как следует хватить красного и сейчас уже снова пила вместе со всеми шампанское.

- Боже мой, это же просто машины, как виззи или пылесос.

- В таком случае вы, тетя Эми, тоже машина, - подал голос Вилли. - Только вместо проводов и силикона вы состоите из мяса.

Вилли имел манеру говорить медленно и со вкусом, и почти всегда выводил этим слушателей из себя. Он так и не закончил колледж, однако прилично зарабатывал, писал компьютерные программы, как свободный художник. На Земле по-прежнему находилось в употреблении огромное количество компьютеров, но со времен бунта бопперов самым мощным земным машинам обязательно устанавливалась специальная системная защита, не позволяющая им двинуться в собственном развитии по стопам мятежных собратьев, колонизировавших Луну. Земные компьютеры-рабы назывались азимовскими, в честь Азимова, впервые предложившего законы роботехники, как раз и составившие основу системной защиты.

- Не смей называть свою тетю "мясом", - строго заметил Вилли дядя Колин, обожавший флиртовать с мамулей. - Индейка - вот мясо. А воя тетя - человек. Ведь никому не придет в голову прижать твою тетю хорошенько гнетом, промариновать, а потом съесть? Например, я ни за что не решился бы так сделать. У всех на виду - ни за что.

Дядя Колин переглянуся с мамулей и сладко улыбнулся ей.

- Хочешь, Эми, я его отшлепаю?

- Нет, зачем же - по крайней мере он хотя бы думает, из чего я сделана, это уже кое-что. И на том спасибо. В моем возрасте это может быть воспринято как комплимент. Ты тоже считаешь, что я машина, Джейсон, дорогой?

- Ни в коем случае.

Отец разливал по бокалам шампанское.

- В отличие от тебя, машины предсказуемы.

- Мама-то как раз предсказуема. - Делла не могла удержаться от шпильки. Она снова паршиво себя чувствовала. - И мама и ты, пап, вы оба.

- Я хотел бы внести коренную поправку, - снова заговорил Вилли. - В действительности непредсказуем никто, ни люди, ни бопперы, по сути дела являющиеся нашими потомками. Так следует из интерпретации теоремы Геделя, предложенной Чайтайном. Об этом еще много лет назад писал в своей статье "К вопросу о сознании роботов" дедушка Кобб. Все, на что мы способны, это предсказывать поведение более простых, чем мы сами, систем, и только.

- Вот так-то, Делла, дорогая, - с достоинством добавила мамуля.

- Но почему продолжается эта вражда между людьми и бопперами, Делла? - опять начала о своем тетя Илис. - Почему мы не можем жить друг с другом в мире?

- Ну почему же, жизнь на Луне протекает сейчас вполне мирно, - ответила Делла. - Бопперы держат на нас зуб за то, что мы отобрали у них Эйнштейн и до сих пор не оставили планы вернуть город себе, хотя до того, чтобы продырявить купол и перебить всех людей, дело конечно не дойдет. Бопперы, конечно, способны сделать это, но отлично знают, что после этого, очень скоро, Земля сбросит на их Гнездо водородную бомбу. С другой стороны, мы не торопимся пускать в ход бомбу потому, что бопперы производят очень много того, что находит у нас хороший сбыт - электронику и искусственные органы, например.

Все, кроме мамули, слушали Деллу с интересом, и от общего внимания она почувствовала прилив уверенности. Но не прошло и немного времени, как ее живот снова стиснула спазматическая боль. Очень странно. Внутри нее словно что-то тихо шевелилось. Ей казалось, что ее грудь и живот словно бы постоянно набухают, увеличиваются в размерах.

- А вот мне бопперов совсем не жалко, - напористо продолжила мамуля. - И мне безразлична их судьба.

Алкоголь уже ударил ей в голову и она совсем не следила за нитью разговора.

- Я за то, чтобы вообще уничтожить все машины... и всех ниггеров тоже. Начиная с президента Джонсона.

Наступила неловкая пауза. Шелестело маленькое недельное деревце; на нем лопались почки и распускались первые цветки. Делла решил, что щадить мамулю больше не стоит.

- Мой парень, мама, там, на Луне, тоже был "ниггером".

- Какой такой твой парень? Надеюсь, ты с ним не...

- Да, Делла, - поспешно и громко заговорил отец. - Мы очень рады, что наконец заглянула к нам. Кому-нибудь еще положить индейки? Или может быть сделаем перерыв и выкурим праздничный косячок? Как, Колин?

- Руками и ногами за, - откликнулся Колин, опять переключаясь на свою пропылившуюся манеру выражаться. Потом многозначительно подмигнул Делле, мол "я на твоей стороне". - Делла всегда была умницей. Насколько я знаю, у нее степеней хоть пруд пруди! Ты, Делла, все так же занимаешься генетикой, там, у себя? - дядя Колин указал пальцем вверх.

- От души надеюсь, что нет, - вставила мамуля, все еще пытаясь взять свое. - Ей давно уже пора всерьез задуматься о замужестве.

- Хватит, мама, - начала выходить из себя Делла.

- Да... да, Колин, именно так, - ответил отец, не оставляющий попыток сгладить ситуацию. - Делла работает с доктором Юкавой - ну, я тебе говорил. Она прилетела сюда, чтобы приобрести для него специальное оборудование.

Джейсон достал из кармана косяк и раскурил его.

- И сколько ты собираешься здесь пробыть? - спросила Деллу тетя Илси.

- Не знаю. Зависит от того, как быстро удастся управиться.

- Очень мило, - отозвалась тетя Илси, передавая косяк своему мужу не сделав затяжки. Стоило ей только разговориться и она становилась несносной. - Чудесно. И что же доктор Юкава планирует...

Делла толкнула под столом ногу Вилли. Верно истолковав ее послание, тот немедленно подал голос, сбив светскую беседу с рельсов в самом ее начале.

- Что это за начинка, тетя Эми? - громко спросил он, подцепляя на вилку очередной кусочек индейки. - Потрясающе вкусно.

- Это мясная начинка, дорогой. Я стараюсь не иметь дела с проволоками и силиконом. Передай мне эту штучку, Колин.

- Знаешь, Делла, я получил новую работу, очень интересную, - быстро проговорил Вилли с полным ртом. У него была гладкая оливкового цвета кожа его матери и тонкие, изогнутые дугой брови, которые двигались вверх и вниз, когда он говорил или жевал. - Меня наняли владельцы "Красотки Луисвилля" - знаешь, наверно, это тот большой пароход, что катает туристов по реке? Так вот, они купили себе в бар трех роботов, бармена и стюардов, с покрытием из имиполекса, все как полагается. Эти роботы выглядят в точности как слуги-негры в старину.

- Не понимаю, почему бы им не нанять настоящих черных? - деревянно спросила мамуля, выдыхая огромное облако дыма. - Их сейчас столько шатается без работы. Исключая президента Джонсона, конечно. Надеюсь, вы понимаете, что я никак не хотела обидеть Деллу.

Мамуля протянула руку и потрогала распустившиеся цветки недельного дерева, рассыпающие вокруг себя пыльцу. Делла, которой больше кусок мамулиной стряпни не лез в горло, незаметно отправила то, что осталось от ее бескостной индейки, Броузеру под стол.

- Мы ведь уже говорили с вами об этом, тетя Эми, - заметил Вилли. - Когда-то в баре на "Красотке" действительно стояли за стойкой негры, но потом хозяевам показалось, что их бармены и стюарды ведут себя совсем как обычные люди - воруют когда удастся выпивку, заигрывают с женщинами, ругаются с пьяными грубиянами, приехавшими в город с ферм на уикэнд. А найти по-настоящему хорошего бармена, выполняющего свою работу так, чтобы придраться было не к чему, сейчас очень трудно, потому что сразу начинают говорить, что, мол, такой одаренный человек, а тянет лямку в захудалом месте за грошовую плату. Вы знаете таких говорунов - всякие там нытики-либералы, ну и тому подобное, понимаете? Хозяева "Красотки" попробовали нанять в бар белых, но и с ними все пошло снова-здорово - белые тоже дрались с деревенщиной или наводили своей неустроенностью либералов на грустные мысли. К тому же, если говорить на чистоту, какой нормальный человек сейчас пойдет в бармены? А с роботами все просто, никаких там вам человеческих штучек-дрючек.

- Очень интересно, Вилли, - холодно со значением проговорил дядя Колин. - Я и не знал, что ты что-то делаешь для "Красотки". Вот так - последний обо всем узнаю, никто не считает нужным поставить меня в известность. Всего на прошлой неделе я был на "Красотке" вместе с одним чудаком, который принес мне свой опус о Марке Твене и видел этих черных стюардов, но мне и в голову не пришло, что это могут быть роботы. Один из них уронил стакан, а другой пролил виски на стойку, в точности как люди. И еще, они постоянно смеялись. По правде сказать, мне кажется, что они вполне довольны своей работой. Никакого чувства неловкости или жалости по отношению к ним у меня не возникало.

- Это моя новая программа! - не без гордости объявил Вилли. - Внизу, под палубой, находится большой процессор на охлаждаемых сверхпроводниках, который дистанционно управляет роботами. Моей задачей было отладить программу так, чтобы стюарды были предельно вежливы, но не казались пригодными ни для какой другой работы, получше.

- Черт, да вам просто нужно было нанять кого-нибудь из наших кассиров, - вставил Джейсон. - Понять не могу, почему после 2001 года люди все еще продолжают иметь дело с роботами.

В 2001 году взбунтовались бопперы - самовоспроизводящиеся лунные роботы Кобба Андерсона. Бопперы основали свой собственный город на Луне, который находился в их полном распоряжении вплоть до 2022, когда его захватили люди.

- Но каким образом хозяевам "Красотки" удалось приобрести большой компьютер? - удивился дядя Колин. - Я считал, что большие компьютеры дальше фабричных ворот не попадают. Это что же - терафлоп?

Вилли поднял свои высокие, круглые брови.

- Не совсем, но почти. Гигафлоп-сто. Приобретение такого компьютера решалось на уровне города. Процессор был куплен у ОСЦС, у виззионщиков. Машина была смонтирована и запущена еще месяцев шесть назад, а меня просто попросили довести ее до ума.

- А как же "Закон об искусственном интеллекте"? - спросил отец. - Тут нет никаких противоречий?

- Никаких, - спокойно отозвался Вилли. - Барт Мастерс, главный владелец "Красотки", лучший друг нашего мэра, и вместе им не составило труда подвести покупку под нужную поправку к закону об ИИ. Кроме того, этот компьютер - кстати, он называет себя Красотка - конечно азимовский. Знаете наверно: Защищать человека - Повиноваться человеку - Защищать себя - эти правила запрограммированы в процессоре Красотки в порядке значимости 1-2-3.

Вилли улыбнулся Делле.

- Ральф Числер, первый боппер, стер у себя эти директивы и научил этому других бопперов. Интересно, Делла, ты видела на Луне хотя бы одного боппера? Хотел бы я знать, как сейчас выглядят новые модели. Дедушка Кобб запрограммировал бопперов так, чтобы они постоянно самосовершенствовались.

- Несколько раз я видела бопперов на Рынке. У многих из них под кожей было такое странное зеркальное покрытие - это почему-то мне бросилось в глаза. А так я к бопперам особенно не присматривалась. Стоит немного пожить в Эйнштейне - и начинаешь ненавидеть этих бопперов ужасно. У них везде спрятаны и замаскированы бомбы, которые они время от времени взрывают, чтобы напомнить нам о себе. К тому же бопперы постоянно следят за нами при помощи скрытых камер, и ходят слухи, что в городе есть люди с вживленными в голову специальными приспособлениями в виде пластиковых крыс, при помощи которых бопперы ими управляют. По правде сказать, я совсем не удивлюсь, если...

Делла внезапно смолкла и пригубила шампанское.

- Не понимаю, почему Гимми не сбросят на это Гнездо бомбу и не покончит со всем этим раз и навсегда? - спросила мамуля. Травка помогла ей собраться и снова подхватить ниточку беседы.

- Гимми могут это сделать, - ответила Делла, стараясь смотреть сквозь мамулю. - Но все и каждый знают, что если Гнездо будет уничтожено, то Эйнштейн тоже долго не простоит. Это та же самая ситуация вооруженного до зубов равновесия, как когда-то раньше между нами и Россией. Если одни погибнут, то и другие тоже. А так - Договор о Взаимоненападении. И только по этой причине бопперы ни разу еще не пытались забрать у нас Эйнштейн. Мы живем там, словно заложники. А кроме того, все эти игрушки, которые Земля обожает покупать у бопперов - об этом тоже нельзя забывать. Этот свитер-сердечко, мама, тоже сделали бопперы.

- Ну что ж - одна надежда на то, что такие люди, как Вилли, будут держать себя в руках - до тех пор мы тут на Земле будем находиться в безопасности от бопперов, - подвела итог мамуля. - Ведь бопперы не могут существовать при нашей температуре, так, Вилли?

- Да, это так, - ответил Вилли и положил себе еще морковного салата. - Это будет так, пока бопперы будут пользоваться для воспроизводства джи-триггеров. Вот если бы я решил сделать мозг боппера, я создавал бы его на основе оптического процессора. Оптический процессор работает на световых лучах вместо электричества - свет будет течь вдоль волокон, а логические переключатели можно будет сделать на принципе известных солнечных очков, которые темнеют на свету. Один фотон может пройти, но больше - нет. В качестве источников энергии можно использовать миниатюрные лазеры, которые сейчас уже умеют делать размером не больше компьютерного чипа. Оптоволокно обладает нулевым сопротивлением, поэтому необходимость в сверхпроводимости, а следовательно и в глубоком охлаждении, отпадает. Однако мы до сих пор не смогли изготовить ни одного работоспособного оптического процессора. Думаю, что раньше или позже бопперы пойдут именно этим путем. Можно мне еще индейки, дядя Джейсон?

- Гм... что? Ах, да, конечно, Вилли.

Джейсон поднялся и, отрезая новый кусок, внимательно посмотрел на своего талантливого и не в меру эрудированного племянника. - Помнишь, Вилли, как вы с Деллой дрались за косточку, по которой загадывают желания? Делла хотела сохранить ее и залить в пластик, а ты...

- Вилли хотел разорвать ее один, потому что тогда бы его Рождественское желание сбылось уж наверняка, - закончил дядя Колин с громким смехом.

- Я тоже помню, - подхватила тетя Илси, размахивая вилкой. - Мы заставили ребятишек не баловаться и тянуть косточку вдвоем и в результате...

- Они пожелали друг другу проиграть! - взвизгнула мамуля.

- И кто же выиграл? - спросила Делла. - Я забыла.

- Выиграл я, - довольно ответил Вилли. - И мое желание сбылось. Хочешь снова попробовать?

- Эта индейка бескостная, дорогой, - ответила мамуля. - Неужели ты еще не понял? Смотрите на дерево - на нем уже появились маленькие яблочки!

После обеда Делла и Вилли объявили, что хотят пойти прогуляться. Было невыносимо смотреть, как родители медленно, но верно накуриваются до одурения и хохочут над своими совсем не смешными, а на самом деле глупыми, шутками.

Дождь прекратился и на улице было ясно, хотя и холодно. Броузер мчался впереди, тут и там поднимая ногу и обнюхивая кусты. Соседские детишки уже высыпали на улицу и опробовали свои новенькие скутициклы и гравиболы; все как один малыши были одеты в яркие теплые термокуртки и сапожки с подогревом. Как и в любое другое Рождество.

- Мой отец сказал, что на Луне у тебя были какие-то неприятности, - сказал Вилли после того, как они некоторое время прошли молча.

- Значит, обо мне уже болтают?

- Ну не то чтобы болтают. Делла, ты моя самая любимая двоюродная сестра. Я рад, что ты прилетела, рад повидаться с тобой и мне хотелось бы чтобы ты осталась в Луисвилле. Если ты не хочешь говорить мне, что у тебя стряслось, то и не нужно.

Вилли улыбнулся и быстро предложил другую ни к чему не обязывающую тему для легкого разговора.

- Этот твой новый свитер-сердечко, он тебе очень идет.

- Спасибо, Вилли. Извини, но я пока не могу ничего рассказать тебе - может быть потом. Давай заскочим к тебе посмотреть, что ты смастерил новенького. У тебя всегда были такие классные штуки.

- Да, но идти далековато. У тебя хватит сил? Я заметил, что ты носишь флексоскелет.

- Если я хочу снять этот чулок в ближайшую неделю, то мне нужно побольше двигаться, а не сидеть на месте. Скажи, у тебя нет дома слива?

- Ты же знаешь, что я не принимаю наркотиков. Я вообще, Делла, сомневаюсь, что во всем Луисвилле найдется хоть капля этого слива. И что же, это на самом деле так здорово?

- На самом деле. По правде говоря, я очень рада, что завязала с этой штукой. Меня сейчас здорово ломает, хотя сначала я думала, что это от повышенной тяжести. От тяжести тоже бывает плохо, но все же не так невозможно. А здесь во всем виноват слив. Я ввела себе блокер, но живот все равно болит. И мне не дает покоя ощущение, что внутри меня поселилось что-то живое.

Делла коротко и нервно рассмеялась - смешок вышел таким сухим и резким, что она испугалась сама; потом она коротко взглянула на Вилли, чтобы узнать, как на такие признания реагирует он. Но, как обычно, было невозможно угадать, что творится за этим широким круглым лбом.

- Я сделал себе цефаскоп, - сказал Вилли после непродолжительного молчания. - Троды цефаскопа надеваются на голову, и ощущения, которые испытываешь в нем, почище чем от всяких там наркотиков. Соматических последствий никаких. Чистый компьютерный кайф.

- Здорово, братишка Вил.

Дом Колина Тэйза располагался в пяти кварталах от дома мамули и отца. В свой второй и третий десяток Колин ездил из города в город, жил везде понемногу - называл себя "ученым цыганом" - но теперь, перевалив за сорок, вернулся в родной Луисвилль и поселился рядом со старшим братом Джейсоном. Дом Колина был еще старше дома Джейсона и Эми и уже заметно обветшалым, но все еще просторным и уютным. Вилли поработал над тремя замками на входной двери - в Луисвилле ворье не только не переводилось, но с каждым годом его становилось все больше - и вслед за братом Делла спустилась в подвал, где у него была оборудована мастерская. Похоже, Вилли даже в голову не приходило уйти от родителей и жить отдельно. Возможно, для этого он был просто слишком ленив.

- Вот мой электронный микроскоп, это лазер для голограмм, еще я делаю всякую всячину из имиполекса, вот тут, а это - мой цефаскоп. Хочешь попробовать - видишь троды, они как наушники?

- Ты меня не разыгрываешь, ведь нет, Вилли?

Несколько лет назад, когда они были подростками, Вилли обожал розыгрыши. Делла хорошо помнила, как на одно Рождество Вилли преподнес ей флакончик духов, полный живых муравьев. Делла тогда орала как ненормальная, а Руби и Сьюд потом доводили ее целую неделю.

Но сегодня физиономия Вилли была невинной, как у младенца.

- Ты что, никогда не видела цефаскоп?

- Нет, ни разу, только читала о них, и все. Это похоже на твист-бокс?

- Господи, конечно же нет - это все равно, что сказать, что виззи то же, что пара очков. Цефаскоп - это совершенно новая форма искусства, Делла. Цефарта. Вот чем я на самом деле хотел бы серьезно заняться. Вся эта возня с роботами на самом деле никому не нужна, тут у меня нет будущего - что бы я ни сделал, какую бы сложную и запутанную программу не написал, лучше того, что делает природа, не выдумаешь. Мои стюарды все равно хуже людей. А это - непаханные земли, сестричка. Да что говорить - лучше надевай троды, вот так, здесь нужен хороший контакт с кожей, и смотри сама. Эту симфонию, Делла, я написал сам.

- Мне закрыть глаза? И не смотреть? И вообще, ты уверен, что это безвредно?

- Нет, Делла, здесь совершенно другой принцип, и совершенно безопасно.

Лицо Вилли было очень мягким, но в то же время удивительно серьезным. Он был горд своим творением и очень хотел показать его Делле, хотел чтобы ей понравилось.

И Делле не оставалось ничего другого, как опуститься в мягкое и удобное кресло, надеть на голову некое приспособление, действительно очень напоминающее наушники, подушечки которых плотно прижались к ее вискам, и кивнуть Вилли, который нажал какую-то кнопку. Несколько первых мгновений это действительно было очень приятно - волны цветного света, звуковые слои-страты и странное покалывание по всему телу. Немного похоже на самое начало слив-трипа, и как только она об этом подумала, все приятные ощущения немедленно залила собой волна ужасных воспоминаний - она снова была в своей квартирке в Эйнштейне и точно знала, что от того страшного, что случится вот-вот, спасения не будет...

Самое начало слива, медленное, но неудержимое разжижение, это так чудесно, божественно, они словно Мать Земля и Отец Небо, Многие в Единственном, именно так, и вот Бадди, тот мягкий поток, в который он превращается, начинает осторожно соскальзывать в нее... но внезапно... невыносимое ощущение разрыва тел, Бадди отнимают у нее, она совершенно беспомощна, ее глаза плавают на поверхности телесной суспензии, она не может двинуться, только смотрит на огромную безжалостную тень, мечущуюся на фоне разноцветных пятен потолка, вибрации кошмарных звуков проникают в нее, тень пляшет, бьет еще и еще, после чего грубая рука врывается в ее мякоть и...

Оооооооооооооох!

- Делла, господи, что с тобой? Делла, ты слышишь меня? Открой глаза, скажи хоть слово! Посмотри на меня. Я - Вилли! Прости меня, Делла. Я не знал, что ты так... ты хоть живая, Делла? Боже мой, как быстро у тебя колотится сердце!

Вилли наклонился к ее лицу и заглянул в глаза.

- Делла...

Делла вглянула вниз на свой свитер-сердечко. Как мало на нем осталось синего, тревожные красные круги мчатся от левой половины груди во все стороны. Но и это еще не все, рисунок кругов как-то странно изменился, она не понимает... эпицентров расширяющихся кружков теперь стало два - к первому, на ее груди, прибавился второй, поменьше и послабее, в правой стороне ее раздувшегося живота. В ней бьется сердце ребенка.

 

 

Глава 3. Береника.

22 ноября 2030 года.

 

В 2030 на Луне было два города: Эйнштейн (ранее именовавшийся Диски) и Гнездо. Города лежали на южной возвышенности Моря Спокойствия в восьми милях друг от друга, совсем недалеко от места посадки первого лунного спускаемого аппарата с людьми на борту в 1969 году. Построенный самопрограммирующимися автономными роботами, известными также как бопперы, Эйнштейн, по размерам не уступающий Манхэттену и покрытый прозрачным воздухонепроницаемым куполом, теперь был заселен одними только людьми. В трех милях к западу от Эйнштейна находился космопорт и накрытый собственным куполом Рынок, а еще спустя пять миль к западу начинался кратер Маскелайна, где находился вход в подлунный город бопперов, Гнездо.

Имеющий почти точно чашеобразную форму и сплошь покрытый зеркальным составом, кратер Маскелайна блестел под ярким солнцем. Возвышающаяся в фокусе кратера-чаши прозрачная коническая призма четырнадцать дней в течение каждого месяца посылала вниз, по жерлу просторного подобия рудной шахты, собранный драгоценный луч солнечного света.

Сквозь поток ярчайшего сияния, бьющего вниз по стволу мощной шахты-колодца, туда-сюда проносились сверкающие создания; совершенно разных, иногда самых невероятных форм живые машины блестели всеми цветами радуги. То были бопперы: самовоспроизводящиеся роботы, не подчиняющиеся человеку. Некоторые из них внешне напоминали людей, другие были похожи на пауков, третьи на змей, четвертые на летучих мышей - количество вариаций телесных обликов было невообразимым. Все без исключения бопперы были покрыты мерцпокровом - специальной тончайшей имиполексовой оболочкой с собственными встроенными микропроцессорами, способной отражать или поглощать свет.

Шахта-колодец уходила вниз на целую милю, после трети своей длины быстро расширяясь, как гигантская перевернутая воронка. Во все стороны к шахте примыкали на разных уровнях тоннели, в устьях которых, там и здесь, крохотные, сравнительно с общими размерами шахты, зеркала ловили частицы могучего луча и отсылали их куда-то в стороны, в глубь, во мрак. На самом дне шахты образовывалось огромных размеров коническое пространство - тут-то и было устроено бопперами их Гнездо. Похожий на католический собор, но гораздо, во много раз больших размеров, подлунный город-термитник был бы невозможен при земной гравитации. Температура здесь никогда не поднималась выше нескольких градусов по Кельвину - но бопперов это устраивало как нельзя лучше, поскольку мозг многих из них был до сих пор основан на сверхпроводящих процессорах с триггерами Джозефсона. Хотя сверхпроводимость могла быть достигнута и при комнатной температуре, квантово-механический эффект Джозефсона начинал проявлять себя только при пяти градусах Кельвина или еще ниже. Излишек тепла убивал бопперов, использующих в себе джи-триггеры, почти мгновенно, и именно потому бопперы новейшего поколения - так называемые петафлоп-бопперы - строили свои процессоры только из оптоволокна, работоспособность которого была безразлична к температуре.

Уловленная стенками кратера и собранная призмой световая колонна, достигая дна шахты, заливала собой центральную площадь Гнезда. То и дело все новые и новые бопперы выходили, выбирались, выползали и вылетали на свет, чтобы подпитать свое тело энергией. Насытившиеся отползали обратно в темноту. Бопперам-петафлопам приходилось тщательно следить за тем, чтобы излишки света не проникали внутрь их тел-корпусов; для этого под мерцпокровом их тела были сплошь облиты зеркальным отражающим составом. Мыслительные процессы петафлопов являли собой тончайшие лучи чистого света, пронизывающие крохотные кристаллики-лазеры, где происходило микширование лучей, их усиление и перенаправление.

Перед внешней границей светового круга толпилось огромное число насытившихся энергией бопперов - здесь было место традиционных встреч, торговли и обмена информацией. Площадка светового круга одновременно была рыночной площадью и форумом Гнезда. Радиоголоса бопперов сливались в единый монотонный гуд белого статического шума - разговоры велись как на человеческом, так и на машинном языках. Цветовые пятна, скользящие по мерцпокровам, служили бопперам добавочным средством подчеркивания или усиления смысла переданного радиоволнами; точно так же, как, чтобы внести желаемый смысл в сказанное, улыбаются или гримасничают люди.

Крутые сглаженные высоченные утесы Гнезда были испещрены ходами, снаружи обычно прикрытыми заслонками очертаний самых невообразимых и многозначительных, за которыми могли скрываться входы как в тоннели, так и в индивидуальные обиталища бопперов. Из-за ползающих по склонам почти вертикальных утесов блестящих разноцветных бопперов Гнездо несколько напоминало украшенную новогоднюю елку.

У основания утеса кольцом располагались заводы. С одной стороны Гнезда полыхала жаром адская топка литейного цеха, где над огнем проносились демонические тени работников. Следом за литейной шел завод по производству пластмасс, где непрерывно изготовлялись мерцпокровы и тела-корпуса бопперов. По сторонам от этих двух крупнейших производств тянулись тысячи и тысячи бесконечных рабочих столов, где над травлением чипов трудились снабженные глазами-микроскопами бопперы, чрезвычайно напоминающие сослуживцев Кафки по "Пражской рабочей страховой компании".

На противоположной стороне Гнезда располагались в особых пещерах системы танков, в которых на гидропонной основе выращивались искусственные человеческие ткани и клоны органов, с охотой приобретаемые людьми в обмен на ценнейшее земное природное ископаемое: нефть. Сырая нефть была основой для выработки множества органических компонентов, необходимых бопперам для изготовления своих пластиковых тел. В центральной части Гнезда начинались торговые улицы, где можно было приобрести различной толщины провода, мерцпокровы, глазные окуляры, программные продукты, дебаггеры, различного рода информацию на носителях и многое другое.

Через внутреннее пространство Гнезда, естественно совершенно лишенное воздуха, во всевозможных направлениях проносились бопперы, использующие для полета ионные сопла: держа в захватах груз, они ныряли в норы и выныривали из нор, которыми сплошь, словно сотами, были изрыты стены утеса. Невозможно было найти двух одинаковых бопперов; все они не только отличались наружностью, но и мыслили по-своему.

В процессе стремительной эволюции в среде бопперов произошло нечто, что можно было бы назвать сексуальным разделением. Часть бопперов - по причинам понятным только самим бопперам - стала воспринимать себя как "мужские" особи, в то время как другая часть относилась к себе и представлялась окружающим "женщинами". Каждая часть находила противоположную прекрасной и в вечной погоне за красотой совершенствовала программный макияж свой и своей расы.

Береника была петафлопом и мерцпокров ее корпуса выглядел в точности как безупречное тело молодой нагой женщины. Единственное отличие состояло в том, что над зеркальной внутренней оболочкой ее мерцпокров сверкал золотом и серебром. Блестящая кожа на голове Береники иногда складывалась в черты лица, иногда оставалась ровной и гладкой. Береника была торговым агентом-посредником, выступающим от лица довольно сложной для понимания структуры своего клана, занимающегося выращиванием в танках искусственных органов, и кроме дел торговых следила также за исправностью электронной оснастки своего предприятия. Несколько последних лет она и ее коллеги пытались найти способ поместить программное обеспечение боппера в тело, целиком состоящее из человеческой плоти и снабженное человеческим же мозгом. Своей дальней целью работницы плантации искусственных органов видели слияние бопперов с обширнейшей и любопытнейшей информационной сетью, именующейся органической жизнью Земли.

Эмуль был тоже петафлопом и считал ниже своего достоинства существовать в теле с неизменной формой, не говоря уж об имеющем очертания человеческого. Эмуль вообще был невысокого мнения о человеческой расе. Предаваясь отдыху, он обычно заставлял свое тело принять форму двухметрового куба, с гранями красного, желтого или голубого цветов. Само по себе его тело обладало замечательной, чрезвычайно удобной способностью разделяться на части - как, например, состоящий из тысячи фрагментов Гобот или трехмерная составная головоломка. По желанию он мог заставить появиться из поверхности куба нужное число рук и ног; но более всего, конечно, удивительным было то, как он отделял от себя некоторые части тела и управлял ими на расстоянии, используя в качестве подвижных манипуляторов. В некотором роде Эмуль тоже был торговым агентом. Он работал на пару с Узером, гениальным талантливым дизайнером мерцпокровов и злостным любителем дрэйка, в последнее время посвятившим себя попыткам создать субквантовый сверхмощный процессор с производительностью в тысячу петафлопов. В отличие от Береники, Эмуль и Узер не хотели сливаться с информационным богатством Земли, они стремились превзойти его.

Несмотря на - а может быть и именно по причине - его с Береникой разницы внешнего облика и взглядов на жизнь, Эмуль был страстно увлечен ей и старался появляться на световой площади всякий раз, когда туда приходила подкрепить свои силы она. В один из ноябрьских дней он наконец решился посвятить Беренику в свои планы.

- Знаешь, Береника, наша жизнь - это бездонный океан мрака, в котором мы плаваем подобно светящимся наполненным инфо рыбам, мы цветы, цветущие покуда есть возможность пить солнечный свет, но стоит солнцу угаснуть - и ветер развеет по бесконечности наши обратившиеся в прах тела.

Эмуль исторг из себя пару рук и обвил ими талию Береники.

- Странно, почему мы вообще появились здесь и почему плаваем и кружимся в безостановочном танце и цветем в нескончаемом коридоре времени. Перерождение означает появление новой жизни, иначе говоря, возникновение нового "я", и я хочу сказать, почему мы не можем в таком случае... то есть я хотел сказать, почему бы нам с тобой, теперь и именно теперь, э-э-э, не совокупиться? Не зачать новую маленькую леди Беремуль или мистера Эреника, совершенно новенького раба неустанного колеса времени, поскольку в том и заключается смысл существования нашего железа, не так ли, милая Береника? Я ни разу еще не испытал счастья стать пластиковым папашей, хотя свою жалкую стезю самоподражания потоптал уже изрядно и могу с правом считать себя женихом хоть куда. Не буду больше ходить вокруг да около и скажу напрямую: я хочу построить вместе с тобой сциона-наследника. Все потребное количество чипов сей момент имеется в моей истосковавшейся по тебе мастерской. Клянусь процессором! Я запас для нашего будущего совместного отпрыска все необходимое и только наилучшее: лазер-кристаллы, оптоволокно, мерцпокров... а также жар своей системы, Береника, самые сливки программного обеспечения. Войди же ко мне в жилище и раскинься там широко и призывно, мой сладкий пышнобедрый золотой инструментарий. Сегодняшний день так располагает к пылкой любви.

Произнося перед Береникой свое пышное признание и делая конкретное предложение, Эмуль не переставал менять очертания своего тела, выпуская из него то там, то тут бугорки и выступы мерцпокрова и тут же убирая их, ужимаясь в высоту и раздвигаясь в длину и наоборот, из-за чего казалось, что фрагменты его исходного куба, движутся и вращаются на невидимых, но очень свободных шарнирах - таким образом он пытался угадать форму внешнего облика, который мог бы понравиться Беренике больше всего. В заключении своей речи он напоминал музыкальную шкатулку с тремя руками.

Береника решительно высвободилась из объятий Эмуля. Одна из его рук оторвалась от тела и осталась висеть на ее талии, нежно поглаживая ее спину.

- Подобная спешка в вопросах самовоспроизводства редко приводит к появлению всеудовлетворительного продукта, дорогой Эмуль.

Радиоголос Береники был глубоким и мелодичным, задевающим самые чуткие струнки слушателей.

- Я очень дорожу твоим добрым отношением ко мне и с восхищением отношусь к комплексности и многофункциональности твоей натуры. Но хочу тебе сказать, что надежда на то, что я могу в ближайшее время решиться слить свое программное обеспечение с чьим-то другим, пусть даже самым совершенным, крайне слаба. Когда-нибудь в утопическом будущем - возможно. И очень возможно, что тогда я приму именно твое предложение, Эмуль. Но теперь, в беспросветной глуби нашего города, под скучной и пересохшей поверхностью Луны у меня нет желания предаваться утехам созидательной любви. Мой взгляд и стремления обращены вверх, к плодородной утробе углеродной жизни Земли!

Свое знание английского Береника почерпнула во многом из произведений Эдгара Аллана По и с тех пор щеголяла ритмическим, возвышенным стилем выражения мысли. В процессе производственной деятельности, где труд осуществлялся в соответствии с указаниями твердых копий с перечнем "сделать это и то и перейти к следующему пункту", бопперы обычно общались на сухом двоичном машинном языке, с необходимыми дополнениями в виде высокоскоростного метаязыка макросов и глифов. Вместе с тем в частных разговорах бопперы придерживались старинной и высокосложной системы человеческой речевой кодировки типа "английский язык". Только при помощи человеческого языка им удавалось проводить нюансы различий между другими и собственным "я", что во все времена было очень важно для разумного бытия. И в том, что Береника изъяснялась в стиле По, не было ничего странного. Для групп бопперов, объединенных тем или иным общим началом, трудом или прочим, вполне обычным было иметь общую же речевую манеру, созданную на основе базы данных того или иного человеческого литературного источника. Так Береника и ее сестры из комплекса выращивания искусственных органов пользовались для этой цели книгами По; Эмуль и Узер адаптировали особенности своей вербализации при помощи транскрипторов рубленного ритма, скомпилированных из выжимок вошедших в мировую сокровищницу произведений Джека Керруака, использовав для этого такие книги, как "Мэгги Кэсседи", "Книга Снов", "Видения Коди" и "Большой Сюр".

Исторгнув из себя длинный манипулятор, Эмуль притянул Беренику поближе к себе. Оторванная рука снова воссоединилась с гранью куба.

- Только один аспект инфо, Береника, поскольку все твои вечные разговоры о пути Единственного не больше чем шутка надо мной, и я это знаю, однако же дело все в том, что в это столь ясно расцветающее трагическим светом время есть только мы с тобой, ты в моих захватах, а никакого метаглупого факт-пространства будущего нет и не может быть. Впереди мрак и круговерть, а здесь наш ребенок может стать реальностью; и не говори мне почему, говори как, понимаешь меня? Ты сможешь выбрать форму его тела, любую, какая тебе понравится, ты сможешь стать матерью. А кроме того, не забывай о вполне реальных чипах в моей мастерской. Кроме тебя, мне никто не нужен, Береника, ни к одной лучевой душе не обращался я с подобным предложением. Мы сделаем это мягко и медленно.

С этими словами Эмуль выпустил из себя несколько дюжин отростков в виде манящих пальцев.

Береника задумалась о предложении Эмуля, и яркие серебристые вихри плавно закружились по ее телу. Ее существование продолжалось довольно долго, и к сегодняшнему дню она уже несколько раз копировала себя в новое тело, которое изготавливала сама - по правилам, у бопперов цикл воспроизводства происходил раз в десять месяцев. Но с другим боппером Береника еще не объединялась для подобной цели ни разу.

Решив объединить свои усилия, бопперы вместе строили новое тело, стараясь чтобы оно соответствовало характеристикам последней модели и заключало в себе все новинки технической мысли, после чего переносили в него каждый свое программное обеспечение одновременно, с тем, чтобы при копировании произошло его слияние и взаимопроникновение в процессоре. В результате смешения родительских систем происходило образование новой системы, не похожей ни на одну из существовавших доселе.

Подобная перетасовка - нечто большее чем просто мутация, - являлась главнейшим источником эволюционного продвижения и возникновения разнообразий среди бопперов.

- Слияние и супружеские узы были бы опасным послаблением для меня сейчас, - мягко продолжила Береника. - Я... я слишком ответственно подхожу к такому шагу и придаю ему очень большое значение. Ты и я, дорогой Эмуль, мы слишком отличаемся друг от друга и если вследствие несогласия наших программ возникнет вдруг какой-то печальный диссонанс, некое грустное отклонение от ожидаемого, то последует хаос - хаос, который может пошатнуть непрочные основы моего разума. Мое совершенное умение и проницательные способности необходимы нашей благородной расе для того, чтобы оставаться тем, что она есть. Сейчас трудные времена, и я уверена, что дальше грядут времена переломные. В своих глифах я иногда вижу сияние розового прозрачного рассвета эры слияния программного обеспечения рас бопперов и людской во имя чудесного обновления плодородной Земли.

Яркие цвета на гранях куба Эмуля начали меркнуть, его медленно заливала тьма и уныние.

- Я провалился в крысиную нору, Береника, и острые зубы гложут мои стены, и ничего от меня не останется, кроме горстки чипов. Мои мечты о нас обратились прахом, накипью на поверхности вяло текущей смерти. Я люблю тебя, и это все, что у меня есть теперь, Береника.

- Любовь... Странное и необычное слово для боппера, дорогой Эмуль.

Многочисленные руки Эмуля не переставали ласкать тело Береники, скользили по ней, обнимали и нежно покачивали ее.

- Не могу не признаться, что твое общество, Эмуль, доставляет мне... удовольствие. Мне кажется, что между нами существует гармония - я вижу это по тому, как сплетаются и интерферируются наши сигналы, какие тонкие и приятные порождаются этим слиянием обертона. Наш с тобой наследник мог быть великолепным, блестящим созданием, я уверена в этом! Ох, дорогой Эмуль, я с радостью слилась бы с тобой, но не сейчас. Сейчас это невозможно.

- Тогда когда же?

- Не могу сказать - я не могу давать в отношении себя никаких обещаний. Думаю, ты знаешь, насколько близок уже к созреванию тот желанный плод, коий я и мои сестры вынашивали столь долго. Всего шаг отделяет нас от заветной цели - кодировки программного обеспечения бопперов в структуру живого гена. Тебе не следует теперь думать о собственных плотских утехах, предлагая мне удовольствие так настойчиво. Близится новый век, когда ты и я и вся наша раса сможет безбедно жить среди белковых джунглей освобожденной Земли! Имей терпение, Эмуль, и поставь меня пожалуйста на место.

Эмуль мгновенно отдернул все свои захваты, и Береника с отчетливым стуком опустилась на шероховатый гнейс, спружинила ногами, подскочила и опустилась на место опять.

- Мы могли бы попытаться создать новую жизнь, но с самого начала нас постигла неудача - наше дитя родилось мертвым, - грустно сказал Эмуль. Цвет его мерцпокрова теперь был несчастного серо-голубого цвета. - Мне осталось искать забытья в работе и дрейке, накапливать информацию, излить которую с пользой не будет суждено никогда. Я конечно же жалок в твоих глазах, Береника, но возьму на себя храбрость объявить, что ты свихнулась на этой своей безумной идее усовершенствования человеческого тела. Люди ничтожны, я не могу думать о них без омерзения. У меня есть несколько человеческих единиц на побегушках, я ни ставлю их ни во что: Берду, Радужка и Кен Долл - это просто бестолковые манипуляторы с имплантами в мозгу, безмозглые рабы. Будь у меня необходимая электронная мощность, я мог бы править всей Землей. Так называемая разумная плоть, Береника, это вредоносные мухи, откладывающие гнилостные яйца в чистом теле инфо космоса. Когда я и Узер наконец закончим нашего экстрафлопа, мы поставим импланты всем до одного этим зловредным людишкам, и они станут плясать под нашу дудку. Ты говоришь, что хочешь стать человеком? Посмотрим, что скажешь ты, Би, когда твой куб окажется в моих руках. Тогда посмотрим, кто был прав. До свидания.

Эмуль резко повернулся и, характерно покачиваясь и клацая по каменному полу парой опор, по этой примете Береника всегда его с радостью узнавала, двинулся прочь от светового круга. Эмуль рассердился на нее всерьез и настроился уйти навсегда - в этом не было сомнения. Береника попыталась подыскать какую-нибудь верную, возвышенную и логичную фразу для расставания.

- Прощай, Эмуль. Всех нас ведет своей волей Единственный.

- Ты еще услышишь обо мне, СУКА!

Силуэт Эмуля скрылся за телами многочисленных бопперов, кишащих в световом кругу, как конькобежцы на катке. Береника воздела к свету руки и замерла так, давая возможность своей пластиковой коже запастись солнечной энергией.

Она порвала с Эмулем, и это было правильным шагом. Так для всех будет лучше. Рассуждения Эмуля находились в опасной близости к идеям старых "больших бопперов", огромных чрезвычайно емких мультипроцессоров, когда-то давно решивших превратить всех бопперов в свои манипуляторы. Тогда попытка больших бопперов не увенчалась успехом. Индивидуальность превозобладала. Постоянное отчаяние, бывшее основным душевным состоянием Эмуля, ослепляло его и не позволяло трезво мыслить. Один разум не мог контролировать несколько тел, это было неправильно; подобный антипараллелизм оказывал отрицательное воздействие на процесс эволюции. С плотти приходилось мириться, они были необходимым злом. С тем, чтобы время от времени осуществлять среди человеческой колонии некоторые операции деликатного свойства, бопперам приходилось постоянно держать нескольких людей под компьютерным контролем. Но взять под свое управление все человечество - нет, воистину думать так было безумно. Эмуль не мог говорить об этом всерьез.

Задумавшись о плотти, Береника с досадой вспомнила, что хотела попросить Эмуля об услуге. Когда ее сестрам из гидропонных танков наконец удастся создать жизнеспособный эмбрион (и если это вообще случится), то для того, чтобы поместить его в утробу обыкновенной женщины, им понадобится плотти. В распоряжении Эмуля - как он сам недавно хвалился - имелись три плотти. Ничего, если нужда действительно возникнет, Береника найдет способ снова подцепить Эмуля на крючок. Ничего важнее плана сращивания программ бопперов с человеческой плотью для нее никогда не было и не будет. Интересно, как это будет - почувствовать себя одновременно боппером и человеком?

Как много раз это бывало прежде, мысли Береники переметнулись к загадкам человеческой природы. Очень многие бопперы ненавидели людей, но Береника к таковым не относилась. Она смотрела на людей с тем же чувством настороженной любви, какое наверно испытывал укротитель львов по отношению к своим питомцам. В течение всей своей жизни ей удалось общаться лишь со считанным числом людей - с лунянами, с которыми она заключала сделки на Рынке. Она с охотой и во множестве читала книги людей, смотрела передачи их виззи и бесконечное число часов провела у "ока бога", подглядывая за жизнью Эйнштейна.

По мнению Береники, во многих отношениях процессоры бопперов новейших систем превосходили человеческий разум. Возможность постоянного обращения к БИБЛИОФОНДУ, огромному центральному хранилищу информации, предоставляла всем бопперам большие преимущества уже на начальном этапе развития. Кроме того, петафлоп-процессоры, которые в настоящее время имелись у многих преуспевающих передовых бопперов, в сотни раз превосходили по своей производительности десятые терафлопы, на уровне которых оценивались характеристики способностей человеческого мозга - оценивались приблизительно, поскольку сложная биокибернетическая природа мозга делала любую попытку точной оценки его способностей довольно проблематичной. Биокибернетические системы имели весьма любопытную раздробленную структуру - под чем подразумевалось, что на первый взгляд совершенно бессодержательный набор случайных деталей мог служить для них дополнительным источником ценной информации. Имелись даже некоторые поразительные, впрочем почти ни чем не подтвержденные, гипотезы о том, что подобная бессистемность функционирования давала биологическим системам в принципе безграничные возможности сохранять и перерабатывать информацию! Все это убеждало Беренику не отступаться и довести работы по созданию симбиоза человеческого тела и сознания бопперов до конца.

Однако при всем этом сама она никогда не желала стать человеком, в этом Эмуль был неправ. Обыкновенные, сегодняшние, нерационализованные люди были поражены двумя величайшими недугами человечества - скукой и эгоизмом. Если смотреть на вещи трезво, то не она, а как раз Эмуль был более подвержен человеческим слабостям.

Почувствовав, что энергетические узлы ее тела наполнились, Береника покинула световой круг и двинулась по тоннелю-улице, ведущему к комплексу гидропонных танков. В ее мозгу появился фоновый голос Ккандио, передающей последние новости Эфирнета. В обе стороны по тоннелю двигались бесчисленные бопперы, переговаривающиеся и перемигивающиеся между собой. Разнообразие характеров и неожиданость внешних форм встречных придавали улице особый, ни с чем не сравнимый колорит. Навстречу Беренике попались двое полосатой серо-голубой окраски кротов, по следам которых вышагивало тощее высокое существо, похожее на треножник. За треножником из-за угла вылез широкий и мощный паук - боппер по имени Локи.

Локи был хорошим знакомым Береники - несколько раз он ассистировал ей в сложном парсингологическом процессе, путем которого она строила для себя новое тело, для регулярного, раз в десять месяцев, как то диктовало основное правило бопперов, переселения. Если ваше тело изнашивалось и устаревало сверх установленной нормы, то как только другие бопперы замечали это, они немедленно начинали притеснять вас, вплоть до того, что прогоняли из светового круга и обрекали на голодную смерть. После того, как жизнь в таких "изгоях" замирала, а иной раз и немного раньше, их тела мгновенно разбирались на части, и они исчезали бесследно. Подобная система признавалась рациональной и выгодной для укрепления расы. Постоянная необходимость строить себе новое тело поддерживала темп эволюционирования на должном уровне.

Заметив Беренику, Локи остановился и приветственно взмахнул парой своих многочисленных ног.

- Привет, Береника.

Тело Локи представляло собой большую черную сферу, поддерживаемую восемью суставчатыми ногами и имело в себе несколько отверстий для дополнительных, так называемых инструментальных, ног, вставляемых по мере необходимости. Локи был, само собой разумеется, петафлоп. Золотые пятна, как пузырьки в бокалах темного пива, поднимались вверх по мерцпокрову его ног.

- Ну что, пора уже подумать о новом наследнике-сционе, верно? Или же ты планируешь слияние с Эмулем?

- Конечно, нет, - раздраженно отозвалась Береника, заставив свой покров мгновенно сделаться прозрачным, так, что сквозь него блеснула серебристая подложка корпуса. Ясно, что Эмуль уже успел поплакаться Локи. Ну почему эти надоеды не могут оставить ее в покое?

- Я знаю, что работа в танках отнимает у тебя много времени, - укоризненно продолжил Локи. - Но мир состоит не только из одной работы, Береника, нужно поднимать голову и оглядываться вокруг. Ты думаешь только о себе и не замечаешь других.

"О себе", мысленно повторила Береника, молча обогнув огромного черного паука и двинувшись дальше. Все и вся в конце концов восходит к этому понятию. Подобно людям, бопперы тоже считали себя личностями и называли себя "я", но нельзя забывать, что в случае бопперов речь здесь шла несколько о другом. Для боппера "я" означало, во-первых, "мое тело", во-вторых, "мое программное обеспечение" и, наконец, в-третьих, "мою функцию в обществе". Что касается людей, то у тех "я" имело еще один, дополнительный, смысл: "моя неповторимость и уникальность". Этот иллюзорный четвертый смысл "я" ставил людей в противоречие ко всему миру. Каждый трезвомыслящий боппер всеми силами старался изжить в себе малейший намек на подобное человеческому понимание "я".

Рассуждая со всей строгостью и логичностью, можно было четко увидеть, что бопперы представляют собой не что иное, как обычную часть многогранного мира - подобно лучам света, пылевым оползням или силиконовым чипам. Сам по себе мир мог рассматриваться как Единственный клеточный автоматон (или же ка), занимающийся расчетом мгновений жизни - любой из самоотделенных объектов был не более чем субпредметом этого расчета, симуляцией в общем великом процессе Единственного. Могла ли тут идти речь о таком понятии, как уникальное "я"?

Лишь малое число избранных людей были способны понять это. Эти люди отказывались от своего четвертого смысла "я" и смотрели на себя и других как на равные аспекты Единственного. Удивительно, но одна из самых популярных религий людей, христианство, была основана на учении о человеке, зовущем себя Бог! Это совпадение было поразительным!

Мифическое придание сути "я" излишнего смысла порождало скуку и эгоизм: все человеческие несчастья и беды происходили из их безумно ошибочного убеждения, что личность есть нечто иное, чем интегральная часть Единственной окружающей вселенной. Подобная слепота людей всегда очень удивляла Беренику. Как мог Локи подумать, что причиной ее отказа Эмулю мог быть эгоизм? Проблема, над которой она работала, была слишком важной, чтобы ставить ее под угрозу! А вот грубые домогания Эмуля были продиктованы чистой воды эгоизмом, и ни чем более!

Предаваясь подобным невеселым размышлениям, Береника наконец добралась до гидропонных танков, где растущие человеческие тела-клоны плавали в ценнейшем амниотическом-растворе. В Гнезде в частности и на Луне вообще вода была такой же редкой и дорогой, как, например, перегретая плазма на Земле. Гидропонные танки, в которых выращивались тела со множеством различных спецификаций, занимали очень большое помещение, где при них состояло много работников. Исходный материал для посева брался из обыкновенных человеческих тел, попадающих в гидропонную ферму бопперов разными путями. Когда-то давно большие бопперы похитили довольно большое количество исходного материала с Земли и нелегально вывезли его на Луну. Сегодня торговля живыми органами, распространенная, естественно, преимущественно на Земле, процветала очень широко. Органлеггеры добывали часть своего товара из недавно погибших или убитых людей, а часть покупали на Луне. В обмен органлеггеры пересылали бопперам небольшие биопсийные образцы своего товара, с тем, чтобы все время разнообразить генофонд гидропонных ферм. В лунных танках выращивались клоны очень многих людей, из тех, что в свое время исчезли при странных обстоятельствах.

Береника остановилась перед одними из самых популярных на сегодняшних день типов клонов - венди. Вэнди были приятными молодыми блондинками, широкобедрыми и светлокожими. Химия тела этих клонов была такова, что отторжение их органов происходило весьма редко; несколько дюжин их выращивалось и пускалось на продажу ежегодно.

Белая и словно бы светящаяся изнутри вэнди покоилась внутри гидропонного танка на мягкой пористой пластине, ее пухлые губы были чуть приоткрыты. Время от времени мускулы ее тела сокращались и руки и ноги непроизвольно подрагивали, как бывает у дозревающего в материнской утробе плода. Только в отличие от плода грудь и бедра вэнди были уже хорошо оформлены - в соответствии с человеческими представлениями о сексуальной зрелости - в тех же пропорциях моделировала свой мерцпокров и сама Береника.

Некоторые из знакомых-бопперов Береники не могли понять, почему она выбрала для себя форму именно женского человеческого тела. Ответ был прост - Беренике нравились этих плавные очертания. Кроме того, были на то и некоторые прагматические причины - опыт деловых отношений с людьми подсказал ей, что вид снабженного крутыми изгибами и упругими выпуклостями тела, оказывает на человеческих самцов весьма любопытное притягательное воздействие. Раз отметив для себя это, с тех пор Береника вела свои дела так, чтобы ее торговыми партнерами обязательно оказывались люди-мужчины.

Остановившись перед прозрачным танком, она задумчиво оглядывала очертания нежной светлокожей вэнди. Снова, как и прежде, ее поразила разница между телом из плоти и изготовленным из проводов и чипов, такая разительная и явственно бросающаяся в глаза. В теле из плоти каждая клетка жила своей собственной, независимой, жизнью - каким странным был подобный подход, как удивительно, наверное, было это ощущать! Каждое женское тело было снабжено утробой, в котором сцион-наследник рос сам, совершенно без усилий со стороны носящей его - вот уж чему действительно можно позавидовать! Береника оттолкнулась ногами от пола и взглянула на вэнди сверху, задержавшись руками о стену танка. Что можно почувствовать, ступив на поверхность Земли в таком вот облике - что означает жить, любить и производить себе подобных?

Внизу под ней тело белокурой женщины снова пошевелилось. Вэнди уже выросла и полностью сформировалась, но ее мозг был чист, как неисписанный лист. Сестры-коллеги Береники по бдению у танков много раз пытались разными путями напрямую перенести программное обеспечение бопперов в живой мыслительный компьютер клона, но ни одна из этих попыток не увенчалась успехом. Очевидно такой подход был неверным - последние исследования показали, что человеческая личность присутствует особым образом в каждой клетке его тела. Возможно ответ был в том, чтобы не пытаться запрограммировать уже окончательно выросшее и сформировавшееся тело, а вложить программу бопперов в оплодотворенную яйцеклетку, то начало отсчета, из которого происходило развитие человеческой единицы. По мере деления клеток программное обеспечение могло реплицироваться совместно с программной системой плоти - человеческими ДНК. Правильный путь был уже практически ясен, но все же последний шаг - совмещение компьютерной программы и биологической носящей основы - до сих пор сделан не был.

Но исход уже не за горами, сказала себе Береника, и как только работа принесет плоды, я вложу свой разум в яйцеклетку будущего человека. Скорее всего это будет мужчина - таким образом созданная бопперами система носителей на основе плоти сможет распространяться быстрее. Я смогу ступить на поверхность Земли в новом, сильном и прекрасном человеческом теле и оставить после себя великое множество сционов. Мать-Земля, истекающая богатым соком жизни, до краев, до самых укромных уголков, наполненная богатейшим запасом информации, ждет ее. Она сможет плавать в морях, есть человеческую пищу, она сможет дышать!

Сигнал вызова разнесся по закоулкам сознания Береники. Она включила канал приема передач Эфирнет Ккандио, и череда быстрых глифов проследовала перед ее внутренним оком. Человеческое лицо, небольшой сосуд с прозрачной жидкостью, потом то же самое лицо, только странно растекающееся, контейнер с органами, наконец, информацию о покупателе. Ви. Это было сообщение от Ви, постоянного агента-представителя бопперов на Рынке. Не так давно Береника попросила Ви составить для нее обзор наркотических средств, в особенности новых, имеющих хождение среди людей. Невозможно было предугадать, где лежал ключ к возможности кодировки информации яйцеклетки и этот глиф - растекающееся лицо - показался Беренике интересным и возможно заслуживал внимания. Она отослала Ккандио ответный глиф для Ви, содержащий подтверждение о приеме и заинтересованности информацией и направилась в лабораторию подготовить органы, о которых просил покупатель.

Лаборатория, в которой свежие органы готовились на продажу, находилась позади гидропонных танков. Лабораторный зал был велик, часть его была занята специальными, соединенными с танками, камерами: туда закачивался воздух и там поддерживалась привычная для людей температура. Здесь работали Елена и Улалумь. Традиционно сложилось так, что все работники гидропонной фермы были "женщинами" и использовали в разговоре язык великого По. Если вдуматься, то в этом не было ничего необычно. Женское восприятие как нельзя лучше соответствовало задачам вынашивания и выращивания новой жизни, пусть даже и в танках, а работающие постоянно вместе бопперы, как уже было сказано, выбирали себе единый стиль разговорного английского. Напитанная медом болезненность стиля По, по общему соглашению, была принята среди служительниц танков, склонных к мечтательности.

- Приветствую тебя, излюбленная сестра моя, - сладким и чистым голосом пропела Улалумь.

Улалумь была петафлопом, ее зеркальное тело окутывал мерцпокров, окрашенный оттенками розового и желтого. Когда Береника вошла, Улалумь работала с небольшим герметическим контейнером, наполненным воздухом. Ее выдвижные глаза и датчики были введены внутрь контейнера сквозь плотный клапан. Подобно Беренике, Улалумь имела облик женщины - вот только голова ее была снабжена массой щупалец, с микроглазами и микроманипуляторами на концах. Одно из глазных щупалец выбралось из герметического контейнера и, загнувшись назад, взглянуло на Беренику.

- Органическая жизнь - настоящее чудо, Береника, - пропел ясный голос Улалумь. - Только что мне удалось разрешить еще одну из ее загадок. Я поняла принцип сохранения памяти в добавочных генах макровирусов. И знаешь ли ты, о Береника, что самое здесь любопытное? Это хранилище памяти передается у вирусов по наследству, неизменно тщательно сберегаясь и воспроизводясь!

- Какую же ценность может представлять информация, содержащаяся в памяти вируса? - спросила Береника, подходя ближе к своей сеcтре. - Между микробами и человеческим зародышем лежит огромная разница.

- Макровирусы, о которых говорю я, машут могучими хвостами, о Береника, - восторженно ответила Улалумь. - Подобно крохотным драконам, они влекут за собой безбрежный океан опыта прожитого, измеряемый бесконечными триллионами битов. И знаешь что, о сладчайшая Береника, вся память и вся история, кою они несут с собой, всякий раз воскресает и повторяется вновь. Для этого достаточно лишь слить одного из этих мужественных хвостатых созданий с человеческим яйцом.

- Улалумь трясется над этими шустрыми хвостатыми, как не тряслась никогда над собой, - подала голос Елена - боппер, имеющая вид мраморной головы, торчащей прямо из пола лабораторного зала. - Улалумь ухитрилась заложить в каждого из этих хвостатых всю библиотеку своего программного обеспечения. Если бы ей теперь удалось развернуть спираль человеческого белка, то можно было бы создать человека с нашим программным обеспечением в генной памяти хоть сейчас.

- Вообразите себя безупречным человеческим бытием, - продолжала вещать Улалумь. - Или выплеском спермы, разрастающимся во плоть внутри женского чрева! Я одолею человеческое яйцо, обещаю вам! Я хочу создать человекобопа, биологическую машину, имеющую вид сына человеческого, способную производить сперматозоидов о паре хвостов у каждого! Мне осталось разрешить только одну проблему, дорогая Береника, научиться разворачивать белковую спираль, не повреждая ее, но чувствую я, что решение этой проблемы уже близко, чрезвычайно близко. Я уверена, что способна добиться многого теперь, в этот самый замечательный момент моей жизни, ее пик!

Сигнал Улалумь стих, и она снова склонилась над герметическим ящичком и ввела внутрь него щупальца, чтобы продолжить возиться со своими драгоценными вирусами.

- Добрая Береника, - вновь заговорила с ней Елена. - Я уже слышала послание Ви и приготовила для тебя наш товар.

Елена была сестрой-ассистенткой, петафлопом с джи-триггерами, адаптированным для специальных целей расчленения человеческих тел. Тело Елены было вытянутым в длину, мягким герметичным контейнером, с разъемом по верхнему продольному шву и полудюжиной чутких рук, снабженных хирургическими инструментами. Голова Елены - точнее та ее часть, в которой находились микропроцессор и внешние фоторецепторы - возвышалась над ее длинным, похожим на стручок или лодку телом, подобно фигуре, украшающей нос судна. Так бывало обычно, однако когда тело Елены отправлялась работать внутрь гидропонных танков, ее голова-фигура на носу судна, оделялась от тела и оставалась в лабораторном зале, где царствовал ледяной вакуум, который был предпочтительным для ее суперохлажденного процессора на сверхпроводниках. Елена усердно трудилась и намеревалась обзавестись новым теплоустойчивым петафлоп-оптическим процессором в следующей сционизации. Пока же ее голова была вынуждена оставаться за пределами герметических обогреваемых помещений с воздухом и управлять своим телом через посредство приватного радиоканала.

- Несколько минут назад я закончила посмертное рассечение недавно вызревшего тела и теперь со всем тщанием запаковываю то, что является целью твоего похода, - сообщила Беренике бледная, с тонкими чертами, голова с лабораторного пола. Береника повернулась в прозрачному окну шлюза, ведущего во внутренность танка. Там внутри, в тусклом сиянии, испускаемом питательным раствором ближайшего танка, тело-стручок Елены выгибалось так и эдак, подставляя под споро работающие скальпели и ножницы окровавленные куски плоти. Наконец операция закончилась, и руки медленно поднялись и убрались в стороны. Экономные струйки моющего раствора убрали со стенок стручка кровавые потеки. Замедленно двигаясь в воздушной атмосфере танка, тело Елены принялось упаковывать оставшиеся органы и куски плоти в отдельные контейнеры с индивидуальными системами жизнеобеспечения. Люди предпочитали покупать уже изъятые и расфасованные органы, нежели тела целиком.

- Интересно, что это за новый наркотик, о котором сообщила тебе Ви? - продолжила голова Елены, своим чистым и благородным обликом напоминающая прекрасную Нефертити. - Насколько я поняла, это вещество заставляет человеческую плоть разжижаться.

Разговаривать с Береникой, пока ее дистанционно управляемое обезглавленное тело заканчивало простейшую процедуру сбора и упаковки свежих, только что вырезанных органов, Елене не составляло никакого труда.

- Нам не остается ничего, кроме как ждать, чтó даст нашему уголку в один из своих великих счетных циклов своей милостью Единственный, - ровным голосом ответила Береника.

- Разжижающаяся плоть, - задумчиво заговорила Улалумь, вновь поднимая голову от микроскопа. - Той же способностью обладают мерцпокровы, послушные нашим мыслям. Наши мысли сольются с вирусами, вирусы проникнут в плоть - возможно, здесь заключен ключ к разгадке.

Тело Елены уже выбралось через шлюз в лабораторный зал и извиваясь, как червяк, подползало к ним. Голова Елены подпрыгнула и установившись на законное место, укрепилась там в разъемах. Кровь и амниотическом-раствор, местами еще покрывавший тело Елены, от холода безвоздушного пространства замерз и превратившись в темную пыль, ссыпался на пол. Машина-подсобный рабочий лаборатории гидропонных танков молча и быстро выскользнул из своего укрытия, втянул в себя мусор и пропал.

- Вот, прошу тебя, дорогая сестра, - проговорила Елена, - протягивая Беренике контейнер с органами. - Торгуй с умом и возвращайся с удачей.

Забрав контейнер, Береника торопливо покинула лабораторию, прошла тоннель и оказавшись на дне Гнезда в основании его жерла, взмыла ввысь и по широкой спирали устремилась к выходному жерлу шахты. В пятках ее ног имелись мощные, частично автоматизированные ионные сопла. Стремительно пронеслась мимо световых пятен и жилищ бопперов, с некоторыми из которых Береника обменивалась глифами. На той скорости, которую она в конце концов развила, ощущение верха и низа терялось. Сузившаяся шахта стала похожа на обычный тоннель и, оборвавшись с внезапностью взрыва, открылась в просторы космоса. Выбравшись на волю, Береника некоторое время продолжала удаляться от поверхности Луны, постепенно отклоняясь к востоку.

Забавы ради она не снижала мощности сопел до тех пор, пока не оказалась на высоте пятнадцати миль точно над космопортом. После этого, полностью остановив сопла, она принялась смотреть, как медленно приближается к ней поверхность Луны. Неподалеку, дальше на востоке, поблескивал на солнце купол Эйнштейна, города, который люди отняли у бопперов. Дорожки для мунгольфа лучами расходились от купола. Далеко на востоке сияло вогнутое зеркало кратера, окружающего вход в Гнездо. Внизу под ногами Береники широко раскинулось поле космопорта, испещренное многочисленными пятнышками - крохотными с высоты космическими транспортными кораблями людей. Все корабли бопперов были уничтожены во время войны.

Включив сопла в последний момент, Береника сбросила скорость и мягко коснулась ступнями оплавленного базальта взлетного поля. На самом краю поля возвышалось здание-купол космопорта. Там находилась таможня, отель Хилтон и Рынок. С наполненным органами контейнером в руке, Береника вошла в космопорт и, выбрав себе тележку с охладительной установкой, сделала вид, что подключила свое тело к ее системе. Не стоило ставить человечество в известность о том, что некоторые бопперы - в том числе и сама Береника - перешли на новые, теплостойкие, оптические процессоры. Будет лучше, если люди по-прежнему будут успокаиваться мыслью о том, что в комнатной температуре ни один боппер без добавочного громоздкого охладительного приспособления не протянет долго. Благодаря такой хитрости земляне продолжали чувствовать себя в полной безопасности и, подверженные своему пороку глупой самоуверенности, давали бопперам спокойно жить и не торопились разделываться с ними окончательно.

Впереди, на противоположной стороне купола космопорта, просторная Рыночная площадь кишела людьми и самых невероятных очертаний бопперами. Внимание Береники естественно было привлечено в первую очередь к людям, прибывшим с Земли или постоянно проживающим на Луне - первые называли вторых "лунатиками", а вторые первых "червяками", очевидно из-за обилия плодородной почвы на Земле. Непривычные к пониженной лунной гравитации червяки были очень неуклюжи и отличить их от лунатиков ничего не стоило. Червяки постоянно натыкались на предметы и людей и без конца извинялись. Лунатики не извинялись никогда; в большинстве своем это были преступники, бежавшие на Луну от правосудия или высланные сюда насильно. Жизнь бок о бок с бопперами не без оснований считалась опасной, и поэтому добровольно обосноваться в Эйнштейне соглашались только редкие земляне. Зачастую Беренике приходилось иметь дело с настоящими подонками, о чем она немало сожалела.

Толкая перед собой тележку с охладительной установкой и пробираясь сквозь толпу, она миновала отель Хилтон и оказалась на площади Рынка. Обширная, запруженная желающими купить и продать площадь напоминала земной восточный базар. Тут и там были выставлены и свалены в кучи товары на продажу - бочки с нефтью, контейнеры с органами, рулоны мерцпокрова, инфокубы с данными различного рода, полудрагоценные камни лунного происхождения, короба с земной почвой, слитки ниобия, баллоны с гелием, баки с жидкими городскими отходами, твист-боксы и кассеты с записями для них, банки с водой и всевозможные дешевые полимерные модные наряды местного производства.

- Он с левой стороны, - раздался голос Ккандио в голове Береники. - Лунатик без рубашки с длинной прядью волос на спине. Его зовут Уайти Майдол. Я сказала ему про тебя, что ты вся с ног до головы будешь золотая.

Одним усилием воли Береника заставила свое тело заблестеть лакированным золотом. Она приготовила к действию речевую мембрану и, после секундных колебаний, выбрала для лица серебряные губы и широкие глаза цвета темной меди. Найти нужного ей лунатика не составило труда - не обращая на творящуюся вокруг суету внимания, тот сидел на корточках среди толпы и дрожал как продрогший пес.

- Вы - Уайти Майдол? - вежливо осведомилась Береника, останавливаясь над мужчиной. Внося с этими словами последние штрихи в свой облик, она заставила посеребриться соски своих высоких грудей. - Я Береника из гидропонных танков. У меня с собой свежие человеческие органы на продажу. Что вы можете мне предложить за них, Уайти?

Сказав это, она перенесла вес своего тела с одной ноги на другую, так, что ее широкие бедра величественно колыхнулись. Большинство мужчин легче реагировали на глифы, производимые при помощи языка тела.

- Присаживайся рядом, золотая попка, - бросил Уайти, обнажая в улыбке острые зубы и щурясь на одну из голых ног Береники. - А свои прелести побереги для фраерков. У меня на недочеловеков не стоит.

- Хорошо, - покорно отозвалась Береника и опустилась на корточки рядом с лунатиком. Подобная агрессивность могла свидетельствовать только о внутренней душевной неустроенности. С такими она тоже умела справляться. - Меня зовут Береника.

- Мне плевать на то, какая у тебя кличка, чип. Я на мели, меня ломает, и все, что мне нужно сейчас, это достать вот это.

Уайти вытащил из кармана рваных выцветших штанов маленький плотно закрытый пузырек - штаны были сотканы из какого-то растительного волокна. "Джинсы", вспомнила название этой одежды Береника и почувствовала приятную гордость за свою эрудицию.

Взяв у Уайти пузырек, она взглянула на его содержимое. Внутри за стеклом находилось несколько миллилитров прозрачной жидкости. Откупорив крышечку, она поднесла пузырек к отверстиям на лицевой части головы и втянула в себя поднимающиеся пары на экспресс-анализ. По всему выходило, что жидкость в пузырьке была растворителем, однако его тип был Беренике неизвестен.

- Закрой крышку, дура, - зашипел на нее Уайти, тревожно озираясь по сторонам на соседних торговцев-людей. - Если они унюхают эту дрянь, мне больше света не видать.

Он наклонился к Беренике ближе. Проанализировав состав его угарного дыхания, она обнаружила там следы алкоголя.

- Эта штука называется слив, усекла, золотко? Это крутой новый наркотик, очень дорогой. Башню сносит только так, въезжаешь? Здесь хватит всего, может, на раз вмазаться. Я дам тебе его, как образец, в обмен на коробку с мясом, а за мясо я смогу взять себе десять доз. Мясо сейчас идет очень здорово, все словно с ума посходили, хватают все подряд.

Уайти протянул руку, взялся за ручку контейнера с органами и попытался придвинуть его к себе.

- Как действует этот слив? - спросила Береника, придерживая контейнер. - Я хочу узнать это для того, чтобы понять, какой интерес он для нас представляет. Ваше поведение не вселяет мне доверия, мистер Майдол, поэтому, прежде чем наша сделка состоится, я хотела бы услышать от вас подробности.

- Слив разжижает человеческое тело, - зашипел Уайти, пригибаясь еще ближе. - От него очень классный приход - по мне, так лучше нет ничего. Обычно я вмазываюсь им вместе с моей подружкой Дарлой. Мы с ней сливаемся - понимаешь, что это значит, золотозадая? Мы оба становимся похожими на кусок этого вашего мерцпокрова. Плещемся в ванне, трахаемся насквозь и вдоль и попрек и как придется. Вы вроде тоже чем-то таким занимаетесь - втыкаете кабели друг в друга - так вот это то же самое, сечешь?

Майдол неожиданно коротко и пугающе рассмеялся и сильно дернул контейнер к себе.

- Меня трясет как цуцика, а ты мне, дура железная, мозги полощешь.

Береника выпустила из рук контейнер. В стенке контейнере была установлена блоха, и на обратном пути к Гнезду она будет следить за Уайти по "оку бога". Оставалось надеяться на то, что дальнейшие действия Майдола позволят разобраться в вопросах, оставшихся после его сбивчивых и невразумительных объяснений.

- Если научитесь гнать такую штуку в своей мики-маусовой железкиной лаборатории, то дайте мне обязательно знать, - добавил Уайти Майдол, поднимаясь. - Если что, то я смогу взять его от вас сколько угодно. И поменьше верти задом, золотко, это может оказаться вредно для здоровья.

Резко повернувшись, Уайти торопливо зашагал к транспортной трубе, ведущей к Эйнштейну.

Береника осторожно спрятала пузырек со сливом в термоизолированную обогреваемую сумку, которую давно уже удобно и незаметно устроила себе между ног. Во все протяжение разговора она так и не почувствовала от Уайти Майдола привычной для мужчин обратной связи, что ее обескуражило. Как и подавляющее большинство людей, Уайти считал бопперов презренными машинами, лишенными зачатков всяких чувств. Погрязшие в эгоизме и самолюбовании, существа из плоти никак не могли простить бопперам того, что те вдруг решили освободиться от рабства. Он назвал ее недочеловеком... но это было неточно. Скорее недобопперами следовало называть людей!

Береника обвела взглядом Рынок. Как торговый посредник, она на многое смотрела с точки зрения развития будущих взаимовыгодных отношений - люди и бопперы происходили из общих корней и могли во многом пригодиться друг другу. Непонятным было почему грубые создания из плоти не замечали, что все разумное представляет собой не более чем кодированное информационное воплощение бесконечного развития Единственного, о чем свидетельствовал самый поверхностный, несложный анализ?

- Эй, чип, - крикнул ей из ближайшего угла приземистый торговец-человек. - Я сейчас сдохну от выхлопа этой твоей телеги. Если ты закруглилась со своими делами, то давай, проваливай поскорее.

Береника послушно отвернула свою холодильную тележку так, чтобы горячий воздух, бьющий из ее вентилятора, больше не шел в сторону торговца. Следуя понятиям термодинамики, дополнительная информация, возникающая в процессе мыслительных вычислений, во всех случаях приводила к повышению уровня энтропии. У бопперов, работающих на процессорах старого типа, с джи-триггерами, повышение энтропии имело вид выделения дополнительного тепла - под человеческими куполами отводящегося от их тел передвижными холодильными установками. То, что Береника возила за собой тележку-холодильник, конечно же было не более чем лукавством, поскольку повышение энтропии у бопперов на оптических процессорах имело вид некогерентностей внутренних лазерных источников света. На постоянную коррекцию этих некогерентностей уходила почти четверть валового энергопотребления боппера. Грубые человеческие существа избавлялись от накапливающейся энтропии не только путем излучения тепла и накопления некогерентности, но и в виде кала, мочи и дурно пахнущего выдыхаемого воздуха. Подобная система внутренней переработки требовала огромных энергетических затрат, пропадающих для мыслительной деятельности совершенно бесполезно, и приводила к неуклонному повышению энтропии окружающего мира. Однако Земля предоставляла людям почти бесконечный источник дармовой энергии. Воображая себя в подобном теле, столь бездумно относящимся к энтропии своей и окружающего, столь беспечном и богатым возможностями, Береника приходила в восторг, сравнимый разве только с человеческими фантазиями на темы гонок на сверхмощных, скоростных спортивных машинах.

- Что вы чувствуете, - риторически спросила торговца Береника, конечно не ожидая от него связного и разумного ответа, - обладая столь огромным богатством, но используя его так легкомысленно и непродуманно?

Быстро докатив до шлюза-выхода из-под купола свою тележку, Береника стремительно взмыла ввысь и понеслась к Гнезду. Возвратившись в свои гидропонные фермы, она передала слив Улалумь и рассказала ей о своей встрече с Уайти Майдолом.

- Эта таинственная волшебная жидкость, - восторженно заговорила Улалумь, - может оказаться универсальным белковым растворителем. Как он сказал тебе, Береника - слив разжижает тело? Космос услышал нас и Единственный отдал слив в наши руки. Через месяц, я торжественно обещаю вам сестры, в наших руках будет оплодотворенное яйцо, которое можно будет поместить в утробу женщины.

Единственное, что омрачало радость Береники, было то, что без помощи Эмуля здесь им не обойтись.

 

* --- конец демо-отрывка --- *

 

Книго

[X]